Кентавр зимой

Когда Грег вернулся в Лондон, он столкнулся сразу с двумя проблемами. Хотя нет — даже с тремя. Первой стал обиженный Шерлок: он всерьез предъявлял Грегу претензии, что тот его «бросил на этого идиота Диммока». Второй проблемой стало упорное молчание Майкрофта, а у самого Грега не нашлось внятных причин звонить ему. Ну не приглашать же его посидеть после работы, чтобы пропустить пару стаканчиков? Третьей проблемой Грега был он сам. Точнее его состояние. После того, как шеф запретил до Рождества пользоваться хроноворотом, Грег почувствовал что-то подозрительно похожее на ломку. Он впервые на своей шкуре испытал, что на такие вещи можно подсесть. Если бы он использовал хроноворот для работы, он бы, конечно, давно остановился, чувствуя постоянное утомление. Но он пользовался временными скачками, чтобы расслабиться, отдохнуть, побыть в родной для себя среде. Прежде Грег как-то смирялся с редкими посещениями родителей, а тут — едва ли не трижды в месяц… Он смог отправить домой сову, воспользовавшись почтой в Косом Переулке, предупредил, что шеф прищемил ему хвост и про частые посещения придется забыть. Прошло недели две, и Грег перестал огрызаться на окружающих. Ему пришлось несколько раз пригласить Андерсона в паб и хорошенько отпоить пивом, чтобы тот перестал дуться. С пониманием к вспышкам раздражительности относилась только Салли, приписывая их очередному кризису в отношениях с женой. Она была не так уж и неправа, потому что кризис случился — и еще какой. Грег так и не смог понять, почему вдруг матери приспичило написать об очередном посещении шефом поместья. Когда первый шок прошел и Грег прочитал письмо, то ничего ужасного он там не увидел. Ну, посетил. Ну, любезно объяснил причину, почему сын какое-то время не сможет бывать у родителей. С чего вдруг такая паника? А мать послала ему сову… Когда Грег, наслаждаясь столь редким мирным вечером и прекрасным расположением духа своей благоверной, сидел на диване, смотрел футбол и не слышал зудения про любимый сериал, на кухне вдруг с грохотом упала на пол сковорода, а потом раздался визг Рейчел. Грег чуть не расплескал пиво, поставил стакан и бросился на кухню. — Что случилось? У нас тараканы завелись? — Там, — Рейчел показала трясущейся рукой в сторону окна. Грег обернулся и сначала тоже невольно вздрогнул, потому что на улице было уже темно и какая-то тень, маячившая с той стороны стекла, вполне могла и напугать. Но, присмотревшись, Грег только вздохнул: — Это сова. Он подошел к окну и открыл створку. — Грег, но у нее же… Письмо! Боже мой! — жена нервно рассмеялась. — Ты что, знаком с кем-то из «Уорнер Бразерс»? — Сядь сюда, — это относилось к сове. Птица послушалась и уселась на стол. Грег взломал сургуч с фамильным гербом, чувствуя, как холодеет под ложечкой от предчувствия несчастья. Увидев почерк матери и обращение «мой милый мальчик», он отер испарину со лба, решив, что с отцом случилось самое ужасное. Но, прочитав первый абзац, издал долгий вздох облегчения, спрятал письмо в карман джинсов и первым делом обратил внимание не на жену — на сову. — Тебе заплатили? — спросил он. — Угу, — вполне осознанно ухнула птица. — Ну, тогда печеньку. Грег полез в шкаф за жестянкой и тут только разглядел, что Рейчел застыла возле холодильника — и почти такая же белая, как его дверца. — Сядь, дорогая, и не волнуйся. Я тебе все объясню. Он достал палочку, быстро призвал бумагу и ручку и, пока сова угощалась, написал коротенькое: «Спасибо, не волнуйся, сов больше не посылай, целую». Когда сова улетела со свернутой в трубочку и привязанной к лапке запиской, Грег закрыл окно, налил в бокал бренди и протянул жене. — Выпей. Та машинально выпила — просто как воду, а только спустя мгновение закашлялась. — Успокойся, — сказал Грег, видя, что по щекам Рейчел потекли слезы, — ты не сошла с ума. Это все правда. Магия существует. Он вдруг услышал, как тикают часы — звук, который чаще всего человек не замечает. Секунды падали одна за другой, и Грег ждал, когда у жены начнется то, что, после выхода книжек Роулинг, с удачной остроты какого-то министерского стали называть «синдромом Дурслей». Миллионы людей, сидя в кинотеатрах или зарываясь в книги, представляли себя на месте Гарри или Гермионы. Дети мечтали получить письмо с приглашением в Хогвартс, но мало кто представлял себя на месте Дурслей или каких-нибудь других маглов, которые вынуждены были столкнуться с магией. Статистика показывала, что больше половины браков между маглами и волшебниками распадались после того, как супруг-магл узнавал, с кем живет. Наиболее терпимыми в том, меньшем, проценте оказывались женщины-маглы. Видимо, статус мага придавал мужу, в случае изначально счастливого брака, дополнительный шарм, ореол силы, и даже офисный очкарик становился в глазах жены почти суперменом. — Это волшебная палочка? — икнув, спросила Рейчел. — Да, — Грег поспешно забрал палочку со стола, боясь, что жена может схватить ее. — Покажи что-нибудь. Какой-нибудь фокус. — Фокус… — усмехнулся Грег, слегка взмахнул палочкой, и на коленях жены материализовался букет хризантем. — О… — та взяла цветы, понюхала (хотя чем там особенным пахнут хризантемы — травой?), даже оторвала лепесток и потерла его в пальцах. — Настоящие. Она положила цветы на стол и посмотрела на Грега. — Значит, ты все знаешь… Вообще все… — Пф... Для этого не надо быть магом, дорогая. В голову я к тебе никогда не лез, если ты об этом. — Где у тебя сигареты? Грег достал из ящика пачку, зажигалку, плюнув на все, левитировал пепельницу. Он и себе плеснул бренди, и жене немножко. Они сидели, курили и молча пили какое-то время. Кажется, Рейчел не собиралась впадать в истерику. — Если ты маг, то почему стал полицейским? — наконец спросила она. — Да я и так и эдак — коп. Я аврор. А в полиции работаю очень давно — ты же знаешь. Я вроде как под прикрытием. — А твои родители? — Ну… настоящие родители живы. Собственно, это письмо от мамы. Она забыла об осторожности. «Или думала, что ты, как обычно, где угодно, но не дома», — про себя закончил Грег фразу. — То есть твои якобы умершие родители — это тоже прикрытие. Так... А что, у вас запрещено сообщать супругам, кто вы есть? — Не запрещено. Каждый решает сам. — И ты решил не сообщать. Понятно. Видимо, я изначально была частью прикрытия. Синдром Дурслей миновал, но дело пахло разводом по другой причине. — Меня никто не заставлял жениться — это раз. И тем более мне не выбирали жену — это два. Я сделал это сам. — Но ты же не станешь утверждать, что был влюблен в меня по уши? — По уши? Нет, — честно признался Грег. — По подбородок. Рейчел было усмехнулась, а потом, может, коньяк сказался или пережитое потрясение, но она все-таки разрыдалась. Собственно, она могла ничего не объяснять — Грег и так прекрасно знал, что она скажет. Что, если бы он любил ее по-настоящему, доверял ей, их жизнь сложилась бы иначе и ей не пришлось бы искать приключений на стороне. Банально, но точно. Грег и сам это понимал. Он мог превратить жизнь этой женщины в сказку — даже без волшебства, а она все эти годы была женой копа и обычной «училкой». К тому же просто удобной женой. Грег не стал тянуть: взял палочку, погрузил Рейчел в сон, отнес в спальню и подтер память. Потом уселся на кухне и до двух ночи глушил бренди, курил, пока не почувствовал, что голова ощутимо плывет. Он убрал улики, спрятал палочку в потайном кармане плаща, доплелся до спальни и рухнул на постель, едва разувшись. Утром Рейчел, разумеется, не могла вспомнить ничего из того, что случилось накануне — примерно с того момента, как она ушла на кухню готовить. Грег доложил ей, что они разговорились, пили бренди, даже курили, и что он выслушал кучу всего про начальство, коллег, идиотов-учеников. «Ты там совсем заработалась в своей школе», — ворчал он. — А цветы откуда? Рейчел смотрела на хризантемы, которые Грег по пьяни водрузил вчера ночью в вазу. — Да это я купил, но… забыл… Черт. Прости. Ночью только вспомнил и поставил, а до этого прятал, хотел сделать сюрприз. — Надо же, — вяло отозвалась Рейчел. Для закрепления лжи Грег потянулся к ней, чтобы поцеловать. Она позволила, но как-то странно напряглась при этом. Остаточные явления, что поделать… Но было уже все равно.

