Путь властелина

Барбаросса сидел за массивным дубовым столом в своём кабинете и изучал документы по поручению Мустафы, но все его мысли были заняты размышлениями о том, какой ответ на его письмо мог бы дать Ибрагим-паша, если бы у него была такая возможность, какими советами он мог бы поделиться, как поддержал бы Мустафу… - Паша, мне нужно срочно с вами поговорить! – Пири-реис не церемонился. Он ворвался в кабинет без предупреждения. Но у него, как и у Тургут-реиса, всегда были на то причины. Члены тайного сообщества, созданного с целью защиты шехзаде Мустафы, не беспокоили друг друга по пустякам. - Что случилось? – Барбаросса не на шутку встревожился. - Произошло то, чего мы опасались все эти годы! – Пири-реис всё ещё не мог отдышаться. Его почтенный возраст уже не позволял ему быстро перемещаться без последствий для самочувствия. Вот и теперь он приложил ладонь к груди в надежде, что это поможет унять жжение в груди. - Ради Аллаха, реис, присядь и спокойно расскажи, в чём дело! – Барбаросса поднялся из-за стола и подхватил бывшего картографа, которого уже немного пошатывало, и сопроводил его к кожаному креслу, стоявшему возле окна. Пири-реису потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. - Ибрагиму-паше и всей его семье грозит опасность! - Откуда такие сведения? - Рустем-Паша уже давно вёл двойную игру! Атмаджа слишком поздно разоблачил предателя, подосланного в Амасию, и, я боюсь, что катастрофы избежать не удастся! - Прошу тебя, расскажи всё по порядку! Наверняка есть какой-то шанс помочь! - Слишком поздно, Хызыр-реис. Мы слишком поздно обо всём узнали, - картограф всё ещё часто и тяжело дышал. – Рустему-паше стало известно, что некая Кассандра из Парги, которая некоторое время гостила у нашего шехзаде Мустафы, тайком увезла племянников Повелителя в Паргу. И я ничуть не сомневаюсь, что Ибрагим-паша воссоединился со своими детьми при первой же возможности. Барбаросса, зная всю правду о личности Кассандры, побледнел. - Разумеется, Ибрагим вернулся на родину ради своих детей… - А эти дети с подачи Рустема-паши вдруг понадобились в столице! - Ай, Аллах! Новости действительно тревожные, - капитан стал ходить из угла в угол, поглаживая ладонью, украшенной массивными перстнями, свою рыжую бороду. – А ведь я ещё так некстати отправил паше письмо с новостями. - Вы не подумали о том, что будет, если письмо перехватят? – Пири-реис ахнул. - Это исключено! Я уверен в своих людях! - Дай Аллах, чтобы письмо дошло до адресата, однако это не спасёт Ибрагима и его семью от войска, подосланного Рустемом. - Зная Ибрагима-пашу, я могу надеяться на то, что он смог стать достаточно влиятельным и завести друзей в окружных городах. Наверняка его кто-нибудь предупредит об опасности, - рассуждал Барбаросса. – Думаешь, нам стоит отправиться в плавание? - Вам сейчас никак нельзя оставлять нашего шехзаде, Хызыр-реис! – воскликнул картограф. – Вам ведь известно, что посла Венеции хотят похитить и обвинить во всём Мустафу! - А что, если это не более чем слух, который пустили наши враги, чтобы отвлечь нас от основной задачи? - Если это так, то у них получилось! Детей Ибрагима насильно вернут в столицу, самого Ибрагима разоблачат и казнят. И нас всех заодно! - Ничего не рассказывайте Мустафе! - И в мыслях не было! – воскликнул Пири-реис. - Предлагаю собрать Совет сегодня вечером и спокойно всё обсудить. А пока будем ждать известий от Атмаджи. *** - Ладно, мы всё же сопроводим вас в Превезу и поспрашиваем у местных жителей, может быть, они что-то знают о Хуриджихан-султан, - янычары объявили о своём решении, не подозревая о том, какой ужас объял тело хрупкой девушки, чей обман в скором времени будет раскрыт. Хуриджихан ничего не оставалось, кроме как примириться со своей судьбой. Она повернулась к Тео и натянуто улыбнулась: - Благодарю тебя, Тео, иди к своим