Кентавр зимой

По дороге Майкрофт позвонил Джону, чтобы тот спустился и забрал коробку и пакет, но услышал в ответ: «Извините, я вернусь домой только утром». Судя про звукам в телефоне, Джон был в гостях у очередной пассии. Следовательно, Шерлок коротал вечер в одиночестве и в плохом настроении. Но не пропадать же пирожным, решил Майкрофт и, подъехав к дому брата, мужественно отправился вручать подарки сам. Он позвонил в дверь, с гордо поднятой головой прошествовал мимо миссис Хадсон наверх и, стукнув деликатно в дверь, вошел. Шерлок, видимо, собирался ужинать, но совершенно забыл об этом, лежал на диване носом к спинке. Обернувшись, он бросил через плечо сердитый взгляд. — Нормальные люди уже спят. Что тебя носит на ночь глядя по гостям? Учти, работать буду, только если дашь сигарету. — Спят в такое время? — удивился Майкрофт. — Так что же ты не в постели? — Где хочу, там и сплю. Это моя квартира. Чего тебе? — Увы, работы у меня нет. Сигареты тоже, но есть кое-что другое. Чайник не поставишь? — Что?! — Шерлок от неожиданности даже сел, спустив ноги на пол, и уставился на коробку в руках брата. В ней могли быть только пирожные. Майкрофт и пирожные... вообще бред. — Сегодня точно не мой день рождения. И вроде бы не твой. Так как я не верю, что ты можешь мне присниться... Ты не жениться надумал часом? — Нет, — спокойно ответил Майкрофт. — Просто я сегодня хорошо провел время и вот — пришел поделиться кое-чем приятным. — Со мной?! — С кем же еще? Ты чайник поставишь, или мне самому хозяйничать у тебя на кухне? — Еще чего — разобьешь мои пробирки. Но ты можешь достать чашки. А в пакете что? Колбаса? — Шерлок как бы нехотя встал и поплелся на кухню, самому себе признавшись в том, что приход брата прервал приступ хандры. — Кое-что получше. Майкрофт прекрасно знал, где у брата хранится подаренный мамулей чайный сервиз. Он накрыл на столике у камина, пока на кухне что-то бренчало, гремело и плескалось. — Это моя скатерть? — искренне удивился Шерлок, входя в комнату с подносом. — Или ты еще и ее принес с собой? — Наверняка твоя, во всяком случае она лежала тут, в ящике, — улыбнулся Майкрофт. Он дождался, когда брат поставит чайник, молочник и сахарницу на столик, видимо, боясь, что от шока он их уронит, и стал выкладывать на блюдо пирожные, наслаждаясь эффектом. Шерлок ошеломленно наблюдал за процессом. Понятно, что брату что-то понадобилось. Но «покупать» лучше было бы действительно за сигареты... или просто предложить интересное дело, что брат и проделывал уже неоднократно. Шерлок сглотнул и стал переливать молоко из повседневного молочника в парадно-сервизный, размышляя о причине такого лучезарного настроения Майкрофта. Переспали они с инспектором, что ли? Вроде нет, но это же Майкрофт, по нему так просто не скажешь... — Мог бы и Лестрейда притащить с собой, — проворчал он наконец, — по нему хоть что-то можно прочитать. — Что именно? — Причину твоего настроения хотя бы. Вряд ли ты сияешь от того, что так рад выпить со мной чаю. — Решив не пересыпать сахар в парадную сахарницу, Шерлок налил молока в две чашки и взялся за чайник. — В чем дело, говори уже. — Да ни в чем особенном. Я уже сказал, что провел прекрасный день, и да — с Лестрейдом. От души развлеклись, повеселились, глядя на фанатов Гарри Поттера. Как это называется… косплейщиков. Вот, кстати, это тоже тебе. — И Майкрофт достал из пакета коробочки с лягушками и тарелочку. Шерлок с изумлением посмотрел на зельеварский сувенир, на шоколадных лягушек в коробочках, достал одну, понюхал и, плюнув на условности, обнюхал заодно и брата. — Мне еще не пора просить тебя составить «список», нет? — Вот так на пару часов почувствуешь себя довольным жизнью, а тебя уже начинают подозревать в употреблении, — Майкрофт уселся в кресло и взял чашку. — Это ты мне говоришь?! Вот ты... нахал, братец! — Шерлок решился и откусил лягушке лапку. — Вкусная. Разве она не должна убегать от меня и скакать по всему купе? — Видимо, проблема в том, что мы все еще не едем в Хогвартс. Кто у тебя на вкладыше? — Написано «Снейп». Это разве Рикман? «Черт возьми, он и кино смотрел», — подумал Майкрофт, но быстро нашелся: — Они принципиально не берут актеров из фильма. — Что вас к ним понесло? — Шерлок устроился в кресле напротив. — Лестрейд — фанат волшебных палочек? — Да не особо, — кашлянул Майкрофт, опуская чашку. — Просто решили посетить это сборище. Сборище фанатов. — Что курили авторы этого фанфика? — хмыкнул Шерлок, обнаружив аннотацию к карточке. — Где мамаша Поттера? Где героическая смерть? А, понимаю, это те, кто считают, что Снейп остался жив. — Там были и такие, кто считает, что Вольдеморта не существует, а его прототип — глава местной разведки-контрразведки, — осторожно уточнил Майкрофт. Шерлок вдруг засмеялся, чуть не опрокинув стул. — Что в этом такого смешного? — Подумал про главу разведок и представил тебя верхом на метле, посадившим Лестрейда перед собой и уткнувшимся ему в задницу своим копьем! — Откуда в тебе столько пошлости? — скривился Майкрофт, тем не менее пожалев, что сегодня «копье» Лестрейда он так и не почувствовал. — У меня переходный возраст. Ты что, правда будешь есть пирожные на ночь? Шерлок было предположил, что брату что-то стало известно о серьезных намерениях Джона в отношении… как же ее?.. и он решил подсластить пилюлю. Шерлок решительно не помнил и не собирался запоминать имена всех этих подружек, но если бы нынешняя играла хоть какую-то значительную роль в жизни Джона, он бы сам это первым понял. И все же его бросили страдать в одиночестве. Оставить Джону пирожное или он не заслужил? — Одним больше, одним меньше, — махнул рукой Майкрофт. — Ты попробуй. Они не с кона. Это я… в общем, места надо знать. Шерлок попробовал. — Судя по всему, они прямо из Букингемского дворца. Я понял, почему ты мне их принес: чтобы не съесть все самому и не стать круглым, как бочонок. Можешь взять еще одно, так и быть, остальные мои! Майкрофт посмотрел на пирожное с тоской. Они были божественны, но он чувствовал, что еще одно в него просто не влезет. Но отказаться от возможности выпить с братом чаю он тоже не мог. — Ну, они не из дворца, но места надо знать, — повторил он. — Дурацкая фраза. Мало ли каких мест ты не знаешь в Лондоне, братец. По дворцам ходить — скука. Меня вот туда силой не затащишь, если что. — Пари? — Легко! На что? — Ты отдашь Лестрейду все удостоверения, которые стащил у него. — Ха. А ты что сделаешь, когда проспоришь? Отдашь мне какое-нибудь свое удостоверение, идет? — Идет, — довольно протянул Майкрофт. Шерлок, конечно, упоминал «доберманов», но и представить себе не мог, каковы они, когда в тебя вцепятся. Их бы следовало назвать бульдогами. — Что это ты такой сговорчивый сегодня? — продолжал наседать Шерлок. — И в гости просто так пришел. И не