Путь властелина

- Так уж случилось, Пири-реис, что я вынужден завтра на рассвете отправиться в плавание, - Барбаросса сидел в арсенале капудана-паши, продолжая внимательно изучать карту, которую предоставил ему главный картограф. – Но до меня дошли слухи, что Хуриджихан-султан во дворце, так что постарайтесь приглядывать за ней. - Думаю, что рядом с повелителем она в безопасности, реис, - ответил учёный. – Хюррем-султан и Михримах-султан далеко, и они не смогут навредить ей. К тому же, за ней наблюдают. - Это хорошо. Когда я вернусь, мы обязательно встретимся. Думаю, ей будет о чём нам рассказать! - Интересно, с чего вдруг наш повелитель спустя столько лет захотел увидеть племянницу рядом с собой?.. – озвучил свои мысли картограф. - Как бы повелитель ни старался, у него не получается долго скрывать свою тоску и одиночество. Он вынужден держать Хюррем-султан вдали от себя, шехзаде находятся в санджаках… - Но ведь Хуриджихан-султан может случайно выдать тайну своей семьи. - Здесь нечего опасаться, - заверил Барбаросса. – Она скорее отдаст свою жизнь, чем выдаст отца и мать. – Капудан-паша вздохнул. Пири-реис это заметил: - Вы тоже заметно поникли после отъезда шехзаде и Михринисы-хатун. - Разумеется, но я спокоен за них. В Амасье они в полной безопасности… Внезапно их разговор прервали. В зал ворвался стражник: - Хайреддин-паша! Наши люди заметили чужой корабль без опознавательных знаков. Капитан сказал, что станет говорить только с вами. Барбаросса и Пири-реис обеспокоенно переглянулись: - Час от часу не легче! – пробормотал главнокомандующий флотом и, схватив накидку, небрежно лежавшую на спинке его кресла, сбросил при этом несколько миниатюр военных кораблей, аккуратно расставленных на карте, и чуть ли не выбежал из зала. Пири-реису ничего не оставалось, кроме как последовать за своим товарищем. Едва они приблизились к порту, их встретило несколько человек, которые были одеты, как торговцы, однако их военная выправка выдала их. Один из янычар подошёл к пашам, окружённым защитой, и произнёс: - Дальше пойдёт только капитан! - С какой стати? – возмутился Пири-реис. - Потому что на корабле находится человек, который хочет получить отчёт о проданных алмазах за всё то время, что он отсутствовал. «Не может быть!» - Барбаросса уже знал, кто прибыл в столицу. Ведь они с Ибрагимом условились, что, если тот окажется в столице, и ему понадобится любого рода содействие, то паша отправит гонца с условной фразой, которая и была произнесена устами стоявшего перед ним воина. - За какое время? – спросил Барбаросса, чтобы убедиться в правильности своего предположения. - За восемь лет, - с готовностью ответил стражник. - Хайреддин-паша! – возмутился картограф, который не понимал, что происходит. – Вы что, занимаетесь контрабандой? - Прошу вас, будьте спокойны, Пири-реис, - успокоил старика Барбаросса. – Возвращайтесь в арсенал, я скоро вернусь и обо всём вам расскажу. - Нет уж, я буду ждать здесь! – возразил Пири-реис. – Если дальше мне идти нельзя, то я остановлюсь в ближайшем дозволенном месте. - Но ждать придётся долго, вероятно, до рассвета, - предупредил капудан-паша. - Я никуда не уйду, - старик был настроен решительно. - Воля ваша, - Барбаросса не хотел тратить время на препирательства, ему не терпелось увидеть прибывшего в столицу гостя. Поэтому, взглянув напоследок на своего настороженного товарища, Барбаросса поспешил подняться на борт. Один из стражников поклонился ему и указал рукой в сторону капитанской каюты. Хызыр-реис чувствовал, как от волнения колотится его сердце. Неужели сейчас он увидит Ибрагима-пашу?! Однако, когда он толкнул приоткрытую дверь, перед ним, склонившись, стояли двое: Атмаджа и незнакомый юноша. Барбаросса замешкался на несколько секунд и с недоумением осмотрел каюту. Убедившись, что Ибрагима здесь нет, он вновь повернулся к Атмадже: - Атмаджа, я приветствую тебя, - он коротко кивнул. - Здравствуйте, реис, - ответил воин. – Вы, вероятно, ожидали увидеть Ибрагима-пашу? - Думаю, это очевидно. Учитывая, что я услышал условную фразу… - Всё верно. Паша предупредил нас о таком способе