родным, твоя помощь мне не нужна. Как видишь, я в надёжных руках. Тео, не в силах что-либо произнести, просто качал головой. - Я… Кажется, знахарка хотела передать посылку… - Тео стал лихорадочно соображать. – Прошу вас, не уходите без меня! Я очень быстро вернусь! - Мы будем ждать тебя на выходе из деревни до захода солнца, - крикнула Хуриджихан вслед убегающему юноше. Солнце и так клонилось к закату, поэтому времени на ожидания оставалось совсем немного. Девушка подумала, что может повести солдат через лес, где они наверняка заночуют, и тогда она сможет сбежать. А Тео предупредит её родителей, чтобы они даже не думали идти за ней. *** Тео бежал со всех ног. Он видел, как целый отряд движется ему навстречу. Хатидже и Мария, которые ни на шаг не отходили от своих мужей, уже заметили, как он подаёт знаки, чтобы все оставались на месте. Но Хатидже уже устремилась навстречу юноше: - Тео! Где Хуриджихан? Почему она не с тобой? - К сожалению, янычар не удовлетворил ответ о том, что Хуриджихан-султан пропала без вести, поэтому по приказу некоего Рустема-паши они продолжат расследование. Ибрагим обречённо вздохнул и закрыл глаза. Конечно, здесь не обошлось без прихвостня Хюррем. Он, в отличие от Хатидже, уже не слушал всех подробностей разговора с янычарами, который пересказывал Тео, поскольку погрузился в собственные мысли. - … Разумеется, она не выдала себя. Но, боюсь, что, если перед ней станет выбор выдать себя или выдать всю свою семью, ей придётся выбрать первое. - Аллах не допусти! – взмолилась Хатидже. Она вспомнила, как однажды сама пошла на такой шаг, лишь бы не выдать Ибрагима. И вот теперь, возможно, её дочери придётся повторить этот поступок, хочет она того или нет. - Я не допущу этого, Хатидже! – Ибрагим повернулся к жене. – Я сейчас пойду вместе с Тео и заберу нашу дочь обратно… - Нет! Так нельзя! Должен быть другой выход! - Прошу тебя! Прошу вас всех! Оставим это дело! Я сам разберусь с этой проблемой! – он крепко обнял жену, которая уже не могла сдержать слёз. - Ибрагим, прошу тебя, не нужно этого… - Может быть, я когда-то и стал предателем для Османской империи, за что и заслужил казнь, но оставлять в беде свою дочь я не намерен! – сказав это, Ибрагим направился к конюшне, чтобы вскочить на коня и помчаться в Превезу. Хатидже не могла остановить поток слёз. В один день ей предстоит потерять любимого мужа и родную дочь. Нико, разумеется, не собирался мириться с подобной ситуацией: - К сожалению, на всех лошадей не хватит, но мы быстро догоним моего брата и защитим Хуриджихан! Вперёд! Мужчины и юноши, приободрённые таким решительным заявлением, быстро покинули берег. *** К удивлению Хуриджихан, янычары не доставали её расспросами. Было даже похоже, что если бы не обещание её сопроводить, то они уже давно оставили бы её и поспешили на поиски действительно значимого человека. Девушка сидела на земле, прислонившись к стволу огромного дуба, и с нетерпением ждала появления Тео. Она уже чувствовала, как её тело расслабляется, и она вот-вот погрузится в сон, как вдруг стук копыт взбудоражил её. Подумав, что за ней вернулся Тео, она поспешила навстречу, в надежде, что янычары ничего не заподозрят. Оглянувшись в глубь леса, где стражники разбили небольшой лагерь, она с облегчением отметила, что все они были заняты своими делами. Девушка старалась двигаться бесшумно, но, узнав в наезднике своего отца, она побледнела. - Отец! Ему ведь нельзя сюда… Хуриджихан подняла руку вверх, безмолвно призывая отца остановиться. К счастью, он послушался. - Ты даже себе представить не можешь, как мы все за тебя переживали! – Ибрагим спешился, ловко спрыгнул с лошади и поспешил обнять дочь. – Идём скорее домой, пока дядя Нико не отправил всю деревню к тебе на помощь… - Мужчина схватил свою дочь за руку и потянул за собой, чтобы усадить на лошадь, но Хуриджихан