удивился, что Джона твоего любимого нету, а ведь говорил, что камеры в квартире не стоят. — Я ему звонил. Хотел передать все это через него, — признался Майкрофт. — Вызвать на угол Бейкер-стрит и отдать, чтобы он принес как бы от себя. — От себя — это как? Как бы он это все на улице нашел, что ли? Брат, ты что несешь? — Почему на улице? Ездил на конвенцию и привез оттуда, — ответил Майкрофт, начиная подозревать, что тонет. — Он же не обязан тебе заранее отчитываться, куда собирается! — Никогда не думал, что скажу такое всерьез, но ты в своем уме? Если бы он был дома, то вышел бы на угол, взял у тебя пакеты и пришел с рассказом, что был на конвенции? Я уж молчу, что если бы он был фанатом этого молниеносного очкарика, я бы давно это понял. А отчитываться не обязан, конечно. Но отчитывается с завидным упорством. «У меня свидание, вернусь утром, веди себя хорошо!» — передразнил Шерлок друга, яростно кусая лягушку. — Кажется, я переел сладкого, — пробормотал Майкрофт. — А еще говорят, что глюкоза хорошо влияет на мозг. — У тебя от сладкого эйфория началась. И под сладким я подразумеваю не только пирожные, — Шерлок снова взял в руки тарелочку и стал ее рассматривать. — А ты в курсе, что это первый в жизни подарок, который ты мне даришь просто так, а не на день рождения, Рождество или Пасху? Хотя вру. Второй. Первой была та игра, помнишь, в доктора, электронная? Ее ты тоже подарил без повода. — Правда? «Я бы с удовольствием сделал вам подарок, но вы ведь откажетесь», — вспомнил Майкрофт слова Грега. — Это мое упущение. Но я тоже привык получать подарки только по праздникам. Мне редко приходило в голову, что это можно делать просто так. Шерлок подумал, что вообще никогда не дарил брату подарков, разве что рисунки в детстве. — Джон мне недавно подарил меховые тапочки. — Господи… Майкрофт представил себя на месте брата, получающим такой подарок от Грега, и пришел в ужас. Тут он взглянул на коробочки и еще раз напомнил себе, что надо обязательно посетить магический банк, обменять деньги и отдать долг. По факту выходило, что он сейчас делал подарок брату за чужой счет. — И что ты сделал с теми тапочками? — спросил Майкрофт, посмотрев на босые ноги Шерлока. — Сказал «О!» и положил куда-то. Хочешь, тебе передарю? Ты когда-нибудь надевал тапочки? — Ну, у меня есть домашние мокасины. Но меховые тапочки — это перебор. — Джон обожает подарки, — раздраженно заговорил Шерлок. — Его пассии все время ему что-то дарят, сейчас вот на моих глазах уже третья, и у него есть два плюшевых медведя, музыкальная шкатулка, китайская чашка с крышкой и еще какие-то шейные платки. И книги. Вот кто в наше время вообще читает бумажные книги? Тьфу. — Я… — нерешительно отозвался Майкрофт. — Можешь отнести мое «тьфу» к себе тоже, — надулся Шерлок, но решил, что брат, небось, читает какие-нибудь древние фолианты, которых в сети просто нету. Ну не про Гарри Поттера же он покупал книги? Представив себе Антею, которой поручено купить детские сказки для шефа, Шерлок фыркнул еще раз. Ему не хотелось, чтобы брат быстро ушел, вдвоем в комнате было не так тоскливо, но приходилось все время себя сдерживать, чтобы не начать привычно ругаться. Майкрофт же порадовался, что брат не нашел стеллажи с книгами, когда побывал в его отсутствии у него дома, но тут же огорчился — даже не попытался порыскать, как следует все рассмотреть. — Мне нравятся книги. И что-то у тебя на полках они тоже стоят. — Я их не читаю. И уж точно мне их не дарят в благодарность за секс. Надеюсь, ты себе тоже сам покупаешь, а не твои миньоны тебе приносят? Майкрофт слегка поморщился, но понимал состояние брата и поэтому не спешил сердиться. — Шерлок, ведь ты же можешь меня прочитать. О каких миньонах ты говоришь? — А что, ты монахом живешь? При твоих-то возможностях? Даже Джон вон... — Шерлок замолчал и взялся за пирожное, которое перед этим мысленно признал самым красивым и думал оставить ему. — Монахом я никогда не был. Но и не принимал ни от кого подарков. «Просто секс, ничего личного». А теперь, получается, личное появилось. Вот только что касается секса… Майкрофт на секунду прикрыл веки, вспомнив ощущение горячего дыхания на своей шее сзади. Собственно, ему никто сегодня не мешал, особенно учитывая мнение «предка» Грегори, не вести беседы о семейных тайнах, а лечь… на травку. И гори оно все огнем. Никто не мешал, кроме него самого и его абсолютной уверенности, что он может флиртовать с Грегом, но никогда не сделает первый шаг. Хотя бы потому, что маги живут долго, очень долго, и наверняка Грегори не хочет слишком уж сближаться с маглом, он ведь сам сказал, что хорошо понимает тех, кто боится терять... О том, что Грегори вообще не заинтересован, даже думать не хотелось. — Где ты их вообще находишь? — как можно безразличнее спросил Шерлок, и Майкрофт очнулся от посторонних мыслей. — Ну, ты же не можешь знакомиться в спортбарах? И явно это не твои подчиненные. Где ты знакомишься с подходящими парнями? — В разных местах. Иногда случалось встретить подходящего партнера даже на официальном приеме. Когда оба человека знают, чего хотят, особых проблем не возникает. — Хочешь сказать, что я не знаю, чего хочу? — слегка ощетинился Шерлок. — Я этого не говорил. Но вот твой Джон… — Он-то знает, чего хочет. — Нет, братец, он хочет то, что знает, это не одно и то же. Шерлок не нашел, что ответить, и снова потянулся за пирожным. — При этом он ведет себя так, будто ты его собственность, — продолжил Майкрофт. — Ты уверен, что он испугается, если ты недвусмысленно намекнешь ему о том, чего хочешь сам? — Да как я намекну? Он сто раз всем заявил при мне, что мы не пара и он не гей. Намекай не намекай... «Интересно, почему он до сих пор не взбесился и не послал меня к черту, запустив вслед и тарелкой, и всеми коробочками с лягушками?» — подумал Майкрофт. Не подмешано ли что-нибудь в крем, какое-нибудь зелье? Кто их, магов, знает? И, словно по мановению волшебной палочки, у Шерлока в кармане халата звякнул телефон. Майкрофт не успел подумать, как это сентиментально со стороны «негея» — прислать смс с пожеланием спокойной ночи, но Шерлок, открыв сообщение, подскочил и ринулся в спальню, скидывая по пути халат. — Это Лестрейд, — услышал Майкрофт и слегка вздохнул. — Зовет посмотреть на многообещающее убийство. Майкрофт вздохнул еще раз и принялся собирать посуду. Вбежавший в гостиную Шерлок, уже в брюках и рубашке, вдруг предложил: — Если ты успел соскучиться по нему, могу взять тебя с собой в благодарность... за пирожные. — Не настолько соскучился, — выдавил из себя Майкрофт после паузы. — Но могу тебя подвезти. — Как знаешь. Погоди минуту. И Шерлок, забрав сувенирную тарелочку, снова скрылся в своей комнате. Усмехнувшись по поводу чьей-то там сентиментальности, Майкрофт поспешил убрать пирожные в холодильник.

