***
На нее смотрели чуть более внимательнее обычного, но в целом несколько уроков прошли очень даже сносно. Она не любила повышенного внимания, а потому людская отстраненность и полная незаинтересованность чужими проблемами пришлись как раз кстати. Никто не задавал ей лишних вопросов, не смотрел косо, как это было в той церковной школе, где каждый силился запятнать ее неизвестностью собственного происхождения. Она и не думала, что дети бывают такими жестокими. Она и не знала, что ее будут клеймить просто потому, что она не имеет семьи. Все эти дети из религиозных семей были набожными лишь дома и в присутствии учителей. Когда же все взрослые уходили, начинался самый настоящий ад, в котором у Каролины было собственное отдельное место. Ее называли демоном, отпрыском зла, ухаживали разными словами лишь потому, что она была не такой как все. Она не хотела безропотно признавать то, во что верили другие. Она не отрицала бога, но и не считала факт его существования чем-то единственно верным. Ее не любили одноклассники, ведь у нее не было собственной семьи: она была удочерена. За ее спиной шептались и говорили о том, что некому наставить ее на путь истинный, не понимая, что она хочет найти его сама. Ее считали сумасшедшей, говоря, что бог простит ей все грехи, а затем все это резко закончилось. Все завертелось и пошло под откос, когда отец, пусть и не самый идеальный, но единственный близкий человек, умер, а Юи просто исчезла. Сейчас эти воспоминания всплывали все сильнее, но больше не тревожили разум и сердце. Каролина похоронила в себе чувство одиночества и подавленности, когда вновь обрела свою сестру. Пусть даже и при таких ужасных обстоятельствах в лице шести вампиров-садистов. А еще, эти безликие и равнодушные люди казались ей куда более дружелюбными, чем бывшие двинутые на всю голову одноклассники из Воскресной школы, коих она считала самыми настоящими фанатиками. — Мисс Комори, переведите, пожалуйста, последнее предложение, — голос учителя вывел ее из мрачных раздумий и заставил вернуться в класс, где все ожидали ее ответа. Глаза лихорадочно забегали по строкам учебника, стараясь найти нужный абзац, слепо исследуя слова и буквы. — Я…эм…секундочку, — тихо промямлила Каролина, чувствуя заинтересованные взгляды на себе. Она и не заметила как отвлеклась и потеряла суть урока, понимая, что сейчас выглядит как минимум нелепо. Краем глаза она заметила недовольное выражение лица Субару, который так и показывал всем, как же его раздражает то излишняя эмоциональность, то рассеянность девушки. Последнее качество было больше свойственно Шу, который сейчас лениво покачивался на стуле, сканируя взглядом циферблат часов и мысленно двигая стрелки к нужной отметке. Эти двое были самыми спокойными из всех Сакамаки, но почему-то именно сейчас с их стороны Кэрри ощущала жесточайшее давление. Остальным же было плевать, ведь с прочими Комори была совсем не знакома, а вот Субару и Шу выказывали всяческие признаки того, как же им надоело пребывать в одном помещении с новенькой. Звонок с урока заставил буквально подпрыгнуть на месте от неожиданности и с облегчением выдохнуть, как только остальные ученики стали деловито складывать вещи в рюкзаки под размеренный гул учителя, вещавшего о домашнем задании: — Завтра продолжим с того же места, так что приготовьтесь хорошенько, мисс Комори. Тесты вы получили, поэтому все свободны, — ученики ждали последних слов учителя, похоже, просто из вежливости, а потому, спешно захватив сумки, покинули помещение оглашая коридор протяжным гулом. Субару быстро покинул аудиторию, стремясь и вовсе не пересекаться с Каролиной, а вот Шу как всегда делал все медленно и лениво, чем и не побрезговала воспользоваться брюнетка. Взяв в руки карту кампуса, она быстро подлетела к блондину, дабы попросить того о помощи: — Шу, у меня занятие в кабинете естествознания, не подскажешь где это? — Каролина намеренно сделала голос милым и спокойным, ведь не хотела лишний раз разводить спектакль, да к тому же в первый школьный день. Не хватало еще слухов, гуляющих по академии. — Не подскажешь. Думаю, ты