Дорога домой

      Парень в черном облачении медленно шел по тропинке в густом лесу. Ему постоянно приходилось останавливаться и оглядываться по сторонам, словно цель поисков вечно ускользала. Он повел носом и свернул в непроглядную стену деревьев, уворачиваясь от наглых веток. Была почти полночь и, судя по всем указателям, страннику повезло не сбиться с пути. Даже без способностей оборотня нос наполнялся странной смесью ароматов женьшеня, розы и переплавленного сахара. Такой запах стоило почувствовать лишь раз в жизни, чтобы навсегда запомнить. Поэтому, используя нос в качестве главного компаса, оборотень петлял в чаще, в надежде успеть ко времени. Это была не первая попытка добраться до цели, и только волчий бог знает её порядок. С другой стороны, все обязано произойти лишь по одному сценарию, и жаловаться не приходилось. Когда деревья стали редеть, и лунный свет стал пробиваться сквозь тьму, в нос ударил стойкий запах скотного двора. Оборотень закатил глаза. Это было что-то новенькое. Был в этом и плюс, значит он точно пришел в нужное время и в нужное место. — Ты невероятно упертый, Скотт, — Минотавр фыркнул и сложил руки на груди. — Это твоя двести восемьдесят восьмая попытка. Если тебе сейчас завязать глаза, ты найдешь сюда дорогу и без обоняния. — Знаешь, мне стоит привести сюда пару тысяч оборотней на своей стороне, — Скотт фыркнул. — Мне уже надоело умирать раз за разом. — Скотт, ты и правда считаешь, что нужно это делать? Они стоят насмерть за этот росток, — мужчина огляделся. Кажется, никто их не слышал. — Это не зависит напрямую от нашей сделки, поэтому я не вижу и не знаю причин. — Это ты ошибаешься, на самом деле напрямую именно на прямую и зависит, — Скотт смотрел куда-то сквозь деревья. — Путешествовать сквозь череду событий и выбирать, какое изменить, становится сложнее. Как будто появляется барьер между моими желаниями и реальным возможностями во что-то вмешаться. И уговор наш был на жизнь Клаудии в первую очередь и, как бонус, моих погибших товарищей. Я буду делать это до последнего, и когда я не смогу перемещаться ты попадешь в Лабиринт. — Ты сначала кажешься добрым и милым, но ты очень хитер и немного подлый, Скотт. Учитывая факт постоянного изменения временной линии, я не могу знать, останется жива Клаудия или нет, и при этом отдал вожжи управления тебе. — Знаешь, открою секрет… Я и сам без понятия, хватит ли мне сил сделать как надо, — он сдержанно вздохнул и отвернулся от Минотавра в сторону. — Мне придется пожертвовать некоторыми дорогими себе людьми, моей стае. — И без этого никак? — Никак.       Они замолчали. Скотт прекрасно осознавал, что время вышло. Иногда внутри, словно перегорала сверхъестественная свеча, символизировавшая о необходимости действовать. В этот раз ему несказанно повезло прийти к месту за пять минут до события. Где-то внутри была уверенность в успешности операции. Минотавр еще ни разу до этого не становился участником боя, хотя был наблюдателем. Выдохнув и на всякий случай приготовившись вновь отдать голову за дело, Скотт кивнул и молча пошел вперед. Когда лес окончательно расступился, то перед глазами появилась уже знакомая и не менее прекрасная картина. Неметон. В первый раз Скотт не смог вздохнуть при виде первого, корневого, или, как говорили оборотни этих лет, центрального Неметона. Он не шел ни в какое сравнение с тем, что находился в Бейкон Хиллс. Шире не менее чем в шесть раз, его огромная крона покрывала необъятное пространство. С ветвей вниз тянулись лианы, усеянные светлячками и странными магическим огнями. Он до сих пор называл его огромной новогодней елкой. Кто знает, может именно Неметон стал прародителем легенды. — Стой где стоишь!       