***

За месяц, прошедший после матча по квиддичу, Майкрофт с головой ушел в освоение магического мира. Связь через Антею он наладил и уже не боялся пропадать на пару часов — особенно по вечерам. Первым делом он решительно потребовал сводить его в банк. Грег предупредил, что гоблины берут только наличные, причем предпочитают полтинники, и Майкрофт приготовил первоначальную сумму в пятьдесят тысяч. Грег посмотрел на портфель, на пачки банкнот, как-то нервно усмехнулся, забрал все и велел ждать его вечером. В назначенное время он появился у Майкрофта дома в сопровождении Каблучка, который тащил… увесистый сундучок. — Надеюсь, у тебя надежный сейф, — выдохнул Грег и вручил пергамент. «Десять тысяч галлеонов, — значилось там, — выдано милорду Лестрейнджу». Время, дата. — Сейф у меня надежный, — Майкрофт сглотнул. — Мистер Каблучок, прошу. Грегори, надеюсь, ты предупредишь меня о ваших ценах заранее. Еще через пару дней Грег с той же темно-синей мантией в руках аппарировал к нему домой, а затем переместил в Косой Переулок. Хотя Майкрофт уже видел огромное число магов за раз, но тут он оказался в толпе, снующей между магазинами и мастерскими. Он прислушивался, приглядывался. Маги определенно не выглядели так фриково, как в фильмах. Никакого душка андеграунда Майкрофт вокруг не замечал. Наоборот. Дома явно сохранились еще со времен Большого пожара, но выглядели как новенькие. Хотя тут явно топили камины или, возможно, печи, никакой копоти не было заметно даже на трубах. Майкрофт почти не видел в толпе пресловутых остроконечных шляп. Женщины предпочитали покрывать голову капюшоном мантии, некоторые мужчины — тоже, или вообще носили шляпы с мягкими полями. Сверху доносился посвист пролетающих метел, из дверей магазинчиков волнами шли самые разные запахи. То наплывали ароматы всяких вкусностей, то тянуло какими-то травами, то книгами. Что касается пресловутого банка, высившегося в конце улицы, он напоминал гибрид вавилонской башни с готическим собором. Цены у магов оказались просто смехотворными. Майкрофт прикинул — в этом мире он мог бы считаться очень богатым человеком. Грег повел его в ателье, где шили мантии, — судя по всему, одно из лучших. Майкрофт изучил каталог с живыми фотографиями и был приятно удивлен, что в шкафу гостевой все более чем соответствовало «последним тенденциями магической моды». Майкрофт намеренно делал вид, что никаких мантий заказывать не надо. Не потому, что жалел денег, конечно же. Просто при мысли, что мантию, которая на нем, когда-то носил Грег, внутри что-то едва заметно щекотало. Тот сам ведь распахнул перед другом свой шкаф. Зато Майкрофт заказал себе занятные старомодные сорочки и отвел душу на жилетах. Он никогда в жизни не надевал с узором, а кроме них предлагались еще и удлиненные, которые к тому же стройнили. Грег не мог не заметить, что мантии упорно игнорируются, и, кажется, понял все правильно — во всяком случае, он тихонько улыбался каким-то своим мыслям. Может, ему было приятно, что Майкрофт предпочитает именно его мантии. Хотелось так думать. Поняв по колдографиям, что мантия — это еще не все, что украшает джентльмена-мага, Майкрофт, чтобы скоротать время до окончания пошива жилетов, попросил отвести его в лавку ювелира. При этом он оценил деликатность Грега, который уже который раз при нем ходил без всех этих фибул и серебряных пуговиц. Майкрофт купил ему какую-то жутко непрактичную и совершенно бесполезную, но невозможно красивую штуку вроде тех эмблем, которые носили в Средневековье. С решительным выражением лица он прикрепил ее Грегу на отворот, где, как он подсмотрел в каталоге, она и должна находиться. Грег подался к Майкрофту, и тот опешил, вдруг подумав, что в магазине целоваться неприлично. Но Грег только шепнул на ухо «спасибо».

***

И все же Майкрофта не оставляли мысли о том, какова подоплека всей этой истории со внезапной откровенностью Грега. Хотя ни пресловутый шеф, ни Дамблдор больше не давали о себе знать, почему-то мало верилось, что они не в курсе частых визитов Майкрофта в магический мир. Физически он себя чувствовал превосходно, если не считать, что первое время, надышавшись чистейшим воздухом, он кашлял, вернувшись домой, а выхлопные газы казались ему просто миазмами. Он вроде бы поглощал жуткое количество калорий, всякий раз не в силах отказаться от приглашения Доротеи на чай или на ужин. Он не был атлетом и при всем желании не мог увеличить нагрузки до такой степени, как этого требовали расчеты. Но он и не поправлялся. Ничуть. Спустя два посещения имения Майкрофт выяснил кучу новых подробностей. Что мир вокруг деревни, оказывается, густо населен всякой живностью, которая совершенно не боится людей. Что эльфы его уже втайне обожают, что Лео играет на харди-гарди и знает наизусть всего «Беовульфа» — слава богу, эти сведения практикой никак не подтвердились. Что Доротея играет на рояле и более чем неплохо поет старинные баллады, да и вообще все маги неравнодушны к искусству — в том числе и магловскому. Майкрофт узнал, что сын Беллы Кастор — потенциальный наследник Грега, если у того не будет своих детей. Эта новость вызвала приступ прежней подозрительности. С чего вдруг Лестрейнджи его так тепло принимают на фоне мнений предков? Сэр Рандулф успел обратить соседей по рамам в свою веру? К концу месяца Майкрофт стал замечать, что, когда он возвращается домой, у него первое время творится с глазами что-то непонятное: все вокруг кажется тусклым, словно снятым через фильтр. Стоило же очутиться хотя бы в Косом переулке, как разом наваливалась лавина — краски-звуки-запахи. Один раз Майкрофт все же рискнул переночевать в доме Грега. Вечер вышел приятным, что и говорить, хотя и старомодным: Лео предложил сыграть в живые шахматы, Грег лежал на диване с книгой, поглядывая в сторону игроков, Доротея сидела и писала письма родне и знакомым. Но спать разошлись в одиннадцать вечера — Майкрофт никогда не ложился так рано, даже в детстве. Хорошо еще, что Грег явился к нему в спальню — в халате до полу, правда, — и еще пару часов развлекал беседой. Майкрофт подкидывал один вопрос за другим: некоторые вещи, которые он слышал, удивляли, некоторые — забавляли, а иные — и пугали. Новость о том, что он сейчас находится фактически в пространственной складке — не то что в Косом переулке, который просто окружен чарами, — заставила поежиться. — А что будет, если сесть на метлу и лететь все вперед и вперед? — спросил Майкрофт. — В какой-то момент ты проскользнешь через то, что можно условно назвать «кротовая нора», вроде тех, о которых спорят магловские ученые, и окажешься в другом таком же анклаве, — пояснил Грег. Майкрофту вдруг