Последняя роль

Широко распахнув глаза, Кэтрин вцепилась в горло, пытаясь сделать вдох. Горло словно сдавила рука, не позволяя даже пискнуть. Паника накрыла её словно цунами. Тело трясло от нехватки воздуха, а мысли никак не собирались в кучу. Её вырвало. Неожиданно стало светло и очень холодно. Кэтрин начала дрожать уже не только от паники. И тут до неё дошло — она дышит! Комкая трясущимися руками какую-то ткань, женщина часто и прерывисто дышала, стараясь вернуть контроль над телом и сознанием. Досчитав до двадцати, Кэтрин вновь открыла глаза. И тут же закричала. На неё уставились огромные карие глаза. От её крика обладательница карих глаз, а это была девушка, отшатнулась и упала, что-то пища про Мэри и врача. И тут до Кэтрин дошло. Это не её комната… Женщина осеклась и начала лихорадочно щупать живот и ноги. Они были целы. Она неверяще посмотрела вниз и потрясенно уставилась на свои руки. Пухлые пальчики с короткими ногтями и огромными перстнями были явно не её. — Зеркало! — Кэтрин подняла глаза к мельтешащей вокруг неё девушке. — Дай мне зеркало! Живее! — Н-но Леди Мэри… — Зеркало! Кэтрин шокировано схватилась за горло. Это не её голос… Даже близко не было похоже! Тут ей под нос сунули что-то, и женщина машинально схватилась за предмет. Холодный металл немного привёл её в себя. Все ещё не понимая ничего, Кэтрин посмотрела на предмет. Пальцы резко ослабели, когда она вместо привычного лица увидела незнакомое — зеркало выскользнуло из её рук и упало на кровать. Неверяще смотря на испуганную девицу, Кэтрин почувствовала необычайную лёгкость в теле. В следующую секунду она проснулась от тряски и сильной боли в щеке. — Дыши! Приди же в себя! Этот крик эхом раздался в ноющей голове, зарождая мигрень. Кэтрин со стоном приоткрыла глаза. Яркий свет резанул по ним, заставив поморщиться. Её все ещё трясли, но уже не так сильно. Женщина попыталась остановить неизвестного, но с трудом смогла поднять руку. Тряска прекратилась. Её бережно взяли за голову и приложили к губам что-то холодное. Зрение было расфокусированным, но кто-то надавил на подбородок, заставив открыть рот. — Пей! Не чувствуя вкуса, Кэт старалась глотать жидкость, которая приятно смочила сухое горло. Она чувствовала, как ей на лоб кладут что-то холодное. А когда питье закончилось, то Кэтрин усадили, сняли липкую одежду. Когда её наклонили вниз, выпитая жидкость поднялась вверх по пищеводу, и Кэтрин с огромным усилием сдержала её во рту, прежде чем наклониться к краю кровати. Её рвало не долго, но это принесло огромное облегчение. Женщину снова напоили этой жидкостью, обтерли её тело влажными тряпками и уложили обратно на кровать. Кэтрин с облегчением выдохнула. Она очень устала.

