Кентавр зимой

Майкрофт всё откладывал и откладывал разговор с Лестрейдом. Он стал больше курить на нервной почве, но никак не мог найти формальный повод откровенно обсудить накопившиеся странности. «Мне импонирует ваша привязанность к Шерлоку. Я ценю вашу помощь и ваше расположение ко мне, но есть вещи, которые я не могу объяснить, а мне бы не хотелось терять доверие к вам». Эту речь Майкрофт переваривал уже битые сутки, все не решаясь позвонить и назначить встречу, но Лестрейд позвонил сам. — У вас все в порядке? — спросил он без обиняков. — У меня? В смысле — лично? — оторопел Майкрофт. — Да. — Странно, что вы спросили. А у вас все в порядке? — Вполне. Просто вы давно не звонили… я подумал… — Лестрейд начал запинаться. — Извините, если побеспокоил. — Что вы, нет, я как раз собирался... вы заняты вечером? Возникла недолгая пауза, но в ответ Майкрофт услышал: — Нет, не занят. Видимо, это означало «для вас — всегда свободен». — Тогда, вероятно, вы не откажетесь... — Майкрофт сам начал вдруг заикаться. — Если вы тогда не притворялись и утка получилась на уровне, может, повторим уже с чем-то другим? Вы рыбу любите? — Мы с ней… в хороших отношениях. — Приезжайте к семи тридцати, как тогда. Я приготовлю рыбу. Будет любопытно. Хорошо? — Хорошо. С меня белое. До встречи. Майкрофт не слишком доверял познаниям Лестрейда в винах, но, с другой стороны, своими кулинарными способностями он тоже похвастаться не мог. Утка в прошлый раз удалась главным образом потому, что Антея подробно проконсультировала. Вот и сейчас она получила срочный вызов. — Мне нужен пошаговый рецепт приготовления рыбы часа за полтора. И сама рыба тоже. — Какую предпочитаете, сэр? — Любое белое филе, которое можно приготовить достаточно быстро, и желательно не жарить, а потушить с каким-нибудь соусом. Чтобы я мог справиться сам, и получилось бы вкусно. Майкрофт приготовился к подвигам. Так что когда Лестрейд появился на пороге его дома, из кухни уже пахло осетриной под лионским соусом. В руках инспектор держал деревянную коробку. — Белое, как и обещал, — сказал он, протянув ее Майкрофту. Тот с улыбкой взял коробку, но когда прошел в гостиную и достал бутылку, то оторопел. — Вы с ума сошли, Грегори? Это стоит больше, чем месячное жалование… моего начальника охраны! Лестрейд неожиданно рассмеялся. — Значительно больше. Но… — он принюхался, — хорошая осетрина тоже не дешевая, знаете ли. Брови Майкрофта сами собой поползли вверх. Чтобы простой инспектор полиции мог «опознать» осетрину по запаху? — Да бросьте, к чему нам считаться? — к Лестрейду вдруг вернулась способность изъясняться высоким стилем. — Ну, повар-то я достаточно посредственный, — пробормотал Майкрофт. — Честно говоря, готовлю что-то сложнее обычного завтрака третий раз в жизни. Вы присаживайтесь, я принесу сейчас... — Позвольте вам помочь. — Да сидите, к чему церемонии, я принесу. Лестрейд решительно прервал эти расшаркивания, прошел следом за Майкрофтом на кухню и потребовал штопор. — В первый раз вы тоже готовили утку? — спросил он. — Не… нет, пирог. Но тогда мне помогали. Мы испекли его для родителей на пятнадцатилетие их свадьбы. — Чудесный подарок, — кивнул Лестрейд, вытаскивая пробку. — А кто вам помогал? Майкрофт чуть не уронил блюдо с осетриной. Он знал толк в винах, но, кажется, это было не просто белое, а какая-то амброзия. — Брат с сестрой, конечно. Это же наши родители. — У вас есть сестра? Не знал. — Была. На год младше Шерлока. Так что помощникам моим было одному шесть, второй — пять. Но мы отлично справились... во всяком случае, родители хвалили пирог. Сам я его не попробовал, я тогда как раз впервые сел на диету. — Была? Боже мой… сочувствую. Майкрофт — с блюдом в руках, Лестрейд — с бутылкой перешли в гостиную к уже накрытому столу. — Давно скончалась? — В шесть, в доме случился пожар... Потом ее увезли в больницу, и через некоторое время нам сообщили, что она умерла. С тех пор я особенно пристально слежу за младшим братом... Садитесь, Грегори, осетрина остывает. А приятно пахнет, надо же. — Очень. Майкрофт заметил, что его неожиданное признание слегка выбило Лестрейда из колеи. И хотя он к этому стремился, ему вдруг стало слегка совестно, и он поспешил исправить положение. — Это давняя история, Грегори, уже все забылось, не переживайте. Наливайте вино. Это из чьей-то частной коллекции? — Попробуйте сначала, — ответил Лестрейд, спокойно взглянув на Майкрофта. — И позвольте предложить тост — за разрешение всех загадок. — Отличный тост... пока нас не слышит Шерлок. Майкрофт сделал глоток — отменное вино. Так и подмывало пошутить про загадочное появление этой бутылки в руках инспектора полиции, но он не рискнул, боясь обидеть. — Отличное вино. Мне даже стыдно за рыбу. В следующий раз я отомщу, у меня есть испанское десертное 1907 года, которое мне подарила Ее Величество на сорокалетие. — Туше, — неожиданно ответил Лестрейд и попробовал рыбу, — зря стыдитесь, замечательно приготовлено. Это вино на три года моложе — оно из погреба моих родителей. Майкрофт едва не уронил вилку. Что за бред? Оно бы давно превратилось в уксус. — У ваших родителей был погреб? Вот уж не думал... О, простите. А можно поинтересоваться, где вы сейчас держите такие раритеты? У вас-то точно погреба нет. — У меня нет, и вы меня не совсем поняли. Я взял его именно сегодня из погреба моих родителей. Майкрофт сам удивлялся своей выдержке. — Ваши родители покинули этот мир четверть века назад, если мне не изменяет память. И те справки, которые я наводил, не дают основания полагать, что у них вообще мог быть погреб с вином. Вы загадочный человек, дружище. — Я знал, что вы наводили справки, — Лестрейд спокойно, с аппетитом поглощал осетра. — Но мой шеф — лучший специалист в своем деле и воспитал, в свою очередь, немало достойных специалистов. Все, что вы знаете обо мне, — это лишь легенда, дорогой мой Майкрофт. Мои родители живы и в добром здравии, слава богу. Я навестил их сегодня. Отец, узнав, что я ужинаю с другом и к столу подадут рыбу, предложил взять бутылочку «Bellaundina». Лестрейд произносил всю эту дичь совершенно невозмутимым тоном, будто сообщал о том, что сегодня ожидается дождь. — Ваш шеф? — уточнил Майкрофт безразлично. — Я понимал, что после бассейна у вас возникнут вопросы. А уж после убийства миссис Хатчинс — тем более. Формально я имею право на этот разговор. И нет, я не агент иностранной разведки, я такой же подданный Ее Величества, как и вы. Де-юре мы все еще остаемся подданными короны. — Грегори, вы себе отдаете отчет, с кем сейчас разговариваете? Реально? — вкрадчиво спросил Майкрофт. — Конечно. Поймите меня правильно, я не заговорил бы с вами о том, кто я на самом деле, если бы не считал, что вы — в силу вашего замечательного интеллекта, в силу вашей выдержки и других исключительных качеств — способны воспринять то, что я намерен вам рассказать. За двадцать пять лет службы в полиции я чертовски устал, знаете ли. Рядом со мной нет ни одного человека, перед кем я не вынужден носить маску. — Погодите, Грег, — перебил Майкрофт. — Я люблю лесть, но ею вы ничего не добьетесь. Я уже много лет возглавляю объединенный разведывательный комитет королевства и совмещаю этот пост с постом руководителя аналитического отдела Тайного Кабинета. Нет ни одного «шефа», о котором я бы не знал. Нет никого, кто мог бы моих людей обмануть, когда они собирают сведения об инспекторе полиции. Вот теперь я вас слушаю, излагайте. Майкрофт откинулся на спинку стула, давая собеседнику возможность высказаться и придать тем самым силу его словам. Лестрейд усмехнулся. — Я не склонен льстить кому бы то ни было. Но если вы спросите премьер-министра или Ее Величество, правда ли то, что услышали от меня, они вынуждены будут, вероятно, скрепя сердце подтвердить, что да — правда. Постарайтесь вспомнить все те странности, которые связаны со мной, прежде чем смеяться или считать, что я тронулся умом. Мое настоящее имя — Грегори Нотхелм Верстан Лестрейндж, я служу в Министерстве магии в отделе магического правопорядка в должности старшего аврора. Я маг, Майкрофт. — Как Гарри Поттер? — усмехнулся тот мгновенно, и бровью не повел, услышав такое странное имя и должность. Лестрейд скривился: — Его никогда не существовало в природе. Этот кошмар — плод воображения Джоан Роулинг. Правда, ее писанина, какой бы ужасной ни была, сыграла на пользу Статусу секретности. Маглам стало намного труднее верить в наше существование. — Грег, мне уже пора звонить врачам? — Мерлин всемогущий… — вздохнул Лестрейд и достал непонятно откуда — Майкрофт так и не сумел уловить его движение — пресловутую волшебную палочку. — Это всегда проблематично… Он направил палочку вверх. Внезапно раздалось разноголосое чириканье. Майкрофт поднял голову и увидел, что над столом кружатся какие-то маленькие птички — около дюжины. Майкрофт отлично знал, что не внушаем. Даже самые сильные гипнотизеры не могли справиться с ним, воздействовать на него не могли лучшие специалисты по НЛП, это многократно проверялось им на практике. И вдруг такое. — Что это? Фу, гадость какая. Уберите немедленно, — сказал он сухо. — Если хотите меня поразить, лучше превратите воду в вино. — Да пожалуйста, — хмыкнул Лестрейд, или Лестрейндж — черт его знает. Птички исчезли. Бокал Майкрофта стал вдруг абсолютно чистым и сухим, а потом наполнился водой. — Убедитесь, что это настоящая вода. Майкрофт сделал глоток, чувствуя, что его уверенность начинает колебаться. — Давайте для разнообразия красное, — сказал Лестрейд и направил конец палочки на бокал. Вода мгновенно окрасилась. — Боюсь, что полусухое. Майкрофт глотнул и слегка поморщился. — Не пойдет. Это Каберне позапрошлого года, это вино я знаю, следовательно, его вкус мне подсовывает мой мозг. Сделайте такое, чтобы я не узнал вкуса. Лестрейд рассмеялся. — Можно подумать, что вкус «Прекрасной ундины» вам знаком. Бокал вторично очистился, наполнился водой, а потом жидкость приобрела коричневатый оттенок. Майкрофт снова сделал глоток и поморщился гораздо сильнее, но кивнул — Грегори явно понял его задумку. — Да, такого я точно никогда не пробовал. Что это за гадость несусветная, как называется? — «Мадам По». — Даже не слышал никогда про такое, — сказал Майкрофт, взявшись за телефон. — Антея, привезите мне срочно бутылку вина, которое называется «Мадам По». Судя по всему, оно должно быть крайне дешевым и мерзким. Да, как можно скорее. Он встал, достал из бара чистый бокал и, поставив перед Грегом, заказал, как в ресторане: — Воды с лимоном и льдом. — В том, что касается запрета на создание продуктов с помощью магии, — сказал Лестрейд, наполняя бокал водой, которая сама собой собиралась в кубики льда, — Роулинг не так уж и неправа, так что лимон я позаимствую из ваших запасов. На кухне и правда запищал датчик холодильника, а потом на стол приземлился лимон, лежащий на тарелке, вытянутой из шкафчика. Лимон сам собой разделился на дольки, две из которых красиво спланировали в бокал. Майкрофт с интересом смотрел на происходящее. Он уже понял, что ему все снится, но сон забавлял. — Хорошо, что у меня в холодильнике был лимон, — кивнул он. — Значит, Ее Величество и Премьер? То есть о магах знает куча народу, и до сих пор ни один не проговорился? — Почему же куча? Всегда только двое — действующий