***
Скучно — вот как можно охарактеризовать мою жизнь. Существование если быть более точной. Как же хреново застрять в теле ползающего угукающего существа, при этом которого видит только такое же гукающее и ползающее существо. Зато можно подумать. Правда, лучше бы я и не начинала, потому что мысли были не самыми лучшими. А именно, если совсем уж ужать до краткого вывода, такими: я нихрена не помню. Вот совсем. Сколько мне лет? Как моё имя? Откуда я? На каком языке я думаю-говорю, в конце-то концов? Зато, чуть покопавшись в голове, смогла выудить схему вязания свитера на спицах, таблицу умножения, сюжеты нескольких книг, множества фильмов и мультфильмов, ну и кучу рецептов. Если бы эти рецепты ещё не были алкогольными… Вот уж что мне действительно хотелось сделать, так это напиться. В стельку, в дрова, в зюзю, до поросячьего визга, в ноль и ещё тысяча и одно сравнение алкогольного опьянения, выуженного из той же памяти. Гадство. — Буум! — да-да, это тот самый прогресс в речи малявки, трясущей сетку манежа. Она уже ходить учится, беря пример с меня. Я даже с ней говорить учусь — чем не способ скоротать время? Но, черт побери, как же скучно! Иной раз кажется, что это какая-то извращенная пытка. — Б-лу-м! — по слогам проговорила я, на что мелкая расхохоталась и чуть не завалилась на бок. Это будет сложный путь.***
Нам три года. Почему нам? Ну, я решила, что проще будет ориентироваться по возрасту на рыжую, чем пытаться угадать, сколько же моему сознанию лет, потому что порой я ощущала себя дряхлой ворчливой старухой, иногда умудренной жизнью мадмуазель, периодически истеричным подростком, ну и совсем редко ребенком с шилом в причинном месте. Хорошо хоть с полом было все ясно — женский, и на том спасибо, никаких психологических проблем и ломки устоев. Ну да ладно, вернемся к нашему дню рождения. Я ненавижу розовый! Этот поросячий, отвратительно кислотно-розовый цвет, от которого малявка в диком восторге! Ну вот почему мой внешний вид отражает её внешний вид? Да, я тоже рыжая, в таком же розовом платье и с такими же дурацкими хвостиками. И пусть я не могу увидеть собственное отражение, но прекрасно ощущаю это, да и головой повертеть ничто не мешает. — Маа! — провыла эта мелочь, дергая Ванессу за штанину. — А чму тот дин? Как мило, беспокоиться что торт только для неё. Счас блевану от передоза милоты. — Обдусь, — фыркнула в ответ, на что малявка разревелась. — Ну-ну, зачем тебе два торта, милая? — принялась щебетать Ванесса, с беспокойством поглядывая на Майка. Мать из неё хорошая, сразу заметила, что дочка обзавелась воображаемым другом. Только я-то вполне реальная! Как говориться: мыслю — значит существую!***
— Как тя зовут? — допытывается эта мелочь уже, наверное, третий день. Как-то раньше её не волновало моё имя, а тут на тебе, имя подавай. — Не знаю. — Имя! Имя! Имя! — заорала Блум, на что тут же примчалась Ванесса. — Заткнись! — рявкнула на неё, и она действительно затихла, принявшись обижено шмыгать носом. Вот уж что у меня получалось лучше, так это говорить. Ладно, я действительно делала всё куда быстрее её, не на много конечно, но все же опережала. В том числе и говорила. — Милая, ну, все хорошо, что случилось? — женщина вытирала пухлые щечки дочери и нежно улыбалась, а меня раздирала зависть. Тоже хочу, чтобы меня кто-нибудь пожалел. Выслушал. — Имя… На не говрит имя, — бормотала мелкая, а меня аж коробило. Если ей не внушить, что я не настоящая, то огребу потом по полной. В психушке застрять на пару с ней нет ни малейшего желания. Это пока все списывают на детское воображение, но если она не прекратит, то будет худо. — Нет у меня имени, — вздохнула и отвернулась от них, не в силах смотреть. Как же завидно.***
Допрыгались. Шикарно. Трындец. Мы на приеме у психолога. То есть психиатра с уклоном в психологию или как там эта хрень называется. Мадам Фелисс. Милая дамочка с зубами как у акулы. Нет, не заостренными и не в два ряда, но по глазам вижу — алчная сволочь. При чем тут акула к алчности? Ну, акула бизнеса. В любом случае, эта мадам намерена содрать с Ванессы кучу денег, та ведь ради дочери на все готова. Но отступимся от этого и вернемся к непосредственно проблеме. — Милая, может, ты расскажешь мадам о этой твоей подруге? — наивная Ванесса. Не расскажет, потому что стоило малявке глянуть в мою сторону, как я тут же скорчила грозную физиономию. Да, я её запугиваю. Знаю, что это не выход, но… она бесит! Просто бесит! Она материальна, в отличии от меня! Мне завидно! Как же мне завидно… — А твоя подруга не хотела бы познакомиться со мной? — Она стесняется? — Блум, ты её боишься? Я рассмеялась. Своим писклявым голоском, согнувшись пополам и чуть ли не достав до пола. Она меня боится, это так. Пусть боится, пусть. Потому что я найду способ стать материальной, даже если для этого потребуется выжить мелкую из её тушки и занять её место. Подло? Плевать. Я тоже хочу жить. И жить нормально, а не как гребанный призрак, через раз способный контактировать с миром, и то, через Блум. Так что, мелкая, это конкуренция, естественный отбор и прочая-прочая, привыкай.