стало ужасно обидно за маглов, которые обсуждали в качестве гипотез то, что маги уже давно знали и даже использовали в практических целях. Он проснулся на рассвете, часов в шесть, и подошел к окну. На ветке прямо напротив сидела зарянка. Она покрутила головкой, разглядывая его. Майкрофт осторожно приподнял створку — птица слетела на подоконник, потом посмотрела на протянутую ладонь, запрыгнула на нее, но, не найдя ничего интересного или съедобного, улетела в парк. Майкрофта вдруг передернуло. Он отчетливо понял, что никогда не сможет чувствовать себя в этом мире своим. Все расположение и дружелюбие Лестрейнджей показалось ему каким-то наигранным, будто он бедный сиротка, которого пригрели и лезут из кожи вон, чтобы он освоился на новом месте. Как на грех, это было воскресное утро. При желании Майкрофт мог бы сослаться на какие-нибудь дела, тем более рацией теперь распоряжался он. Но лгать Грегу даже в самой отчаянной ситуации он бы не решился, памятуя о его способностях. За завтраком он постарался держаться как обычно, то есть очень старался. Видимо, его излишние потуги выглядеть довольным от Грега также не укрылись. Он вытащил Майкрофта в парк прогуляться. Ветра не было, но солнце уже не пригревало, как раньше. Обошлись без мантий: Майкрофт вышел в своем пальто, а Грег надел толстый свитер с косами. Он ужасно напомнил этим Джона, но Майкрофт оставил это при себе. Они бродили по дорожкам, беседуя обо всем и ни о чем, вроде того, что наконец-то выяснили, когда у кого день рождения. Грег пошутил, что теперь он понимает, откуда у Майкрофта тяга к политике, ведь тот родился в День Парижской коммуны. Когда Грег наконец прямо спросил, почему Майкрофт в последние дни такой напряженный, тот сначала не знал, что и ответить. Он не привык так откровенничать, но и скрывать причину своего состояния тоже не мог. — Видишь ли, у вас очень хорошо. Слишком хорошо. У нас так никогда не будет. Грег пожал плечами. — Возможно, я перестарался. Но тут ты хотя бы несколько часов принадлежишь мне, а там — постоянно всей Британии. — Принадлежать Британии — моя жизнь, Грегори. И я же не убегаю. Мне нравится тут, и у тебя замечательные родители и няня. Но, кстати, ты заметил, что в последнее время почти не бываешь у меня? Чуть есть время — мы сюда. Я понимаю, что тут твой дом и твои родные, но, поверь, у себя дома я точно так же... Майкрофт смешался и замолчал, потому что к концу собственной речи до него дошли слова Грега «принадлежишь мне». — Мне сложно объяснить, Майкрофт. Но ты прав: я немного перегнул палку. — Не обижайся. У меня никогда не было друзей, потому что я никогда не видел равного себе... кроме брата, но там причины другие, ты знаешь. А друзья должны быть равны. Я хочу быть твоим другом. Но... снова неравенство. Вся эта магия... Грег вдруг остановился, пропуская перебегавшего дорогу горностая, потом подвел Майкрофта к скамейке и взмахнул палочкой, убирая с нее листья и сор. — Присядем. — Он опустился на «стерильную» скамью. — Я не обижаюсь, это другое чувство. Ты говоришь, друзья должны быть равны? Такого не бывает в природе. Люди не равны ни в чем, кроме прав. Но если бы я оставался просто инспектором полиции, разве бы я мог считаться равным тебе? Что-то я сомневаюсь. — Грегори, я же не о том. — Майкрофт сел рядом. — Дело в должности? Мне тогда разве что на Ее Величестве жениться! «Ой, что я несу? При чем тут женитьба? Вот вырвется же». — Я хочу сказать, что для дружбы надо человека ощущать ровней. Но так и было, пока я не узнал про магию, не побывал тут. Я не хочу отказываться от нашей дружбы и уверен, что ты тоже не хочешь. Просто прошу — можно не привносить слишком много магии в нашу жизнь? Чтобы я не чувствовал себя червяком. Я готов слушать тебя, помогать тебе лично — в чем угодно. Я готов быть другом полностью. Но я не хочу кипятить чай волшебной палочкой или выключать свет ею, потому что мне лень вставать с постели к выключателю... и, в конце концов, есть же пульты дистанционного управления! — Ничего не имею против пультов, но вот насчет червяка я не понял. — Да что такое человек против мага, Грегори? Даже такой человек, как я. При желании меня можно раздавить... и не заметить, не так ли? Погоди, я знаю, что такого желания нет. Но есть возможность. А я даже не знаю толком, на что способны маги, в общем-то. Разве что из книг Джоан, но мы уже выяснили, что там полно неправды. Тот же хроноворот взять. Она писала что-то вроде «надеть на шею, повернуть стрелки», а ты меня за руку просто брал. В общем, я в этом мире плохо ориентируюсь, не могу делать выводы так, как привык... Это очень раздражает, ты не представляешь как. — Я представляю, хотя у меня в академии был хороший преподаватель по магловедению. Он научил меня многому, так что я ни разу не спалился за время службы в полиции. Но меня не предупреждали о масштабах катастрофы. — За четверть века, Грег, ты стал очень хорошим маглом. Но, честно сказать, я давно хотел... Между нами, ты иногда говоришь немного странно, таким слегка высокопарным слогом. Так говорят старые аристократы или снобы вроде меня, но не полицейские инспектора. Но кроме меня это заметил еще Шерлок, и то только когда я ткнул его в это носом, и все. Но больше никаких проколов. Ты свой у нас. Чего не скажешь про меня у вас. — Так я говорю только при тебе. В остальных случаях я исправно ношу маску. Уже двадцать пять лет. Мне можно иногда побыть самим собой, правда? — Хорошо, если так. Я-то не против. Я и сам так иногда говорю. Братец надо мной смеется. Но должен тебе сказать как профессионал профессионалу: очень непросто менять личины, когда ты на долгом погружении. Я к тому, что восхищаюсь тобой, старина. Работа под прикрытием легче, когда не выходишь из образа, как бы ни хотелось иногда «побыть собой», потом в разы сложнее возвращаться. А ты справляешься. Это здорово. И я не иронизирую, поверь. Грег вяло улыбнулся, но благодарно тронул Майкрофта за локоть. — Я оказался довольно стойким экземпляром. Одного моего предшественника пристрелили, двое вовремя подали в отставку — их тоже ждала безвременная кончина, пусть и сфабрикованная. А тот, кто был до меня, на самом деле закончил свои дни в Мунго. — Это ваша больница в Лондоне? — уточнил Майкрофт. — То есть она существует. И почему твой предшественник оказался там? — Потому что он сошел с ума. Он не выдержал даже не жизни в вашем мире, а скорее того, что он видел ежедневно по долгу службы. — Можно подумать, у вас нет преступлений. Ты же начинал аврором. — Преступления есть, но их намного-намного меньше, — нахмурился Грег. — Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, с какой легкостью вы