монарх и действующий премьер. Когда появляется новый глава кабинета, прежнему подчищают память. — Завидую магам в таком случае. Не раз думал, как быть с подобной проблемой в обычном, так сказать, мире, когда один премьер сменяется другим. А если я позвоню Ее Величеству и спрошу? — Звоните, — пожал плечами Лестрейд. — Думаю, она порадуется, что вы тоже в курсе. Майкрофт посмотрел на часы. Сон сном, но отвлекать королеву от ужина он не станет. Впрочем, еще минимум один из его знакомых обязан был знать правду. Майкрофт достал телефон и пару раз нажал на экран. — Мисс Роулинг, добрый вечер, это мистер Майкрофт Холмс, помните меня? Мы с вами... Да, хорошо. Вспоминаю тот вечер с удовольствием. Лестрейд скривился так, будто жевал весь оставшийся лимон и не имел сил выплюнуть. — Простите, что отвлекаю, — продолжил Майкрофт. — Передо мной сидит человек, который машет у меня перед глазами палочкой, вызывая то полет воробьев по моей гостиной, то полет лимона из холодильника. Кроме того, он говорит, что Гарри Поттера никогда не существовало, но существуют авроры и прочие... Да, хотелось бы услышать ваше мнение. Послушав собеседницу около трех минут, Майкрофт вежливо поблагодарил, нажал отбой, задумчиво посмотрел на Лестрейда и почему-то счел нужным заметить: — Мы с ней просто знакомы. В тот вечер только танцевали и беседовали о литературе. — Ну и что же она сказала? — поинтересовался Лейстред. — Что не всему в ее книгах можно верить, но они основаны на правде, и если человек в моей гостиной не сумасшедший, то он сможет меня убедить, организовав встречу с кем-то, описанным ею достаточно правдиво. — Ушлая дамочка, — хмыкнул Лестрейд. — Она прекрасно понимает, что это не так просто. Но я подумаю, как устроить ваше знакомство с кем-нибудь... культовым. — А если я к тому времени проснусь? — Вы всерьез полагаете, что спите? С какого момента? Кстати, вы же в курсе, что во сне невозможно прочитать ни один текст? Откройте ноут, найдите любую новость и прочитайте. — Мой мозг не совсем обычен... точнее, совсем не обычен. Я могу многое, чего не могут другие. Но все же Майкрофт встал, подошел к стене, нажал на панель, и за отодвинувшейся стенкой предстали книжные полки. Он взял наугад томик, открыл и пробежал по странице глазами. С непроницаемым видом поставил книгу на место и снова нажал на панель. — Будь вы магом, я бы решил, что у вас там книги по Темным искусствам, — хмыкнул Лестрейд. — Мне с детства хотелось иметь тайники... что-то такое, как в кино. Грегори... Нет, подождем, пока Антея привезет вино. Хотите кофе? — Не откажусь. Но меня уже мучает совесть — вы так и не поели. — Да бог с ним, осетрины я, что ли, не видел... — Майкрофт прошел на кухню и включил кофеварку. Лестрейд вошел следом. — Мне импонирует ваша привязанность к Шерлоку. Я ценю вашу помощь и ваше расположение ко мне, но есть вещи, которые я не могу объяснить, а мне бы не хотелось терять доверие к вам, — выдал Майкрофт свою заранее подготовленную речь. — Я, со своей стороны, ценю, что вы решились на разговор — ваша версия, кажется, объясняет все неувязки и странности. Но вы ведь понимаете, что просто так поверить в существование магии мне так же сложно, как поверить, что на меня может кто-то воздействовать гипнозом или чем-то подобным. Проще всего верить в сон, хотя он длится слишком долго. Есть техника, заставляющая человека проснуться, если ему не нравится то, что он видит. Я пытаюсь ею воспользоваться последние несколько минут, но безуспешно. Так, кофе готов, берите чашки, я возьму бисквиты и конфеты. Лестрейд почему-то не воспользовался магией, да и палочка вдруг куда-то исчезла — Майкрофт не заметил, когда и каким образом ее спрятали. — Кажется, ваша помощница просто не подозревает, где продается та марка портвейна, — усмехнулся Лестрейд, ставя чашки на стол. — Надеюсь, что не подозревает. Жуткое пойло, честно говоря. Ничего, найдет, на нее можно положиться. А вы-то почему о нем знаете? По долгу службы? — Я еще не с таким сталкивался. — Сочувствую. А как зовут вашу матушку? — Доротея, а отца Леонурус, но мама зовет его Лео. У нас и правда есть среди чистокровных семей привычки давать детям причудливые имена. У Блэков в ходу названия звезд, дед у меня увлекался гербологией, поэтому так странно назвал сына. Мне, можно сказать, повезло. Даже два староанглийских имени — это вполне по-человечески. Ну, что еще... У нас живут три домашних эльфа, и мы их совершенно не угнетаем. — Причудливыми именами меня не удивить. Голые? В смысле — эльфы? Реально ходят голыми? — Ну что вы! Одетые, конечно. Сообразно своей анатомии и вкусам. Позвать? — Хм. Если не голый, то давайте. — Каблучок, — позвал Лестрейд. «Хорошо еще, что не Башмачок*», — усмехнулся про себя Майкрофт, но в следующую секунду едва не подавился кофе. Конечно, он видел киношного Добби — в основном из-за многочисленных публикаций в прессе и в сети о подозрительном сходстве домовика и некоего президента. Но существо, появившееся у стола, не имело ничего общего с симпатичным персонажем книг и фильма. Оно больше всего напоминало уродливого зверька Ай-ай, но лишенного шерсти и человекоподобного. Это Нечто было одето в костюмчик, состоящий из штанов и свободной рубашки. Пальцы на ногах эльфа были великоваты, такими же непропорционально длинными были пальцы на руках, а нос скорее напоминал пятачок. — Мистер Грегори! — пискнуло существо и тут же устремило взгляд огромных глаз на Майкрофта. — О! Настоящий магл! — Вообще-то я внешне мало чем отличаюсь от вашего... мистера Грегори, — сухо произнес Майкрофт, чтобы скрыть настоящую реакцию. — Разве что он посимпатичнее. А вы, значит, эльф? О, простите, что это я... Грег, представьте же нас. — Мистер Холмс, это Каблучок, — губы Лестрейда дрожали от сдерживаемого смеха, — Каблучок, это мистер Холмс, мой друг. — Здравствуйте, сэр, — эльф шаркнул босой лапой. — Прошу меня простить, я раньше никогда не видел живого магла. И такой большой магловский дом тоже не видел. — Если хотите посмотреть дом — прошу. Только не трогайте ничего в кабинете и кинозале... пожалуйста. — О... магловская магия, — уши эльфа поникли, и интонация была такой, словно он хотел сказать «ересь, ересь!». — Но спасибо за разрешение, сэр. Я быстро! Он мгновенно исчез с громким хлопком. — Вы решили переманить моего эльфа? — добродушно усмехнулся Лестрейд. — А это возможно? Он же не станет меня слушаться, — сказал Майкрофт с сожалением и сам себе удивился. Он что, уже готов воспринимать все всерьез? И тут в дверь позвонили. — А вот и Антея. Простите, я пойду открою. Он опасался, что эльф выскочит не вовремя и напугает его помощницу, но при этом втайне этого желал — лишнее доказательство, что все происходящее не сон. Но, видимо, эльф чем-то увлекся, рассматривая дом. — Вот, сэр, еле нашла, — Антея протянула пакет с бутылкой и, взглянув на вешалку, заметила плащ. — У вас… гость? — Спасибо, Антея. Да, инспектор Лестрейд. — Он пьет… такое? — Нет, что вы. Это небольшой эксперимент. Майкрофт подумал, не пригласить ли помощницу выпить кофе с ними, но решил, что Грег воспримет это как «я боюсь и вызвал подкрепление». — Это была личная просьба, так что напомните завтра, что я ваш должник. — Сэр? — эмоции на лице Антеи выразились еще более явственно. — Как скажете, мистер Холмс. Я напомню. Хорошего вечера, сэр. Закрыв дверь за Антеей, Майкрофт прошел с пакетом на кухню, достал бутылку, открыл и налил немного портвейна в опустевший бокал из-под воды с лимоном. Сделал глоток и сплюнул в раковину. Та же дрянь. — Мистер Холмс? — как из-под земли выскочил эльф. — Зачем вы это пробуете? — Чтобы доказать самому себе, что я не сплю, мистер Каблучок. Скажите, ваш хозяин — хозяин же? — он хороший волшебник? — Конечно! Он же аврор! — уши эльфа опять опустились, но Майкрофт понял, что это не от страха или беспокойства, а от возмущения. — Мистер Грегори уже двадцать пять лет живет и работает вне дома, вне своего мира, чтобы никто не мог причинить вреда маглам! — Уши тут же встали торчком. — Я учту ваше мнение, мистер. Вам понравился дом? — Да, он красивый, и тут неплохая аура. Но очень много пыли, сэр. — Пыли? — удивился Майкрофт. — Могу я попросить вас сказать мне, где вы нашли пыль? Чтобы я мог объяснить уборщице, за что именно она уволена. Можно, Грегори? Он обернулся к Лестрейду, стоящему в дверях. — Не стоит увольнять уборщицу, — ответил тот. — С человеческой точки зрения, у вас тут идеальная чистота, но с точки зрения эльфа — ужасно грязно. — О... что ж, был рад познакомиться с вами, мистер Каблучок, — и Майкрофт протянул эльфу руку для рукопожатия. Если он и опасался реакции вроде тех, что были описаны Роулинг — слезы, биение себя кулачком в грудь, — то ничего подобного не произошло, но эльф с достоинством поклонился и как-то очень осторожно пожал протянутую руку, словно боясь ее расплющить. — Очень приятно. Спасибо, сэр. Обязательно расскажу моей Локси, что познакомился с таким замечательным маглом. Если понадобится помощь по дому — удалить всю пыль с книг, например, или очистить труднодоступные места, — только скажите мистеру Грегори, а он позовет меня. — Каблучок, вы там приготовьте гостевую комнату, — сказал Лестрейд, — она скоро понадобится. — Конечно, мистер Грегори. И домовик со звуком, напоминавшим лопающийся воздушный шарик, исчез. — Вы меня в гости позвать хотите? — уточнил Майкрофт. — К вашим родителям? — Да, если вы не против. Вообще я хотел бы пригласить вас на матч по квиддичу. Майкрофт, который представил, что бы сказали его родители, привези он к ним в гости привлекательного мужчину, слегка смутился. — То есть квиддич существует? Как любопытно. Грегори, а вы... умеете... на метле? — Еще как! В школе я играл в команде факультета! И, между прочим, мы тоже брали кубок! Я играл охотником. Лестрейд подошел ближе и присел на стул. — У меня деликатный вопрос, Майкрофт. Если мы пойдем на матч, вам потребуется мантия. Вы предпочитаете заказать новую или воспользуетесь одной из моих, подогнанной по размеру? — Должен ли я предположить, что это будет не единственный раз, когда она мне понадобится? — Ну кто знает? Мало ли? — На самом деле, Грегори, лучше подгоняйте вашу. У человека, родители которого держат в подвале такое вино, мантия должна быть вполне качественная. А новая только привлечет ко мне внимание. У меня тоже есть деликатный вопрос, можно? На метле же... неудобно? Я бы через полчаса сошел с ума от палки между ног. «Ну, друг, если ты и на эту фразу не отреагируешь, я уж и не знаю...» — думал Майкрофт, честно глядя инспектору прямо в глаза. Лестрейд покатился со смеху. — Там образуется такая воздушная подушка — над метловищем. Сидеть вполне удобно. Даже вдвоем. — Это можно понять как намек на то, что, если я буду хорошо себя вести, вы меня прокатите? — тоже засмеялся Майкрофт. И вдруг понял, что теперь, когда он вроде бы получил от Грегори ответы на свои вопросы и недоумения, сближаться и тем более флиртовать с ним уже как бы и нету причин... Однако он флиртует. Выходит, этого хочется лично ему. Черт побери... — А ваша супруга любит квиддич? — Рейчел не знает, что я маг. У нас с ней никогда не было по-настоящему близких отношений. Но даже если бы были, я бы сто раз подумал, прежде чем открывать ей правду. — А зачем открыли мне? — напрямую