Как и прошлые разы к нему вышло несколько человек. Про каждого Скотт знал не понаслышке. Тот или иной уже не раз отрывал ему голову или трогал печень когтями. Помимо них в лесах еще полно бет, парочка омег и друидов. Но главной проблемой для МакКола оставались Сэнду, Агалий и Имма. Трое альф, которые и без помощи могли порвать его на лоскуты. В последний раз Скотт справился с двумя из них и погиб от стрелы в спину. Один всевышний знал, сколько у него с собой противоядий, амулетов и заговоров от неожиданных и подлых атак. Он потратил много жизней, чтобы обучиться искусству боя и дипломатии, даже немного магии. В этот раз Скотт подготовился так, что уже и не помнил себя, подростка из Бейкон Хиллс. Те враги, окружавшие его в семнадцать лет, теперь казались надоедливыми мухами. Все решал опыт, эта истина пришла к нему, когда он впервые отразил удар Иммы, оборотня медведя. — Чужеземец, нам известны твои планы! Уходи и не возвращайся, иначе тебя настигнет кара, — Скотт фыркнул. Конечно они все знают, было бы у него столько прорицателей, как у жрецов Неметона, его проблемы решились давным-давно. — Место дает нам силы, наших соратников больше сотни, бой не выиграть! — Да знаю я, сколько вас, — еле различимо пробубнил Скотт. Благо под деревом все изрекались на своих языках, но понимали друг друга. Американский акцент для народов Европы, живших две тысячи лет назад, показался бы странным. Зато теперь не только Лидия владела латынью, МакКолл мог на ней говорить свободно. — Вам меня не остановить. Я все равно уничтожу Неметон. Не хочется никого убивать, прошу, давайте вы разойдетесь и все. Вы, как главы самых больших кланов, Агалий — оборотень ворон, Имма — оборотень медведь и Сэнду — оборотень волк-альбинос, должны быть мудрее. Просто примите судьбу и живите спокойно. Я прошу вас, — последнюю фразу Скотт шептал. — Ну хоть раз… — Никогда! — Ну попытаться стоило, — Скотт взглянул на Минотавра где-то среди деревьев. Этот жест так и говорил: «сейчас будет месиво». Когда он вновь посмотрел на альф, те уже вошли в полный релиз и готовы были сражаться до конца. — Каждый раз становится все сложнее и сложнее следовать собственному кредо.       Скотт схватился за узелок на шее своего плаща и легким движением развязал, заставляя ткань упасть подле. Когда-то неудобная одежда пару раз стоила ему жизни, и в этот раз пусть каждый смотрит на его кроссовки за пару тысяч долларов из его времени. Небольшая сумка приземлилась рядом с плащом. Скотт схватился за ремень и через мгновение, как по волшебству, Рубин оказался у него в руках. Сэнду уже по привычке зарычал и расширил глаза. МакКолл знал, это был их запасной план. Жаль, Скотт уже знал о всех возможных побочных действиях Рубина. Пока что он на него не действует. И, собственно, как и всегда, первыми на него кинулись Сэнду и Имма. Оборотень-медведь был не так быстр, как волк, но прямое попадание — и голова отлетит в сторону, как у старой тряпичной куклы. Он увернулся, перекатившись, и полностью вошел в релиз. — Ловкий ублюдок! — взревела Имма и бросилась на Скотта.       Парень в свою очередь не стал паниковать. Он уже давно потерял чувство страха и удивления. Женщина всегда атаковала с правой руки первое время битвы, чтобы цель потеряла бдительность, и лишь потом подключала левую, как ведущую. Один раз она сняла этим приемом ему скальп. Зато сейчас атака не прошла удачно. Уже левая лапа напоролась на Рубин. Скотту не нужно было даже удерживать внимание на излюбленной тактике, его глаза полностью сосредоточились на Агалие. Этот худощавый паренек выжидал момент, когда в пылу схватки жертва отвлечется. В полном релизе при каждом движение его силуэт размывался, и никто не был в состоянии отследить передвижения оборотня-ворона. Скотт сделал подножку Имме, заставляя завалится на бок, но нанести решающий удар не успел, Сэнду подоспел вовремя. С леса послышался вой сотни волков поддерживающих их лидера. Жаль у Скотта не было времени накусать подростков. Теперь это казалось не такой отвратительной идеей. — Зачем тебе уничтожать Неметон? — взревел Сэнду. Скотт видел в нем очертания волка. Несмотря на статус и опыт он еще не научился полностью превращаться. К сожалению, в отличии от Иммы. — Без него все наши искры рассеяться, остальные Неметоны засохнут! Ты обретаешь свой вид на вымирание! — Я обрекаю людей на выживание, Сэнду, — твердо сказал МакКол. Он уже не раз отвечал на этот вопрос и точку зрения менять не собирался. — Погибают дети, не способные принять укус, вечные войны с охотниками, внутриусобицы в стаях и между ними. И причина этому твои кровавые глаза. С годами, веками, тысячелетиями будут появляться все новые способы