Из Сети

Это случилось через неделю. Или две. — Где ты? Голос у Юдхиштхиры был странно напряжённый. Странно было и то, что он сразу ворвался с голосовым звонком, а не спросил сперва, удобно ли Арджуне говорить. Что случилось? Дурьодхана опять воду мутит? Накула завалил сессию, потому что возился с жеребятами на городской конюшне? Духшала выходит замуж за сборщика мусора? — Я в Бхарате, — сказал Арджуна честно. — Где-то в Бхарате. — Далеко от дома? Арджуна вызвал карту. Прикинул. — Да как тебе сказать... А что? Я уже сделал сегодня уроки и помыл шею, честное слово. Он надеялся, что Юдхиштхира засмеётся, — тот и сам признавал, что к пословице «старший брат заменяет младшим отца» порой относится слишком серьёзно, — но Юдхиштхира не засмеялся. — Занят сильно? Я тебя сейчас добавлю в видеочат. — Ну ладно, — Арджуна нахмурился. Он не был особо занят — не назовёшь же срочным делом созерцание Бхараты с крыши кафе, — но что случилось, в самом деле? Сердце нехорошо ёкнуло. Сразу вспомнилось, как папа... Нет. Случись что с мамой, Юдхиштхира не стал бы создавать видеочат. Скрестив ноги, Арджуна сел на горячую от полуденного солнца крышу. Не так уж здесь было высоко,— всего девяносто третий этаж, — но вид открывался мощный. Здания, похожие на исполинские стволы бамбука, терялись в облаках. Их окутывала серебристая паутина — тысячи лестниц, эскалаторов, воздушных лифтов… Подсвеченная солнцем, она сияла так, что глазам было больно. Неужели на уроках истории не врали, и люди правда когда-то расползались по земле, а не тянулись в небо? Бред. Кто захочет идти вширь, когда можно — вверх? — Админстратор «Юдхиштхира» добавил вас в групповой чат. Для входа нажмите «лотос». Для отмены нажмите «обезьяну». Он жмякнул «лотос». Чёрная простыня чата развернулась под стёклами Е-очков. На ней засветились пять окон. Только одно из них, — окно самого Арджуны, — застыло неподвижной аватарой белого слонёнка. Остальные были дома, и он успел увидеть, как Накула прячет под подушку коробку порошковой сомы. — Всем привет, — сказал Арджуна. — О, Сахадева! Выспался? Сахадева вытаращил в камеру круглые честные глаза. Опять прогуливал лекции, скотина! Сегодня он до пяти должен был учиться, а не сидеть в одеяле взлохмаченным и неумытым. — Я не спал! Просто прилёг на минутку! У нас… у нас гуру заболел, всех раньше отпустили! А что случилось? — Ничего хорошего, — сказал Юдхиштхира. — Но, надеюсь, и ничего смертельного. Он даже не сделал мелкому замечание. Мог бы отчитать по полной — и за прогул, и за враньё старшим. Но не стал. И это было не просто странно, а тревожно. — Говори уже, — потребовал Бхима, слизывая с пальцев что-то красновато-бурое и явно пряное. — У меня соус убегает. Юдхиштхира качнул головой. Диадема главы династии съехала на лоб, но он этого не замечал. К украшениям Юдхиштхира был, в общем-то, равнодушен, но диадему упрямо таскал — потому что «так положено» и «память поколений». Конечно, эта древняя тяжёлая шняга из потускневшего золота не была рассчитана на ношение с Е-очками, микрофонами и наушниками. А ещё в ней невозможно было почесать затылок, не сдвинув её. Иногда Юдхиштхира об этом забывал и выглядел комично —но всем было как-то неловко ему сказать. — Если вкратце, «А.С.У.Р.А.» предъявляет права на наш дом. — Какие права? — Бхима поперхнулся тем, что жевал. — На рекламу, что ли? Да пошли они Кхандавой! Не будем мы ничего рекламировать! — Нет, — мрачно сказал Юдхиштхира. — Они хотят его не как рекламную площадку. Они хотят его целиком. Стены, фундамент… мы должны передать им все сто восемь этажей вместе с подвалом. — Чего-чего? — Ровно то, что ты слышал. — Я не понял, — сказал Арджуна. — Как это — «предъявляют права»? Это же дом рода Куру! Всегда был! — Именно! Тут папа родился! И умирать его сюда же отнесли! Не-е-ет, Юдхиштхира, ты путаешь чего-то! — Я был бы рад, будь это так. Но «А.