спросил Майкрофт, получив ответ на самый важный для себя вопрос и еле спрятав довольную улыбку. — Я уже сказал вам. Конечно, я рискую, хотя формально имею право ввести вас в магический мир. Когда волшебник доверяет маглу и испытывает к нему определенного рода... расположение, он может не учитывать Статут о секретности. — Это я понял, но... Меньше всего я хотел бы вас обидеть, но, скажите честно, Грегори, кроме возможности посмотреть вместе футбол или квиддич, выпить кофе или пива, вам от меня что-то нужно? Не от Шерлока, там понятно, — а лично от меня? — В меркантильном смысле — ничего. — А вашему шефу? Как его зовут, кстати? — Его зовут Томас Марволо Реддл. — Вольдеморт?! — воскликнул Майкрофт. — Слушайте, вы врете же! — Никакого Вольдеморта не существовало, — вяло отозвался Лестрейд. — Мистер Реддл — начальник аврората. Ничего себе — темный волшебник. Кстати, его отец-магл учился с вашим дедом в Оксфорде. Ах, вот откуда ветер дует. Майкрофт решил обдумать эту информацию после. — Вы должны простить мою реакцию, Грег. Мне... сложно уложить услышанное в голове. И сложнее всего поверить в причину вашей откровенности. Я знаю кучу людей, которым от меня что-то нужно. Но в нашем случае я действительно не могу понять, что вам нужно от меня. А просто так мне крайне редко симпатизируют. А та змея... ну, Шерлок мне тогда рассказал и... она существовала? Лестрейд тяжело вздохнул. — Должен перед вами покаяться: я подтер Шерлоку память — исключительно для его блага. Это дело для аврората, а не для полиции или даже для гениального консультирующего детектива. Змея настоящая, принадлежала Ройлотту. Он змееязычный маг. — Я уже понял. Все остальное тоже вполне объяснимо. И ваше последнее убийство магическое? К которому вы моего брата не подпустили? — Там применили смертельное заклятие. Кому-то эта женщина помешала. Не исключено, что ее убийство и дело Ройлотта — это одна последовательная цепь событий. — Тогда я не стану возмущаться, что вы не привлекли Шерлока к расследованию. Но... хотел бы сказать вам, Грегори, что я решительно против того, чтобы мне стирали память. Учтите это в своих дальнейших планах. Я понимаю, что, скорее всего, случись так, я не буду в курсе и не смогу возразить, но хочу, чтобы вы знали мое отношение к этому заранее. — Если бы я хотел стереть вам память, я бы уже давно это сделал. Ну, или кто-нибудь за меня, но вы не какой-то там... премьер-министр. Ваш мозг слишком уникален, чтобы пытаться влиять на него. — Я рад, что вы это понимаете, — кивнул Майкрофт без малейшего намека на шутку. — Что ж, когда вы в следующий раз придете в гости, ваш эльф может помочь... приготовить ужин. Вы собираетесь рассказать также и Шерлоку? — Нет, — твердо ответил Грег. — И я прошу вас ничего не говорить брату. — Я хотел вас о том же попросить. У Шерлока очень... очень большая проблема, на самом деле. Он крайне боится сумасшествия. Своего, я имею в виду. Я бы не хотел тревожить эту его фобию без особых причин. — Разумеется, — нахмурился Лестрейд. «В конце концов, я сам рассказал ему о сестре, — подумал Майкрофт. — У него хватит ума сделать выводы, но хватит и деликатности, чтобы не лезть в семейное дело». — Вам надо отдохнуть, друг мой, и поспать — по-настоящему. И чтобы вам не возиться... Лестрейд достал палочку и взмахнул ею. Майкрофт пару минут наблюдал, как из гостиной летит посуда, сама собой моется, отправляется по местам, как оставшийся осетр упаковывается в контейнер и прячется в холодильнике. — И зачем вам эльфы? — пожал плечами Майкрофт. — Вы и сами прекрасно управляетесь. — Эльфы — хранители дома. Некоторые вещи способны сделать только они. Спокойной ночи, Майкрофт. И спасибо за все. — Пожалуйста, только за что? А... Он не успел договорить. Лестрейд вдруг пропал. Хорошо еще не мгновенно — Майкрофт успел заметить, как того будто закрутило в вихре. Поверил ли он Лестрейду? Ну, ему пришлось. На следующий день, проснувшись и найдя в холодильнике остатки осетрины, а на столе бутылку с отвратительным пойлом, он осознал, что версия о сне не срабатывает. Что ж, был еще один способ проверить, не зря же он уточнил имя пресловутого шефа. Ее Величество, услышав сжатую версию произошедшего, подтвердила, что главного аврора зовут Томас Реддл. Пожалуй, Майкрофт уже почти и не сомневался в полученной информации. Разве что совсем чуть-чуть.

***

Лестрейд не давал о себе знать три дня. За это время Майкрофт успел убедиться в правдивости того, что он услышал и увидел памятным вечером. Главным образом потому, что Антея на следующее утро робко напомнила ему вчерашнюю фразу про долг. — В любое время верну его вам, — ответил Майкрофт. — У меня к вам необычный вопрос: если бы Хогвартс существовал, на каком факультете вы бы учились? — Гриффиндор, — невозмутимо ответила Антея. — Будут какие-то поручения, сэр? — Нет, вы пока свободны. С Шерлоком вышло сложнее. Майкрофт не любил врать, даже когда этого требовали интересы дела, предпочитал о чем-то умалчивать или отвечать уклончиво. А тут пришлось... Он сообщил, что уволил троих агентов, а делом миссис Хатчинс занялись спецслужбы, и что он с удовольствием бы поощрил инспектора за бдительность, имей на то возможность. «Можно подумать, ты не знаешь, как его поощрить», — буркнул Шерлок и тут же отсоединился. «Бедный мальчик», — подумал Майкрофт. Он все пытался объяснить себе молчание Грега. Тот никуда не пропал, усердно работал, но пару раз умудрился пропасть из поля зрения агентов. Возможно, улаживал вопросы с начальством или навещал родителей. Майкрофт тоже съездил к своим, чем удивил мамулю и обрадовал отца. Но и тот удивился, когда сын попросил показать старые фамильные фотографии. На одном из Оксфордских снимков деда рядом с ним стоял до неприличия красивый, хотя и без слащавости, парень. «Я и Томас Реддл», — прочитал Майкрофт на обороте. Майкрофт бесстрастно вчитывался в старые дедовы дневники. Впрочем, помимо описаний привычных оксфордских реалий, там нашлось не так уж много интересного. Дед, хоть и вел дневник регулярно, являлся химиком не только по специализации, но и по сути, и дневник слегка напоминал отчеты о каких-то экспериментах. Однако несколько упоминаний о друзьях Майкрофт нашел и сделал вывод, что отец загадочного шефа был самым обычным студентом. Наконец вечером в пятницу Лестрейд позвонил. — Здравствуйте, Майкрофт, — голос звучал бодро. — Надеюсь, суббота у вас свободна? — Думаю, что после трех я смогу выкроить время, — ответил Майкрофт, лихорадочно соображая, сумеет ли раскидать на другие дни все, что запланировал на завтра. — Чудесно. Потому что никогда не скажешь, сколько продлится… мероприятие, которое мы собираемся посетить. И учтите, что сотовая связь будет недоступна. — Хм. И как вы решаете этот вопрос? — заинтересовался Майкрофт. — Вас же могут вызвать с работы или... да мало ли что? И подумал про себя, что, как бы ему ни хотелось посмотреть своими глазами на полеты метел и общение инспектора с симпатичным шефом, он, пожалуй, не рискнет оставить Лондон на неопределенное время, а брата без присмотра — тем более, в отсутствие Грегори. — Мы решим эту проблему, но это не телефонный разговор, — ответил Лестрейд. — Ждите меня завтра в половине пятого.

***

К четырем пополудни, в целом покончив с делами, Майкрофт то и дело поглядывал на часы, чувствуя, что ждет встречи с нетерпением, и раздумывая, насколько пунктуальным окажется Грег. Одновременно с боем часов в холле раздался хлопок, а потом гость показался на пороге гостиной. — Добрый день, — поздоровался он, — что-то вид у вас сонный. Ночью спали или работали? — Мне хватает трех с половиной часов, — Майкрофт обменялся с ним рукопожатием. — Вы пунктуальны, Грегори. Я так понимаю, у нас есть еще полчаса — введете меня в курс дела? — Родители пригласили нас к чаю. — Могли бы и предупредить, — нахмурился Майкрофт. — У меня даже цветов нет для вашей матушки! «И вообще я не готов вот так, сразу, с родителями знакомиться! Но этого я тебе не скажу», — подумал Майкрофт и тут же встревожено уточнил: — Кстати, все хотел спросить: а вы мысли читать тоже умеете? — Цветы я вам наколдую — только скажите какие. Они ничем не будут отличаться от покупных. Что до вашего вопроса… Я бы ни за что не стал применять к вам легилименцию. Да я не такой уж и специалист, к тому же мне бы потребовалась палочка. А вот моему шефу в глаза не смотрите ни при каких условиях — он легилимент врожденный. Лучше всего смотреть вот сюда, — Лестрейд приложил палец к своей переносице. — Нет, никаких «наколдую». Подождите. — Майкрофт вышел из гостиной и вернулся через минуту с пышно цветущей в горшке орхидеей. — Вот так. — Чудесная, маме понравится. — А... эту.... мантию… там подгонять будем? У вас в спальне? — Вы так осторожно спрашиваете, — Грег прикусил губу, сдерживая смешок. — Разве вы забыли, что я просил Каблучка приготовить гостевую комнату? — Я буду рад познакомиться с вашими родителями, но все же не могу оставить Лондон без предварительного согласования очень уж надолго. И скажите, к чаю у вас принято переодеваться? Пожалуйста, Грегори, не обижайтесь, но мне не хотелось бы пользоваться вашими колдовскими способностями для подобных бытовых вещей. Так что, если нужно, я возьму с собой запасную сорочку. — Хорошо, я понял. Хотя я ни черта не понял, если честно. Где хотите, где вам будет удобнее — там и переоденетесь. И мы вернемся сюда в семь или восемь вечера. Запасная сорочка на три часа вам вряд ли понадобится. Вашей помощнице я оставил рацию, если будет необходимость — Антея свяжется с нами в любой момент. «Этот чертов инспектор так влияет на меня, что я уже разучился формулировать свои мысли», — подумал Майкрофт. — Отлично, Грегори, давайте отправляться. Не будем заставлять ждать ваших родителей. Орхидея в горшке не слишком сочеталась с зонтиком-тростью, но Майкрофт уже дошел до такого состояния, что на несколько секунд забыл об имидже. — Подойдите ко мне, — сказал Грег, выходя на середину комнаты. — Дайте мне ваш зонт, а сами держите орхидею. Обнимите меня за талию и приготовьтесь к неприятным ощущениям. — Какие могут быть неприятные ощущения в таком положении... — пробормотал Майкрофт, послушно обнимая Грега. Но в следующую секунду он почувствовал, как его внутренности скрутило в тугой узел, а пол ушел из-под ног. Майкрофту показалось, будто он летит в пропасть. Он едва не выронил несчастную орхидею… Хотя нет — выронил все же, но не услышал звука разбивающегося горшка. — Все хорошо. Локси, помоги, — услышал он голос Лестрейда. — Майкрофт, откройте глаза. Тот послушался и увидел, что стоит посреди большого холла. «Пятнадцатый век», — машинально подумал он и окончательно пришел в себя. Выпрямившись, он отодвинулся от Грега. Кроме них в холле находились только эльфы: уже знакомый Каблучок, успевший подхватить орхидею, и еще один… то есть одна. Эльфиха… домовиха… господи, как правильно-то? Она держала зонт и с любопытством разглядывала гостя. Майкрофт сглотнул и, стараясь не показать, что у него внутри все прыгает, сказал бесстрастно: — Мистер Каблучок, добрый день. Представьте меня даме, пожалуйста. — Это Локси, моя пара, — важно пискнул эльф. — Локси, познакомься с мистером Холмсом, другом мистера Грегори. Домовиха присела и почему-то задвигала ушами. — Рад познакомиться, мадам, — чопорно