Уроборос

      Майлз проснулся поздно, добравшись домой не раньше полуночи. Как обычно, застав своего кота спящим, юноша без долгих колебаний присоединился к нему и уснул, когда часы показывали уже за полночь. Пришлось платить за нарушение режима сна тяжело. Проснулся он тяжело и рано, едва выспавшимся. Снежок громко кричал на всю квартиру, кусал Майлза, умоляя его пополнить автоматическую кормушку. Майлз упорно игнорировал эту просьбу, пока Снежок не ударил его когтистой лапой по лицу. Пушистый зверь победил, а парень был вынужден просыпаться и идти завтракать. Карма настигла его дважды: в холодильнике остался только лёд и кошачий корм. Ни то, ни другое Майлз есть не собирался, а потому направился в кафе напротив дома.       Теперь он сонно уплетал брускеты, запивая их кофе из фильтра. Как обычно, Майлз уселся поближе к выходу за стойку у окна, где обычно располагались барные стулья. Сюда мало кто любил садиться, а Майлз был неприхотлив. Недовольство, наступающее спросонья, настигло его только сейчас. Неужели он не мог провести свой выходной спокойно в постели? На что он только рассчитывал, вскакивая в такую рань? В кафе было мало людей, даже официанты ещё не проснулись с утра, работая медлительно и неторопливо, словно ещё досыпали на ходу. Иногда он проклинал свою работу и Брайана, что привёл его сюда. С другой стороны, куда бы его взяли, с его-то навыками? Либо в армию, куда он не хотел, либо низкоквалифицированная работа. Связываться с незаконной деятельностью снова он не желал. И если бы не Уоррэн, то это могло плохо кончиться. А если бы не Брайан, работать Майлзу до конца дней барменом в какой-то забегаловке, попутно выпроваживая пьяных завсегдатаев из помещения.       Но упоминание Брайана, даже в мыслях, раздражало его. Тот опять вернулся чёрт знает когда. Это Майлз услышал по случайно хлопнувшей входной двери соседей. Иногда ему было прекрасно слышно всё, что происходило за стеной, но сколько бы он не вслушивался, шпионя за боссом, всё было сплошным унынием. В перерывах между молчанием, когда квартира пустовала, слышались невнятные разговоры по телефону, классическая музыка, шум, которые наводили уборщицы из клининговых контор, и всякое по мелочи. Сплошная скука. Майлз надеялся услышать или узнать что-то куда интересней. Брайан же был из богатой семьи, имел в распоряжении немалые деньги приёмной матери, ещё и свой вклад вносил. Мог позволить себе приводить сюда богатеньких друзей, устраивать шумные вечеринки, водить подружек на одну ночь и отрываться, как-то компенсируя напряжение на работе. Но Брайан, как консервативный старикашка, слушал концерты Вивальди на скрипке, читал книжки и продолжал работать вне рабочего места.       Но так даже лучше. Если бы Брайан приводил подружек, это всерьёз разозлило бы Майлза.       Дверь в кафе отворилась, прервав его мысли. Он кинул мимолётный взгляд на зашедшего внутрь человека, и не сразу понял, кто именно зашёл внутрь. Мужчина, несколько старше его, сел неподалёку за стойку, отчего Майлз был в бешенстве. Неужели в утреннем кафе не нашлось места получше? Почему он не может позавтракать в одиночестве? Парень собирался пошариться в карманах, чтобы найти наушники. Наверняка тот начнёт болтать без умолку с кем-то.       Взрослый мужчина с чёрными короткими волосами, аккуратно зализанными назад, казался ему знакомым. Вид был опрятен и красив, на лице сияла приятная вежливая улыбка. Он мягким мужским голосом разговаривал с официанткой, и та светилась от счастья, готовая ему вот уже дать свой номер телефона. Мужчина был открыт и приветлив, говорил спокойно, вёл беседу с обслуживающим персоналом на равных. На лице виделись очки в простой оправе, а от незнакомца веяло приятным одеколоном, не из дешёвых. - Эй, это же вы! - внезапно громко произнёс Майлз, едва не вскочив со стула. Незнакомец обернулся на него, не в силах игнорировать.       Винсент осмотрел крикнувшего незнакомца, складывая его лицо по частям. Одежда непримечательная, волосы короткие, каштановые. Тоже ничего не говорило. Глаза ещё серовато-карие, таких так же полно. Лицо молодое, морщин Винсент не видел. Он не мог узнать, кто был перед ним. Но парень явно обращался к нему. Мужчина нахмурил брови, повернувшись к шумному посетителю. - А Вы, простите, кто? - спросил он. Майлз был поражён. Не помнит! Ну и чёрт с ним, зато Майлз прекрасно помнил этого нечистого на руку полицейского, что помогал преступникам. Если бы не его настырность, Майлз бы всё давно узнал, опередив провал Уоррэна. Или просто что-то бы узнал. С этим полицейским разобраться пока ещё не могли, но уже обещали отстранить от дела и побыстрей. Нарыто на этого типа было достаточно: и что он примерный сотрудник, самый честный в мире и всё подобное. В общем, очень скучный, никаких тёмных пятен в биографии нет. - Вы же тот настырный полицейский, который преступницу покрывал! - снова бросился на него с обвинениями Майлз. В неформальном общении он не стремился себя сдерживать. Если бы не этот Винсент, та девчонка раскололась бы и всё рассказала. Наверняка она имела отношение ко всему этому. - А, я припоминаю. - продолжал говорить он сдержанно, но голос звучал строго и недовольно. - Вы тот самый солдат НИЦ, который стремится лезть не в своё дело. - замечание Винсента сильно задело юношу. - Как раз-такие в своё дело, а не ваше. - огрызался Майлз, и спорил он агрессивно, стараясь нарочно задеть оппонента. Тому не импонировал факт, что НИЦ копался в делах полиции, а Майлзу не нравилось, что НИЦ не имел полного контроля из-за таких как Винсент. Всё прошло бы быстрей, и даже карантин сняли бы давно, если бы никто им не препятствовал. И Майлза не вызывали бы сюда, жил бы он себе спокойно в старой квартире, ничего бы не менялось в его жизни. - Такие как Вы препятствуют работе полиции. - продолжал атаковать мужчина рядом. Почему-то своим видом и поведением он напоминал Майлзу Брайана, вот только куда более приземлённый и простой. Да, он казался не таким далёким и запредельным идеалом, которому Майлз завидовал, а своим парнем, такого же равного статуса, как и Майлз. Вещи на нём не намного лучше того, что носил юноша, и завтракал он в таких же недорогих заведениях. Это сравнение заставило на миг ослабить хватку Майлза. Стал бы он так вести себя с Брайаном? Нет, вряд ли, на него Майлз не злился. Мог вспылить, но так вряд ли бы поступил.       Ослабшую хватку Майлза мужчина почувствовал. Тот словно завис ненадолго, обдумывая свои слова. Выглядел он слегка растерянно, что заставило Винсента отступить и успокоиться самому. Да он же совсем юнец, или выглядит так. Вчерашнее признание Мэган в её истинном возрасте стало для Винсентом шоком. Поверить только, он считал её вчерашней школьницей, но вместо этого с ним всё это время была взрослая женщина, на 7 лет младше его. Разве это такая большая разница, тем более в таком-то возрасте? У его отца и матери разница была почти в 10 лет.       Винсент хотел предложить перемирие, но его внезапно опередили. Посреди них двоих возникла белоснежная фигура, слишком уж ослепительна она была. Когда он только тут появился? Брайан, любезно улыбаясь, сел между ними, и осторожно приобнял каждого, заставив сесть ближе. - Не стоит устраивать ссоры прямо здесь. - произнёс он ровным тоном. - Разве родители не учили вас не выносить ссоры из избы? Очень зря. - сделал он замечание им двоим, а после отпустил, положив руки на меню. Майлз дёрнулся от его прикосновения. Рука Брайана лежала на его спине, отчего у парня пробежали мурашке по коже. Почему-то сейчас он был бесконечно счастлив увидеть его снова, даже слегка смутился внезапному появлению Брайана в таком месте. Парень затих и повернулся к своей порции, судорожно допивая кофе. Сердце бешено колотилось в груди.       Винсент был приятно удивлён. Давно он не видел этого человека, и ему хватало одного голоса или ярких волос, чтобы сразу узнать этого человека. Мало кто из молодёжи красит волосы в белый цвет. Тем более человек, казалось бы, достаточно взрослый, уважаемый и знаменитый в узких кругах. - Прошу прощения. - сразу же ответил Винсент, честно взяв на себя часть вины. Хотя Майлз осознавал, что сам был виноват, и поэтому Брайан, зная вспыльчивый склад характера юноши, непременно припомнит ему это. - Извините...- стыдливо произнёс он, тихонько, едва слышно. Авторитет Брайана никто и не думал оспаривать в таких вопросах. - Но я не хочу сегодня выяснять никаких отношений. Впредь, будьте добры, избавьте меня от этого непотребства. - предупредил он. - И ещё, Винсент. Советую Вам, раз уж не посчастливилось сталкиваться с этим молодым человеком, не реагировать слишком остро на его выпады.       Винсент улыбнулся, кинув беглый взгляд на юношу. Ему это казалось забавным, а вот Майлз ощущал, как щёки пылали от стыда. Лицо стало красным, и жара в помещении была тут не при чём. Но возражать он не смел, не хватало духу. Брайан и сам ехидно улыбнулся, будучи доволен тем, что поставил Майлза на место при посторонних. Дьявол. - Вам же, Майлз, рекомендуется быть менее упрямым. Винсент ничуть не упрямей Вас, поэтому Вы рискуете вечно попадать в конфликтные ситуации. - сделал он такое же предостережение для Майлза, несколько смягчив неловкость. Винсент среагировал куда проще и просто рассмеялся. Он ничуть не стеснялся собственных недостатков, считая, что каждый человек неидеален. Даже Брайан, сидящий рядом. Майлз же не хотел падать лицом в грязь перед своим начальником.       