убить и причинить боль. — Сколько тебе лет? — Я прожил почти семь тысяч лет, Сэнду, я видел, как зажглась твоя искра, и к чему приведет её сияние, — глаза Скотта налились кровью, сияющие в свете полной луны. — Вам троим уже меня не одолеть. В этот раз Неметон погибнет. — Ты… Ты бог? — Нет, и никогда не мечтал им стать, — усмехнулся Скотт. — Но я пришел продолжить этот бой ради моих дорогих людей. — И на долю секунды МакКолл увидел, что почти убедил волка перестать бороться, напугав банальной правдой. Как его сбил мощный толчок Иммы, с крупной царапиной на груди от Агалия в довесок. — Черт, — зашипел он, хватаясь за рану. Он быстро закинул себе противоядие от аконита, которым были смазаны когти Агалия. Так просто они не убьют его. Скотт точно слышал удивленное карканье от парня, когда от раны пошел дым и она стремительно затянулась. За сотни боев, Скотт пришел к выводу, что только раны сородичей альф не заживали долго. И это прекрасно, Имма вновь бросилась в бой. — Сэнду, прекрати слушать этого ребенка! Ты глава стаи Амбер! Ты должен защищать свою стаю и волков внутри них! Соберись уже и давай разделаемся с ним! — закричал Агалий. — Он слишком силен!       Скотт к своему сожалению заметил, что Сэнду не повелся на его речи и, завыв на Луну, присоединился к сражению. Один амулет на шее МакКолла загорелся, и он почувствовал, как по венам побежали силы. Ночной амулет оборотней, где через достаточное количество лет появится Мексика, собирал энергию Неметона и Луны, концентрируя для него. Именно по этой причине Сэнду отправился в полет на несколько метров от точного удара ногой, а Имма оказалась неприятно остановлена апперкотом. Острые когти Агалия прошлись по спине, но Скотт все же успевает зацепить его мечом, взмахивая скорее наугад в один из силуэтов парня. Ему срочно нужно выбрать цель и разобраться с ними по одиночке. Они чересчур хорошо работали в команде, закрывая друг другу тыл и нивелируя слабости. Запах крови оборотня-ворона наполнил нос, и Скотт решил разделаться с самым быстрым и ловким среди них. Иначе потом у него точно не хватит сил.       На всякий случай он краем глаза замечает, как Имма только приходит в себя от удара, а Сэнду лежит навзничь непозволительно далеко для нападения. Всего пара минут для контратаки. Один, второй, третий удар не принес удачи, силуэты Агалия путали глаза, и тогда МакКолл решил закрыть их и ориентироваться на слух и запах. Победным звуком был нечеловеческий крик от меча, который пронзил бедро парня. Получив пару ударов по сухожилиям левой руки — любимый прием Агалия, Скотт со всей силы ударяет его ногами в грудь, ломая не очень крепкие ребра и грудину, с ноги падает кусок плоти. Если оборотень-ворон не погибнет, то в битву он точно не вернётся. Из предыдущего опыта Скотт знал, так просто эту пташку не свалить. Стерев пот и кровь со лба, он только и успевает, что поставить блок от очередного выпада Иммы. Лишь ночной амулет позволяет устоять на ногах и сломать только мизинец. В противном случае лежать ему рядом с Агалием, уже точно в зарубленном состоянии.       Под удивленный взгляд Иммы, Скотт начал брать вверх в битве с настоящим медведем, оттесняя назад. И, когда уже пришло время отправить в нокаут медведя-оборотня, ему в ногу, не стесняясь, вцепился Сэнду. Этого замешательства хватило, чтобы огромная лапа все же отбросила его в сторону, и он встретился с долгожданным Неметоном головой. Красивые огни заплясали перед глазами. Любое другое помешательство будет стоить ему жизни. Необходимо вставать, даже не зная, куда бежать. Дернувшись, Скотт вновь завалился набок и почувствовал, как его потащили за ногу. Вероятно, и эта попытка станет неудачной, ибо зрение до сих пор не успело собрать все образы и силуэты воедино. Секунд через пятнадцать ему оторвут голову, и все снова начнется с прогулок в лесу. Но в этот раз ему дали оклематься и буквально посмотреть смерти в глаза. Самая большая досада для Скотта — это то, что Агалий успел прийти в себя. До сумки добрых двадцать метров, и сил сражаться не осталось, не с раненной ногой. — Я не знаю кто ты и откуда пришел, но здесь и сейчас я покончу с твоими идеями, — Скотт практически со скептицизмом смотрел на Сэнду и раздумывал, что в следующий раз он не отвлечется на Имму так сильно. — Ну уж нет. Хватит с меня. Надоело.       