связи с вами. - Почему же он не с вами? И кто этот юноша, который всё ещё не поднял головы? - Это Теодорис, паша, он воспитанник брата нашего Ибрагима-паши. Вы можете полностью доверять ему. Он едва не распрощался с жизнью, защищая Хуриджихан, когда янычары забирали её. И сюда он прибыл лишь с одной целью – вернуть её домой. - Что? Янычары забрали Хуриджихан насильно? Как это понимать? - Хуриджихан не выдала себя, - попытался объяснить Тео, - мы испугались того, что это привлечёт слишком много внимания ко всей семье. Янычары и Рустем-паша, по приказу которого Хуриджихан была доставлена в столицу, абсолютно уверены, что привезли самозванку. Я слышал, что она будет проходить соответствующее обучение, чтобы повелитель не заметил подвоха. - Мне кажется, вы ещё больше всё запутали, - Барбаросса задумался. – Ведь Рустем в таком случае сможет сказать, что девушка – самозванка, и её казнят за ложь! - Именно поэтому я здесь! Я хочу найти её, чтобы мы вместе смогли вернуться, пока всё не зашло слишком далеко! – воскликнул Тео. - С этим ты сможешь разобраться в ближайшее время, Теодорис, - ответил Барбаросса. – Однако теперь объясните мне, разве Ибрагим-паша не прибыл вместе с вами? Атмаджа и Тео переглянулись. Барбароссе не составило труда прочесть тревогу в их лицах, которую невозможно было скрыть в полумрачной каюте. - Ну же! – Барбаросса требовал ответа. - Откровенно говоря, - начал Атмаджа. – Мы были уверены, что паша уже в столице… - Как? – капитан был шокирован. - Дело в том, что он отправился в столицу раньше нас, - продолжил воин. – Мне было велено остаться с Тео, пока его раны не излечатся, чтобы он мог поплыть вместе с нами. Мы условились встретиться с ним в этом месте и рассчитывали, что вы встретите нас вдвоём. - Ай, Аллах! Беда приключилась с пашой, - Барбаросса шумно вздохнул. – И мы даже не сможем его найти… - Думаю, паша, пришло время собрать всех членов нашего тайного общества, - предложил Атмаджа. - Нужно найти Ибрагима-пашу, где бы он ни находился. После этой фразы в каюте повисло молчание. Некоторое время мужчины внимательно смотрели друг на друга, всё больше убеждаясь в правильности принятого решения. *** - Повелитель, могу ли попросить вас о небольшой отсрочке касательно того дела, которое вы поручили мне? – рано утром Хызыр-реис уже был на аудиенции. - Что такое, Хайреддин-паша? – недоумевал повелитель. – Неужели были обнаружены какие-то неисправности? - Скорбут*, повелитель, - вздохнул капитан. Повелитель усмехнулся, поправляя свой тюрбан: - Неужели эта болезнь так опасна? Ведь, насколько мне известно, благодаря нашему главному лекарю нам удалось предотвратить эту болезнь. - Вчера на кораблях провели инспекцию и посчитали, что запасы фруктов слишком малы. Нужно время, чтобы их пополнить. - Ну, думаю, это не займёт слишком много времени. Здоровье наших отважных моряков важнее всего! Разумеется, дело можно отсрочить, пока всё не будет выполнено как полагается. - Благодарю вас, повелитель. Желаю вам доброго дня, - Барбаросса поклонился и собрался уже было покинуть покои повелителя, как вдруг он спросил: - Кстати, сегодня ко мне должен прибыть сам Андреа Дориа. Ты не хочешь поприсутствовать на наших с ним переговорах? Барбаросса усмехнулся. В его памяти ещё были свежи воспоминания о том, как они наказали его племянника за то, что тот едва не разоблачил Ибрагима-пашу. - Я удивлён, что вы согласились принять его, - признался капитан. - Это простое любопытство, - ответил Сулейман. – Я хочу узнать, что ему нужно. Кроме того, я смогу узнать, какова сейчас обстановка в Европе. - Генуя словно щепка, которую прибивает то к французским, то к итальянским берегам. А Андреа Дориа не может определиться на чьей он стороне. - Ты прав. Вот сегодня мы и узнаем его положение на сегодняшний день. *** «Не существует ценности, что была бы дороже моих детей. Утрата каждого из них отложила тяжёлый отпечаток на моём сердце. Не было ни дня, чтобы я не вспоминал о невинной душе Мехмеда, о храбром сердце Османа, об обретённой и вновь утраченной Эсманур… В какой-то момент мне казалось, что Эсманур для меня