Уроборос

      Заметка №01: "О человеке и Боге"       Заметка №02: "Заражение. Стадии заражения."       Люди, едва сумев встать на свои неокрепшие ноги, задавались вопросом: существует ли в ещё неизведанном мире кто-то, или даже что-то, превосходящее их по силе и по разуму? Многие годы люди искали себе равных, придумывая их или наделяя животных качествами, которые прежде никогда не были им присущи. Они начали создавать то, чего никогда ранее не существовало, и верить в это. Верить во что-то могущественное и сверхъестественное. Поначалу, религия была максимально примитивна, однако постепенно с развитием и эволюцией человека создавались всё более и более сложные по своей структуре и поведению Боги, обряды становились всё более значимым событием. В дальнейшем, когда племена людей были заменены на поселения и даже первые государства, религия стала преображаться в зависимости от региона проживания. Создавались целые пантеоны всевозможных Богов, однако какими бы силами их ни наделяли, они всё равно походили от людей и едва ли превосходили их. Поначалу, они были достаточно примитивны, однако далее приобретали всё более ясные черты, характеры, истории, включая силы, которыми они обладали. Само воссоздание Пантеона делило богов на определённые классы и отводило им роли, уготованные людьми заранее. Впрочем, это существовало до появления монотеизма, когда все эти Боги были объединены в одного-единственного, обладающего чертами каждого из них. Он соединял в себе как военную единицу, чья мощь не знала равных себе, так и своеобразную информационную единицу, хранящую в себе огромное количество информации, использующуюся по назначению.       Существовали ли они когда-то? Существуют ли они до сих пор? А главное, чем именно они отличаются от людей? Небывалая мощь, способная сокрушать целые миры, бессмертие, мудрость и власть. Их боялись, а оттого уважали, поклонялись им, верили в них. Но как бы мы ни продолжали это делать, от этого они ничуть не стали настоящими. Их по прежнему не существует. Так или иначе, когда Боги изжили себя, на смену им пришли другие формы жизни, чьё существование было под большим вопросом: пришельцы. Пришельцы в первую очередь отличались от Богов тем, что представлялись не такими отдалёнными и великими, однако имели не меньшую мощь. Под словосочетанием "инопланетная раса" мы вспоминаем россказни людей о высшей расе, которая обгоняет нас в количестве приобретённых знаний а так же качестве их использования. Если верить "находкам" некоторых очевидцев, тела инопланетных рас представляют собой несколько видоизменённый человеческий организм, однако они имели всё такой же набор органов, хоть и мутировавших в зависимости от того, откуда прибыл "пришелец". Подытоживая, можно узнать то, что человек представлял себе высшую расу или Богов как подобного самому себе.       Человек, осознав, что он - один-единственный в своём роде, взял в свои собственные руки власть, что доселе не принадлежала никому. Людям подвластно уничтожать и разрушать, возводить и рождать. И, когда они зашли так далеко, мир вокруг них начал изнемогать. Не знак ли это, что стоит вернуться к истокам?       Нет.       Если у нас нет Бога, если нет того, кто был бы лучше нас, почему мы не можем создать его самим? Ведь не мы ли являемся творцами? Люди многое о себе возомнили, когда в голову им пришла мысль создать первое подобие того, что сможет его превосходить.       Проект "Эллипс" ставил перед создателями несколько основных целей: полное или частичное изменение работы человеческого организма, увеличение продолжительности жизни человека, а так же наделение его определённой силой, превосходящей и выходящей за рамки людских возможностей. Не это ли идеальное оружие, не это ли человек будущего? Зачем создавать роботов, андроидов, кибернетизировать своё тело, если можно создать то же самое из плоти и крови? Но как это осуществить? Как изменить целое поколение людей, огромную совокупность, составляющую в общей сложности 7 миллиардов?       Модифицировать тело каждого обитателя нашей планеты было бы затруднительно, а главное очень сложно и дорого. Поэтому было принято решение создать то, что не вписывается в рамки обычного вируса, однако наиболее приближено к нему - Эллипс. Эллипсоподобные частички вируса, попадая в организм обывателя через телесные жидкости, так как непосредственно Эллипс мог обитать исключительно в такой среде, заражал и перестраивал работу организма в течении определённого количества времени, что колебались в зависимости от выносливости организма и специфики самого Эллипса. Это было первое разделение человека на два класса: гаммы и дельта. Они так и назывались, потому как планировались ещё два класса: беты и сами альфы.       Дельтами продолжали оставаться люди, которые не подверглись заражению. Самый низший класс, однако единственный фундаментальный, ведь только он мог подняться на ступеньку выше, и именно благодаря дельтам проходили успешные эксперименты над созданием гаммы. Гамма была в свою очередь не совершенной, потому как требовала совпадения определённых факторов, которые могли зависеть как от человека, так и от банальной удачи. Заражение имело несколько фаз:       1) Непосредственно само заражение. Попадание вируса в человеческий организм происходило через контакт с телесной жидкостью заражённого, начиная от крови, семя, слюней, заканчивая слезами и потом. Этот факт поначалу вызвал истерию в обществе, однако позже список возможных заражений было урезано до 1 фактора, что ставится до сих пор под большое сомнение.       2) Фаза "куколки". Некоторые до сих пор спорят, стоит ли отделять эту фазу от фазы заражения, однако случаи летального исхода подтвердили необходимость отделения этой фазы. Во время периода "куколки" Эллипс никак не проявляет себя, а исключительно изучает организм носителя и его особенности. Самая опасная по мнению многих сотрудников Научного Центра, работающих над непосредственно усовершенствованием вируса, потому как если для Эллипса условия не благоприятны, велика вероятность летального исхода.       3) Фаза перевоплощения. Если заражённым была преодолена вторая фаза, то начинается сама фаза перевоплощения. Эллипс начинает подстраивать по себя работу всего организма, что приводит к тошноте, острым головным и сердечным болям, повышением температуры (а так же преодоления нормы температуры человеческого тела), возможным галлюцинациям и нестабильность психики и т.д.       4) Фаза "бабочки". Человек окончательно пережил третью фазу и становится гаммой, способной управлять своими сверхспособностями на собственное усмотрение. Велика вероятность при Эллипсе появления или сохранения всевозможных трудноизлечимых болезней, однако они не проявляют себя так сильно и часто, как прежде.       В любом случае, количество летальных исходов при заражении, а так же не совершенность и непопадание ни под один из пунктов, поставленных Научным Центром, заставили как можно скорее приступить к разработке второго класса: бета.       Беты были чем-то совершенно невообразимым для обычного человека. Их можно было бы смело назвать современными гомункулами, и это утверждение ни коим образом не звучит в их сторону абсурдно или глупо. Целью создания беты было воссоздание человека, чей организм работает так же, как сам вирус, дабы предотвратить летальные исходы во время заражения. Эллипс внедрялся в организм уже на всё готовое, минуя вторую и третью фазы. Однако и они не были совершенны, так как их тела, пусть и были похожи на обычные человеческие, слишком слабы, и, как правило, беты имеют определённого рода мутации или врождённые пороки, вызванные эллипсом.       Альфа - непостижимый доселе идеал, сочетающий в себе вышеназванные качества и полное отсутствия каких-либо мутаций или отличий от человека. Все Боги были подобны человеку, а потому альфа должен быть подобен Богу.

