…
Крики, стоны, грохот. Юноша приоткрыл глаза, давая им время привыкнуть к свету, который резал глаза. Краем глаза он различил силуэт пророка Велена, сидевшего у его кровати, весь поникший и задумчивый. В просторном помещении дренеи-врачеватели бегали взад-вперед, люди-жрецы читали молитвы, взывая к Свету, чтобы облегчить страдания раненых. Андуин полностью открыл глаза и чуть повернул голову в сторону, видя ряд коек с мертвыми и ранеными. Сам король лежал подальше от остальных у стены. Генн стоял чуть поодаль от койки Андуина, скрестив руки на груди и опустив взгляд в пол. Вид его был довольно мрачным. В воздухе смердило скверной. Чуть позже парень понял, что это от него. В голове медленно стали всплывать картины произошедшего, сдавливая сердце холодной хваткой. Он хотел окликнуть Велена, но голос словно покинул его. Изо рта вылетел только свист, но пророк услышал и направил взгляд на короля. Андуин закрыл глаза и попытался сглотнуть. Не вышло. К губам прислонилось что-то влажное, и юный король инстинктивно открыл рот, пропуская в него воду, которая первым глотком отдалась в пересохшем горле болью. – Спасибо, – прошептал Ринн совсем тихо, как только смог произносить звуки. Велен все прочитал по губам и кивнул в ответ. – Что про... - Андуин резко замолчал из-за приступа боли, сковавшей все тело. Велен отвернулся и нахмурился. – Легион, вот, что произошло, – хмыкнул Генн, скривившись в злой гримасе. – Вырубил всю стражу в городе, сковал всех жителей, половину убил, – продолжил рычать он. – А эти суки только и воспользовались моментом! – уже начал кричать Седогрив, сойдя с привычного места и начиная ходить взад-вперед рядом с кроватью Андуина, у которого от его беготни и криков разболелась голова. – Генн, – окликнул воргена Велен. – Что? Пророк, давай на чистоту, – выдохнул тот и потер переносицу. – Ты знаешь, как я отношусь к Свету. Нет Веры, нет Света, нет пути. Есть цель, и я ее преследую, ладно? Есть убеждения и человеческая вера, которую породила жизнь и опыт. Уяснили? Дреней грустно вздохнул. – Кирин-Тор попросил уйти Орду до выяснения обстоятельств или суда, – сказал Генн и цокнул языком. – Она умрет. Я сам отрублю ей голову. Андуин вопросительно посмотрел на Велена. Тот лишь пожал плечами. – Что? – обратился к королю Седогрив и пожал плечами, не получив ответа. – Или пощадить ее, как ты обычно поступаешь со всеми?! Конечно! На кой черт, эта сука убить тебя хотела, а ты весь такой правильный и пощадил ее! Пример для подражания! – он наигранно засмеялся. Юноша хотел было покачать головой, яростно отрицая все, что говорит подданный, но приступ тошноты от движений не дал этого сделать. Ком поднялся к горлу, и Андуина вырвало на пол. Так как желудок был пуст, изо рта упало только пару капель желчи и слюны. Велен вытер его губы краем простыни и уложил обратно на подушку. Ринн тихо застонал от боли во всем теле и жжения в горле. – У тебя дыра в бочине, сынок, – Генн подошел к своему королю и оглядел его торс. – Уж не будешь ли ты ей благодарен за это? – Не она, – прошептал блондин, собравшись с силами, чтобы вновь открыть рот и зашевелить губами. Казалось, что тело весило несколько тонн, а мышцы одеревенели. Может, смерть была бы более милосердной сейчас, чем эта нестерпимая боль. – А кто? – опять засмеялся Седогрив. – Тебя нашли на улице на руках мертвой стервы. Кровь течет из головы, из бока. Как пить дать хотела скинуть в океан, пока в городе суматоха творится. – Нет, – уже с нажимом сказал Андуин и стиснул зубы, прожигая злым взглядом в строптивом воргене дыру, как тогда, на собрании. А что бы на его месте сделал отец? Генн усмехнулся, затем как-то простодушно улыбнулся больному правителю и ушел прочь. Король испугался за судьбу этого союза. Пророк так и остался сидеть рядом, с сочувствием глядя на своего ученика, не говоря ни слова. «А был ли Свет?..» Андуин еле качнул головой, прогоняя неприятное наваждение. Той ночью Света точно не было, и он точно не пытался помочь юному жрецу. Отвела ли от него беду простая случайность, или банши знала, что происходит и пошла спасать шаткий союз и вражеского короля? Если бы мог,парень бы усмехнулся, думая о том, что да - Сильвана пришла спасать его. Даже в нынешнем затуманенном состоянии, при лихорадке, которая начала поджаривать тело изнутри, Ринн помнил ее холодные ладони и горящие в темноте красные глаза, с жадностью всматривающиеся во мрак комнаты. Велен встал над сыном Вариана и, закрыв глаза, протянул над