Не смотря на то, что за завтраком Майлзу так и не удалось даже перекинуться словом с Брайаном, он всё равно был почему-то рад его видеть. Раздражало его лишь одна вещь: тот спокойно вёл беседу с Винсентом на отдалённые темы, почти не замечая Майлза. Только иногда, невзначай, мог кинуть короткий небрежный взгляд, будто контролировал подчинённого и вне его работы. Раньше это взбесило бы его не на шутку, но сейчас он был рад даже таким мелким знакам внимания.       В голову пришли слова Уоррэна, обронённые им вчера. Но разве они хоть на каплю были правдивы? Они виделись и говорили с Брайаном крайне редко, даже когда тот был дома, и Майлз не замечал никакой благосклонности к своей персоне. Упуская факт, что Брайан снизошёл до общения к такому как Майлз. Юноша испытывал одновременно зависть и некое восхищение, но так было не сразу. В первый раз, когда он увидел Брайана вживую, то был восхищён им, но это чувство быстро улетучилось, придя на смену привычному недовольству. Тот смел вторгнуться в привычный уклад жизни Майлза, перевернуть всё верх дном, а после просто бросить. Майлзу казалось, что они стали друзьями за тот короткий срок, что юноша работал лично на Брайана, и что так будет всегда. Но нет, Майлз оказался здесь, в рядах сотрудников НИЦ, и тогда Брайану уже не было дела до него. Они не виделись и не говорили очень долго, и парень чувствовал себя брошенным, обманутым, долго держал зло на Брайана.       Но сейчас этой злости не было. Было желание лишь наверстать упущенное, однако как? Майлза не манил ни статус этого человека, ни его влиятельность и привлекательность в глазах окружающих, открывающая множество дорог к возможностям. Его манило нечто, чего он сам ещё не осознавал до конца.       Вскоре, быстро позавтракав, Винсент устремился покинуть заведение поскорей, прежде чем вступит в свою смену. Утренняя встреча и так слегка затянулась, от чего мужчина опаздывал на работу. Майлз остался наедине с Брайаном, и сейчас, словно млеющая овца, не мог сказать и двух слов связно. Ещё какие-то две недели назад он преспокойно говорил с ним, не ощущая скованности и какого-то страха. Сейчас же с Брайаном говорить ему было неловко, как если бы на стуле рядом сидела лично Люси Стюарт в её истинном обличии, не изуродованным болезнями и параличом.       Брайан заметил эту скованность. От него не ускользало ничего, каждую деталь он подмечал и запоминал. Этому он, несомненно, выучился у своей приёмной матери. Люси учила его зреть в корень, считывать человека всего и запоминать каждую деталь. Запоминать дотошно, тщательно, иначе даже самый маленький упущенный кусочек мозаики портил вид всей картины. Мама всегда смотрела на него так же, как сейчас Брайан смотрел на остальных людей: тщательно, пронизывающе, как в прочитанную и изученную от корочки до корочки книгу. Только зная всё можно контролировать происходящее вокруг. Надо было знать каждого поимённо, следить за их жизнью, знать их характер, склонности, привычки и особенности, повседневный уклад, распорядок и то, к чему они предрасположены.       Для Брайана Майлз был прост, даже чересчур. Внешность незапоминающаяся, без изюминки, увлечений нет, друзей нет, близких нет. Раньше работал на своих родителей, сбывал наркотики, выполнял функцию наёмного бойца. Стоило отдать им должное, они натаскали его, как собаку. Не зря же отец был военным. У самого парня была предрасположенность к такому рода деятельности. К тому же его эллипс имел большой потенциал, позволивший бы Майлзу отлично работать в команде. Брайан несомненно собирался включить этого парня в отряд по поимке альфы, без его эллипса будет тяжелей. Да вот только Майлз был непреступен, как скала, ни с кем сработаться не мог. Даже со старым другом Уоррэном вряд ли сможет сотрудничать так, чтобы не проявилось ни одного конфликта. Вспыльчивая натура Майлза приносила немало проблем окружающим.       Но важнее было то, что Брайан ощущал в Майлзе что-то родственное. Они оба были одиноки, нет ни близких, ни друзей, ни родных. Вот только почему-то Майлз не страдал от этого, а напротив, как будто был доволен. Брайан страдал, а потому тянулся к такому же одинокому, по его мнению, человеку. У парня же только кот и был, а у Брайана даже никакого питомца не имелось. Животные боялись его, для них он представлял опасность. - У меня есть немного времени до обеда. - посмотрел Брайана на часы, прежде чем хоть что-то сказать. Майлз мялся, боясь завести с ним беседу, а значит надо было начать в этот раз первым. - Как поживает Ваш друг? - Уоррэн? - оживился немного Майлз, стоило только задать тему разговора. Брайан торжествующе улыбнулся. Наконец парень оторвал свой взгляд от пустой тарелки и почти допитого остывшего кофе. - Да, с ним. У Вас много друзей, которыми я могу быть заинтересован? - приподнял он бровь, ехидно задав свой вопрос. Майлз не понял насмешки собеседника, а потому преспокойно ответил: - Вроде всё нормально, нервный он только какой-то стал. Обычно само спокойствие, я его даже злым никогда не видел. - он постукивал пальцами по кружке, что-то обдумывая. - И? Он не называл причины своего беспокойства? - поинтересовался невзначай Брайан. Уоррэн для него был неприступной крепостью, даже не заговорил ни разу по неизвестным Брайану причинам. Отказывался наотрез говорить с кем-либо поначалу, кроме сотрудников низших рангов, и уже после посредником стал Майлз. И, хотя Уоррэн теперь стал частью НИЦ окончательно, всё ещё отказывался говорить со всеми, кроме своих коллег по отряду. Это раздражало Брайана. Уоррэн мог бесконечно слушать его, выполнять приказы, но не сказать ничего в ответ. Это задевало самолюбие вице-президента НИЦ. - Нет, отрицает. - вздохнул Майлз. - Он вечно так. Ни черта не говорит, а потом его надо из петли вытаскивать. - Вытаскивать из петли? - спросил слегка удивлённо Брайан. - Он как-то позвонил и попросил прийти в сквер, чтобы я снял его с петли, пока этого не сделал кто-то другой и не вызвали полицию. Он завязал верёвку высоко на дереве и прыгнул. Умереть не умер, но выбраться сам не мог. Пришлось лезть и снимать его. - Майлз закатал рукав спортивной кофты, показывая шрам на локте. - Падал пару раз. Я же не такой ловкий, как этот придурок. - фыркнул он и поправил рукав кофты. Брайан усмехнулся. Уоррэн немало совершил попыток покинуть этот бренный мир, вот только ничего у него не получалось. Каждый раз он всё равно просыпался, и страдания продолжались. Оттого юноша и не ценил свою жизнь. - Насколько мне известно, Вас тоже тренировали родители с малых лет в военном деле. - Да, - буркнул недовольно и обиженно Майлз, - но ведь меня тренировали как военного, а не как машину для убийств. - он чувствовал себя неловко, словно его пристыдили за это. Да и куда ему было меняться? Он крупней, чем Уоррэн, ведь упор делал на силу, всю жизнь таскал оружие и снаряжение. Но стоило признать, у юноши были определённые способности, а вот Майлз ничем не примечательный. Так всегда - все, кто его окружают, куда лучше него самого, словно нарочно. Что Брайан, что Уоррэн, что ребята из отряда. Это угнетало его, заставляло чувствовать собственную никчёмность, отчего Майлз злился на окружающих. - Я не сравниваю Вас. - Брайан, поняв, куда клонит разговор, решил завершить его корректно. - Вы с Уоррэн слишком различаетесь, и с моей стороны было некорректно сравнивать вас двоих. Вы хороши в своём деле, он же хорош в своём. - продолжил говорить Брайан, долив себе ещё немного кофе. Говорил он ровным и серьёзным тоном, отчего Майлзу сделалось несколько легче. Наконец, хотя бы ненадолго, с лица Брайана ушла эта любезная улыбка, дав место серьёзности. Таким он был, пожалуй, большую часть времени, если бы ему не приходилось притворяться. - Ох, да ладно...- буркнул Майлз настороженно. - Меня засунули в Сокол только потому, что остальных я успел изрядно достать. Будто я и сам не понимаю. - Не совсем верно, - ответил Брайан, - у Вас хороший эллипс и быстрая реакция. К работе вы подходите с холодной головой, способны быстро принять решение, не поддавшись панике. Лаура, ваша коллега, как пример не всегда способна вести бой спокойно, и часто впадает в панику, отчего принимает ряд неверных решений. Однако она хорошо ведёт бой с тяжёлым оружием, требующих определённых навыков. Ваш отряд я составляю тщательно и взвешенно. Ваши достоинства перекрывают ваши недостатки, и вместе вы дополняете друг друга. - Вы так думаете? - слегка смутился Майлз. Он впервые получил комплимент от этого человека, пусть и такой формальный. - Вполне. Я приметил Вас ещё тогда, когда Вы выпроводили из бара нескольких недовольных посетителей. - вспоминал Брайан, вогнав Майлза в ещё большую краску. Он уж думал, будто босс позабыл те времена. Брайан ни разу не упоминал то время, отчего Майлзу стало казаться, будто для него тот маленький отрезок времени ничего не стоил. Но ведь он был дорог Майлзу. Было приятно услышать, что Брайан не забыл, как Майлз работал его телохранителем. - Спасибо...- ответил скудно Майлз. Брайан вновь усмехнулся, ничего не ответив. Только добавил: - Я тщательно отбираю тех, кто будет работать на НИЦ. Я не разделял идеи матери о том, каким образом следует отбирать сотрудников, и пусть бойцов стало гораздо меньше прежнего, но я уверен в этих людях. Они пойдут за моей мамой до конца. Я надеюсь, и Вы в их числе. - кивнул он, завершая разговор. Парень бегло посмотрел на часы, красующиеся на его руке, после чего, заторопившись, оставил деньги за завтрак и попрощался, будучи вынужден удалиться.       Майлз остался один сидеть и дальше в этом кафе, что постепенно заполнялось новыми посетителями: студентами, бездельниками и теми, кто забежал перед рабочим днём. Майлз понимал, что Брайан был занят по горло делами, но злился, что тот провёл так мало времени с ним. Угнетала лишь мысль, что он не имел никакого права просить большего.

