***
В подземельях Хогвартса было сыро и прохладно даже летом, вечно гуляли сквозняки, особенно по ночам, заставляя декана факультета Слизерин разжигать камин и кутаться в мантию. Бессонница мучила его с детства, то ли из-за того, что Снейп был совой, то ли из-за того, что только ночью он мог спокойно почитать, не опасаясь сначала родительских скандалов, потом шума факультетской гостиной и теперь надоедливых студентов. Распечатанное письмо из Лютного ждало его на каминной полке, Северус только успел пробежать его глазами, но уже понял, что это какое-то очень мутное дело. Ладно зелья - сварил, отправил совой, получил тем же путем деньги, да забыл об этом, как о страшном сне. Менталистика же требовала личного присутствия и взаимодействия с клиентом, а это порождало массу трудностей с анонимностью как клиента, о чем Снейп особо не переживал, будучи неболтливым, так и самого менталиста. Учитывая его шаткое положение в магическом мире после падения Темного Лорда, особенно высовываться, а тем более связываться с клиентами через Лютный Северусу не хотелось. С другой стороны чешуя руноследа сама себя не купит, как и печень хвостороги. В Северусе боролись здоровая жадность со здоровой осторожностью, побеждала первая, даже деканская надбавка к профессорскому окладу не позволяла покупать все нужные для исследований ингредиенты. Черкнув короткое послание Стиву в Лютный, Северус открыл дверь в лабораторию, собираясь провести за выполнением заказа следующие несколько часов. Разложив ингредиенты и приготовив основу, зельевар окунулся в сладостный мир нарезки, растирания и помешивания, зелье было несложным, но вот быстро его можно было сварить только по усовершенствованному им рецепту. Мысли не отвлекали от процесса, поэтому у Снейпа было достаточно времени подумать. За целый год Люциус не нашел ничего на Селвина, как и он сам. Зелий бывший соратник не заказывал, никак себя не проявлял, Северусу даже начало казаться, что это все ему привиделось на Косой аллее и палочка, и девушка. То там, то здесь всплывали какие-то жалкие обрывки информации о покупке англичанами специфических для артефакторов ингредиентов и инструментов, что Снейп списывал на тренирующегося недоучку, тем более Джаред никогда не выражал желания продолжить фамильное дело. Люциус так и не смог добиться аудиенции у неизвестного лорда, что и не удивительно - вокруг земель Селвинов с каждым месяцем защита становилась все изощреннее, будто неизвестный лорд тренировался, заодно подновляя щиты, чтобы не тратить силы на тренировки впустую. Снейп уже потерял былую уверенность в том, что это Джаред, не в его характере быть затворником. Как бы его ни потрепал Азкабан, он бы уже давно появился в полусвете – в банке, в Лютном, как-то дал о себе знать хотя бы Люциусу, но нет. В Британии сейчас не происходило ничего интересного, кроме этой канители и истеричного ожидания поступления в школу главной малолетней знаменитости. Меньше всего Северусу хотелось учить мальчишку, преподавание и так не приносило зельевару никакого удовольствия, а теперь придется видеть сына Поттера, разговаривать с ним, учить его чему-то. Студенты и без Поттера бесили Снейпа с каждым днем сильнее, Северус даже порывался уволиться, но был остановлен дланью великого светлого, который пожурил «мальчика» и велел «не предавать школу», напоминая о том, кто вытащил зельевара из Азкабана. Ответ от Стива прилетел через час, предлагалось встретиться следующей ночью с заказчиком, заодно передать зелья, которые должны были по идее довариться к тому времени. На какую-то секунду в голове Снейпа промелькнуло желание плюнуть на все и сбежать хоть в Америку, но он задушил бунт в своей голове, понимая, что обеты и недоупокоенный Темный Лорд, в чем Северус практически не сомневался, не дадут ему шанса скрыться.***
