Polly

POV Курт Кобейн — Пойду поговорю с ней, — сказал я, так как сердце разрывалось и ныло в непонятном предчувствии и ожидании чего-то, — и отнесу ей сигареты. Она забыла… — в оправдание своим действиям дополнил я, хотя прозвучало глупо, не так как хотелось бы. Хлопнув дверью, я побежал за Полли. Видно я её очень напугал, когда произнёс: — Сигарету? Она не ожидала кого-то увидеть здесь в ближайшие двадцать минут, зная, что мы с ребятами будем ещё долго укладывать инструменты, поэтому при виде меня девушка вздрогнула. Украдкой утирая слёзы, сдавленно сказала: — Спасибо, я забыла их, кажется, — и нервно закурила. Руки не слушались Полли. Я чувствовал, что к её горлу медленно подступает горький комок. Девушка сдерживалась из последних сил — осталось потерпеть ещё немного, и она всё мне расскажет, всё то, что творится у неё на душе. И не прогадал на этот счёт: буквально через минуту Полли уткнулась мне в плечо. Я в свою очередь обнял это невинное существо, а когда она заплакала, и слёзы даже через плотную ткань моего свитера стали прожигать мне кожу, только сильнее прижал к себе, обещая никогда в жизни больше не отпускать. Полли рыдала, а я думал, что пройдёт немножко времени и тоже заплачу вместе с ней. Вот было бы зрелище для обоссаных папарацций: нас поместили бы в первые строчки глянца, не поскупились бы и на обложку — «Наркоман и ведущий гранж-рокер, Курт Кобейн плачет в объятиях незнакомой фанатки». Но пока что в округе никого подозрительного не наблюдалось, слава богу. Хотелось больше всего в этот момент искренности без всяких там наигранных штучек. — Полли, тебя задели слова о семье? — предположил я, нежно поглаживая её неуязвимую макушку. На минуту всхлипывания утихли, затем она осторожно, будто боясь причинить боль, отстранилась, глядя на меня в упор своими карими, воспаленными и большими от слёз глазами. Я даже затушевался малость: мне стало трудно держать все свои эмоции под контролем. Но её проникновенный взгляд, который, казалось, прожигал насквозь и выворачивал всю душу, вывел эти эмоции из тени — теперь уже у меня дрогнул голос и выступили слёзы. — У меня нет семьи, Курт, и, возможно, никогда не будет… Звучало, словно приговор. — А мы?.. — Ты серьёзно? Не пройдет и месяца, как я вам надоем, просто заебу. Со мной всегда так… Вы сами рады будете от меня избавиться. — Ты боишься, — изрёк я. — Боишься, что привязавшись и полюбив, тебя вновь предадут и разменяют, точно монету, как в прошлые разы, да? — Да что ты знаешь о предательстве?! — уже закричала Полли от негодования. Безусловно, что-то неизвестное пожирало девушку изнутри. Мне показалось, Полли сейчас, прямо на моих глазах, сгорит заживо, а я не в состоянии буду помочь, не успею затушить это разнузданное пламя. — Отец ушел от нас, а мать вскоре, не желая терпеть мои упрёки, выперла из дома, собрав мои шмотки. Я никому никогда не был нужен, по крайней мере после всего этого. Я пуст внутри. Никакая наркота и дорогое пойло не заполнят ту пустоту, которая давит и ненасытно жрёт все мои теплые воспоминания о той жизни, всё, чем я так дорожил. А в группе я взаправду нашёл себя и тех людей, которым не наплевать, которые не бросят подыхать в канаве и не затопчут, даже тогда, когда это будет жизненно необходимо и важно. Тут — мой дом, где я действительно нужен кому-то. С самого начала, только взглянув на тебя, Полли, я подумал, было бы неплохо принять тебя в наш милый клуб не потому что мы озабоченные, а потому что… Ты нуждаешься в заботе, поэтому мы не хотим отпускать тебя. Мы привязались к тебе крепче, чем веревка, затянутая на шее… Больше я не знал, что говорить. Одно только знал наверняка: я сказал ахинею из того, о чём должен был вообще умолчать, но так вышло. Надеюсь, парни не убьют меня и не закопают заживо, если узнают. Не знаю, поняла ли Полли из моих рассуждений хоть малость, однако, её молчание я расценил по-своему, типа: " Да пошли вы все в жопу, ребята.» Я ошибся. Дальнейшие слова девушки расставили всё на свои места. — С недавних пор я забыла своих родителей. Наверное, травка всему виной или моё желание убежать от прошлого. Я долго жила в детдоме, а потом всё закрутилось в водовороте событий. Я оказалась в трясине без надежды выбраться. За свою никчёмную жизнь я не видела света, добра, поэтому не знаю, как должна выглядеть любовь, доброта, забота и так далее. Я стараюсь, конечно, но всё идёт наперекосяк, и смахивают мои старания скорее на агрессию и нежелание кого-либо или что-либо воспринимать. Я о многом думала, так и не придя к основному выводу, что для меня значит счастье и семья… Наш разговор нарушили парни, которые буквально ворвались и чуть не вышибли с петель дверь. — Ну всё голубки, мы отправляемся к Шелли на рождественские каникулы. Я ей звонил, она ждёт нас всех! — провозгласил не без щенячьей радости Крис. — Все вещи погрузили уже, так что поехали, — подытожил Дэйв. Мы отправились к машине: парни впереди, а мы с Полли сзади. — Теперь всё будет по-другому, верно? — с детской наивной надеждой спросила Полли. — Конечно, Полли, ты же прекрасно знаешь, — были мои ободряющие слова.