сказал Майкрофт, отметивший про себя, что даму почему-то представили первой, а не наоборот. Видимо, так у эльфов принято. — Благодарю вас обоих за помощь. Услышав странное обращение, домовиха хихикнула. — Отнеси зонт в гостевую спальню, пожалуйста, — сказал ей Лестрейд. — Зонт? — удивилась домовиха, считавшая, что держит трость. — Хорошо, мистер Грегори. Она тут же исчезла. Майкрофт же постарался взять себя в руки, потому что в глубине дома раздались шаги и показались сами хозяева. Что ж, глаза Грегори унаследовал от матери — очень привлекательной женщины. А внешне он скорее походил на отца — уже совсем седого мужчину с такой же дружелюбной улыбкой. — Мама, папа, познакомьтесь, мой друг — мистер Майкрофт Холмс, — тут Лестрейд вдруг запнулся, — лорд и леди Лестрейндж. — Перестань, дорогой, — Доротея Лестрейндж взмахнула рукавами мантии, — какие лорды и леди? К чему такая официальность? Достаточно «мистера» и «миссис», да и вообще — у нас в домашнем кругу приняты обращения по именам, мистер Холмс. Но как вам удобнее, мы не настаиваем. Добро пожаловать, — она протянула Майкрофту руку. — Рад, что родители Грегори живы, здоровы и прекрасны, мадам. — Он поцеловал протянутую руку и пожал Лестрейнджу-старшему. — В детстве меня не так часто звали по имени вне дома, очень уж оно у меня странное, но Ее Величеству нравится называть меня Майкрофтом, и многие за ней повторяют. Так что я уже привык получать удовольствие, когда слышу подобное обращение, леди Доротея, сэр Леонурус. Очень рад знакомству. И он забрал у Каблучка и вручил леди орхидею. — О, спасибо, она займет достойное место в оранжерее. И просто Доротея и Леонурус... — Лео, — пробасил отец семейства. — … хорошо. Просто Лео. Как вы перенесли аппарацию, дорогой? Голова не кружится? Если кружится, скажите, не стесняйтесь. Мы предложим вам укрепляющего, вы ведь еще на матч собирались. — Все в порядке, спасибо. Но на будущее я бы хотел попросить, вас, друг мой, предупреждать меня о том, какие именно ощущения меня ожидают, — обернулся Майкрофт к Грегу. — Я уже понял, что мало чему из прочитанного мною в этих... ммм... сказках можно доверять. Но люблю все знать заранее. — Вот как раз про аппарацию та женщина написала сущую правду, — ответил Лестрейд. — Но… Мама, а где Вилси? — Иду, иду, — раздался тоненький голосок, и в холле, шаркая ступнями в подобии римских сандалий, появилась старая домовиха. — Боже мой, — Лестрейд почему-то побледнел, почти подбежал к ней и подхватил на руки. — Вилси нянчила Грегори, когда он был маленьким, — шепнула Доротея Майкрофту. — Малыш, опусти меня, мне перед гостем неудобно, — попросила домовиха. Лестрейд послушался. — Вот так. Это и есть твой друг? Хороший, хороший. Майкрофт, кивая леди Доротее, вдруг подумал, что Грегу может быть гораздо больше лет, чем казалось и озвучивалось. Но это, во всяком случае, не напугало его. Он сделал шаг по направлению к «даме» и опустился перед ней на одно колено, пока Грег говорил: — Да, это мой друг Майкрофт Холмс, Вилси. — Его голос чуть дрогнул. — Моя няня. — Очень приятно познакомиться с вами, — произнося это, Майкрофт решил, как обратиться к старушке, — уважаемая Вилси. И, вспомнив, как Грег называл эльфов душой дома, добавил: — Для меня честь быть гостем в этом доме и другом вашего воспитанника. Вилси приблизилась к нему почти вплотную, и Майкрофт решил, что она плохо видит. Зато он смог рассмотреть лицо старой домовихи в подробностях. Ее бледная кожа была вся в складках, как у шарпея, — видимо, эквивалент человеческих морщин, а глаза мутноватыми, но от домовихи пахло чем-то очень приятным. И Майкрофт вспомнил это запах — молоко с малиной. Домовиха погладила его по щеке теплой и сухой ладонью и еле слышно шепнула: — Не обижай его. — Не обижу, — ответил Майкрофт одними губами. — Пойдемте, я покажу вам вашу комнату, — Лестрейд тронул его за плечо. — Скоро гонг, — предупредила Доротея. На лестнице Майкрофт немного перевел дух. — У вас очень красивая матушка, — сказал он, входя в комнату. — Спасибо, — улыбнулся Грег. — Как вам комната? Майкрофт немного удивленно огляделся, отыскивая глазами зонт. Он нашелся прислоненным к креслу. Да, комната роскошная, в лучших традициях старины, но комфортная. Широкая кровать под балдахином, какой-то совершенно безразмерный резной шкаф во всю стену, столик у кровати с цветами в вазе и фотографией в рамке. Майкрофт подошел ближе и обмер: мало того что это была фотография Шерлока — она еще и двигалась. — Господи, — только и сумел он произнести, осознав, что спальню приготовили лично для него, хотя он и не должен был задержаться в доме более трех часов, а в комнате пробыть предстояло и того меньше. Получалось... получалось, что у Грегори были какие-то планы на дальнейшее? Вопрос — какие? И Майкрофт непроизвольно посмотрел на кровать и тут же вздрогнул где-то глубоко внутри, поймав насмешливый взгляд брата на фото. Впрочем, насмешка казалась вполне дружелюбной. — Грегори... а сколько вам лет на самом деле? — Вот это вопрос, — улыбнулся тот. — Ровно столько, сколько обозначено в документах — сорок пять. Снейп — и тот меня старше. — Я просто впервые подумал, что не знаю вашего настоящего возраста. Значит, вы меня старше всего на четыре года. Можно считать, ровесники. А Снейп... тот самый, да? Почему вы именно о нем вспомнили? Вы считаете, что мне он наиболее интересен? Вы его приготовили для знакомства из знаковых фигур, как тогда говорили? — Этих знаковых, как вы выразились, фигур на матче будет предостаточно. Финал высшей лиги. Снейп… ну, он не особый фанат квиддича, но такое событие тоже не пропустит, тем более август — в Хогвартсе пусто. Директор обязательно посетит матч. — Дамблдор? — Майкрофт подумал, что вот с кем он бы с удовольствием познакомился, но вслух не сказал. — А зачем Джоан его «убила»? Кстати, Грегори, могу я спросить? Она сама-то... она же не волшебница? Но из магической семьи, вероятно? Кто у нее учился в Хогвартсе? Сестры, братья? — Ее сестра училась на Гриффиндоре. Наверняка рассказывала. — Подробно же она рассказывала. А семья не магическая? Сестре хоть от вашего шефа не влетело? Или он это сам спланировал? — Ну, после первой книги состоялось разбирательство, конечно. Если бы Дамблдор не отнесся с юмором, кончилось бы все хуже. Но он выступил в Визенгамоте и убедил всех, что, начитавшись таких историй, маглы ни за что уже не поверят в существование волшебников. — Лестрейд подошел к шкафу и постучал по двери. Обе створки тут же сложились гармошкой, явив взору Майкрофта ряды мантий и белоснежных сорочек, в выдвинутых ящиках лежали воротнички и манжеты. — Выбирайте. Я потом подправлю, если потребуется. Мама не любит, когда опаздывают к столу. Майкрофт кивнул и, быстро перебрав мантии, достал вешалку с одной. — Вот эту. Ее надо надеть сейчас? Или только на матч? — Надевайте сейчас, мы ведь отправляемся сразу после чая, — улыбнулся Грег. — Вода нужной температуры в кувшине, он сам все сделает, полотенце тоже. Держать лицо становилось все труднее: Майкрофт представил кувшин, который «сам все сделает», и чуть не прыснул. — Грегори, если я правильно понимаю происходящее, а я всегда все понимаю правильно, то мне надо как-то... обменять фунты на ваши деньги. Тогда к следующему разу я куплю сам все необходимое. — Конечно. Гоблинов вы еще не видели. Через десять минут встречаемся на лестнице. Да, кстати, пиджак под мантию мы не надеваем — достаточно жилета. Лестрейд поспешно вышел. Майкрофт кашлянул, но снял пиджак, повесил его на вешалку, потом вымыл руки, подставляя их под услужливый кувшин, который парил в воздухе над фарфоровым тазом для умывания. Из кувшина лилась вода идеальной температуры. Майкрофт надел выбранную мантию темно-синего цвета, которая подозрительно идеально ему подошла. Когда он вышел на лестницу, ровно через секунду появился и Грег — в сорочке с высоким воротником, темно-бордовом жилете и в мантии более светлого тона. — Вам очень идет мантия, — кивнул Майкрофт, словно это не он, а Грег надел такое впервые. — Вы в ней просто потрясающе привлекательны. И пошел по лестнице вниз. — Спасибо, а вы как будто родились в мантии, — ответил Грег, нагоняя его. — Родись я магом, был бы наверняка лучшим учеником. — Не сомневаюсь. Они вошли в гостиную, и Майкрофт сразу понял, почему Грег ничуть не удивился, впервые попав в его дом. Вот только здешние портреты предков на стенах были живыми. — О! У нашего Грегори появился возлюбленный! — внезапно сказал джентльмен эпохи регентства. Остальные на него зашикали, леди Доротея метнула в предка гневный взгляд. — Сэр Рандулф! — Мерлин мой, что я такого сказал? Ну видно же, что гость предпочитает мужчин! Майкрофт снова сделал вид, что ничего странного не происходит, решая про себя, к лучшему то, что портрет это озвучил, или нет? Решив, что к лучшему, он медленно повернулся к «предку» и пристально на него посмотрел: — Действительно, милорд, ничего особенного. Уже давно не возбраняется, и я этого не скрываю. — Я только рад за маглов! Мои поздравления! — ответил сэр Рандулф. — К слову, у нас это никогда не считалось преступлением, — заметил сэр Леонурус. — Прошу к столу, — пригласила леди Доротея. Видимо, ее слова стали сигналом для портретов: кто-то предпочел улизнуть за раму, кто-то, включая Рандулфа, сделал вид, что дремлет. Чаепитие обещало быть роскошным и являло для Майкрофта море искушений. Ланч он пропустил и чувствовал, как от ароматов, источаемых пирожными, булочками, корзиночками с кремом и тортом, начинает кружиться голова. Леди Доротея ухаживала за ним и домашними. Чай был просто потрясающим на вкус. Майкрофт обычно ел мало, но попробовать решил все, чтобы не показаться невежливым. И чувствовал, что с каждой минутой его вежливость превращается в жажду сладкого. Потом придется какое-то время попоститься. — Все очень вкусно, — сказал он, обратив на хозяйку немного затуманенный взгляд, — простите, а готовили эльфы? — Конечно, и незачем извиняться. Ешьте на здоровье, мальчики, — как-то совсем уж по-домашнему произнесла леди Доротея. — О… извините, Майкрофт. Но правда — все эти спортивные соревнования ужасно пробуждают аппетит. — Моя матушка обожает футбол. В детстве я ее сопровождал и тоже проникся. Мы тогда жили в Лондоне. Теперь родители живут за городом... Вы болельщица, Доротея? — Не совсем, но составляю компанию Лео. Правда сегодня наша команда не играет, она вылетела в полуфинале, так что мы останемся дома. Чаепитие подходило к концу, Грег все чаще посматривал на часы. — Нам пора, — сказал он наконец. — Спасибо за чай, — Майкрофт поднялся за ним. — Мы ведь еще не прощаемся? — Нет, дорогой. Увидимся. Почему-то Грег не пошел в холл, а стал подниматься на второй этаж. Майкрофт не стал задавать лишних вопросов. Грег, попутно притянув из спален зонт и свою трость, отвел его в дальний конец коридора и толкнул одну из дверей. — Это мои старые комнаты, — сказал он, беря Майкрофта под руку и ведя из первой комнаты, судя по виду классной, дальше, в свою детскую спальню. — Подождите минуту. Он не отпустил его локоть, а правую руку сунул в карман мантии, нащупывая там что-то. Комнату вдруг словно заволокло туманом, но вскоре он рассеялся. — Что это было? — Майкрофт удивленно посмотрел на окно. — Ничего особенного. А сейчас аппарируем, приготовьтесь.

