***
Утро Иветты началось в шесть часов двадцать минут, когда Василь запрыгнул на ее кровать, оглашая комнату басовитым урчанием. Убедившись, что девушка открыла глаза, книззл перепрыгнул на прикроватную тумбочку, принимаясь умываться. — Ну, почему так рано, — простонала Иветта, накрывая голову подушкой. Всю ночь мисс Селл мучили сны, из-за которых она спала урывками, просыпаясь и снова засыпая. Мрачные мысли от странных и немного жутковатых видений добавляли неприятных ощущений к ее разбитому состоянию. Бдительный Василь не дал Иветте уснуть снова, спрыгнув с тумбочки и начиная ходить по кровати, иногда он наступал лапами на ноги, спину девушки, а, так как книззл весил не меньше двадцати фунтов, у Иветты складывалось впечатление, что по ней топчется карликовый слон. — Все, встаю, — послышался приглушенный голос из-под подушки, и пока Иветта не приняла вертикальное положение, Василь продолжал ходить по кровати, что-то ворчливо говоря на своем языке. Двадцать минут на душ, и посвежевшая Иветта уже ходила по своей комнате, вспоминая, что у нее есть в гардеробе «приличного», чтобы не посрамить Августу в консервативном британском «высшем обществе», правда, что именно должно делать это самое общество в банке в такую рань, Иветта придумать не могла. Вопреки просьбам тетушки, мисс Селл не собрала ничего с вечера, и, видимо, поэтому Василь так старался разбудить ее пораньше. Замотав мокрые волосы на голове полотенцем, Иветта открыла огромный шкаф, в котором в неидеальном, но порядке лежали и висели ее вещи. Половину шкафа занимали вешалки и полки с маггловской одеждой, оттуда Иветта взяла брючный костюм, блузку и юбку-карандаш до колена, на всякий случай, точно зная, что если она останется погостить у Августы, посещения маггловского Лондона ей не избежать, во-первых там она вряд ли встретит своих врагов, а сидеть в четырех стенах девушка не собиралась, как бы тетушка ее ни пугала.Отправив эти вещи и три смены белья в небольшой сундучок с расширяющими чарами, Иветта задумалась, все виды сумок для путешествий девушка отмела сразу, оставался нерешенным самый главный женский вопрос — что же надеть. Мантий было несколько, и все черные, так уж вышло, что цветные так или иначе не нравились мисс Селл, а черное подходило ко всему. Две из них Иветта смело отправила в сундучок, оставив самую старую дома, давно ее пора уже выкинуть, а самую дорогую решив надеть, дабы не вызывать гнева наверняка уже собирающихся дам. Выбор платья поставил Иветту в тупик, платья она не носила даже в школе, предпочитая юбки до колена, а на занятия гораздо удобнее было носить штаны те самые серые штаны, в которых щеголяла большая половина Дурмстранга. Бальные платья, которых можно было насчитать три штуки были слишком пафосными для посещения банка, слишком неудобными, а то, что Иветта надевала на рождественский бал еще и откровенным. Пока Иветта думала, Василь присел у одной из вешалок и мявкнул, привлекая внимание. — Нет-нет, пусть оно и дальше висит там до ближайших похорон, — попыталась отмахнуться девушка, глядя на длинное черное платье с белым кружевным воротником и манжетами, но все же потом вытащила его из шкафа, бросив на уже застеленную Михо кровать, понимая, что ничего другого, подходящего случаю, все равно нет. Еще раз покосившись на черный ансамбль из мантии и платья, Иветта воздохнула и села перед зеркалом, чтобы высушить волосы, укладывая их в ту самую прическу из кос. Ранний завтрак прошел в немного нервной обстановке. Словена сидела за столом, нахмурившись и сверля взглядом внешне спокойную Августу. Иветта пила остывающий черный кофе — завтракала она всегда неохотно, сегодня же ей кусок не лез в горло, несмотря на молчаливое одобрение тетушки. Выбранный девушкой наряд подчеркивал ее молодость и скромность, что, как думала Каркарова позволит неизвестным врагам недооценить ее воспитанницу. С утра на улицах магического квартала Гданьска было немноголюдно, лавки уже открылись, но покупатели не спешили за покупками. В девять утра многие маги уже приступили к своим обязанностям, погрузившись в работу, а праздные жители магического квартала просыпались не раньше полудня. По улице шел молочник, из булочной аппетитно пахло свежим хлебом, и, кажется, кофе.