***

Кэтрин перевернула последнюю страницу дневника Леди Мэри Виктории Бошам-Реддл. Недовольство отразилось на её лице. — Всю жизнь играла чужие роли, а теперь буду жить чужой жизнью, — зло выплюнула она, отбросив дневник в сторону. — Мало того, что непонятно каким образом очутилась в чужом теле, так ещё и в прошлое попала! Тридцать второй год! Ну хоть тело на пару лет моложе… Она встала со стула и подошла к туалетному столику. Вглядываясь в чужое лицо, Кэтрин тренировала мимику, как подолгу делала в прошлом, вживаясь в роль очередного персонажа. Её новые черты лица были приятные, а если представить лицо на десяток лет помоложе, то с уверенностью можно назвать получившееся красивым. Выпрямившись, приподняв подбородок, немного раздув ноздри и чуть прищурив серые глаза, Кэтрин исказила бледные губы в ухмылке. Идеально. Властный тон и безукоризненные манеры в дополнение к этой маске и получается идеальная Леди Мэри. По крайней мере, если судить по её психологическому портрету, вырисовавшемуся по её личному дневнику. — Работать можно, — кивнула своему отражению Кэтрин. — А теперь отправимся на встречу с сыном. Господи, никогда даже детей в руках не держала, а тут получила на свою голову! Подумать только! Хотя нет, нужно поберечь психику, — покачала головой Кэтрин. Кэтрин даже вспоминать не хочет то, что было в последние два месяца. Хорошо, что многое удалось списать на амнезию. Если отбросить долгий период адаптации, то Кэтрин признавала, что новая жизнь её устраивает. Хорошее состояние, добротный дом и слуги, а также неплохие связи. Но самое лучшее то, что она разведена! Господь знает, что случилось бы, если бы Томас Реддл не подал на развод шесть лет назад, не отдал часть своего состояния и не переехал бы в Лондон. Своё приданое Мэри сохранила по сей день, так что по нынешним меркам Кэтрин довольно состоятельная. Мэри до свадьбы имела титул баронессы, но так как вышла замуж, то получила титул мужа — Графини. С разводом она его потеряла, но вернула свой. Так как муж не умер и у него есть сын, то хранительницей титула она не стала. Отчий дом и небольшой особняк в Лондоне ей тоже не светил — они принадлежат двум младшим братьям, так что пришлось ей задуматься о приобретении жилья. Вариантов было много. Денег хватило бы и на домик на окраине Лондона, но тогда на жизнь осталось мало бы. Поэтому было решено приобрести домик в какой-нибудь приятной деревне. А так как развод — чёрное пятно на репутации, то Мэри решила купить уютный дом и прилагающийся обширный участок в деревне Лла́нберис, которая расположена в округе Гуинет, что на севере Уэльса. То есть как можно дальше от Лондона и Реддлов. Нанять двух служанок и прикупить скот оказалось не сложно, за небольшие деньги соседи ухаживали за скотом охотно. А молоко, яйца, мясо, шерсть и некоторые овощи с фруктами с огорода приносили доход, которого хватало на жизнь для одинокой леди, и кое-что даже удавалось откладывать. Мэри, по мнению Кэтрин, поступила очень умно — половину состояния потратила на золото и украшения. Это неплохой вклад, учитывая войну. Да и жизнь в сельской местности в тридцатые годы намного лучше, чем в городе. Здесь спокойнее и чище. Самое то для немолодого уже человека. Сын же — Том Реддл — приехал к матери, узнав о её плохом самочувствии от врача, у которого наблюдалась Мэри Реддл, по переезду. После женитьбы Тома, миссис Реддл долгое время была зла и разочарована в сыне, парень же хотел жить без опеки матери, так что сложившейся ситуацией был доволен. Но, очевидно, мать все же любил, раз уж приехал. Хотя он единственный наследник её приличного состояния. Кэтрин усмехнулась: ей этот мальчишка никто, так что вряд ли он на что-то может рассчитывать. Выйдя из своей комнаты, Кэтрин направилась в гостиную. Домик ей очень нравился. Одноэтажный, но с высокими потолками и тремя комнатами, считая гостиную. Большая кухня, где любили проводить время служанки, небольшая столовая с добротным дубовым столом на шесть персон и шкафами-витринами, полными чайных сервизов и хрусталя. Гостиная с удобными диваном, камином и креслами радовала глаз спокойными бежевыми и синими тонами. Оттуда открывается отличный вид на сад. Обе комнаты были совершенно одинаковыми: двуспальная кровать, шкаф для одежды, несколько полок с книгами, небольшой письменный стол у окна. Единственное отличие — туалетный столик в