«Кто-то из нас обязательно уйдёт. Лучше я первая сделаю это. Ты сильнее. Ведь всегда сложнее тому, кто остался. А я не смогу этого перенести.» Эльчин Сафарли «Нет воспоминаний без тебя»
— 17 —
Первое января. Понедельник. Осло.
Прошла ровно неделя с того момента, как была показана премьера пьесы «Ромео и Джульетта». Многое изменилось. Например, Вильям уехал в Лондон после недолгого разговора с Нурой возле школы; он пытался вернуть её, но та была ожидаемо непоколебима. А чего ждал Магнуссон? Что она простит ему измену? Тот разговор после пьесы расстроил её даже больше, чем раньше. Последующие праздники я провела с мамой в домике, но это не означало, что я была отрезана от мира. Благодаря социальным сетям, я знала такие вещи, как, например, что Крис продолжает встречаться с Ибен. Тот день в «Маемо» превратился в пустой звук. По крайней мере, для меня точно. Хотя, нет. Всё было не просто так. Я поняла одну вещь — Шистад не такой плохой, каким хочет казаться. Собирая вещи обратно в дом, я опять же сидела в Instagram. Ибен выложила фотографию спящего Криса, который обнимал подушку, словно маленький ребёнок. Надпись под фотографией была не менее обнадёживающей: «Снова счастлива». Забавно. Не она ли говорила мне у моего же собственного дома, что больше не может терпеть выходки Шистада? Видимо, всё же может. Я выключила телефон, и забросила его в рюкзак на плечо. Мне лучше стоит задуматься не об очередном пенетраторе, а об учёбе. Если я и дальше буду учиться, как в предыдущих четвертях, то я смело могу забыть о престижном университете. Мама выкатила из соседней комнаты свой чемодан, и мы вместе направились к машине, которая уже ждала нас у дома. Заведя машину, включив ненавязчивую музыку, уже через пару минут мы ехали в Осло. — Ты изменилась, — сказала мама, когда мы выехали на нашу улицу. Я бросила на неё беглый взгляд, но не стала её расспрашивать о чём-либо, ведь она была совершенно права — я и вправду изменилась. Эта неделя загородом вернула мне способность трезво мыслить. Я будто бы почувствовала умиротворение спустя долгое время. Вся путонница распуталась и разложилась по полочкам: Вильям теперь в Лондоне и я вряд-ли увижу его теперь хоть когда-нибудь; Нура одна, но это не мешает ей также, как и мне, всё ещё раздумывать о происходящем; Крис и Ибен вместе, несмотря на все противоречия и несостыковки. Я также поняла ещё одну вещь — Шистад мне симпатичен. Да, у него есть недостатки. Да, мы в какое-то время наговорили друг другу много лишних слов. Но… Я больше не хочу ничего отрицать. Теперь я хочу быть честной хотя бы перед самой собой. В конце концов, мы сами выдумываем себе трагедию, чтобы заполнить пустоту жизни. Мама умело припарковала машину у дома и аккуратно взяла меня за левое плечо: — Я думала, что каникулы на природе наоборот развеют твоё волненье, а ты стала ещё более задумчивой. — Напротив, мама. Многое прояснилось, — ответила я на её утверждение. — Поверю тебе на слово, но у меня есть ещё один вопрос… Как планируешь начать новый учебный год? Также, как и прежний? Я невольно хмыкнула. — Займусь учёбой и ещё раз учёбой. — И только учёбой? А как-же Крис? Моментально сглотнув, я бросила взгляд в дверь машины. — Крис в прошлом. Мне нужно думать о будущем. — Прямо-таки и в прошлом, — весело произнесла мама, а затем продолжила. — Это ты сейчас так говоришь, но я больше чем уверенна, что вы ещё… — Хватит! — перебила я, а затем осознала свою ошибку. — Прости за грубость, но не нужно так говорить. Я на распашку открыла дверь машины и вышла на белый хрустящий снег. Недолго думая, я направилась к дому.***
Второе января. Вторник. Осло.