Утро встретило Гарри Поттера в просторной светлой спальне. Старинная огромная кровать и вся обстановка дышали богатством, что окончательно убедило мальчика в том, что вчерашние события ему не приснились и не были плодом его воображения. Отбросив эмоции, благодаря которым он вчера позорно, как девица, лишился чувств, Поттер задумался. В наличие в мире волшебства он верил, слишком много всего необычного происходило вокруг. Вечно суетящиеся взрослые не замечали этих вещей, но это не значит, что их не было, но самому стать волшебником с пусть и умершими но родителями-волшебниками – об этом Гарри не мог и мечтать. Пусть в сказках злобных сестер золушки и ее мачеху никто не проклинал, чтобы они издевались над девушкой, но и в такой сюжет своей жизни Поттер вполне мог поверить, слишком уж карикатурной была ненависть тети и кузена на пустом, в общем-то месте. Не нужен был – отдали бы в приют и дело с концом, никто не может заставить людей против их воли брать ребенка к себе, будь он им хоть двадцать раз родственником, и если бы они не оставили его в своем доме, их бы никто не осудил. Теперь какие-то непонятные части недолгой жизни Гарри складывались в его голове пусть и в неполную, но какую-то новую картину, не лишенную логики. Громкий хлопок и появившееся тщедушное ушастое существо прервали размышления Поттера. - Мистер Поттер, доброе утро, меня зовут Морти, я управляющий поместья, - с чопорностью настоящего дворецкого проговорило существо, - разрешите представить вам Пинки, этот домовой эльф будет помогать вам и вашему кузену освоиться в поместье. Гарри только успел пробормотать «доброе утро», как появилось другое существо, а Морти исчез. - Здравствуйте, мистер Поттер, если вы уже встаете, я помогу вам одеться, - пискнуло существо. - Здравствуйте, спасибо, но я и сам могу одеться, - неуверенно ответил Гарри, - но где моя одежда? Домовой эльф открыл шкаф и достал оттуда домашний костюм, похожий на те, что носили дома дети аристократов магического мира. Белая рубашка, штаны, ничего необычного, но все отличного качества и будто сшито на мальчика. - Хозяйка приказала выкинуть обноски, сэр, - Поттеру показалось, или эльф его пожалел. - Эмм, спасибо, - только и сказал Поттер – одеваясь и неверяще глядя, как эльф машет лапками над кроватью, и она сама застилается, а на нее прилетает шелковое покрывало. - Будете завтракать здесь или проводить вас в столовую? – в очередной раз обратил на себя внимание эльф. - В столовую, - решительно заявил Поттер, понимая, что мучиться неизвестностью ему не улыбается. Надо было разобраться с этой странной хозяйкой поместья с изменившейся тетей и кузеном, понять, что будет дальше и чем ему это обернется. Заранее радоваться каким-то переменам Поттер не привык, как и доверять кому-то.***
Иветта с Петуньей сидели в библиотеке и беседовали уже относительно спокойно, уже успев позавтракать и приступив к обсуждению плана на сегодня. Уже пришло письмо от Стива, который передал согласие менталиста-зельевара на обследование и возможно лечение, оставалось уговорить его дать непреложный обет. Когда мальчики проснутся, нужно будет посетить Гринготтс, а это на весь день. Ночью Иветта планировала встречу с менталистом. - Иветта, мне очень трудно было принять это решение, но, - Петунья вздохнула, - кажется в моем браке все на так просто, как могло показаться. - Думаете, ваши чувства к мужу были искусственно созданы? – Иветта пригубила кофе из маленькой чашечки. - Я почти уверена, - Петунья скривилась, - видеть его не хочу. - Стандартный откат от застарелого не слишком мудреного любовного зелья, - Иветта нахмурилась, воскрешая в памяти свои познания в зельеварении, - бывает вплоть до ненависти. - Так громко – ненавистью я бы это не назвала, - Петунья прошлась по библиотеке, рассеянно оглядывая корешки книг, - но что-то близкое, понимаете, теперь чувства все такие яркие, мне иногда даже не по себе. - Понимаю, нам нужно в банк, без гоблинов мы будем гадать, а нам нужны более точные данные, - Иветта поставила чашку на стол. - Я должна вам кое-что рассказать, - Петунья отвернулась от книжного шкафа поворачиваясь к Иветте. Рассказ миссис Дурсль был эмоциональным, наверное, поэтому немного путаным, но Иветта определенно