Путь властелина

- Неужели? – усмехнулся Явуз. – Карим-ага, ты столько лет хранил молчание, а теперь вдруг спустя столько лет решишься заговорить? Что-то мне слабо в это верится. - Напрасно ты так говоришь, эфенди, - возразил Карим-ага. – Я всегда буду помнить доброту, которую ко мне проявил шехзаде Мустафа и Махидевран-султан. - И поэтому наши шехзаде сейчас у вас в плену? – дерзко ответил Явуз. - Это была вынужденная мера, эфенди. Поверьте, если бы не обстоятельства… - Что же это могут быть за обстоятельства, которые заставляют вас идти на верную смерть? – поразился Яхья. – Вы ведь должны понимать, что рано или поздно Повелитель придёт за шехзаде, а вы отправитесь на казнь? На этот раз спасти тебя не в моей власти, Карим-ага. - Я не расчитываю на спасение, Ташлыджалы, - покачал головой Карим-ага. – Всё, что мне нужно, так это то, чтобы истина была наконец раскрыта. - Ты перестанешь говорить загадками? – раздражённо перебил его Явуз. – Что за тайны ты скрываешь? И с какой целью были похищены шехзаде? Карим-ага вздохнул: - Я понимаю, что вы устали. Сегодня выдался очень нелёгкий день, и вам наверняка хочется, чтобы весь этот кошмар закончился. Однако готовьтесь. История будет длинная. Яхья и Явуз переглянулись. - Я сам родом из Венеции. Моя семья была весьма знатной. Очень часто мы устраивали званые обеды и ужины, приглашая на них самых влиятельных людей. В числе прочих была одна особенная семья. Сами по себе они были очень простыми людьми, однако их старшая дочь Вероника была настоящим драгоценным камнем. Она могла заворожить одним лишь своим взглядом, все мужчины, которые попадались на её пути, навсегда оставались её преданными рабами. К счастью, сама Вероника была не прочь погостить у нас временами, пока однажды она сама не влюбилась. Эпидемия чумы, постигшая наши края, подвигла её сбежать с возлюбленным. - И так она оказалась здесь? – спросил Яхья. - Ах, если бы. Она прислала своей семье письмо о том, что возлюбленный намеревается продать её в рабство османам. Насколько мне известно, младшая сестра Вероники незамедлительно отправилась на её поиски. Она обещала дать знать, как только доберётся до столицы, однако никаких писем и посланий от неё мы так и не получили. Боюсь, что её могли убить. - И ты продолжил поиски Вероники самостоятельно? – догадался Яхья. - Да, я нанял корабль и отправился в путь вместе с моими друзьями. Некоторые из них сейчас находятся среди нас, - Карим-ага многозначительно обвёл взглядом палаточный городок. - А причём же здесь наши шехзаде? – спросил Явуз. - Это самое интересное, - усмехнулся Карим-ага. – Когда я прибыл в Стамбул, мне удалось добиться аудиенции с Рустемом-пашой. - О, - вздохнул Яхья. – Я вижу, неудача настигла тебя сразу же. - Да, тебе повезло ненамного больше той девушки, которая отправилась искать свою сестру, - добавил Явуз. - Я ведь тогда только-только прибыл в Османскую империю и не знал, к кому стоит обращаться с подобными вопросами. А Рустем-паша был первым, кто ответил на мои мольбы. - И ты, доверившись этому человеку, рассказал ему всё, что тебе известно о Веронике и попросил содействия в её поисках, - догадался Яхья. - В тот момент я счёл это самым верным решением, - не стал отрицать Карим-ага. – Между прочим, Рустем-паша проявил большое участие в этом деле. Во время нашей с ним беседы он был преисполнен сочувствия и желания оказать всю возможную помощь. - Ах, бедная Вероника, - вздохнул Яхья, догадываясь о том, что участь женщины с вмешательством Рустема-паши станет совсем незавидной. - Рустем-паша нашёл её на невольничьем рынке, - продолжил свой рассказ Карим-ага. – Она была совсем измучена, выглядела истощённой. Однако даже в этой печальной ситуации ей удавалось сохранять достоинство. Паша привёл её в мой дом, чтобы я убедился в том, что она жива, после чего он выдвинул мне условия: либо я выплачиваю ему выкуп, либо он передаёт Веронику во дворец Топ-Капы. - По всей видимости, этот ненасытный пёс назвал неподъёмную сумму, - пробормотал Явуз. - Это верно, - кивнул Карим-ага. – Но я был готов на всё, чтобы вернуть Веронику