***

Меньше всего Грег нуждался сейчас в маньяке. Или в психопате, или черт его знает кем он был. Шерлок утверждал, что это криминальный консультант. На взгляд Грега, тот тип был хуже любого магловского террориста. Они хотя бы делают вид, что работают за идею, а некоторые — мелкие сошки — так вообще в идею верят. Но похищать людей, навешивать на них взрывчатку — и только ради того, чтобы помериться… гениальностью с консультирующим детективом? Для этого нужно быть совершенно больным на всю голову. Больше всего Грега злило, что от него самого ничего не зависело. Он превратился в курьера этого Мориарти, чье имя узнал уже под конец, когда допрашивали владелицу галереи. А еще Грега беспокоил Майкрофт, то есть полное отсутствие того на горизонте. Разве такими вещами не должны заинтересоваться спецслужбы? А еще Шерлок лез напролом, рискуя в любой момент свернуть себе шею. Но вроде все обошлось, хотя остался какой-то осадок недосказанности. Грег как раз занимался отчетом о деле с подделкой картины и убийством охранника, когда зазвонил сотовый и на экране наконец-то высветился знакомый номер. — Добрый день, Грегори. Как настроение? — Здравствуйте, Майкрофт. Это был риторический вопрос, надеюсь? Вы же в курсе, что творилось в Лондоне? — Разумеется, в курсе. А вы уверены, что все это уже... в прошедшем времени? Не напрягайтесь, это просто вопрос. Хочу услышать ваше мнение. Теперь-то конечно. Теперь Майкрофта интересует его мнение. Грег вздохнул и сохранил документ на компьютере. — Я надеюсь, что вы контролируете ситуацию. Что вы ищете Мориарти и не собираетесь ловить его на живца. Потому что этот тип не остановится. Я правильно понял, что таксиста консультировал он? — Мы с Шерлоком считаем, что да. И еще многих. Грегори, я бы хотел пригласить вас выпить кофе с коньяком и обсудить спокойно некоторые вопросы, я непременно сделаю это через несколько дней и надеюсь, что вы не откажетесь. Но беда в том, что это будет именно через несколько дней, а не прямо сейчас. Поэтому мне хотелось бы знать, действительно ли у нас... ремиссия? Или завтра снова случится… «бум»? — Не знаю, — честно признался Грег. — Промежутки между похищениями людей были небольшими. Как только Шерлок разгадывал одну загадку, Мориарти подкидывал ему другую. Но пока тихо. Может, он наигрался, а может, готовит новую многоходовку. — Мой брат считает, что я помешан на контроле над ним. Это не совсем так, Грегори. Я помешан на контроле вообще. Но у этой монеты есть и другая сторона — я вынужден срочно улететь из Лондона через час с четвертью, чтобы проконтролировать нечто важное на совершенно другом конце мира. И вернусь не раньше чем через семьдесят три часа, даже если в Сити высадятся инопланетяне. Вы понимаете, о чем я волнуюсь? — Понимаю. И вы считаете, что ваши люди недостаточно умны, чтобы проследить за Шерлоком? — Проследить — достаточно умны. Но какой толк от слежки, если они не смогут вовремя оказать реальную помощь? Грег напрягся. Майкрофт что-то знает? Иначе почему он уверен, что простой инспектор полиции в количестве одна штука сможет помочь там, где спецслужбы годятся только для слежки? — Я могу, конечно, уповать на то, что Шерлок считает меня идиотом и даже не подумает, что я где-то поблизости. Надеюсь, он будет паинькой эти семьдесят три часа. Я прослежу за ним, насколько это вообще в моих силах. — Грегори, он не считает вас идиотом. И наружное наблюдение осуществят мои люди. С вашего разрешения, я дам одному из доверенных лиц ваш телефон. Если что-то произойдет, я просто прошу вас отнестись к делу так, как будто это ваш брат во что-то влип. — Я постараюсь, Майкрофт. — Спасибо. Будем надеяться, что пауза продлится дольше трех суток, но надежда у меня не очень… м-м-м… — Лучше и не скажешь. Это ваше «м-м-м» выражает все, что я думаю по этому поводу. — Я в любом случае ваш должник, Грегори. — Да бросьте вы! Но Майкрофт уже положил трубку. — И счастливого пути, да… Мерлин мой, как же я вляпался!

***

Салли, при всей своей стервозности, была умной девочкой. Когда Грег разговаривал с ней с «таким лицом», она не задавала лишних вопросов. Вот и теперь согласилась корпеть вместо него над отчетом, тем более там оставалось не так уж и много. Грег оставил свою машину на стоянке Ярда и взял такси. Высадившись у подходящей для аппарации точки, он тут же переместился к себе домой — там можно было спокойно прибегнуть к магии, жена еще не вернулась с работы. Он давно уже злоупотребил служебным положением в аврорате и нарушил закон об использовании магловских изобретений: скрестил следящие чары с GPS, добавив заклинание карты. То, что Роулинг описывала как уникальное изобретение Мародеров, давно уже было внедрено в практику, хотя и считалось не слишком этичным способом приглядывать за подчиненными или домашними, но вот в Министерстве такая карта использовалась охраной. Войдя в гостиную, Грег достал палочку, сдвинул к стенам всю мебель, уселся посреди комнаты на стул и спроецировал в пространство карту Лондона. Следящие чары на Шерлока он навесил уже давно, когда понял весь масштаб катастрофы, которая на него свалилась. Судя по точке, появившейся на карте, Шерлок ехал в такси, удаляясь от Батерси. Через некоторое время точка остановилась, и Грег увеличил участок карты. Шерлок вошел в какой-то дом, расположенный почти вплотную к путям. — Каблучок, — тихо позвал Грег. Эльф появился посреди гостиной, увидел карту, мерцающую в воздухе, и запрыгал от восторга. — Свари мне кофе, пожалуйста. — В доме прибрать, хозяин? — тут же услужливо предложил эльф. — Не нужно, малыш. Только кофе и сделай мне пару сэндвичей. Грег уже успел поблагодарить и отправить эльфа восвояси, съесть бутерброды, выпить кофе, а точка лишь слегка подрагивала, застыв внутри дома. Шерлок просто расхаживал по комнате. Грег поднялся, размял затекшие мышцы, отправил магией на кухню тарелку и кружку, воспользовался нехитрым бытовым заклинанием, чтобы вымыть их и спрятать в шкаф. Он вернулся к карте — и вовремя. Точка внезапно сорвалась с места, ненадолго застыла у дороги, а потом двинулась прочь от дома. Видимо, Шерлок опять взял такси. И, похоже, закончил какое-то дело, потому что вернулся к себе домой. До самого вечера Грег наблюдал, как Шерлок ходит туда-сюда по квартире, а потом точка и вовсе застыла — может, Шерлок на диван улегся, может, в кресле сидел. Грег не мог больше следить за ним из дома: скоро должна была вернуться с работы Рейчел. Убрав карту, расставив по местам мебель, Грег вышел на улицу и пешком отправился до точки аппарации, позволяя камерам фиксировать до поры свои передвижения. В нужном переулке он навесил на себя дезиллюминационные чары и аппарировал на Бейкер-стрит.