***

      Это был первый день, когда мы покинули пределы дома. Наконец, по истечении целых двух недель заточения я смог хотя бы ненадолго оказаться вне четырёх стен своей скудной комнаты. Мне в ней не нравилось, это ни разу не ровня моей бывшей квартире, которую я арендовал около двух лет к ряду. В новом месте была только одна комната и тесная ванная. Комната была узкой и длинной, в ней мало что могло уместиться. Старый шкаф, где не хватало одной дверцы, а внутри уже давно покрылся вековой пылью. Стены обшарпаны, краска разлезалась и спадала со стен. Соседство с Дэниэлом сказывалось плохо, и рядом всегда кто-то да ползал. Кровать была двухэтажная и всего одна, я спал на нижней части, куда едва вмещался. Томас помог и притащил маленький телевизор, с которого я и мог себе позволить такую роскошь, как играть в старенькую приставку. Имелся и небольшой выход на балкон. Пусть он открывал вид на море, и после этого дома не следовало других, этот вид преграждался старыми деревьями, что за годы пустили ветви повсюду. В ветренную погоду ветви стучали в окна, скребли по стеклу, а листва громко шумела. Из окон постоянно поддувало, отчего в комнате было холодно.       Покинуть наше убежище предложил Кукла. Он пришёл ранним утром, совершенно не заботясь о том, что я могу ещё спать. Как и всегда, юноша был немногословен, и я был вынужден идти за ним. За домом находилась брошенная спортивная площадка. В сетчатом тонком заборе была сделана большая дыра, служившая в ранее ограждённое место входом. Площадка прилегала к брошенном школе, потому обходить всю школу ради одного этого места не имело смысла. Те, кто лазали сюда, просто сделали дыру в заборе. Тропинки поросли травой, настойчиво пробивавшиеся в любую щель.       Кукла вёл меня за собой, и я осторожно ступал за ним. - Наверное, ты уже не помнишь, как пользоваться эллипсом. Так? - спросил он меня. - А ты точно уверен, что я заражённый? - ещё раз спросил я. - Этому нет прямых доказательств. - Ты держишь меня за дурака? - спросил внезапно Кукла. Голос всегда был холодный и спокойный, я не ощутил исходящего от него раздражения. Но таким вопросом он был явно недоволен. Парень нисколько не сомневался в своей правоте, а я смел подвергать это сомнениям.       Кукла отвёл меня в начало площадки, сам встав ровно напротив меня, но уже с другого края. - Эллипс у альфы один. - ответил он. - А что, бывает как-то иначе? - спросил я. - У меня их три. - дал он простое объяснение, и я притих. - Но это неестественно. У других такого нет. - Это из-за того, что ты бета? - спросил я. Кукла помотал отрицательно головой, всё так же пряча руки в карманах. Там он всегда носил с собой множество таблеток, назначение которых никогда не раскрывал. Я сомневаюсь, что это было секретом, просто никому не было до этого дела. - Мне пересадили чужие эллипсы. - ответил он, и я понял, что говорить об этом он не желал. Голос стал звучать угрожающе, поэтому я не рискнул вытягивать из него что-либо ещё. Придёт время, и я всё узнаю сам. - Твой эллипс, - продолжил он, вытаскивая что-то из припасённого рюкзака, - это воровать чужие эллипсы. Ты можешь воспроизводить чужие эллипсы. Для этого достаточно увидеть, как работает чужой эллипс. Важно, что видеть надо вживую. Но всё не так просто. - он расставлял какие-то камушки, найденные на побережье у моря. Некоторые были тяжёлыми и большими, некоторые - маленькие, едва видные издалека. - Звучит ужасно. - сознался я. - Тебе нужно уметь использовать чужие эллипсы. Каждый уникален, нет людей с двумя одинаковыми эллипсами. Каждый работает так же уникально. Как автомат и нож. - сравнил он. - Это оружие, оно имеет одно применение, но пользоваться им надо по разному. Некоторыми пользоваться легко. Ты сам разберёшься, как это делается. Некоторые ты не можешь контролировать, они действуют всегда. Как у Криса. - привёл он пример. - Он всегда попадает в цель перед собой. Хочет он того, или нет. - далее Кукла стал раскладывать пустые жестяные банки. Занимался он этой работой медленно и кропотливо, как будто от правильности расставленного зависела его жизнь. Мне было откровенно скучно ждать его. Хоть я и выслушивал эту теорию, едва представлял всё на практике. - То есть их много. - парировал я. - То есть у меня их якобы много. - Нет. - ответил он. - Только один. - Кукла наконец встал с земли и кинул пустой рюкзак в угол у забора. - Это звучит слишком...сложно. И неестественно. - сознался я. - Тут есть подвох? - спросил я следом. Кукла помотал головой. - Альфа на то и альфа, что совершенен. В этом и смысл. Альфа - предел развития эллипса, совершеннейшее существо. Беты имеют недостатки: у нас слабое здоровье, нам тяжело существовать во внешнем мире. Эпсилоны провалились, нет ни одной живой единицы. Адам один из последних, но и ему осталось недолго. Гаммы страдали от болезней, умирали при заражении или сходили с ума. Дэниэл потерял зрение в обмен на свой дар. - он закончил свою речь, сказав за сегодняшний день больше, чем за всё время нашего знакомства. Иногда я забывал, что передо мной объект B-7012, бета первого поколения. Каждое последующее сильней предыдущего, но вместе с тем имеет свои характерные недостатки. Цикл продолжается и до сих пор. Возможно, где-то в стенах полигонов НИЦ сидят беты четвёртого поколения. Если Кукла был столь силён, неужели другие превосходили его? На тот момент мне казалось, что никого сильнее его нет. - Попробуй попасть в банку. - произнёс он. - Чем, чёрт возьми? - спросил я, шарясь по карманам. Повсюду было пусто, даже телефона не было, а я бы с удовольствием швырнул его куда подальше. - Подбери что-то с земли, я не знаю. - ответил он. Я чувствовал себя идиотом, и недовольно поглядев на него, стал рыскать по земле в поиске хоть чего-то. Мусора тут хватало, никто не убирался в этом богом забытом месте. Я нашёл какую-то маленькую гайку, оторванную от сломанного баскетбольного кольца. Все ладони были в пыли и грязи, скопившейся на истоптанной земле. Без колебаний я швырнул найденный мусор в одну из банок, яростно и сильно, вымещая на ней своё недовольство.       Гайка попала ровно в цель, и банка упала наземь, издав громкий шум. Кукла поймал её, слегка наступая ногой. В месте, куда я попал, виднелась вмятина. - Неплохо. - сказал Кукла. - Просто повезло. - пожал плечами я. - Попробуй ещё раз. - предложил он. - Я здесь ещё не весь мусор по-твоему собрал? - съязвил я, но это не возымело никакой реакции с его стороны. Кукла просто стоял и ждал пока я сделаю то, что он мне сказал. Это взбесило меня, но я выполнял всё это. Почему? Сам не знаю. Мог отказаться, и никак бы он не заставил меня продолжить эту бессмысленную трату времени. Где-то мной руководил страх. Я уже видел, что он умеет. Я уже знал, почему все слушаются Куклу, и сам немного побаивался его. Юноша обещал меня не трогать, и поэтому я был чуточку более спокоен, чем остальные. У остальных никаких гарантий не было. Перед глазами вновь предстала раздавленная ворона, но я поспешил откинуть это видение.       Несколько найденных крышечек из-под алкоголя я швырнул в оставшиеся банки. И каждый раз, как Кукла мне и обещал, я попадал в цель. Второй раз я списал всё на удачу, но позже, с какой бы силой их не кидал, из-под какого угла не бросал их в банки, те прилетали ровно в цель. Сбоку, снизу, слабым или сильным броском - неважно, они всё равно попадали в банки, снося их прочь. Кукле оставалось только подбирать их. - Ладно, я сдаюсь. - сознался я, использовав весь свой арсенал. Кукла поднял на меня взгляд, собрав все банки, которые я имел наглость сбить. Ставить на место он их не стал, а просто спрятал в рюкзак, как всегда волочась неторопливо. - Главное осознать, что ты умеешь. - сказал Кукла мне в ответ. - Если я могу не промахиваться, на кой чёрт мне другие эллипсы? Я уже почти непобедим. - сознался я, усаживаясь неподалёку от бережно расставленных камней. - Ты не всегда будешь иметь при себе огнестрельное оружие. Не всегда успеешь перестрелять толпу перед тобой. Если цель вне твоего поля зрения, то ты никак её не убьёшь. Этого не хватит. - он привстал, сложив всё необходимое. - К тому же, ты будешь иметь дело с НИЦ. У них предостаточно снаряжения и оборудования против заражённых. Антиэллипсоидные препараты, защитные поля и многое другое - это будет мешать. Ещё, не забывай, среди них так же есть заражённые. - предупреждал он меня. Я ничего не ответил, переведя тему. - Хорошо, что ещё? - спросил я. - Я попробую обучить тебя хотя бы части того, что умею я. - сказал он. - Это пригодится.       