***

Никакого послабления от странных манипуляций Лестрейда не случилось, но аппарацию Майкрофт перенес уже легче. Видимо, тут дело в привычке, решил он. Они очутились на открытой местности, и с первого взгляда невозможно было определить, в каком графстве. Неподалеку высилось огромное сооружение, раза в три превышающее масштабами Колизей, но построенное по такому же принципу с делением на сектора. Над амфитеатром высилось еще две башни, пристроенные с боков. К входам вели мощеные дороги, которые начинались прямо посреди равнины. На них аппарировали волшебники и волшебницы — точно по направлению к нужному им сектору. — Ваш билет, — сказал Грег, доставая из кармана мантии глянцевую картонку с номерами сектора и места. — Мы ведь не в Хогвартсе? — уточнил Майкрофт очевидное на всякий случай. — Конечно нет, как бы я вас тогда провел на матч? Мы в Лестершире. Это Центральный стадион. — А что, в Хогвартс посторонних совсем не пускают? Или... маглам нельзя? — Туда вообще не пускают посторонних. Только по особому приглашению директора или по согласованию с ним. Члены Попечительского совета могут бывать, Министр магии, начальник аврората, потому что это вопрос безопасности, — тут Грег почему-то усмехнулся. — Остальные — только после согласования с директором. — Хотел бы я с ним познакомиться, — признался все-таки Майкрофт, тут же давая себе слово, что постарается как-то добиться разрешения когда-нибудь побывать в школе. — Да сегодня познакомитесь, он сидит в нашем секторе. Позади них раздался громкий хлопок, и Майкрофт невольно вздрогнул. Лестрейд же обернулся. — Хелми! Мой дорогой! — раздался чувственный низкий голос с хрипотцой. «Какой Хелми?» — машинально подумал Майкрофт и тут вспомнил, что одно из имен Лестрейда — Нотхелм. Он увидел, как на лице Лестрейда расцветает улыбка, и обернулся. К ним шла потрясающей красоты женщина — с пышной копной черных волос и по-настоящему зелеными глазами. Точеный носик, решительный рот, острый подбородок, вся такая энергичная и неопределенного возраста — словом, ведьма. — Белла! Майкрофт возмущенно наблюдал, как эти двое раскинули руки, идя друг другу навстречу, как Грег обнимает дамочку и едва ли не лобызается с ней. Пока Майкрофт прикидывал, есть ли у него вообще шансы по сравнению с такой красоткой, Грег вспомнил, что он тут не один. — Белла, позволь тебе представить моего друга Майкрофта Холмса. Тот почувствовал себя немного неуютно, встретившись с взглядом зеленых глаз. — Супруга моего кузена — леди Беллатрикс Лестрейндж. Майкрофт вовремя вспомнил, что Вольдеморта не существовало, а следовательно — и Пожирателей смерти. — Очень приятно, мистер Холмс, — ведьма протянула руку. От ее голоса у Майкрофта по загривку пробежали мурашки. — Рад знакомству, мадам. Чудесный день сегодня, — Майкрофт осторожно поцеловал ведьме руку. — В вашей семье тоже любят необычные имена? — спросила Беллатрикс. — Вы ведь брат Шерлока Холмса? — Впервые рад, что нельзя рассказывать брату о магах. Не то мне пришлось бы признаться ему, что его слава совершенно безгранична. А мой брат и так считает себя центром вселенной. В нашей семье начали любить необычные имена ровно с нашего поколения, родителей зовут совершенно нор... просто. Майкрофт с трудом сдерживал эмоции, глядя на то, как Белла беззастенчиво прижимается к Грегу. — Белла читает магловские газеты, — пояснил он, обнимая кузину за талию. — Так что слава Шерлока безгранична почти исключительно в нашем семействе. И куда же ты дела семейство, кстати? — Сейчас аппарируют. Мне надоело ждать Кастора, его в последний момент осенила очередная гениальная идея. А вот и они! Неподалеку аппарировали мужчина и двое подростков. — Родольфус! — воскликнул Грег. Тот помахал рукой и заторопился. — Познакомьтесь, — начал Грег, — сэр Родольфус Лестрейндж. Дорогой кузен — мой друг Майкрофт Холмс. Родольфус, будучи названным первым, с любопытством на того посмотрел. — Очень рад, мистер Холмс. Мои сыновья — Менкар и Кастор. Оба были похожи на отца, но совершенно различны — старший смотрел открыто и с интересом, а младший, Кастор, выглядел рассеянным и лишь скользнул взглядом по лицу Майкрофта, но зато, посмотрев на дядю, улыбнулся. Майкрофт учтиво кивнул племянникам Грега, слегка улыбнулся кузену, подумав про себя, что за этот день уже улыбнулся — как искренне, так и дежурно — столько, сколько не улыбается обычно за месяц. Он заметил на лацкане у нового знакомого значок в виде маленькой метлы. То ли фанат, то ли сам играл в команде? Майкрофт не знал здешних реалий, это мешало быстро делать выводы, что, в свою очередь, очень раздражало. — Мистер Лестрейндж, рад знакомству. После обмена любезностями и объятий между Грегом и Родольфусом семейство Лестрейнджей наконец направилось дальше по мостовой в сторону стадиона. — Может, воспользуемся порталом? — спросил Грег у Майкрофта, указывая на каменную площадку сбоку от дороги. Тут же на нее встал какой-то пожилой маг и пропал из вида. — Ощущения такие же, как когда я вас обнимал за талию? — пошутил Майкрофт, направляясь к площадке. — Не совсем. Но тоже ничего хорошего, если честно, — рассмеялся Грег. В свою очередь он сам обнял Майкрофта, который так и не успел обидеться или возмутиться на двусмысленное замечание. — На счет три наступаем. Раз, два, три! Ну да, не совсем такие ощущения, вместо центрифуги — всего лишь русские горки. Но вот он, вход на стадион, который нависал громадой, полностью затмившей солнце. Отдав билеты контролеру, Грег и Майкрофт вошли внутрь. Стадион был устроен подозрительно так же, как Колизей, на втором ярусе обнаружились магазинчики с сувенирами, киоски с едой и прокатом каких-то непонятных приборов, напоминающих бинокли. — Это те самые? Из книг? — спросил Майкрофт. — Замедляющие изображение и показывающие повторно голы? — Да, омнинокли. Хотите возьмем? — Одолжите мне денег, Грег? Я не подумал заранее... отдам или фунтами, или когда вы меня в ваш банк отведете. — Стоимость проката, дорогой мой, чисто символическая — десять пенсов в пересчете на старые деньги. Другое дело, если вы хотите купить себе сувенир на память. Я бы, конечно, с удовольствием сделал для вас подарок, но вы ведь не согласитесь. Одолжу — не вопрос. Майкрофт ничего не ответил, решив про подарок подумать позже. Тем более что он никогда... — Никогда не покупал сувениров. Это будет любопытный опыт. Я бы купил что-то Шерлоку. Какой-нибудь магнит с зельеварением... бывает такое? — Здесь вряд ли можно найти что-то подобное, но посмотрим. Они взяли омнинокли и направились к магазинчикам. Чего тут только не было! Значки, движущиеся постеры команд, «живые» фигурки всех игроков. — Это «Грифоны из Сассекса», — объяснял Грег, — они в зеленой форме. А в желтой играют «Ливерпульские Гарпии». Они считаются фаворитами. К тому же у них ловец сильнее. Увы, сувенирная индустрия магов еще не додумалась до изготовления магнитов, но зато продавались декоративные настенные тарелочки с различными символами и лозунгами. «Зелья — это сила!» — значилось на одной. Надпись вилась причудливой лентой над картинкой, изображавшей, должно быть, кабинет зельевара. К счастью, картинки на тарелках не двигались. Майкрофт, взяв у Грега деньги, купил тарелочку для братца, потом, подумав, выбрал женский шарф в гриффиндорских цветах для Антеи. Себе такой купить постеснялся. — А за кого болеете вы лично?— спросил он. — Из этих двух команд или вообще? Если вообще, то за «Шропширских фейри», конечно. Но они в финал не вышли, как вы слышали. По логике вещей сегодня должны выиграть «Гарпии», но я из чувства солидарности поставил бы на «Грифонов». — Вот как? — раздался позади них слегка насмешливый мужской голос. — Вы всерьез собираетесь сделать ставку, Лестрейндж? — Нет, сэр, — ответил Грег, прежде чем повернуться, — вы же знаете, что я никогда не участвую в тотализаторе. Майкрофт тоже обернулся, догадавшись, кто именно к ним подошел и помня предостережение — ни за что не смотреть Томасу Реддлу в глаза. Как истинный слизеринец, тот был облачен в изумрудно-зеленую мантию. Внешне же он напоминал своего отца — просто клон какой-то. Разве что намного старше и с бородой. Рядом с пресловутым шефом стоял другой «культовый» персонаж. «Есть ли на свете цвета, кроме черного? Нет, не слышал, но сделаю исключение для сорочки». Роулинг, в принципе, довольно точно описала профессора Снейпа, но довела его черты до карикатурности. — Добрый день, сэр, — сказал Грег, стоически выдержав еще раз полную процедуру знакомства. — Позвольте представить вам моего друга мистера Майкрофта Холмса. — И за кого посоветуете мне болеть сегодня? — с интересом спросил Майкрофт у «коллеги». — Я, пожалуй, соглашусь с Лестрейнджем, — немного уклончиво ответил Реддл. — Сэр, стоит ли полагаться только на ощущения? — спросил Грег. — Исключительно на ощущения? — Разумеется, на что же еще? Как вы себя чувствуете в нашем мире, мистер Холмс? — Благодарю. Мне любопытно. Обстановка как на стадионе, в общем-то. Вы бывали на футболе, коллега? — Случалось в молодости. Грег, видимо поняв, что эти двое не ограничатся простым обменом любезностями, спросил Снейпа о каком-то общем деле. Тот кивнул и отошел чуть в сторону. Майкрофту было, конечно, любопытно, о чем они там так тихо говорили, но он решил спросить у Грега позже. — Да, конечно, — ответил он Реддлу, скользя взглядом по его лицу и вежливо улыбаясь. — Ведь ваш отец в юности играл в футбол, насколько мне известно. Не сочтите за... А впрочем, считайте за что хотите, но у меня есть подарок для вас. — И Майкрофт достал откуда-то из-под мантии небольшое фото. — Простите, что без рамки, но мне было велено снять пиджак, а фото в рамке под жилет не помещалось. И он протянул Реддлу фотографию — самую простую, не движущуюся. На ней несколько парней, среди которых был дед Майкрофта и отец «шефа», стояли на оксфордском стадионе с мячом, который держал в руках капитан команды. — У вас такой точно нет. Ее не было и у нас, собственно. Это последний курс, моего деда приехала навестить сестра, она тогда увлекалась фотографией и сделала несколько снимков, но пластинки не проявила и вообще забыла про них. Я нашел их, когда перебирал недавно старые вещи деда, чудом сохранившиеся. Мои сотрудники смогли их восстановить и напечатать фото. Тут Майкрофт убедился, что все написанное о Реддле в книге — выдумка, потому что он, увидев на снимке отца, тепло улыбнулся. — Спасибо, коллега. — И тут же посмотрел на Снейпа. — Северус… Простите, Грегори, я хочу показать фото. Северус, смотри, какая редкость. Вот как? Просто Северус? Майкрофт с любопытством уставился на этих двоих. Снейп подошел к Реддлу, положил ему руку на плечо и посмотрел на фотографию. — Вы все-таки удивительно похожи, Том. Очень хорошая работа, мистер Холмс, у вас отличные специалисты. — Действительно, отличные. А можно задать вопрос, господа? Тут ведь наверняка много ваших учеников, мистер Снейп. И ваших подчиненных, я думаю, тоже немало, коллега. Как вы «болеете»? Я спрашиваю потому, что неоднократно слышал мнение, будто мне, к примеру, не стоит ходить на футбол, дабы... ну, вы понимаете. В вашем мире с этим нет проблем? — Совершенно никаких, — ответил Реддл. — Квиддич — это больше, чем спорт. Это почти религия. — На фоне господина директора и профессора МакГонагалл все мы сущие дети, мистер Холмс, — заметил Снейп. — Я люблю футбол, — со слегка преувеличенным сокрушением вздохнул Майкрофт, — всегда стараюсь себя