***

Если бы какой-нибудь магл мог увидеть Грега, он бы решил, что повстречал вампира: на втором этаже взорванного дома сидит такой «чел в черном плаще», свесил ноги вниз и наблюдает за домом напротив. Сидит и не шевелится. Вампиры, правда, не курят. А Грег то и дело курил. Дым и запах он старательно уничтожал магией — как и окурки. Плащ он утеплил, окружил себя защищающим от холода коконом, да и сидел не на голой бетонной плите. Словом, он устроился с наибольшим в такой ситуации комфортом и приготовился бдеть столько, сколько понадобится. Ужасно напрягало то, что окна в квартире все еще закрывали щиты, а то можно было понаблюдать, что там происходит. Внезапно из дверей вышел Джон Уотсон и быстрым шагом двинулся по тротуару. Грег посмотрел на часы — около одиннадцати вечера. Понятно, куда так спешит доктор — к Саре, конечно. Пусть себе едет, он — головная боль людей Майкрофта. Видимо, Шерлоку предстояло провести вечер в гордом одиночестве. Грег для очистки совести решил подежурить еще пару часов. А потом… ну что потом — придется звать на помощь эльфа. Каблучку ничего не сделают — за него отвечает хозяин, а уж шефа Грег как-нибудь умаслит. В половине двенадцатого Шерлок вылетел из подъезда. Грег медленно спланировал с раскуроченного второго этажа прямо на асфальт и достал палочку. Улицы были уже практически пустыми. Когда Шерлоку удалось поймать такси, Грег навесил на машину дополнительные следящие чары, открыл в смартфоне зачарованную карту и стал ждать. Такси ехало довольно долго, и Грег несколько раз аппарировал следом на перекрестки, где кэбмен пережидал красный свет. Наконец машина остановилась в районе, не слишком Грегу знакомом, Шерлок вышел и направился к большому зданию, обозначенному на плане как спортивный комплекс. Грег аппарировал следом прямо внутрь здания. Он применил заклинание бесшумной походки, быстро нагнал Шерлока в коридоре и следом за ним вошел в пустынный зал бассейна, лишь на мгновение придержав дверь. По краям помещения горели лампы дневного света, мерцала вода. Шаги Шерлока гулко отдавались в тишине. Грег не пошел следом за ним, а переместился к раздевалкам на противоположной стороне. Он сначала спрятался в кабинку, но тут же обругал себя: омаглился, что называется, хватку потерял. Его же никто не видит — и не заметит, если не знает, куда и на что смотреть. Грег вышел к бассейну, внимательно смотрел на полутемные ряды сидений для зрителей, и ему показалось, что в будке комментатора затаилась какая-то тень. Встав так, чтобы видеть большую часть помещения, он окружил себя звуконепроницаемым куполом. Шерлок поднял руку с каким-то мелким предметом, зажатым между пальцами. Грег присмотрелся — вроде бы флешка. — Принес тебе небольшой подарок в честь знакомства! Ради него ты ведь все и затеял? Все эти головоломки, дергание за ниточки. Все, лишь бы отвлечь меня от этого. — Шерлок медленно развернулся, демонстрируя флешку. По спине Грега пробежал холодок. Вот оно что — Шерлок явился на встречу с криминальным консультантом. Тут в одной из раздевалок лязгнула дверь, и оттуда вышел… Джон Уотсон — почему-то в куртке с капюшоном. А ведь уходил налегке. Такую куртку Грег уже видел — на парне, которого заминировали и оставили стоять на перекрестке. Но Шерлок, видимо, об этом не подумал, потому что так и замер с поднятой рукой, глядя на Джона через плечо. — Привет, — сказал Джон. — Вот это поворот. Не ожидал, Шерлок? — Джон? Какого черта? Шерлок наконец отмер и пошел в его сторону. Джон распахнул куртку… Грег осторожно переместился влево и увидел, что на взрывчатке пляшет огонек снайперского прицела. Черт, черт, черт! Вряд ли на его призыв ответили, но в кармане завибрировал телефон. — Да, — тихо сказал Грег, зная, что его никто не слышит. — Инспектор Лестрейд? Это Шестнадцатый. По указанию мистера Холмса. Что у вас со связью? Полчаса не могу дозвониться! Срочное сообщение, сэр. — Не знаю, что со связью, говорите, — скороговоркой пробормотал Грег, внимательно следя за тем, что происходит в бассейне. — Объект Второй сел в машину такси около дома пятьдесят семь минут назад, машина привезла его к перекрестку N-стрит с G-стрит, там уже стояла машина, объект Второй вышел из такси, с ним был еще один человек, они сели в эту машину и уехали. Она привезла их к спорткомплексу «Водный мир» R-стрит, 1347. Там большой бассейн и несколько маленьких, но уже три дня, как все закрыто — санитарные службы нашли в воде повышенное содержание хлора. Объект Первый прибыл на то же место четыре минуты назад. В комплексе никого не должно быть. Не знаем, что это все значит... прямой угрозы объектам нет. — Джон Уотсон заминирован, — сказал Грег. — Его контролируют… — Кто ты?! — крикнул Шерлок. В глубине открылась дверь. — Я дал тебе свой номер! — раздался слегка гнусавый голос. — Это Мориарти, — сообщил Грег. — Сообщите боссу и отправляйте своих людей сюда как можно быстрее. — По указанию шефа сейчас босс — это вы, — бесстрастно произнес «Шестнадцатый». — Люди будут около бассейна через несколько минут, жду дальнейших распоряжений. Звонить... пока некуда, сэр. «Шестнадцатый» отключился. Грег решил, что паниковать еще рано, и стал слушать. Пока Шерлок и Мориарти обменивались любезностями, не было и речи о том, чтобы бомба сработала. — Погибли люди, — услышал Грег слова Шерлока. — Кто бы мог подумать?! — заорал Мориарти, начинавший терять терпение. — Я тебя остановлю. — Не выйдет, — тон Мориарти опять стал спокойным. — Джон, ты как? Мориарти подходил все ближе к Шерлоку. Тот пытался откупиться флешкой, но она вскоре полетела в воду. А тут еще Джон вздумал геройствовать — схватил Мориарти сзади за шею. — Шерлок, беги! Ну конечно… Грег не сомневался, что Мориарти не такой тупой, чтобы ограничиться одним снайпером. И красный огонек в центре лба Шерлока не стал неожиданностью. Значит, это тот, в комментаторской кабине. Грег с ужасом начинал понимать, что двоих ему не спасти. Он набрал номер Майкрофта. Тот отозвался после пятого гудка. — Он жив? — Пока да, — зашептал Грег. — У нас тут осложнения. Снайперов, кажется, двое. — У вас людей мало? — Бассейн, — зашептал Грег. — Пауэрс. На Джоне бомба. Тут Мориарти. Это Джим, друг Молли. Ничего не говорите, молчите, бога ради, и слушайте! Он снял защитный купол и усилил голоса. — Я выжгу тебе сердце! — пафосно воскликнул Мориарти. — Как утверждают надежные источники, у меня его нет, — холодно отозвался Шерлок. — Мы оба знаем, что это не совсем так. Что ж, пожалуй, я пойду. Это так здорово — поболтать как следует. — А что, если я застрелю тебя сейчас? — спросил Шерлок. — Тогда ты насладишься удивленным выражением моего лица. Потому что я буду удивлен. В самом деле, Шерлок. И совсем чуть-чуть... разочарован. И, конечно, ты не сможешь наслаждаться этим слишком долго. Чао, Шерлок Холмс! — Я поймаю тебя... позже. — Не поймаешь! Мориарти скрылся в кабинке. Хлопнула дверь. Неужели все? Шерлок бросился к Джону — снимать жилет со взрывчаткой, а Грег