Кукла уверенно подошёл и встал рядом со мной, глядя внимательно на один из камней, лежащих у его ног. Поначалу ничего не происходило, и мне наскучило наблюдать за его суровым видом. Но камень слегка зашевелился. Самую малость. Остальные лежали нетронутые, как и раньше. Следом камушек резко поднялся в воздухе, остановившись левитировать на уровне глаз юноши. Я внимательно смотрел за этим действием, и это казалось на тот момент удивительным даром. - Я тоже так могу? - спросил я. Камень медленно опустился на своё место, и Кукла повернул голову в мою сторону. - Да. - коротко ответил он. Я сел рядышком с самым большим камнем. Теперь, когда я убедился во всём сам, моя уверенность в своих силах резко возросла. Мне не нужен был маленький камушек, я хотел поднять самый большой и тяжёлый. Если я альфа, то к чёрту все эти уровни сложности.       Я попытался сначала прикрыть глаза. Камень не сдвинулся ни на йоту. Тогда я стал сверлить объект взглядом. Я долго и упорно всматривался в этот камень, но безрезультатно. Кукла внимательно наблюдал, но видя моё поражение лишь удивлялся. Как моя самооценка резко взмылась в небеса, так она резко рухнула наземь, столкнувшись с реальностью. Я не мог сдвинуть камень, весом не тяжелей какого-то килограмма. - Что ты делаешь? - спросил он у меня. Я разозлился от стыда, испытываемого перед собой и человеком рядышком со мной. Мои руки взъерошили волосы на голове, я ненадолго отвернул взгляд от себя. - Ни черта я не могу. - сознался я. - В чём подвох? - мой вопрос заставил Куклу призадуматься над ответом. Для него это было так естественно, что он и сам не знал, как всё объяснить. Да и учитель был из него так себе. - Представь материал предмета. Как будто трогаешь его. - он взял мою руку и поднёс к камню так, чтобы моя ладонь коснулась его. Твёрдый, шершавый. Я попытался запомнить это у себя в голове. - Допустим. - предположил я. - И на кой мне это? - Оцени его форму, как будто очерчиваешь глазами в воздухе. - он провёл пальцем, повторяя сложную форму неровного камня. - И предположи его вес. - Кукла взял в руки камень, а после переложил его на ладонь мне. Как я и думал, он оказался тяжёлым. Наигравшись с ним вдоволь, я положил предмет на место и попробовал всё воспроизвести, неотрывно глядя на объект.       Но вышло всё не так, как мне хотелось. Камень резко поднялся в воздух, да так резко, что я не сразу заметил его пропажу. Остался только пыльный след от него. Я растерянно обернулся, не осознавая, что происходит. Даже Кукла не сразу понял, слегка наклонив голову набок. В итоге камень резко приземлился неподалёку, и, ударившись об землю, отскочил в сторону. Я рефлекторно отодвинулся прочь, едва не попав в самого себя. - Что за фигня? - сразу же вопрошал я. - Надо следить за предметом. - добавил Кукла. - Встань. - попросил он следом. Я отряхнулся от пыли, которую изрядно насидел, а после встал неподалёку. Юноша встал позади меня и осторожно вытянул мою руку вперёд, продолжая её придерживать. Его касания вызывали у меня странные чувства. Руки были холодные, и каждый раз мне было не по себе от этого. - Он полетит в руку? - спросил я, оглянувшись на него. Лицо было рядом, но даже так, глаз я не видел. - Нет. Рука - подсказка. Ты ей указываешь направление того, куда полетит камень. - Вперёд? - спросил я. - Нет, к руке. - снова поправил он меня. - Попробуй ещё раз. - предложил он. Я снова сконцентрировался на чёртом камешке, и он действительно медленно, плавно пересекая воздух, подплыл к моей руке, остановившись ровно у кончиков пальцев. Мне было страшно моргнуть, чтобы случайно не уронить его, но я был рад. У меня действительно получалось. Я ощущал себя 10-летним мальчишкой, что воображал себя супергероем. Восторг и трепет воцарились в моей груди, сердце забилось от радости. Я невольно улыбнулся. Кукла плавно поводил моей рукой, и я попытался сдвинуть объект в сторону, встал за пальцами. Камень покорно следовал и внимал моей воле. Я ощутил, как моя ладонь задрожала. Стало неловко, ведь в этот момент её держал Кукла.       Я не оправдывал его ожиданий, о чём прекрасно знал. Он надеялся, что я смогу всё вспомнить во мгновение ока, выдать весь свой арсенал. Я же альфа, я должен уметь всё и сразу. Но нет, мне не удавалось даже припомнить, как пользоваться простым телекинезом. Мне далеко было до Куклы, который мог поднимать много предметов сразу, даже не надо было следить за ними. От чего я ощущал стыд. Я не обязан был всё это знать, что прекрасно понимал, но чувства иррациональны, а потому мне всё равно было неловко. - Этого будет мало. - сознался Куклу. - Швырни его. - приказал он мне. - Куда? - спросил я. - Неважно, куда хочешь. - он отпустил меня и отошёл слегка в сторонку. Я всё ещё продолжал следить за камнем, помогая себе рукой. Движением, словно замахиваюсь, удалось приблизить камень к себе, после чего я, сделав бросок в воздухе, отшвырнул камень прочь. Увы, далеко он не улетел, сбив часть камне на земле, так заботливо расставленных Куклой. - Вообрази скорость, с которой будет лететь предмет. - дал он мне подсказку, ловко притянув камень ко мне обратно. Юноша делал всё быстро и хорошо, я же едва понимал всё это, приходилось учитывать каждую тонкость. Я попробовал снова, несколько раз, прежде чем удалось пересечь хотя бы забор поля. - Ты можешь поднимать любые предметы до тонны. - сказал Кукла. - И не можешь поднимать живых существ. - добавил он. - Ха, пули я тоже могу ловить? - издевательски спросил я. - Если успеешь. - всерьёз ответил он. - А зубами? - продолжал язвить я. - Не знаю. - пожал он плечами. Кукла совершенно не понимал, когда ему грубили или подшучивали. Оттого на каждую мою издёвку он отвечал серьёзно. Не получая отдачи от язвительности, я невольно прекращал. Издеваться над человеком, который этого не осознавал, было пустой тратой времени.       Пару раз я ещё побросал камни за забор, в старое баскетбольное кольцо, поводил ими в воздухе. Всё это было мне в диковинку и казалось забавным. Как ребёнок, я игрался со всеми этими камнями, пока Кукла лишь сидел неподалёку и наблюдал за мной. Пусть мы и находились не так далеко от дома, он не рисковал оставлять меня одного и всегда находился рядом. Постепенно его присутствие переставало быть мне в напряг. Я спрашивал что-то у него, просил показать, и он спокойно отвечал мне. Всё протекало тихо и спокойно, а с ним рядом я чувствовал себя в безопасности. Кто бы не явился сюда, Кукла способен разобраться с ними.       Но вокруг царила тишина, от чужого присутствия некогда остались только следы. В здание мы не совались - не рисковали привлекать внимание тех, кто прятался там или использовал здание в недобросовестных целях. Сюда не доносился шум с улицы, не было слышно и автомобилей. Казалось, словно мы находились одни во всём городе, больше никаких других людей здесь не было. Деревья мягко шелестели, а тёплое солнце согревало воздух.       Я вдоволь наигрался, и мы двинулись домой. Я не был рад вновь вернуться в эту каменную темницу, но и оставаться здесь было нельзя.