***

      Понедельник. Утро. Я проснулся от того, что в дверь кто-то усиленно стучал, да так громко, что проигнорировать это было невозможно. Нехотя, мне пришлось встать с постели, чтобы выяснить причину такого шума.       С того случая прошло ровно двое суток. Как именно я добрался домой выяснить не удалось, но после той ночи меня никто не беспокоил. Однако жизнь теперь не была такой же непринуждённой, как ранее. Завидев патрульных, я старался как можно быстрее и незаметней убраться с их поля зрения, нервно ускоряя шаг. Хотя никто не разыскивал меня, и я мог пока не беспокоится на счёт проживания в городе, страх был сильнее здравого рассудка. Воспоминания о прошедшем вечере холодили душу, не столько ужасом пережитого, сколько тревогой перед тем, что могло произойти после. Каюсь - я не испытывал жалости к патрульным; я боялся наказания, что последует после их смерти.       Но дни шли обычным чередом. Всем, как и всегда, было плевать на происходящее вокруг. Патрули вновь осматривали улицы, машины ездили по городу, и ничего вокруг не подверглось изменениям. Изменения произошли лишь внутри меня. Теперь я знал, кто скрывается в патрульных броневых машинах, знал, что скрывалось за масками патрульных, и это не давало мне покоя. Вновь и вновь я возвращался к разговору тогдашнего вечера, вспоминая подробности. Словно мне открылась тайна, которую я не должен был знать. Но узнал. И уже тогда я понимал, как глубоко эти тайны затянут меня в бездну.       Встав с постели, я поспешил подойти к двери. Первой мыслью было то, что сегодня арендодатель решил прийти за месячной платой. Но когда глаза невольно упали на часы в коридоре, стало ясно, что догадка была неверна. Тогда мне стало тревожно. Но голос за дверями развеял мой страх.       - Эй, Фантом, ты тут? - громко спрашивал Энди, стуча кулаком по двери. Стучал он громко, да так, что дверь трусилась от каждого удара. Чтобы прекратить штурм на входную дверь, я был вынужден отворить, не интересуясь, какого чёрта он тут забыл.       Одетый в стираные вещи без единого следа прошлого вечера, Энди стоял передо мной с радостной улыбкой на лице. Его настроение резко переменилось с тех пор, как мы виделись в последний раз. В руках он крепко держал несколько заполненных до отказа пакетов. За его спиной стоял ещё один мой новый знакомый - Адам. Невинно улыбаясь, он смотрел на меня, будто их присутствие было здесь очевидным и желанным. На часах было всего 8 утра.       - Ты прости за внезапное вторжение, - произнёс он, заходя внутрь и вовсе не собираясь дожидаться приглашения, - но мы тут с гуманитарной помощью! - радостно заявил он, указывая на пакеты, которые небрежно уронил. Энди поспешил разуться прямиком в коридоре, швырнув кроссовки в сторону. Адам молча следовал за ним.       - Ты откуда тут взялся? - спросил недовольно я, преграждая путь на кухню.       - Так я же тебя в прошлый раз сюда и отвёз. - удивлённо произнёс он, не ожидая, что я мог забыть столь важную вещь. - Мы с тобой в метро катались почти всю ночь, потому что я не мог понять, на какой станции выходить. Хорошо хоть Адам ориентируется в местности. Я вообще за пределы одного района не выхожу. Вот как поселилась моя семья... - когда Энди пребывал в хорошем расположении духа, то начинал болтать без умолку. Так, что протиснуться сквозь поток слов становилось всё трудней. -       Я понял уже. - перебил его я. - Но что вы притащили? Почему в такую рань? - всё ещё возмущённо продолжал я свой допрос.       - Прости. Я думал о том, чтобы предупредить тебя, но не знал как. - теперь же принялся отвечать Адам. Его спокойный ровный голос действовал успокаивающе. - Энди хотел помочь тебе. Он получил сегодня выручку за те браслеты. Я проболтался о твоём положении ему. - сознался Адам. Я вздохнул. Пока мы говорили с ним, Энди быстро проскользнул мимо нас с пакетами, шустро разгружая закупленное.       - Спасибо, но я и сам справлюсь. - ответил я. - Это уже чересчур.       - И всё же. - ответил Адам. - Разве тебе каждый день помогают с нуждами? В конце концов, Энди обидится, когда узнает, что ты отказываешься. Он хочет как лучше.       - Я видел, как лучше он может. - съязвил я. - Мне этого хватит на всю оставшуюся жизнь.       Не найдя, что сказать в ответ, Адам последовал за Энди в кухню, тактично промолчав. Он хотел поспорить со мной, я читал это в его взгляде, с укором глядящем на меня. И всё же ничего не сказал в ответ.       На холодной кухне были настежь распахнуты окна, пуская морской воздух внутрь. За окном погода была хуже прежнего: буря подкрадывалась всё ближе и ближе, грозясь неминуемо обрушиться на город в ближайшие дни. Запах влаги окутывал помещение. В тесной кухне не было места нам троим, мы ютились с большим трудом. Энди неторопливо вытаскивал всё с пакетов, разбрасывая продукты по всей комнате.       - Ты закончил? - спросил я, как только юноша побросал всё на стол. Энди довольно кивнул. Теперь предстояло разобрать весь бардак, который он устроил.       - Я помогу разложить, если нужно. - вызвался помочь Адам. Постепенно, разгребая завал из продуктов, мы завязали разговор. Энди без умолку говорил о чём-то совершенно неважном, вставлял рассказы о себе самом, пока Адам лишь поддакивал ему, изображая внимательного слушателя. Я не мог не заметить, как Энди с подозрением поглядывал на Адама. Может, они и знали друг друга ранее, до моего вмешательства в их жизни, но дружбы между ними явно не водилось.       - Есть какие-то новости? - я перевёл тему разговора. Прошло всего двое суток с момента нашей последней встречи, едва ли что-то могло произойти ещё. Но мне всё не давало покоя то, что я узнал. Меньше знаешь - крепче спишь, так ведь? И теперь мне спать не хотелось совершенно.       - Вроде как нет. - ответил быстро Энди, усаживаясь за стол. На какое-то время повисла гнетущая тишина, прерываемая лишь завыванием ветра у моря. Мы молча продолжали сортировать продукты, не отвлекая друг друга разговорами. Тем временем Адам занял место у плиты, приступая к готовке завтрака. Однако с его лица окончательно исчезла улыбка, взгляд стал рассеянным, а брови нахмурились. Он глубоко над чем-то задумался, нарезая овощи на завтрак. Стало быть, ему имелось, что мне поведать.       - По правде говоря, - неохотно начал Адам, - одна новость всё-таки есть. - закончив, он отложил нож в мойку. Я насторожился. Привыкнув видеть Адама мягким и спокойным, его хмурое выражение невольно передавалось мне самому. Энди притих, внимательно вслушиваясь в слова своего товарища.       - Какая же? - нетерпеливо спросил я. Адам замешкался.       - Глава НИЦ будет выступать на центральной площади города. - это всё, что он сказал. Я ждал ещё с минуту, но ничего не последовало за этими словами. Кажется, Адам не собирался посвящать нас в подробности. Что-то мешало ему сознаться на тот момент.       - Ну, говори. - я поторопил его и чуть потряс за плечо. Кожа его была холодной на ощупь даже сквозь одежду, а тело казалось хрупким.       - Они будут делать сегодня днём объявление для жителей города. Я боюсь, ничего хорошего нас не ждёт. - наконец, разъяснил он. Его глаза тут же устремились на меня. С жалостью и тревогой смотрел мне в глаза, едва не срываясь на плачь. Это событие волновало его, он чего-то боялся. Я, он и все остальные понимали, что для заражённых стали создаваться всё более сложные условия. В особенности после недавнего. Когда заражённые позволяют себе такую вольность, как ворваться в город, стоит ожидать последствий.       - Когда это будет? - спросил я. Адам нехотя ответил:       - Около часа дня. Неужели ты хочешь пойти с нами? - спросил он, и в его голосе слышалось возмущение, некий протест против моего присутствия.       - Да, тебе же там делать нечего. - говорил Энди с забитым ртом, уничтожая яблоки один за другим. Возможно, они были правы, но интерес был выше здравого смысла. После того вечера я ощущал себя частью чужого мира, ранее неведомого мне. Меня насильно втянули в это дело, заставили увидеть ту сторону медали, которую мне не следовало знать. Я не мог им ничем помочь в столь тяжёлые времена для нас, ведь сам был в не меньшей беде.       Я принял решение идти с ними.       После завтрака не было настроения для разговоров. Мы трое молчали. Никто и слова не проронил не по делу, хотя, казалось, самое время для знакомства. Несколько часов мы просидели за приставкой, пытаясь отвлечься от гнетущих мыслей. Но ни у кого не было для этого настроения.       За час до назначенного времени мы покинули дом и направились в сторону метро. Ровно половина дня. Однако теперь на улице было оживлённей, чем обычно. Все спешили попасть туда же, куда и мы. И нигде не было ни одного патруля. Теперь-то я осознал масштабы события, на которое нам предстояло попасть. Вокруг царила суматоха, люди заметно нервничали, не зная, чего ожидать от НИЦ. Возможно, расскажут подробнее об эпидемии? Усилят карантинные меры? Или же напротив, ослабят их наконец? Отовсюду только и слышалось о предстоящей встрече с главой НИЦ. Каждый, кто умел разговаривать, непременно начинал заводить разговор на эту тему.       Когда мы спустились в метро, состав тут же оказался на месте. Толпа ринулась вперёд, и мы, сливаясь с потоком, двинулись вслед за остальными. Втиснуться оказалось нелёгким делом.       - Ух, ну и толпа. - буркнул Энди. - Неужели там настолько что-то интересное? Что-то я не верю в это. - продолжал он говорить сам с собой.       - Впервые слышу о таком здесь. - сказал я. - Ещё бы народу не явиться. Что это вообще за глава НИЦ? Кто-то из вас в курсе? - поинтересовался я, крепко удерживаясь за перила. Энди пожал плечами.       - Не особо знаком с ними. Скорее всего важная шишка в НИЦ.       - Не просто важная шишка. - раздражённо ответил Адам. - Если я прав, то нас ждёт сама Люси Стюарт.       - Ну и кто это такая, а? - спросил Энди. Но Адам не ответил, а лишь оглянулся по сторонам. Он знал куда больше, чем мы с Энди, и трубить об этом на всю толпу не собирался.       - Никто. - ответил недовольно он. - Просто знай, что она опасна, и этого одного факта тебе хватит. - после этих слов он замолк, не желая продолжать диалог с Энди. Что-то не на шутку разозлило прежде спокойного Адама, и оба мы понимали, что лучше не продолжать разговор.       - Энди, ты как-то упоминал, что живёшь давно в этом городе, до карантина. - внезапно вспомнил я. Мне не хотелось ехать в напряжённой тишине между нами, и я решил завести бесконечный двигатель в лице Энди. Он охотно вступил в разговор, совершенно забыв о прошлой теме дискуссии. На лице засияла улыбка.       - А, да, я тут давно живу! Родители сюда переехали ещё когда я учился в школе. - довольно пересказывал вновь свою биографию.       - Постой, ты уже закончил её? - перебил его я, заметив несостыковку. Ещё при первой нашей встрече я был убеждён, что Энди не грозит выпускной ближайшие пару лет. Парень был совсем невысоким, едва доставал мне по плечо, лицо совсем ещё юное. Ребячество, с каким он относился к жизни, наивность в суждениях, болтливость и пугливость - Энди даже близко не соответствовал своему возрасту.       - Да, как раз тогда, когда построили стену. - ответил он, удивляясь не меньше моего. - Тебя что-то смутило? - неуверенно переспросил Энди.       - Ты выглядишь максимум на 15 лет, больше не дам при всём желании. - честно ответил я, вновь внимательно осматривая его.       - Как грубо. - недовольно буркнул он, делая вид, будто обиделся. - Эллипс останавливает старение. Таким, каким я заразился, таким останусь на всю жизнь! А мне, так-то, в этом году целых 18 лет было! - пожал он плечами. - И если ты думаешь, что мне нравится быть таким низким, то ты ошибаешься.       Он был прав. Не доставая до поручней, Энди был вынужден цепляться за меня, дабы его не снесли другие пассажиры, обвивая мою руку как можно сильнее. Юношу можно было заметить только благодаря ярким волосам кислотно-фиолетового цвета и мешковатой одежде двумя размерами больше. Тогда, я посмотрел на Адама. Если эллипс замедляет старение, то сколько же лет им на самом деле? Изящный юноша выглядел уже взрослым, но лицо выглядело молодо. При всём желании ему нельзя было дать более 25. Но теперь доверять глазам не приходилось.       - А тебе сколько? - внезапно спросил Энди. Стоило ждать таких вопросов, но я к ним не был готов совершенно. Отвыкнув от простого общения, я забыл, что людям свойственно интересоваться, с кем они имеют дело. Оба смирились, что имя моё для них останется тайной, и довольствовались нелепой кличкой. Но остальное продолжало интересовать их не меньше.       - Тоже около того. - сказал я, долго не раздумывая.       - Что, совсем не хочешь ничего о себе рассказать? - разочарованно спросил Энди. - Ладно-ладно, сейчас можешь не говорить, но я обязательно узнаю об этом! - напомнил он мне, ещё сильней повиснув на моей руке и заулыбавшись.       - А где ты живёшь в таком случае? - спросил я. Энди замешкался.       - На ХХ улице, возле промышленного района. Раньше я жил с родителями, но теперь один. Надеюсь, пока что. - ему было неловко сознаваться, но и врать не мог. Он вообще был не из скрытных. И всё же я заметил, что ступил не туда. Будто задел маленькую старую ранку, которая снова напомнила о себе. - Но я не часто ночую дома. - добавил он, желая поделиться чем-то, и в то же время ощущая скованность. - Я просто не хочу жить один. - на этом наш разговор завершился. Больше сказать было нечего. Казалось, ему хотелось выложить всё как есть, поделиться переживаниями и тревогами. Но кому? Человеку, который даже не может назвать своего имени!       Так мы проехали почти половину пути. Одни шумные голоса сменялись другими, вагоны заполнялись всё больше и больше. Отовсюду звучали сплетни о сегодняшней встрече с главой НИЦ, новости, прошедшие мимо меня, и мелкие сплетни. Я жадно прислушивалсч ко всему, заново открывал для себя мир вокруг. Тот мир, в котором живу, но которого совсем не знал.       В какой-то момент я выцепил взглядом среди толпы уже знакомую фигуру. Парень в маске стоял в самом конце вагона, то ли собираясь выходить, то ли прячась подальше от давки. Я глянул на часы, а так же на карту метро. Он, как и в прошлый раз, сел с нами в один вагон ровно к полудню, собирался выходить на той же станции, что и ранее. До неё оставалось не более двух остановок. Почему-то незнакомец совершенно не привлекал внимания со стороны попутчиков, пока я не мог оторвать взгляда от него. Мог ли он быть заражённым, как Энди или Адам? Но заражённым мог быть кто угодно: управляющий состава, пожилая дама с собачкой, или вороватый мужчина, присматривающийся к чужим сумочкам.       - Что там? - Энди окликнул меня, и я словно очнулся от транса. Юноша заметил, как внимательно я разглядывал кого-то, и это не могло не привлечь его внимания.       - Да так, просто тип подозрительный. - отмахнулся я, переведя взгляд в другую сторону. Этот мой интерес заметил и Адам. Он, придвинувшись плотнее ко мне, попытался разглядеть того, на кого я так долго пялился. Этот жест не мог не поставить меня в неловкое положение: я привлёк слишком много внимания к человеку, который этого не желал.       - Хм...- Адам прищурился, словно желал рассмотреть человека получше. Наконец, незнакомец заметил наше пристальное внимание к нему.       - Что такое? - поинтересовался я. - Некрасиво пялиться так на людей. - добавил я. Но Адам пропустил мимо ушей мои слова.       - Что-то знакомое в нём есть...- неуверенно прошептал он. Подозрительный тип заметил Адама, и это встревожило его. Он как можно скорее двинулся к толпе у выхода. Почему-то именно Адам спугнул его.       Уже на следующей остановке незнакомец покинул нас, и я мог лишь заметить его тень, рыскающую в толпе. Он неуверенно оглянулся в сторону состава, взглядом выискивая нас в толпе, а после простоял всю остановку, пялясь на меня и моих спутников. Остальные же его упустили из виду. Не похоже что Энди вообще был интересен тот тип, но Адама эта встреча взволновала. Всю оставшуюся дорогу он был подавлен чем-то, бросал на попутчиков осторожные взгляды и, прижимаясь к перилам крепче, надеялся будто бы спрятаться от собственных мыслей. На тот момент я не придал значения такому странному поведению Адама. Мои мысли занял незнакомый попутчик, что, заметив наше внимание, принял решение выйти на ближайшей станции, на остановку раньше нужного пункта назначения.       Запах свежести ударил в нос, стоило нам выйти за пределы затхлого сырого метро. Передо мной раскинулся самый центр города, его бьющееся сердце. На центральную аллею вели все дороги в городе, жизнь била ключом. Оживлённые кварталы, цивильные кафе и рестораны, бизнес-центры и высотные дома - всё казалось нереальным на контрасте со спальными тихими районами, где царили мрак и разруха. Казалось, словно ситуация в городе никак не коснулась самого его сердца. Всюду суматоха, люди веселились или работали, все были чем-то заняты.       - Осторожнее, ребят, - предупредил нас Адам, - сейчас начнётся давка, мы попросту потеряемся в этой толпе.       Услышав это, Энди снова зацепился за мою руку, словно маленький зверёк, так боявшийся оказаться в незнакомом месте среди множества ранее невиданных лиц. Он, как и я, внимательно осматривал всё, что происходило вокруг, жадно впитывал в себя новые впечатления. Но если моё удивление смешалось с восторгом, его же было вызвано страхом.       Мы следовали за Адамом всю дорогу. Он хорошо ориентировался в городе, прекрасно знал, что и где находится, а так же куда нам следует идти. Чем ближе мы были к пункту назначения, тем больше патрульных отрядов и машин становилось в округе. Они, проезжая цепочкой, сопровождали кого-то, и это привлекало внимание. Пока многие остановились, высматривая тех, кто мог сидеть в авто, мы проскочили как можно ближе к месту, где вот-вот начнётся выступление. Толпа вокруг лишь сгущалась, становясь непроходимой. Движение в нескольких кварталах было приостановлено, а патрульные, вставшие вряд, превратились в живой забор, ограждающий любопытных от места действия. Посреди устроена небольшая сцена, где уже виднелись люди. Парковки были забиты, людей было чересчур много. Все ожидали новостей по поводу эпидемиологической ситуации в городе, принятия каких-то мер и попытки выяснить, почему же никто ничего не делает. Все возмущались, громко переговаривались, и от шума звенело в ушах.       Протискиваясь через толпу, я случайно толкнул кого-то, и хрупкая небольшая фигура едва не упала. И я поспешил извиниться.       - Прошу прощения, я не хотел. - быстро выпалил я, пытаясь удержаться сам, дабы не свалиться следом. Внезапно, вынырнули до боли знакомые мне длинные рыжие косы.       Мария недовольно повернулась в мою сторону, сразу же узнав в своём обидчике меня. Она действительно была так же мала, как и Энди, и в толпе узнавалась лишь по неестественно длинным волосам и виду безобидной школьницы, облачённой в причудливый старомодный наряд. Бежевое платье с рюшками и бантиками было испачкано по краям пылью и грязью. Марии приходилось падать за сегодня не в первый раз, пока она пробивалась мимо толпы равнодушных обывателей.       - Ты что тут делаешь? - поинтересовалась она. Взгляд её был строгий, укоризненный. Она не ожидала моего присутствия и явно не рада ему. Но больше всего интерес вызвали мои спутники, которых она осматривала с какой-то пренебрежительностью.       - То же, что и ты. - сразу ответил я, хоть и понимал - такой ответ не устроит Марию. Но и выпытывать истину она не станет. Пока что. Девушка спешно отвернулась от нас, сложив руки на груди.       - Позже мы обязательно поговорим об этом. - сообщила грозно она, уставившись явно недовольным взглядом на дорогу. Автомобили, сопровождающие кого-то, медленно проезжали вперёд. Они бахвалились своей мощью, устрашали тех, кто недостаточно серьёзно воспринимал их. И действительно, военные носили при себе оружие, которое ни я, ни кто либо другой никогда не видывал; экипировка пусть и выглядела куда более привычно для глаза, в ней были странности, не присущие обычной военной форме. Неизвестность внушала страх.       Мы двинулись дальше, не дожидаясь более Марии. Она явно не была расположена к общению; недовольство, которым она была переполнена, сочилось наружу, выплёскиваясь при каждом касании.       - Кто это? - лишь мельком поинтересовался Энди, будучи раздосадован неприятной встречей. Адаму же девушка явно не понравилась, и свою неприязнь к ней он проявил показным равнодушием.       - Это моя работодательница. Одна из. - уточнил я. Хотел оправдаться, как-то объясниться перед ними, но видел, что смысла в этом нет. Они в этом не нуждались. Энди молча кивнул и больше вопросов не задавал.       Оказавшись достаточно близко к сцене, мы остановились и заняли свои места. Адам был доволен обзором, что открывался перед ним, и более не желал искать вида получше. Однако его взгляд был оторван от сцены. Скопище разнообразных людей перетягивало внимание гораздо охотнее, чем сцена и выступающие на ней. Парень бегло осматривал лица окружающих, словно кого-то выискивал. Каждый раз, когда он кого-то цеплял взглядом из толпы, юноша нервно стискивал пальцы, царапая локоть. На бледной фарфоровой коже оставались яркие красные следы. Адам нервно покусывал губу, будто ожидал чего-то неминуемого, чего-то плохого. Я осторожно положил ему руку на плечо, стараясь отвлечь.       - Прости, если напряг. - произнёс он, едва моя рука прикоснулась к нему. Юноша одарил меня тёплым взглядом, в котором по прежнему виднелась грусть. - Немного волнуюсь.       - Я тоже. - сознался Энди. - Мне здесь не нравится. Тут так много военных.       - Такое впечатление, будто бы они запугивают нас. - ответил я. Адам кивнул.       - Не буду отрицать и такого. - добавил он. - Это похоже на них.       Мы притихли, наблюдя за подъезжающим чёрным автомобилем. Роскошное авто, похожее на лимузин, неспешно следовало за охранными патрулями. Тонированные стёкла не выдавали владельца авто ровно до тех пор, пока машина не подъехала достаточно плотно к сцене. Как только авто остановилось, к дверце подскочили наёмники. Один из них учтиво открыл дверь машины, пока второй помогал выходить владельцам из него. Приготовления заняли время, прежде чем перед нами во всей красе предстал глава НИЦ. Тот, кого вскоре я прокляну, и в чьём лице найду врага.       Увидев его, я замер на мгновенье. Мы стояли так близко к месту действия, что перехватывало дыхание. Я мог разглядеть всего его, точнее, даже их, и это было зрелищем, которое я никогда не забуду. Впечатление, которое не стирается из памяти. Высокий юноша ангельской наружности встал позади инвалидной коляски. Он не мог не приковать к себе внимания. Белоснежные волосы средней длинны заплетены в высокий хвост. Лицо идеальное, без единого изъяна во внешности, словно бы сошедшее с картин. Прямая ровная осанка, уверенный взгляд янтарных глаз, подобных самым драгоценным камням, дорогой строгий костюм - всё выражало в нём уверенность и чувство вкуса, утончённость и принадлежность к высшему обществу. Нечто феминное в его лице придавало изящества, любезная улыбка сияла на его лице и делалась оттого мягкой. Однако худощавость, в виде узких плеч и тонких рук, делали его вид нездоровым, слабым. Казалось, его тело легко надломить, будто тонкую спичку.       Перед ним на инвалидном кресле сидела женщина. Покорёженная поза её вызывала необъяснимый ужас. Она неестественно раскинулась на кресле; длинные чёрные волосы, спадавшие вниз, скрывали лицо. От одного этого вида мурашки бегали по коже. Мне не хотелось знать, как выглядит её лицо, раз кто-то тщательно скрыл его от чужих глаз. При всём этом одета она была в белый строгий костюм, весьма приличный на вид. Талия её незаметно пристёгнута к креслу, дабы она не выпала. На контрасте женщина выглядела устрашающе.       - Это Люси Стюарт? - спросил я. Адам молча кивнул, не отрываясь от своих наблюдений. Мужчина ангельской наружности любезно благодарил военных, что помогли ему с выгрузкой женщины наружу.       - Ну и жуть. - подметил Энди, отвернувшись. - И это управляет всеми наёмниками? - возмутился он, более не решаясь наблюдать за ними двумя.       - Да. - ответил уверенно Адам. - Её помощник - Брайан Стюарт - это её голос, её глаза и её уши. Всё, что он говорит, думает, делает - воля его госпожи. Но я боюсь, что он менее зависим от неё, чем все ожидают. - добавил юноша и притих. Адам был поглощён происходящим, но на смену волнению пришло раздражение, подобно тому, что я видел в глазах Марии. Оба они явно недолюбливали НИЦ.       Неожиданно, мужчина повернул голову в нашу сторону. Его янтарные глаза остановили взгляд на мне. Поначалу я даже не осознал этого: может, он заметил кого-то другого? Может, он осматривал толпу, а потому его взгляд мимолётно пал на меня? На мгновение сердце замерло, а воздуха в лёгких стало панически не хватать. Адам повернулся ко мне, а Энди заметно встревожился. Похоже, что Брайан действительно смотрел прямиком на меня. Хитрый блеск в глазах, странная усмешка, выражающая превосходство над нами - и всё направленно на меня. Короткий секундный взгляд вызвал тревогу. Руки задрожали, а сердце ушло в пятки.       - Фантом? - Энди дёрнул меня за руку, по прежнему крепко держась за неё. - Ты в порядке? У тебя руки дрожат. - подметил он.       - Да, всё хорошо. - я глубоко вдохнул, стараясь прийти в себя. Адам окинул меня взглядом, словно заподозрив неладное. Возможно, в его голове тогда мелькнула догадка, какая-то важная мысль, которую он не смел произнесли вслух.       Выступление не длилось долго. На повестке дня выносились вопросы обычных, незначительных новостей, событий. Народ не бунтовал, внимательно слушал. А вдруг вот-вот начнётся важное? И оно непременно случилось бы. Сопровождающий Люси долго и смиренно молчал, пока власти города по очереди, один за другим, посвящали людей в происходящее вокруг. Я пропускал эти новости мимо ушей, с нетерпением ожидая того, ради чего мы и явились сюда.       Перед выступлением главы НИЦ, было так же объявлено об усилении активности полиции в городе в связи с увеличением количества преступлений за последние полгода. Для этого были переброшены силы полиции из соседних городов. Я подозревал об этом, завидев на стоянке множество полицейских машин, совсем ещё новеньких.       Но после начался сущий кошмар. То, что я услышал от главы НИЦ, несколько напугало меня. Однако больше оно повлияло на моих спутников. Брайан, получив возможность высказаться по поводу всех интересующей темы, начал свою речь. Его бархатный голос, чётко поставленная и уверенная речь внушала страх.       - В связи с последними событиями, связанными с увеличением количества заражённых в городе, было принято решение так же увеличить количество патрульных машин и отрядов. - он притих, вслушиваясь в тихий гомон толпы, обсуждающей новость, что только-только выскользнула из его уст. Ждал реакции.       - На днях, как многие наверняка уже слышали, в город вторглась группа вооружённых людей. - продолжил он. - Потому будут приняты меры по их поимке. Просим сообщать о всех подозрительных случаях или личностях. На данный момент они представляют наибольшую угрозу для мирного населения. В качестве дополнительной меры по центральным улицам города будут в скором времени установлены современные камеры наблюдения с распознаванием лиц.       Адам затаил дыхание, услышав об этом. Его глаза едва не вылезли из орбит, стоило только услышать про тех, кто нагло вторгся в город. Однако он продолжил слушать, волнительно сжимая пальцы в кулак. Я ожидал узнать о чём-то более опасном для нас, что-то более устрашающем. Вместо этого услышал новости об очередном увеличении количества охраны по городу. Одно я понял наверняка - что-то назревало. Если ранее строгость правил компенсировалось необязательностью их исполнения, то сейчас обстановка накалялась.       Когда речь закончилась, мы начали уходить как можно дальше отсюда. Глава НИЦ недолго продолжал оглашать новости, и больше они касались укрепление позиций военных, нежели чего-то другого. Про заражённых - ни слова. Все всё и так понимали.       - Ничего хорошего из этого не выйдет. - сразу произнёс Адам, быстрым шагом двигаясь как можно дальше от центральной площади. - Они только растормошили осиное гнездо, а расплачиваться будем мы все. - недовольно произнёс он. Юноша явно знал, о ком шла речь, о ком именно упоминал глава НИЦ. Чем делиться, впрочем, не спешил.       - Так о ком шла речь? - Энди решился спросить Адама сам, не дождавшись меня. Этот вопрос вертелся и у меня на языке, но я молчал, дабы не тревожить Адама. Ответа не последовало, хотя вопрос был услышан.       Мы бы и дальше без проблем продолжили путь. Вернулись бы по домам, или напротив, отправились бы вновь в Убежище, не знаю. Но одним только НИЦ на сегодня день не собирался кончиться. Машины спешно разъезжались по городу, как и патрули, люди рассержено или досадно обсуждали последние новости, не стесняя себя в выражениях. Погода ухудшалась всё стремительней, тучи обволакивали небо, затмив солнце. Энди всё так же держался за меня, надеясь не затеряться в толпе. Он был огорчён новостями, но не до конца понимал масштаб притеснений, что ждут нас в ближайшем будущем.       - Дэниэл? - внезапно, Адам резко затормозил, и я был вынужден сделать то же самое. В толпе он заметил кого-то знакомого, и это удивило его в достаточной мере, чтобы резко остановиться посреди толпы.       