вынесла из него много нового, складывая новые кусочки истории к общей картине. Когда семейство Эванс узнало, что Лили ведьма, никто не удивился, мистер Эванс и миссис Эванс были сквибами оба. Радовались все безумно, когда хоть одна дочь «оправдала надежды». Мистер Эванс родился в магловском мире, поэтому какой он – волшебный мир, Эванс не знал, наследников-магов у рода не было уже несколько поколений, даже забылось название рода и причины, по которым в роду рождались одни сквибы. Нечего было говорить о родовых землях, замках, счетах, Эвансы не знали даже, из Британии их корни или нет, история о волшебстве уже при отце Петуньи была просто семейной легендой, в которую уже толком никто и не верил, пока на пороге дома не появилась профессор Макгонагалл. Родители едва не плакали от счастья, ведь отец каждое Рождество, Хэллоуин и при каждой другой возможности рассказывал дочкам о волшебстве. Эти рассказы стали наравне с Сантой и пасхальным зайцем обязательным атрибутом праздников. Про Петунью сразу же забыли и родители и Лили, которая стала все больше времени проводить с соседским мальчишкой оборванцем, который, как и она, родился магом. Они смеялись над Петуньей, мальчишка же рассказывал Лили, что сквибы «второй сорт» и магические инвалиды. Дети очень злы, и Лили с удовольствием издевалась над Петуньей, когда не видели родители. Но даже это и резковатое письмо Дамблдора в ответ на ее просьбу учиться в Хогвартсе, не дали ей отвернуться от волшебства, пока она не встретила Вернона. Дурсль ей сразу не понравился, слишком настойчивый, толстый даже тогда, категоричный и излишне серьезный. Полная противоположность немного застенчивой и мечтательной Петуньи, которая сама не заметила, как оказалась за ним замужем, вот он ей делает предложение, вот на их свадьбе над ними зло шутят друзья Лили, все как в тумане, который начал рассеиваться только, когда Петунья поняла, что беременна. Но было уже поздно что-то менять – уходить от мужа, оставаясь с ребенком на руках и неоконченным по причине скоропалительного замужества колледжем, было верхом безрассудности. Петунья привыкла.Привыкла быть «женой, как у всех, матерью, как у всех». Теперь она в доме не держала даже сказок, Вернон признавал только «полезные книги», которыми являлись бульварные книжонки о «психологии влияния» и «личностном росте», да специальная литература о дрелях. По рассказу Петуньи становилось понятно, что весь этот брак был однозначно подстроен, но вот кем – сестрой ли в шутку или кем-то более опасным, Иветта решила не гадать. То, что Вернон был магглом леди Селвин видела отчетливо, оставалось понять, кому был выгоден этот брак, а в особенности его последствия в виде проклятого кем-то Дадли.***
Зайдя в столовую, Дадли обнаружил там кузена, который с завидным аппетитом поглощал овсянку с тостами, запивая это все чаем. - Привет кузен, - с улыбкой бросил Дадли, наблюдая как от его голоса Поттер вздрагивает и чуть не роняет ложку, а Пинки неодобрительно качает головой. - Угу, - пробубнил Поттер, проглатывая кашу, - а ты чего такой любезный? - понимая, что тут при домовике кузен ему ничего не сделает мальчик осмелел. - А то ты не помнишь, что я вчера сказал, - Дурсль сел за стол, глядя как в тарелке появляется овсянка, - расколдовали меня, нормальный я теперь, - кисло посмотрел на серую жижу Дадли и вяло поковырялся в ней ложкой, не желая признавать пользы такого завтрака. - Они тебя били? – тихо и вкрадчиво поинтересовался Поттер, в глазах притаились смешинки. - Никогда бы не подумал, что ты умеешь шутить, - заржал Дурсль, радуясь, что у него с Поттером сейчас происходит что-то вроде беседы. - А еще ты не знал, что я умею говорить что-то кроме «да, тетя Петунья» и «нет, дядя Вернон»? – смелее ухмыльнулся Гарри. - Я знаю, что я не так уж и виноват в своем поведении, как мне тут сказали, но все равно прости, - перешел на серьезный тон Дадли. - Большего я от тебя и не ожидал, - позволил себе смешок Гарри, - если все именно так, и мне больше не придется жить так, как