***

      В свой выходной Адам продолжал прожигать время. Не было никаких сил даже встать, усталость преследовала его. С каждым днём сил было меньше и меньше, энергия угасала. Требовалось всё больше времени для сна, вставать утром становилось трудней. От переутомления кругом шла голова, а утомлялся он от всего, даже когда привычно работал с клиентками в салоне. Пришлось урезать количество посетительниц, что неплохо ударяло по кошельку. Но Адам не беспокоился: сбережений ему хватит на год безбедной жизни, а столько времени у него всё равно не было. Через полгода он умрёт, а передать всё добро было некому. Имущество отойдёт его жадным родственникам, с которыми он не общался более десятка лет. В мире не осталось никакой справедливости.       За целый день Адам почти не вставал с дивана. В гостиной комнате было спокойно, шумел телевизор. Парень время от времени засыпал, из-за чего постоянно терялся в происходящем. Так он, иногда впадая в дрёму, пролежал до обеда. И если бы не уже знакомый стук в дверь, Адам бы даже не вставал за целый день. Ноги ватные, руки ослабли, юноша с тяжким трудом заставил своё тело подняться на ноги. Волосы растрепались, но времени поправлять уже не было.       За дверями, как он и ожидал, оказался Крейг. Был он один, и явился без предупреждения. Впрочем, как и всегда. Адам не стал приветствовать непрошенного гостя, и лишь нехотя дал его проход возможность пройти. - Нормально себя чувствуешь? - поинтересовался парень, заметив сонный и уставший вид Адама. Юноша кивнул, сев обратно в нагретое кресло и укутавшись в плед. Снаружи воздух был слишком холодным для него. - Да, вполне. - соврал он. Говорить с Крейгом ему не особо хотелось, но сил сказать об этом не находил. За годы, что им довелось не видеться, Крейг изменился только в худшую для Адама сторону. Теперь, когда Фантом избрал свой дальнейший путь, Крейг больше не нужен был. Всё необходимое он мог узнать и надавив на Фантома, если понадобится - обратившись к Крису. Тот, будучи независимым от их компании, может поведать дальнейшие планы Куклы. Более терпеть Крейга не требовалось.       Но жалость, смешанная с чувством вины, брала верх над логикой Адама. Ему не хватало духу выгнать этого человека, раз из раза приходящего к нему с лучшими побуждениями. Крейг не желал ему зла, не причинял обиды и всегда стремился помочь, даже во вред себе. Адам кинул на него беглый взгляд. На белой толстовке капюшон был поменьше, и через маску, скрывавшей волосы, просматривались нити ярких красных волос, очевидно крашеных. Одного взгляда хватало дабы понять, что волосы безнадёжно испорчены в отвратительных условиях проживания и от пользования дешёвыми красками. Маска стремилась спрятать всё лицо, держалась плотно и была сделана за немалые деньги, лишь бы скрыть уродство Крейга от глаз человеческих. Зрелище под его маской не забывается, а запоминаться кому-то было нельзя. - Ты отращиваешь волосы? - поинтересовался Адам. Его взгляд так же метнулся на фотоаппарат, что висел на шее Крейга. Раньше он пользовался полароидом, который вмещался повсюду таскал собой. Адам хорошо помнил те времена, даже слишком хорошо. Крейг обожал своё дело, хотя оно почти не приносило дохода. Он часто фотографировал самого Адама, своих знакомых и друзей, какие-то счастливые моменты и "семью". Но прошли годы, ничего из этого у него не осталось. Даже камера и то новая. Попроще, гораздо хуже предыдущей, уже не полароид, и снимки на ней будут не такие душевные. Крейг больше не фотографировал людей, наотрез отказывался даже знакомых запечатлеть. - Нет. - Крейг натянул капюшон. - Постоянно забываю срезать. - сознался он. Адам смерил своего старого друга взглядом, полного презрения. В тяжёлых условиях позволить себе стрижку было тяжело, но опускаться до того, чтобы резать волосы самому...Парень и представить себе такого не мог. - Хочешь, я займусь твоими волосами? - предложил он, сам от себя не ожидая такой щедрости. Крейг поколебался, и это было очевидно. Нервно заёрзал, словно был готов вскочить и бежать прочь. - Денег у меня не много. - сознался он. - Так и я не на работе. - продолжал настаивать Адам. - Считай, что бедность вынудила тебя прийти ко мне. - он скинул с себя плед, готовясь вновь подняться и отправиться за инструментами. - Нет-нет-нет, - притормозил его Крейг, - не нужно, ты же...Я не хочу, чтобы что-то увидел. - добавил он, пытаясь переубедить. Говорил он жеманно, неуверенно, даже Адам удивился. Когда парень хотел отказаться, он говорил совершенно иным тоном, куда менее волнительным, и куда более угрожающим. Сейчас он боялся, как маленькая девочка, чьи родители увидят последствия проказ. - Успокойся, пожалуйста. - попросил Адам. - Если ты так боишься, я сделаю всё аккуратно. Маску придётся снять, она будет мешать, но я не запрещаю прикрывать тебе лицо. - говорил он, ощущая холодность в своих словах. И Крейг это тоже замечал, на что всегда реагировал болезненно. Он не стал настаивать на своём, и всё же дал согласие.       Как Крейг и обещал, он снял маску, но прятал лицо руками. Адам мог видеть только края. Так было не интересно, но уже по ним было видно плачевное состояние. Некогда это лицо пусть и не было красивым, всё же имело свою привлекательность в глазах Адама. Подбородок правильной формы, небольшие глаза красивого оттенка, хорошая мягкая кожа на лице, нос с маленькой горбинкой у основания. По красному оттенку кожи он понимал, что ничего от былого и не осталось. Кожа шершавая, один только её вид вызывал омерзение. На шее вниз шли такие же, словно ляпнули. Сзади кожа была относительно цела. Адам мягко касался изрядно испорченных волос. Естественный цвет волос пробивался сквозь кислотно-красный. Словно неровно окрашены, да и крашены были давно, не меньше года назад. Но волосы уже почти не росли, остановившись на неопрятной длине чуть ниже плеч. Сухие, ломкие, расчёсывать такие было сплошным мучением. - Это старый фотоаппарат? - поинтересовался Адам, начав беседу. Крейг кивнул. - Я купил его через полгода после того случая. Ему уже почти семь лет. - А с полароидом что? - поинтересовался в ответ юноша. - Разбился. - коротко ответил парень, и следом настороженно спросил. - Почему ты интересуешься? - Вспомнил просто. Решил спросить. - пожал плечами Адам, понимая, что работа предстоит ему долгая. Крейг покорно сидел на стуле перед зеркалом, прикрывая лицо руками так, чтобы Адам ничего не увидел. Ему меньше всего хотелось чтобы человек, который ему нравится, видел такое. Если даже Кукла просил скрывать это лицо, то Адаму - истинному эстету и любителю прекрасного - такое не придётся по душе. Он не захочет больше видеть Крейга. - Я помню, тебе нравился этот полароид...- проговорил он. - Ты часто просил, чтобы я брал его с собой. Уходило много денег на бумагу для фото, но я ничуть не жалею. - У тебя остались старые снимки? Хотя глупый вопрос...- сознался Адам, неловко усмехнувшись. Конечно ничего не осталось, столько лет прошло. Скорей всего этот хлам пришлось оставить в одном из множества их временных жилищ. В тяжёлых условиях не было времени предаваться болезненным воспоминаниям. Даже если Крейг сжёг их, Адам бы ничуть не расстроился. Он мог понять такой поступок. - Кое-какие я сохранил. - сознался Крейг. - Если будет интересно, я могу принести. - предложил он. Адам едва не согласился, но повременил. Удивительно, что Крейг так долго и бережно хранил их. Те времена имели немалую ценность для юноши, но он давно отпустил прошлое и пытался жить нынешним, сколь унылым оно ни было бы. Крейг же как будто застрял в тех временах, и пусть он двигался дальше, пусть преображался внешне и внутренне, сознание как будто застряло в прошлом. Адаму стало его жаль. - Поверить не могу, что прошло так много времени...- сознался Крейг. - Кажется, будто это всё было месяц назад. - Не знаю. - улыбнулся Адам. - Восемь лет - это очень долгий срок. - Не для таких, как мы. - ответил Крейг. - Нас ждёт только долгое и мучительно существование. - Для меня это не недостаток. - ответил юноша. Крейг плохо относился к заражению, то, что он стал гаммой - злая ирония и насмешка судьбы. Дай ему выбор, и он бы вернул всё как было. Но его были вынуждены заразить, другого выбора у Крейга попросту не было. А сейчас он глубоко жалел об этом. Никакие плюсы эллипса не убавляли желание Крейга поскорей избавиться от этой ноши. - Хочется пожить на пятьдесят лет дольше? - спросил Крейг. - Оно того не стоит. - Я столько не проживу, даже если захочу. Ты об этом знаешь.       Снова повисла неловкая тишина. Иногда Крейг отторгал саму мысль о том, что осталось слишком мало времени. Полгода - это крайний срок, а ведь всё могло произойти и раньше. Сознание не желало мириться с таким раскладом. Хотелось верить, что это какая-то ошибка, что речь шла вовсе не про Адама и так далее. Но реальность была куда более жестокой. - Если бы я мог, я бы поменялся с тобой. - внезапно произнёс Крейг, от чего юноша едва не отрезал лишнего. Он почувствовал, как начинал злиться за такие бессмысленные слова. Поменяться?! Да кто бы захотел оказаться на его месте? Крейг ничего не понимал, он слишком глуп. Мучения, сопровождающие Адама на протяжении шести лет, стали частью повседневности. Жизнь превратилась в унылый поток нескончаемых дней, который близился к концу. Остатки своей жизни Адам прожигал бессмысленно, и ему хотелось поскорей приблизить конец, лишь бы эта навязчивая мысль прекратила преследовать его. Он - никчёмный, после него ничего не останется. Мир продолжит своё существование, а о нём никто и не вспомнит. - Да что ты понимаешь? - спросил зло Адам. - Сам бы побыл в моей шкуре, даже не стал бы думать о таком. - юноша попытался успокоиться снова, прежде чем приступить к работе. - Я знаю, о чём говорю. - вмешался Крейг. - Я устал от всего этого. Мне надоела такая жизнь, но и бросить я её не могу. - Почему же? - спросил Адам, удивившись такому откровению. Крейг не особо умел выражать свои чувства словами, говорил о таком редко. - Кукла из-под земли достанет, да и бежать некуда. - Мне кажется, ты наговариваешь. - сознался Адам. - Кукла не кажется мне таким уж и плохим человеком. Конечно, он бета, и это не нормально, но ведь в остальном он как мы. - Нет, всё совсем не так. Не знаешь ты его, так что не мели ерунды. - ответил тут же собеседник. - Эта тварь мстительная, ещё и всезнающая. Я не знаю, как это объяснить, но кажется, будто он всё знает наперёд. У тебя разве такого не было? - Крейг едва не повернулся в сторону Адама, забыв о недуге, но быстро вспомнил о нём. Адам призадумался. - Некомфортно. Он как будто насквозь смотрит, ещё так долго и внимательно. Раздражает. - Как будто в голове роется? - спросил Крейг. - С языка снял. - ответил Адам. - Не то что бы было что прятать, но всё равно неприятно. Просто...Я помню, когда ты его едва не избил, и он даже не сопротивлялся. - сознался Адам. - Кукла хрупкий, я не уверен, что ты бы не убил его прямо там. - Не веришь? - спросил недовольно парень. - Сам всё увидишь. Придёт время и поймёшь, что я был прав. Кукла - чудовище.       Когда Крейг договорил, то повисла тишина. Оба замолкли. Нечего было сказать ни Адаму, что обдумывал эту информацию, ни Крейг. Юноша несерьёзно отнёсся к предупреждению человека, с которым недавно связывался. Кукла странный, но ведь если он бета, то не удивительно. Адаму стало его бесконечно жалко, наверняка НИЦ поиздевались над ним. Они всегда использовали бет как сырьё для своих экспериментов. Куда лучше вырастить корову на убой, чем убить уже живую. Так будет меньше проблем. НИЦ руководствовались тем же, выращивая несчастных бет в стенах полигонов. Может, Крейг слишком подвержен действию собственных же принципов? Для него беты - чудовища, которые не должны существовать. Для Адама же - лишённые радостей жизни существа, которых хотелось оберегать.       Адам ещё долго занимался стрижкой, прежде чем сумел продемонстрировать результат. Новые чистые волосы сияли при свете ламп в комнате, огромную копну волос юноша состриг полностью. Чёлка закинута назад, волосы по бокам стрижены аккуратно и коротко. Никаких длинных уродливых волос, Адам терпеть не мог, когда мужчины отращивали их. - Не хочешь глянуть на результат? - спросил Адам, поправляя рукой чёлку. Крейг протянул руку. - Маску. - попросил он, и юноша протянул её. Крейг отошёл неподалёку, аккуратно фиксируя это на своём лице. Адам с интересом наблюдал за ним, хотя кроме спины почти ничего и не видел. Но теперь, каково бы не было лицо Крейга, он выглядел привлекательней. С маской на лице он подошёл к зеркалу и осмотрел новую стрижку. - Спасибо. Так намного лучше. - сознался он, и это было лучше всякой похвалы для Адама. Не часто можно было услышать доброе слово от такого человека, как Крейг. Юноша невольно улыбнулся, будучи доволен своими трудами, и медленно стал прибирать бардак, учинённый волосами Крейга. Настроение поднялось, и теперь усталость не докучала его так сильно. - Рад помочь. - любезно ответил Адам. - Но в следующий раз, будь добр, обойдись без маски и рук. Было очень неудобно. - попросил он. - Не дождёшься. - усмехнулся Крейг. - Так а что с лицом? - спросил интереса ради Адам. - Кислотой облили. Теперь не вижу на один глаз. - сказал Крейг. - Вторая часть ещё целая, только у подбородка ожог от огня остался. - показывал он на маске, сам не решаясь снимать её. Адама передёрнуло от услышанного. Он как будто на себе ощутил боль от кислоты, что медленно разъедала верхний слой кожи. А ведь от Крейга почти живого места не осталось, только у волос мелькали здоровые участки кожи. Руки шершавые, он прятал их под перчатками, как и всё своё тело.       Вскоре Крейг ушёл, сославшись на незаконченные дела. Остаток дня Адам пролежал на диване, и сколько бы он не пытался смотреть фильмы, мысленно он возвращался к сказанному Крейгом. Мурашки шли по коже от услышанного, и чувство жалости смешалось с чувством вины.