С.У.Р.А.» утверждает, что у них есть документы, подтверждающие права на дом. И если мы не уступим его добровольно, они будут судиться. — Судиться? — взревел Бхима. — Так ты ж это… ты все законы знаешь! Иди в суд и дай им по рогам! Какие у них могут быть права, если наши предки этот дом строили?! Юдхиштхира со вздохом почесал затылок. Диадема съехала почти до самой тилаки. — Не так всё просто, Бхима. «А.С.У.Р.А.» существовала ещё до основания Бхараты. И законы, как ты понимаешь, с того времени много раз менялись. Там какая-то мутная древняя история… якобы земля, на которой дом стоит, была отобрана у компании нечестным путём. И, — если мне не изменяет память — у кого-то они похожее дело уже выиграли. Накула отчаянно потёр нос. — Брат, не пугай. Честно, нечестно, а нас-то куда? И сотню инкубаторских — куда? — Не знаю, — мрачно сказал Юдхиштхира. — Я пытаюсь добавить в чат Дурьодхану, но он делает вид, что не в Сети. Пару мгновений все молчали, а потом разом заговорили: — Ну и правильно делает! — Зачем тревожить человека! — Может, он занят! — Пошёл он нахрен! Юдхиштхира кашлянул. — Вы думаете, мне этого хочется? Но проблема общая. Я вас умоляю, будьте подружелюбнее. А лучше вообще молчите. У остроязыкого Накулы Дурьодхана значился в списке контактов как Его Инкубаторское Величество. У Арджуны чувство юмора было попроще: Мудак-Которому-Неймётся. Конечно, когда Юдхиштхира спалил это дело в их гаджетах, он долго выговаривал на тему уважения к старшим… и прочая, и прочая. Но никто не заглядывал в гаджеты самого Юдхиштхиры. Никто не знал, как Кауравы записаны там у него. И, если бы Арджуну спросили о его предположениях... Впрочем, его не спрашивали. — Брат, тебе статус «Отошёл» ни о чём не говорит? — Дурьодхана оглушительно зевнул в микрофон. В шестом окошке что-то смутно зарыжело. Наверное, макушка Его Инкубаторского Величества. Настраивать камеру он считал ниже своего достоинства. — А, так вас здесь ещё и много… — Мы здесь все, — сдержанно сказал Юдхиштхира. — Извини, я решил, что звать ещё сотню человек будет нецелесообразно. Позвал только тебя. — И что вы хотите мне сказать такого ценного, ради чего я вылез из ванны? — Е-очки водонепроницаемы, брат мой. — Ага. Купайся в них, жри в них, спи в них, помри в них… Нет, спасибо. Так из-за чего я имею сегодня счастье с вами беседовать? Арджуна скрипнул зубами, — как он надеялся, не в микрофон. Всё-таки у общения по Сети есть неоспоримые плюсы. Нельзя сорваться и дать в морду хаму, даже если очень хочется. — У нас проблемы, брат Дурьодхана. И «у нас» — это в данном случае не «у нас пятерых». Компания «А.С.У.Р.А.» собирается забрать дом Куру. Стало тихо. Только ветер гонял пыль по крыше, да шуршали помехи в наушниках. — Забрать, значит, — сказал Дурьодхана. — Мой дом Куру. Его лица Арджуна не видел — но представлял хорошо. Юдхиштхира едва слышно вздохнул. И Арджуне почудилось, что это не был вздох раздражения, хотя Дурьодхана, конечно, всю жизнь наглел с «мой», «мои» и «моё». Это был вздох облегчения. «Кажется, разрулим». Но может быть, Арджуне только почудилось. — Я ещё не видел всех бумаг, но… — Они понимают вообще, с кем связались? — С нами, и в этом, безусловно, их ошибка, но... — Со мной, — сказал Дурьодхана. — Они связались со мной. Так, кинь пока что пост на общую стену. И бумажки, как появятся, тоже кинь, потом поговорим. Мне надо уложить в голове, что люди бывают настолько наивными. Шестое окно погасло. — Мудак, — не сдержался Арджуна. — Он когда-нибудь разговаривать нормально