Перед нами стоял странный юноша с повязкой на глазах. Внешность была совершенно непримечательна, в глаза бросался лишь невысокий рост и чудаковатая повязка, скрывающая слепоту. Одетый во всё серое, он сливался с толпой. На ещё юном лице сияла мягкая добродушная улыбка. Он мгновенно повернулся на источник шума. Под руку с ним был другой парень. Лицо едва было видно из под капюшона белой спортивной кофты. Чёрные джинсы, рванные на коленях, стрижка с острыми концами локонов и маска на половину лица, какую носят больные - всё выдавало в нём не меньшего чудака, чем его спутник. Вот только он молчал, не произнеся ни слова.       - Адам, неужели ты? - прозвучал мягкий голос таинственной личности. Юноша потянулся руками к Адаму, нащупывая его лицо. - Столько лет прошло! Это самое настоящее чудо, что мы встретились сегодня и именно сейчас! - он искренне выражал свои чувства, свой восторг от внезапной встречи. Его мягкие касания, тихий спокойный голос - всё говорило о его умиротворении. Рядом с ним я невольно чувствовал себя спокойно, и лишь нервозность Адама возвращала меня с небес на Землю. Я не знаю этого человека. Я не понимал, что происходит, и почему весь день нас сопровождают только чудаки разных мастей.       В следующий момент Дэниэл крепко обнял товарища, поставив Адама в неловкое положение. Парень заметно встревожился. На его лице отражалось удивление, толика радости, но только самая малая. Больше всего он был напуган этой внезапной встречей. Его руки неуверенно приобняли знакомого в ответ, едва касаясь тела. Улыбку из себя ему приходилось давить силой.       - Вы давно здесь, в городе? - интересовался он.       - Нет, совсем-совсем недавно. - Дэниэл отпустил Адама, и тот облегчённо вздохнул. - Но как ты тут очутился? Я уже было подумал, что мы никогда не встретимся.       - Я здесь жил раньше. Ну, до того...- он запнулся. - Просто вернулся домой.       - Точно, я уже и забыл. Это же так давно было... - Дэниэл, внезапно, повернулся в мою сторону. Пусть он и был слеп, от него не ускользала ни одна деталь. Это насторожило Адама.       - Фантом, - обратился он ко мне, - и тебя я рад видеть особенно! - парень потянулся руками ко мне. Холодные обветренные пальцы аккуратно касались лица, проводили подушечками по щекам, векам и губам. Дэниэл тщательно изучал моё лицо наощупь. Шершавые руки водили по моей коже, и я чувствовал себя неуютно. Лишь мягкая улыбка на лице Дэниэла заставляла меня смерить пыл, не обратить внимание на такую бестактность.       - Разве мы раньше встречались? - удивлённо спросил я, стоило ему убрать от меня руки. Ничуть не удивившись моим словам, ни на йоту не засомневавшись, Дэн утвердительно кивнул. Он, казалось, знал обо мне больше, чем я сам. Своё удивление от нашей встречи даже не пытался скрыть, а, напротив, будто демонстрировал ярче нужного. Если бы мог - заплакал. Если бы мог - бросился на шею. Но не мог, ибо, казалось, что-то утаивал. Откуда ему было известно, к примеру, как меня зовут новоявленные друзья?       - Ох, забыл представить. - тут же вернулся Дэниэл к своему спутнику. - Это Томас. Он, к сожалению, говорить не может, но я надеюсь, это ничуть не смутит вас. - парень взял под руку спутника, что вёл его повсюду, словно собака-поводырь. Адам неохотно пожал руку новому знакомому. Молчаливый Томас, похоже, неприязни ни к кому не испытывал. Не похоже, что они друг друга знали прежде. В глазах блестел лишь праздный интерес, но в пределах тактичности и разумности. Он так же пожал руку мне и Энди. Последний был несколько воодушевлён новым знакомством, и охотно представил себя сам.       - Я Энди. Лучший друг Фантома. - он пожал руку и Дэниэлу, который тотчас поспешил ощупать лицо нового знакомого. С какой стати я так сразу стал лучшим другом Энди? Не знаю.       - Какой забавный. - прокомментировал Дэниэл, усмехнувшись. - В тебе так много любви к жизни. - добавил он. Энди был несказанно рад такому комплименту. Он что-то начал рассказывать новому знакомому о себе, пока Дэниэл внимательно слушал его, проявляя искренний интерес. Но мирную беседу прервал Адам.       - Остальные тоже здесь? - он схватил Энди и оттащил его к себе, будто желал защитить от дурного влияния. Дэниэл не удивился враждебности Адама, словно был готов к ней с самого начала. Прежде чем дать ответ, он задумался.       - Смотря, кого ты имеешь в виду. - он вновь задумался.       - Он здесь? - я не на шутку испугался, заслышав тон, с которым Адам задал свой вопрос. Казалось, ещё немного, и он накинется на старого друга, чтобы разорвать его в клочья.       - Да. - утвердительно ответил он. Адам на секунду вздрогнул. Ошеломлённая реакция заставила меня напрячься и вмешаться самому. Я крепко схватил Адама за кисть и отдёрнул на себя. Сколь приятны ни были мне новые знакомства, в них хватало странностей, которые насторожили бы любого.       - Мы уже уходим. У нас встреча на два часа дня, поэтому мы опаздываем. - так и не попрощавшись, я был вынужден увести Адама подальше. Его руки вспотели, а пульс участился. Энди поспешил за нами, но решил всё же попрощаться с новыми знакомыми. Вслед я услышал лишь ясное и громкое:       - Пока! Ещё увидимся!       Когда мы отошли на небольшое расстояние от дороги, я оглянулся. След этих двоих простыл. Без них стало спокойней, хотя угрозы они не представляли. Адам немного успокоился, но руки его по прежнему дрожали. Встречей он был явно недоволен, ведь понимал - это вызовет вопросы у меня, а я непременно потребую ответы. Возможно, уже тогда он почувствовал угрозу от своих старых друзей.       Это дало мне повод считать, что Дэниэл причастен к недавним новостям.       - Что за чёрт? - спросил я у него, хватая за плечи. - Откуда он знает меня? Я его впервые вижу, Адам. - я не мог сдерживать гнев, что накопился во мне. Хотелось верить, что всё это нелепое недоразумение. Человек слепой, мог и не узнать своего старого знакомого. Но совпадение кличек вызывало сомнение. Кто-то из них двоих врал, и я догадывался, кто именно.       Адам не хотел терять моего доверия. Его рубиновые глаза едва не наполнились слезами. Он нервно кусал губу, не зная, что и сказать, что ему следовало ответить.       - Из меня плохой лжец. - сознался он, облокотившись о стену здания позади него. - У меня не было выбора. Надеюсь, ты меня простишь. - сразу произнёс он, опустив взгляд вниз. Повисла тишина. Руки его обвили мою шею, и он неуверенно приобнял меня. Тело его дрожало не то от прохлады, не то от тревоги. Я был вынужден сдать назад, поддавшись его слабости.       - Они нашли тебя. После того, как я услышал новости про вторжение, я догадывался, но не был уверен в этом. Теперь я убедился, что был прав. - он отпрянул от меня. Холодные руки легли мне на лицо, осторожно поглаживая по щеке. - Неужели ты и вправду не помнишь меня? Дэниэла? - на лице его мелькнула грустная улыбка. Я кивнул, внимательно слушая его.       - Правда. Я уверен в этом. В Убежище мы встретились впервые. - я опустил его руку, убрав с моего лица. - Может, вы путаете меня? - предположил я. Адам вновь отвёл взгляд, но ничего не произнёс. Руки его сжались в кулаки. Я набрался терпения.       Парень осторожно потянулся ко мне, вытащив за верёвочку кулон, что я носил с собой. Эта безделушка пряталась под слоем одежды, и её едва ли можно было заметить невооружённым взглядом. Но Адам знал о ней с самого начала.       - Это ни о чём не говорит тебе? - вновь задал он вопрос, удерживая в руках кулон в виде капли воды. Под тёмным небом она потеряла всё своё сияние, однако по прежнему была прекрасна.       - Нет. - ответил я. Тогда Адам окончательно утратил надежду. Рука его разжала подвеску. Повисла тишина. Энди собирался вмешаться, что-то сказать, как-то успокоить плачущего Адама, по чьим холодным фарфоровым щекам текли горячие слёзы, но ему не хватало смелости. Я же продолжал стоять на своём, терпеливо ожидая объяснений.       - Извини, - произнёс он, вытерев слёзы почти у самых уголков губ, - ты непременно узнаешь всё, что интересует тебя, когда встретишься с ними снова. Они заметили тебя, так что через пару дней должны явиться за тобой. - он замешкался на минуту, а после судорожно стал ощупывать карманы на наличие чего-то. В карманах пальто ему удалось найти небольшой блокнот на пружинках с ручкой. Вырвав небрежно лист дрожащими руками, он прислонил его к стене и что-то быстро написал ручкой, позже протянув написанное мне.       - Что это? - спросил я, читая номер телефона. Похоже, ему до сих пор не было известно, что телефона у меня в помине нет.       - Это мой номер. - сказал Адам. - Как только они свяжутся с тобой - набери меня, и мы отправимся вместе. Даже если это случится ночью или когда я буду на работе. - он сжал мою руку на листке крепче. Взгляд его стал серьёзней, ему удалось обуздать свои эмоции. Это успокоило меня, гнев утих, хоть недовольство всё ещё оставалось. Я не понимал его намерений, не понимал, зачем было скрывать от меня что-то. Одно мне было ясно - это было из благих намерений. Но ответа на этот вопрос я не получил.       - Прости, мне нужно уходить. - выпалил спешно он. - Я...Мы ещё обязательно встретимся. Не забудь позвонить, умоляю. - добавил Адам, и после попросту убежал. Пусть он и нашёл в себе последние силы сдержаться и сделать что-то в здравом уме, эмоции захлестнули его. Он не хотел, чтобы мы видели его таким слабым, но так же хотел дать мне время подумать, переварить всё то, что он наговорил, и всё то, что я сегодня узнал.       - Фантом, я догоню его. - предложил Энди, но я остановил его. В этом не было нужды. Даже если мы догоним его, попытаемся успокоить, это ни к чему не приведёт. Он не поблагодарит нас за вмешательство.       - Хоть тебе, я надеюсь, нечего скрывать от меня? - грозно спросил я. Энди в страхе помотал головой.       - Клянусь! - громко заявил он, думая, что я не поверил его словам. Но я действительно был уверен, что он никак не причастен к случившемуся. Как и мне, юноше попросту не повезло оказаться не в том месте и не в то время.       Мы быстро разбрелись разными дорогами. Энди направился обратно в Убежище, я же, ни секунды не сомневаясь, пошёл домой. Куда делся Адам я не знал. Но той ночью я так и не уснул.