Метла дворника сама подметала улицу, пока тот засыпал на ходу, прислонившись к уже выключенному фонарю. Здание филиала банка Гринготтс в Гданьске было крошечным, и работали в нем исключительно люди. В небольшом помещении для приема посетителей сидели со скучающим видом два клерка. Они прекрасно понимали, что местное население предпочитает иметь дело, в основном, с национальным банком, а их операционный офис здесь исключительно для граждан других стран, поэтому работники филиала сразу встрепенулись, прогоняя утреннюю сонливость, когда в их двери вошла юная девушка в сопровождении двух пожилых леди и хмурого домового, который нес небольшой дорожный сундучок. — Доброе утро. Чего изволят пани? — один из клерков слегка наклонил голову, привлекая внимание вошедших, радушно улыбаясь, — меня зовут Анджей. — Доброе, — начала беседу Словена, не обратив внимания на приветливость клерка, — нам требуется портключ в ваш головной банк для мисс Селл, — Каркарова кивнула в сторону Иветты, — и ее представителя — миссис Лонгботтом. — С вас пять галлеонов. Какую причину срочного перемещения указать в договоре? — доставая стандартный бланк, погрустнел клерк, понимая, что никаких сделок дамы заключать не планируют. — Мисс Селл требуется посетить банк по вопросу наследства, несколько дней назад мы получили письмо, — ответила Словена, глядя как Анджей быстро пишет что-то в бланке. — Поставьте подписи здесь и здесь, мисс, миссис, — клерк протянул перо сначала Иветте, а затем Августе, пробежавшей глазами по бумаге гораздо внимательнее. — Вот, держите, — клерк протянул Иветте деревянную палочку — портключ, — приятного путешествия, вы можете отправляться прямо отсюда, — после того, как Иветта забрала портключ, Анджей потерял к ним всякий интерес, снова погрузившись в сонливое перебирание бумаг. Каркарова приложила к уголкам глаз белый платочек, собирая так некстати навернувшиеся на глаза слезы, видимо к старости она начала становиться сентиментальной, проскользнула у Словены мысль. — Ну что ты, тетушка, — бросилась обнимать Каркарову Иветта, — я, может быть, уже сегодня вернусь! — девушка сама не понимала, но у нее складывалось такое ощущение, как когда она на полгода уезжала в школу, и встретиться с тетушкой могла только на рождественских каникулах. — Идите уже, счастливого пути, — махнула рукой Каркарова, выбираясь из объятий Иветты. — Не разводи сырость, нам еще дождя в Лондоне не хватало, — подняла к потолку глаза Августа, берясь за один конец деревянной палочки, и, едва Иветта забрала у Михо свой сундучок, велела девушке хвататься за палочку и скомандовала «портус».***
Банк Гринготтс на Косой аллее в полдевятого утра был полон посетителей. По главному залу сновали, встречая посетителей, и сидели за конторками гоблины, взвешивая драгоценные камни, пересчитывая монеты, которые отправлялись в кожаные мешочки с эмблемой банка, и заполняя какие-то бумаги. Огромные пыльные люстры, кое-где покрытые паутиной едва разгоняли полумрак, вся обстановка дышала стариной, но какой-то по-средневековому неухоженной. В отличие от стран на континенте, Британия придерживалась консервативных взглядов на моду в одежде и обстановке, это очень сильно отразилось на образе жизни англичан, встречавших любые новшества в штыки, продолжая даже освещать помещения, пусть и заколдованными не коптить и не оплывать, но свечами, поэтому мужчины в банке были в мантиях, дамы предпочитали длинные платья в пол, накидывая сверху все те же мантии, но распахнутые. Если в банке встречался человек, одетый современно, то можно было почти со стопроцентной вероятность определить магглорожденного волшебника или в крайнем случае