на родину. Поэтому я попросил Рустема-пашу дать мне время, чтобы собрать те деньги, которые он запрашивал. Мне удалось написать родным и друзьям, которые каким-то чудом нашли необходимую сумму. Я передал деньги Рустему, а он сказал, что Вероника отныне – рабыня султана Сулеймана, и что я не должен больше искать с ней встреч. Я написал Веронике письмо, в котором предупредил её о том, что рано или поздно я освобожу её. И положил его в шкатулку с гравировкой, после чего попросил некоего Сюмбюля-агу передать шкатулку Веронике. Едва я вышел за дворцовые ворота, люди Рустема-паши схватили меня, однако я сумел вырваться и убежать. Много дней и ночей я бежал, прятался, искал убежища. Находились добрые люди, которые делились со мной куском хлеба, и кто-то из них рассказал мне, что Рустем-паша – это преданный пёс Хюррем-султан, и что если я жажду ему отомстить, то единственный, кто сможет мне в этом помочь, - это шехзаде Мустафа Хазретлери. И тогда я превратился из скитальца в человека с определённой целью. Я выяснил, в каком санджаке находится шехзаде Мустафа и целенаправленно ехал к нему. Но люди Рустема-паши были повсюду. Они – словно тени, неотступно следовали за мной, куда бы я ни направлялся. Вот и получилось, что Яхья-бей нашёл меня в тот момент, когда люди Рустема-паши практически настигли меня. - Почему ты не рассказал шехзаде о Веронике? – спросил Яхья. - Я вспомнил о том, что дела, касающиеся женщин гарема султана, эффективнее всего решать через его Хасеки. Как-никак, Махидевран-султан имела большую власть. - К сожалению, Хюррем-султан запустила свои когтистые лапы повсюду, - заметил Яхья. – Так что она стала обладать большим влиянием, нежели Махидевран-султан. - Тем не менее, Махидевран-султан очень оживилась, когда я рассказал ей историю Вероники. Она постоянно вспоминала некую Фирузе-хатун и была намерена помочь Веронике стать фавориткой султана Сулеймана. - А вот это уже интересно, - заметил Явуз. - Но разве ей это удалось? – недоумевал Ташлыджалы. – В отличие от Фирузе, о Веронике я ни разу не слышал. - А разве Фирузе-хатун не удавалось успешно скрываться на протяжении нескольких лет, притом, что она находилась у Хюррем-султан прямо под носом? Более того, сердце Повелителя тогда ещё принадлежало Хюррем-султан. Но после того, что она чуть не сделала с шехзаде Мустафой, госпожа потеряла не только любовь, но и всякое доверие султана. У Вероники были все шансы на успех. К тому же, Махидевран-султан учла все допущенные ошибки и никому не говорила о Веронике. Особенно самым близким. Яхья и Явуз с недоумением переглянулись. Они всё ещё не могли поверить, что значительная часть жизни великого Повелителя была скрыта от посторонних глаз. Но, главное, все эти сведения могли привести их к весьма неожиданным последствиям. Тем временем, Карим-ага продолжал: - У Махидевран-султан во всех санджаках есть преданные ей девушки, которые докладывали ей о том, что происходит в гареме каждого шехзаде. Но самое большое внимание, разумеется, было приковано к Манисе. Поскольку шехзаде Мустафа вместе со своей валиде пробыл там довольно долго, то именно в этом санджаке у них сохранилось больше всего преданных слуг. Хюррем-султан даже и не думала скрывать своего пренебрежительного к ним отношения – это сказывалось на разнице в ежемесячных выплатах, в золоте и украшениях, которыми служанки Махидевран-султан были намеренно обделены. - Откуда тебе известны такие подробности? – спросил Яхья. - Я был удостоен чести обеспечивать передачу всей информации, поступавшей из Манисы, моей госпоже, - с гордостью ответил Карим-ага. – А поскольку ты, Яхья-эфенди, всегда и везде сопровождал шехзаде Мустафу, то ты, конечно, вряд ли видел меня в Амасии. - Это многое объясняет, - согласился Яхья. – Если тебе было поручено хранить тайны, которые Махидевран-султан доверяла тебе, то до этой минуты ты справлялся со своей задачей великолепно. - Если бы Махидевран-султан сумела выжить в ту роковую ночь, она бы непременно сказала бы, что сейчас пришло то самое время, когда все тайны должны быть раскрыты! - Постой, Карим-ага! – прервал