***

      Звон в ушах, кажется, застилал весь остальной шум, исходящий с улицы. Голова болела так, будто череп раскалывался на огромные осколки и медленно впивался в кору мозга. Малейшее движение вызывало странное ощущение тряски. Очертания окружения медленно расплывались, а после вновь обретали привычные черты, и так каждый раз, стоило девушке лишь моргнуть. Перед её глазами был только высокий потолок, казавшийся чёрным из-за скудного освещения, единственным источником которого было лишь небольшое окно почти под самой крышей помещения. За окном - белоснежный свет. Казалось, ничего, кроме этого потолка с окном, больше не существовало. Постепенно, картина окружающего становилась ясней и ясней, но боль в голове не давала прийти в себя. Глаза медленно слипались, и с каждым разом их было всё сложней и сложней открыть. Проснуться окончательно девушке позволило лишь ощущения рук, которых она больше не чувствовала. Они затекли за время, проведённое здесь, и постепенно начинали ныть всё сильней и сильней.       - Что за... - она попыталась вытащить руки, но ей так этого и не удалось. Кисти были связаны чем-то и сковывали любое её движение. Лёгкий шёпот недоумения быстро отдался эхом от пустых стен, и тогда она повернула голову в сторону. Её окружали лишь голые стены огромного двухэтажного склада, по виду уже давно никем не использующимся. Где-нигде можно было увидеть очертания ящиков и коробок по углам, но не более. Никаких признаков того, что кто-то тут бывает достаточно часто, чтобы даже заметить её присутствие.       Осмотрев здание, её лицо скривилось от недовольства. Ей никак не понравилось ни место, где сейчас лежало её тело, ни то, в каком именно положении ей удалось очнуться. Больная голова всё ещё давала о себе знать, но боль постепенно начала отступать. Она медленно начала шевелить ногами, обнаружив, что они не скованны так же, как её руки.       - Хоть что-то хорошее за сегодня. - тихо произнесла она. С трудом ей удалось присесть, однако тут же тело начало ныть. Мышцы расслабились от долгого бездействия, а руки неприятно покалывали. Ощущение пустоты вокруг только сильней давило на сознание, а малейшее движение вызывало шум, сейчас казавшийся невыносимо громким.       Это не могло так долго продолжаться. Ещё когда они переехали сюда, Мэган не теряла надежду на то, что им удастся начать всё с чистого листа. В который уже раз они так начинали? Невозможно точно сказать, ведь за последние 8 лет этих попыток было предостаточно. Они бежали куда только могли, жили везде: от уютных квартир до станций метро, спали на тёплых кроватях и холодном кафеле, ели приготовленную еду и украденные сырые продукты. Жизнь была до ужаса непредсказуемой, а каждый новый день как новый шанс, как новый риск. Остальные, как и Мэган, прекрасно осознавали одну вещь - куда бы они ни бежали, в какие бы дебри их ни занесло бы, их рано или поздно найдут. Ей было невыносимо тяжело, ведь Мэган приходилось нести ответственность не только за собственную жизнь, но и за жизнь ещё троих её товарищей, которым повезло гораздо меньше, чем ей.       В большие города бежать было невозможно, ведь в них, помимо привычной им угрозы, обитала более крупная и неприятная - НИЦ. Их уши, их глаза были повсюду, любой сделанный шаг был им известен. И пусть им не была интересна сама Мэган, однако её товарищи чем-то впали в немилость НИЦ. В более мелкие города бежать было легче, однако сложнее прятаться. Их находили на считанные месяцы, и цикл возобновлялся. Даже когда все теряли надежду, её не теряла Мэган. Их отчаянье лишь подпитывало в девушке уверенность в собственных силах. Ведь кто, как не она? К тому же она прекрасно осознавала то, что порознь они долго не протянут.       Чёрные браконьеры всё ещё оставались главной угрозой, и, почуяв, что заражённые дали слабину, словно голодные псы, вкусившие запах мяса и крови, они бросались за добычей. После долгого голода каждая псина будет остервенело грызть мясо, дробить кости на мелкие щепки, разрывать сухожилия с ещё большей жестокостью. Посему такая участь не минула и чёрных браконьеров - их методы стали эффективней, жёстче, бесчеловечней. Из тех, кого им удавалось поймать, редко кто выживал и выбирался на волю. Мэган вместе с ещё двумя товарищами едва ли удалось спасти от голодной и ужасной смерти одного из таких заражённых. Даже так, девушка уже сотни раз успела пожалеть об этом, ведь теперь их главной целью стал не только спасённый ими же заражённый, но и они сами.       Выгибая проволоку с помощью угла коробки, Мэган вспоминала всё. В этой сплошной тишине её сознание уплывало в пучину прошлого, а старые обиды вспоминались с большей злобой и ненавистью. В отличии от НИЦ, чёрные браконьеры действовали гораздо более грязными методами. Они не боялись переступить закон, что не так-то и оберегал таких, как Мэган. Даже когда они забрели в глушь, куда тяжело проникнуть и откуда тяжело бежать, им удалось прожить в мире и согласии всего-то два года. Отчасти, это было большим достижением, а главное - самым большим периодом спокойствия. Даже так, привыкнуть к спокойной жизни было тяжело. Каждый шорох, каждая тень, каждый маленький шум напоминал о том, что рядом всегда есть угроза, за ними всегда наблюдает лишняя пара глаз и ушей. Паранойя с каждым днём росла, пускала новые ростки. Пока её друзья привыкали к спокойному темпу жизни, Мэган за столь длительный промежуток так и не смогла расслабиться.       - К чёрту! - её глаза засветились ярким зелёным оттенком, и она ударила ногой в воздух. Однако нога её не рассекла воздух, а врезалась в невидимую платформу, дав ей толчок. Мэган никогда не понимала упрёка других заражённых, считавших её эллипс бесполезным, ведь создание невидимых платформ и возможность по ним передвигаться давало ей безграничную свободу действий. Девушка и сама их никогда не видела, ведь они - исключительно её творение.       Проволока растянулась, и Мэган смогла освободить свои руки. На кистях всё ещё остались неприятные натёртые следы. Покрасневшие, пекущие и ноющие.       Взгляд девушки вновь привлекло то небольшое окошко, находящееся прямиком под потолком склада. Оно было совсем небольшим, словно дырка в стене. На него было невозможно смотреть, глаза сразу щурились и их застилала неприятная пелена боли. Те остатки света, что проникали сквозь барьер морского тумана, прежде чем исчезнуть в ночи, были единственным спасением. Медленно, никуда не спеша, девушка аккуратно задействовала собственные силы, ступая вверх по невидимым платформам, словно по ступеням.       Когда она успела здесь очутиться? Сколько она тут провела, прежде чем очнуться? Сказать наверняка было сложно, однако до этого момента ничего беды не предвещало. Она шла с работы домой, заглянув предварительно в продуктовый магазин. А далее воспоминания обрывались.       Поднявшись до окна, Мэган осторожно выглянула наружу. Прямо перед ней раскинулось бескрайнее море. Поднявшись чуть выше, внизу она увидела несколько человек в чёрном, что окружали периметр. В отличии от обычных браконьеров, Чёрные предпочитали охотится на людей, точнее - заражённых. Однако для них заражённые и люди - разные вещи, и одни из них существовать не должны. В отличии от Научного Центра, браконьеры брезговали пользовать эллипс на себе, поэтому правило: "Бей врага его же оружием!" - на них никогда не распространялся. Вместо этого они брали жестокостью, не боясь марать руки в чужой крови, чья бы кровь это ни была - женщины или мужчины, ребёнка или старика, калеки или здорового человека.       Девушка осторожно окинула взглядом окружение, оценивая обстановку. Одетые в чёрное люди медленно передвигались, охраняя склад.       Марать руки в крови за деньги любили все, даже девушки, однако большими любителями оказывались бывшие военные, вернувшиеся с фронта. Когда им не удавалось вернуться в привычное русло жизни после пережитого, они становились Чёрными браконьерами, создавая себе нового врага - заражённых. По их мнению заражённые - нелюди, биологическая ошибка, гноящаяся рана на теле человечества.       Один из браконьеров внизу резко остановился. Мэган слегка пригнулась, но продолжила с осторожностью наблюдать за происходящим. Если сейчас она высунется наружу, то её попросту пристрелят. В отличии от НИЦ, они не церемонятся со своими жертвами, что делало их в разы бесчеловечней оных.       Мужчина направился в сторону входа на склад. Заложница тут же спрыгнула вниз, на второй этаж, и спрятавшись за старые ящики, что до сих пор там находились. ё- Вот чёрт, вот чёрт... - повторяла она про себя тихо, стискивая зубы и сжимая руки в кулак. Девушка сворачивалась в клубок, чтобы не попасться на глаза охраннику. Всё же, какую бы бесстрашную она из себя ни строила, что-то заставляло содрогаться от одной мысли о том, что будет, если она сделает неверное движение. Пальцы, не слушаясь её, тянулись ко рту, и она нервно грызла зубами костяшки. Железная дверь склада медленно и со скрипом отворилась, на толику секунды окружающееся пространство погрузилось в тишину. Мэг не видела происходящего, однако вырисовывала все события у себя в голове. Пару секунд длились чересчур долго даже для неё.       Человек замешкался, прикрыл дверь склада, чтобы жертва не ускользнула наружу. Мэган слышала каждый его шаг, отчётливо разносившийся по всему помещению. Источник звука постепенно приближался ближе и ближе. Всё, что ему удалось обнаружить - лишь разогнутую тёплую проволоку, что лежала на бетонной поверхности. Больше ничего. Заложница воспользовалась ситуацией и аккуратно переползла по другую часть своего укрытия из ящиков. Сейчас он будет искать её на первом этаже между коробок, обходить каждый закоулок, а уже после поднимется на второй этаж.       Обнаружив пропажу, браконьер тут же схватился за оружие и стал обыскивать помещение. "Какой самоуверенный", - пронеслось у неё в голове. Его замешательство дало поблажку Мэган, и, пока он отвернулся, она тихо спрыгнула вниз на платформу, спрятавшись тут же за ящиками, которые он уже обыскал. Костяшки от постоянных укусов покраснели, на коже остались следы зубов. Когда её противник стал медленно отходить назад, девушка резко кинулась на него сзади, и точным движением ударила в голову. Парень, даже не успев среагировать, потерял сознание, и из его рук выпал пистолет, который она успела подхватить.       - Совсем ещё зелёный... - тихо произнесла девушка, стараясь уложить тело наземь без лишнего шума. - Да ещё и тяжёлый, зараза.       Наконец, она могла вздохнуть полной грудью. Сердце бешено колотилось, но тело непроизвольно расслабилось. Ноги не хотели слушаться, и девушка невольно упала на колени. У неё было не так много времени, прежде чем пропажа обнаружится. Тогда точно не стоит ожидать пощады.       