Путь властелина

Ибрагим проснулся от того, что в его каюту постучали. Взглянув на мирно похрапывающего в кресле Матракчи, бывший Великий визирь усмехнулся. Он до сих пор не мог забыть того, как лучший друг отреагировал на его появление. Сначала он не мог вымолвить ни слова, внимательно разглядывая «воскресшего» Ибрагима. Потом он не мог сдержать слёз, которые полились из его глаз. Ибрагим тогда с недоумением посмотрел на реисов и Атмаджу, думая, что они до последней секунды держали всё в секрете от Матракчи, но те заверили, что рассказали всё заранее. «Я не верю своим глазам! Не верю! Они обманывают меня!» - словно в забытьи, повторял Матракчи. Но Ибрагиму уже хотелось поскорее обнять лучшего друга. Он и сам едва сдерживался, чтобы не зарыдать. В конце концов они обнялись, смеясь и плача одновременно. Матракчи не терпелось услышать о жизни Ибрагима в Парге, узнать все подробности, поэтому они всё время в Генуе были неразлучны. К слову сказать, заговор был провален. Поначалу всё шло отлично. Благодаря мощной поддержке османских корсаров, заговорщикам удалось захватить несколько портов. Ибрагим вместе с Атмаджой привели Джанеттино Дориа в ловушку, подстроенную Джованни, в результате чего калека лишился головы. Однако в самый критический момент, когда Андреа Дориа, несмотря на переполнявшее его горе от утраты племянника, отразил нападение, Пири-реису нужно было скрыться. И это означало бы предательство по отношению к заговорщикам. Но, по иронии судьбы, Джан Луиджи Фиески попросту утонул при попытке перебраться на вражескую галеру. А это означало победу Андреа Дориа. Таким образом, поручение Повелителя было исполнено, Ибрагим был найден и спасён, а заговорщики получили обещанную поддержку, поэтому расстались они мирно. Когда Ибрагим высказал своё желание поскорее вернуться в Стамбул, чтобы забрать Хуриджихан и вернуться в Паргу, Пири-реис сообщил, что их приключения только начинаются. И сейчас они направлялись в Венецию, поскольку Хайреддину-паше была нужна помощь. С одной стороны, Ибрагим страстно желал увидеть Барбароссу, но с другой, больше всего на свете он хотел вернуться в Паргу, чтобы встретить свою старость в мире и спокойствии. С каждой новой вылазкой всё больше людей узнавало о том, что Ибрагим выжил и, сответственно, возрастал риск того, что об этом станет известно Султану Сулейману. - Паша, Насух-эфенди! – послышался голос Атмаджи. – Скоро мы будем на месте. Ибрагим вздохнул. - Аллах, мне кажется, что это не закончится никогда… Матракчи, услышав голоса, проснулся и взглянул на Ибрагима: - Что случилось, паша? Неужели дурные вести? - С тех пор, как проклятый Рустем приказал схватить мою дочь и доставить в Стамбул, я каждый день ожидаю дурных новостей, - проворчал Ибрагим. - О, с этим псом мы обязательно разберёмся, - пообещал Матракчи. - Он в своё время и Нигяр испортил жизнь. Услышав имя матери Эсманур, он заметно оживился и с любопытством взглянул на друга: - Тебе что-нибудь известно о ней? И о моей дочери? - Вскоре после… гм-гм… твоей казни я дал ей некоторую сумму для того, чтобы она смогла забрать Эсманур и уехать на свою малую родину, - ответил Матракчи. – Так что первые несколько месяцев мы с ней регулярно поддерживали переписку. Нигяр настаивала на том, чтобы вернуть всё, что я ей дал, несмотря на все мои заверения о том, что это было необязательно. Ибрагим слушал с большим интересом. Матракчи, тем временем, продолжал: - Однако вместе с очередным письмом я получал небольшую денежную сумму и подробный отчёт о том, сколько средств она уже вернула и сколько намерена выплатить за определённый срок. Я доверял ей в этом вопросе. Понимая, что она доведёт это дело до конца, я старался использовать момент, чтобы следить за судьбой девочки. Судя по всему, они жили вдвоём весьма неплохо. Пока однажды Повелитель не приказал найти внебрачного ребёнка Ибрагима-паши. Найти и убить. Ибрагим почувствовал, как его сердце болезненно сжалось. Он уже знал печальный исход этой истории, поскольку Барбаросса писал ему об этом. Но всё же он не стал перебивать Матракчи. - Разумеется, Рустем очень быстро догадался, что поиски Нигяр нужно начинать с меня. Его люди ворвались в мой дом глубокой ночью и устроили обыск. Деньги и письма, которые Нигяр передала мне, были конфискованы. А люди Рустема выяснили место проживания Нигяр. Я попытался с ней связаться через своих проверенных людей, чтобы предупредить о приближающейся