его раной руки, начиная нашептывать слова, чуть шевеля губами. Андуин ничего не слышал и не мог прочитать слова по губам. Только боль на месте раны, яркий свет, ослепляющий и обжигающий. Секунда передышки и темнота. Дольше трех дней он не в состоянии находиться в этом лазарете. Юноша не находил себе места, чувствуя, как тучи над ним сгущаются, даже несмотря на то, что отдал приказ об освобождении из-под стражи лидера Орды. Кто знает, чем такая выходка может обернуться для их союза? Да и дело было не только в тучах или лазарете, у него было много свободного времени, которое занимали мысли, а когда мысли забивают все твое время, это грозит безумием. По выше перечисленным соображениям, ровно через три дня Андуин вышел из госпиталя и сразу направился к залу совещаний. Собрание решили устроить без него, думая, что тот проваляется в койке как минимум две недели со своей силой воли и мягкотелостью. Поэтому резко распахнутые двери заставили вздрогнуть абсолютно всех. – Прошу прощения, что помешал, – нарочно обиженно сказал новый правитель Альянса и закрыл за собой дверь. Зря он так пнул ее, все мышцы рядом с раной начали неприятно ныть. Блондин взял пустой стул у стены и сел чуть поодаль от остальных, всем видом показывая, чтобы те не обращали на него внимания. Раз уж начали без него, могут и без него продолжать, он просто послушает. Велен кинул на своего короля неодобрительный взгляд, на что Андуин пожал плечами. Нет, туда юноша ни за что не вернется. На собрании он не заметил ни у кого на лице ни капли презрения или желания отомстить тем, кто кинул их лидера за решетку. Все шло так же, как и до вторжения Легиона в Даларан. Подозрительно, наверное. А может Орда понимает, как это выглядело со стороны, поэтому не стало с горяча сразу устраиваться штурм Штормграда, понимая, что все само образумится. Да, кучкой безмозглых варваров их нельзя назвать, были лидеры у Орды которые действовали мозгами, а не шли на поводу у эмоций. Хорошо, что время Гарроша прошло. Андуин невольно вспомнил Пандарию, пропуская мимо ушей то, что Велен говорил здесь о сложившейся на материке ситуации. Сильвана хмыкнула про себя, когда увидела юнца в дверях и скрыла улыбку в тени от капюшона. Она не думала, что он так быстро встанет на ноги. О, как новый королек кричал тогда, как горел! При воспоминании об этом ее руки нагревались словно от костра, и Темная Госпожа быстро прогнала мысли прочь. Живые не должны касаться ее, ни тем более она их. Банши надеялась, что тот не помнит произошедшего, но взгляд юного правителя говорил об обратном. Место, где он прижался горячими губами приятно теплело. Эльфийка качнула головой, отводя от Андуина взор, сосредотачиваясь на обсуждениях, чувствуя на себе взгляд небесно-голубых глаз. Хотелось встать и добить парня, чтобы избежать этого неприятного ощущения. Ринн сидел и слышал, как ото всюду в помещении стекался шепот, который блондин не мог разобрать. Низкий, иногда прерывающийся и вновь оглушающий. Казалось, что он сходит с ума, а ноющая рана опять разгорелась. После духовного подъема юноша почему-то стал падать, то и дело спотыкаясь на спуске. Что он сделал не так? Почти все было идеально: тренировки, баранье упорство в достижении поставленных целей, решительность, терпеливость, смелость. Куда это делось? Почему все стало утекать, как только Андуин оставался один на один с собой? Что в нем такого, что отталкивает гармонию с самим с собой? Король вспомнил, как Велен вечером пришел к нему за беседой. Рассказывал о подвигах отца, о его характере, хвалил бывшего ученика в новых делах, а потом, когда сказал, что жрец должен быть един с собой и Светом, положил пальцы ему на лоб, указывая, что все, что он может разобрать и все, что должно быть у него для Света – это он сам.Gul'kafh an'shel…
Сердце на мгновенье замерло и Андуин вскинул голову, упираясь взглядом в спину Седогрива. Буквально через мгновение правитель совершенно забыл то, что только что так отчетливо слышал, помня лишь об оглушительной на секунду фразе, от которой начала болеть голова. Резко захотелось спать, а мир перед глазами поплыл. Сын Вариана из последних сил дослушивал то, что происходило за круглым столом, а после собрания пытался урвать хотя бы минуту разговора с Сильваной, чтобы узнать, что произошло, и зачем она пыталась его куда-то утащить. Но та словно знала, что жрец захочет с ней поговорить, миновала его так быстро, что тот успел только рот раскрыть. По пальцам короля, которые он