Ilith halahs.
Андуин мотнул головой, закрывая глаза. Эти слова уже стали привычными для него, и юноша не боится их так же, как раньше. Около недели минуло с последнего разговора с Веленом. Король попытался принять происходящее как должное, все эти тихие разговоры и тьму, которая любопытно вылезает из каждой тени, из-под каждого камня, из каждой щелочки в комнате. По вечерам, лежа в постели, блондин даже старался услышать шепот, начавший его успокаивать, погружая молодого короля в некий транс, от которого тот быстро засыпал.Shel.
Парень тяжело вздохнул и отошел от меча, снимая с ладоней толстые кожаные перчатки. Сейчас как раз один из тех вечеров, когда у него нет никаких дел, связанных с правлением, потому что вчера Ринн решил «угробить» себя, чтобы хоть немного выспаться. Весь день он телепортировался из одного города в другой, разбирая всю эту политическую и военную лабуду, уже начинающую его раздражать. Отсылал своих людей на поддержку порядка в лагерях, отправлял их в Сурамар, грозивший вот-вот прогнуться, разбирал тошнотворные письма, которые Андуин порывался сжечь, пытался объяснить всем на собрании почти что с пеной у рта, что взять Цитадель штурмом было бы намного легче, чем вести переговоры с новой властью, что взять сам Сурамар под свой контроль было бы проще и быстрее, чем сменять там власть. Избивал Мурадина, раз за разом пытаясь пробить его защиту, с такой силой нанося удары по топору противника, что лезвие чужого оружия скололось, а рука дрогнула, открывая доступ к местам для смертельного удара. Седогрив постоянно жалуется на банши, и король не может не верить ему, пусть тот и ненавидит ее каждой клеткой своего тела. Да и как потом оказывалось, слова воргена подтверждались словами других людей, шпионов, солдат, и не важно кем еще. Молодой король поднял голову к башне во время прогулки, где располагались покои Темной Госпожи, и увидел, как в окне горит свеча. Вероятно, сама леди Сильвана сейчас находится там и творит новые неприятности. Пусть пока и на бумаге. К ней его последнее время тянуло абсолютно необоснованно. Ну или король так думал, совершенно не понимая всех этих порывов, которые заставляли его сидеть после собрания, смотря как эльфийка медленно поднимается со своего места, кидает на него холодный взгляд и уходит. Все эти моменты, когда юноша стоял поодаль от нее, привалившись плечом к стене или дереву, наблюдая, как она справляется со своими делами, ловил ее холодные и иногда ненавистные взгляды, заставляющие сердце замирать, а дыхание учащаться. Что в ней такого было — Ринн не знал. Но находиться рядом хотелось все больше. Почему не Седогрив? Почему не Велен? Почему не кто-то более приятный для беседы. Почему не Бейн, который всегда рад видеть правителя Альянса? Почему именно банши? Королю хотелось добиться от нее какой-то теплоты в голосе, увидеть ее не такой холодной и неприступной? Он не мог сказать точно, почему каждый вечер желал разговоров именно с ней, раз за разом убеждая себя, что это лишь для того, чтобы укрепить отношения с лидером враждебной фракции. Свеча погасла, и Андуин отвел от окна банши взгляд, переводя его на снующих туда-сюда людей. Кто-то из стражников позади него цокнул кованным сапогом по дороге, принимая стойку смирно. Может, пойти и поговорить с ней? Скоротать хотя бы полчаса в непринужденной беседе, попробовав миновать политические темы? Ринн чувствует, что желание это теплом греется в груди и понимает, что, если озвучить его вслух, юноша засмеется от абсурдности своих же мыслей. Он и Темная Госпожа за чашкой чая обсуждают былые битвы, в которых сына Вариана даже не было. Или что? Погоду? Тихий смешок и короткий моток головы. Молодой король последний раз кидает взгляд на окно Вождя и делает шаг вперед. Еще круг по городу, и он пойдет к себе в покои. Тренировок сегодня не запланировано, к сожалению, а избивать манекен нет никакого желания. Резкий толчок в плечо заставляет Андуина чуть пошатнуться на месте. В глазах на секунду потемнело от силы удара. В него