Ее Бог и его Богиня

      ...Тор вернулся домой с очередной миссии, когда было уже очень поздно. Открыв дверь в их общий с Дианой и детьми дом, он, оказавшись внутри, повесил свой красный плащ в прихожей в шкаф для верхней одежды. Туда же отправился и Громобой, который, кстати, не мешало бы помыть. Но этим Повелитель Молний решил заняться завтра.       Стараясь не разбудить все свое спящее семейство, Одинсон тихо поднялся по лестнице на второй этаж. Направляясь в ванную, мужчина не смог отказать себе в желании посмотреть на своих детей. Сначала он зашел в спальню к Александру, которая была ближе всех к выходу. Мальчик спал раскрывшись, обнимая мягкий игрушечный молот. Отец заботливо укрыл его одеялом, и, погладив по растрепавшимся волосам, вышел из его комнаты.       Следующей была комната Джастис. Девочка лежала свернувшись клубочком, а из-под одеяла, как обычно, торчала ее права пяточка. Бог Грома улыбнулся. Осторожно, чтобы не разбудить, он погладил ножку своей дочери, и подоткнул под нее одеяло.       Осталась спальня жены, которую с ней сейчас делила малышка Рейн. А так как сон у Дианы был очень чутким, Тор слегка приоткрыв дверь, заглянул внутрь комнаты. Богиня спала в его клетчатой рубашке. Она лежала на боку, а ее рука покоилась на колыбельке мирно спящей Рейн.       Идиллия. Полюбовавшись несколько минут на эту умилительную картину, Одинсон отправился в ванную. Повелителю Молний очень хотелось прилечь рядом с женой, и, обняв ее, уснуть. Но для этого ему для начала нужно было смыть с себя грязь и запекшуюся кровь.       Оказавшись в нужном помещении, Громовержец разделся, и включил душ. Но, прежде, чем встать под него, он остановился перед зеркалом и посмотрел на свое лицо. Левый глаз. Правый глаз. Это был сюрприз, которым он хотел обрадовать жену. Награда за отлично проведенную миссию. Обычно Бог Грома не принимал благодарностей, почестей и прочих вознаграждений. Всего того, что полагалось за спасение мира. Он делал это не ради денег или славы. Просто страсть у него была к геройству… Но как тут можно было отказаться от такого подарка, да еще и от самого Верховного Мага Мидгарда?       Все еще не веря, что у него снова два целых глаза, Тор потрогал тот, на месте которого еще недавно была пустая глазница, прикрытая кусочком металла. В грудной клетке разлилось тепло. Мужчине очень хотелось, чтобы его таким увидела Диана. Она не раз намекала Одинсону на то, что он мог бы попросить Стрэнджа вернуть ему недостающий орган. Но гордый Бог Грома не мог перебороть себя, и попросить Стивена об этом. Громовержцу казалось, что таким образом он мог показать свою беспомощность…       Улыбнувшись собственным мыслям, которые вдруг показались ему немного глупыми, Тор включил воду, и встал под душ. Теплая вода, стекающая по его телу, смывала с мужчины грязь, кровь, усталость и тревоги. Он опустил веки, и подставил лицо под струи, улыбаясь от осознания того, что закрыл оба глаза…       Нежные женские руки обняли мужчину за грудь. Диана… Он шумно выдохнул, ощутив, как ее тело прижалось к нему, делясь своим теплом.       - Ты дома… Наконец-то… - потершись лицом между лопаток мужа, прошептала женщина.       - Да-а-а, - протянул Одинсон. – Я дома, - он медлил, продолжая стоять спиной к Принс. – У меня для тебя сюрприз…       - Какой? – заинтересованно спросила Богиня.       - Сейчас увидишь.       После этих слов Бог Грома отнял руки дочери Зевса от себя, и повернулся к ней лицом.       Сначала Диана ничего не поняла, и решила, что муж просто хочет дать ей полюбоваться своим телом. Ее взгляд заскользил по нему снизу вверх. Хитрая улыбка тронула губы женщины, когда она медленно и дотошно осматривала своего мужчину, что не укрылось от самодовольно улыбающегося Повелителя Молний. Принс было хотела обнять его и поцеловать, но тут вдруг наконец увидела сюрприз.       - О, Боги! – воскликнула дочь Зевса, и несколько секунд прикрыла руками рот. – Тор… Я… - ее пальцы коснулись кожи возле восстановленного глаза. – Я так счастлива за тебя, - она невольно всхлипнула. – Я так давно об этом мечтала… - у Богини дрогнул голос.       - Ну, девочка моя, не плачь, - Одинсон посмотрел Диане в глаза. – Все ведь хорошо, - его пальцы стерли слезу, скатившуюся по щеке жены. – Я дома и я цел, - он усмехнулся. – Действительно «цел», в прямом смысле этого слова.       - Это точно, - женщина засмеялась сквозь слезы. – Глаз… - она нарочно запнулась, чтобы подразнить его, - глаза у тебя очень красивые. Как небо… - дочь Зевса снова улыбнулась.       - Иди ко мне, - Бог Грома притянул жену к себе.       Их обоих переполняли эмоции. Очень крепкие объятия перетекли в поцелуи и ласки, прерывающиеся немного сбивчивым диалогом.       - Я скучал… По детям… По тебе, - чуть хрипловато проговорил Громовержец. – Как вам было без меня?       - Мы тоже скучали, - Диана прижалась к его груди. – Алекс и Джастис каждый день спрашивали, когда ты вернешься, - она подняла заплаканные глаза на мужа. – А Рейн была очень грустной. Такая маленькая, а уже знает, что папы нет дома…       От слов женщины у Тора защемило в груди. Он обхватил лицо Принс руками.       - Надоели эти миссии, - проговорил он искренне. – Толку от них никакого. Всякие гады как лезли, так и лезут. Хочу с вами побыть…       - Ну, от последней все-таки был толк, - Богиня чуть привстала на носочки, и поцеловала мужа в правый глаз. – Правда, миссии отнимают много времени и сил, - она хитро улыбнулась. – Или все-таки у тебя они еще остались?       - Думаю, немного найдется, - Одинсон понимающе усмехнулся. – Только тихо, дети спят…