***
- Я камень. - Ты единорожка. - Я жестокий и невыносимый кусок говна. - Ты самый заботливый и прекрасный хён на свете. - Я суровый репер ди-бой. - Ты принцесса Тэгу. - Я асексуал. - Вынь член и говори нормально. - Перепалка была довольно монотонной и никто особо не не распылялся на эмоции, именно поэтому у Гука вырвалось на автомате как-то. - То есть... Я хотел сказать, твои тексты очень трогательны, а особенно любовная лирика, да и порой твоя тетрадь в цветочках и сердечках. Младший чуть ли не заикается, а Мин лишь ошарашенно смотрит на тонсена. - Картошечка? Холодный Мин Юнги старается не подавать виду, но в душе оттаял. - С сырным соусом. Самую большую, мелкое хамло. - Палку не перегибай, хён. - Хорошо, мелкий кусок дерьма. - Сахарок снисходительно улыбается и лениво трепит волосы на темной макушке друга. - Джун-хён, а ты? Младший с широкой улыбкой на лице поворачивается к лидеру, который говорил по телефону в противоположном углу небольшой гримёрки. Тот отмахивается, даже не повернувшись, и продолжает разговор. Снова. После выхода альбома, а затем и клипа, группа заметно подросла и подняла свой рейтинг. На плечи лидера взвалилось еще больше ответственности, в то время как на Чона у него остается все меньше времени. Это бесит. Словно удар под дых, причем от кого-то близкого. Это злит, но почему-то в груди чувство неприятное, терзающее, словно... Кошки скребутся. Хочется уже вдохнуть полной грудью без присутствия этой боли, но все тщетно. Младший мембер OLS умирает внутри после каждого безразличного взгляда. Чонгук идет по коридору небольшого клуба, где они сегодня выступают, направляясь в ближайший фастфуд. На улице постепенно начинает смеркаться, когда Чон выходит с пакетом из Мака. Вот уже клуб. Прямо через дорогу с оживленным движением. Чонгук делает глубокий вздох. Быть может... Это единственный выход? Взгляд потупился. Он словно всматривается в одну, только ему понятную, точку на дороге. Машины несутся с такой скоростью... Сколько можно мучать себя? Он кидает мимолетный взгляд на прекрасное небо с закатным солнцем. Его совершенство рассекает полоса облаков- след, оставшийся после недавно пролетевшего самолета. Да, пожалуй, он готов. Сделав уверенный шаг вперед, Гук подошел к небольшому магазинчику с мороженным на колесиках и попросил шоколадный рожок с вишневым сиропом. Конечно, он не бросился под машину. Вы чо? Но, теперь дитё хоть немного успокоило свои душевные терзания. Нализывая шарик холодного лакомства, он быстро перебегает дорогу, но, очевидно то, что уготовано судьбой, неизбежно. Чонгук, не успев затормозить, врезается прямо в спину какого-то парня, испачкав кофту того, и быстро покидает место преступления. Ему не нужны проблемы и излишнее внимание перед выступлением. Хотя может тогда бы Джун посмотрел в его сторону. Снова эти мысли. Гук мечтает о том, чтобы его сердце было черствым и никогда не влюблялось.***
- Оно отстирывается. - Отстирай! - Раздевайся! Тэхён стоит напротив друзей и его лицо чуть ли не трескается от широкой улыбки. - Ребят, ну не при всех же. Давайте вы в отеле поебетесь? - Кусая нижнюю губу, чтобы не заржать, Ким расталкивает ребят и направляет Хосока в сторону туалетов. - Иди застирай, а сверху надень куртку. Никто ничего и не увидит. Хмыкнув, старший выхватил из рук блондина джинсовую куртку и прищурился. - Клянусь, если я найду того, кто это сделал... Чон входит в небольшую уборную клуба, где какой-то бедолага с цветными волосами, отчаянно тер свою футболку под струями воды, тихо матеря и проклиная кого-то под нос. Хосок усмехается с того, что хрупкий на вид парниша имеет такой богатый лексикон. Пока его не заметили взгляд успел проскользить с обнаженного торса к шее, на которой виден знакомый узор... Сердце пропускает удар. Мозг старается рационально оценить ситуацию. Узнать имя. - Брат по несчастью? - Хосок пристраивается рядом и начинает замачивать место, куда приземлилось шоколадное мороженое незнакомца. В ответ он получил лишь нахмуренные брови, беглый оценивающий взгляд, после которого парень уходит, презрительно фыркнув. - Как грубо. - Чон бурчит, продолжая свою мини стирку и думает о том, что метки могут и не сложиться. У них с Чимином ведь тоже с первого взгляда метки идеально складываются, но на самом деле нихуяшеньки. Да и не может его соулмейтом быть такой социопат и грубиян. Юнги громко хлопает дверью гримёрки и откидывает футболку в сторону. - Сука ты криворукая. Ну почему я? Есус, ты слышишь? Есус? - Хнычет по-детски Мин и бьется головой об стену. - Почему у нас не отдельный туалет. Почему у нас нет больше одежды? Почему мы такие бомжы с лямом просмотров на ютубчике? - Мы выступаем час. В гримёрку ты сам приперся заранее хуй пойми зачем. Намотай сопли на кулак и приготовься. Нам выходить через десять минут. Строгий голос лидера, словно пробуждает ребят и стафф ото сна и внезапно весь механизм закулисья ожил и зашевелился. Гук, до этого сидевший на диване и державший лёд у головы после того, как телефон Мина прилетел в него за размазанный по футболке сырный соус, отложил целебный мешочек и поднялся, разминая шею, украдкой посматривая на Кима. "Весь из себя занятой гандон" - в мыслях ворчит парень, но берет гитару и следует за Юнги. Группа парней отличалась своей многофункциональностью. Они могли выступать с зажигательными рок каверами, а теперь и песнями собственного производства, реповать, а также макне выпускал иногда свои денс-каверы. Сейчас они планировали разогреть толпу одним из наиболее любимых каверов на песню Троя Сивана. Исполнять ее должны были Чонгук и Намджун, а на клавишах им аккомпанирует Юнги. Зрители уже заполнили зал клуба, а особо верные творчеству ребят фанаты давно стоят у самой сцены. Чон делает глубокий вдох. Это случиться опять. Он будет проживать песню. А в ответ получит лишь игру от Джуна. "Я не верю в предназначенность" - фраза, сказанная в одном из интервью начинающей группы. Тогда и сейчас эти слова адресованы лишь одному человеку. Тому, чья метка будет представлять собой гордого льва после объединения с соулмейтом. Он столько раз пытался донести старшему свои чувства, но всегда оставался подобием младшего братика, говорящим глупости. Он пытался доказать, что глупое тату не смеет диктовать кого любить... Потому что он хочет, чтобы Ким любил не кого-то, кому просто по счастливому случаю досталась половина морды львиной на лопатке, а его, с его жалким ловцом снов на руке. Трогательные строки, нежный взгляд старшего, зачарованные взгляды толпы. Всё это вот-вот заставит Чона захлебнуться собственными чувствами. Пусть его уже растерзают какие-нибудь голодные львы. Любить так сильно тяжело. А любить безответно просто выматывает, это глупое чувство высасывает все жизненные силы, оставляя от человека лишь пустую оболочку. Зачем тогда любить? Чон и представить не может, что сейчас в этом же клубе, в кабинке одного туалета, плачет хрупкий блондин с таким же жалким ловцом снов на руке. Ему хочется вместе с кожей содрать этот знак, который он обожал и боготворил пару минут назад, и выкинуть куда-нибудь вместе с остатками разбитого сердца.