***

      Чуть позже, когда за окном стало темнеть, Дэниэл привычно явился ко мне в комнату, усевшись рядышком. В этот раз он протягивал мне новую книгу, одолженную у Крейга. Крейг, на удивление, читал серьёзную литературу, какую я от него не ожидал. Со стороны парень казался пустоголовым вспыльчивым идиотом, но если уж предпочитал литературу, то глубокую и сложную. - И он так просто согласился? - спросил я у Дэниэла. Юноша кивнул. - Крейг не такой плохой, каким мы его привыкли считать. - улыбался он. - Он хороший, но считает проявление доброты за слабость. У него не всегда хватает духу казаться слабым. - объяснял Дэниэл. Он всегда старался думать о всех хорошо, заведомо преувеличивая достоинства людей. За это он мне и нравился, но я не понимал, почему другие не горели желанием разговаривать с ним. Только Томас возился с юношей, помогая ему так же, как Дэн помогал ему. Даже Кукла старался не контактировать с Дэниэлом сверх необходимого. - Я вот что хотел спросить...- внезапно вспомнил я, открыв книгу. - Кукла и вправду не умеет читать и писать? - поинтересовался я. Спросить у самого Куклы мне не хватило смелости. Но если Дэниэл знал его давно, то наверняка мог что-то сказать. Восемь лет бок-о-бок - это долгий срок. - Я мало этим интересовался. - улыбнулся Дэн, поджимая колени к себе поближе и облокачиваясь о стену. - Я видел, что иногда он что-то писал, но обычно Кукла просил сделать это кого-то другого. Наверное умеет, но очень плохо. Почему тебя это заинтересовало? - спросил юноша. - Недавно я видел, что он написал, и, честно говоря, это не нормально. - сознался я. - Неужели этого никого не волнует? - следом задался я вопросом. При тусклом свете лампы, стоящей в другом конце комнаты, я едва мог различить буквы на шершавой бумаге. - Нет. - честно ответил Дэниэл, чем немало удивил меня. - А должно? - говорил он всё так же спокойно, улыбка не сходила с его лица, но мимика совершенно не сходилась с его речами. - Он же ваш друг. - парировал я. - Нет. - снова отвечал он, так же уверенно, как и в прошлый раз. - С чего ты взял? - Вы преследуете общую цель, вместе почти восемь лет. Это огромный срок. - Да, но это ни на что не влияет. - улыбался он, поглаживая меня по голове, как маленького ребёнка. Поначалу мне это нравилось, но теперь порядком злило. Дэниэл попросил вернуться ко чтению, и я, сдерживая недовольство, был вынужден продолжить чтение. Язык заплетался, и я часто путался, пропуская буквы, целые строки, проговаривая неправильно слова. Мысли уносили меня прочь от невнятного сюжета, и хоть книга начиналась интересно, за ходом событий я уследить был не в состоянии.       Все здесь были разобщены, все были друг другом недовольны. Крейг кидался ссориться со всеми подряд, Крис уходил куда подальше, его невозможно было застать у себя, Томас много работал и выполнял обязанности Дэниэла по дежурству, беря на себя немалую нагрузку. Кукла почти не покидал своей комнаты даже. Никто ни с кем не дружил, все как будто были друг другу врагами, что вынуждены сплотиться из-за общего зла. Как только это кончится, они непременно разойдутся в разные стороны. - Ты сегодня не в настроении? - поинтересовался Дэниэл, прервав меня. Я уже прочёл две главы, но всё никак не мог понять написанного в книге. Концентрация была на нуле. Тяжело вздохнув, я закрыл книгу, и громкий хлопок раздался в комнате. - Угадал. - произнёс следом. - Уж прости. - извинился я. Дэниэл улыбнулся, мягко похлопав меня по голове. - Ничего, бывает. - и медленно стал сползать вниз с кровати. - Я думаю, на сегодня достаточно. Если тебе захочется продолжить, то я буду у себя. - добавил он, взяв у меня из рук мягко книгу, после чего осторожно прошёл в коридор. Дверь за ним закрылась.       Я тяжело вздохнул и завалился на постель. Навязчивые мысли одолевали моё сознание. Что Кукла за человек такой? Моё беспамятство усугубляло положение, чем больше ответов я находил, тем больше вопросов возникало вслед за ними. Он в чём-то провинился, что его никто не терпит? У него невыносимый характер? Он сумасшедший? Мало что вязалось. Кукла вёл себя тихо, ни с кем не спорил, любые попытки его задеть игнорировались, и сам он ни к кому не лез. За что его было не любить? Но не любили многие, даже его собственные друзья за глаза не стыдились желать ему смерти. Я осознавал, что упускал что-то важное, но что?       Чем больше я думал над этим, тем больше мне становилось его жаль. Кукла просто чудак, но разве можно было так обходиться с обычным человеком? Чем он хуже? Я нашёл старый блокнот, лежащий в ящике стола ещё до моего сюда заселения, и ручку, после чего двинулся к нему. Учитель из меня вышел бы никакой, признаюсь, но раз уж не я, то кто?       В комнате он, как обычно, сидел один, погружённый в полумрак. Юноша часто проводил время так, погрузившись в свои мысли. Конечно ему было скучно, но развлечь себя самостоятельно он был не способен, как маленький ребёнок, ждущий, пока родители поиграются с ним. Его никуда не звали, никто с ним времени не проводил. Я осторожно скользнул внутрь комнаты, и моё присутствие не осталось незамеченным, но головы он не повернул. Юноша сидел на стуле у стены, поджимая к себе колени. В комнате было относительно тепло, окна не открывались, а из-за зашторенных плотно окон не продували. Он сидел в одной футболке, тонкие руки обвивали колени. - Не против, если я включу свет? - теперь я сомневался, что моя идея явиться сюда была такой уж и хорошей. Рядом с ним я чувствовал себя неловко, словно на меня постоянно смотрели оценивающим взглядом, как товар на полке. К тому же отвечал Кукла медленно и не сразу, никуда не торопясь. - Тут нет электричества. - сказал он. - У меня же есть. - я несколько раз нажал на переключатель, но, как юноша и обещал, ничего не произошло. - Ладно, ты прав. - сдался я. - Что-то сломалось. Я не знаю что. - ответил он. - И как давно? - спросил я, садясь за противоположный край стола, где был ещё один почти сломанный старый стул. - Месяц. - ответил он. - Вот лампа. - пальцем он указал на полку шкафа, где виднелась старомодная керосиновая лампа с грязным заляпанным стеклом. Пользовались ею не часто, что и было видно. Я осторожно взял её с полки и ещё долго пытался разобраться, как пользоваться этой диковинной вещью. Включали её от силы раза два, ручка запылилась, а изнутри пришлось убрать паутину. Внутри ещё оставался керосин, нужно только снять лампу и зажечь огонь. Спички, которые Кукла протянул мне, оказались кстати. Лампа источала неприятный запах, но пока это было единственным источником света.       Кукла с интересом наблюдал за этим действом, словно видел подобное впервые. Он даже не знал, как ею пользоваться, а потому как только темнело, юноша просто шёл спать. Пару раз для него лампу зажигал Крейг, но теперь тот напрочь отказывался хоть сколько-то помогать ему, часто пропадая невесть где. Я чувствовал ответственность за это беспомощное создание, которое, вероятно, без посторонней помощи быстро бы погибло. В его любопытных глазах отражался огонёк от лампы. - Так-то лучше, но мало. Я подозреваю, здесь больше ничего нет? - спросил я. Кукла кивнул, не отводя взгляда от огонька. - Даже фонарика? - спросил следом. Снова кивок. - Не хочу садить фонарики. - сознался он. - И они все у Крейга. - Но к нему же можно зайти и взять, если надо. - сказал я. Немного бесила его неспособность позаботиться о себе на элементарном уровне. - Он теперь закрывается. Не хочет видеть меня. - сказал он. - Это из-за того, что ты не сказал им, кто ты есть? - перевёл я разговор. Кукла не знал, что ответить. - Наверное да. - сказал он неопределённо. Я вздохнул. - Почему же не сказал им раньше? - следом спросил я. - Это важная вещь, лучше бы им было знать. - Не лучше. - ответил он. - Всё вышло бы так же. - говорил Кукла короткими отрывистыми фразами. Мне казалось, дело таилось не только в том, что он бета. Этот факт только усугубил плохую репутацию, похоронив шанс на её восстановление. Что-то предшествовало тому, чтобы с ним так поступали. И я подозревал, что заслужено. Моё отношение к Кукле стало на тот момент лучше, чем было раньше, но я боялся, что это временно. Вскоре мне удастся узнать то, что очернит его в моих глазах. Более меня не станет удивлять реакция людей на него. - Слушай, я сюда за другим пришёл. - начал я, прервав разговор, шедший в никуда. - Я видел, что ты ужасно пишешь, и хотелось бы закрыть брешь в твоём образовании. Ты ходил в школу? - вспомнил я о том, что Кукла был бетой. Юноша помотал головой. - И тебя ничему не учили? - спросил я. Ронни казался мне образованным мальчиком, с ним, должно быть, работала не только Мэган, но и сотрудники НИЦ. Разве с Куклой было не так? Но снова был отрицательный ответ. - Я сам учился. - сказал он. - Повторял за другими. - Значит повторяешь ты неладно. - ответил я. На это Кукла уже ничего не ответил. Я придвинул стул к нему и уселся за стол. Он повторил за мной. Похоже, ему действительно стало интересно, движения не были такими медлительными и вялыми как обычно. Я протянул ему ручку, блокнот, и принялся наблюдать за тем, как он начнёт писать. Но что было писать? Пришлось возвращаться к Дэниэлу за книгой.       