Она жадно схватилась за оружие, как за единственное своё спасение. Всего три патрона, больше там ничего не было. Стискивая зубы с горечью от того, что ей, возможно, придётся потратить последние патроны на свой план, рука её поднялась вверх. Мэган сделала первый выстрел, затем второй и третий. Оглушительный звук растёкся по помещению, а эхо пустых стен подловило его и унесло наружу. Услышав со двора крики и чей-то топот, девушка ринулась бежать к окну. Пока они будут пытаться открыть помещение в попытке прикончить её и спасти товарища, она сбежит. На выстрел точно сбегутся все, даже те, кто не должен был прибегать. До неё всё ещё доносился грохот железной двери, но Мэган не оборачивалась.       Спрыгнув с окна, она стала бежать. Не думая куда, не думая зачем, лишь бы скрыться отсюда. Мысли снова путались в голове. Когда их мирная жизнь успела вновь превратиться в постоянные побеги? Ещё вчера всё было тихо, мирно. Она проснулась, заставила Алана приготовить завтрак, пока собиралась на работу. Потом была скучная долгая смена, противная начальница и продуктовый магазин. Так почему это началось опять? Когда их оставят в покое?       Ей почти удалось добежать до спуска вниз, ведущей к проезжей части, когда кто-то резко схватил её за руку и отдёрнул в сторону со всей силы. Даже не успев издать звук, девушка упала на твёрдый и холодный асфальт. Таинственная фигура резко оттащила девушку в сторону, скрывшись вместе с ней за преградой.       - Кажется, я успел. - тихо прошептал знакомый ей голос, пока она пыталась медленно встать с земли. Повреждённые руки ныли и гудели, а дыхание становилось всё более и более прерывистым. Она жадно глотала воздух, словно бы и вовсе не осталось.       - Пирс... - тихо произнесла она. Юноша перед ней протянул любезно руку, чтобы помочь ей встать, и она протянула свою в ответ. - Как ты здесь оказался?       Мэган облокотилась о холодную стену, стараясь не упасть со всех оставшихся сил. Каждая стычка изматывала её донельзя. Перед глазами темнело, ей едва удавалось сфокусировать на нём свой взгляд, чтобы разглядеть знакомое лицо в лёгких наступающих сумерках.       Пирс был единственным из них, кому она могла довериться, открывшись и как сильный волевой лидер, и как слабая девушка, жаждущая лишь спокойной повседневной жизни, боящаяся крови, насилия и убийств. К сожалению, перед лицом таких же отчаявшихся друзей, Мэган не могла позволить себе падать духом даже в самые сложные времена. Когда она в последний раз плакала? Поджимала коленки к груди, прячась в углу? Молила о пощаде, взывала к посторонней помощи? Может быть, 8 лет назад, может и больше. Даты не имели никакого веса с тех самых пор, когда повседневная жизнь была разрушена вдребезги. Когда ты заражённый, то время останавливается навсегда.       Они остались единственными выжившими с Аланом. Алан и так был ранимым человеком, но та ситуация окончательно сломала его, и Мэган была вынуждена взвалить на свои плечи ответственность за его жизнь в том числе. Выброшенные на обочину, словно маленькие котята, что им делать в столь большом и опасном для них мире? Больше некому было ей сказать, куда идти, как поступать и к чему стремиться дальше. Поэтому, когда появился Пирс, ей стало чуточку легче. Его моральное состояние не было в таком же упадке, как у Алана, и он мог постоять за себя. Пусть и у него возникали трудности, с ним всё равно было легче. Это давало возможность Мэган немного расслабиться. Именно поэтому она больше всего доверяла именно ему, ведь в нём она отчасти видела старую себя - немного немощную, неуклюжую, но продолжающую бороться до конца.       Внешне же юноша был гораздо женственней, чем она сама. Щуплый, низенький, с юными припухлыми щёчками и аккуратным вздёрнутым носиком. Глаза большие, выразительные, со светлыми пушистыми ресницами. Сам он непропорциональный, замерший в вечном пубертатном периоде, когда тело не сформировалось до конца и грубая мужская растительность не тронула его нежное лицо и тело. Замыкал весь этот образ длинные светлые волосы, всегда собранные в хвост. Не удивительно, что его путали с девчонкой, даже не смотря на голос и вполне себе обычные для парня повадки.       - Ты долго не возвращалась, и нам сообщили, что браконьеры обосновались здесь. - объяснился он, после чего вновь осмотрел область вокруг. Заметив панику браконьеров, обнаруживших пропажу, Пирс продолжил. - Я заметил чёрные внедорожники и постарался незаметно поехать за ними. Лучше скажи... - он на минуту замолчал. - Они снова вернулись за нами?       Его ободрённый голос тут же сменился на грустный и разочарованный. Пирса можно было понять - он больше всех желал спокойной и тихой жизни. Даже Мэган казалось, что её мечта по сравнению с его просто меркнет. Его мечта вернуться домой всё ещё не угасла в груди даже спустя почти семь лет, и, глядя на его стремление, девушка набиралась недостающего ей мужества. Если ей не суждено вернуться домой, то пусть хотя бы её друзья смогут. И чем чаще она слышала этот отчаявшийся голос, чем чаще видела страх в глазах товарищей, тем больше щемило сердце в груди у неё.       - Не переживай. Мы справимся. - тихо вновь сказала она и опустила взгляд в пол. Ей было стыдно за эту ложь, но она не прекращала её повторять каждый раз, когда это происходило.       - Но нам больше некуда бежать. -ответил ей Пирс. - Давай лучше уйдём отсюда, пока они нас не нашли.       Он осторожно направился вниз, минуя припаркованные машины браконьеров. Мэган лишь тихо следовала за ним, размышляя над сказанным. Разве? Какой неприятный сюрприз. И ведь действительно, им некуда бежать. Да и не надоело ли им находится в вечных бегах?       - Тогда что нам делать? - спросила она его, однако парень предпочёл промолчать. Его голова была забита совершенно другим. - Ты, чёрт возьми, слушаешь меня? Ты понимаешь, с чем мы связываемся?! - его молчание выводило из себя. Она понимала, о чём он сейчас думает и на что рассчитывает, а поэтому громко перебила его мысли. Пирс лишь тяжело вздохнул, следуя куда-то в сторону от трассы, которая вела в город.       - Расслабься. Мы приедем домой и разберёмся с тем, что нам делать. - спокойно ответил он. Пирс всегда легко вёлся на провокации, а на грубость отвечал ещё большей грубостью, но только не с Мэган. Возможно, из чувства благодарности и уважения, а, возможно, ему действительно было не до этого. Он достал спрятанный мопед, одолженный у знакомых, и занял водительское место. Мэган неохотно залезла на заднее сидение, обхватив талию юноши руками.       - Отдохни, пока мы будем ехать. - он завёл мотор, после чего стал осторожно съезжать на дорогу. Мэган прикрыла глаза, ощутив вечернюю прохладу и долгожданное спокойствие.       - Сколько нам до города?       - Примерно минут двадцать, но я постараюсь быстрей. - он тут же помчался, постепенно набирая всё большую и большую скорость, дабы сбежать из этого места поскорей. Девушку тут же обдал холодный воздух, тянущийся с моря, вечно спокойного, что бы ни творилось вокруг. Тело Пирса было единственным источником тепла, пока ветер обдувал её голые руки и задирал короткие волосы назад.       Поддавшись спокойствию, она медленно прикрыла глаза.

***

      Когда Михаил отправился в отпуск, впервые за столько-то лет службы, Винсент остался наедине с работой. Мелкие задачи огромным потоком свалились на его плечи, но теперь он был вынужден решать их один.       Эта проблема исключением не стала.       Сидя за рулём авто, мужчина направлялся в город вслед за остальными машинами. На часах было около восьми утра, и путь их вот-вот должен был прекратиться. Несколько часов дороги порядком утомили. Туманный лес, окружающий их, источал одним своим видом холод. Голые деревья, давно скинувшие свою листву, выглядели пугающе. Их плотность создавала непроницаемый барьер. Погода же оставляла желать лучшего, и это раздосадовало Винсента. Мысленно он старался отвлечься от работы, отложить её на потом, когда они доедут до пункта назначения.       Работа в полиции напрягала его всё больше и больше, и вот уже последний год он подумывал уволиться на совсем. Однако было две вещи, которые удерживали его здесь: коллеги и привычка. Если последнее было лишь вопросом времени, то бороться с первым он уж точно не мог. Ему нравилось говорить с Шарлоттой и слушать её очередные бредни, сидя в баре за коктейлем в конце рабочего дня, или бурчание Михаила. Разве он смог бы без них? С Шарлоттой всегда было интересно поговорить и выслушать что-то, пошутить с ней и здорово расслабиться. С Михаилом пусть и было посложнее, но ведь они были друзьями едва ли не с академической скамьи. Нина так же была хорошей, пусть и не задавались у них беседы. Это была спокойная жизнь, размеренная - такую, какую он желал больше всего на свете. Но одно лишало его полноценной жизни.       Прозопагнозия давала знать о себе каждый день и очень мешала в повседневной жизни. Мужчине, вопреки принципам, приходилось платить раздавать взятки, чтобы это не выплыло наружу. Немало уходило на терапии, сглаживающие недуг и учившие с ним жить. У него неплохо получалось. Только несколько человек знали о его недуге, и Михаил был одним из них. Поэтому он брал на себя всегда общение с другими людьми, что в итоге привело к частичной асоциализации самого Винсента. Он постепенно стал меньше говорить с другими, разучился знакомиться и упёрся в дно одиночества. Недуг возник так внезапно и резко, что ему потребовалось много времени, прежде чем обратиться к терапевту.       Однажды он просто проснулся, посмотрел в зеркало, пока чистил зубы, и замер: в зеркале был совершенно другой человек. А так ли это? Рот. Нос. Глаза. Брови. Винсент собирал чужие лица по кусочкам, но для него они все были одинаковы. Какая разница между ним и человеком в зеркале? А в чём разница между ним и любым прохожим? Теперь, каждый раз, когда Винсент вставал утром и шёл к зеркалу, он тыкал пальцем и говорил: "Это я". Он перестал узнавать старых знакомых на улице, хотя всегда у него была отличная память на лица. Мужчина всё ещё помнил их дни Рождения, имена, номера телефонов, но теперь забыл самое главное - как они выглядят. Было невозможно смотреть фильмы, потому как никого не узнавал. Последняя девушка бросила его, когда он стал часто путать её с другими. Хотя она знала о недуге и старалась мириться с ним, нести такой груз не смогла. Фотографии близких и родных потеряли в один миг всю ценность, а новые перестали появляться.       Жизнь Винсента застыла, когда ему было двадцать пять лет.       У Михаила всегда была немного вялая походка, он часто курил и у него был грубоватый низкий голос. Обувь всегда чёрной, одежда быстро изнашивалась и была мятой. Пах сигаретами и кофе. Шарлотта носила каблуки, походка от бедра, говорила громко и много, от неё пахло дорогими духами, часто носила красные вещи, в том числе красные туфли. У Нины был универсальный костюм фиолетового цвета на все случаи работы, носила только обувь на низкой платформе, разговаривала быстро и чётко, часто недовольно, а ещё носила вместо сумки белый клатч. Кажется, запомнил? Стоило перепроверить ещё раз, прежде чем заговорить первым.       