слегка выдохнул. — Ты в норме? Ты в норме? Отвечай! — Да… я в норме, — Джон еле ворочал языком. Шерлок отбросил жилет скользящим движением метра на четыре. Джон без сил опустился на пол и привалился к косяку раздевалки. — Черт возьми. Ты сам-то как? — Я? Чудно, прекрасно! — Шерлок метался туда-сюда, норовя почесать себе затылок рукоятью пистолета. — Это... То, что ты... что ты сделал... Что предложил сделать... это было... здорово. — Я рад, что этого никто не видел. Того, как ты срывал с меня одежду в полутемном бассейне. Люди бы стали болтать. — Они только этим и занимаются. Грег слушал их диалог и мысленно крыл обоих на чем свет стоит. Вот какого дьявола они не свалят отсюда немедленно?! Джон не успел подняться на ноги, как по его груди заплясало три или четыре огонька лазерных прицелов. Бред собачий! На кой черт оставлять снайперов, если у тебя есть бомба?! Разве ее кто-нибудь успел обезвредить? — Простите, мальчики! Я такой непостоянный! — Мориарти опять появился в дальнем конце зала. — Есть у меня такая слабость, но, если честно… — Четверо, нет — пятеро, — шепнул Грег в трубку. — Тут повсюду снайперы. — Я не могу оставить вас в живых, — продолжал Мориарти. — Нереально…. Я бы попытался тебя убедить, но все, что я хотел сказать, ты уже угадал. — В таком случае, ты, вероятно, угадал мой ответ. — Шерлок целится в бомбу! — свистящим шепотом выдохнул Грег в трубку. Он решился и выпустил из палочки длинную ленту заклинания. Он успеет ухватить обоих — и Шерлока, и Джона, — и они аппарируют. К черту секретность, к черту карьеру, Азкабан уже отворяет двери и ждет… Но тут под сводами зала бодро зазвучали «Би Джиз» — «Stayin' Alive». Шерлок стал озираться по сторонам, а Мориарти скривился: — Я отвечу, ты не против? — О, нет, разумеется, — усмехнулся Шерлок, — последнее желание — это святое. — Алло? И тут у Грега в трубке тоже зазвучал голос Майкрофта. Он оградил себя барьером, поднес телефон к уху и вдруг услышал: — Значит, Мориарти — это Джим, айтишник из Бартса? Это вы? — Да, конечно. — А это я, — веско заявил Майкрофт. — Раз вы знаете моего брата — значит, знаете и меня и понимаете, что я не шучу. — Что вы хотели? — Дать вам возможность уйти красиво. Сейчас вы сделаете вид, что получили важный звонок и отзовете своих снайперов. Никаких выстрелов, взрывов и прочих глупостей. И тогда вам еще представится случай... поиграть с ним. — Что вы сказали?! — заорал Мориарти так, что даже Шерлок вздрогнул. — Поиграть, — спокойно повторил Майкрофт. — Вы же этого хотите? Вовсе не убить его. Просто убить — скучно, не так ли? Вас выпустят, ваших людей тоже. И у вас будет возможность поиграть с моим братом еще раз. Я обещаю вас не раскрывать. — Надеюсь, вы осознаете, что если вы лжете мне, то я найду вас и шкуру с вас сдеру, — Мориарти оскалился. — Фи… — Минутку. — Мориарти опустил сотовый и подошел вплотную к бомбе. — Простите, неудачный день для смерти. — Тебе предложили способ получше? Мориарти задумчиво посмотрел на телефон. — До скорой встречи, Шерлок. Он пошел к выходу из зала и честно выполнял свою часть договора, продолжая изображать разговор и обещая озолотить воображаемого собеседника. — Вы меня слышите, Грегори? — донеслось из трубки. — Слышу, — шепнул тот, хотя в этом не было необходимости. Шерлок с Джоном обсуждали, что делать с бомбой. — Он ушел? — Во всяком случае, из бассейна. Снайперов он снял. — Хорошо. Дайте ему и его людям покинуть здание, распорядитесь там, чтобы их выпустили. А через пару минут позвоните Шерлоку, спросите, где он и не нужна ли помощь, сами сообразите. А то пока до него дойдет вам позвонить... Обо мне ни слова, это важно. — Да, конечно. Спасибо, Майкрофт.

***

Майкрофт вернулся не раньше, чем планировал, и тут же затребовал все отчеты, записи с камер наблюдения — из спортивного комплекса в том числе. Увы, все записи из бассейна за целые сутки оказались стерты. Охранников, конечно, арестовали и допросили, но ничего определенного добиться от них не смогли. Они не отрицали, что их шантажом и подкупом вынудили закрыть глаза на то, что произойдет в бассейне ночью. Майкрофт еще раз убедился, что Мориарти очень умен — он приготовился к встрече с Шерлоком заранее, или предугадывая ход его мыслей, или же собирался сам пригласить его именно на место гибели Пауэрса. Не зря же одной из загадок стали кроссовки убитого. Охранники, правда, утверждали, что они не выключали камеры наблюдения. Этому было только одно объяснение: взрыв все-таки планировался. Но вот кто стер записи, оставалось загадкой. Прослушивая раз за разом свой разговор с Лестрейдом, Майкрофт не переставал удивляться необычайной слышимости. Создавалось впечатление, что инспектор находился где-то совсем рядом с Шерлоком, настолько четко звучали голоса в трубке. Неужели брат и Джим Мориарти так увлеклись выяснением отношений, что не смогли заметить постороннего так близко? А снайперы? И сколько их было на самом деле? Майкрофт склонялся к мысли, что вряд ли Мориарти притащил туда пятерых. Зачем? Достаточно одного снайпера и кого-то, кто использовал бы лазерные прицелы. Майкрофт опросил Джона и пришел к выводу, что настоящий снайпер находился в комментаторской кабине. Именно он целился Шерлоку в лоб. Присутствие в бассейне Лестрейда не давало Майкрофту покоя. А уж когда он просмотрел записи с уличных камер наблюдения, то на секунду решил, что видит нелепый сон. Инспектор почему-то вернулся домой на такси и до восьми часов вообще не выходил. Потом куда-то отправился пешком. Камеры некоторое время фиксировали его идущим по улицам, но вот он завернул в переулок, лишенный наружки, и пропал. С этого момента до прибытия саперов в бассейн Лестрейда никто не видел. Как он смог проследить за Шерлоком, как он попал в нужное место? На чем добирался? Как он вошел в бассейн, не оставив и тени на записях, которые вели люди Майкрофта, следившие за Джоном? Появление Шерлока зафиксировали: он вошел через обычный вход, не таясь. Лестрейд должен был появиться следом — и на тебе, не появился. Но внутри он оказался... как, черт возьми? Любой другой на месте Майкрофта решил бы, что Лестрейд — человек Мориарти, у которого внезапно проснулась совесть, и он решил спасти и Шерлока, и заодно его блогера. Майкрофт в это, конечно, не верил, однако неизвестность раздражала. Он мог бы выжать ответы из инспектора силой, но не хотел портить отношения с братом окончательно — все-таки Лестрейд регулярно подкидывал тому интересные дела и был, судя по вырвавшемуся «спасибо», искренне к нему расположен. Но Майкрофт терпеть не мог ощущения, что он чего-то не понимает. Однако, в отличие от Шерлока, не испытывал азарта и удовольствия от самого процесса разгадывания тайн, предпочитая результат. Из чистого педантизма Майкрофт, еще находясь за границей, велел запустить в здание кинолога. Сейчас он посмотрел и этот отчет. Картина вырисовывалась еще более странная. Как и ожидалось, снайпер находился в комментаторской; правее и левее, в осветительных