***
Блондины также души не чают в новом друге. Чимин открыв рот слушает истории из жизни скрипача, а Юнги просто счастлив видеть Чонгука открытым и не зацикленным на каких-то своих проблемах. Четверо друзей часто встречаются на обеде, ходят в спортзал. Однажды вечером после финального баскетбольного матча все собрались у Чонгука, чтобы отметить победу Юнги. Все радостно болтали и находились в приподнятом настроении. Через некоторое время Чон закрыл дверь комнаты, в которой Юнги с Чимином мирно смотрели телевизор. Вернувшись на кухню, он сел за стол напротив задумчивого Тэхёна и посмотрел в окно. Круглый диск луны висел над многоэтажками Сеула, поливая бледным светом пустынные тротуары и дворы. — Знаешь, я, кажется, влюблён… — задумчивый голос Тэхёна вывел Чонгука из размышлений. Тот посмотрел на скрипача и мягко улыбнулся, показывая, что готов выслушать друга. — В Юнги… — Тэхён, улыбнувшись чему-то у себя в голове, уперся взглядом в стол.***
— Это — наша с тобой маленькая цель, которую мы почти достигли, — Тэхён крутит перед лицом Чонгука листовкой с объявлением музыкального конкурса в университете. — Мы будем выступать на университетском конкурсе? — Чонгук переспрашивает уставшим голосом, проверяя, не подводит ли его слух. — Мы не просто выступим на нем. Мы выиграем, — Тэхён заговорщицки подмигивает и играет бровями, — как тебе идея? Чонгук закатывает глаза и, сдаваясь, улыбается. — Отлично.***
— Играть будем это, — Тэхён протягивает Чону ноты и довольно ухмыляется, — отказы не принимаются. — Что это? — Чонгук заинтересованно пробегается взглядом по записям. — Мой небольшой шедевр, — скрипач гордо поднимает голову и делает шаг вперед, кланяясь. Затем заливается смехом и плюхается в кресло у стены. — Ты сам написал? — Чон широко открытыми глазами смотрит на Тэхёна, почесывающего затылок и пожимающего плечами. — Ну да. В его голосе слышится уверенность, в глазах — готовность защищать собственное творение до потери пульса. — Сыграй прямо сейчас, — Чонгук почти шепчет, прося об одолжении. Тэхён, грациозно встав с кресла, берет в руки скрипку и занимает центр комнаты. Взяв смычок, скрипач прикрыл глаза и расслабился. Лишь только смычок коснулся струн, по комнате разлился чудесный, захватывающий дух звук. Мелодия, не отстающая от него, побежала из-под смычка, растекаясь по венам Чонгука. Сознание отключилось, в душе запорхали сотни бабочек, готовые вылететь и разлететься по квартире через открытый от удивления рот Чона. За всю свою жизнь пианист не слышал мелодии прекраснее, чем эта. Никогда он не видел, чтобы кто-то играл так самозабвенно, полностью отдавшись музыке. Мелодия, разливающаяся по квартире и оседающая на каждой вещи, была ничем иным, как отражением самого Тэхёна. — Я знал, что тебе понравится, — музыка оборвалась и голос скрипача вывел Чонгука из оцепенения. — Это прекрасно, — выдохнул Чон, — больше слов я не подберу. — А как же «восхитительно», «грандиозно» и «умопомрачительно»? — Тэхён, смеясь, обидчиво надул губы. — Заткнись и сядь, наконец, — пианист закатил глаза, — мы будем разбирать твой шедевр или нет?***
Всю неделю музыканты, запираясь после учебы в квартире Чонгука, не вставали из-за фортепиано, стараясь отточить свою игру до идеала. Тэхён сидел со скрипкой в руках, подыгрывая Чону в местах, которые получались у того лучше всего. В некоторых же моментах Чонгук никак не мог расслабиться и играть, отдавшись музыке. — Здесь нужно играть свободно, освободившись от предрассудков и страхов, — Тэхён терпеливо учил пианиста чувствовать мелодию. — Я пытаюсь, — у Чонгука пальцы затекали от долгой игры, однако он не сдавался, сидя до самой ночи. — Тогда выкинь все из головы и сыграй так, как чувствуешь! — скрипач сжал плечо Чона, — музыка — это синоним свободы. Из-под пальцев снова лилась чудесная мелодия, резко обрывающаяся замечаниями и тяжелыми вздохами. Лишь под утро парни засыпали на жестком диване, уложив головы на плечи друг друга.***