что, таурен врезался? — Извини, сынок, — прохрипел над ухом Седогрив. — Цитадель ночи открыта, нам нужны имена. Скорее, Орда уже готовится штурмовать, им нужна помощь! Генн побежал обратно, оставляя чуть растерянного Андуина стоять посреди улицы с удивленно выгнутой бровью. Если бы сейчас, посреди дня, с ясным небом — пошел дождь, было бы не так неожиданно, как известия от Старого Волка. — Ну и что ты встал? — послышался позади знакомый холодный голос, и парень резко обернулся. Даже слишком резко. Сильвана стояла на выходе с территории Орды, держа в руках свиток с печатью Отрекшихся. Молодой король внимательно осмотрел бумагу и после поднял взгляд к банши, которая чуть улыбалась. Один из нежити позади своей Королевы повел плечом, закатывая глаза. — Помощи от Альянса можно не ждать? — Извини, — опомнился Андуин, — бумаги и чернил под рукой не оказалось так сразу, — и дернул рукой, слегка усмехнувшись. — Будешь присутствовать? Или у Вашего Величества есть более важные дела? — эльфийка привязала свиток к броне и спрятала бок под плащом. Сын Вариана лишь тяжело вздохнул, прикрывая глаза. Сильвана не перестанет над ним усмехаться, и от этого почему-то очень неприятно. Что ему сделать, чтобы она, наконец, перестала считать его маленьким мальчиком? Да и нужно ли вообще что-то доказывать ей? Правильным ответом было бы — нет, но… — Очень жаль, — наигранно обиделась Ветрокрылая и кивнула страже позади себя. — Тебя там будет очень не хватать. Кинула на парня пренебрежительный взгляд и двинулась к площадке Краса, а Андуин успел только открыть и закрыть рот, проглатывая несказанные слова. Молодой король проводил банши взглядом и, сжав пальцы в кулаки, двинулся к себе, чтобы составить список имен. Имена. Перечень людей, которые, вероятно, сегодня умрут, список сильнейших, умнейших, которых, возможно, лишится Альянс. Подобрав пустой пергамент, правитель сел, отыскал рукой перо, вспоминая знакомые имена своих воинов, которые завтра останутся только в памяти у тех, кто их знал. Макнув перо в чернильницу, Ринн прогнал все ненужные мысли о том, что произошло, и начал аккуратно выводить первое имя, чувствуя, как недавнее беспокойство уступило место абсолютному спокойствию. Кажется, часть его сознания и силы воли пришли в норму, нагоняя непривычную для юноши хладнокровность, которую парень всегда боялся. К вечеру, когда список был уже прочитан, погода испорчена, и нужные Азероту воители стояли у ворот Сурамара, Андуин вместе с Веленом полетели на открытие Цитадели Ночи. Сердце билось где-то в горле, а пальцы вырывали у грифона плотные перья. Молодой король нервничал так, словно сам будет вести рейд, а не стоять снаружи, ожидая вестей. Правильных ли людей он отправил? Справятся ли они? Чувство тревоги и важность момента, заряжали воздух вокруг правителя Альянса, от чего становилось все тяжелее дышать. Переживания сжимала его изнутри. Грифон медленно приземлился на влажную землю, крыльями отгоняя стоявших рядом людей. Мокрые листья разлетелись под копытами животного, пара человек отошла в сторону, чтобы не получит тяжелым крылом по голове. Перед воротами Сурамара стоял отряд, который с минуты ну минуту должен был двинуться к Цитадели. Орда и Альянс обсуждали тактику, планы и делились собственными секретами выживаемости, словно между ними и не существовало никакой вражды. Лагерь ночных эльфов оказывал поддержку Альянсу, лагерь эльфов крови — Орде. Андуин сполз с грифона и, пройдя мимо старого орка, который стоял, облокотившись об огромный меч, двинулся к Седогриву, разговаривающему с Тирандой, но остановился в паре шагов от воргена. Под кроной дерева вдалеке стояли Лор’Темар и Сильвана. Сырой капюшон тяжело лежал на голове, мокрые пряди волос прилипли к щекам и шее. Перед глазами проносились люди, эльфы, дренеи, существа разных мастей, раз за разом заставляя юношу терять Темную Госпожу из вида, но парень все равно смотрел в одну и ту же точку — где была она. Лор’Темар поднял голову, словно чувствовал скользящий вдоль него взгляд, и