***
Вернон Дурсль резко вырулил с дороги к своему дому, крайне расстроенный тем, что его жена, осталась с его сыном в больнице. С аппендицитом Дадли пролежит не меньше недели, а ему придется возиться с мальчишкой, который непременно разнесет весь дом, теперь нужно брать отпуск. Дурсль не любил, когда кто-то в его доме болел, к счастью, его жена, сын и непутевый племянник отличались завидным здоровьем, в отличие от него - сердце шалило, мучила одышка, но Вернон категорически не хотел посещать врачей, как бы ни настаивала на этом Петунья. Оставив машину у дома, Дурсль направился в сторону коттеджа старухи Фигг, чтобы забрать у нее племянника, если не получится договориться оставить его там на неделю. Было бы просто отлично, если бы старуха согласилась оставить Поттера у себя. Можно было бы и не появляться дома, оставаясь у Милли. Дом, больше похожий на музей, угнетал, и оставаться там в одиночестве было для Вернона невыносимо. - Надеюсь, мальчишка хорошо себя вел? – спросил Дурсль, когда миссис Фигг пригласила его в пропахшую котами прихожую. - О, не беспокойтесь, мистер Дурсль, Гарри не доставил мне никаких хлопот, - замахала руками старушка. - Миссис Фигг, здесь такое дело, - Дурсль огладил усы, глядя на показавшегося из гостиной Поттера, - мой сын попал в больницу, и моя жена осталась с ним, а я категорически не могу взять отпуск, если вас не затруднит, не могли бы вы оставить у себя Гарри на неделю, - Вернон замялся, - я компенсирую все расходы. - Не беспокойтесь об этом, я живу одна, и Гарри мне только в радость, - улыбнулась Арабелла, - передавайте Петунье мои наилучшие пожелания, пусть Дадли выздоравливает, - возможно Вернону и показалось, но миссис Фигг как-то странно произнесла это «выздоравливает». Настроение Вернона начинало потихоньку улучшаться, память подкидывала ему воспоминания о том, что его сына удачно прооперировали, но ему потребуется лечение в стационаре, с уходом справится Петунья, она заботливая мать, а ему надо работать. Разобравшись со своей совестью, Дурсль сел в машину и завел ее, начиная насвистывать какой-то незатейливый мотивчик, Милли будет просто счастлива. В это время, в доме миссис Фигг облегченно вздохнул маленький худой мальчик в одежде с чужого плеча. Он обнял первую попавшуюся под руку кошку и радостно закружил ее по комнате. Гарри Поттеру не нравилась миссис Фигг, но уж лучше она, чем дядя Вернон,который в отсутствие тети и Дадли был бы сосредоточен только на Гарри. Поттеру иногда казалось, что уж лучше приют, чем эти родственники, но вслух этого, он естественно никогда не произносил, опасаясь очередного голодного дня и подзатыльников дяди, от которых сыпались искры из глаз. Всю свою жизнь Поттер хотел уехать как можно дальше от семьи Дурсль, надеясь, что его отправят в школу святого Брутоса и благополучно забудут о нем, а день совершеннолетия станет самым лучшим днем в его жизни, ведь тогда он сможет уйти и забыть обо всем этом, как о страшном сне. Несмотря на мнение Дурслей, Гарри рос неглупым тихим ребенком, с которым помимо его воли постоянно что-то происходило. Но Поттер не унывал, стараясь хорошо учиться, сдавая контрольные работы неизменно плохо, чтобы не создавать себе очередных проблем с Дурслем младшим. Мысль о том, чтобы Дадли сдох в той больнице Гарри задушил на корню, пусть живет, лишь бы подальше от самого Гарри. Миссис Фигг, пусть готовила и посредственно, но не привыкшему к изыскам Поттеру ее стряпня казалась пищей богов,старуха не заставляла его работать, и он мог брать книжки со сказками и читать. Братья Гримм, Вильгельм Гауф, Шарль Перро - все эти книги рассказывали о том, что так ненавидели Дурсли, не читая сказок даже своему сыну. Эти книги рассказывали о волшебстве, которое как казалось Гарри есть в жизни каждого человека, стоит протянуть руку.***