Уже вернувшись, я протянул юноше книгу, дав возможность переписать часть предложения. Нужно было оценить, на каком уровне он умел что писать. Кукла писал до ужаса медленно, держал ручку неправильно, слишком крепко сжимая её пальцами. В таком положении писать и вправду было трудно, буквы выходили корявыми и непонятными, он часто всматривался в текст, сверяясь с написанным, и выдал мне маленький отрывок лишь спустя пять минут. Не знай я, что должно было быть написано, я бы ничего не понял. Кукла внимательно смотрел на меня, ожидая реакции. Списывая всё тщательно и медленно, он умудрился допускать простейшие ошибки, пропускал буквы и знаки препинания. Печальная картина. И он понял это по моей реакции, отчего ему сделалось неловко. Он опустил голову, сжал плечи, сгорбившись ещё больше, посматривал на меня украдкой, ожидая, что я буду отчитывать его. Я собирался сделать это, но его жалкий вид заставил меня передумать. Казалось вот-вот он заплачет от стыда. - Ладно, смотри. - я вновь вручил ему ручку и, встав позади, помог правильно взять её в руки. Он долго упирался, рефлекторно ставя пальцы по-своему, но в итоге сдался и взял ручку правильно. - Так намного легче, видишь? - спросил я, проводя его рукой по бумаге и вырисовывая полукруги на полях. Он кивнул, внимательно рассматривая руку. Не похоже, что Кукла до конца осознавал, зачем мы этим занимаемся. - Попробуй ещё раз. - попросил я, и Кукла покорно кивнул, попытавшись снова. Заняло написание теперь чуточку меньше времени, однако юноша ещё привыкал. От этого почерк разборчивей не стал, однако не был таким прерывистым и неопрятным. Ошибки так же никуда не делись. - Я смотрю, работы нам предстоит много... - усмехнулся я, глядя на то, что написал Кукла. Но сказанное мной не расстроило его. Не знаю, вызывало ли это у него энтузиазм, он почти ни на что не реагировал. Однако недовольства с его стороны не ощущалось. Значит, он был готов работать и дальше.       Остаток вечера он так и продолжал переписывать одно первое предложение, а я лишь сидел рядом и следил за ним. За тем, как длинные волосы спадали вниз, постоянно мешая ему писать, как он останавливался, долго вчитываясь в буквы, как он пытался аккуратно выводить каждое слово, с каждым разом допуская меньше ошибок, и как он низко склонялся над листом блокнота. При свете ламп его большие синие глаза отражали огонёк лампы. Хоть он и был увлечён новым занятием, не отрывая даже взгляда от бумаги, я всё равно ощущал, будто за мной следит его внимательный пронизывающий взор, улавливая каждое моё движение, каждое изменение на лице, каждую мысль.       Я старался обучать его так же терпеливо, как и он меня. А он старался делать успехи, как будто боялся разочаровать меня. Закончив уже к позднему часу, я вернул книгу Дэниэлу. Мой ответ на вопрос, зачем же я её брал, его не особо обрадовала. Он посчитал это глупостью, о чём счёл нужным сообщить мне, однако книгу согласился оставить.

***

- Ну что, как первый рабочий день? - спросил Майлз, сидя в очередной раз в комнате Уоррэна. Тот едва успел переодеться перед приходом парня, едва смена кончилась. Уоррэн равнодушно пожал плечами. Ничего сложного или интересного в новой работе не наблюдалось для него. Напротив, он устал от безделья, от шума в машине и от невозможности его избежать. - Они шумные. - единственное, что внятно смог выдать он. Майлз усмехнулся, попивая газировку с довольным видом. Уоррэн всё ещё думал о том, как это было непривычно для него - видеть парня трезвым дольше получаса. Да и одет он был на удивление прилично: клетчатая рубашка была чистой и лишь немного мятой, джинсы новые, обувь ухоженная. Он успел выбиться в люди, пока Уоррэн медленно опускался на дно. - Такой вот отряд. - отозвался Майлз. - Им скучно, их можно понять. - ответил ему юноша. - Но не когда они в открытую меня обсуждают. Или навязываются. - Ну да, ты же не любишь общаться особо. - прокомментировал он. - А ты когда успел полюбить? - спросил недовольно в ответ юноша. - Что-то ты больно болтливым стал в последнее время. - и продолжил раскладывать вещи, аккуратно развешивая их на стойке. В тесной комнате горел яркий свет, из-за него Майлз мог чётко видеть своё отражение в окне. Многое поменялось за каких-то два года. Майлз зажил совершенно новой жизнью, выбился в люди, имел при себе хоть каике-то деньги и сбережения, мог позволить себе хорошие вещи, хорошую еду и хороший корм для кота. Он избавился от алкогольной зависимости, завязал с грязным бизнесом и перестал пахать за копейки. Правда, стал куда раздражительней, хоть характер всегда был скверным. Девушку он так себе и не завёл, и перестал пытаться год назад, после череды неудачных свиданий. Друзьями не обзавёлся, да и не пытался. У него был только один верный друг - Снежок. Снежку тоже стало жить лучше: шёрстка больше не собиралась в комки от дешёвого корма, коту не приходилось голодать более, а Майлзу не надо было думать, к кому пристроить своего драгоценного члена семьи, дабы тот мог хотя бы поужинать. Он вспоминал то время, как едва не отдал Снежка, и со слезами на глазах расклеивал объявления, написанные от руки, настолько у него не было денег содержать кота. - Тебе придётся на работе самого себя развлекать. - сменил тему Майлз. - Вон, Лаура книги таскает. - Это блондинка? - спросил Уоррэн, на что парень кивнул. Он ещё не всех помнил по именам. - Наверное, ты прав. Я подумаю. Но мне не понравилась водительница. Она всё время стреляла у меня сигареты. - сознался Уоррэн, и Майлз усмехнулся. Наглости Скарлетт не было предела. - Ещё и обсуждала какую-то ересь, наверное. - Именно. - ответил Уоррэн. - Сплетни и новости. Сплошное уныние. Ей, видимо, просто скучно. Зато я теперь знаю, к кому обращаться, если захочу узнать о чьей-то личной жизни. - ответил он. - Даже о твоей. - Что? - нахмурился Майлз. - Вы и меня обсуждали? - он враз сделался недовольным. Весело, пока обсуждают других, но когда обсуждают тебя за спиной, то уже не до шуток. Уоррэн кивнул, поправив плечи рубашки на вешалке. - Ничего особенного. Всем и так известно, что ты псих, и что ты одиночка. - Да не псих я...- недовольно буркнул Майлз. - И я работаю над своей злостью. - оправдывался он. Скажи ему такое лично Скарлетт, он закатил бы скандал, но Уоррэну хамить не хотелось. Он же друг для Майлза, пока что единственный. - Я не обвиняю тебя. - сказал Уоррэн. - Каждый справляется как может. Мне тоже тяжело. - сознался он. - После смерти мамы я не знаю, что дальше делать. До этого хоть какой-то путь был, какие-то планы, а сейчас...Побыстрей бы всё кончилось. - сознался он. Майлз уже знал, о чём тот говорил. Уоррэн хотел умереть, но злая ирония судьбы отняла у него и эту возможность. Распоряжаться своей жизнью он теперь не мог. Уоррэн имел все шансы жить едва ли не вечно, поскольку смерть отвернулась от него тогда, когда он больше всего желал видеть её. Майлз тяжело вздохнул. Обычно оба предпочитали не подымать эту тему. Парню было трудно думать о том, какие несчастья постигли Уоррэна, и ему не хотелось, чтобы тот умирал. Хоть НИЦ и были единственными, кто смог бы ему помочь, Майлз бы такого исхода не хотел. Тогда он точно останется один, да и терять никого не хотелось. - Мне будет грустно, когда ты умрёшь. - сознался Майлз. Уоррэн бегло глянул на него, но ничего не ответил. Ему об этом было известно, он догадывался, но упорно шёл к цели. Ради Майлза оставаться в этом мире ему не хотелось, а после смерти мамы Уоррэна настигла необыкновенная тревога. Как же он хотел, чтобы кончина настигла его поскорей! Он ощущал тревогу от того, что терпеть ему стало сложнее. Временная смерть на то временная, что не имела смысла. А НИЦ не знали, как разрешить эту нелёгкую задачу. К тому же он им нужен был живым, как плата за услуги. - Не мог бы ты воспользоваться эллипсом? На мне. - попросил Уоррэн .