убиваете друг друга. Майкрофт поежился. Если тут, как он выразился, настоящий рай, то, начав работать в магловской полиции, любой аврор под прикрытием, вероятно, полагал, что попал в преисподнюю. Неудивительно, что предшественники Грега ломались. — И как же ты выдержал столько лет в полиции, да еще в убойном? — спросил Майкрофт. — Потому что я сочувствую жертвам, вероятно. И их близким. Люди есть люди — неважно, маглы они или маги. Страдаем мы одинаково. Майкрофт тут вспомнил слова Дамблдора на матче о том, что Грегу нужен друг. А, может, директор смотрел на ситуацию несколько под другим углом, чем шеф авроров, и был прав. — Я очень не хочу, чтобы ты исчез из моей жизни, — серьезно произнес Майкрофт. — И готов приложить максимум усилий для этого. Если бывать тут постоянно необходимо — я пойду и на это. — Ну что ты, — растроганно улыбнулся Грег. — Рандулф как-нибудь переживет без тебя выходные. — Ах, вот в чем... Он был геем? — захохотал Майкрофт. — Я ему понравился? Улыбка Грега стала шире: — Боюсь тебя разочаровать, друг мой, но портреты не способны на такие чувства, вообще на любые чувства, кроме любопытства. А Рандулф принадлежал ко второму поколению шропширцев, был дважды женат и имел одиннадцать детей. — Одиннадцать? Ой, господи, кошмар-то какой! Нет, знаешь ли, я только рад. Быть предметом вожделения портрета — сомнительное удовольствие. — Почему кошмар? Конечно, сейчас столько детей заводят редко, но вот мама в семье была седьмой. — А почему ты один? — удивился Майкрофт. — Ну вот так получилось. Я уж с этими вопросами к родителям не лез. Майкрофт с сомнением посмотрел на него, он был уверен, что Грег все прекрасно знает. Но мало ли в чем причина? Может, ведьмы тоже иногда чем-то болеют и не могут иметь много детей.

***

Когда встречи продолжились в «обычном» мире, теперь уже Майкрофту казалось, что Грег ведет себя не так свободно и открыто, как у себя дома. Хотя частичку магии он все-таки внедрил, в основном чтобы сделать приятное Каблучку, когда попросил его разобраться с книгами. После манипуляций эльфа — в чем они заключались, Майкрофт не смог понять — книги перестали пахнуть не только пылью, но утратили, казалось, вообще какой-либо запах. Каблучок заодно «прошелся» с ревизией по всему дому, после чего Майкрофт все-таки уволил прежнюю уборщицу. Он, конечно, не мог обойтись совсем уж без обслуги, иначе излишне наблюдательная леди Смолвуд решила бы, что он стал убираться в доме сам. Нанял новую уборщицу, со «щадящим графиком». С эльфом никто не мог конкурировать. «Переманиваешь», — шутил Грег, грозя пальцем. Грег вскоре стал не единственным магом, который посещал Майкрофта дома. Когда тот впервые услышал от охраны, будто некий мистер Реддл утверждает, что его примут, в который раз мелькнула мысль о сне. Шеф выглядел как самый обыкновенный магл, просто хорошо одетый и элегантный. «Началось, — подумал Майкрофт, наливая гостю чай, — явно же пришел с какой-нибудь просьбой». Просьба, правда, касалась Лестрейда, того необходимо было прикрыть на службе, поэтому Майкрофт легко и даже не без желания ее выполнил. Но потом будто совершенно не замечал намеков Реддла, когда тот как бы между прочим рассказывал о проблемах у других агентов, о сложностях с расследованиями. В конце концов, маги и сами могли с этим разобраться. Майкрофт понимал, что его прощупывают, пытаются склонить к сотрудничеству, но упорно держался прежней линии: дела магов его не касаются. Но визиты Реддла не являлись чем-то ужасным, напротив: «шеф» охотно отвечал на вопросы Майкрофта, касавшиеся «безразличного» тому магического мира. Однажды Реддл пришел с каким-то свертком. На упаковочной бумаге Майкрофт разглядел непонятную эмблему — наподобие логотипа. — Это вам. — Реддл протянул сверток Майкрофту. — Как говорит мой знакомый маг из России: алаверды. — Фотографии? — удивился Майкрофт, разворачивая бумагу на чем-то увесистом, похожем на книгу — может, фотоальбом? Но это оказалось нечто иное. — Ого... В руках у него был том с серебристой надписью на обложке: «История всеобщей магии. Расширенный курс». — Это учебник для академии авроров, — пояснил Реддл. — Если потребуется дополнительная литература — там есть списки, — я принесу. — Спасибо, коллега, — от души поблагодарил Майкрофт. — Если бы я просил подарок, то именно такой. Конечно, я понимаю, что наши книги у вас есть любые, но, может быть, вам что-то потребуется... Моя библиотека к вашим услугам, и любая, в общем-то, библиотека королевства, если вам не захочется прибегать к магии. — Спасибо, — ответил Реддл, — но, увы, мои любимые авторы у меня есть в полном объеме и даже рукописи из архивов и хранилищ скопированы. Так что без магии не обошлось. Но спасибо. — Вы ведь росли в обычной семье? Я имею в виду — вот как это бывает? — поинтересовался Майкрофт. — До того момента, как надо ехать в школу, дети из магловских семей успевают привыкнуть к нашему миру, да? Их уже не очень удивляют трамваи и самолеты? — Ребенком я застал очень старомодный мир, как вы понимаете. А потом началась война. Мои родители были счастливы, что я в Хогвартсе. Кстати, у нас в имении жили эвакуированные дети. Мои родители были замечательными людьми — ничего общего с теми, что описаны в книгах. — Не сомневаюсь. А в старомодном мире есть своя прелесть, особенно для англичанина. Но я хотел спросить о другом, можно? Без уточнений имен, само собой, мне просто любопытно проверить гипотезу. Выходцы из магических семей, как мой инспектор, лучше адаптируются в результате... я имею в виду, когда нужны агенты под прикрытием? Маги из смешанных и чисто магловских семей приспосабливаются к нашей жизни хуже? Если Реддл и заметил оговорку «мой инспектор», то вида не подал. — Обычно так, но всегда бывают исключения, — слегка уклончиво ответил он. — Да, конечно. У нас те же проблемы. А у вас правда есть книги, которые... э-э-э... кусаются? — Майкрофту показалось, что Реддл не особо горит желанием обсуждать работу аврората, и сменил тему. — Кусаются? Ну что вы! Обычные книги. Опасность ведь не в том, какова книга снаружи, а в том, что в ней содержится. И потом — дети же, а вы говорите — кусаются. — Вот я и удивлялся. А то там, особенно в кино... Спасибо, коллега, за книгу. Я очень хотел бы получше узнать все из первоисточника. А задавать «детские» вопросы Лестрейду, — Майкрофт упорно именовал инспектора на магловский манер, — мне не всегда удобно. — Это вы зря. Ему полезно лишний раз поговорить о магии. — Да? Ну... честно сказать, я стесняюсь выглядеть в его глазах так наивно. Но я учту ваше мнение, Реддл. Чаю? Или, может, кофе? У меня нет эльфов, но кофе я варю хорошо. — С удовольствием