ложах, прятались еще два человека; путь Джона и типа, приехавшего с ним, тоже удалось отследить, их передвижения полностью совпали с тем, что, собственно, доктор и рассказал. Нашелся и Лестрейд — вот только, исходя из «мнения» собаки, инспектор наблюдал за происходящим с другой стороны бассейна, его запах обнаружился в одной из тамошних кабинок. Обладая острым слухом, в гулком пустом пространстве, наполненном водой, он, конечно, мог расслышать разговор, но телефон в его руках, через который слышал происходящее сам Майкрофт, не мог дать такой чистый и громкий звук. К тому же с агентом Лестрейд разговаривал словно не таясь, а Майкрофту почему-то шептал в трубку. Где логика? Не верить экспертам не было причин, но Майкрофт решил перепроверить все еще раз. Один из агентов подкараулил инспектора около Ярда, у вагончика с кофе и пончиками, и когда Лестрейд ушел, выудил из урны салфетку, которой тот вытер губы. Была привлечена самая заслуженная псина по кличке Тоби, которая однозначно указала: в кабинке находился тот самый человек, что вытирался салфеткой. Правда, Тоби почуял Лестрейда еще в одном месте — у бортика бассейна, но этому имелось и разумное объяснение: после приезда экспертов инспектор еще какое-то время ходил по помещению. Майкрофт пришел к выводу, что самый лучший способ понять что-то — это продолжить сближаться с Лестрейдом, и не слишком с этим тянуть. Но в итоге, размышляя над сложившейся ситуацией, Майкрофт пропустил сутки, прежде чем позвонить. Он лично заехал за Лестрейдом вечером. Вид у того был уставший и какой-то настороженный. Он не спрашивал, куда его везет Майкрофт, а тот ничего не говорил, только в самом начале упомянул, что за ним обещанный кофе с коньяком. Когда шофер привез их к особняку, Лестрейд лишь слегка приподнял бровь. Охрана закрыла ворота, автомобиль подъехал к дверям. — Прошу, — Майкрофт пропустил гостя впереди себя. Оказавшись в обширном холле, Лестрейд без особого удивления осмотрел все вокруг. Только немного задержал взгляд на портретах, висевших на галерее второго этажа. — Фамильные? — спросил он спокойно. — Да, по отцовской линии. Его брат скончался, не оставив прямых наследников. Вас шокирует, что у Шерлока такой древний род? — Почему меня это должно шокировать? — Лестрейд пожал плечами. — Разве похоже, что я удивлен увиденным? Это спокойствие Майкрофта заинтриговало. Он помог инспектору снять плащ, повесил свое пальто рядом, а зонт опустил в стойку. — Я ждал, что вы будете удивлены, — сказал он с деланным равнодушием. — Шерлок не производит впечатления наследника древнего рода. Такие люди обычно выглядят как я, а не как он... или вы. — Я? — усмехнулся Лестрейд. — Да полно вам. Но Шерлок вполне... породистый. — Да? Не замечал, — пожал плечами Майкрофт. — Вас не шокирует предложение побыть на кухне, пока я буду варить кофе? Прислуги нет, а оставлять вас в гостиной ждать четверть часа было бы странно, мне кажется. — Замечательно, — улыбнулся Лестрейд. — Покурить можно? — Конечно! Они прошли на кухню, и тут гость впервые продемонстрировал хоть какие-то эмоции от увиденного — ну хотя бы шок. — Садитесь, где вам удобно, — сказал Майкрофт. Около стола стоял единственный стул, больше присесть было некуда, таким образом «где удобнее» прозвучало странно, но Майкрофт намеренно говорил слегка странные вещи, желая увидеть реакцию. Он достал из ящика пачку «Голуаз» и зажигалку, положил на стол, поставил рядом старинную бронзовую ступку со следами пепла внутри. — Какая заслуженная, — одобрительно кивнул Лестрейд. Он вдруг развернулся и вышел из кухни, а затем вернулся со стулом, взятым в холле, сел на предложенный ранее и закурил. — Кафель сами выбирали? — спросил он вдруг, глядя на искусственно состаренные плитки. — Нет, мамуля. Лестрейд еще раз посмотрел на стены и покачал головой. — Сочувствую. — Не нравится? — уточнил Майкрофт, засыпая зерна в ручную кофемолку. — Я никогда не умел спорить с мамулей, легче согласиться. Слава богу, я не женат, и некому возражать. — Мне кажется, или ваша матушка не слишком жаловала брата своего мужа? — Наша с Шерлоком мамуля очень строгая, сложно сказать, кого она вообще жалует. Но ремонт делали после смерти дяди... намного позже. — Я сужу по тому, что она не решилась переделать комнаты — все-таки дом вполне самодостаточный. Но вот кухня... Честно говоря, этот кафель напоминает тот, что обычно показывают в шпионских фильмах в застенках спецслужб, — усмехнулся Лестрейд. — Мамуля сказала, что сейчас так модно. Мы с отцом обычно просто киваем на любые ее слова. Не со всякой женщиной можно спорить, особенно когда она твоя мать... или жена. Майкрофт обернулся и улыбнулся, как бы спрашивая «разве вы спорите?» Лестрейд проигнорировал попытку заговорить о жене. — Насчет моды — это правда, — сказал он только. — Но мода и красота — не всегда одно и то же. — Да мне самому не нравится. Вот заглянет Шерлок когда-нибудь, посмотрим, что он скажет. — Он ни разу не был у вас дома? — удивился Лестрейд, медленно выпуская дым. Закуривал он по-простецки, слегка выпячивая вперед челюсть, а вот курил даже как-то элегантно. — После ремонта заходил — но когда я отсутствовал, и подразумевается, что я как бы не в курсе. Так что и мнение свое он пока высказать не может. Я добавлю ром и корицу в кофе, вы не против? — Конечно не против, — отозвался Лестрейд после странной паузы. — Очень вкусно получится. Я слышал ваш разговор с Мориарти. Вы всерьез говорили про игры? Майкрофт тоже ответил не сразу, дав кофе подняться и опуститься в джезве пару раз, вздохнул, разливая напиток по чашкам. — Это был экспромт, — признался он. — Но я думаю, что попал в точку, так как он сделал то, что я требовал. У меня есть одно странное свойство: в момент опасности я очень быстро соображаю и всегда принимаю верные решения. А вот потом... могу и сорваться. Я тоже человек. — Мориарти — опасный психопат, — Лестрейд нахмурился, забыв похвалить кофе. — Я бы всерьез отнесся к его обещанию «выжечь сердце» Шерлоку. — Мне вот интересно, — почти оскалился Майкрофт, — кто сказал Шерлоку, что у него нет сердца? Точно не я и, уверен, не вы... — Понятия не имею, кто ему это сказал. Может, кто-нибудь в юности. Молли Хупер вон по уши в него влюблена. Наверняка и раньше кто-то по нему страдал. Он по-своему красивый, харизматичный, сексуальный, — усмехнулся Лестрейд. — …и злопамятный... может, кто-то и в юности. Жаль, что я не знал. — И что бы вы сделали? — У меня богатая фантазия, она меня не подводит, — иезуитски улыбнулся Майкрофт. — Уверен, что охоту оскорблять моего брата я могу отбить надолго. Говорить гадости Шерлоку имею право только я. Ну, теперь, думаю, еще и вы. После вашего «спасибо». Лестрейд только пожал плечами. — Не вижу ничего такого в этом «спасибо». И разве «нет сердца» — это гадость? Скорее вопль отчаяния кого-то отвергнутого. — Ну что вы, Грегори. Кто-то сказал ему это, он запомнил надолго, явно задетый. Разве по выражению его лица вы не поняли? — Я