научится? — Спасибо, что промолчали, — сказал Юдхиштхира устало. — Знаете... я бы хотел всех собрать вживую. Возвращайтесь домой, выбирайтесь из постели, отмывайтесь от соусов — кто что. Я жду. — Так я прямо с соусом приду! Зря готовил, что ли? — Бхима, умоляю. У меня ковёр только после чистки... Арджуна поднялся, разминая затёкшие ноги. — Скоро буду. Час — самое большее. Увидимся. В законах Бхараты, что нынешних, что прошлых, он разбирался, как носорог в С++. Про Бхиму и близнецов и говорить было нечего. Арджуна прекрасно знал, что Юдхиштхира собирает их не ради конструктивного — ха! — обсуждения. Просто иногда, чтобы ощутить себя сильным, нужно сжать все пять пальцев в кулак. Так было всегда. Будто работала невидимая схема, по которой пять слагаемых давали в сумме больше, чем велела арифметика. Арджуна ощущал это на себе. От низкой самооценки он, в общем-то, не страдал никогда… но, когда они пятеро сидели в кругу, соприкасаясь плечами, ему казалось: он может всё. До предела, за которым это становится страшно. Сахадева любил придумывать на этот счёт дурные мистические объяснения, — что-то про ауру и карму, ну, вы же знаете Сахадеву, — но Арджуна не не искал объяснений. Это просто работало. Если Юдхиштхире нужны они четверо — у него они будут. Сейчас, правда, Арджуна даже не различал шпиль дома Куру в расплавленном белом золоте горизонта. Далековато занесло. Задремал в воздушном метро, прогулялся по уровням, сел не в тот лифт и решил не возвращаться, а ехать дальше... Говорят, Бхарата — большой небесный муравейник. Но это не совсем так. В муравейнике ходов сотни. В Бхарате — тысячи. Это во-первых. И, во-вторых, невозможно представить, чтобы в муравейнике заблудился муравей. О людях такого не скажешь. Но для этого и нужны Проводники. — Добрый вечер, Арджуна. Куда направляешься? Ветер колыхнул чёрные волосы и запутавшееся в них павлинье перо. Дхоти зазолотилось на солнце. Проводник улыбнулся, склонив голову набок — знакомой улыбкой, хитроватой, но светлой. — Опять ты, — сказал Арджуна. — Жёлтый — цвет познания, да? — Я рад, что ты запомнил. Видишь, мы сказали друг другу всего несколько фраз, а ты уже узнал что-то новое! Арджуна покосился на него недоверчиво. Нет, ничего такого в реплике не было, — обращение к данным прошлой сессии, старый трюк. Но прозвучало почти… фамильярно? С другой стороны, не ему жаловаться на фамильярность. Сам ведь поставил в настройках обращение «на ты» по умолчанию для всех внешних программ. Не хватало ещё «господ», «достойных кшатриев» и «быков из рода Бхараты». И всё-таки... — Я вообще памятливый, — сказал Арджуна сухо. — А ты много болтаешь. Проводник, — Кришна, ведь так его звали? — развёл руками. Руки, отметил Арджуна краем сознания, были красивые. Точёные, в браслетах. — Я правда рад встретить тебя снова. И рад, что ты запомнил меня. Какому Проводнику это не доставило бы удовольствия? — Твой разработчик над тобой потрудился, я смотрю. Больше, чем следовало. — Потрудился, — согласился Кришна с улыбкой. — Больше, чем следовало, или нет — не мне решать. Я всего лишь благодарное детище. Разве дети судят родителей? И опять: общие фразы, загруженные в словарь — но как точно, как естественно ложатся в диалог… Если бы Арджуна не видел этих чёрных глаз без зрачков и ступней, зависших в воздухе над крышей, — он бы поверил, что говорит с человеком. Человеком, притворяющимся программой. — Ладно, — сказал Арджуна. — Найди мне кратчайшую дорогу домой. Всё ещё улыбаясь, тот сложил руки перед лбом. Лоб был украшен тилакой — простенькой, непонятной, Арджуна таких раньше не видел. Бледная латинская U. Почему U, если «Кришна»? Тогда уж K… Или это автограф разработчика? — Маршрут построен.