Heiliger Unheilig

- Herr Hessen! Wir nähern uns belarussischen Mogilev*, - отрапортовал боец, стоя перед о мной. Он уверенно смотрел на меня, ожидая реакции и дальнейших приказаний. Я же молчал, внимательным взглядом смотря куда-то сквозь молодого арийца. Красиво здесь, в Советском Союзе - высокие деревья, прозрачные озера, широкие золотистые поля, мирная людская жизнь и спокойный труд. И всё это уничтожаем мы одним лишь своим присутствием - разрушаем, убиваем, пытаем, отправляем в лагеря смерти. И всё для чего? Да, возможно, это покажется странным, но чужая боль не доставляет мне удовольствия. Я не испытываю садисткого удовольствия от причинения боли другим. Да, порой мне нравится, когда человек ползает передо мной, моля о том, чтобы ему сохранили жизнь, но от убийства я не испытывал удовольствия. Только холодное равнодушие, удовлетворение и осознание, что я делаю всё это на благо своей Родины. И только поэтому я заставляю себя смотреть, как другие с наслаждением и неприкрытым удовольствием убивают людей - мужчин, женщин, детей, стариков. Всех, без разбору, отбирая только тех, кто сможет работать на благо Великой Германии. Тяжело выдохнув, поворачиваюсь к солдату, доложившему о близости к нашей цели. Почти на протяжении всего пути сопротивление было оказано слабое, легко подавляемое, отчего у меня создалось двойственное отношение к правителю этой страны - или он совершенный Narren, который не стал даже укреплять защиту городов союзных стран или у него есть какой-то план, который он оставил на самый конец. Как бы то ни было, даже если такой план и существует, то он не успеет его воплотить - наша победа будет быстрой, если всё продолжиться в таком темпе. - Wie viele Meilen sind in der Stadt geblieben?**- спрашиваю я, всматриваясь в горизонт. Сняв каску, я наслаждался кратковременной тишиной, которую скоро разорвет рёв машин и самолетов, свист пуль и крики умирающих людей. Кровь оросит землю и воду, а всё это пространство станет частью Германии. Позволив себе на пару минут задуматься, едва не пропускаю ответ солдата, который был несколько озадачен тем, что я не смотрел на него. Подчинённые слишком привыкли, что во время разговоров, докладов и других дел я смотрю на них. Это заставляет их чувствовать себя увереннее. Про себя тихо усмехаюсь - как только будет время, надо будет провести воспитательную лекцию по поводу того, как вышестоящий на самом деле должен себя вести с подчинёнными. Не так, как я уж точно. - Dreizehn Meilen, herr Hessen***, - отчеканил парень, на что я лишь кивнул, снова надеваю каску и забираюсь в автомобиль. Пока есть время, следует привести в порядок оружие и подумать над дальнейшими планами. Всё же этот город переходит в мои владения по приказу фюрера и я обязан позаботиться о том, чтобы всё в нём было идеально. В нашем понятии, конечно же. Когда мы оказались на улицах города, нас встретила куда более ожесточенное сопротивление, которое было раньше. Сейчас всё было серьезно - советские солдаты стреляли ото всюду, откуда могли, и погибали там же. Всё же мы превосходили их числом и оружием, но они упорно продолжали бороться. На пару секунд мне стало интересно, за что же так упорно борются эти русские. Поэтому, подойдя к лежавшему на земле умирающему парню, присаживаюсь возле него на корточки. - Für was kämpfst du, russ*? - наклонившись над ним, спрашиваю я, смотря в широко открытые голубые глаза, с ненавистью и презрением смотрящими на меня. - За тетю Настю, за Лизку, за Иришку. Für eine Familie*! - последние два слова были злобно произнесены на немецком и прежде, чем я успел что-то ответить, глаза парня закрылись и дыхание оборвалось. Я уже хотел было уйти, оставив тело лежать на улице, но серебряный медальон привлёк моё внимание. Сорвав его с шеи мертвеца, аккуратным движением открываю его. Внутри была одна-единственная фотография. Молодая девушка с теплой улыбкой смотрела на меня, слегка наклонив голову набок. Пару секунд полюбовавшись, закрываю медальон и убираю его в карман кителя. Окинув взглядом опустевшую улицу, приказываю нескольким солдатам остаться здесь для перестраховки и, поправив кобуру пистолета, направляюсь с основным отрядом вперед.