комнате Кэтрин, который её очень радовал. В прошлом у неё был похожий, только более светлый. Здесь же вся мебель была из темного дерева, а в сочетании с бежевыми стенами и шторами — просто услада для глаз. А какие картины висят на стенах! Пейзажи необыкновенной красоты! Снаружи дом тоже производил хорошее впечатление. Красный кирпич почти полностью был покрыт каким-то плющом, а клумбы у фасада и аккуратные деревья отлично дополняли картину. Если не обращать внимание на звуки, издаваемые животными и на характерный запах, который пусть и был едва замечаем, но все же чувствовался, было просто прекрасно. Кэтрин ещё пыталась вообразить как дом будет выглядеть летом, а не в начале весны. Если реальность хоть на четверть соответствует её воображению, то Кэтрин уверена, что будет целыми днями проводить в тени деревьев. А может и наймёт кого-то, кто сколотит ей чудесную беседку. Когда Кэтрин зашла в гостиную, Том стоял к ней боком, с интересом изучая картину. Очередной пейзаж, на этот раз зимний. Парень повернулся к женщине лицом сразу же. Кэтрин признала, что он действительно красив: тёмные миндалевидные глаза, нос с небольшой горбинкой, четкие скулы, тонкие губы и идеально уложенные волосы в сочетании с ладной фигурой и высоким ростом — просто сердцеед. Неудивительно, что служанки так оживились. —  Матушка, как вы себя чувствуете? — улыбнувшись, Том шагнул вперёд. Кэтрин протянула руку, которую Реддл обхватил двумя ладонями, а потом порывисто обнял женщину. — Я очень волновался. Мистер Рутледж в письме так заковыристо все написал, используя врачебную лексику, что я уже подумал о худшем и примчался как только смог. Кэтрин обняла в ответ совершенно незнакомого человека и нацепила на лицо маску. Она пару раз играла матерей, так что эта беседа трудна не будет. «Спектакль для одного зрителя начался!» — торжественно провозгласила она про себя. — Здравствуй, сын, — прижала она парня к себе сильнее, ткнувшись носом ему в плечо. — Как же я скучала! Дай посмотрю на тебя, — Кэтрин отошла на шаг и с улыбкой посмотрела на слегка смущенного парня. Молодой человек шуточно покрутился и улыбнулся. Кэтрин взяла его за руку и подвела к дивану. — Я немного сдала после случившегося, но сейчас это уже в прошлом. Я чувствую себя намного лучше. Как ты? — Рад, что тебе лучше, — он склонил голову набок, пристально рассматривая лицо женщины. — Ты ни капли не изменилась! Со мной все хорошо, мы с отцом купили две средние квартиры в Лондоне и хотим открыть адвокатскую контору. Я же год назад закончил учебу и хочу уже приступить к практике, — Кэтрин заметила, как он аккуратно подбирал слова и когда говорил об отце и не смотрел в глаза. — Замечательно! Адвокаты в Лондоне зарабатывают довольно прилично, а у Томаса обширные связи, так что уверена, у вас все получится, — яркая улыбка озарила лицо женщины. — А что насчёт личной жизни? Есть на примете какая-нибудь девушка? Том поджал губы. Его лицо исказила гримаса брезгливости. — После того, что сделала Меропа, — он зло прошипел имя, — я девушкам не особо доверяю. Да и время пока есть, мне всего двадцать семь. Кэтрин прищурилась. Мэри в своём дневнике писала, что её сын говорил про любовные зелья, но она с огромным сомнением к ним относилась. Кэтрин же считала, что это нечто похожее на виагру. Хотя учитывая, в какой ситуации она оказалась, почему бы не существовать ведьмам и зельям? — Ты все ещё веришь в эту чушь? — с нескрываемым интересом спросила Кэтрин. — Какое зелье, Том? Я понимаю, если это какой-то наркотик или что-то повышающее пот… — тут её озарила догадка. — Том, вы же занимались сексом? — внимательно смотря ему в глаза, спокойно спросила женщина. Парень как-то дико на неё посмотрел, даже слегка порозовел. Кэтрин вопросительно подняла бровь. — Ну да, наверное, — смущённо пробормотал Том. — Я плохо помню, все было каким-то искаженным. Я даже не помню то, как мы поженились, — он перевёл взгляд на Кэт. — А почему ты интересуешься? — После полового акта женщина имеет свойство беременеть, — не удержавшись, съязвила Кэтрин. — Она ничего тебе не говорила? Парень молчал с минуту, смотря расфокусированным взглядом на стену напротив. — Ну она что-то говорила про то, что любит меня и хочет ответных чувств, а не фальшивых. Я плохо помню, так как не пришёл в себя до конца, но когда собирался уходить, она кричала, что беременна, — спокойным