я жил до этого, я готов вообще всех простить, - Поттер одним глотком допил чай и уставился на то, как Дурсль с омерзением ест овсянку. - Почему у них нет бекона? – заныл Дадли. - Потому что ты сам как бекон, - Поттер увернулся от брошенной в него салфетки. - Ты не думай, что если я теперь в адеквате, то я тебе не наваляю, - Дадли скривился и запил кашу чаем, стараясь избавиться от этой гадости во рту. - Куст видел? – - Поттер нагло ухмыльнулся, - теперь ты меня бойся! Не успел Дадли что-либо ответить, как вокруг него в воздух начали подниматься тарелки, приборы и как от сильного ветра начала шевелиться скатерть, Поттер перестал ухмыляться. - Полегче, - пискнул Пинки, прищелкивая пальцами и гася выброс. - Так ты тоже? – Гарри смотрел на Дадли с воодушевлением и возрастающим интересом. - Ага, круто, да? – Дадли посмотрел на пустую тарелку, кажется, во время буйства стихии пропали и остатки ненавистной овсянки. Когда Дадли дожевал последний кусок тоста, в столовую зашли Петунья и Иветта. - Мальчики, собирайтесь, мы идем в волшебный банк, - провозгласила Петунья. Поттер улыбнулся, а Дадли даже подпрыгнул на стуле от нетерпения. Иветта сделала в голове пометку, попросить портреты заняться с детьми этикетом.***
Крохан ждал Леди Селвин к десяти часам утра, поэтому сильно удивился, когда она зашла не одна, а с еще одной женщиной и двумя детьми, озиравшимися по сторонам, словно увидели волшебство впервые. Кому, как не старому гоблину, было знать, какое неизгладимое впечатление на магглорожденных посетителей производит их маркетинговый ход с пересчитыванием монет в зале и взвешиванием поддельных драгоценных камней. У каждого заведения была витрина, так почему бы не сделать себе такую пафосную.Волшебников ничем не удивишь и почти никак не обманешь, а вот пустить пыль в глаза магглокровке-простачку – святое дело, чего только стоил курс галлеона к фунту. - Доброе утро, Леди Селвин, леди, джентльмены, - не обделил вниманием никого гоблин, которого дети жадно разглядывали. - Доброе, Крохан, нам требуются всесторонние проверки леди и юных джентльменов, - Иветта кивнула в их сторону, - зелья, проклятья, менталистика, если возможно. - Полный анализ крови с выявлением родства? – добавил Крохан. - Было бы неплохо, - одобрительно кивнула Иветта. - Полторы тысячи галлеонов за все со скидкой, устроит? – клыкасто ухмыльнулся гоблин, на что Иветта приподняла брови в вопросительном жесте, ничего не отвечая, - ладно, тысяча двести, - сник Крохан, понимая, что торговаться Иветта сегодня не настроена и решил не накалять обстановку. - Хорошо, и желательно все сегодня, - Иветта поставила подпись на поданном гоблином пергаменте. - Ритуальный зал будет готов через час, - резюмировал Крохан, - изволите подождать или посетите Косую аллею?Господам обязательно должно понравиться мороженое Фортескью. Дурсль просительно посмотрел на Петунью, которая кивнула сыну, отмечая, что тот не скандалит и не требует. - Мы прогуляемся, - Иветта вышла из кабинета, за ней последовала Петунья и мальчики. Летнее солнце заливало Косую аллею, которая от этого казалась еще волшебнее, в отличие от Лютного, превращавшегося днем в сточную канаву маг мира. Мальчики крутили головами, уже давно отойдя от путешествия через камин. Иветта, не останавливаясь, проследовала к Фортескью, выбирая столик на веранде. Заказав себе кофе с мороженым, а мальчикам предоставив самостоятельный выбор,Иветта впервые в жизни увидела как у взрослой женщины при виде мороженого светлеет лицо, наконец-то Петунья почувствовала вкус жизни, выбирая себе клубничное с шоколадной крошкой, большую вазочку, как в детстве, когда мама привела ее и Лили сюда в первый раз. Было что-то знаковое в этом, и Петунья, зачерпнув ложечкой мороженое и прищурившись от удовольствия и яркого солнца, точно решила, что разведется с Верноном. Жизнь одна и не стоит тратить ее на то, что не нравится, даже, если ее осудит какая-нибудь Мэри с Тисовой аллеи, да кто такая эта Мэри, если она даже не пробовала мороженого Фортескью?