опасности. Но, боюсь, их постигла печальная участь. - Но мне сообщили, что Нигяр и Эсманур скончались от чумы, - заметил Ибрагим. - Эта версия была доложена Рустемом Повелителю, когда он вернулся, - пожал плечами Матракчи. – Насколько я понял, этот ответ его полностью удовлетворил. - То есть, ты хочешь сказать, что это никто не проверял? – оживился Ибрагим и подскочил с кресла, на котором сидел. - Когда всё немного поутихло, написал Нигяр очередное письмо и ждал ответа несколько недель. Не получив его, я лично отправился на её поиски. По крайней мере, я хотел убедиться, что они действительно погибли. Мне сообщили, что им удалось сбежать до того, как люди Рустема смогли их найти. - Не может быть! – воскликнул Ибрагим. – Значит, они живы? - Не торопись с выводами, - вздохнул Матракчи. – Я отправился туда, где они скрылись, и выяснил, что эпидемия действительно настигла их. Могилу Нигяр-хатун я видел лично… Эта информация осадила бывшего великого визиря. Мимолётная искра надежды в его глазах потухла так же мгновенно, как и загорелась. - Значит, не солгал Хайредди-паша, - сокрушался Ибрагим, садясь обратно в кресло. - К сожалению, - кивнул Матракчи. С громким стуком распахнувшаяся дверь прервала печальную беседу двух друзей: - Довольно болтать! – велел Пири-реис. – Нам нужно покинуть корабль. Хайреддин-паша уже ждёт нас. Ибрагим и Матракчи переглянулись. Они уже были готовы к новым тайным свершениям. *** Хуриджихан смогла крепко уснуть только под утро. Полночи она беспокойно ворочалась в кровати, в отличие от Дефне, которая, предавшись мечтам о встрече с шехзаде Баязидом, тут же погрузилась в сладкий сон. Птица, которая ударилась об оконное стекло, в одно мгновение разбудила девушку. Она выглянула в окно и увидела, что Повелитель идёт по саду в сопровождении двух незнакомцев в плащах. Их лица она не сумела разглядеть. А вот страданий султана не заметить мог лишь слепой. Хуриджихан заподозрила неладное, а потому бросилась будить Дефне. - Просыпайся! Нам нужно как можно скорее спуститься к Повелителю. Похоже, случилось что-то ужасное… Дефне в одно мгновение поднялась с кровати, оделась сама и помогла одеться Хуриджихан. Девушки чуть ли не бегом побежали по коридорам, чтобы помочь Повелителю. Но по дороге они столкнулись с Джихангиром, который по своему обыкновению направлялся в покои Мустафы, чтобы позвать его на утреннюю прогулку в саду. Хуриджихан чуть не прошла мимо, приняв своего двоюродного брата за обычного слугу, поскольку в отличие от вчерашнего дня, Джихангир надел просторные одежды простолюдина. На горб она не обратила внимания из-за того, что её мысли были заняты другими вещами. Однако Дефне остановилась: - Извините нас, шехзаде. Хуриджихан тоже остановилась: - Простите, я не узнала вас, - призналась девушка. - И вам желаю доброго утра, - улыбнулся Джихангир. – Могу ли я поинтересоваться, куда это вы так стремительно направляетесь в столь ранний час? - К Повелителю, - с готовностью ответила Хуриджихан. – Я видела его во дворцовом саду, и мне не понравилось, как он выглядит. Мы думаем, что-то случилось. - О, Аллах, - вздохнул Джихангир. – Прав был Мустафа, когда предрекал неспокойные дни… Вот что, вы идите в сад, а я пойду позову Мустафу, и мы присоединимся к вам. Девушки коротко кивнули и поспешно продолжили свой путь. Джихангир, в свою очередь, без промедления направился в покои старшего брата. И практически не удивился, когда застал в покоях брата Михринису и маленького шехзаде. - Джихангир, здравствуй, - поприветствовала его Михриниса. - Здравствуй, - на всякий случай шехзаде окинул покои оценивающим взглядом. – Как я понимаю, шехзаде Мустафы здесь нет? - И не спрашивайте, шехзаде, - только сейчас Джихангир заметил, насколько фаворитка Мустафы была бледна и истощена. – Я всю ночь глаз не сомкнула! - Что случилось? - Сегодня посреди ночи Ташлыджалы пришёл сюда и сообщил Мустафе, что возникло какое-то важное и неотложное дело. - Что может быть за дело ночью? - К сожалению, мне не удалось это выяснить, шехзаде. Мустафа тут же меня отослал. - Я так понимаю, что с важного дела он до сих пор не вернулся, - заключил Джихангир. – Да ещё и Хуриджихан что-то заподозрила… - О, Аллах! Неужели беда случилась? - Идём во дворцовый сад, Михриниса, - предложил Джихангир. – Хуриджихан уже направилась туда. Скоро мы всё узнаем. - Хоть бы с Мустафой ничего не случилось! – молилась Михриниса, передавая заботы о сыне лучшим