выпью кофе. Гость, ничуть не чураясь, перешел с Майкрофтом на кухню. — Вообще, я кофеман — сплю мало, — заметил он. — Кстати, Грегори вот не стесняется выглядеть в ваших глазах наивно. — Он вам сам сказал? — как можно безразличнее уточнил Майкрофт, принимаясь за приготовление кофе. — Я закурю с вашего позволения, — попросил Реддл. — Да, конечно. Садитесь, прошу вас. Майкрофт даже удивился — неужели обычные сигареты, но Реддл сел, достал из кармана пиджака, который вообще не топорщился и казался пустым, кисет, длинные спички и трубку, потом без всякой магии набил ее. — Видите ли, — сказал он, чиркнув спичкой, — Грегори не обязательно мне что-то говорить, но вообще он характеризовал вас как умнейшего человека из всех, кого знает. Я даже приревновал немного. — Судя по тому, с каким пиететом он о вас всегда говорит, вы как минимум имеете право... ревновать. — Майкрофт достал из ящика «Голуаз». — Но согласитесь: столько лет быть кумиром для мальчика, и вдруг такое… — Реддл запыхтел трубкой. Мальчика? Майкрофту сложно было утрясти в голове, что беседует он не с ровесником Грега, ну или с мужчиной чуть постарше. Майкрофту приходилось напоминать себе, что их с Шерлоком отец младше Реддла. Слава богу, тот шутил насчет кумира. Но глядя на красавца Реддла — конечно, со всеми предосторожностями, — Майкрофт чувствовал, что еще немного — и ревновать начнет он сам. — Ох уж эти мальчики... — пробормотал он и, не спрашивая, добавил в кофе ром и мускатный орех. — Вы ему так же варили, — заметил Реддл. — Да, это мой любимый рецепт. Кофе для настоящих мужчин. — Для настоящих пиратов. — Мой пират пьет только грог... и то не часто. Наверное, он все же не совсем настоящий. Майкрофт не решался обернуться, потому что чувствовал, что Реддл на него смотрит. — Самый настоящий. Пираты бывают разные. Помните, был такой благородный корсар — капитан Блад? Он вот не особо любил пить с командой. — Хорошо хоть Шерлок точно не учился в Хогвартсе. — Жаль, что не учился, — серьезно парировал Реддл. — Из него вышел бы гениальный зельевар. Или аврор. Или и то и другое сразу. — Вы так считаете? Приятно слышать. Моего брата часто оценивают неправильно, это очень обидно. Но будь он магом — я бы знал. — Разумеется. — Реддл докурил трубку и выбил остатки табака в подставленную Майкрофтом ступку. — Это редко может укрыться от семьи. Конечно, встречаются тихони, которые никак себя не проявляют, пока сова не прилетит с письмом. Но это редкость. — Можете мне не верить, но я был бы рад, окажись он магом. Для него это стало бы выходом — он бы сравнялся со мной и перестал постоянно обижаться... А впрочем, вам это не интересно, коллега. Сахар класть? — Да, немного. Не скажу, что мне это неинтересно. Что вы думаете о положении на Ближнем Востоке, коллега? Вот это поворот. Майкрофт едва не потерял бдительность, но вовремя перевел взгляд на сахарницу. — Поверьте, ничего хорошего. А дальше будет только хуже. — Невыразимцы тоже так считают. — Реддл сделал паузу и посмаковал кофе. — Буду откровенен с вами, коллега: мы готовим анклавы для своих. Не только в Англии — также на Балканах и в некоторых других местах. «Что я думаю о магловской политике, я лучше оставлю при себе», — говорило лицо Реддла, смотревшего в этот миг в чашку с кофе. «Да, он стар, сейчас я бы понял, даже не зная год его рождения», — подумал Майкрофт, подвигая гостю вазочку с печеньем. — Нам досталось Алеппо. — Не рано ли? — Как раз еле успеем. — Реддл положил печенье на тарелку, достал палочку, и в воздухе нарисовалась карта юга острова. — Вот тут. Участочек выходил маленьким, но Майкрофт уже представлял себе очередную складку в пространстве размером с треть графства. — Видите этот холм? — Реддл увеличил карту до масштабов топографической. — Здесь стоит заброшенный коттедж, который долгое время сохранялся нами как потенциальная точка… а, не важно. Внезапно нашлись наследники, которые собираются продать землю. Бог знает, что тут построят подрядчики. Мы, конечно, можем действовать сами, но, по предварительным подсчетам, воздействию подвергнутся около двадцати человек. — Ну, это не сложно: с наследниками я посмотрю, что можно сделать. Но... вы убираете всех своих из Сирии? А Ливия, Ирак, Тунис? А Египет, собственно? Вы отдаете все это маглам на... растерзание? — Я же сказал, что есть договоренности — магов там не так уж и много в масштабах населения. Распределим и примем всех. Восточная магия — вещь специфическая. Они могут многое, чего не умеем мы, но вот бомбам и стрелковому оружию мало что способны противопоставить. К тому же с магами уйдет большое число и общекультурных ценностей. Книги в основном. — Я просто подозреваю, что маги слегка «держат» регион, и, как только вы начнете их выводить оттуда, пойдет цепная реакция. Она и так пойдет, но без ваших — намного быстрее. За пару лет сменятся правительства. А лет через пять мы получим там такую головную боль... Я понимаю, что вас волнуют в основном маги. Но меня волнуют люди. Наш премьер еще новичок, он просто не справится... Н-да... Реддл покачал головой. Лицо его выражало откровенный скепсис. — К сожалению, тамошние маги точно ничего не могут сделать. И, как я уже сказал, нам бы успеть приготовить все к тому времени, когда придется спешно эвакуировать людей. Вы правда поможете? — Помогу. Я не аврор, но спасение людей для меня тоже в приоритете, как ни странно это звучит. Даже если это только ваши люди. И да, мы не можем принять всех. Более того, я предвижу толпы беженцев из региона в бедную старушку Европу. Пусть хотя бы ваши спасутся нормально. С землей я улажу, не тратьте магию на маглов понапрасну. — Спасибо, Холмс. Я понимаю, что это для вас ничего не значит, но, если мы успеем вовремя, вам «грозит» орден Мерлина первой степени. — Я серьезно отношусь к орденам. Жаль только, что похвастаться брату не смогу. — Думаю, вас утешит мысль, что вы окажетесь в приятной компании. Вы будете третьим магловским политическим деятелем, имеющим такой орден. Первый — Питт-младший, второй — Черчилль. — Да, компания отличная, — вынужден был признать Майкрофт. — Но, если уж всерьез, ордена и правда не главное, Реддл. Мне бы хотелось минимизировать человеческие потери там, но еще больше я хочу, чтобы Британия спала спокойно. Даже если при этом ей придется перестать укрываться одним одеялом с континентом. Он краем глаза заметил, что Реддл кивнул. Маги — антиглобалисты? Ну надо же. — А можно задать вопрос? — Майкрофт решил, что раз резко менять тему начал Реддл, то и ему не возбраняется. — Меня интересует демография. У магов за последние десятилетия сократилось среднее число детей в семье? — Я бы не сказал. У нас хорошая