Сожжённые письма

Мою комнату освещал лишь свет фонаря, стоявшего за окном. Уже совсем поздний вечер, а я не сплю и все хочу написать тебе… Рука сама потянулась к моей любимой ручке-перу, а чистый альбомный лист лежал на столе — осталось только придвинуть его к себе. Мне снова так грустно, что я и не думаю, будто у меня выйдет уложить все свои чувства и мысли в слова. Но как-то пусто на душе, словно меня лишили какой-то важной составляющей. Я протягиваю руку к небольшой настольной лампе, пальцами нащупывая кнопку, затем включаю свет. Лист казался теперь ещё белее. Прямо-таки белоснежным. Я с секунду подержала своё перо над бумагой, затем начав выводить округлые буквы:       

21.03.18.

      «Я снова пишу тебе, здравствуй. Наверное, тебе не будет приятно вспоминать обо мне. Я ведь только такой вывод могу сделать, наблюдая, как ты общаешься с другими, споришь, и ведёшь самые активные диалоги, про меня, кажется, и вовсе забыв… А ведь обещал, что этого никогда не случится! Хотя, ладно, твоё дело. Но ты знаешь, я скучаю. Я очень-очень по тебе скучаю… Уже вторые сутки не могу дождаться от тебя и слова. Это больно. Слышишь? Мне больно!       Это письмо будет короче предыдущего, но я и не хочу завалить тебя грудой бесполезной информации, вроде той, что я скучаю, что мне кажется, будто я совсем тебе не нужна, и что я люблю тебя… Боюсь, ты лишь посмеешься надо мной. Но остатки моей гордости не позволят мне напомнить тебе о себе, нет-нет…       И вообще, знаешь, как я бы сильно я тебя ни любила, как бы ни замирало моё сердце от боли разлуки, от твоего холодного молчания, я не напомню тебе о себе! А когда ты сам вспомнишь, будет уже поздно…» На этом я отложила перо в сторону, пречитывая письмо. Странно, я уже не плачу. Да, у меня замирает сердце и сводит челюсти, но я держусь, и больше не хочу плакать из-за тебя. Не хочу, но стоит тебе снова вспомнить обо мне, как я заплачу… Я скучаю по тебе! Скучаю!..