маггловоспитанного полукровку. Мисс Селл в компании Леди Лонгботтом появилась в зале для перемещений, где их уже ожидал гоблин, представившийся Грохтом. Иветте пару раз приходилось видеть гоблинов, но всякий раз они оставляли неизгладимое впечатление своим жутковатым видом, но в то же время какой-то церемонной воспитанностью и цепким умом. — Покажите, пожалуйста, письмо — проскрипел гоблин, протягивая когтистую лапу. Девушка достала из небольшой сумочки распечатанный конверт с пергаментом внутри. Грохт внимательно изучил пергамент, возвращая его Иветте, и попросил дам следовать за собой. У поверенного рода Селвин был довольно просторный кабинетс массивным письменным столом, уставленный шкафами, в которых лежали подшивки документов, журналы и необычного вида артефакты. Старый гоблин вел дела нескольких уважаемых родов, что было уже весьма странно для Гринготтса, Крохану доверяли свои дела чистокровные маги уже более шестидесяти лет, и ни разу никто не пожаловался на то, как гоблин вел дела. Род Селвин давно оказался на особом счету у Крохана, готового принять главу этого рода когда угодно, хоть в полночь, и какой же радостью стало для старого гоблина известие, что род не прерван, в ритуальном зале Гринготтса он едва сдержал восхищенный возглас, когда выяснилось, что гипотетическая наследница жива и в добром здравии. ДжаредаСелвина Леди Кларисса лишила права стать главой рода, чему не препятствовала Магия. Увлечения молодого наследника могли стать настоящей угрозой для процветания рода, да и не подходил он совсем для этого — несдержанный, фанатичный, резкий. Кларисса долго искала дочь, выгнанную в сердцах из дома на сносях, но нашла только скромную могилу в пригороде Лондона. Что стало с ребенком — осталось загадкой, что привело Леди Селвин практически в отчаяние. Либо ребенок был мертв, либо над ним провели кровный ритуал сокрытия, который до семнадцати лет не дает даже определить, жив ребенок или нет. Леди Кларисса умерла, когда девочке было шестнадцать, так и не узнав, что у рода есть продолжение, но в тщетной, как ей казалось, надежде оставив завещание.Все должно было достаться ребенку ее дочери, либо выбранному Магией наследнику, который смог бы принять кольцо. Род остался без главы на целых пять лет, гоблины решили не отсылать девушке письмо, когда той исполнилось семнадцать, все равно до двадцати одного года наследник не мог по правилам рода принять на себя бремя главы.И теперь старик Крохан ждал со дня на день важную гостью, которая должна была дать одному из сильнейших родов в Британии новую жизнь. Этот важный для старого гоблина день настал, когда Иветта в сопровождении Августы и встретившего их гоблина зашла в тот самый кабинет поверенного. Крохан поднял выцветшие глаза на девушку и радушно улыбнулся, обнажая острые клыки. — Мисс Селл, рад, очень рад знакомству с вами, — неторопливо произнес гоблин, доставая из верхнего ящика стола искусно украшенный драгоценными камнями ларец, -присаживайтесь. Доброе утро, леди, — спохватившись, гоблин поздоровался и с Августой, радость от появления наследницы сделала Крохана непозволительно рассеянным. — Будьте так любезны, расскажите нам о деталях дела, по которому вызвали мисс Селл, — кивнув гоблину, Августа села во второе кресло рядом с Иветтой. — Мисс Селл надлежит пройти проверку родовым перстнем, — дождавшись подтверждающего кивка девушки, что при миссис Лонгботтом можно говорить, сказал гоблин, погладив когтистой лапой крышку сундучка. — Есть ли у рода Селл ограничения, возможные негативные последствия такой проверки, — спросила Августа, отчего гоблин скривился. — Ничего страшнее обычного магического истощения, род Селл один из нейтральных, это не темный род, где главой может быть только мужчина и неудачная проверка может обернуться смертью, — Крохан взял в лапы сундучок и протянул его Иветте, доставая небольшой тонкий стилет, — мисс, нужна всего капля вашей крови на крышку, в самый