Скотт успел лишь отвести голову назад, как Имма отлетела на добрые тридцать метров. А она так и не вышла из полного релиза в виде медведя, весом минимум в полтонны. МакКолл слышал, как её две передние лапы раскрошились в пыль. Именно Имма держала его за ногу, и прямо сейчас парень пытался понять, какого лешего происходит. Голова соображала плохо, но вид, поднятых над землей Сэнду и Агалия навсегда застрянет в голове. В полной своей форме, высотой не менее двух с половиной метров, и шириной в два, стоял Минотавр. Он был белый, словно свежевыпавший снег. Лишь красные от гнева глаза горели яростью. От него исходил странный дым и создавалось впечатление, что удерживать двух альф ему не составляло труда. Однако Скотт быстро осознал планы Минотавра на противников. Вряд ли Имма вернется в бой, но эти могли умереть. — Остановись! Их нельзя убивать. Их смерть равносильна моей собственной! Особенно Сэнду, он предок Сары и всей стаи Амбер! Убьешь его, и придется начать заново, — Скотт с трудом поднялся на ноги. Рана только начинала заживать и то снова благодаря ночному амулету, сила которого была на исходе. Презрительно взглянув на пленников, Минотавр отправил их в полет к Имме, закончив тем самым схватку. — Спасибо. Я чувствовал неизбежный конец. — Я не могу позволить твоей сделке оборваться. Я часть неё и имею право вмешиваться, если ты не против. Не похоже, что ты готов был возразить, — в полной версии голос Минотавра был низкий, обволакивающий, с толикой недовольства. — Я прибавляю «манипулятора» к своему определению тебя. — Что есть, того не отнять, - улыбнулся Скотт, — он подошел к своей сумке, хромая, и достал пару разноцветных пилюль. Парень разорвал амулет, высвобождая последнюю его силу. — Я уже скорее похож на друида, чем шамана. Жалкие крохи, которым я научился в своей семьдесят восьмой жизни на территории майя, уже почти исчерпали себя. — Думаю, этого было достаточно. — Нет, сейчас выйдет чуть больше сотни разных оборотней, несколько друидов и другой нечисти, — он с улыбкой взглянул на Минотавра. — Паршивец. Ты знал, что не выиграешь без меня и вновь воспользовался мной. Еще немного и я собственноручно засуну тебя в Лабиринт, — еще более недовольным тоном скорее прошипел Минотавр. — Ну не надо тут угрожать, я вообще-то знаю, что ты так не сделаешь… Тем более мне правда нужна помощь. А ты исчез куда-то, — Скотт порылся в своей сумке, в поисках главного козыря. — Черт, да где это! — Мы отомстим за наших лидеров! — Скотт фыркнул. Наконец-то беты показались, а он так и не нашел злополучную банку. — То, что они лежат без сознания совсем не значит, что мы сдадимся без боя! — Что ты там потерял? Волшебную палочку?! — Взревел Минотавр. Скотт как всегда слегка преуменьшил. Тут была целая армия вооруженных оборотней. — Знаешь, я хоть и бессмертный, но если меня свяжут и закопают, то рано или поздно я попаду в Лабиринт. Или тебе придется меня откапывать! Долго еще?! — О! Нашел! — Что? — Ключ к победе.       Из сумки показалась банка с трикслеионом. Когда-то она погубила первую его настоящую школьную любовь. А теперь станет частью её спасения. Он уже разрушил защитные амулеты, ночной амулет и подготовился к последствиям. Оборотни тем временем окружали его, и, не глядя на Скотта, Минотавр бросился в атаку. Даже десяток оборотней не могли справится с мифическим существом. Они разлетались от него, словно семена одуванчиков на ветру. Только превосходя количеством с достаточной поддержкой от парочки друидов, они стали оттеснять Минотавра, потеряв при этом половину нападавших, и уже набросили на его рога арканы, заставляя существо взреветь от злости. Но спустя мгновение тугой канат, был разорван и уже не сдерживал Минотавра.       Его уничтожил Они. Минотавр с ужасом посмотрел на темную ауру Скотта. — Не может быть…       «Ногицуне». — Я принял демоническое сердце, — сухим голосом сказал Скотт. — Плод проклятого дерева, которое выращивали на крови собратьев. С помощью него шаманы Майя призывали темных духов. Я заполучил Ногицуне, темного духа, лиса из своего времени, — Минотавр смотрел, как появляются десятки Они вокруг него и обезвреживают оборотней. МакКолл не убил еще ни одного из чужой стаи. — К несчастью, минут через десять я не смогу контролировать свое тело и умру. Нам надо закончить быстро и никого не убить. Никто из них не виноват. — Хорошо.       