сдерживать, чтобы не заорать «гол» или «офсайд» на стадионе. Надеюсь, что и тут вокруг меня будут болеть громко и азартно, и я не буду очень выделяться. — Не переживайте, тут будет адский шум, — улыбнулся Реддл и что-то шепнул на ухо Снейпу. — Опять! — тот закатил глаза, но было заметно, что это только для вида. — Составьте мне компанию, Лестрейндж. — Точно, время идет, а нам еще подниматься на самый верх. Майкрофт, я скоро вернусь. Они направились к другим магазинчикам. — Если у вас есть какие-то вопросы, мистер Холмс, вы задавайте, не стесняйтесь, — сказал Реддл. — О, если можно... меня интересует один вопрос. Мистер Лестрейд, — Майкрофт нарочно произнес фамилию инспектора на магловский манер, — сказал мне, что не принято смотреть вам в глаза, поскольку при этом вы читаете мысли собеседника. Я хотел просто уточнить для себя. Вот я или мой брат, когда мы смотрим на людей или предметы, делаем выводы о них совершенно непроизвольно. Я не могу включить или выключить в себе это умение; это все равно, что, услышав чей-то разговор на знакомом мне языке, я его пойму не потому, что так хочу, а потому, что не могу не понять. У вас это так же с мыслями? Или вы можете и не читать их при желании? — Грегори сказал про чтение мыслей? Именно чтение? — уточнил Реддл. — Ай-ай-ай, совсем омаглился. Это не чтение мыслей, это считывание информации. Глубинное считывание. Хотя, конечно, иногда я могу слышать нечто вроде «белого шума». Если вы не хотите, чтобы я узнал государственные секреты, не смотрите мне в глаза. Конечно, я могу поймать этот момент и, если успею, закрыться. Но лучше не рисковать. Грегори, кстати, никогда не был хорошим легилиментом, зато он прекрасный эмпат. Каждому свое, как говорится. Эмпат? Надо же. Майкрофт сделал себе зарубку, чтобы подумать и об этом позже. — То есть вы считываете непроизвольно. Сочувствую вам, коллега. Какая, должно быть, огромная нагрузка на мозг — столько чужих тайн. И «омаглился» в данном случае — комплимент агенту под прикрытием, я полагаю? Он очень... профессионален. Остается надеяться, что вы не намерены отозвать его в ближайшем будущем. Грегори... на своем месте очень хорош. О том, что в речи Лестрейда иногда проскальзывает нечто старомодное, Майкрофт не сказал бы «шефу» ни за что. — Вообще-то я обязан был отозвать его, — нахмурившись отозвался Реддл. — После той ситуации в бассейне. Но он спасал человеку жизнь — для аврора это приоритетно. Жизнь вашего брата, что немаловажно. Он никогда раньше не рисковал своей карьерой и моим расположением по личным мотивам. Но он слишком долго был совершенно одинок — эта его как бы жена не в счет. Его предшественники не выдерживали и пяти-шести лет. Ломались, знаете ли. Один даже закончил свои дни в больнице. Майкрофт мысленно прокричал «ура», когда услышал, что жена никогда не имела значения. И при этом еще раз убедился, что Грег в чем-то исключителен. Что такого ужасного было в работе под прикрытием для других авроров, он не понял, но решил не углубляться в этот вопрос. — Я очень благодарен вам за понимание, мистер Реддл, — сказал он. — И от меня никто никогда не услышит лишнего, вам можно не волноваться по этому поводу. Что же касается той истории, то, думаю, Грегори понимал, на что идет. Но я бы не стал наказывать подчиненного за желание спасти жизнь друга. И я говорю это не потому, что речь идет о моем брате, честное слово. — Я не собирался его наказывать… Но тут из людского моря вынырнули Грег со Снейпом — оба нагруженные пакетами и коробочками. Реддл тут же взял одну и мечтательно улыбнулся. — Когда еще можно пуститься во все тяжкие, как не на матче. Майкрофт с удивлением посмотрел на пакеты и коробки в руках Грега. — Еда? — спросил он шепотом. — Да, тут всякое… и не только сладости. — Пора подниматься наверх, джентльмены, — сказал Реддл. — До матча осталось совсем немного времени. Приятно было познакомиться с вами, мистер Холмс. — Взаимно, коллега, — ответил Майкрофт, наблюдая, как Реддл уходит вместе со Снейпом в сторону лестницы, как забирает у него часть покупок, берет под руку… и, честно говоря, он немного позавидовал.

***

Они поднимались долго, очень долго. Майкрофт старался смотреть только вперед и вверх, но когда очутился у входа в сектор, остановился на секунду, ошеломленный открывшимся зрелищем. Огромный стадион почти заполнился народом, тысячи голосов обрушились на Майкрофта. Грег осторожно тронул его за локоть и кивком указал налево. Они прошли немного вдоль кресел и уселись примерно посередине ряда. — Очаровательная пара — ваш шеф и Снейп, — пробормотал Майкрофт, почувствовав облегчение. — И не скажешь сходу, кто в ней старший. Мистер Реддл правда сладкоежка? — Он любит рахат-лукум, — ответил Грег. — У нас он тоже есть. А еще шоколадные лягушки — те самые, тыквенные кексики, пастилу, а еще мясные чипсы. Держу пари, вы никогда такое не пробовали. — Конечно не пробовал, какое уж тут пари. Черт, как жаль, что Шерлок не с нами. Тут очень красиво и чувствуется какое-то... какая-то аура, как сказал ваш эльф. Аура единения, что ли. Давай свою лягушку, я все равно сегодня все правила нарушаю. Грег улыбнулся и на секунду закрыл ладонью лицо. Майкрофт вспомнил о его эмпатии и подумал: не поспешил ли он сокращать дистанцию? Но, достав палочку, Грег вдруг сотворил полупрозрачный стол, положил на него волшебную снедь, выбрал маленькую коробочку и тихонько ее приоткрыл. — Хватай пальцами, держи крепко — и сразу в рот, а то ускачет. Конечно, первая ускакала. Но со второй получилось, и на пятой Майкрофт уже проделывал все манипуляции с лягушками так, словно ел их с детства. Попутно он снова подумал: как жаль, что Шерлок не может их попробовать. Движущиеся портреты на вкладышах тоже оказались правдой. Грег давал пояснения, кто есть кто и чем знаменит. — Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, — прочитал Майкрофт на вкладыше. — Надо же, просто как в той книге. Но вот внешне как-то не очень похож. — Конечно, неплохо, что леди смогла заработать и выбраться из бедности, — раздался немного скрипучий голос чуть выше головы Майкрофта. Он обернулся и увидел самого директора Хогвартса: седая борода и длинные белоснежные волосы имелись, очки-половинки — тоже, но никакой эксцентричности в одежде — все строго и даже элегантно, хотя мантия была фиолетовая. Впрочем, Майкрофт уже успел заметить, что маги не ограничивают себя в выборе цветов для одежды. — Сидите, сидите, молодые люди, не вставайте, — сказал Дамблдор и сел рядом с Майкрофтом. Тот почувствовал, как пульс ощутимо зачастил. — С лягушек начали? Отлично. Дамблдор провел ладонью в воздухе, и у него появился такой же столик — значит, магия стадионная, услуга для зрителей. У директора с собой тоже имелся запас вкусностей. — Вы Майкрофт Холмс, верно? — Дамблдор посмотрел поверх очков. — Да, сэр, — Майкрофт решил, что раз директор не дождался, пока их представят друг другу, то и ему ждать не надо. — Он самый. Чрезвычайно рад, что не все в книгах соответствует действительности. Должен сказать, что выбравшаяся из бедности леди могла бы обойтись и более мирно с тем, кто за нее, как я понимаю, заступился в самом начале. — Я не обращаю на это внимания, молодой человек, и давно пережил своего двойника. Вы, вероятно, уже убедились, что у нас тут все не так мелодраматично, как в романах. — И это меня крайне радует. Первые книги получились милыми, и я даже сожалел, что они не были написаны, когда рос мой брат. А к концу все стало так мрачно и наполнено философией смерти, что я порадовался, что мой брат уже вырос. Говорю это вам потому, что то же самое высказывал в глаза автору. — Ей бы стоило сразу писать для подростков хотя бы, — проворчал Дамблдор. — Дело не в том, что она насочиняла про нас всякого, а в том, что она, описывая наш мир, поднимала исключительно магловские проблемы. Откуда у нас расизм, откуда ксенофобия? О чем вообще писала эта женщина? Да, проблема с Гриндевальдом существовала — это правда. А якобы Вольдеморта вы сегодня уже видели. Беда в том, что, описывай она все, как есть, это бы у вас не продавалось. Утопии давно вышли из моды. Кому интересны истории о хорошей жизни? Майкрофт вынужден был согласиться с этим. — Честно говоря, — прибавил он, — узнав правду, я был слегка удивлен тем, что Роулинг дала вымышленным героям имена реальных людей. Вероятно, у нее была какая-то причина, поскольку просто в отсутствии фантазии ее явно нельзя обвинить. Может быть, ей очень хотелось в Хогвартс с сестрой, хотя бы просто посмотреть, но суровые правила оставили ее за бортом, и в ней много лет таилась обида? Не на сестру же обижаться... Вот и вылилось на кого попало. — Знаете ли, — серьезно произнес Дамблдор, — привести ребенка без способностей в школу, чтобы он просто «посмотрел», мне кажется намного более жестоким, чем не пустить. Мы ведь не зря запрещаем несовершеннолетним колдовать вне Хогвартса, хотя периодически в Министерство приходят петиции от семей магов с просьбой разрешить их детям заниматься на каникулах под их присмотром. Но у нас почти половина детей или полукровки, или маглорожденные. Майкрофт смотрел на веселую цветастую толпу, заполнявшую стадион; на волшебников разных возрастов, одинаково ведущих себя как дети — поедавших лакомства, махавших плакатами и вымпелами в цветах команд, свистящих и дудящих, даже стучащих в барабаны. Значит, немалая часть из них родились в обычном мире, среди электричества, компьютеров, машин? Неужели они так быстро и с такой охотой адаптировались? — Вы хотите сказать, — спросил он, — что запрещаете колдовать детям из магических семей исключительно ради равноправия с их сверстниками из семей... человеческих? Что ж, будь я учителем, я не рискнул бы озвучить эту причину детям... наверное. — Магловских, — поправил Дамблдор. — Это основная причина, а косвенная в том, что дети и так генерируют большое количество магии, они и без заклинаний то и дело доставляют родителям много хлопот. У детей из семей волшебников хотя бы есть один большой плюс: никто вокруг не считает их сумасшедшими или порой даже уродами... О, Сириус! «Еще один красавчик», — подумал Майкрофт, глядя на черноволосого щеголя, подошедшего к Дамблдору. — Господин директор, — элегантно поклонился Блэк, — добрый день. Привет, Грегори. — Майкрофт, познакомься с братом Беллы. Сириус Блэк — Майкрофт Холмс. — Очень рад, сэр, очень. Проходы между рядами были достаточными, чтобы Сириус спокойно прошел мимо, не потревожив столы с угощением, сел рядом с Грегори и тут же втянул его в какой-то разговор. — Знаете, — вернулся Майкрофт к беседе с директором, — даже в полностью немагических семьях с обычным ребенком могут происходить похожие вещи. Я от всей души сочувствую юным магам из таких семей. Как и любым нестандартным детям, особенно когда они не единственные в семье. Они рождены изгоями, и редко кому везет дружить хотя бы с собственными братьями-сестрами. Так что я не стал бы осуждать сестру нашей писательницы за то, что она оказалась столь... невоздержанна на язык. Лучше так, чем «тебе никогда этого не понять». А можно вопрос, профессор Дамблдор? — Конечно. — Я вот только что, говоря с мистером Реддлом, спросил его о легилименции, насколько ему трудно себя контролировать. Как я понял, это возможно, но непросто даже для такого сильного и опытного мага, как он — или вы, должно быть. Что же говорить о детях? Если ребенок от рождения владеет магией, как ему ограничить себя в ее применении? Как