Иветта ругалась в библиотеке с Николасом, который настаивал на том, что подобные ритуалы уже давно под силу Леди Селвин, которая категорически не хотела рисковать ребенком и настаивала на враче из Мунго. Дадли был отнесен в ритуальный зал и помещен в стазис, на принятие решения и подготовку оставалось около суток, Петунья отправилась с Морти на кухню, где тот отпаивал ее зельями и занимал ее разговором, к счастью, миссис Дурсль довольно быстро перестала бояться домовиков, узнав о пользе, которую те приносят и убедившись в их адекватности, и теперь Иветта спорила с портретом, надеясь на его благоразумие. - Ты понимаешь, что, обратившись в Мунго, ты подставишь весь род, - бушевал Николас, - ты пригласишь больничного недоучку, который всем расскажет, кто ты, что ты, как ты подбираешь безродных сквибов с их проклятыми детьми в маггловском Лондоне, - Селвин вскочил из своего нарисованного кресла, будто хотел выйти из портрета, - но главное, что ты больше рискуешь, вызывая ребенку врача из Мунго, чем действуя сама. - Николас, - попыталась прервать излияния портрета Иветта. - Ничего не хочу слышать, ты будешь проводить ритуал сама, это не обсуждается, иди в аудиторию, - с этими словами Николас исчез с портрета. Иветте не оставалось ничего другого, как аппарировать в аудиторию, где уже спорили около двух десятков магов, больше всех возмущалась дама в одежде эпохи возрождения. - Такие ритуалы в наши времена считались не более сложными, чем благодарение Магии, что она паникует? - Леди Миранда Селвин, в девичестве Блэк, целитель, ритуалист, маг крови была настроена решительно, ей солидарно поддакивали остальные. - Вот! Видишь? – Николас кивнул Иветте, показывая, что разговор окончен, - такие сетки просто вырываются частями и сжигаются, там много ума не надо, только дурной силы, а ты, как глава рода, теперь можешь и не такое делать. Иветта обреченно опустилась за центральную парту и положила голову на сцепленные в замок руки. Одно дело напитывать мэнор, настраивать защиту, но это все равно не ребенок, который дышит, говорит, и с него, с живого, удалять это - страшно даже представить. - Девочка, соберись, - с центрального портрета на Иветту смотрела Миранда, вычерчивая на доске какие-то фигуры, - стандартная гексаграмма, дары Магии растительные, все стандартно, потом начинаешь подцеплять и отрезать кусками щупальца, первое сечение на том, которое идет в мозг, но вытаскиваешь его последним. Они всегда учили Иветту так: без подготовки, без вступительных слов, это заставляло быстро концентрироваться, второй раз портреты обычно не повторяли, говоря, что все, что Иветта не успела, не услышала, ей придется читать в библиотеке самостоятельно. Теперь все услышать и понять было для Иветты особенно необходимо, поэтому она слушала и старательно перечерчивала фигуру с рунами на отлевитированный на парту пергамент обычным грифельным карандашом. - Но зелья, которые понадобятся для реабилитации? - спросила после того, как записала все объяснения, Иветта. - Закажешь в Лютном, - бросил Николас, снова появившись на большом холсте, - ты же там теперь «свой парень», - съязвил Селвин. После первого неудачного посещения Лютного, Иветта приложила немало усилий, чтобы познакомиться с британским полусветом, настраивая свой маскирующий артефакт на личину немолодого мага, который теперь, пусть и не имел особого веса в переулке, но уж точно мог делать заказы в любых лавках, большего Иветте и не требовалось. Печально вздохнув, Иветта направилась в ритуальный зал, где в магическом коконе парил над цветком мальчик. Вычерчивая гексаграмму, Иветта просила Магию и всех богов, чтобы у нее все получилось.***
На кухне Селвин-мэнора Петунья пила уже третью чашку чая, рассказывая внимательно слушающему ее Морти все, что сейчас было у нее в голове, и про сына, и про мужа, и даже про мальчишку Поттера, о котором странное существо слушало особенно охотно. - Он же из этих ваших, ненор… волшебников, - поправилась Петунья, - мне его как щенка на порог подбросили, на улице сыро холодно, - у миссис Дурсль что-то происходило с чувствами, она, что, жалела мальчишку? Не может быть. Морти щедро подливал в чай успокоительное и стандартные нейтрализаторы вредоносных зелий. Домовик повидал на своем веку многое, поэтому увидев проклятого ребенка решил проверить и состояние его матери, спаивая ей различные нейтрализаторы и наблюдая, как женщина начинает приходить в себя, и ее аура начинает понемногу становиться ярче, хотя о какой норме в отношении Петуньи можно было говорить, если женщина оттягивала на себя проклятье сына неизвестно сколько месяцев, лет? Многие чистокровные, особенно из древних родов, подбирая какого-нибудь слабого мага или сквиба, который в будущем мог стать вассалом, проверяли их на вредоносные зелья, как магглы, подбирая котенка или щенка ведут его к ветеринару, чтобы понять есть ли у того блохи или паразиты, ужасное сравнение, но лучше проверить все сразу, чем потом опоенный или того хуже маг с ментальными закладками причинит вред кому-нибудь в мэноре. Еще не так давно – каких то лет двести назад, нередкими были