Оборотни впали в панику, когда почувствовали ауру Скотта. Его внешний вид говорил сам за себя. Друиды стаи Амбер вообще впали в панику от слова «лис». Бой для них был заведомо проигран. Поэтому, когда пара подростков удрали в лес, Скотт не стал за ними гнаться. Времени оставалось не больше пяти минут. Он, перешагивая через тела, быстро направился к Неметону. Минотавр принял свое человеческое обличие, так как говорить в полном релизе было очень сложно. Мужчина оглянулся и замер в страхе. Десятки Они стояли на поле, он заметил сумку МакКолла, из которой выпало содержимое в виде обсидиановой фигурки, пары склянок и таблеток. Скорее всего это был последний его козырь. Лишь вместе и под контролем темного духа им удалось победить объединённую стаю оборотней, охранявшую центральный Неметон. Решив не терять времени, он подошел к парню и остановился. Тот разглядывал кору с горящими письменами. — Здесь на всех известных, погибших и не родившихся языках мира написано «Сердце», — он посмотрел на мужчину, заставляя даже его сердце замереть от страха. Черные вены поползи по лицу и телу Скотта. — Не пугайся, я еще контролирую свое сознание и борюсь с шепотом в своей голове. Я умер сотни раз, чтобы наконец-то подойти к сердцу Неметона. И кто может сказать, что я не подготовился? — Точно не я, — прошептал Минотавр. Он вдохнул поглубже. — Что теперь? Тебе надо пронзить ударить его мечом? — Не только его, — он не сводил взгляда с удивленного взгляда Минотавра. — Ты… — Да, мне нужно совершить самоубийство, — жестким тоном сказал Скотт. — Только Рубин способен уничтожить Ногицуне, только Ногицуне, точнее его сущность и суть, способна уничтожить Неметон. Это закольцованное событие, — он остановился и с силой продолжил, его время было на исходе, поэтому Скотт опустился на колени перед надписью и облокотился на кору. — Убив себя, я уничтожу и Неметон, и Ногицуне. Он больше никому не навредит. Я запечатаю его навсегда. — Хватит ли этого меча, чтобы пробить такое большое сердце, Скотт? — Ты про Неметон? Думаю, да. Тут главное запустить реакцию. — Нет, я про твое сердце, Скотт.       МакКолл усмехнулся, но больше не отвечал. Руки уже почти не чувствовались, он вспоминал рассказы Стайлза, как быстро засыпаешь и оказываешься совсем в другом месте. Парень не мог позволить Ногицуне так обмануть его. Глубоко вздохнув, он почувствовал биение собственного сердца с сердцем Неметона. Звук оглушал все его сверхъестественное естество. Перед глазами появилась, как ни странно, его стая, они улыбались и смеялись. И главное, были живы. Он, так или иначе остановил свои мысли, словно фильм на кассете на Малии, она смеялась и укачивала их детей. Именно так Скотт не почувствовал оглушающей боли, когда Рубин пронзил его сердце, и муха, пытавшаяся вылететь из его рта, осталась, скованная мечом, в теле. По Неметону, МакКоллу побежали черные вены, узоры, корни дерева стали проваливаться под землю. Жаль, парню уже было не суждено увидеть свой триумф и начало чего-то намного более важного, чем его жизнь из сотни попыток подмять реальность под себя. Он начинал путь…       Путь к спасению собственной стаи и целого мира.

***

      Лидия захлопнула дверь машины Джексона и всмотрелась в темноту леса. Сейчас, когда она с легкостью могла почувствовать приближение не только смерти, но и любой опасности. Прошли почти сутки с рокового вечера, где Тео устроил им настоящий разнос, в гневе раскидав альф, друидов и других мифических существ. Разговоры между стаей и их родственниками не прекращались. Буквально ко всем вернулась память. Самым тяжелым дался разговор Эллери с родителями. Они осознали, что потеряли ребенка. Даже не смотря на свою невероятную любовь к девушке, воспоминания о Лиаме пошатнули их ментальное здоровье, оставив после себя лишь тысячи вопросов. Но что по-настоящему удивило Лидию это то, как быстро и легко Тара приняла ужасные факты о своей смерти от рук брата. Она достаточно долго молчала и в итоге не выглядела даже немного злой или расстроенной. Так или иначе, сейчас Мартин шла по влажной земле точно зная, где и в какой позе найдет Рейкена. Кто бы знал, насколько ей самой было больно смотреть на небольшое озеро и стену леса, запутавшую их пару месяцев назад.       