демографическая ситуация. Магов ведь всегда было меньше, чем маглов. Кроме того, у нас больший срок жизни и мы до глубокой старости сохраняем силы, то есть перед нами не стоит проблема, когда молодая часть популяции содержит нетрудоспособную. Дела у нас обстоят намного лучше в демографии, чем у вас. И потом — с чем сравнивать? Со Средними веками? Ну вот у меня трое детей и семеро внуков. «Интересно, он сошелся со Снейпом до того, как развелся, или после?» — подумал Майкрофт, но спросить не решился, а вслух сказал: — Лестрейд упоминал, что его матушка была седьмым ребенком в семье, предок имел одиннадцать детей. Сам он у родителей один, а у него детей вообще нет, что никак не объяснить даже не самыми простыми отношениями с супругой, потому что... ну, дети у них могли бы появиться за столько лет. Но нету. На стороне тоже, я узнавал. — Откуда бы они взялись? — усмехнулся Реддл. — Грегори не изменял жене ни разу, а что касается того, чтобы завести детей с ней, то он тщательно следил, чтобы их не было. Вы бы лучше спросили, почему у отца Грегори нет ни братьев, ни сестер. Потому что это умирающая родовая ветвь. — Какое-то... родовое проклятие? — слегка напрягся Майкрофт. — Да нет никакого проклятия, но, если бы я пустился в объяснения, мы бы забрались в такие дебри «эзотерики», как вы это называете, что страшно себе представить. Просто основатель шропширской ветви полностью оборвал все магические связи с родней. Даже не знаю, какую метафору выбрать. Магия родов — она как кровь, текущая по сосудам. Выражаясь фигурально, за века образовался нешуточный тромб. В прежние времена ветви вообще враждовали. Потом помирились, но сделанного уже не воротишь. — Вот как. То есть... у него, скорее всего, как бы «на роду написано» не иметь потомства? — Детей он может иметь, но они, скорее всего, родятся сквибами. — Понятно. Что именно ему понятно, Майкрофт и сам не очень… понимал, но известие о том, что Грег следил, чтобы дети от жены у него не появились, его порадовало. Даже если он всего лишь не хотел пережить свое гипотетическое потомство — все равно порадовало. — А в смешанных браках часто рождаются сквибы? Или чаще в обычных условиях рождаются маги? Реддл с интересом посмотрел на него — Майкрофт это почувствовал «шкурой». — Если в смешанном браке рождается магл, нельзя называть его сквибом. Сквибы — это немагическое потомство магических семей. Своеобразная генная мутация. Это может стать случайностью или — как у семьи Грегори — финальным аккордом тупикового развития. Я вам сейчас не могу вот так, сходу, привести статистику, но волшебников-полукровок, конечно, в разы больше, чем маглорожденных. Маглорожденный маг — это тоже своего рода генная мутация. Несомненно, у нас есть семьи с чрезвычайно высокой степенью чистоты крови, но это не нужно понимать буквально, как у Роулинг. Возьмем, например, полукровку и мага — их дети уже будут считаться чистокровными. Так что в древних семействах, если заглянуть в родословную, отыщется немало таких представителей в виде супругов. Мы же не фараоны какие-нибудь, и законы генетики никто не отменял, пусть раньше ни вы, ни мы и слова такого не знали. — У меня интерес чисто академический, — поспешно сказал Майкрофт. — Спасибо за разъяснения. О таком уж точно неловко спрашивать у Грегори. Неизвестно, что подумал Реддл про такой «академический интерес» — с того разговора он надолго пропал из поля зрения Майкрофта, которому стало немного не до магов: он с головой углубился в планирование сложной антитеррористической операции, требующей предельной сосредоточенности, но про обещание свое не забыл — с наследниками спорного участка разобрался, а заодно и с подрядчиками, собиравшимися купить землю, на которую положили глаз маги. Грегори передавал горячую благодарность от Реддла, намекнув, что тот тоже очень занят — вроде бы наметились подвижки в деле миссис Хатчинс. Убитая проявила слишком большую бдительность, обнаружив странное движение средств на одном частном счете. Вообще-то, проблему можно было решить и проще, раз уж тут оказались замешаны маги — стереть женщине память, применить Империо, но кому-то, кажется, легче было убить, чем поработать с сознанием жертвы. Грегори не участвовал в расследовании, он досадовал, что сведения пришлось выклянчивать у коллег, а шеф, кажется, совершенно отстранил его от дел аврората. Майкрофт мог только посочувствовать. У него дела тоже шли не лучшим образом. Он терпеть не мог, когда скрупулезная работа прерывалась неожиданно возникшими проблемами. Вот только скандала в Семье ему недоставало до полного счастья. Изучив данные по мисс Адлер, он решил действовать на два фронта: напустить на нее агентов, а заодно и брата. Хотя Шерлок вел себя во дворце просто возмутительно, Майкрофт все-таки получил свою долю положительных эмоций: брат ему проспорил и вынужден был вернуть все украденные удостоверения Лестрейда. Правда, он стащил пепельницу, но это мелочи. Выкроив пару часов в плотном графике, Майкрофт встретился с Грегом и торжественно вручил ему трофеи. Удостоверения, конечно, уже не имели силы, но Грег почувствовал себя отомщенным. — Этот стервец стащил взамен мое, — пожаловался на братца Майкрофт. — Не могу решить, отнять или промолчать. — Хочешь покажу тебе «стервеца»? — Грег достал сотовый. — Вот, снял его в доме Ирэн Адлер, после того как она ему что-то вколола. Не смог удержаться. На видео Шерлок выглядел как мертвецки пьяный. Он бормотал что-то вроде «ум — это сексуально», «почему голые женщины нечитабельны?», «Джон, а на что там надо смотреть?». — Господи. А этот чертов Джон сам куда смотрит? Уведут ведь... — В смысле? Кто кого уведет? — не понял Грег. — Шерлока! — рявкнул Майкрофт. — Голая нечитаемая дама уведет Шерлока у Джона. — Так она же лесби! — А он вообще латентный гей. Думаешь, это чему-то может помешать, когда за дело берется профессионал? А она профессионал. Вопрос — что ей надо от мальчика? — Да, это интересный вопрос. Тем более если учесть, что мне ничего не известно о сути дела. — Эта женщина впутывается в семейные дела... наверху. Я просил Шерлока заняться проблемой, но никак не подозревал, что Адлер к этому подготовится. Уже слегка жалею, что обратился к брату. — Ну, тут я ничего не могу сделать, к сожалению, — развел руками Грег. — Радует одно: дамочки сейчас нет в стране. Она уехала в Египет. Не совсем понятно зачем, правда. — Интересно. А ты слышал новый звук СМС на телефоне Шерлока? — Слышал, — поморщился Майкрофт. — Мне вот интересно — Шерлок правда не может его сменить? — съязвил Грег. — Да Джона он дразнит, болван такой. Но как бы сам не увяз... Пойдем выпьем кофе? — С удовольствием.