калфам. *** Мустафа вместе с Яхьёй и Явузом опрометчиво отправились вслед за предателем, который посмел покуситься на жизнь шехзаде Мехмеда. Вероятнее всего, их также заманят в ловушку и попросту убьют. Но старший сын Повелителя даже не мог себе представить, как он посмеет показаться отцу на глаза, если рядом с ним не окажется брата. - Мехмед! Мехмед! – отчаянно звал он брата. Яхья, тем временем, пытался внимательно оценить окружавшую их местность, прислушивался к каждому шороху, надеясь напасть на какой-то след. Явуз, в свою очередь, был готов отразить любое неожиданное нападение. Когда у Мустафы закончились силы, а голос совсем исчез из-за криков, он просто тяжело дышал. Он чувствовал тяжесть в голове, чувствовал, как темнеет в глазах, как стучит сердце. Этот эпизод точно нельзя было назвать злой шуткой Михримах... - Шехзаде! Мне кажется, я слышал какой-то шум, - шепнул Яхья. - Нужно всё проверить! – Мустафа не намерен был ждать чьей-либо помощи. Он устремился в том направлении, которое указал ему Яхья, ни на секунду не задумавшись о последствиях. Если это будет необходимо, он готов отдать свою жизнь ради спасения Мехмеда. Равно как и ради остальных своих братьев. - Стойте, шехзаде! – крикнул Явуз. – Впереди ловушка! К сожалению, Явуз опоздал со своим предупреждением. Мустафу уже поразила стрела. Чёрный всадник забрал и его. А Яхью и Явуза со всех сторон окружили похитители. Отважные воины не боялись смерти, а потому смело смотрели в лица врагов, спрятанные за чёрными масками. Оба сокрушались лишь о том, что не сумели спасти шехзаде, и их жизни будут отданы напрасно… Когда Яхья зажмурился от яркого света факела, который похититель поднёс прямо к его лицу, то произошло совершенно неожиданное. Похититель ахнул: - Ташлыджалы-Яхья! Ты ли это? Яхья, который услышал своё имя из уст своего предполагаемого палача, удивился ничуть не меньше, чем стоявший рядом с ним Явуз. Он попытался разглядеть говорившего. К счастью, тот резко изменил свой настрой с воинственного на дружественный, а потому сам сорвал со своего лица маску. Увидев напавшего, он был изумлён: - Карим-ага? Что ты здесь делаешь? Явуз по-прежнему не понимал, что происходит. Впрочем, как и большая часть людей, окруживших двоих воинов шехзаде Мустафы. - Отпустите их! – повелел он. – Эти люди нам не враги! - То есть, как это не враги? – не спешил подчиняться один из похитителей. – Разве они не за шехзаде прибыли? - Покойная Махидевран-султан утверждала, что Яхье я могу доверять, как самому себе. Услышав имя Махидевран-султан, Явуз с изумлением посмотрел вначале на Ташлыджалы, затем на остальных, которые, к слову сказать, начали снимать маски. К сожалению, больше ни одного знакомого лица верные воины Мустафы не увидели. - Прошу вас, объясните, что происходит? – раздался голос одного из незнакомцев. Карим-ага и Яхья переглянулись. Коротким кивком головы они обозначили время переговоров. Карим-ага сделал приглашающий жест: - Идём, посидим возле костра, и постараемся ответить на вопросы друг друга. - Сначала скажите, где шехзаде! – потребовал Явуз. - Если вы говорите о шехзаде Мустафе, то за него не беспокойтесь. Его сейчас осматривает наш лекарь и даёт ему всё необходимое, чтобы он как можно скорее восстановил силы, - заверил Карим-ага. - А шехзаде Мехмед? – с опаской спросил Яхья. – Неужели он… - Он тоже жив, хотя его рана весьма тяжела. Его судьба будет зависеть от того, что предпримет султан Сулейман! – насмешливо ответил один из нападавших. - Что всё это значит? – Ташлыджалы чувствовал себя совершенно растерянным, несмотря на то, что среди предателей оказался человек, преданный Махидевран-султан. – Вы ведь должны понимать, что, как только шехзаде Мустафа придёт в себя, он не посмотрит на то, что вы когда-то были преданы его покойной матери. Если вы не вернёте шехзаде Мехмеда целым и невредимым, то он будет сражаться с вами насмерть, если придётся, чтобы привести его к отцу. - Не нужно обременять себя мыслями о том, как может поступить другой человек, Яхья, - Карим-ага похлопал его по плечу, чтобы немного приободрить. – Как я уже сказал, мы не враги друг другу. И только поэтому я призываю тебя выслушать нас, а потом принимать какое-либо решение. Разве не этим славится наш доблестный шехзаде Мустафа? - Так и есть, - Ташлыджалы уже осознал, что сопротивляться и преркаться бесполезно. Гораздо полезнее будет спокойно поговорить и выяснить, чего же добиваются эти люди.