не мог рассмотреть его лицо с того места, где прятался, далековато было. На лице Майкрофта, который услышал подтверждение своим сомнениям, не дрогнул ни один мускул. Он тут же спросил как можно небрежнее: — Как вам кофе? — Отличный. — А насчет «спасибо», — сменил Майкрофт тему, — вы серьезно полагаете, что в этом нет ничего особенного? Вообще-то, это я должен вас благодарить. Этот тип чуть не убил моего единственного брата. — Я всего лишь предупредил вас. На лице Лестрейда промелькнуло вдруг немного виноватое выражение, как будто он реально мог что-то сделать в той ситуации, но не сделал. — Налить еще, Грегори? — Да, конечно. — Вы поступили правильно, потому что понимаете, что, какими бы важными ни были мои дела там, жизнь моего брата для меня важнее. Я быстро сориентировался, это правда. Вы за это сказали мне спасибо? За то, что я быстро соображаю? За что вы меня благодарили? За спасение моего собственного брата? — Скорее за доверие. Само вырвалось, — Лестрейд смущенно кашлянул. — В тот момент вы думали о том, как здорово, что я вам доверяю? Как бы это мне ни льстило, увы, я в это не верю. Вы думали о том, что мы с вами спасли этих идиотов. Вот поэтому я и говорю, что теперь и вы имеете право дразнить Шерлока. Он вам дорог сам по себе. И если вы сейчас начнете меня разуверять, это будет выглядеть совершенно нелепо, вы же понимаете? — Я не собираюсь вас разуверять, Майкрофт. Вы правы. — Значит, решено: если мне доложат, что вы дразните Шерлока, я сделаю вид, будто меня это не касается. Страшно было? Там, в бассейне? — Честно? Не помню. Мне почти казалось, что я смотрю какой-то дурацкий фильм. — Этот Мориарти — позер, — скривился Майкрофт. — Я бы растер его в порошок, но не могу, сами слышали — я дал ему слово, что позволю поиграть с Шерлоком еще раз. Я уже сутки как вернулся, Грегори, и знаете, чем был занят? — Чем? — Лестрейд закурил вторую сигарету. — Я пытался понять, был ли другой выход, чтобы этот, как вы справедливо заметили, психопат не взорвал моего брата и вас с ним заодно. — Майкрофт тоже достал из пачки сигарету. — И ничего не придумал. Как ни крути, теперь я должен сдержать слово, но другого варианта нет. — Я уверен, что вы сможете заставить Мориарти играть по вашим правилам. Хорошо бы вам с Шерлоком действовать сообща. Такое вообще возможно? — Если никто не будет об этом знать, включая наших родителей, то вполне. И доктора Уотсона, конечно. При нем Шерлок точно не может потерять лицо, действуя со мной заодно. Коньяк? — В кофе добавить, как обещали, забыли? — улыбнулся Лестрейд. — Ну давайте так. — В кофе был ром, друг мой. Я спросил, добавить ли ром и корицу — и вы согласились, — улыбнулся в ответ Майкрофт. — Но вы при этом так внимательно смотрели на мои руки, что, кажется, не поняли моего вопроса и не видели, что я добавляю в кофе... Лестрейд закрыл лицо ладонью и беззвучно рассмеялся. — Поймали. Майкрофт протянул ему бокал. Лестрейд посмотрел ему в глаза, принял бокал, как и положено, левой рукой, но все же их пальцы соприкоснулись. «Искра проскочила? — подумал Майкрофт. — Боже, как банально». Но на самом деле это не казалось ему банальным. Лестрейд переложил бокал в правую руку и мягко улыбнулся. Майкрофт, который только что хвалился умением быстро соображать, вдруг растерялся и, не зная, что сказать, изрек: — Этому коньяку сорок пять лет. — Надо же, мы с ним ровесники! «Надо же»? Он счел это совпадением? Господи... Все-таки он слегка тугодум», — подумал Майкрофт. Но почему-то это не взбесило, как обычно, а показалось даже... милым? Наивный инспектор полиции — бывает же такое.

***

После происшествия в бассейне и посещения дома Майкрофта прошло около месяца. И Грег наконец-то вздохнул с облегчением — пронесло. Никакого нагоняя от шефа. Грег изредка встречался с Майкрофтом — то за чашечкой кофе, то за бокалом коньяка. Однажды даже получил приглашение на футбол — на vip-трибуну. Болел Майкрофт… интеллигентно — не кричал, руками не размахивал, но болел: хмурился при пропущенных мячах, нервно тискал ручку зонта, а при забитых голах краснел и аплодировал. Грег смотрел на Майкрофта и жалел, что не может в качестве ответного жеста пригласить его на матч по квиддичу. Жизнь вошла в привычную колею. Вот разве что с женой отношения стали совсем прохладные, но Грегу было некогда думать об этом — слишком много навалилось работы. Шерлок тоже поучаствовал в парочке дел — ходил неприлично довольный жизнью, что объяснялось просто: Джон расстался с Сарой, о чем сообщил в своем блоге, добавив, что жизнь с Шерлоком плохо сочетается с длительными отношениями. «Идиот», — буркнул себе под нос Грег, прочитав эту фразу. Лето подходило к концу, Грег впервые столкнулся с тем, что Шерлок может потерпеть неудачу, когда обнаружили тело человека, который должен был разбиться вместе с самолетом в окрестностях Дюссельдорфа. Особенно рефлексировать Шерлоку было некогда: клиенты шли один за другим. А там и слава нагрянула — «детектив в смешной шляпе и его блогер». Грег считал такую шумиху вокруг Шерлока лишней, но кто он такой, чтобы делать гению замечания? А Майкрофт как-то не спешил влиять на прессу. В конце августа в квартире дома неподалеку от парка Холланда обнаружили тело сорокалетней Эмили Хатчинс. Ее нашла уборщица, обслуживающая несколько квартир в этом доме. Обычно она приходила к миссис Хатчинс около одиннадцати утра, когда та была на работе. Но, войдя в то утро в гостиную, уборщица увидела хозяйку квартиры лежащей на полу. Уборщица вызвала полицию. Когда Грег со своей командой прибыл на место, то, пожалуй, только он нашел смерть миссис Хатчинс подозрительной. Никаких следов взлома, никаких следов насилия. Миссис Хатчинс была одета, Андерсон утверждал, что смерть наступила вчера ближе к ночи, словно женщина только-только вернулась домой, но ей внезапно стало плохо. Никаких следов яда в доме не нашли, вообще ничего подозрительного. Опрос самой уборщицы и соседей ничего не дал. Те не слышали ни шума, ни криков — ничего. Миссис Хатчинс была бездетной вдовой, близких друзей и родственников тоже не нашлось. Она работала аудитором в небольшом частном банке, и на ее телефоне, лежавшем в сумочке, нашли несколько пропущенных звонков со службы. Соседи говорили о покойной как о милой, дружелюбной женщине, но, в общем-то, одинокой и несчастной. Грег и сам не сразу понял, что его так насторожило. Возможно, то, что покойная лежала обращенной лицом к двери. Грег все ходил и ходил кругами вокруг того места, где нашли тело — коротковорсовый ковер с абстрактным рисунком, — вновь и вновь переходил из комнаты в комнату. Везде чистота и порядок, что при отсутствии у миссис Хатчинс семьи и личной жизни было совсем неудивительно. — Как часто вы работали у покойной? — наконец спросил Грег у уборщицы, повинуясь какому-то шестому чувству. — Раз в три дня — в основном в ванне, санузле и на кухне. В этот раз я собиралась еще убраться в гостиной. — Угу, — буркнул Грег. При своей команде