***

Дело Ирэн Адлер получило неожиданное продолжение. Но началось все с того, что Шерлок неожиданно пригласил Грега в Сочельник на Бейкер-стрит — не иначе отомстил за проспоренные удостоверения или же решил уравновесить присутствие очередной пассии Джона. Обычно в Рождество Грег уезжал с Рейчел в Дорсет — к ее родителям, но тут внезапно случился очередной «семинар». Или корпоратив. И черт его знает, как этот «корпоратив» звали. Грегу было уже абсолютно все равно. Майкрофт только молча радовался. Он бы, конечно, с удовольствием пригласил Грега к себе, но очень хотелось поддержать брата хотя бы таким способом, а Грегу еще предстояло успеть навестить родителей, раз уж на это конкретное использование хроноворота имелось официальное разрешение. Так что Майкрофт коротал вечер в гордом одиночестве у горящего камина, утешая себя тем, что впереди еще целые каникулы — для него, конечно, относительное понятие, но все же. Внезапный звонок Шерлока застал врасплох. А уж новость об убийстве Ирэн Адлер совсем выбила из колеи, так что в морге Майкрофт даже сам предложил брату сигарету. Он вернулся домой в самом отвратительном настроении. Джон уверял, что ничего не нашел, никакой заначки. Оставалось только надеяться, что брат не сорвется. Снег за окном усилился, да что толку — завтра он растает. Майкрофт давно уже не любил Рождество. Он совершенно не представлял, чем себя занять — не идти же спать, в самом деле? А вдруг Джон позвонит? Он уже собирался засесть в кинозале и посмотреть какой-нибудь старый фильм, как вдруг напротив окна, у которого он стоял, будто из снега сам собой соткался Грег с большой коробкой в руках. — Либо я заснул, — с сомнением сказал Майкрофт, обращаясь скорее к себе, — и ты мне снишься, либо... «Хотя что это я? — одернул он сам себя. — Снова этот его хроноворот. Он же может встретить Рождество хоть сто раз с разными людьми». Он сделал приглашающий жест рукой и пошел к дверям. Грег не стал аппарировать — вошел, как все нормальные люди. Он, видимо, вообще шел до дома по дорожке — снег успел нападать на плечи. И на волосах тоже поблескивал. Майкрофт с трудом подавил в себе желание протянуть руку и потрепать Грега по шевелюре. Тот сам мотнул головой и рассмеялся. — Держи. — Протянул коробку. — Это тебе — из дома. Такие пирожные ты еще не пробовал. Праздничный семейный рецепт. С наступающим тебя. — Спасибо. Как встретили Рождество? — вяло спросил Майкрофт, думая, спросить, который он по счету или все-таки не надо. — У Шерлока? — переспросил Грег, снимая пальто и вешая его на плечики. — Да ты же знаешь, чем там все закончилось. — Ну, у нас тут Рождества еще не было. А Шерлока ты видел раньше меня. Проходи к камину. Вина? — Да, пожалуй. Только нигде еще Рождества не было — Сочельник же… А! Понимаю. Я просто заскочил домой за пирожными, пока вы с Шерлоком были… заняты. И сразу к тебе. Родители решили принять приглашение Родольфуса и Беллы. Мы только поздравили друг друга и отправились кто куда. Грег с каким-то недоумением оглядывал гостиную, будто видел ее впервые в жизни. Майкрофт внутренне вздрогнул. Похоже, Грег говорил правду, он вообще не очень-то умел врать. Что же получается? Грег решил встретить Рождество с ним? И, очевидно, заранее, раз родители успели договориться с родными? И что это значит, черт побери? Если это, конечно, что-то значит... — Прости, я не подумал... честно говоря, кроме вина, у меня ничего нет, — признался он. — Последние четверть века я отвык ужинать в Сочельник и как-то не сообразил. — Да и отмечать тоже отвык, я смотрю. Эх… — вздохнул Грег. — Даже завалящей елки нет. Ну хоть свечи найдутся? — Свечи? Есть, конечно. А... Подавив вопрос в духе Шерлока «зачем нам свечи?», Майкрофт открыл бар и достал две длинные синие свечи и упаковку чайных. — С тебя вино, бокалы и куда пирожные положить, — решительно заявил Грег. — И куда эти синие-то воткнуть? Майкрофт принес блюдо, выложил пирожные, поставил бокалы, посмотрел на расставленные по гостиной чайные свечи и решительно взялся за нож. Через пару минут из двух синих свечей было сотворено шесть, и они заняли свое место в большом старинном канделябре. — Это уже на что-то похоже, — удовлетворенно кивнул Грег. Они наконец-то уселись в кресла, и Майкрофт наполнил бокалы. — Прости, я правда отвык от праздников. Когда Шерлок позвонил, я и то удивился сначала, а уж тебя, честно сказать, вовсе не надеялся увидеть сегодня. Хотел позвонить завтра, вручить подарок и пригласить где-то выпить. — Завтра вот как хочешь, но освобождай день. Мой подарок необычный, и парой часов мы просто не обойдемся. А пока еще раз с наступающим Рождеством, друг мой. Кстати, у тебя вообще холодильник пуст или мне хотя бы можно рассчитывать на яичницу с утра? Майкрофт чуть не поперхнулся. С утра? Грег останется ночевать? При этом Майкрофт совершенно забыл, что сам вообще-то ночевал у Лестрейнджей. Вина, конечно, хватит на всю ночь, но... вдруг Грег имеет в виду что-то еще? Господи, вот как понять? Как?! — Яйца точно есть, — ответил он машинально и понял, что в горле совершенно пересохло, хотя он только что пил вино. — И творог есть, и джем. Малиновый. Ты ведь малиновый любишь? И Майкрофт скрестил пальцы — если скажет, что да, мол, любит малиновый, то они сегодня... они сегодня... — Люблю, — кивнул Грег. Майкрофта бросило в жар. — Ты чего пирожные игнорируешь? — Грег усмехнулся. — Попробуй. Майкрофт взял одно — по виду маленький эклерчик — и откусил. На мгновение он даже забыл о том, что загадал ранее. Это было не пирожное, а… волшебство какое-то. Непостижимым образом под слоем теста шел тоненький слой шоколада, который хрустнул, и в рот потекла начинка — то ли крем, то ли ликер. Доля алкоголя там чувствовалась. Подрагивающими пальцами Майкрофт положил половинку пирожного на тарелку и посмотрел на Грега. — Что с тобой? — шепнул тот. — О, погоди. Взяв салфетку, он встал и склонился над Майкрофтом, промокая тому уголок рта. Вдруг отбросил салфетку, машинально попав в горящий камин, и страстно, глубоко, но с деловитостью собственника поцеловал Майкрофта. Тот, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле, вцепился Грегу в плечи, понимая, что станет полным идиотом, кретином и бог знает кем еще, если позволит сейчас хоть одному из своих тараканов поднять мерзкую голову и пискнуть. Майкрофт отвечал на поцелуй, который получался чертовски сладким — в прямом и переносном смысле. Наконец Грег, тяжело дыша, прижался щекой к его щеке и каким-то не своим, хриплым и низким голосом шепнул: — Не могу больше. Хочу тебя — сил нет!