и сама в состоянии найти, поэтому впредь не обращайся ко мне с подобной ерундой, — Шу закинул рюкзак за спину и двинулся прочь из класса, надеясь, что брюнетка не побеспокоит его больше. Ответы на дурацкие бесполезные расспросы не входили в его планы, но он совсем не знает Каролину, раз предполагает, что ему удасться так просто уйти. — Это не ерунда, к тому же, я просто вежливо задала тебе вопрос. Неужели так сложно ответить? — девушка ловко обогнала блондина и встала прямо у него на пути, недовольно уперев руки в бока и ожидая ответа. — Доставай кого-нибудь другого, у меня нет времени на твои проблемы. В следующий раз очень хорошо подумай, прежде чем вообще приближаться ко мне. Тихий, но жесткий голос вампира неожиданно стал отдавать отчетливой угрозой. Шу не просто угрожал ей в привычной ленивой манере, но и нависал над ней во весь свой рост, отчего волосы на голове начинали непроизвольно шевелиться. Блондин быстро прочел весь ее страх. Он был таким ярким и заметным, что брюнетка выглядела по-настоящему загнанной в угол. Будто бы она мышь, попавшая в ловушку голодного большого кота. Шу всегда любил играть со своими жертвами, но ровно до того момента, пока ему это не надоедало. Он не особо любил применять силу, но тех девушек, что намеренно злили его, не переносил абсолютно точно. Поэтому сейчас он лишь грубо отодвинул в сторону тело девушки, освобождая себе выход из кабинета, и покинул аудиторию, не собираясь слушать ее возражения. А Каролине бы точно нашлось, что ему ответить. Ласковые слова так и крутились на языке, но она просто выскользнула следом, про себя отметив, что блондин уже скрылся из виду, оставив ее с картой в руках. — Занудный идиот. Почему нельзя тыкнуть пальцем в карту, чтобы я нашла кабинет? Тут практически нет никаких обозначений, одни только цифры! Как по ним ориентироваться? — Могу помочь, если хочешь. Каролина не сразу поняла, что говорит вслух, как и то, что и главный коридор постепенно опустел, а надменный голос был ей чертовски знаком. Его обладателя она остерегалась, стараясь держаться подальше, но сейчас он назойливо маячил прямо перед ней, стоило ей оторвать глаза от карты. Аято так и сверкал самоуверенностью, как огромная неоновая вывеска с броской рекламой. Бросался в глаза своей красотой с легкой примесью мужественности, отчего каждая девушка была готова упасть к его ногам. В этом Каролина ничуть не сомневалась, видя, как он делает к ней первый шаг. — Спасибо, сама справлюсь, — брюнетка резко остановилась как вкопанная, наблюдая за каждым шагом вампира, который сейчас выглядел как-то…сосредоточено? Да, именно так. Он будто бы выслеживал свою жертву и собирался поиграться с ней напоследок. Едва поняв это, ноги сами понесли девушку прочь от вампира. В мозгу будто бы что-то щелкнуло, когда Каролина поняла, что вновь превращается в подопытную, коей быть ничуть не желает. И не собирается. Она просто бежала все дальше и дальше по коридору, не понимая, куда вообще направляется. Не обращая внимания на переполненные классы и то, что звонок уже прозвенел — теперь она осталась наедине со своим самым ужасным страхом. Наедине с чудовищем, следующим за ней по пятам. Девушка практически добежала до нужной двери, еще секунда и рука коснулась бы холодного металла ручки и тогда все было бы в порядке. Она бы зашла в класс, извинилась за опоздание и принялась за работу, но это было бы слишком просто. Зверь решил иначе. Аято слишком сильно сжал пальцы на ее плече, потянул на себя, и девушка буквально отшатнулась от двери, так и не достав до спасительной ручки. Применив силу, он отбросил ее назад, отчего брюнетка растянулась на полу, потирая ушибленный бок. — Ты что совсем больной?! — Каролина сперва не узнала свой голос. В нем чувствовалась и злость, и обида, и жгучая ненависть к самовлюбленному эгоисту с гранатовыми волосами. В ответ на яростную фразу, парень лишь усмехнулся, продолжая испытывать нервы девушки на прочность. — Да, но это нам никак не помешает, — Аято схватил брюнетку за ворот кофты и оторвал ее от пола с такой легкостью, будто бы она не весит ровным счетом