центр. Иветта приняла сундучок и стилет, совершенно не опасаясь, будто кто-то нашептывал ей, что все будет хорошо. Порезав безымянный палец, девушка приложила его к крупному рубину на крышке, которая отозвалась приглушенным щелчком. Не ожидая дальнейших указаний, Иветта открыла сундучок, достав оттуда массивное кольцо из серебра с большим хризолитом и свернутый в трубочку пергамент. Гоблин что-то хотел сказать, но какая-то сила заставила Иветту взять кольцо в руки, словно в тумане, девушка надела кольцо на средний палец правой руки, массивный перстень сжался до размеров пальца. В какую-то секунду Иветте показалось, что кольцо раздавит, сломает ее палец, но ее опасения оказались беспочвенными. Кольцо просто пропало, словно впитавшись в кожу, и не успела девушка как-либо отреагировать, как на том же пальце проступило витое женское колечко с россыпью хризолитов. — Леди Селвин, поздравляю вас с вступлением в права главы рода, — торжественно провозгласил гоблин, не обращая внимания на мрачное лицо Августы. Иветта оцепенела, разглядывая кольцо, в которое словно по ниточке утекала ее сила. Августа совсем не учтиво бросила «мы благодарим вас и посетим снова в ближайшее время», забирая из рук Иветты сундучок с пергаментом и складывая все это в дорожный сундучок девушки, небольшую сумочку Августа также положила в сундучок. Миссис Лонгботтом приобняла девушку за плечи, помогла подняться и буквально вывела ее из кабинета, понимая, что отчитывать ее сейчас бесполезно, а стоило бы. Будто грезящую наяву Иветту Августа вывела из Гриннготса на ступеньки, все еще приобнимая. — Ну же, девочка, сосредоточься и скажи «Селвин-мэнор», — Леди Лонгботтом слегка встряхнула девушку за плечи. — Селвин-мэнор, — девушка оттолкнула Августу, сказав это каким-то чужим голосом, дотронулась до кольца, и ее закружило перемещение. Пожилая дама осталась в одиночестве на ступенях Гринготтса, сжимая в руках дорожный сундучок. Печально вздохнув «дотерпели», Августа аппарировала к воротам своего мэнора, понимая, что пока ничем не сможет помочь Иветте, оставалось только ждать. Все еще находящуюся в прострации Иветту выбросило у высоких кованых ворот, сквозь которые был виден неухоженный парк с заросшими дорожками и скрывающийся за ветвями деревьев большой особняк, который едва угадывался в глубине буйно разросшегося сада. Девушка тяжело облокотилась о железные прутья, дотрагиваясь до холодного металла все еще кровоточащим пальцем. Когда ворота сами начали открываться, Иветта не удержалась и упала на кое-где заросший сорняками гравий, пачкая подол платья и царапая кожу на ладонях. Ворота продолжали открываться с противным скрежещущим звуком, но девушку это не беспокоило, тяжело опираясь на руки, она поднялась и, шатаясь, направилась вперед — по зарослей дорожке к особняку, не глядя под ноги и иногда спотыкаясь о проросшую траву и вылезшие корни. Иветта невидящим взглядом смотрела и словно видела сквозь стены сердце особняка — родовой камень. Новая Леди Селвин шла, даже не задумываясь о препятствиях, уже уверенно поднимаясь по старым немного стертым ступеням к центральному входу особняка, двери которого медленно открывались, пропуская девушку все дальше и дальше.Долгий спуск в подземелья, извилистый путь по пыльному, покрытому паутиной и пылью коридору и девушка увидела массивную дверь из темного металла, на которой были выгравированы символы, чем-то отдаленно напоминающие руны. Иветта дотронулась рукой до двери, и тяжелый металл пришел в движение, пропуская девушку в сердце особняка — огромную каменную пещеру с алтарем в самом центре. Позади алтаря рос из углубления в полу огромный каменный цветок со стеблем и листьями насыщенного зеленого цвета, золотыми лепестками, держащими в своей чаше пульсирующий красноватым светом камень цвета крови. Добравшись до алтаря, Иветта обессиленно легла на холодный алтарный камень, и, погладив рукой один из листьев каменного цветка, провалилась в забытье.