Свет софитов заливает небольшую сцену в актовом зале университета. Все места заняты, студенты и просто любители музыки с нетерпением ждут начала, переговариваясь между собой и высказывают свои ожидания. В маленькой гримерной за кулисами полно народу. Все бегают, суетятся и часто останавливаются перед зеркалами, придирчиво рассматривая прически и поправляя макияж. Два парня в черных смокингах сидят в углу комнатки, разговаривая с пришедшими поддержать их друзьями. Пожав друг другу руки и пожелав удачи, два блондина удаляются в направлении двери. Чимин резко поворачивается и, подбегая к Чонгуку, шепчет что-то тому на ухо. — Я верю в тебя. Чон улыбается и обнимает Чимина. Блондин прижимается щекой к плечу друга и тяжело вздыхает. — Я не подведу, Чимин.***
Колени слегка трясутся, пальцы подрагивают от волнения. Чонгук краем глаза смотрит на Тэхёна — тот абсолютно спокойно стоит и смотрит на сцену. Звучит голос ведущего, объявляют последнее выступление. Шаг вперед. Второй, третий. Это первое выступление Чонгука за два года. Он никогда не думал о том, что вернется на сцену. Чон подходит к роялю, садится и кладет пальцы на ряд черно-белых клавиш. Рядом стоит Тэхён, держа смычок наготове. Музыканты переглянулись и ободряюще улыбнулись друг другу. Глубокий вдох. Выдох. Весь зал застыл, вслушиваясь в первые аккорды звенящей мелодии. Она струится по сцене, переливается по рядам, шумно бьется волнами о стены зала. Пальцы перебирают клавиши свободно, плавно. Чонгук не думает ни о чем. Он наслаждается этими ощущениями. Еще некоторое время пианист играет, не понимая, почему вдруг затихла скрипка и люди в зале испуганно зашептались. Чонгук поднимает глаза и замирает. Страх сковывает всё его тело от пальцев ног до кончиков ушей. Тэхён лежит посреди сцены, грудь его тяжело вздымается, а глаза плотно закрыты. Из зала доносятся крики, к скрипачу подбегают рабочие и вызывают скорую. Чонгук на негнущихся ногах подходит к Тэхёну и опускается на колени. Взяв большую холодную руку в свою и сжав длинные пальцы, пианист не может понять, что же произошло. Скорая приезжает довольно быстро и всю дорогу до больницы Чонгук не выпускает руку скрипача из своей.***
Солнце пробивается сквозь шторки на окнах, лучи гуляют по серым стенам и светлой мебели. Аппарат у кровати противно пищит, контролируя пульс пациента. В комнате витает больничный запах, от которого голова идет кругом. Веки пациента подрагивают и приоткрываются. Чонгук мгновенно склоняется над скрипачом, до боли сжимая чужую руку. — Что ты творишь, Тэхён? Зачем ты так пугаешь меня? — слезы облегчения текут по щекам Чонгука, падая на сплетенные пальцы, — я думал, что потерял тебя. Тэхён, морщась из-за капельницы и писка аппарата, слабо улыбается и сжимает пальцы в ответ. — Никуда я от тебя не денусь. — Почему ты упал? Тебе было плохо перед выступлением? — Чонгук задает миллион вопросов, не давая Тэхёну времени ответить, — почему ты не сказал? — Со мной всё хорошо, — Тэхён смотрит в потолок и отстраненно поясняет, — это всего лишь анемия.***
Flashback. Летнее утро. Тэгу цветет, покрытый миллионами ярких оттенков. Все деревья, кусты, клумбы, балконы усыпаны разнообразными цветами. Солнце медленно выползает из-за горизонта, оставляя на реке дорожку света. Тэхён стоит на краю моста, держась за перила и прижимаясь к ним всем телом. Здесь его ничего не держит, дома никто не ждет. Ему нечего бояться, однако оцепенение не проходит. В последний раз взглянув на воскод, Тэхён отпускает перила, подаваясь вперед всем телом и падая в бездну. The end of flashback. Лежа в кровати и смотря на серые стены, Тэхён прокручивает в голове события из прошлого. В тот раз он очнулся в похожей палате, вот только никто ре держал его за руку и не умолял вернуться. Тэхён просыпался в больницах много раз. И тогда, когда на его венах появилась тонкая красная нить пореза. И в тот раз, когда он, смотря в зеркало на свое отражение, высыпал на ладонь горсть таблеток и закинул в рот. И даже тогда, когда Тэхён прыгнул в море с высокой вышки в Ильсане… Теперь же всё иначе. Болезнь сама настигла его в тот момент, когда Киму меньше всего хотелось умирать. После стольких попыток, увенчавшихся неудачей, Тэхён впервые не желает прощаться с жизнью.