Сегодня школа Хартвиг Ниссен вновь начинает работать. Ленивые ученики опять наполнят коридоры и многое вернётся на круги своя. Впервые за долгое время, я взяла с собой абсолютно все тетрадки и огромное множество канцелярских принадлежностей, которые могут мне понадобится на уроках. Игнорируя сонных знакомых, которые шли по своим классам, я думала лишь о том, как бы мне наладить отношение с большинством учителей. Первую неделю я буду стараться усердно учиться, а затем, если их отношение ко мне не изменится и они будут считать меня прежней Эвой Квиг Мун, то мне придётся поговорить с ними и объяснить, что в этом году я настроена крайне серьёзно. Первым уроком у меня должна была быть алгебра. Странно, но этот предмет без особых усилий давался мне на стабильное «хорошо», поэтому я не волновалась, если учитель решит завалить нас впервый же день. Когда прозвенел звонок, и класс заполнили одноклассники, я невольно остановила своё внимание на Нуре. Она села за первую парту и выглядела крайне сосредоточено. Я могу ошибиться, но у меня было такое ощущение, что она сейчас думает также, как и я. Учёба, учёба, учёба — и ничего больше. Когда урок закончился, то из класса она вышла уже второй. Её пыталась зачем-то позвать Сана Бакуш, но светловолосая Нура безразлично вышла из кабинета. Опустив взгляд на свою парту, я стала собирать с неё тетрадь, учебник и ручку с карандашом. Всё-таки мне было обидно за себя и вообще за всё и всех, что с нашей дружбой было так глупо покончено. В какой-то момент, буквально перед пьесой, у меня была надежда, что может быть что-то наладиться… Жаль. Слишком жаль, что даже сама мысль об этом звучит, как полный бред. Я убрала выбившуюся прядь волос себе за спину, а затем также, как и остальные, вышла из класса. Минуя кабинеты, мысли, ненужные разговоры, я быстро дошла до нужной аудитории. Уже было зайдя в класс, меня кто-то окликнул. — Эва! Я обернулась прямо посреди порога и увидела подходящего ко мне Шистада. На нём был чёрный обтягивающий свитер, тёмные джинсы и тёмно-бордовые кроссовки. Его лицо выражало заинтересованность, как будто для меня у него была какая-то новость. И мне вдруг показалось всё таким обыденным… Как будто я и он никогда не ругались, и ничего «необычного» между нами и не происходило. — Привет, — сказала я Крису, а затем отошла от двери в класс, чтобы не мешать проходить остальным. — Привет, — ответно произнёс он, а затем заправил свои руки в карманы джинс. Его выразительные зелёные глаза прошлись по моему лицу, а затем остановились на губах и дальше вверх к глазам. — Ты что же сегодня совсем один? — спросила я не удержавшись, подумав о его компании, но больше, конечно, об Ибен соответственно. — Один? — удивился Крис. — Ты про что? Про Ибен… Однако говорить про неё я уже перехотела. — Забудь, — я слабо улыбнулась, а затем охотно перевела тему. — Ты что-то хотел сказать мне? Говори быстрее, а то мне ещё нужно подготовиться к уроку. — Да, хотел. Я приглашаю тебя на вечеринку пенетраторов в честь новой четверти. И, да, я подходил до тебя к Нуре и кажется, что она придёт, — Шистад провёл рукой по своим каштановым волосам, а я прикусила нижнюю губу, совершенно не зная как ему ответить. — Знаешь, я решила бросить всё это. — «Это»? Уточнишь для меня, что твоё «это» означает? — в зелёных глазах Криса что-то мелькнуло, и я склонила голову в бок. — Я решила углубиться в учёбу. Да и к тому же, я ещё не готова после всего того, что было, так быстро во всё это вернуться вновь. — Всё ещё думаешь о Вильяме? — спросил Шистад, и имя его друга больно резануло меня по ушам. — При чём тут Вильям? Я говорю обо всём сразу, а не только о нём. Крис приподнял брови и скрестил руки, словно готовясь к ещё большому спору. — Теперь ты ищешь в одиночестве уныние? Будешь зубрить параграфы и заниматься прочими нудными вещами? Не уверен, что это правильный подход. Я хмыкнула и перевела взгляд за его спину, где уже ожидающе стояла Ибен и смотрела на меня холодным взглядом. — Крис, в одиночестве я ищу покоя, но никак не уныния, — я вновь посмотрела в его точёное лицо, а затем добавила. — Я пойду на урок. Удачно тебе провести время на вечеринке. Я уже было развернулась в класс, но Шистад вновь остановил меня: — Подожди. — Что ещё? Он выдержал недолгую паузу, прежде чем сказать то, что хотел. — Ты и Нура, вы так и не…? — Нет. Совсем нет, — нехотя отозвалась я, значительно помрачнев. — Теперь она даже ещё больше игнорирует меня. — Мне жаль, Мун. — Это лишнее. Я лучше пойду.***