Она услышала возмущенный стон, когда наконец-то показался пикап Тео. Только три человека знали дорогу сюда, и Саре, и Стайлзу лучше не появляться рядом парнем. Странно, что он винил в первую очередь Сару и в последнюю Скотта. Даже дурак догадался бы о преднамеренных действиях их друга, о его подготовленном плане. Они жили бок о бок несколько лет и ничего не знали о его прошлом, лишь время от времени удивляясь неожиданной мудрости друга. Лидия долго и упорно спорила, что ей следовало пойти успокаивать Тео в одиночку. Все волновались по поводу его невиданной ранее силе и желанию убивать больше обычного. Отмахнувшись от всех, девушка направилась в лес. Как минимум их другу нужен ужин и слова поддержки. Еще Мартин хотела мягко узнать о его дальнейших планах. Прошлое Тео и любовь к Лиаму могли толкнуть к не самым хорошим поступкам. — Ты нашла меня по запаху? — раздался тихий голос Тео, и парень показался из кузова машины, весь растрепанный и недовольный. — Не думаю, что ты нашла лучшее время и место для промывки мозгов. — То что ты не мылся два дня не делает из тебя бомжа, — она видела, как откровенно и с вызовом Тео усмехнулся. Её сердце пронзила боль от понимания, когда-то Рейкен был никем иным, как бомжом, спящим в своей машине. Нынешнее поведение лишь защитная реакция, его крепкая раковина. — Но поговорить нам все же нужно. И теперь ты знаешь, насколько громко я могу кричать. — Я скорее сильнее боюсь надоедливости, — он поморщился и принюхался к пакету. Запах супа, свежего салата и мяса наполнил нос. По телу тут же побежала предвкушающая волна мурашек, и Лидия заметила это. — Ой, только вот не надо тут делать из себя гения. Я знаю насколько ты умна и в этой, и в той жизни. — Не нужно быть Эйнштейном, чтобы догадаться о твоем голоде. Давай ты просто поешь, можешь даже ничего не говорить, — она закатила глаза и начала доставать из одного пакета контейнеры с едой. — Дорога сюда не близкая, практически остыло. Поспеши. — Я не заслужил и этого. — Ты прав, — бросила Лидия. — Ты заслужил большего.       А потом повисла тишина. Мартин дала Тео не только поесть, но и сосредоточится на мыслях. Вероятно, до её прихода он крутил тысячи слов и идей в голове, что скажет при встрече. И, как обычно бывает, все разбежалось в одну секунду. Она даже не могла представить, какой вопрос нарезает круги в его сознании. Размеренный стук вилки о контейнер, мелодия птиц в ночном лесу и свежесть успокаивали. На мгновение Лидия даже забыла, что их друг оказался в вечной ловушке, а все оборотни двигались к потере своих волков. Она так и не сомкнула глаз с прошлой ночи. Разговоры, звонки, сообщения, пугающее молчание по несколько часов изматывали, но вина и боль не позволяли расслабляться. И почему-то здесь, с Тео, Лидия смогла наконец-то слегка растянуть тугой узел переживаний в груди. Поэтому она не заметила, как Рейкен закончил есть и уставился на неё, и лишь спустя полчаса он посмотрел на небо, полное звезд. — Надеюсь, они отвезли Принцессу Диану домой, — Лидия вздрогнула. Вот значит вопрос, с которого он решил начать диалог. — Она всегда сидит под кроватью четвертого июля. В этот раз представление было красочным. — Мы нашли её недалеко от кустов, — тихо ответила Лидия. — Как думаешь, она простит меня? — Я думаю, она и не злилась, Тео. — Я не про Принцессу Диану… — Я знаю, — улыбнулась Лидия. — Мне не верится, что все это произошло с нами, — он продолжил. — Даже в самых смелых фантазиях я не мог представить такую жизнь. Я был химерой, оборотнем… Убийцей. В детстве я убил свою сестру, — он схватился за волосы. — Как мне теперь жить и смотреть ей в глаза? Может есть смысл сесть в этот пикап и вдавить педаль в пол? Уехать куда-то за пределы этого города? — А что это изменит, Тео? — твердо сказала Лидия. — Нет ничего ужаснее, чем бросить людей, перед