***
Мы прибыли на место в 4:50. Мы могли бы прийти раньше, если бы не останавливались по пути, чтобы погладить каждую встречную собаку. Пит дёрнул меня за руку и затащил внутрь. Он заплатил за нас обоих, и мы отправились попробовать покататься на коньках. Конечно, никто не ходит на каток днём в четверг, так что, фактически, он весь был в нашем распоряжении. Мы вышли на лёд: я поскользнулся и начал заваливаться вперёд, потом назад, а после прямо на Пита. Пит удержал меня поперёк груди и довёл до стены, не переставая хихикать. — Я пытаюсь… — пробормотал я, снова поскальзываясь. Пит взял меня за руку и покатился по льду, он точно знал, что он делает. После пяти минут неистовых попыток удержать баланс, я наконец-то понял, как не поскользнуться и не умереть. Во всяком случае, пока Пит меня не отпустил. — Питер Вентц! — крикнул я, чувствуя, что снова пытаюсь упасть. У меня не было никакого выбора, кроме как двинуться вперёд, следуя тому, что Пит показал мне. Я не-то-чтобы-грациозно пересекал каток. Но я не упал, так что я гордился собой. Конечно, я не заметил, что набираю скорость, и единственной вещью, что Пит мне не показал, было то, как останавливаться. Я скользил через каток, стена всё приближалась и приближалась с каждой секундой, и я бы врезался прямо в неё, если бы не предпринял хоть что-то, чтобы остановиться. Моим решением было очень громко закричать. Пит схватил меня до того, как я встретился со стеклом, мы проскользили к центру катка, постепенно замедляясь. Пит улыбнулся мне. — Ты в порядке, — прошептал он, продолжая держать меня, даже когда мы остановились. Он обнял меня, я попытался обнять его в ответ, из-за чего я поскользнулся и завалился прямо на Пита. Пит упал на спину, а я приземлился на него. Пит ударился об лёд и взвизгнул, я же отчаянно пытался слезть с него. Мои щёки покраснели, когда я осознал, что Пит не пострадал, он просто смеялся надо мной. Он улыбнулся и затянул меня в очередное объятие. Должно быть, это выглядело забавно — двое низеньких парней, лежавших друг на друге посреди катка в четверг, но мне было всё равно. Пит притянул меня для поцелуя и перевернул нас так, что он оказался сверху. Я хихикнул, когда он прижался своим ртом к моему. Он прижал меня ко льду обеими руками и начал кусать мою шею, заставляя меня стонать. — Пожалуйста, — прошептал я, желая больше и больше того, что бы он там не делал. Он засмеялся, но на этот раз это прозвучало по-другому. Он толкнулся своими бёдрами в мои, заставляя меня заскулить и прикусить губу. Он поцеловал меня ещё сильнее, отправляя меня на бесконечные вершины¹. — Эй, детишки! — я услышал чей-то крик, мы оба остановились и обернулись. — Никакого секса на льду! Спасибо, — работник прикрикнул на нас, я омертвел. Пит засмеялся, притянул меня для ещё одного последнего поцелуя, после чего помог мне подняться. Он держал меня за руку, пока мы уходили с катка; моё лицо было красным, как помидор. — Хочешь вернуться ко мне домой? — спросил он меня, когда мы вышли с катка. Я кивнул.***
Мы разговаривали, плавали и играли в видеоигры в течение ещё примерно трёх часов, пока я наконец не решил, что было уже достаточно поздно, и мне пора возвращаться домой. Пит жил всего в паре кварталов от моего дома, так что я уверял его, что смогу спокойно добраться до дома сам, но Пит настоял на том, чтобы проводить меня. Мы шли прогулочным шагом, пытаясь провести друг с другом как можно больше времени. Пит держал меня за руку всю дорогу, заставляя меня краснеть в свете луны. — Ты выглядишь так прелестно, когда краснеешь, Патти Кейкс, — заметил Пит, размахивая вперёд-назад нашими сцепленными руками. Я покачал головой. — Нет, — отозвался я. — А вот и да, — ответил Пит; я захихикал и снова покраснел. Пит улыбнулся, когда увидел красноту на моих щеках. — Мне надо заставлять тебя краснеть почаще, Патти, — с намёком прошептал Пит. Откуда вообще появилось всё это сексуальное напряжение? Я, опять же, покраснел от его комментария. Когда мы дошли до моего дома, Пит выглядел грустным. — Почему ты должен уходить? — спросил он меня. — Пит, мы буквально проведём неделю вместе, — указал я, Пит улыбнулся, но его глаза всё ещё были грустными. — Да, но я всегда хочу быть вместе с тобой, — Пит прильнул ко мне и поцеловал в губы, коротко, но сладко. Его глаза выглядели прекрасно в лунном свете. — Пока, Панда, — сказал я ему и обнял в последний раз. Он улыбнулся, став чуть-чуть счастливее на вид. Клянусь, он покраснел из-за прозвища. — Пока, Любимый, — прошептал он мне на ухо. Я махнул ему на прощание и вошёл в дом. Я зашёл через парадную дверь и вздохнул. Всё внутри меня переворачивалось из-за него. — Кто, блять, это был? — прокричал мой папа; мама смотрела на меня с очень злым лицом, но ничего не сказала. Я попытался придумать ответ, но не мог проронить ни слова. — Нам нужно поговорить, Патрик, — сказала моя мама, она выглядела злой и грустной. Я начал плакать.