выкидывать фортели в духе Шерлока он не решился. Дождался, пока тело увезут в морг, пока Андерсон и его помощник покинут квартиру. — Подождите минуту на площадке, — велел Грег и, оставшись один, опустился на колени, внимательно осмотрел то место, где лежало тело, и остальную поверхность ковра, даже ворс раздвинул и понюхал нити. — Опечатывайте! — почти рявкнул он, выбегая на площадку. Грег понимал, какое заключение выдаст патологоанатом и что смерть будет признана естественной, но тут больше нечего было делать магловской полиции. — Я сейчас, — обратился он к Салли, — спускайся. Дождавшись, когда площадка опустеет, он позвонил к соседям. — У меня только один вопрос: у вас не было проблем с электричеством вчера вечером? — поинтересовался он скорее наудачу. — Вы знаете, да — скакнуло напряжение, — ответила соседка мисс Хатчинс. — У мужа чуть ноут не сгорел. Я даже вызвала на сегодня электрика. А что? — Ничего, спасибо. Он смог заняться делом вплотную только ближе к вечеру, когда пришел отчет из морга с заключением о внезапной остановке сердца. Правда, в частной записке мисс Хупер замечала, что никаких явных внутренних причин для этого она не нашла. Узнав, что труп попал на стол именно к Молли, Грег скривился. Ведь ничего же не найдет — и обязательно сообщит Шерлоку. Вечером Грег отправился к дому миссис Хатчинс и, скорее для очистки совести, опросил жильцов дома на другой стороне улицы. Никто ничего подозрительного не видел, но в квартире на втором этаже — ровно напротив квартиры покойной, — когда жильцы, супружеская пара, уже выказывали явные признаки нетерпения и только и мечтали закрыть дверь перед носом Грега, на площадку внезапно выскочил мальчишка лет десяти. — А я видел, сэр! Я видел! — Ты ничего не видел, Гарри! Не выдумывай! — цыкнула на него мать. — Подождите, миссис. — Грег наклонился к мальчику. — Что ты видел? — У меня свет в комнате был выключен… — Во сколько? — Ой... в общем, я уже спать лег, но переписывался с приятелем в телефоне. И тут я увидел, что за окном вспыхнуло зеленым. — Меньше надо в сети сидеть! — вмешался отец мальчишки. — Я у тебя точно отберу телефон. — Подождите, — перебил Грег. — Ты уверен, что вспышка была именно зеленая? — Конечно, сэр. Очень красивый цвет. — Спасибо, ты мне очень помог, но с телефоном по ночам все же не сиди, береги зрение. Очень красивый оттенок зеленого и внезапная остановка сердца без явных видимых причин означали одно. Вот только непонятно, каким образом аудитор в банке мог помешать какому-то магу. Грег доложил в аврорат и стал ждать: привлекут к расследованию или нет. А пока что ему хватало забот и без этого — уже на следующий день, после того, как по внезапно обнаруженному завещанию миссис Хатчинс тело ее кремировали — якобы кремировали, — Шерлок стал забрасывать Грега сообщениями, возмущаясь, почему тот не вызвал его сразу на место, и какого черта дело так быстро закрыли, и так далее, и так далее. Подтирать память Шерлоку еще раз у Грега бы рука не поднялась, и он стал смиренно ждать катастрофы.

***

Все прошедшее со случая в бассейне время Майкрофт, кроме личных встреч, продолжал негласно приглядывать за Лестрейдом, но тот не давал повода считать свои поступки странными и необъяснимыми и ни разу не исчезал из поля зрения. Майкрофт продолжал попытки сблизиться с ним, приглашал на кофе и пару раз в гости. Но на стадионе Майкрофт понял, что идея с футболом не так уж и хороша. Сам он сидеть среди толпы болельщиков не согласился бы ни за какие блага мира, а инспектор чувствовал себя неуютно на vip-местах. Однако Майкрофт то и дело ловил на себе его любопытные взгляды. Он обдумывал свой следующий шаг в деле укрощения Грегори, когда Антея доложила, что Шерлок просто рвется с ним поговорить. Кажется, на повестке дня ожидался конец света, раз младший братец сам, по собственной инициативе, не под дулом пистолета (хотя и пистолет-то вряд ли стал бы побудительной причиной), пришел к «заклятому врагу». Прямо с порога Шерлок выдал: — Перемирие! Это было одним из трех их кодовых слов. Означало оно... то, что означало. Но поскольку никаких видимых причин к перемирию не наблюдалось, Майкрофт встревожился. Во что влип неугомонный братец или что могло у него такого ужасного случиться на личном фронте, что он с порога просит его не дразнить, не подкалывать, а, возможно, даже помочь? И, что важно, готов сам обходиться без подколок. Майкрофт бросил быстрый испуганный взгляд на брата, но ничего подозрительного не заметил. — Что случилось? Ты здоров? — Я в бешенстве! — бросил Шерлок и придвинул вплотную к рабочему столу Майкрофта стул. Его металлические ножки издали неприятный, режущий звук. — Сделай что-нибудь со своим инспектором! Ого… А ведь еще месяц назад для Шерлока это был «мой инспектор». Но перемирие... Шерлок крайне редко просил о нем, эта достаточно болезненная просьба означала признание того, что брат «умнее-сильнее-старше»... Они вообще не злоупотребляли кодовыми словами, сам Майкрофт, несмотря на соблазн, не просил перемирия пока вообще ни разу. — Что он сделал? — Он не дает мне участвовать в расследовании, — пояснил Шерлок уже спокойнее, — и вообще ведет себя очень странно. Я ему даже заранее, открытым текстом писал, что смерть миссис Хатчинс вряд ли естественная и надо обратить внимание на банк, где она работала. Но Лестрейд игнорирует мои сообщения. И, кажется, он надавил на Молли. Та делает вид, что вообще не понимает, о какой такой миссис Хатчинс я пытаюсь с ней заговорить. А труп уже кремировали! Надо же, как вовремя нашлось завещание! — Мы с ним вчера виделись, но ни о какой Хатчинс Лестрейд мне не рассказывал, Шерлок. Может быть, там все настолько просто, что он не видит смысла тебя привлекать? — Ну конечно! Женщина скончалась от внезапной остановки сердца, но вскрытие показало, что у нее не было ничего — ни ишемии, ни тромбоза, словом — ничего, что могло бы стать причиной. И Молли, пока еще была вменяемой, посылала мне фотографии лица покойной. Конечно, сердечный приступ вызывает искажение черт, но если и виден страх, то он смешан с болью, но никак не с удивлением. И в квартире не найдено никаких лекарств, которые бы женщине срочно понадобились, если бы она вдруг почувствовала боль в сердце или приступ повышенного давления. Словом, ничего для возможной экстренной помощи. Жаропонижающие, от головной боли — самые обычные, даже снотворных она дома не держала. Майкрофт вопросительно посмотрел на брата. — Ну да, я взломал базу Ярда, — признался тот. — Покажи мне. Майкрофт встал, уступая место за своим компьютером. Шерлок удивился только слегка — кодовые слова не являлись пустым звуком, они как будто меняли обоих, — сел в кресло брата, и уже через минуту на экране высветился отчет Лестрейда, просто вопиющий о том, что смерть женщины наступила от естественных причин, соседи не видели и не слышали ничего подозрительного, на работе все в шоке, провожали в последний путь всем коллективом и так далее, и так далее. — Ничего