Ее Бог и его Богиня

      …Тор лежал в постели в комнате, которую ему предоставили на базе Лиги Справедливости. Хотя, после сегодняшнего собрания ему стоило бы покинуть это место. Он вызвался помочь этим «людям» в их новой миссии, но его отвергли. Нет, не Брюс и не Кларк, а та, от кого Одинсон этого не ожидал. Диана. Принс была категорически против того, чтобы Бог Грома участвовал в их миссии. И самым главным ее аргументом было то, что она не доверяет Громовержцу.       Обидно. Неприятно. Больно.       Нужно было уйти, но Одинсон остался. Он лежал в своей постели, и смотрел в потолок, пытаясь понять, зачем это сделал.       Ручка повернулась, дверь скрипнула, и из-за нее появилась женщина. Та, ради которой он, собственно, и остался. Диана замерла в дверном проеме, стоя как раз на полоске света, тем самым невольно дав возможность мужчине полюбоваться ее фигурой, которую прикрывала только длинная белая футболка с принтом с изображением пикачу.       Богиня закрыла дверь, вздохнула, и тихо проговорила:       - Тор, ты спишь?       - Нет, - его голос был колючим и холодным.       - Тор, я… - она замялась. – О, Боги! – женщина вдруг бросилась к кровати. – Прости-прости-прости, - повторяла Принс, пока забиралась на мужчину.       Богиня несколько раз поцеловала грудную клетку Бога Грома, прежде чем оказалась на нем сверху. Потом оставила парочку влажных следов на его шее. После чего накрыла губы мужчины своими.       Руки Громовержца непроизвольно прижали дочь Зевса к себе. Его тело откликнулось на ее ласки, а губы ответили на поцелуй. Поцелуй, от которого по телу Тора прошла дрожь.       - Прости, прости меня, - Диана нехотя разорвала поцелуй.       Ее рука погладила мужчину по щетине, а губы снова слабо коснулись его губ.       Одинсону хотелось сказать, что он не злится. Хотелось продолжить прелюдию, чтобы довести ее до соития. Но обида, а вместе с ней и гордыня, были сильнее.       - Значит, делить со мной ложе можно, а драться плечом к плечу – нет.       Слова мужчины задели женщину. Она немного растерялась. Принс надеялась, что сможет загладить свою вину перед Богом Грома. Но поняла, что ошиблась.       Смотря Громовержцу в глаз, она медленно приподнялась, и, оказалась сидящей на мужчине. Несколько секунд Богиня колебалась, размышляя, стоит ли снова извиниться, или лучше все же покинуть покои Тора. Выбрав второе, она тихо произнесла:       - Мне лучше уйти.       Она попыталась встать, но внезапно большие и теплые ладони Громовержца легли ей на бедра, не дав подняться.       - Нет, не уходи, - быстро проговорил Бог Грома, - пожалуйста…       Одной рукой придерживая на себе Богиню, второй Громовержец взялся за спинку кровати, и подтянул себя вместе с Дианой к изголовью.       - Я не хочу, чтобы ты уходила, - шепот Повелителя Молний был немного хрипловат от желания, накатывающего на него.       Правой рукой мужчина коснулся лица женщины.       - О, Боги… Не могу долго на тебя злиться, - пальцы Одинсона погладили губы Принс, заставив ее улыбнуться. – Твое лицо такое красивое, - дыхание Бога Грома обжигало.       - Я помню, ты любишь на него смотреть, - женщина снова хитро улыбнулась. – Но, может быть, так будет интересней? – Диана взялась руками за края футболки, и потянула ее наверх.       Перед глазами Громовержца предстала обнаженная дочь Зевса.       - Ты права, - неприкрыто любуясь ее телом, проговорил Тор.       Не то, чтобы он увидел что-то новое – тело Принс мужчина давно изучил от пяточек до корней волос, - просто эта женщина был прекрасной. И он безумно ее любил.       - Богиня, - прошептал Тор.       Его пальцы медленно заскользили по коже Дианы. Шея, грудная клетка, контур грудей, живот, бедра, ягодицы… Мурашки побежали по телу Принс. Ее напряжение как рукой сняло. Дочь Зевса боялась, что Громовержец не простит ее за те обидные слова, что она сказала на собрании. Боялась, что он больше не захочет быть с ней. Но Бог Грома откликнулся на ее ласки, забыв про гордость. И Диана чувствовала, как сильно тот ее любит. В духовном и в физическом смыслах. Почему же тогда она сама скрывала свои чувства и от него, и от себя? Принс не хотела об этом думать. Не сейчас. Сейчас она хотела только быть с этим мужчиной. Вернее, с Богом.       - Это нам мешает, - сквозь сбивчивое дыхание, проговорила Богиня, имея в виду простыню, которая разделяла их тела от единения.       Женщина чуть приподнялась, и стянула ненужный кусок ткани с бедер своего мужчины. Окинув взглядом обнаженное тело Громовержца, в предвкушении дочь Зевса закусила губу, чем вызвала у мужчины довольную ухмылку.       Ее тихий вздох, его короткий стон. Крепкие мужские руки тесно прижали Богиню к себе.       Диана двигалась медленно, растягивая удовольствие. Она чуть отклонилась назад, позволив тем самым Тору целовать ее шею и ключицы. Принс легонько царапала плечи и лопатки Одинсона, а тот в свою очередь гладил ее изгибы. Они оба приглушенно стонали, отдаваясь чувствам и процессу. Обиды забылись. По телам любовников разливалось тепло. В висках стучала кровь. По позвоночникам струился ток. Буквально.       Когда наступила разрядка, Диана громко застонала. А Тор, уткнувшись лицом в ее ключицу, протяжно замычал. Мелкая дрожь пробила тела обоих. А когда она закончилась, Одинсон несильно укусил Принс за шею.       - Боже… - это все, что смогла проговорить женщина.       - Да? – хрипло спросил мужчина, словно та обращалась к нему.       Диана хрипловато засмеялась, оценив шутку Бога Грома. А тот, улучив момент, придерживая Богиню, немного спустился по постели, чтобы оказаться в лежачем положении.       - Трюкач, - хмыкнув, произнесла Диана.       Она сползла немного вниз, чтобы положить голову на грудь Тора. Ее пальцы нашли место на грудной клетке, где слышно, как стучит сердце. Принс нравилось слушать сердцебиение Одинсона. Оно ее успокаивало. Сердцебиение и то, как нежно Бог Грома гладил ее спину после соитий. И это пугало женщину. Она боялась, что влюбится, а потом потеряет того, кого любит. Как это было со Стивом. А, учитывая героические наклонности Громовержца, это вполне было возможно. Поэтому она и была против того, чтобы брать его на миссию. Ей хотелось сказать об этом Тору, но она не решалась выдать ему свой секрет.       Одинсон ничего не подозревал о мыслях женщины. Он наслаждался ее близостью, вдыхал ее запах, перебирал волосы… В такие моменты она принадлежала только ему. Его Богиня. Только его.       Идиллию объятий после единения тел прервал тихий и немного расстроенный голос Дианы:       - Я наверное пойду. Мне нужно выспаться…       Она попыталась приподняться, но Громовержец ей это не позволил.       - Побудь еще немного, - попросил мужчина, прижимая женщину к себе. – Не пожалеешь.       С этими словами он перекатился с Богиней на кровати, и оказался сверху нее.       - Обещаешь? – прищурившись, спросила Диана.       - Боги не врут, - улыбнувшись, проговорил Тор.       Одинсон несколько раз поцеловал Принс в шею и несильно укусил за подбородок.       - Что ж, - с наигранной неохотой в голосе проговорила женщина, сжав бедра мужчины своими ногами, - придется ненадолго задержаться…