заставить себя быть проще, чем ты есть? — Увы, никак, мистер Холмс. Ребенок вообще не способен контролировать такие вещи. — Хорошо понимаю их... и очень им сочувствую, очень... Ваши... м-м-м... спецслужбы потому разрешили Грегори открыться мне, что осознавали: я пойму магов лучше, чем многие другие, из-за того, что сам рос не таким, как все? Если не хотите или не можете — не отвечайте, конечно. — «Спецслужбы», — усмехнулся Дамблдор. — Грегори, конечно, разговаривал с Томом, но не как со своим непосредственным начальником, а по душам. Том понимает, что ему нужен друг. «Я не маг, но и не идиот», — думал Майкрофт, кивая при этом Дамблдору, но стараясь не смотреть ему в глаза. Конечно, мысль о том, что его выбрали в друзья, была забавной, но верить в это у Майкрофта не получалось совершенно. Кажется, Грегори пытаются сделать агентом влияния... и очень хочется верить, что сам он об этом не подозревает. — Что ж, уклончивый ответ — тоже ответ. А эти лягушки... их нельзя слегка заколдовать? Чтобы не двигались? — резко сменил он тему. — Чтобы можно было угостить ими... там, у нас? — Пожалуйста! — улыбнулся Дамблдор и направил на коробочки волшебную палочку. — Карточки тоже стали неподвижными. Скажете, что это... как же... фанатское. — ЛЕДИ И ДЖЕНТЛЬМЕНЫ! ПРИВЕТСТВУЕМ ВАС НА ФИНАЛЬНОМ МАТЧЕ ВЫСШЕЙ ЛИГИ! — внезапно прогремел голос откуда-то с неба. — Спасибо! — успел от всей души поблагодарить Майкрофт и стал восстанавливать в памяти правила игры, много лет назад прочитанные им в книге. Пока шло представление игроков, трибуны неистовствовали так, что буквально закладывало уши. Грег вручил Майкрофту омнинокль, и тот разглядывал парней и девушек, вылетевших с площадок тех самых башен по бокам стадиона. На поле появился судья, открыл сундук и выпустил бладжеры, которые взвились вверх и замерли до времени над полем; настал черед золотого снитча, а потом вверх полетел квоффл — и игра началась. Вскоре Майкрофт вынужден был положить омнинокль на стол, надеясь, что в нем «запишутся» хотя бы голы. А они следовали один за другим. Кажется, «Гарпии» и правда превосходили в силе «Грифонов». Особенно «зверствовали» у них загонщики, которые уже через пятнадцать минут отправили одного из игроков команды-соперника в аут. Когда охотник «Грифонов» на всей скорости ушел в штопор и упал на поле, Майкрофт даже схватил Грегори за руку. Тот посмотрел на него совершенно безумным взглядом — раскрасневшийся, встрепанный и вспотевший. — Он же искалечится! — крикнул Майкрофт. — А! — Грег махнул рукой. — Все будет в порядке — подлатают, но сейчас вылетит замена. Заменой оказалась симпатичная девушка, и Майкрофт достал платок, чтобы утереть пот со лба. — Дженис, вперед! — закричала неподалеку какая-то женщина. — Задай им жару! Майкрофт обернулся и увидел, что место рядом с директором заняла леди в клетчатой мантии. «МакГонагалл», — догадался Майкрофт. Засмотревшись на игру, он совершенно пропустил момент, когда профессор трансфигурации появилась на стадионе. В какой-то момент игра перешла в более спокойное русло, потому что вратари разогрелись и стали отражать атаки охотников. Майкрофт сосредоточился на ловцах. Те выписывали такие финты, что голова шла кругом. Они ныряли между игроками, уворачивались от бладжеров, пикировали к самому полю и резко взмывали вверх. И главное — в игре не было никаких перерывов, никаких таймов. Весь на нервах, Майкрофт сгрыз уже полпачки мясных чипсов — кстати, они оказались на редкость вкусны. Не удивительно, что публика так охотно раскупала лакомства: аппетит от зрелища появлялся просто немыслимый. Дамблдор тоже выкрикивал имена игроков, посылал судью к какому-то драклу, Сириус пару раз засвистел, а то вдруг кинулся обнимать за шею и хлопать по плечам какого-то шатена, сидевшего в предыдущем ряду. Грегори заметил, что Майкрофт с удивлением наблюдает за этим, и крикнул ему в ухо: — Люпин! «Настоящий оборотень!» — мелькнула восторженная мысль. — СТО ПЯТЬДЕСЯТ — СЕМЬДЕСЯТ В ПОЛЬЗУ «ГАРПИЙ», — рявкнул комментатор. Грегори тут схватил Майкрофта за локоть. — Смотри! Смотри на ловца «Грифонов»! Майкрофт направил на того омнинокль. Ловец вдруг стал резко набирать высоту, за ним ринулся ловец соперников. Над ними мелькнула золотая искра. Хрясь! Бладжер вписался в «грифона» прямой наводкой — и тот стал падать, но при этом на лице его было написано блаженство. — ЛОВЕЦ «ГРИФОНОВ» САЙМОН ГЛОУСТОК ПОЙМАЛ СНИТЧ!!! ТРИСТА — ДЕВЯНОСТО В ПОЛЬЗУ «ГРИФОНОВ ИЗ САССЕКСА»!!! МАТЧ ОКОНЧЕН! — загремел комментатор. Последние его слова совершенно потонули в реве зрителей. Игроки стали спускаться на поле. «Грифоны» подхватили носилки, на которых уже лежал их героический ловец, и принялись исполнять какой-то дикий танец. Глоусток морщился от боли, но улыбался, и по щекам его текли слезы. МакГонагалл кинулась на шею Дамблдору, Люпин полез вдруг через спинку кресла в ряд к Сириусу, и они вместе тоже запрыгали и закричали от радости. «Сумасшедший дом», — подумал Майкрофт, утирая в который раз со лба пот. Какой там футбол! Что ж, матч закончился, вокруг бурлила толпа, Дамблдор куда-то ушел вслед за МакГонагалл — видимо, обсуждать матч и радоваться со своими, — и на прощание хлопнул Майкрофта по плечу. Тот решил все же задать Грегу вопрос, который вертелся у него на языке с момента, как он увидел стадион. Начал он, впрочем, с другого. — Ты отличный артист, Грегори. — То есть? — Ты ведь смотришь матч второй раз, — Майкрофт постарался, чтобы это прозвучало отнюдь не как вопрос. — Хотя, конечно, первый раз ты явно смотрел его с какого-то менее комфортного места. В то же время ты так искренне болеешь за своих... Это очень впечатляет. — Ну… тут и за три раза не увидишь всех подробностей, — хмыкнул Грег. — И как я прокололся? — Не прокололся. Я понял, в чем дело, когда мы только переместились сюда из дома твоих родителей. Мы отправились оттуда в половине шестого, а сюда попали, судя по солнцу, не позже половины третьего. А когда я понял, что мы переместились в прошлое, понять, что ты тут уже побывал — чистая психология. Ты знал время окончания матча. Конечно, ты мог просто узнать, но... будь у меня возможность пойти на финал чемпионата мира по футболу, я бы точно не стал ждать три часа, чтобы потом посмотреть даже вместе с лучшим другом, а поступил бы как ты — посмотрел матч один, а потом второй раз. Ну, и потом я стал улавливать мелочи вроде того, что ты отказался от пари или знал, куда в какой момент смотреть. Все в порядке, Грегори. Мне очень понравилось. Меня беспокоит только одна мысль: твои родители действительно не хотели смотреть матч или им пришлось остаться дома из-за меня? Судя по всему, кстати, мы должны вернуться к ним через десять минут? Грег терпеливо выслушал эту длинную речь, посмотрел на часы и кивнул: — Да, и нам пора выйти в коридор. Из чаши стадиона нельзя аппарировать. Они взяли оставшиеся пакеты и нераспакованные коробки и спустились к магазинам. — А я сначала и не понял, почему ты сам не хочешь сделать ставку, — сказал Грег. — Ты ведь побудешь у нас еще? Хотя бы немного? — При условии, что Антея точно сможет связаться с тобой, если понадобится, — с удовольствием, — сказал Майкрофт, пробираясь за другом и прижимая к себе коробку с лакомствами, заколдованными Дамблдором. — Конечно, у меня вторая рация, и она работает. — Грег еще раз посмотрел на часы и отвел Майкрофта чуть в сторону от толпы. — Я рад, что тебе понравилось, — сказал он, обнимая его. Через долю секунды неприятных ощущений Майкрофт опять увидел старые комнаты в особняке Лестрейнджей. Но на сей раз они с Грегом очутились не в его детской спальне, а в классной. — Ш-ш-ш! — Грег приложил палец к губам. Еще через пару секунд из соседней комнаты раздался хлопок. — Ну вот, теперь можно выдохнуть. — Это потому, что я не знал тогда, или так вообще положено — прятаться от самих себя? — Так положено, — ответил Грег. — Иначе последствия будут самые плачевные. Можно видеть себя со стороны, но только если тот, другой, об этом не знает. Ну что, давай перенесем твои пакеты к тебе в комнату и спустимся вниз. — Да, не хотелось бы эти перепутать, — покачал головой Майкрофт. — Дамблдор заколдовал их для Шерлока, чтобы не выглядели волшебными. Завтра же отдам все Джону. — А ты послушай — волшебные лягушки шуршат в коробочках. Пойдем. Они оставили все в гостевой и спустились вниз. Родители Грега встретили их в гостиной. — Ну как матч? — спросил его отец. — Вам понравилось? — Очень понравилось, Лео. Я люблю высокие скорости, и мне нравится, когда вокруг бушуют эмоции. Это был, думаю, один из самых ярких дней в моей жизни, уж точно самый позитивный. Тут Майкрофт взглянул на Грега и поразился, каким счастливым тот выглядит. Нет, он точно не в курсе каких-либо планов шефа, если таковые имелись. — Вы ведь еще не покидаете нас? — улыбнулась Доротея. — С удовольствием останусь еще на какое-то время, спасибо. Думаю, чайник еще не успел остыть? Правда, меня там кормили больше двух часов подряд, Грегори даже научил меня поедать убегающих лягушек! Но ваши пирожные со сливками — все равно самое вкусное, что я когда-либо пробовал. — Да милый вы мой! — Доротея всплеснула руками. — Садитесь за стол, мальчики. Следующие полчаса Майкрофт блаженствовал, не забывая, впрочем, подсчитывать, сколько калорий ему потом придется сжигать на беговой дорожке. — Хочешь прогуляться? — предложил ему наконец Грег, который не отставал в поедании пирожных. — Ты еще не видел, что снаружи. — С удовольствием, — Майкрофт встал и поклонился хозяевам. — Спасибо за гостеприимство, миледи, сэр. Буду очень рад, если смогу увидеть вас у себя за чаем в удобный для вас день. Конечно, таких пирожных у меня не найдется, но я приложу все усилия, чтобы не ударить в грязь лицом. А Грегори мне поможет, я надеюсь. Они вышли во двор особняка. Майкрофт посмотрел на большой дом, овитый плющом, на парк… — Мы же на возвышенности? — спросил он. — Да, внизу деревня. Там, дальше, поля. — Надо же. Я вырос в похожем месте. Мы переехали в город, когда мне было уже тринадцать. Грег подошел к нему и положил ладонь на плечо. — А со старым домом ничего уже нельзя сделать? — Да можно, конечно, но родители не хотят. Старый дом навевает всякие воспоминания. — Жаль. Неподалеку развалины старого замка Лестрейнджей. Он теперь вроде аттракциона для местных ребятишек. Куда пойдем? Или, может, полетим? — О... — Майкрофт вспомнил упавшего ловца и понял, что откажись он лететь — это будет расценено как трусость. — Я бы полетел, если твоя метла удержит двоих мужчин, наевшихся сладкого. — Выдержит. Мы же не станем выписывать финты. Грег достал палочку и направил ее куда-то в сторону дома. Вскоре из-за угла особняка со свистом прилетела метла и замерла рядом с хозяином. — «Комета». Новейшая модель, — с гордостью произнес Грег, как будто хвастался крутым автомобилем. — Папа подарил на Йоль. Он подвинул метлу поближе к Майкрофту. — Садись, я позади тебя. — А как садиться? Не верхом же? Как амазонки, что ли? — Майкрофт понял, что он почувствует, если сядет верхом на метлу перед Грегом, и приложил все усилия, чтобы не стать малиновым. — Садись верхом, как в детстве — на палочку с головой лошади. Майкрофт послушался и почувствовал, что сел не на палку, а точно на невидимую подушку. Сидеть было не менее удобно, чем в седле, но это невидимое седло пружинило под бедрами, позволяя крепко удерживаться на метле. — Держись за метловище, — сказал Грег и сел позади, поставив