ничего, а затем пригвоздил девушку к железным шкафчикам, что так удобно оказались под рукой. — Какого черта ты делаешь?! Я закричу, если ты попытаешься укусить меня, — гневно зашипела Каролина, понимая, что сейчас ситуация на ее стороне. На крики сбегутся и учителя, и ученики, и тогда все узнают, кем является Аято на самом деле. Ей и правда казалось, что этот план совершенен. Ничто не могло пойти не так, однако смех парня напротив заставил колени Комори задрожать от ужаса. — Правда? — Аято провел пальцем по ее щеке, а затем намотал на бледный палец длинную прядь иссиня-черных волос, слегка потянув ее на себя, приближая губы брюнетки к своим, — так ты значит скучная особа? Может смерть твоей сестренки сделает тебя более сговорчивой? Каролина отвернула лицо от Аято, но он быстро возвратил ее взгляд к себе, перехватив подбородок девушки, а затем наклонился ближе, почти вплотную, еле слышно шепча: — Я сломаю каждую косточку в ее хлипком теле и буду смотреть, как она мучается, прежде, чем добью ее окончательно. Злость прожигала легкие, даже дышать стало труднее, стоило этой картине мрачным кровавым пятном повиснуть перед глазами. Пальцы сжались в кулаки, а васильковые глаза встретились с выжигающим изумрудом напротив, мысленно уничтожая его обладателя: — Я найду способ убить тебя, слышишь? И тогда уже я буду наблюдать за твоими мучениями, — процедила Каролина, все еще стараясь сдерживать гнев, рвущийся наружу. — Всенепременно, моя маленькая Каролина. Мы еще успеем развлечься, а пока… — насмешливо прошептал Аято, обнажая острые лезвия клыков. Неспешно провел языком по нежной коже на девичьей шее, желая сделать долгожданный первый надрез, дабы кровь алым потоком хлынула наружу. Острая боль пронзила тело девушки, разливаясь от шеи, до груди. Аято вонзил клыки по самое основание, отчего кожа заныла, поддаваясь напору вампира. Каролина задыхалась: унижение залило щеки, а боль была настолько невыносимой, что с губ брюнетки сорвался еле слышимый всхлип, когда Аято резко извлек клыки из мягкой полупрозрачной кожи, смакуя вкус ее сладкой крови с легкими нотками цитрусовых. Такой же, как и у его матери. Каролина и впрямь была слишком похожа не нее внешне, но внутренне — нет. Ей, в отличии от Корделии, хватило духу смотреть ему в глаза и не бояться смерти. Она не пыталась убежать или молить о пощаде, что лишь больше раззадоривало аппетит Аято. — А ты вкусная. Теперь понятно, почему Райто так трясется над тобой, — зеленые глаза сверкнули болезненным превосходством, отчего девушке стало вдвойне противно: она ощущала себя, как приз на дешевой школьной ярмарке, а Аято все не желал останавливаться, — думаю, что пора сделать тебя моей. — Еще чего, — давясь всхлипами, прорычала Комори, чувствуя, как подгибаются колени, когда клыки Аято вновь вонзаются в ее шею, и твердый пол, когда ее тело с глухим стуком упало вниз. Неужели Сакамаки уже успел наиграться? Аято так резко отпустил ее тело, что девушка не сразу поняла, в чем здесь дело. Столь резкая смена действия не была желанна для юноши. Все за него решил младший брат, когда застал Аято во время мучений любимой марионетки. Слишком прекрасной для того, чтобы с кем-то делится. Пальцы на плече Аято сомкнулись быстро и ощутимо, мертвой хваткой въедаясь в его тело, а затем Райто отбросил брата в сторону от Комори, не позволяя ему приблизится. Если бы не ловкость и регенерация вампиров, то от такого полета, можно было бы спокойно сломать себе парочку костей, но Аято это нисколько не смутило. — Твое появление было вполне ожидаемым, — Аято небрежно вытер тыльной стороной ладони кровь Каролины, стекающую по его подбородку, и уставился на брата, надеясь вывести его из себя окончательно, ведь первая попытка уже была предпринята: его игрушка была использована другим, — копия Корделии оказалась интересной собеседницей. Дьявол с карминовыми волосами лишь усмехнулся в ответ на столь очевидный подкол. Иного от брата и не стоило ожидать, но вот поведение его самого было сложно объяснить. Он что, попытался защитить эту девушку? Иначе зачем Райто так яростно отшвырнул Аято от