протянул к руке банши, чтобы остановить, прошлась мантия, а в воздухе остался ее сладкий запах, который щекотал его обоняние до самых покоев, пока Андуин наконец-то не чихнул. Заходил Велен, ругал, что тот решил выйти из лазарета. Заходил Седогрив, ругал за то, что тот выпустил Сильвану из-под стражи. Заходил Мурадин, ругал за то, что тот пропустит очень много тренировок. Заходил Бейн, ругал за неосторожность. Заходила Сильвана и поинтересовалась как его рана. Совершенно холодно и без интереса, смотря куда-то в сторону; разглядывала то ли гору книг, то ли шкаф за столом, заваленный свертками чистых листов, то ли смотрела на стену. Юноша не понял, но на лице расцвела застенчивая улыбка. Чем он обязан Темной Госпоже, которая порадовала недавнего врага своим визитом? А порадовала ли? Да. – Нормально, – отмахнулся он, хотя рана очень даже ныла. Он не любил это долгую, тянущую, пульсирующую боль. Но банши не должна знать о том, как он страдает, как ему больно ходить, дышать, лежать, даже думать, потому что мысли последнее время не приносят ничего хорошего. Никто не должен. – Я вижу, – протянула эльфийка и глянула на еле заметное пятно от крови на одежде короля. Она видела, как тот еле держал себя в сознании все собрание. Волновало ли ее это? Нет. – Пришла проверить как я? Очень мило, – усмехнулся Андуин, чтобы как-то разрядить для себя обстановку. Что-то он изрядно начал нервничать, видя, как Сильвана сидит напротив, закинув ногу на ногу, и рассматривает его комнату. – Не льсти себе, мальчик, – вновь протянула собеседница. Надменно, тяжело, слишком тягуче. Юный правитель словно почувствовал, как слизь ее слов стекает по телу. – Я по военному делу, а не по дружеской беседе. Король поджал губы и нахмурился, в такие моменты чем-то походя на отца. «Мальчик…» – Твой пес опять напал на мой флот. Я его не трогала. Никто из Орды не трогал вас. Но… – Ветрокрылая встала, прошлась к окну, выглянула в него, вернулась обратно к стулу, схватила со стола яблоко и надкусила фрукт, словно не зная чем себя занять. Будто бы она куда-то торопится. Тогда зачем так растягивает слова? – Держи его на поводке, да покороче. Еще одна такая выходка и считай, что союза никогда и не существовало, - она чуть наклонила голову вбок и посмотрела на юнца перед ней, который, видно, начал нервничать, покусывая поджатые губы. – Или ты в курсе его выходок? – Андуин яростно закачал головой, чувствуя, как виски начинает сдавливать. – Я поговорю с ним. Спасибо, что сообщила, – Блондин посмотрел на Сильвану, когда пульсация в висках чуть утихла. Шепот доносился откуда-то из-за спины эльфийки. Рваный, ежесекундно прерывающийся. Разум мутнел в неясных желаниях и мыслях, которые быстро сменяли друг друга. Темная Госпожа несколько секунд внимательно разглядывала лицо короля, затем встала и кивнула ему, чуть наклонившись вперед. Андуин зацепился взглядом за ее броню, подмечая, как много на ней ремешков и насколько плотная кожа. Интересно, сколько она тратит времени, чтобы одеться или раздеться, и как Сильвана делает это одна, ведь некоторые ремешки заходят на спину. Банши больно схватила собеседника за подбородок, заставляя его посмотреть себе в глаза. Король замер и перестал дышать, хватаясь рукой за край табуретки. – Еще один такой взгляд и лишишься глаз. Пальцы были холодны, как и ладонь несколько дней назад. А кожа короля была тепла, как несколько дней назад. Андуин смотрел сначала в один, потом в другой алый глаз Темной Госпожи не зная, что делать. В горле пересохло, и ему стало страшно. Меч лежит слишком далеко, чтобы быстро до него дотянутся, да и какой бой с такой-то раной? Остается только кивнуть и закрыть глаза, приводя разум в порядок.Lilth ma paf'qi'ag sk'halahs.
Банши вышла ничего не сказав. Отпустила его подбородок, потерла пальцы друг о друга, прогоняя оставшееся тепло, и ушла, оставляя больного юношу наедине с собой и шепотом, который остался на месте эльфийки. Что за шепот, что тот хочет от жреца, что значит фраза, которая прозвучала? Он не понимает ни слов, ни смысла происходящего. Ощущает только, как начинают потеть ладони, которые все еще обхватывают край табуретки, и как горит грудь изнутри. Ему надо в церковь. Ему нужен покой и ночь молитвы Света, чтобы унять горящую плоть и испуганный разум. Портал в Штормград, маскировка и путь к Собору, где его ждет ночь, наполненная только шелестом шепота, глухих шагов по гранитному полу и свободный полет мыслей, ведомых Светом. «А был ли Свет?..»