ноги на специально предназначенные для этого «стремена». Майкрофт почувствовал, что Грег плотно прижался к его спине и обхватил метловище ниже его рук. — Поначалу смотри вперед — пока не привыкнешь. Теплое дыхание пощекотало Майкрофту ухо. Метла медленно стала подниматься вверх, понемногу двигаясь вперед. Вот уже верхушки деревьев остались под ногами. Грег развернул метлу. Майкрофт увидел и весь парк, и сад позади особняка, и теплицы. Грег поднялся еще выше — и внизу открылась деревня, окруженная полями. А дальше расстилался лес, который непонятно как и где помещался. Из-за деревьев торчала полуразрушенная башня замка. Все было залито вечерним августовским солнцем. — Понимаю, почему вы прячетесь, — сказал Майкрофт. — Это похоже на рай. Мы тут не нужны. — В чем-то ты прав, — ответил Грег. — Хотя бы половину старых лесов Британии мы спасли от вырубки. Ну что? Привык? Полетели? — Я не боюсь высоты. Только не быстро, я хочу успевать видеть. — Хорошо. Метла полетела плавно, как будто лодка, скользящая по поверхности воды. Собственно, и ощущения были почти такие же. Но, несмотря на то что Майкрофт успевал разглядеть здешние красоты, а в лицо его дул прохладный ветерок, ему вскоре стало жарко. Он радовался, что сидит впереди Грега, иначе бы тот все понял. Явно не адреналин был причиной заметного возбуждения, которое чувствовал Майкрофт. — Голова не кружится? — спросил Грег. — Ты все вперед клонишься. — Это чтобы получше рассмотреть. Извини, я баланс нарушаю? Больше не буду. — «Это чтобы лучше видеть, дитя мое», — рассмеялся Грег, и по хребту Майкрофта пробежали мурашки. — Посмотрим замок? — Обязательно! — Ну тогда держись! Спуск вниз напоминал щадящее пике. На секунду Майкрофт зажмурился. Грег сделал эффектный вираж вокруг башни, а потом плавно приземлился около выщербленного портала. Ощутив под ногами твердую землю, Майкрофт почувствовал облегчение. Густая мягкая трава, где по какому-то волшебству не было заметно ни одной колючки, так и манила улечься, чтобы смотреть в небо и считать облака. Но даже под дулом пистолета Майкрофт ни за что бы сейчас не лег рядом с Грегом. Это могло плохо кончиться. — Тут можно спокойно ходить. Все укреплено магией. — Грег взял его за руку и потянул в сторону полуоткрытых дверей. — Чтобы дети не поломали шеи, залезая сюда? — Да. Они прыгают с площадки башни вниз — тут что-то вроде невидимого батута. Они поднялись по лестнице к огромному рельефу на стене. — Утер Пендрагон наблюдает за битвой драконов, — сказал Грег. — Он же... Мерлин... Вы все ругаетесь с упоминанием Мерлина, я только сейчас осознал: он был одним из вас? Реально? — Мы ругаемся, упоминая Мордреда, — рассмеялся Грег. — Конечно, Мерлин реален. И Моргана Ле Фей тоже. И Авалон существует. — О боже, — пробормотал Майкрофт. — Я должен это осознать. Показывай, откуда тут прыгают дети, я тоже хочу. — Серьезно? — поразился Грег. — Ну пошли! Они поднялись по подозрительно выглядящим, но крепким ступеням на самый верх. Здесь почему-то не было ветра — вероятно, предосторожность заботливых родителей-магов. — Прямо туда, вниз, — шепнул Грег и крепко взял Майкрофта за руку. — Я хочу прыгнуть. Только обещай не рассказывать Шерлоку. Он, конечно, не поверит, но ты все равно пообещай. — Конечно обещаю. Готов? Вперед! Падение вышло вполне реальным, но, когда по всем расчетам они должны были удариться о плиты и переломать для начала ноги, их подхватило что-то невидимое и мягкое, затормозило падение, потом остановило и тут же — опять мягко — подбросило в воздух. — Потрясающее ощущение, — вздохнул Майкрофт, когда его ноги наконец коснулись пола. — Когда прыгал с парашютом, всегда думал: что физически чувствуют люди, если он не открывается?.. Хотел попробовать свободное падение с какого-нибудь моста или в ущелье, но... боялся, что братец узнает. — Ты все время боишься, что Шерлок узнает о тебе что-то хорошее. — Потому что мне будет неприятно, если он этому хорошему не поверит. Они вышли из замка и пусть и не прилегли на травку, но все же уселись на склоне, прогретом солнцем. — Сначала не поверит — потом поверит. Не нужно скрывать от брата лучшее в себе. — Ну да, — проворчал Майкрофт, — показать детям, что я готов прыгать с высоты. Чтобы они потом делали то же самое, рискуя сломать себе шею. — Я же не об этом, и ты понимаешь. Но вот ты азартен, и Шерлок тоже. Ты правда думаешь, что его расстроит понимание, насколько вы во многом схожи? — Очень расстроит. Он пытается доказать себе, что мы не похожи совсем. — Странно, — пожал плечами Грег, — я полагал, что твой брат умен. — Конечно, он умен. Никаких сомнений. Просто в детстве очень много сил уходило на... соперничество. Между ним и сестрой. — Я невольно слышал, о чем ты спрашивал Дамблдора. Это она считалась у вас в семье странной? — Вообще-то сначала странным считался я. И с этим вырос. Потом родился Шерлок — толковый, сообразительный, но... обычный мальчик. А потом родилась Эвр. Она была еще более необычной, чем я. При всех моих странностях, я все-таки умел организовать мир вокруг себя так, как удобно мне. У меня ведь не было, увы, старших братьев. А она полагалась на меня... до какого-то момента. Лет в пять она чувствовала себя куда старше шестилетнего Шерлока. А ему с ней было совершенно неинтересно. Девочка... А я, идиот, был недостаточно взрослым, чтобы разделить внимание поровну между ними. В результате оба обижались на меня. Шерлок считал, что я вообще зря теряю время на эту бешеную плаксу, а она говорила, что общаться с человеком, который вместо уроков игры на скрипке играет в пиратов, должно быть ниже моего достоинства. — Прости, а куда смотрели ваши родители? — осторожно спросил Грег. — А что они могли поделать? — Майкрофт пожал плечами. — Эвр не интересовалась мнением родителей, она считала равным только меня. И когда решила, что я отдаю предпочтение брату, стала мстить. Если бы я тогда понимал, что она больна… Но мы не знали. Она пыталась отбить у меня Шерлока. Это выглядело странным, но на какое-то время у нее это получалось, ведь я учился, а она все время была рядом с братом. Но потом у Шерлока появился приятель... друг. Сын соседей из деревни рядом с имением. Мальчик тоже увлекался пиратами, и они все время играли вместе. На Пасху я им подарил настоящие тельняшки и треуголки... И тогда Эвр решила убить соседского мальчика. Я не обвиняю ее, Грегори, она была больна. Она так ненавидела тех, кто мешал ей... В общем, ребенок пропал. А она сама призналась, что убила его. Тело нашли без следов насилия, но Эвр настаивала, что это сделала она. И смеялась, когда Шерлок плакал. Говорила мне: «Теперь ты видишь, что он идиот?» — Погоди, а родители мальчика знали о том, что твоя сестра объявляет себя убийцей? — Нет, мы всячески старались скрыть это. Надеюсь, что они ничего не узнали. Эвр еще несколько месяцев потом жила дома, и они не приходили ни с какими обвинениями. Да мы сами ей не верили, Грегори. Честно сказать — я и сейчас не верю. Хотеть чьей-то смерти и убить — не одно и то же. — Это верно. Но что было дальше? — Папин брат помог найти врачей. С Эвр работали психологи и психиатры. Может быть, они даже повредили — во всяком случае, ей предложили прорисовать все, чего ей хотелось бы достичь... добиться. Ее рисунки пугали: на них она постоянно убивала ножом Шерлока, родителей, собаку, лошадь... в общем, всех, кроме меня. И еще она часто рисовала огонь, наш дом в огне, ребенка в кровати, объятой пламенем... А потом в доме произошел пожар. Загорелась детская Шерлока, ночью, когда он спал. Потом эксперты сказали, что очаг возгорания находился в его кровати. Слава богу, Шерлок проснулся и выскочил в коридор, поднял крик, родители выбежали, мама и няня кинулись в комнату Эвр, но там ее не было. Огонь очень быстро охватил этаж со спальнями. Эвр искали, но не нашли, все думали, что она погибла в огне. Но через какое-то время она обнаружилась в саду, совершенно спокойная, с интересом смотревшая на пожар. Никто не погиб, но дом сгорел... — Ты говоришь о сестре в прошедшем времени, — осторожно уточнил Грег. — Она вела себя как невменяемая, когда увидела Шерлока на руках у няни. Стала кричать, что он должен был сгореть. Потом она утверждала, что подожгла дом; врачи считали, что она не врет. Ее забрали в клинику... в психиатрическую клинику. Несколько месяцев лечили там, нам разрешили навещать ее раз в месяц. Мама ездила, но на третий месяц Шерлок вдруг серьезно заболел, и мамуля не поехала к Эвр в назначенный день. Мне, как всегда, никто не удосужился даже написать заранее... Ну а потом родителям сообщили, что Эвр устроила пожар и в клинике, сгорел корпус, пострадали пациенты, в том числе и она сама сильно обгорела... Еще через два дня нам сообщили, что она умерла от ожогов. Вот и все. — Ужасно, — Грег погладил Майкрофта по спине. — Злейшему врагу не пожелаешь такое пережить. Но я понимаю, почему Шерлок, как ты говорил, боится сумасшествия и так зациклен на Джоне. Для него снова обрести дружбу, видимо, стало чем-то за гранью возможного. — Может быть, ему казалось, что стоит с кем-то подружиться — и человека постигнет участь несчастного Виктора, я не знаю. Но, скорее всего, ему просто очень страшно терять. Я его понимаю. — Я тоже. Внезапно Грег полез в карман мантии и достал рацию. — Это тебя. — О… спасибо. Майкрофт выдвинул старомодную антену: — Да, Антея. А он? Хорошо. Приезжайте ко мне домой через четверть часа и захватите эти фотографии, будем думать. Закончив разговор, Майкрофт взглянул на Грега, не зная, жалеть о прерванном выходном или все-таки радоваться, что без него, как всегда, не обошлись. Он испытал даже легкий приступ тщеславия, что друг в очередной раз убедился в его незаменимости для государства. — Увы, Грегори. Британия не может обойтись без меня более трех часов. Это был чудесный день, я надолго его запомню. И надеюсь, что я тут не в последний раз. — Тогда придется аппарировать. Грег со вздохом поднялся на ноги. Он взял палочку и очистил зеленые пятна с мантий, подхватил метлу, приобнял Майкрофта и переместился с ним в особняк. — К сожалению, гость должен нас покинуть, — сказал Грег родителям. — Срочное дело. Я быстро заберу пакеты, — добавил он и аппарировал в гостевую. — Как жаль, дорогой, что вы уходите, — Доротея подошла к Майкрофту с большой коробкой. — Это пирожные. Те самые. Угощайтесь и вспоминайте нас. Мы будем рады видеть вас в любое время. Парочка эльфов тоже явилась, чтобы проводить гостя. — Если вы скажете мистеру Грегори, — сказал Каблучок, — то он сможет дать мне поручение помочь вам в вашем доме. Я с радостью. Майкрофт поблагодарил каждого в отдельности, пожал руку Лео и даже попросил засвидетельствовать уважение старушке-няне. Спустился с пакетами Грег — и вскоре Майкрофт был дома. Эту аппарацию он выдержал почти без неприятных симптомов. Грег не стал задерживаться, почти суховато попрощался и исчез, но было видно, что он расстроен прерванным выходным. Вскоре приехала Антея. Майкрофт с удовольствием одарил ее тремя лягушками и гриффиндорским шарфом, купленным на стадионе. «Я не знала, что вы фанат», — с непроницаемым лицом сказала Антея. Когда с делами покончили и помощница уехала, почти прижимая к груди пакет с сувенирами, Майкрофт отложил себе три пирожных, остальные распределил по коробке равномерно, увязал ее ленточкой, взял оставшихся лягушек и на свой страх и риск поехал на Бейкер-стрит. Примечание: *Башмачок - перевод прозвища "Калигула"