случаи, когда магглорожденных волшебников принимали в род или принимали вассалитет у нового молодого рода, поэтому порядок действий эльфы выучили на зубок давно, пришел кто-то не в гости, а за помощью - проверяй. Тут же точно нужно было проверять и тщательно, странная сквибка, странный ребенок и Поттер этот. Морти все больше не нравилась история, в которую потихоньку влезал род, которому он служил верой и правдой не один десяток лет. Придется нажаловаться хозяюшке Клариссе или Николасу, эта история очень дурно пахнет. Дождавшись, когда Петунья допьет свой чай, Морти прищелкнул пальцами, погружая женщину в сон и аппарируя с ней в гостевую комнату, толку от нее все равно нет, пусть хоть отдохнет, пока Иветта колдует над ее сыном. Не задерживаясь рядом со спящей сквибкой, Морти сразу же аппарировал в аудиторию. - Хозяева, беда, - проговорил Морти, подметая ушами мозаичный пол. Селвины загомонили, но Николас призвал их к порядку, дозволяя эльфу говорить. Морти коротко пересказал все, что узнал от Петуньи, на что Кларисса сказала несколько слов, которые не положено было бы знать леди. - Я всю свою жизнь пыталась уберечь семью от того, что происходило в верхах власти, - успокоившись, проговорила Кларисса, - и, если Волдеморт просто заигравшийся мальчишка, то Дамблдор – беспринципный игрок, а именно в его игру мы влезли, притащив в мэнор этих двоих. Николас задумался, глядя на Клариссу и что-то прикидывая в уме. - Может быть, потому что мы пытались все время быть в стороне, мы и растеряли влияние, наследников и, как это ни пафосно бы звучало, честь, - задумчиво сказал Николас. - Ты предлагаешь девочке одной, в компании нарисованных маразматиков, бороться с Дамблдором? – Кларисса рассмеялась. - Не утрируй, - скривился Селвин, - я предлагаю помочь сквибке и ее сыну, подумать, куда можно пристроить Поттера, не ты ли хотела его женить на Иветте? - Не сейчас, а если доживет хотя бы до совершеннолетия, - заявила Кларисса, - уж точно я не собиралась вот так накануне поступления в Хогвартс, вырывать из лап паука мальчишку. - Можно было бы проверить родословную сквибки, подлечить ее мальчика, устранить ее маггла, да принять у них вассалитет, - Николас хитро прищурился, - а там под шумок, так как эта Петунья опекун мальчишки, то можно было бы дойти и до рода Поттер. Портреты замолкли, переваривая такую очевидную мысль. - Ты думаешь, Дамблдор не следит за Поттером? – хмыкнула Кларисса. - Не думаю, что так часто и так пристально, особенно по прошествии стольких спокойных лет, - парировал Николас, - в любом случае Иветта всегда может постфактум прикинуться дурочкой и сказать, что ничего не знала и просто помогла нуждающимся в помощи, это же все и правда произошло случайно. - Не выкидывать же их на улицу, право слово, - сказал кто-то, и остальные портреты поддержали одобрительным гулом. - Решено, пусть будет Поттер, - тяжело вздохнула Кларисса.***
Ничего не знавшая об этом разговоре Иветта на пределе своей концентрации отрывала от магического ядра мальчика одно щупальце за другим, стараясь ничего при этом не повредить. Мальчик разметался на алтаре, пульсировавшем в такт биения его сердца. Иветта водила палочкой над мальчиком, из-под щупалец начало показываться очень яркое ядро ребенка, в котором скопилось немало силы, имевшей лишь небольшой выход в эмоции. Алтарь поглощал излишки с сумасшедшей скоростью, только теперь Иветта поняла, что в Мунго вряд ли смогли бы совладать с настолько запущенным случаем. Последним Иветта вытащила длинное щупальце, тянувшееся в мозг Дадли, силы почти покинули девушку, и она присела на пол рядом с алтарем, на котором размеренно дышал спящий мальчик. Его тело и разум были спасены, но чтобы привести в порядок его магию понадобится не меньше месяца усиленного лечения и до полугода наблюдения, как сказала Леди Миранда. Магические выбросы совершенно разной силы и направленности будут сопровождать Дадли не менее полугода, а следовательно в мир магглов он вернется не раньше чем подойдет положенный срок. Тяжело поднявшись на подрагивающих ногах, Иветта нетвердой походкой дошла до двери в ритуальный зал, открыла ее и отдав приказания появившемуся Морти, она из последних сил аппарировала к себе в комнату, нужно было поспать хотя бы часа три. Морти доставил Дадли в соседнюю с комнатой Петуньи гостевую комнату, наложив на ребенка сигнальные чары, часов десять можно было не беспокоиться за новых жильцов мэнора.***