которыми виноват. Знаешь, а Таре плевать. Мы кое-как рассказали ей ситуацию и все, что с тобой произошло и, можешь умереть от шока прям сейчас, Таре плевать. Это она передала еду, попросила найти тебя и поговорить. Твоя сестра последний в мире человек, который хочет, чтобы ты сбежал. — Все так запутанно и непонятно! — он закричал, пугая птиц. — Только подумать, через что мы прошли! Это правда мы? — Это мы и никто другой, — подтвердила Лидия. — Тебе будет больно, Тео. Очень больно. Не надейся прийти к Таре и замять ситуацию глупой шуткой, но как ни странно и глупо, жизнь продолжается. — Вероятно это и был план Скотта, — Лидия повернулся к нему, еле сумев оторваться от звезд. — Наши жизни. Он растворил, уничтожил… Нет! Он переписал все. И смерть Эллисон и Тары, многих других близких нам людей. А он… — Тео запнулся и поджал губу. — А он собрал нас всех вместе. Суть его сделки была напомнить кто мы и что значим друг для друга. Скотт и Лиам две половинки нашего счастья. — При этом именно из-за Скотта мы не остановили Лиама, — Лидия понимала, что Тео тяжело говорить его имя. — Мы старались, мы действительно старались. Будто сама судьба боролась за его жизнь. На каждую хитрость Лиама вселенная подкидывала нам идею, лишь Скотта мы не смогли перехитрить. Прости меня, Тео… Но, видимо, ему нужно было уйти в Лабиринт. — она зажала губу зубами. — Думаю, это связано с Сарой, — заключил Рейкен. — Мы поступили глупо, когда вернули ей воспоминания. Он не просто так предупреждал нас. С другой стороны, мы не смогли бы восстановить нашу полную память, и уж тем более людей, не входящих в его сделку. А еще, конечно сам факт того, что кто-то из нас не очень хороший человек. — Почему ты не называешь его имя? — А как я могу, Лидия? — Тео посмотрел на девушку. И она в первый раз увидел в его глазах, в глазах того Тео, настоящие слезы. — Он стал для меня всем. Это здесь у меня полно друзей, мама, сестра, а там я был глупцом. И что сделал он? Что сделал Лиам, — его голос дрогнул. — Он кинулся в ад за мной! Представь! Единственный из вас поверил в меня и кинулся в безызвестность ради предателя, — по его щеке покатилась слеза. — И что сейчас? Опять, опять он отдал себя ради других и меня, в частности. Лиам променял себя на мир. Как жить дальше? Как? Без него я не собираюсь и не буду. Я готов пойти на ужасные вещи, Лидия, и тебе лучше не ввязываться в это. — И что же ты собрался делать, Тео? — Мартин сжала зубы. Она знала, Тео из другой жизни терять нечего, и сейчас он взял под командование рассудок парня. — Нет никакой возможности вытащить Лиама из Лабиринта. — Ты ошибаешься, — он сказал это засверкав глазами. — Что? Ты что-то придумал? — она сказала это натянутым от страха голосом. — Я отправлю Минотавра в Лабиринт, — со злостью сказал Тео. — Если идет постоянная борьба между жертвой и Минотавром за пребывание в Лабринте, тогда я заключу сделку с ним, которую он выполнить не сможет и все. И если у него хватит совести, он займет место Лиама до момента, как он вошел в Лабиринт. — Ты не можешь так поступить! — она закричала, практически срываясь на зов банши. — Ты хочешь предать все то, ради чего он отдал жизнь? За тебя? Помнишь, почему он прыгнул за тобой в ад? Ты же помнишь, Тео! Он верил тебе, верил в твое искупление. Вместе с ним вы прошли через петлю времени, жертвуя ради друг друга. И что в итоге? Ты станешь тем самым Тео? — Лидия… — Сможешь посмотреть ему в глаза? — она била его петлей. — Он в вечной клетке, и кто знает, возможно он идет по темным коридорам Лабиринта и думает, что спас твою душу! Спас этот гребанный мир от сверхъестественного проклятия, забравшего так много его любимых и друзей! И все зря! Они умирали, Тео, и если ты убивал, потому что считал правильным, то я хоронила Эллисон с сочувствием в сердце. И знаешь, что еще. Мир, нет, Скотт, дал тебе второй шанс. В груди, в чертовой груди бьется не сердце Тары, а твое! Позволь сделать ему правильный выбор. Намного лучший, чем смог сделать твой глупый парень. — В этом сердце нет никакого смысла… — Тео был в шоке от слов Лидии. Он знал, она с легкостью разнесет его и не даст воплотить задуманное. А еще он знал, Лиам не даст. Своей глупой