уставился на вражеского правителя. Сильвана последовала его примеру и так же посмотрела в сторону, встречаясь взглядом с королем. Сердце Андуина словно пропустило удар. Стало неловко, и чтобы сгладить эту неловкость, Ринн кивнул в знак приветствия. Кивок в ответ от эльфа крови и легкая усмешка от Ветрокрылой, которая опять обратила все внимание на собеседника. Сын Вариана мотнул головой и опять взглянул на Сильвану, подмечая каждое движение. Рядом над ухом кто-то громко сопел. — Ты тут? Молодой король обернулся и увидел Седогрива, попеременно наблюдавшего то за ним, то за отрекшейся. — Да, — растерянно прохрипел парень, приводя мысли в порядок. — Все готовы. Ринн кивнул, направляясь к своим людям. На несколько минут замолчали даже, кажется, птицы, которые во время дождя тихо напевали свои песни в мокрых кронах деревьев. Отряд для штурма стоял перед воротами Сурамара, ожидая команды лидеров для атаки, животные под героями нервно похрапывали, рыли лапами землю. Кто-то хлопал крыльями, роняя с них капли дождя и грыз удила. Андуин стоял на стороне Альянса, Сильвана на стороне Орды, из-под капюшона смотря на своих воинов. Андуин, чуть склонив голову вперед, краем глаза подсматривая за ней. Эльфийка стояла чуть впереди, и была видна лишь малая часть ее лица под капюшоном, но сын Вариана жадно всматривался даже в нее, забыв обо всем. Черничные мокрые губы, холодные, как и вся Темная Госпожа, застывшие дорожки от слез, ставшие шрамами на гладкой коже, серебристые волосы, которые изредка отлипали от щек и колыхались на холодном ветру. Дождливая мерзкая погода, невозмутимая Королева отрекшихся с пугающим хладнокровием, которая заставляла Андуина тяжело сглатывать. Через несколько минут прольётся первая кровь, а он стоит перед своими людьми, полностью сдавшись себе же и мыслям, что ему нравится новый Вождь Орды. И от этой, теперь ясной мысли, стало крайне паршиво. Хотелось сбежать от солдат, от самого себя и от чувств. Сделалось стыдно перед отцом, а после и перед собой. Стало просто страшно. Сердце выжигало грудную клетку, но король пообещал себе же, что постарается выгнать всю эту ерунду из головы. Слова воодушевления сами вылетали изо рта: поддержка, обещания, похвала и слова о том, что с ними Свет. Боевой клич обеих фракций, и отряд взлетел, направляясь к Цитадели. У Андуина внутри все замерло, и прогремел первый раскат грома. Стена дождя быстра скрыла улетевших, а оставшиеся начали медленно расходиться, не собираясь мокнуть под ливнем. Смахнув с носа пару капель, которые неприятно стекали, юноша пошел к шатру, чувствуя неприятно скребущееся внутри груди чувство абсолютной беспомощности. Уж тут ему точно никто не поможет, и от этого хотелось закрыться у себя, захлопнуть ставни и залезть под одеяло, притворившись смертельно больным человеком, чтобы его никто не беспокоил тупыми расспросами. В голову самовольно ввалились мысли из детства, когда он, будучи еще маленьким, притворялся простывшим, чтобы увильнуть хотя бы от пары занятий при отце. Спрятавшись в отдельном шатре у ночных эльфов, молодой правитель плюхнулся на гору подушек на ковре и закрыл глаза, чувствуя, как приятно гудит уставшая поясница. Образ Темной Госпожи никак не хотел уходить, заставляя сердце ежесекундно сжиматься чуть сильнее. Сейчас бы поспать, чтобы проснутся уже с чистой головой, но штурм точно не даст ему заснуть, ведь вести могут прийти в любую секунду. Каким надо было быть идиотом, чтобы на уровне подсознания знать об этом, чувствовать симпатию, но жить так, словно он не видит в том интереса? Тьма? Это отговорка, возможно, как думает сам Андуин, юноша просто боялся этого, тем же подсознанием. Возможно, действительно, не знал этого чувства, ведь он, вроде как, ни разу и не влюблялся ни в кого. Но была ли любовь? Король резко поднялся с подушек и подошел к краю шатра, сразу откидывая край в сторону и подвязывая веревкой, чтобы тот не упал. На улице приятная свежесть и запах мокрой земли. Дети, будучи еще совсем маленькими, могут сказать: «о, мне