Ровно через три часа после того, как Иветта не раздеваясь уснула прямо на застеленной кровати, ее уже трясла за плечо Мисси, причитая, что в аудитории ее уже ждут на совет. Наспех умывшись, Леди Селвин так и пошла к своим великим предкам в помятом платье, Мисси успела только поправить прическу, перед тем, как девушка аппарировала. В аудитории было как всегда шумно, но когда Иветта появилась там, портреты смолкли, и слово взял Николас. - Иветта, а ты знала, что у приведенной тобой дамы на воспитании находится Гарри Поттер? – начал Николас, заранее зная ответ на свой вопрос. - Нет, - вздохнула девушка, понимая, что в очередной раз у Магии образовались новые планы на нее. - Теперь знаешь, - продолжил Селвин, - и в связи с этим я предлагаю забрать Поттера у Дурсля, подправитьмагглу память, подправить память Петунье, пусть будет развод, и забрать Петунью и двух мальчиков в Селвин-мэнор. - Но я не могу решать за кого-то такие вещи, - растерялась Иветта, - она взрослая женщина, это ее муж. - Морти уже рассказал, как эта взрослая женщина реагировала на стандартные нейтрализаторы зелий, - возразил Николас, - не уверен, что она сейчас в полной мере может отвечать за себя, не говоря уже о двух малолетних волшебниках. Возможно, нам потребуется и помощь менталиста. - Николас, я предлагаю дождаться, пока Петунья проснется и поговорить с ней, - не согласилась Иветта, - а я пока схожу в Лютный и сделаю заказ у какого-нибудь мастера и договорюсь о приеме у менталиста, или под непреложный его сюда пригласим. - Ладно, твое право, - Николас ушел с портрета явно чем-то недовольный, а Иветта аппарировала в свою комнату, доставая из шкатулки веточку-артефакт и прося у Милли мужские брюки, рубашку и мантию.***
Вечером Лютный переулок оживал, с улиц уходили попрошайки и всякий сброд, который днем слонялся у входа, все чаще попадались люди в дорогих мантиях с глубокими капюшонами. Чем дальше Иветта уходила от входа, тем богаче становились дома, уже после лавки Горбина переулок превращался в нечто иное – таинственное и прекрасное, как мог бы быть прекрасен смертельный яд или острый клинок. Лютный завораживал, манил своими тайнами, в отличие от Косой аллеи, где все было на виду, этот переулок открывался не сразу, каждый раз показывая какую-то новую свою грань. - Привет, Джек, - услышала Иветта, заходя в аптеку, где принимали заказы на редкие и запрещенные зелья. - Привет, Стив, - ответила Иветта, подходя к хозяину аптеки, - мне нужен стандартный набор зелий для ребенка, с которого недавно сняли Сеть Иара, - начала она без предисловий. - Ничего себе, - присвистнул Стив, - облокачиваясь о прилавок и наклоняясь к Иветте, - Джеки обзавелся неожиданно найденным отпрыском? - хохотнул аптекарь, - тебе полный набор или обойдемся стандартным? - А что если и так? – изобразила на лице улыбку Иветта, - полный давай, и закажи разным зельеварам, не будем никого оповещать о такой дивной редкости. - Как хочешь, но стабилизаторы ядра сейчас варит только один мастер, - пожал плечами Стив. - Пойдет, и еще у тебя нет знакомого менталиста? - спросила Иветта, бросая на стойку глухо звякнувший мешочек. - Так тот зельевар вроде как и менталист, - Стив смахнул мешочек в ящик за стойкой. - Под непреложный работает? – уточнила Иветта. - Разговаривать надо, - Стив что-то черкнул на пергаменте. - Поговори, - Иветта положила на стойку серебряную монету, - я хорошо заплачу. Аптекарь кивнул и смахнул монету вслед за мешочком. В лавке Стива можно было не опасаться быть подслушанными, здесь всегда принимали клиентов по одному, применяя чары конфиденциальности, клиент мог быть уверен, что все дела только между ним и аптекарем. Именно поэтому, Иветта задавала вопросы достаточно спокойно, а, учитывая, что с аптекарем она вела дела под личиной некоего Джека, то можно было особенно не переживать. За заказом требовалось прийти через два дня, а пока мальчику нужно было пить восстанавливающее и проверить его на наличие зелий в крови. Теперь становилось хоть немного понятно, откуда дует ветер в этой неприятной истории, только вот кто это сделал с Дурслями, Дамблдор или компания пожирателей, Иветта понять не могла, решив не ломать голову за неимением информации. Только после разговора с Петуньей можно будет что-то сказать о каких-то догадках и решениях. Выйдя из аптеки, девушка аппарировала на крыльцо своего мэнора, отдавая купленные готовые зелья Морти и на ходу распоряжаясь, чтобы ей приготовила постель, все остальное завтра.