Смена обстановки отнюдь не радовала его. Спокойный тихий городок должен был смениться городом крупнее, с населением минимум в несколько раз больше. Знакомых нужно было променять теперь на незнакомцев, а ненапряженную работу на опасную. И всё же он слишком сильно любил свою работу, чтобы мочь отказаться от помощи кому-то. Ярое чувство справедливости заставляло его взвалить на плечи задачи, к которым он не привык, и которые выполнять не особо хотел. Убийства, похищения, грабежи - в город, куда его направляли, это было частью повседневной жизни. Сил полиции не хватало, потому были привлечены силы с других городов.       Из радио доносилась тихая спокойная музыка. На заднем сидении Винсент уложил все вещи, что удалось наскоро собрать дома. Всё только самое необходимое, не более. Оставалось лишь найти квартиру и договориться за аренду, отложенных денег должно было без проблем хватить на несколько месяцев. Повышенная ставка обещала обеспечить ему неплохую жизнь в изолированном мегаполисе. И всё же тревога не покидала его.       Эпидемиологическая ситуация в городе не сулила ничего хорошего. Про бушующую внутри города болезнь ничего известно не было. Более того, в качестве единственной меры безопасности против распространения болезни была огромная стена, отделявшая город от внешнего мира, и куча наёмников. На контакт те не шли, на вопросы полиции не отвечали. Кто они такие, откуда взялись, из какого ЧВК - тайна.       Постепенно они приблизились к стене. Масштабы проделанной работы поражали и пугали одновременно. Патрульные машины на въезде в город полностью вооружённых наёмников давали понять - ничего не могло покинуть город или попасть в него без приглашения. Мысль о том, каково приходилось местным, вводила Винсента в недоумение. Неужели опасность эпидемии была настолько велика? Или за стеной их ждало нечто иное?       Въезд в город, сопровождающийся некоторыми трудностями, занял время. У каждого проверяли документы по несколько раз, удостоверения, а так же наличие или отсутствие оружия. Проверки заняли много времени, но только во время них у Винсента появилась возможность допить утренний кофе, купленный спешно на выезде из города. Цифры на экране сменялись очень неохотно и медленно, будто нарочно. В это время телефон неожиданно зазвонил. Мужчина засомневался - стоило ли вообще брать трубку? Он на работе, да и кому понадобилось ему звонить в такое ранее время?       - Алло? - спокойным голосом он принял вызов. По ту сторону трубки раздался знакомый голос.       - Да, это я. - сразу представился Михаил, зная, что Винсент редко подписывает номера, а то и вовсе не смотрит на дисплей. - Я не сильно рано сегодня звоню?       Услышав голос напарника, Винсент заметно приободрился. Даже кофе не могло придать столько бодрости, сколько долгожданный звонок. Улыбка невольно всплыла на лице при разговоре, и, казалось, что денёк выдался не таким уж и плохим.       - Нет, ты же знаешь, я рано встаю. - Винсент приоткрыл стекло на дверце машины, закинув туда руку. - Работа не ждёт.       - Ты уже едешь туда? - спросил Михаил.       - Угу. Постараюсь держать в курсе. - ответил воодушевлённо Винсент. - А ты как там? У вас же уже скоро ночь?       - Нет, только вечереет. - ответил тот. - Я на прогулку собираюсь, но прежде решил тебе позвонить. Смотрю, время я всё же угадал. - усмехнулся мужчина. - Я уверен, что с работой у тебя всё будет в порядке. - его голос заметно смягчился. - Тебе не стоит переживать на счёт неё, оно того не стоит.       Винсент улыбнулся. Слова эти утешали, но он не мог просто работать, не утруждать себя лишним, а дома отдыхать. Такова его натура - натура трудоголика. Чувство долга брало над ним верх.       - Спасибо, я постараюсь. - честно сознался Винсент, но понимал, что вряд ли ему удастся не думать о работе в свободные часы. Михаил умел наслаждаться выходными, и в это время его совершенно не волновала несправедливость, царившая вокруг. Винсент же не мог себе такого позволить. Ощущение царящей вокруг несправедливости не давали спать. Но, в конце концов, даже ему хотелось просто человеческого счастья: создать семью, связать свою жизнь с хорошей женщиной, зажить мирной жизнью. Обстоятельства всегда были против него.       Хорошим примером того, чего он не хотел, была жизнь его напарника. Михаил на пару лет старше Винсента, жил просто, но совершенно один. На то у него были свои причины, несомненно, однако Винсент их не понимал. Потаённое прошлое напарника было не самым счастливым. И Винсент старался внушить ему мысль, что пора двигаться дальше, оставить прошлое там, где ему самое место - за спиной. Но не похоже, что Михаил хоть сколько-то слушал его. Он так и остался один, проводя лучшие годы жизни в компании не особо любимой работы, пары друзей и коллег, а так же случайных женщин, связывать жизнь с которыми он не собирался.       Проболтав ещё пару минут о делах насущных, Винсент попрощался и положил трубку. Въезд в город был свободен, и теперь ему требовалось первым делом к двенадцати часам успеть посетить центральную площадь. Такой приказ отдали сразу же, стоило Винсенту переехать границу города. Поначалу ничего не тревожило его: маленькие улочки, небольшие домики, приветливые люди, напуганные таким количеством полиции. По мере продвижения в город, пейзаж сменялся высотными домами, бизнес-центрами и прочими атрибутами мегаполисов. Винсент понимал, как сильно он отвык от такого зрелища, но как сильно ему не хотелось привыкать.       Количество патрулей наёмников заметно увеличилось. Если вначале едва можно было встретить два пеших патруля на район, то теперь они были повсюду. Эскорт двигался в сторону центральной площади, и Винсенту было велено следовать за ними, оставив машину на ближайшей парковке.       В конце концов, карабкаясь через пробки до нужного места, он существенно опоздал на речь главы НИЦ. Но ничуть об этом не жалел. На сцене перед ним предстал парень странной наружности. Высокий рост, худощавое тело, бледная кожа с яркими жёлтыми глазами самого неестественного цвета, белоснежные волосы, забранные в конский хвост, женственные черты, тонкие губы. Винсент по частям складывал его лицо, словно математическую задачку. И всё же стать главой такого предприятия в столь молодые годы казалось невероятным. Двадцать два года! Ещё совсем зелёный, только вчера школу кончил! В голове не укладывалось.       По окончанию речи женщину в инвалидном кресле осторожно усадили в автомобиль и увезли прочь. Почти вся охрана уехала вместе с ней. Юноша же, что сопровождал её, сошёл со сцены, направившись к только прибывшей полиции. На удивление, он не был зол на них за позднее прибытие. Он спокойно беседовал с их новым шефом тет-а-тет, обещая обсудить подробности в другой раз, как только выдастся такая возможность. После же Брайан - так зовут их ещё одного босса, - познакомился лично с каждым из прибывших. Многим это сделало честь, Винсент и сам был приятно удивлён.       Черёд дошёл и до него.       - Надеюсь сработаться с Вами, Винсент. - произнёс Брайан и странно усмехнулся.       Винсент любезно ответил:       - Благодарю, надеюсь на то же самое.       От Брайана доносился приятный запах дорогого одеколона. Одежда была чистая, опрятная и так же не дешёвая, подобранная в точь для своего носителя. Не исключено, что сшита на заказ. Обувь так же дорогая, фирменная. По рукам было видно, что парень физическими упражнениями не увлекался, тяжело не работал. На ладонях, что почти сразу заметил Винсент, виднелись шрамы. Шершавые, чуть розоватые, резко выделяющиеся на фоне белой кожи и напускной "идеальности" его внешнего вида.       Манеры молодого человека впечатляли. Отчасти они были старомодны, но всё ещё впечатляли. Вежливость в общении с каждым, равным и не равным ему по статусу. Он запоминал имена каждого представившегося ему человека, говорил с ними уважительным тоном, не делая разницы между собой и другими. Когда надо - улыбался, когда надо - делал спокойное выражение лица. Фальши в его словах Винсент не чувствовал, хотя такая любезность насторожила.       Винсент подмечал каждую деталь нового знакомого. Понимал - этот Брайан явно не пальцем деланый. Он изучал мужчину так же тщательно, как и тот его. Более того, от Брайана не ускользало ничего, и Винсент осознавал одну вещь - парень уже заметил его недуг, но тактично сделал вид, будто не подозревает об этом. Хоть Брайан и был приятен в общении, Винсент ощущал себя рядом с ним некомфортно, тревожно, словно вторгаются в его личное пространство и вываливают всё самое сокровенное на публику.       - Мне нравится этот город. - Брайан начал говорить на отвлечённую тему с ним, Винсентом. Это встревожило мужчину. - Здесь безумно красиво. Море рядом, районы на любой вкус. Вы предпочитаете исторический центр города, или современный? - спросил он. Мужчина замешкался. С чего бы глава НИЦ начал с ним такой странный разговор? Винсент был настолько младше его по карьерной лестнице, что страшно даже отвечать на вопросы и говорить ни о чём.       - Мне нравятся места с историей, - Винсент взял себя в руки, - но я предпочту тихое и спокойное место, даже если это будет новый район.       Винсент понимал, что Брайан заметил его волнение. От этого становилось не по себе. О чём бы он сейчас ни подумал, казалось, тот видит его насквозь, читает каждую мысль. Брайан утвердительно кивнул, прежде чем добавить:       - В какой-то мере могу Вас понять. Я бы и сам предпочёл такое место, не будь я скован узами со своей работой. Если Вы уже интересовались этим вопросом, то аренда в этом городе невероятно дешёвая, как и цены на недвижимость. Ранее, до ситуации с эпидемией, это место становилось особенно популярным в летнюю пору. В городе прекрасный вид на море, более того, оно омывает город почти со всех сторон.       На этом, Брайан резко остановился, словно бы наблюдая за реакцией Винсента. Мужчина лишь любезно улыбнулся, пообещав обязательно поразмыслить над выбором места, что временно станет называться его домом. Этого вполне хватило, чтобы Брайан переключил своё внимание на кого-то другого, оставив Винсента в покое.       Будучи свободным от работы ровно до середины недели, Винсент отправился в кафе вместе с несколькими новыми коллегами. Там он, достав ноутбук, искал по городу через профильные сайты аренду квартир, надеясь выбрать что-то подальше от центральной площади. И всё же ловил себя на том, что бесцельно листал сайты, почти не всматриваясь в объявления. Брайан не выходил у него из головы. Этот парень был слишком странным. Винсента беспокоило то, что тот уделил ему много внимания. Коллеги же, сидевшие напротив него, обсуждали в том числе и Брайана, но отзывались о нём лишь в положительном ключе. Но чем дольше Винсент думал о нем, тем меньше понимал и его, и себя самого. Одно знал наверняка - он с ним ещё столкнётся.       А может, ему почудилось? Может, Брайан, как и Винсент, за годы работы с большим количеством людей был вынужден научиться подмечать любую мелочь? Без этого навыка Винсенту стыдно было бы считать себя частью системы правосудия. А Брайану, как второму главе НИЦ, особенно требовалась внимательность и отзывчивость.       Винсент вновь смог вернуться к поискам, как только ему подали кофе.