улыбкой, шутками и верой в него. Он подозревал, что он уже не сможет сделать подлость. — В нем был смысл, Лидия. Черт. Да, ты права… Я не смогу отправить Минотавра в Лабиринт. Но я не могу думать ни о чем другом, только о нем. Меня не волнует, что у Сары проблемы или скоро все потеряют силы. Он — все что мне нужно и когда-либо было нужным. И теперь его нет. И, как назло, именно Лиам не позволяет поступить как предатель. Бесит. — Потому что мы можем отвечать только за собственную жизнь, Тео, — Рейкен замер, словно ударенный молнией и оглушенный громом. Одна, всего лишь одна, но такая ясная мысль вспыхнула у него в голове. У него есть идея, как вызолить Лиама и при этом сохранить душу, за которую Данбар отдал жизнь. Тем временем Лидия продолжила. — Мы не собираемся сдаваться. Как минимум нам надо найти Минотавра и поговорить. Он же каким-то образом вылез из Лабиринта. Надо лишь понять, как его найти. — Да, поиск сверхъестественной коровы — это проблема, — он до сих пор сидел со стеклянным взглядом и гипнотизировал небо. Небо, которое он готов был подарить одному глупому подростку. — Знаешь, твои слова навели меня на мысль. Все не просто так. Если Скотт решил, что Лиаму надо уйти, то у него был план. Этот хитрец продумал каждую секунду своей жизни, и надо лишь разгадать его. — Думаю, его тайны нам не подвластны, а вот Минотавр… Хоть одну зацепку, и свитер обязательно развяжется, — они замолчали не менее чем на пять минут. Пока легкий ветерок не пустил по коже Лидии озноб, заставляя обернуться на плед позади себя, потом на рюкзак Тео, и в итоге взгляд зацепился за кузов. — Подожди, а это что, пикап из твоей прошлой жизни? Вроде тот же самый. — Да, это тот самый пикап… — Тео замер. Осознание идеи Лидии пришло мгновенно. — Каким образом Лиам нашел его? Пригнал из другого мира? Даже номера те же самые! Он, насколько мне известно, во времени не путешествовал! Эту машину ему подарили родители. — Поэтому стоит начать с места, где он купил его. Там может быть зацепка, ведущая к Минотавру. В противном случае придется лететь на Крит, — она закатила глаза и улыбнулась. — Поверь, мы что-то придумаем. Никто не собирается оставлять все как есть. Каждый из нас любит Лиама и дорожит им.       «Так или иначе, я уже кое-что придумал». — Ты права, пора найти Минотавра! — он натянуто улыбнулся. Благо Лидия не слышала его сердца. Оно нагло врало. Этот Тео пока не научился контролировать свои эмоции, а нужно, ибо по-другому его раскусят. Стая, а в особенности Талия, его хорошо знает. — Пора вернуться домой, неловко поговорить с Тарой и принять душ. Ты знаешь, я так и не послушал свою личную кассету… — Тогда поехали! — она усмехнулась и спрыгнула с кузова. — У меня для тебя кое-что есть. Думала, это будет последним моим козырем, если не удастся уговорить тебя от чего-то совсем безрассудного и откровенно тупого. Я, между прочим, тоже не лыком шита! — она наклонилась и вытащила кое-что важное из пакета. — Вот, Тео, держи.       Рейкен смотрел на слегка подросшую фиалку с огромными глазами. В пылу буйства он совсем забыл об этом растении, и насколько оно важно было для них обоих. Его глаза горели золотом в неверии и предвкушении чего-то невероятного. Весь смысл жизни сейчас умещался у него на ладонях, с них на парня смотрел Лиам. Его дорогой дурачок. Он бы отдал все на свете лишь за возможность обнять его, поцеловать и заглянуть в кристально чистые глаза. Все правила гласили, что его не спасти. Сам Данбар своей верой запретил ему поступать подло, но Лидия права. Единственная жизнь, которой он мог распоряжаться — своей. Он сморгнул, пытаясь отогнать боль и радость от роя идей в голове. Тео осознал, какими эмоциями было наполнено сердце Лиама перед шагом в Лабиринт. Кто мог подумать, что это самое невероятное, приятное и необъяснимое чувство. Конечно, он не мог поступить так с Лиамом, Минотавром и кем-либо еще. Мифическое существо не заслужило боли и тьмы Лабиринта. И его вечно улыбающийся и рычащий придурок тоже. Никто. Никто кроме Тео, который убил собственную сестру.       Если он не мог отправить в Лабиринт Минотавра, то он обменяет свою душу на душу Лиама через эту чертвую сделку.       И все на этом.