Polly

POV Дэйв Грол Я уснул после того, как мы на рассвете поменялись местами с Крисом. Усталость дала о себе знать, поэтому я отключился, когда себе под нос бубнил Полли успокаивающие слова: родная ломка время от времени навещала бедняжку. Меня разбудил Курт, которому от волнения и нетерпения затянуть косяк не сиделось на месте. — Уже двенадцать часов утра!.. Мы давно глаза продрали, а он всё обжимается. Давай, просыпайся быстрее! — теребил Кобейн меня за плечо. С просонья я сначала не врубился причём в его контексте слово «обжимаешься», хотя потом до меня допёрло наконец-таки… Крис и Курт уже битый час наблюдали такую картину на единственной койке в этом сраном доме: мы с Полли мирно спали под скомканным одеялом; я держал её за руку, а она же от дикой, пронизывающей до самых костей, боли вцепилась в мою майку, тем самым нашла себе место среди душных подушек на моём предплечье. Не сказать, что мне было стыдно перед парнями, но краска заливала моё лицо, так как перед Кобейном неловко получилось, а ведь накануне мы с ним, кажется, затронули эту тему. Еле-еле я продрал глаза, встретившись с недовольным взглядом Курта. Эх, ладно, к чёртовой матери всё… Что ж теперь говорить об этом. Мы стали понемногу расталкивать девушку. Новоселич даже специально для неё купил шоколадку, подкрепляя своё решение довольно привычным аргументом, что после такого состояния всегда охото сладенького. Мы не упустили шанса обозвать его ещё раз «нашей большой мамочкой», на что он наигранно и со вздохом закатил глаза. Впрочем, как всегда. POV Полли — Полли, очнись! — слышался издалека чей-то надтреснутый и насквозь прокуренный голос. Потом кто-то бережно приподнял мою голову и легонько, совсем как в детстве, потрепал за щёки. Хм, детство… Я вышла из забытья. Стоило мне чуть приоткрыть глаза, как яркий свет бил в лицо и приходилось зажмуриваться. — Где я? — был мой первый и примитивный вопрос человека, который оказывается в незнакомой обстановке с неизвестными людьми, хотя тех, кто меня окружал нельзя назвать неизвестными. — Не волнуйся, главное, ты не на улице среди тех больных ублюдков. Я попыталась привстать, но боль сковала моё тело, к горлу подступал ком тошноты, голова закружилась. Ко мне потянулись три пары заботливых рук и упрямо пытались уложить меня в тёплую постель. Я, воспользовавшись моментом, ухватилась за одну из них с явной надеждой в глазах. Только я раскрыла рот, чтобы произнести заученную фразу из фильмов, как меня тут же перебили, будто точно знали, что я сейчас скажу. — Ты никуда не пойдёшь! Мы о тебе позаботимся, — обнадёживающе прозвучало в ответ от милого парня с длинными каштановыми волосами, который так искренне мне улыбался, словно прождал меня здесь всю свою жизнь. — Спасибо, конечно же. Это лишнее… — Чем ты занимаешься? Я тяжело вздохнула: — Ничем. Ребята понимающе кивнули. — Ладно, тогда что у тебя больше всего хорошо получается? — спросил вдруг молчавший до этого парень со светлыми волосами, которые доходили ему до плеч. Я вспомнила тот голос, что разговаривал со мной, когда мы шли, когда я беспомощная валялась на этой койке, когда будил меня, и вот сейчас… — Я люблю играть на гитаре… Да, точно! Я неплохо играю на гитаре, — подтвердила я, хотя сама смутно припоминала даже своё имя. — Действительно, вполне американская мечта — делай то, что умеешь, делай это как можно лучше, и будет тебе счастье, — произнес третий из парней, который восседал на кресле. Он отличался высоким ростом и крепким телосложением. — Ну, а вы кто, знакомые незнакомцы? Ребята засмеялись — обстановка стала более дружественной и менее напряжённой. — Нирвана! Должно быть слышала? Я вот — Курт, а этот чувак, который так яро желает о тебе позаботиться — Дэйв, вот Крис… — Держи, — последний протянул мне шоколадку. — «После» всегда хочется сладкого, верно? — Да, спасибо, — кивнула я, откусывая за раз несколько плиточек шоколада.