тела Каролины, увидев, как тот пробует ее на вкус? — Отлично, а теперь можешь проваливать, — не менее дружелюбным тоном уведомил брата Райто, загадочно улыбаясь, что наталкивало Аято на ненужные мысли. Райто что, угрожает ему? — Да ладно? Я всего лишь решил присвоить ее себе. Не думаю, что меня волнует твое мнение, — надменно заявил парень с гранатовыми волосами, косясь на Каролину, которая сейчас лишь шипела от боли, силясь не показывать свою беспомощность. — Боюсь, что ты опоздал. Одной Юи тебе будет вполне достаточно. Жесткий тон Райто был предсказуем, но Аято и подумать не мог, что его брат не захочет делиться с ним. Он что, превращается в самовлюбленного собственника? Помниться, эта роль уже занята. После недолгой паузы интерес к девушке и надоедливому брату, разрушившему все веселье, пропал окончательно: — Не думай, что на этом все кончено, — бросил Аято, удаляясь прочь по коридору.***
Она была слаба. Полная противоположность той девушки, что он видел прежде. Пусть ее кровь испачкала пол, пусть ее рубашка была заляпана багряными пятнами, но Каролина все равно не растеряла остроты языка, продолжая блистать едкостями и подколами, а затем совсем неожиданно для себя самой выпалила: — Спасибо, что защитил меня. Просто Райто и правда пришел очень вовремя. Просто он помог ей остаться сегодня живой. Эти слова она сказала скорее из вежливости, чем от большой любви к вампиру. Девушка прекрасно помнила о том, кто перед ней, и на что он способен, поэтому не теряла бдительности. — Хм, — улыбнулся Райто, поворачиваясь к Каролине и присаживаясь на корточки, чтобы их лица оказались на одном уровне. Чтобы просто заглянуть в ее пронзительные голубые глаза, — не пойми меня превратно, но я всего лишь защитил свое. — Что? — непонимающе переспросила девушка, втайне молясь о том, чтобы ей просто послышалось. В ее душе начали просыпаться искренние и добрые мысли по отношению к Райто, а он собственными руками медленно и методично продолжал разрушать ее надежды на то, что быть может он не просто дьявол, жаждущий плоти и крови. — Я всего лишь защитил мою собственность от посягательств брата, не более. Он должен понимать, что я не смирюсь с его попытками заполучить тебя, — Райто провел ладонью по шее брюнетки вблизи открытой раны, и зацепил несколько капелек алой крови, слизывая их с кончиков пальцев. Неясно почему. Она и сама не знала, но слезы обиды и разочарования так быстро потекли по щекам, что Каролина не сумела сдержать их. А может просто не захотела сдерживать. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы ее называли вещью, просто бездушным предметом в руках хищников и убийц. — Не ищи того, чего нет. Ты — моя: твое тело, кровь, душа, как бы эгоистично это не звучало, но вся ты принадлежишь мне, — нежно произнес Райто, поглаживая скулу девушки и собирая горячие прозрачные слезы, — Аято никогда не поймет этого и будет делать все, чтобы заполучить мою любимую игрушку. Игрушка? Неужели это все, что способен испытывать живой мертвец, находящийся перед ней? Правда ли то, что жизнь ей спасло лишь слепое чувство собственичества Райто? — Он не делился своими вещами, а теперь уже я не позволю ему забрать или сломать мои. Парень с карминовыми волосами проводит языком по своим пальцам, собирая остатки слез Каролины, пока она лишь затравленно наблюдает за каждым его движением в попытках понять, испытывает ли она к нему хоть что-то кроме отвращения? О да. Испытывает и это совершенно точно. На замену ненависти, что жила в ее сердце, пришла новая эмоция, что вытеснила прежнюю. Ярость. Она была такой кристально чистой, что стоило Райто повернуться спиной к брюнетке, она подумала, что сумеет воспламенить взглядом спину вампира, дабы сжечь его дотла. Сжечь, чтобы больше не видеть его самоуверенного взгляда. Чтобы не слышать его самодовольных фраз. Она была благодарна за спасение и то, что он не тронул ее сейчас, а лишь позволил закрыться в себе, утопая в обиде и разочаровании, поэтому в ее сердце появилась злость. Гнев и ярость на него и саму себя, ведь теперь она была привязана к Райто еще крепче, чем прежде.