тоном сказал Том. — А что такое? Неужели тебе интересны бредни этой ведьмы? Даже если она и правда беременна, то я этого ребёнка принимать не собираюсь, — презрительно скривился. — Да и от такой мамаши никто нормальный не родится. Кэтрин пораженно смотрела на Тома. У неё не было детей, но только потому, что она жила театром. Но если бы забеременела, то несомненно родила бы и не бросила ребёнка. Даже если бы отец дитя был бы самым худшим и страшным человеком. Ведь это был бы её ребёнок тоже. Парня, в принципе, можно понять. Он наверняка чувствует себя изнасилованным, но быть таким отбросом… — А от тебя нормальный родится? — еле сдерживая гнев, произнесла Кэтрин. — Что, сынок, всунул-кончил-высунул и ни при чём? — поражённый парень хотел что-то сказать, но Кэт не дала. — Заткнись! Ребёнок, которого родила, — она осеклась, — если родила Меропа — твой тоже. Не неси чушь про зелья! — Это правда! Ты не веришь, да?! Никто не верит, даже ты! — Да какая разница? Твой ребёнок, возможно, сейчас либо у этой идиотки, либо — моли всех богов, чтобы это было так — в приюте! И это при живом родителе! При обеспеченном родителе! Что тебе стоило хотя бы дать Меропе денег и принести ребёнка ко мне? Не хочешь его — плевать! Но оставлять свою кровинку непонятно где?! Ты что, не знаешь сколько преступников и извращенцев в мире? — вглядываясь в упрямое лицо юноши, Кэтрин грустно усмехнулась. — Да ты даже не задумывался об этом. — Да потому что этот ребёнок вообще, возможно, выдуманный! Что ты бредишь?! Совсем умом тронулась?! Это же простая уловка, чтобы я не ушёл! Она просто хотела меня удержать! — Тогда она бы просто давала тебе это пойло до конца твоих дней! Пойми, Том, Меропа — необразованная дурнушка, которая уверена, что дети обязаны сближать людей. Том понимать не хотел — это было ясно по его выражению лица. Кэтрин села. Больше она тратить силы на этот бессмысленный разговор не хотела. А ребёнка она найдёт. В конце концов, взрослые несут ответственность за детей. Пусть даже этот ребёнок к ней, Кэтрин Деймон, никакого отношения не имеет, все равно она чувствует ответственность за него. Как-никак она заняла тело Мэри Бошам-Реддл, а значит — она взяла на себя её обязанности. А бабушка обязана заботиться о внуках. Кэтрин вспомнила свою бабушку. Именно эта женщина открыла ей, тогда ещё маленькой и воодушевленной девочке, мир театра. И именно эта женщина поддержала её и помогала как могла. Ни мать, ни отец, ни брат старший, а именно бабушка. Кэтрин вспомнила, как в детстве мечтала быть именно бабушкой, не мамой, а бабушкой. Так почему бы не осуществить мечту? Кэтрин посмотрела на мечущегося по комнате Тома и спросила как можно спокойнее: — Где ты оставил Меропу? В ответ он поджал губы, но название отеля сказал. Кэтрин кивнула и встала. Том злобно посмотрел на неё и тоже встал. — Всего хорошего, Леди Бошам-Реддл, — сдержанно бросил он и направился к выходу из гостиной. У самого выхода остановился, но не повернулся, а лишь тихо сказал: — Если вы все же найдёте ребёнка, то ни в коем случае не сообщайте ничего мне о нем и ему обо мне. Я этого ребёнка не принимаю. — Хорошо. Но дорогу в мой дом забудь. И да, он не будет носить твою фамилию. Кивнув, молодой человек продолжил путь. Кэтрин с облегчением выдохнула. Одной проблемой меньше. Это совершенно ненужный ей человек. Уже взрослый, состоявшийся, со своими взглядами на жизнь, понятиями плохого и хорошего. И к тому же, он знал Мэри, свою мать, очень хорошо. Кэтрин, какой бы она хорошей актрисой ни была, стать Мэри не сможет. В любом случае, при общении с Томом может проскользнуть нечто, что выдаст её. Этого Кэтрин совершенно не хотела. Так что старые связи лучше оборвать навсегда. Сделав глубокий вдох и медленно выдохнув, Кэтрин направилась искать служанок. Нужно собраться и ехать в ближайший город. А оттуда связаться с детективами. Уж они-то должны найти предполагаемого ребёнка. Кэтрин сама не понимала почему так уверена в существовании ребёнка, но очень сомневалась, что Меропа не забеременела бы за несколько месяцев жизни с Томом. Да и слишком проста была девчушка, чтобы даже допустить мысль, что от ребёнка можно отказаться. Но ведь не факт, что она выносила ребёнка… Кэтрин выкинула эти мысли из головы. Детективы все расставят по полочкам. Если уж не родила, то найдут и спросят о случившемся. А если померла, то узнают почему.