Стараясь максимально вслушиваться в речи учителей на протяжении всего дня, оказавшись дома, я почувствовала необъяснимую пустоту и непривычность. Обычно, начиная новую учебную четверть, я и Нура ходили в кино или же в кафе — всегда по разному. Теперь же мы разделены, как небо и земля. Плотно закрыв дверь в свою комнату, я принялась делать уроки и в моей душе вновь повисло затишье. Казалось бы, что всё притихло, но мой телефон запищал от уведомлений уже где-то ближе к ночи, что я даже хотела его и вовсе выключить, как моё внимание привлекла пометка на фотографии. Я сразу же открыла уведомление, и увидела, что Крис выложил новую фотографию с компанией своих друзей-пенетраторов. Все его знакомые в фирменных толстовках были отмечены ссылкой на профиль, но почему-то там было и моё имя, словно Шистад хотел, чтобы я обратила на его публикацию своё внимание. Подпись гласила: «Не тратьте свою жизнь дома, как это делает кто-то прямо сейчас». Трачу свою жизнь? Да даже если это и так, то я трачу её на саморазвитие и будущее, а не просто лёжа на диване и смотря телевизор. Какая несусветная глупость. Неужели Крис не мог придумать что-то пооригинальней? Затем я выключила телефон, как и хотела. Взяла в руки учебник по истории и направилась в кровать, чтобы прочитать нужный параграф именно там. Нужно было выучить меры правления Наполеона, но я почему-то читала страницу за страницей и совершенно не понимала смысла. Физически я здесь, дома, с учебником в руках, но мыслями я где-то далеко. Мне приходилось перечитывать один и тот же параграф раза четыре, если не больше, чтобы усвоить хоть что-то. Именно в таком непонятном состоянии я и уснула, хотя лучше бы оставалась в сознании и сделала бы что-то ещё, что имело бы больший смысл, чем погрузиться в сон до самого утра.***
Третье января. Среда. Осло.
— Ты знаешь, что тебе просто не хватает мозгов, чтобы понять, что он мне нравится?! — кричала одна из девушек, которая была на один класс младше меня. Всё это происходило в столовой, прямо на виду у всех, но это, кажется, совершено никого не смущало. Две девушки, которые внешне были полными противоположностями, кричали друг на друга из-за какого-то парня. Казалось, что те смогли бы даже с лёгкостью подраться, что было бы лишь на радость парням. Я сидела одна за прямоугольным столом и наблюдала за этой картиной также, как и остальные. — Это у меня то не хватает мозгов?! Это ты не понимаешь, что он мне нравится, а я нравлюсь ему! — Да с чего ты взяла, что нравишься ему?! — вскрикнула другая, что у той аж всё лицо покраснело. — Мы с ним общаемся и это очевидно. — Каким это образом «очевидно»? — Я это чувствую! Боже… Я опустила взгляд на свой поднос. Почему их ещё никто не разнял? Им было бы лучше, если бы они поговорили где-то наедине, а не у всех на виду. Я встала из-за стола, выкинула содержимое с подноса, а затем направилась прочь из столовой. Впереди меня ждала встреча с испанским… Пройдя мимо уголочка активистов, я вдруг поняла, что ко мне идёт один из них. Надеясь, что меня не хотят позвать убирать школьную территорию, я всё же остановилась. — Здравствуй! Я Вондар. Держи брошюрку и не забудь распространить информацию оттуда в своих социальных сетях, — некий Вондар дружелюбно мне улыбнулся, при этом демонстрируя свои внушительные металлические брекеты. Я заглянула в брошюру, и быстро прошлась по её содержанию:«Двадцатое января. В 19:00. В спортивном зале состоятся танцы в честь основания Хартвиг Ниссен. Вход свободный. Приходите и поднимите себе настроение до конца учебного года! Ждём всех желающих!»