из того, что говорила мне Молли, заметь. И теперь она делает вид, что ничего и не сообщала — вот что странно! Я никогда не мог подумать, что ей удастся мне так виртуозно врать. — Знаешь, что еще странно... — Майкрофт задумчиво смотрел на протоколы. — Вчера Лестрейд закончил писать вот это, — он щелкнул пальцем прямо по экрану, — в девятнадцать двадцать один, видишь? Это не подделать... во всяком случае, если в Ярде такое подделывают, то их всех пора разгонять. Но я в это не верю. Так вот, вчера ровно в половине восьмого он приехал ко мне. Я точно помню: поставил утку в духовой шкаф, и таймер звякнул ровно в девятнадцать тридцать, и тут же раздался звонок. — Это просто невозможно! — возмутился Шерлок. — Погоди-ка... Майкрофт попросил Шерлока уступить ему место, свернул ярдовское окошко и вызвал на экран отчеты наружки, подумав, что брат, конечно, поймет, что его люди следят за инспектором... ну и пусть. — Так и есть. Смотри сюда. Это отчет о его передвижениях в тот вечер, когда нашли ту женщину. Видишь? — Вижу. Почему-то сел на такси и доехал до дома напротив дома покойной. — Шерлок навис над плечом Майкрофта, читая отчет. Из него следовало, что Лестрейд вышел оттуда спустя сорок минут, опять поймал такси, но направился почему-то не к Ярду и не к себе домой, а вообще в противоположную сторону. Вышел на L-стрит, нырнул в переулок и пропал. В следующий раз он появился в поле зрения наружки спустя целый час — появился из того же переулка, опять взял такси и теперь уже отправился к себе. — Разумеется, я знаю это место, — заметил Шерлок, — но там тупик. Он что — стоял там, как столб, битый час? — Я бы сказал, у него в одном из тех домов, возможно, живет любовница, если бы не проверил... в личных целях, — Майкрофт слегка смутился. — Он не впервые исчезает в этом переулке. И я приказал... короче, не живет там у него никто. — Тяжелый случай, братец. Мог бы и меня спросить — я бы тебе с полной ответственностью сказал, что у Лестрейда вообще никого, кроме жены, нет. Да и жена случается крайне редко. А ему раньше вот так удавалось улизнуть от твоих доберманов? — В том-то и дело, — решился Майкрофт, нажимая кнопку. — Антея, принесите нам кофе. Садись, Шерлок, я тебе кое-что расскажу. Мои люди следили за Джоном и за тобой в день происшествия в бассейне. Я тогда улетел на Ближний Восток и очень волновался. Короче, я дал начальнику охраны телефон инспектора и попросил Лестрейда быть начеку, пока меня нет. И он... Антея внесла поднос, Майкрофт замолчал. Он дождался, пока помощница выйдет, и рассказал брату о той ночи. — Погоди, ты утверждаешь, что Лестрейд находился в бассейне и все видел и слышал? То есть внизу, неподалеку от нас? — Да. — Майкрофт, но я же не идиот. Внизу не было никого, кроме меня, Джона и Мориарти. Если бы Лестрейд попал в кабинку, допустим, из коридора, я бы услышал лязганье двери. — Он точно был там. Гарантирую. Тоби унюхал его. И еще... Лестрейд позвонил мне, и я слышал ваш разговор через его телефон. Прости. Майкрофт пытался понять, сможет ли не рассказать брату о своем собственном участии в разрешении проблемы, но понимал, что Шерлок, скорее всего, догадается. И попытался слегка сбить брата со следа. — Дело же не в бассейне как таковом, а в том, как он вообще туда попал! И как проследил за тобой, оставаясь не замеченным моими, как ты говоришь, доберманами. — Доберманы-то ладно. А вот как не заметил его я? — нахмурился Шерлок. — И что ты сказал по телефону Мориарти? Майкрофт чертыхнулся про себя. Правда, Шерлок, помня о перемирии, не возмущался вмешательством старшего брата в свои дела. — Что он явно не хочет тебя убивать, и если он сейчас спокойно уйдет и отзовет своих снайперов, то у вас еще будет возможность поиграть. Про свои угрозы в адрес Мориарти Майкрофт предпочел умолчать. — Джон точно не одобрит такие игры, — Шерлок покачал головой. — Я сам их не одобряю, но в тот момент ничего другого не придумалось. — Майкрофт вновь наполнил чашки, пододвинул вазочку с печеньем, стараясь не смотреть Шерлоку в глаза. — Я слишком испугался, чтобы соображать. Шерлок, впрочем, тоже отвел глаза, молча взял чашку, проигнорировав печенье. — Врешь ты все, — вяло ответил он, — я же знаю, ты пугаешься только тогда, когда все позади. А вот я, если честно, там, в бассейне, на минуту испугался. — Любой бы испугался. Вас чуть не убили. — Не тогда, — Шерлок тряхнул головой. — Прости? — Раньше. Когда Джон вышел ко мне и я решил, что он и есть Мориарти. Всего на пару секунд, но я в это поверил. Вот что его беспокоит, а вовсе не вся эта история с Лестрейдом, понял Майкрофт. Вот зачем понадобилось перемирие. — Ты огорчен, что подумал о нем плохо? Ну посмотри на это с другой стороны, Шерлок. Разве ты не считаешь Мориарти достойным соперником как минимум? — Разумеется. Эта игра очень… стимулировала. — Тогда сравнение никак не может унизить Джона. Мне кажется, что дело в другом. Ты воспринял Мориарти как равного. Джон обычно не кажется тебе равным, не так ли? — Ну и что? И потом, разве не ты говорил, что помощник детектива должен уступать ему в интеллектуальном уровне? — Ты начинаешь сердиться... Между тем я именно это и хочу сказать. «Ну и что?» Ты его любишь, плевать тебе на его уровень, на скорость его мышления, да на все вообще плевать. — Майкрофт вздохнул про себя. Параллель просматривалась невооруженным глазом, но он был уверен, что Шерлок ее не заметит. — Что бы ты ни говорил вслух, ты любишь его и считаешь другом. Тебя напугало то, что он мог обманывать тебя. Но он не обманывает. Радуйся. На мгновение ты решил, что он равен тебе — так любой человек все-таки хочет иметь равного. Всегда. Но тем не менее — «ну и что». — С точки зрения Джона, я ничего не смыслю в отношениях, но сложно думать о ком-то как о равном, если он таковым быть не хочет. — Шерлок встал. — Спасибо за кофе и за перемирие. Кстати, а Лестрейда ты считаешь равным себе, или он тоже «ну и что»? Можно было бы сказать «я считаю равным только тебя», но, судя по тону Шерлока, перемирие подошло к концу, и Майкрофт ответил иначе: — Ну, я — не Джон, у меня другая точка зрения, когда тебе надо — ты прекрасно во всем разбираешься, — Майкрофт тоже встал. — Когда там все закончилось, в этом вашем бассейне, Грегори сказал мне «спасибо». Можешь считать это ответом на вопрос, почему я терплю имеющиеся странности и не выбиваю из него сведения силовым методом. И тебе советую как минимум не обижаться на него. Он тоже относится к тебе как к другу, братец. — О! Так его зовут Грегори, — ответил Шерлок уже от двери. — А я думал — Грэм. Он буквально сбежал из кабинета, решив, видимо, что лимит откровенных разговоров исчерпан уже на год вперед. — «Твой инспектор», «ничего не понимаю», «делом заниматься не дает»... Ну, конечно, дело тебя волнует! «Спасибо за кофе»... Кофе — это, конечно, главное! Впрочем, это все было сказано хоть и самым ехидным тоном, но уже в закрывшуюся за Шерлоком совершенно звуконепроницаемую дверь кабинета.