стала сопротивляться: - Отец! Это очень опасно! Я не могу пойти на это! - Они уже забыли о тебе… - Ты ведь прекрасно знаешь, что нет! Они разбили лагерь ради меня и Тео, если они увидят, что меня нет, то могут что-то заподозрить и вернуться сюда! Ибрагим понимал, что его дочь права. - Всё будет хорошо. Они просто сопроводят меня в Превезу, мы с Тео найдём ночлег, а когда они от нас отстанут, мы вернёмся сюда… Ибрагим лихорадочно соображал. За это время шум приближающегося отряда под руководством Нико становился всё громче: - Отец! Прошу тебя, останови их, пока не случилась беда! Со мной всё будет хорошо! И, кажется, я вижу Тео! – Хуриджихан внимательно посмотрела в сторону и с радостью для себя отметила, что не ошиблась: Тео действительно приближался им навстречу. Ибрагим всё ещё сомневался. Его терзали непонятные предчувствия и сомнения. Ведь именно сегодня они с Хатидже собирались рассказать дочери всю правду о жизни в Османской империи… - Отец, прошу тебя! Останови их, пока не случилась беда! Я обещаю, что вернусь завтра до заката! Ибрагим кивнул. Времени на долгие объяснения у отца с дочерью не оставалось, поэтому он достал из внутреннего кармана своей куртки маленький блокнот и вручил его дочери: - Вот, держи. Уверен, что сегодня ночью тебе будет не до сна, так что прочти мои записи. Здесь я записывал свои воспоминания о жизни в Стамбуле. Их здесь немного, но тебе будет о чём задуматься… - Благодарю, отец! – она обняла его. – А теперь иди! - Хуриджихан, всё хорошо? – Тео уже приблизился к ним. Его дыхание было тяжёлым после долгого бега. - Да, нам нужно вернуться к янычарам, - ответила Хуриджихан. – А завтра мы вернёмся домой. - Непременно вернёмся, как только усыпим бдительность стражников! – клятвенно заверил всех Тео. – Тем более, что Элени на самом деле дала мне поручение: мне нужно разыскать целительницу Анну и попросить у неё некоторые целебные травы… - Видишь, отец! Всё складывается удачно! Так что скажи матушке, что мы вернёмся завтра вечером. - Она глаз не сомкнёт, пока снова не увидит тебя рядом с собой, - Ибрагим покачал головой. Они с Хатидже уже немолоды, а истерзанное страшными переживаниями сердце госпожи в любую минуту грозило дать о себе знать. Да и сам Ибрагим стал замечать, что ему уже не всегда удаётся быстро и чётко ориентироваться в ситуациях и быстро принимать решения, потому что переживания за близких всегда берут верх. - В таком случае мы постараемся вернуться как можно раньше, - Хуриджихан ободряюще улыбнулась. – До скорой встречи! Идём, Тео. Тео обнял Ибрагима, который был для него как родной отец: - Всё будет хорошо! Даю слово! Чем меньше будет суеты, тем безопаснее для нас. Ибрагим кивнул и, ещё раз взглянув на дочь, снова взобрался на лошадь и поскакал навстречу своему брату чтобы остановить его. *** Султан Сулейман сидел в шатре и перебирал бумаги, которые прислал ему писарь. Несмотря на то, что Хызыр-реис письменно уведомлял его о каждом шаге Мустафы, Сулейман считал, что паша относится к старшему шехзаде необъективно. Читать холодные и беспристрастные протоколы заседаний было гораздо приятнее. Разумеется, он находил к чему придраться, а потому делал для себя какие-то пометки, поскольку память стала немного подводить его. Возможно, раньше он не замечал этих изменений в своём разуме: всеми важными делами занимались паши и беи, а гаремом управляла Хюррем. После казни Ибрагима Сулейману стало гораздо труднее отыскивать талантливых людей, которым можно было бы поручить управление каким-либо ведомством. Даже великим умам был недоступен ответ на вопрос: за что Повелитель лишил жизни своего самого преданного раба? Опасаясь, что султан казнит любого даже за малую провинность, люди покидали столицу и уезжали в провинции, чтобы вести скромный образ жизни и выполнять свою работу, не опасаясь того, что в любой момент могут