нравится эта девочка! Мне надо дернуть ее за хвостик, чтобы доказать это!» Андуин не исключение из тех правил, что, когда человек нравится — ты это сразу понимаешь. Тогда что? Парень тяжело вздохнул и потупил взгляд в землю, наблюдая за тем, как тяжелые капли дождя бьют по травинкам. Еще утром он думал о своей никчемности, зато теперь это чувство заменил страх перед будущим и собой. Грустная улыбка тронула губы Ринна, теплое чувство из груди при всех тревогах и отвращении, не собиралось никуда уходить, цепко вцепившись в его ребра. Стоит ли поговорить с Веленом? Глядишь, старец поможет чем. Советом хотя бы или тем, что молча выслушает. Парень тихо хихикнул, представив, как он будет признаваться пророку в том, что влюбился во врага всего Альянса. Даже дреней может осудить, и будет прав. Тогда, может поговорить с кем-нибудь из церкви на исповеди, но полегчает ли тогда королю? Очень мало вероятно, да и скорее потом слухи расползутся, ибо даже в церквях давно уже не умеют держать язык за зубами. Проводив взглядом разведчиков на саблезубах, Андуин подумал, а что бы произошло, если бы отец сейчас, именно в этот отрезок времени, был жив. Сказал бы ему Ринн о своей симпатии? Немного подумав об этом, король разразился смехом, хватаясь за живот. Перед его глазами так и стоял Вариан, не имевший никакого понятия о том, что говорить и делать с сыном, который полез под юбку врагу. Скорее всего, к вечеру юнец все равно уже лишился головы, как предатель Альянса. А что сделал бы отец, приключись подобное с ним? Юноша опять рассмеялся, не в состоянии представить Вариана и Сильвану вместе. Было и смешно, и страшно. — Андуин? — удивленно произнес Велен, подходя к шатру. — Хорошо, что хоть кому-то сейчас весело, — тепло улыбнулся пророк и скрестил руки на груди. — Прости, — быстро извинился парень, стирая улыбку с лица. Действительно, сейчас не совсем подходящее время для того, чтобы смеяться. Но почему-то после этого страха и растерянности стало так хорошо! — Что-то случилось? Дреней беззаботно пожал плечами и вошел в походные апартаменты своего правителя. — Просто хотел поговорить. Ты ведь не против? — Нет, что ты, — мотнул головой Ринн и переместился глубже в шатер, улыбаясь краешками губ. — Еще скучаешь? — Велен сел на раскладной стул перед столом и быстро обвел взглядом короля. Юноша нахмурился, пытаясь подобрать нужные слова, которые точнее всего выразили бы его состояние по отношению к погибшему отцу. — Уже намного меньше, — выдохнул блондин, присаживаясь на ковер рядом. Подтянул колени к груди и уткнулся в них носом, чувствуя, как от плотной кожи штанов пахнет грифоном. — Это очень хорошо. Боль от утраты мешает жить и толкает нас к ошибкам. — А сейчас мы не в том положении, чтобы я мог их совершать, — закончил молодой король за пророка и улыбнулся. — Ох, Велен. Я слишком быстро вырос, да и сейчас такое время, что, думаю, я уже не вернусь к прошлому. Скажем так, — Ринн поднял голову от коленей и обернулся к дренею, — я уже чувствую тот судьбоносный час, который изменит очень многое. — Я вижу, что ты в хорошем расположении духа, и это главное. Что развеселило тебя? — Пророк потянулся к кувшину с вином и налил себе немного в одиноко стоящую рюмку. — Да так, — отмахнулся король, — думал о ерунде всякой. Самое время, знаю… — парень вздохнул, думая о «ерунде», в которую он благополучно вляпался. — Король Ринн, — внезапно гаркнул стражник на входе в шатер. Андуин сразу обернулся. Как же привычно это уже звучит. — Леди Сильвана Ветрокрылая желает переговорить с вами. Она ожидает вас снаружи. Молодой правитель кивнул стражнику и поднялся с ковра, сразу отряхиваясь от сухой травы, принесенной на ботинках. — Прошу меня простить, — с загадочной улыбкой проговорил Юный Лев и склонил голову в сторону Велена, который так же не сдержал улыбки, совершенно не понимая, чему так радуется бывший ученик. А Андуин сам не знал, почему он сейчас заулыбался. Просто хотелось, пусть парень и чувствовал, что этот разговор не принесет ничего хорошего.