его речь Явуз. – Ты сказал, «если бы Махидевран-султан выжила». А разве она скончалась не от болезни, связанной с сердцем? - Неужели остались ещё наивные люди, которые верят в эту сказку, которую преподнесли на блюде Повелителю и нашему несчастному шехзаде Мустафе? – с искренним негодованием задал этот вопрос Карим-ага. - Это как-то связано с Вероникой? – догадался Яхья. - Разумеется! Иначе, с какой стати я стал бы тратить наше с вами бесценное время, рассказывая подробную историю своей жизни? - В таком случае, немедленно объяснись! Как похищение шехзаде связано с судьбой Вероники! – потребовал Явуз. - Сердце султана давным-давно обратилось в камень, беи, - горестно вздохнул Карим-ага. – Насколько мне известно, стараниями Махидевран-султан Веронике удалось растопить лёд, сковавший его душу. После казни Ибрагима-паши он совершенно изменился… Воины молчали. Им нечего было возразить на это. - Когда вы с шехзаде Мустафой и Хайреддином-пашой были вынуждены отправиться в плавание, Махидевран-султан поручила мне отправляться в столицу, поскольку из Манисы пришла страшная весть о том, что Хюррем-султан узнала о тайной связи Вероники и Повелителя и намеревалась от неё избавиться. Чужими руками, как она избавлялась от всех женщин, когда-либо посмевших встать на её пути. - И что же? - Мне не удалось добраться до столицы, - ответил Карим-ага. – Люди Рустема-паши схватили меня и посадили в темницу. - Но что стало с Вероникой? – спросил Явуз. История Карима-аги заинтересовала его, однако причастность шехзаде по-прежнему была неясна. – Ей удалось спастись? - Эмине-хатун, которая находилась в гареме шехзаде Мехмеда и получала через меня информацию от Махидевран-султан, приняла необходимые меры. Махидевран-султан сумела её спрятать, так что служанки Хюррем-султан тогда не смогли ей навредить. - А что Повелитель? – с тревогой спросил Яхья. - Ему доложили, что Вероника сбежала на родину. - И он поверил? – усмехнулся Явуз. - Думаю, что нет, - ответил Карим-ага. – Рустем-паша спустился в камеру, в которую меня заточили, и предупредил, что Повелитель намеревается допросить меня лично. И я должен дать угодные Рустему-паше объяснения. Естественно, я прекрасно понимал, что в случае моего признания в участии побега фаворитки Султана меня ждёт казнь. А умирать мне совершенно не хотелось. Поэтому в ночь накануне рокового допроса я сбежал, хотя и едва не лишился жизни, когда меня пытались догнать. - Тебе известно, где Вероника сейчас? – спросил Яхья. - Нет, однако Эмине-хатун должна знать. - Но раз тебе удалось сбежать из темницы, с кем тогда поговорил Повелитель? – не унимался Яхья. - Об этом мне неизвестно, - признался Карим-ага. – Я вернулся в Амасью и рассказал о произошедшем Махидевран-султан. Она предположила, что, если чувства Повелителя к Веронике действительно были сильны, то он наверняка распорядился о проведении тайного расследования. Чтобы никто не смог отыскать меня и распознать моё участие во всей этой истории, госпожа велела мне спрятаться. - А Эмине-хатун? – спросил Явуз. – Ведь именно она знает, где Вероника. Тебе удалось с ней связаться? - К сожалению, моё возвращение в Манису было небезопасным. Слишком много людей благодаря Рустему знали, кто я. Последнее, что я смог узнать о Веронике, это то, что из того места, где её прятали, она исчезла. - О, Аллах! – воскликнул Яхья. - Я практически уверен, что Повелитель сам приложил к этому руку, - злобно заметил Карим-ага. - Почему ты в этом уверен? – спросил Явуз. - Махидевран-султан также рассказала мне о странном исчезновении принцессы Изабеллы Фортуны. Ревность Хюррем-султан оказалась смертоносной для этой несчастной женщины. Однако Повелитель предпочёл закрыть на это глаза и рассказывать всем, что она замаливает свои грехи в монастыре в какой-то глуши! - И ты думаешь, что, подвергнув опасности наших шехзаде, ты заставишь Повелителя во всём признаться? – догадался Яхья. – О, нет! Этим ты ничего не добьёшься! - Но попытаться всё же стоит, - Карим-ага взглянул в сторону густой лесной чащи, где были спрятаны похищенные шехзаде.