дороже остальных моих детей, ведь она принадлежала только мне, а не династии. Однако сейчас, находясь здесь, в Парге, со своей семьёй, которая приняла вместе со мной такую судьбу, я понимаю, как жестоко я ошибался. Конечно, я люблю Хуриджихан, Альтана и Райана и с лёгкостью отдам за них свою жизнь, если в этом возникнет необходимость. Я понимаю тоску своей дочери о прошлом больше, чем кто-либо. Однако, в отличие от неё, я знаю, какова расплата. Жизнь в вечном страхе. Каждый день видеть властелина мира и осознавать, что вся твоя жизнь зависит от его решения. Он может подарить несметные богатства, высокие должности, демонстрируя тем самым безграничное доверие. Но есть женщина, которая может управлять его мыслями, принимать решения, которые угодны только ей. Я сам избрал её для повелителя. Это был мой демон. Она всего лишь обнажала перед повелителем чужие пороки, когда ей это было выгодно. И всегда выигрывала. Но надолго ли хватит её тайного знания? Не найдётся ли тот, кто откроет все её грехи перед повелителем?.. К сожалению, или к счастью, мне не суждено будет об этом узнать…» Хуриджихан отложила тетрадь. Разговор с Рустемом-пашой дался ей нелегко. Она прокручивала в голове все детали прошедшего разговора, начиная репликами и заканчивая его едва заметными противными ухмылками. Рустем-паша, словно коршун, кружил вокруг девушки, ожидая, что она сконфузится, испугается или поклянётся ему в вечной преданности. Ему было чрезвычайно любопытно узнать, что именно девушка сказала повелителю, отчего тот вновь стал улыбаться. Перемен в его настроении не заметил бы только слепой. Разумеется, девушка вела себя совершенно невозмутимо, что выводило Рустема из себя и веселило саму Хуриджихан. Она утверждала, что всё происходящее является всего лишь качественного обучения, которое, к слову сказать, далось ей весьма непросто! Паше ничего не оставалось, как пригрозить девушке, запугать её тем, что за ней следят и днём, и ночью. Хуриджихан пожала плечами, заметив, что ей совершенно нечего скрывать, вернулась в свои покои. Именно по этой причине она перелистывала страницы дневника своего отца, ища в них понимание и поддержку. - Ах, отец, - вздохнула Хуриджихан, пряча тетрадь в свой тайник. – Где же ты? *** Тем временем в главных покоях дворца разгорелся жаркий спор между шехзаде Мехмедом и Хюррем-Султан. Всё ближайшее окружение было чрезвычайно обеспокоено взаимоотношениями матери и сына, которые всё чаще ругались между собой. Тревожные настроения поддерживались опасными покушениями: сначала попытка отравить Хюррем-султан, затем западня для шехзаде. - Неужели ты не понимаешь, сынок? Нам уже давно следовало уведомить обо всём нашего повелителя! – голос Хюррем гулким эхо разносился по всему залу советов. - Но я хочу разобраться с этим самостоятельно, матушка! – отвечал Мехмед. – Неужели вы не доверяете мне? - Конечно, доверяю! – Хюррем закрыла глаза. - Тогда почему до меня дошли ваши письма, которые вы хотели отправить отцу, не посоветовавшись со мной? – Мехмед порывистым движением достал два свитка из внутреннего кармана своего кафтана. Хюррем не нашлась, что ответить. Она молча смотрела на бумаги, которые сжимал в руках её сын. Тем временем Мехмед продолжал: - Вы только не подумайте, что я был удивлён такой вашей выходкой. Наоборот, я бы был весьма озадачен, если бы не обнаружил предпринимаемых вами действий подобного рода. Я всего лишь хочу, чтобы вы научились видеть во мне не только вашего сына, но и шехзаде! Я – санджак-бей Манисы шехзаде Мехмед Хазретлери! Всё здесь подчиняется мне! Слышите. матушка? Мне, а не вам! И уж тем более не Михримах, которую я застал за написанием третьего письма. - Но ведь преступники до сих пор на свободе. Они покушались на тебя, сынок. Поэтому каждый вздох предателей – это преступление! - Они получат по заслугам, не сомневайтесь. А вам я рекомендую сначала советоваться со мной, а потом предпринимать какие-то действия! В обратном порядке это работать не будет! – высказав всё матери, шехзаде Мехмед покинул зал советов, оставив свою валиде в плену размышлений о своём утраченном влиянии.