лишиться головы. Конечно, дела немного выровнялись, когда пост Великого визиря занял Лютфи-паша, но он был даже старше Повелителя, а потому не всегда мог в полной мере выполнять свои обязанности. Сулейман даже подозревал, что Лютфи-паша в скором времени сам придёт просить об отставке. Что он сможет предпринять в такой ситуации, Повелитель не думал. Он лишь видел, как Рустем-паша изо дня в день трудился как проклятый, стараясь заслужить его доверие. У Рустема всегда были готовы ответы на вопросы, разработана тактика ведения боя. Повелителя это успокаивало. Он мог и не вслушиваться в содержание разговора. Для него самым главным критерием было чувство абсолютной уверенности в том, что говорит Рустем. Последний часто злоупотреблял доверием Повелителя. Доходило до того, что на военных собраниях Рустем говорил какие-то совершенно несуразные вещи, которые заставляли всех присутствующих с трудом сдерживаться, чтобы не рассмеяться, а Повелитель молча кивал и соглашался с его словами. Хюррем также не уставала писать Повелителю письма, в которых она подробно рассказывала об успехах Мехмеда, а также напоминала о своей вечной любви и преданности. Эти письма трогали сердце Повелителя. Он уже устал сопротивляться решению, которое принял несколько лет назад. Без Хюррем дворец Топ-капы был холодным и пустым. Повелитель уже давно не смотрел на наложниц, хоть Шах-султан и пыталась некоторое время отправлять в покои своего брата красивых девушек. - Повелитель, - голос Рустема вывел Сулеймана из задумчивого состояния. - Что такое, Рустем? Есть какие-то новости? - Я лишь хотел сообщить, что мои люди уже отправились в Паргу, чтобы разыскать ваших племянников. - Это хорошая новость. Насколько мне известно, деревня небольшая, так что поиски не должны затягиваться. Я хочу увидеть близнецов как можно скорее. - Я распорядился на этот счёт. Уверен, вы сможете увидеть их до конца месяца. - Отлично. А теперь расскажи мне, что ты планируешь делать дальше по отношению к Венгрии? Всё готово к нападению? - Будем надеяться, что переговоры с послом Фердинанда пройдут успешно, и нам не придётся напрасно расходовать наши ресурсы. Но в случае неудачи мы сможем выступить немедленно! - Прекрасно! Поговори с казначеем, пусть даст вам столько средств, сколько необходимо. А теперь позови ко мне командира отряда. - Как прикажете, Повелитель! – Рустем с поклоном удалился. Сулейман продолжил работу с бумагами, однако внезапно поднявшийся порывистый ветер проник в шатёр, и все документы разлетелись по всей территории шатра. Султан попытался наклониться вперёд, чтобы поднять один из улетевших протоколов, но обострившийся радикулит не дал ему этого сделать. Не прекращая кряхтеть от боли, повелитель снова попытался выпрямиться и позвал: - Стража! Янычары, охранявшие шатёр Повелителя, вбежали внутрь. - Немедленно уберите тут всё! Солдаты молча приступили к выполнению распоряжения. Сулейман решил пройтись по военному лагерю и послушать, о чём говорят янычары. Хотя для него не были большим секретом предметы их обсуждений: все недоумевали, почему в предстоящем военном походе не участвует ни один шехзаде. Рустем в свою очередь, разыскал одного из солдат и распорядился: - Немедленно отправь в Паргу гонца! Пусть отряд не медлит и доставит детей покойного Ибрагима-паши в столицу не позднее конца этого месяца! - Это невозможно! Хотя бы потому, что наш гонец сможет передать это распоряжение только через две недели. Вам стоило бы обратиться к Хызыр-реису, он справился бы с этой задачей гораздо быстрее… - Ты смеешь указывать мне, что делать? Да кто ты такой, кем себя возомнил? Или, может, Повелителю ещё советы станешь давать? Да если бы Султан Сулейман захотел обратиться к Хызыр-реису, он бы уже давно это сделал! А теперь ступай и придумай что-нибудь! - Как прикажете, паша, - янычар поклонился и удалился.