Майлз допил содержимое банки. - Зачем? - поинтересовался он. - Слушай, ну его, я от него вырубаюсь сразу потом. Как-то перестарался, так я двое суток проспал. После этого случая приходится иногда ходить к Конраду и наблюдаться у него. - Мне становится спокойней, когда ты применяешь на мне свой эллипс. - сознался Уоррэн. Майлз нахмурился. - Ладно, но один раз. Мне не нравится это всё. Не хватало ещё, чтобы ты стал зависимым от него. - ответил Майлз. Тогда Уоррэн лёг на постель, и парень сел рядом, осторожно касаясь рукой плеча. Лёгкий свет озарил контур его тела, и по телу Уоррэна пробежали мурашки. Стало спокойно и тепло. Мягкие волны исходили от Майлза, приятные и успокаивающие, невольно убаюкивая Уоррэна. О чём бы он сейчас не думал, всё вызывало только чувство бесконечного умиротворения. Уоррэн вспоминал об Аманде, о Мэйко, об Аише, об Энди. И всё это не вызывало чувство горечи и печали. Всплывали только светлые моменты, по телу растекалась безмятежная радость, даруя расслабление и покой. Уоррэн чувствовал, как его морит сон, которого он так долго ждал. Он представлял, как ему будут сниться приятные сновидения. Постель враз стала уютней, подушка мягче облачка на небе. Так хорошо...       Майлз прекратил, как только Уоррэн уснул. На это ушло почти целых 15 минут, что было слишком много. - Ты спишь? - тихонько спросил он, убедившись в том, что Уоррэн, лёжа на боку, спал безмятежным сном, нарушать который Майлз не имел права. Он улыбнулся. Хотя бы чуть-чуть, но пусть ему полегчает.       Последствия не заставили себя долго ждать. Майлз ощутил упадок сил, голова закружилась. Он осторожно встал и взял вещи, выключив напоследок свет. Идти назад пришлось опираясь о стену. Глаза слипались, парень ощущал себя, словно находился во сне. Полудрёма одолевала его, он не привык так долго использовать эллипс. Обычно хватало и пары минут, но тут пришлось просидеть четверть часа, чтобы Уоррэн спокойно и крепко уснул, избавившись от тревоги хотя бы на одну ночь. Майлз придерживал своё тело, что так не слушалось его, рукой о стену. Мимо проходили сотрудники, собирающиеся отходить ко сну в столь поздний час. Они с тревогой посматривали на бродящего в полудрёме юношу, но рисковали вмешиваться, боясь навлечь на себя его гнев. Он почувствовал, как из рук выпала его куртка, где хранились ключи, но Майлз упорно шёл вперёд. Глаза слипались, и ему стоило огромных усилий держать их открытыми. - Добрый вечер, Майлз. - голос женщины слышался откуда-то спереди. - Пожалуйста, предупредите Уоррэна на будущее, что требуется писать менее объёмный отчёт. Если нужно, я выдам ему образец, потому что такой объём я не могу принять. Майлз? - Елена долго тараторила своим привычным строгим тоном, пока не заметила, что юноша медленно сползал по стеночке вниз, остановившись из-за неё. - Извините, я немного посплю и всё передам. - сказал Майлз, почти рухнув на пол. Женщина едва успела его подхватить, прижимая за плечи к себе. Но тело молодого парня оказалось для неё слишком тяжёлым. Зачем он пользовался эллипсом сейчас? Но уже не было времени выяснять. Придерживая его, Елена судорожно перебирала номера на мобильном телефоне. Позвонить Лауре, чтобы та его отнесла? Девушка уже спит, она всегда ложится рано. Конраду? Тот уехал домой, ему слишком долго возвращаться. Она припоминала о том, что Брайан жил рядом с Майлзом, о чём ей говорила Скарлетт. Может, сумеет ему помочь? Пусть Брайан и не обрадуется такому звонку, но выбора не оставалось. - Осторожно, пуговицы оторвёшь! - предупредила она Майлза, чьё лицо задевало верхние пуговицы её новенького чёрного пиджака. Женщине пришлось осторожно уложить Майлза наземь и растолкать. - Не смей спать! Кому говорю! - Я не сплю. Всё под контролем. - сказал Майлз невнятно, едва открывая рот. Сон обволакивал его тело, не был сил даже пошевелиться. Только Елена постоянно заставляла его просыпаться, стоило ему закрыть глаза чуть дольше, чем на секунду. Женщина что-то громко говорила в трубку, привычным формальным тоном разговаривая с собеседником, но на повышенных тонах. В голосе слышалась суетливость и паника. Майлза дотащить одна она не смогла бы, спать ему негде.       Через пару минут явился Брайан. Майлз заметил его, но не мог себя заставить что-то сказать. Сквозь пелену сна он только посмотрел на него, прежде чем окончательно уснуть. Брайан сел рядом на пол, с серьёзным видом осматривая юношу. - Ну и что теперь делать?!- недовольно спросила Елена. - Мы же его не дотащим! - возмутилась она. Брайан нащупал браслет на руке спящего Майлза и проверил пульс. Медленный, в фазе быстрого сна. Колебание частиц эллипса высокое, так что парень несомненно решил воспользоваться эллипсом в неподходящее время, совсем забыв о последствиях и переоценив свои возможности. Следом он коснулся лба спящего. Температура опустилась. В таком состоянии он пробудет около суток. - Всё хорошо, это решаемая проблема. Сообщите Конраду об этом, пусть утром заедет и проверит состояние Майлза. А пока...- он осторожно подсел рядом, закидывая руку Майлза на своё плечо. Елена, набирая номер коллеги, внимательно следила, ожидая, пока потребуется её помощь. Но парень без проблем смог приподнять незадачливого Майлза, и тот даже сумел слегка проснуться, помогая ногами.       Брайану было неудобно и тяжело. Майлз был пусть и не самым крепким среди бойцов, рохлей без мышц так же не являлся. Оттого тянуть его за собой было гораздо тяжелее, особенно Брайану, не привыкшему таскать тяжести. Как на зло, но по пути обратно никого не встретилось, все разошлись по комнатам общежития. Елена, договорив с Конрадом, была вынуждена присоединиться. Иногда парень просыпался, пытался что-то сказать и даже шевелить ногами, но сил совершенно не оставалось. Было удивительно, что он вообще способен проснуться. Женщина ворчала, ругалась на Майлза и обзывала его, а Брайан только усмехался. Сейчас он прекрасно понимал её, но бросить Майлза не мог, да и не хотел. Он мог бы заставить кого-то другого тащить бренное тело юноши, но сам не заметил, как рефлекторно потащил его. - Ну наконец-то! - радостно произнесла Елена, как только Майлза загрузили на заднее сидение. Он тотчас улёгся спать поудобней, не подавая признаков малейшего бодрствования. Дышал всё так же медленно и тихо, едва слышно, руки замёрзли, на раздражители извне перестал реагировать окончательно. Брайан так же облегчённо вздохнул, чувствуя облегчение в руках. На следующий день его несомненно ждёт боль в плечах. Руки слегка подрагивали от напряжения. - Конрад дал Вам ответ? - поинтересовался напоследок Брайан, усаживаясь на водительское сидение. Елена же, жившая в общежитии, скоро вернётся в свою комнату. - Завтра около девяти, ранее не может. - сообщила она. - Хорошо, можете быть свободны. Далее я справлюсь сам. - сказал он, и Елена кивнула, после чего покорно удалилась прочь, побыстрее отсюда. Хоть нести Майлза пришлось недалеко, всё равно она успела устать, хотелось побыстрей пойти на отдых. - Вы, Майлз, между прочим, должны были выйти завтра на смену. - ругал его Брайан, пристёгивая ремнём безопасности. - Но чувствую, завтра у Вас больничный. - и тяжело вздохнул, заведя машину. В салоне автомобиля загорелся свет, непринуждённая мелодия доносилась по радио. Брайан немного волновался, давая волю чувствам. Всё равно никто не видел его сейчас, не от кого было что-либо скрывать. Он слегка расслабил спину, идеальная осанка изогнулась, а Брайан ощутил облегчение, облегчив хватку галстука и расстегнув две верхние пуговицы рубашки. Дышать стало гораздо легче. Из приоткрытого окошка дул ветерок, свежестью заполняя душный салон машины. Иногда он посматривал на спящего позади Майлза, словно проверяя его состояние. Каждый раз, когда он слегка дёргался, Брайан приосанивался, спешил поправить рубашку, но позже отдёргивал себя. Это не Люси Стюарт, даже если Майлз увидел его маленькую слабость, то наказания не последует. Вспомнив о маме, Брайан глянул на край ладони, что крепко держала сейчас руль. Шрамы так и не заживали.       От парковочного места он смог донести Майлза, но не без посторонней помощи. Их сосед снизу - программист-холостяк - так же возвращался домой, и без долгих раздумий предложил помощь. Недолгие расспросы Брайан парировал как мог: парню стало плохо, ему оказали помощь и он уснул. Звучало достаточно убедительно, и мужчина согласился помочь.       Однако оказавшись у двери, возникла новая проблема: где лежали ключи от квартиры Майлза? - Куда ты, чёрт возьми, спрятал эти ключи? - не сдерживал себя Брайан в выражениях. одиноком тихом коридоре, где до сих пор ещё горел свет, не было чужих глаз. Но шум, который он создал, мог бы и привлечь кого. Брайану стало бы неловко. Усадив Майлза на пол, он стянул с себя пиджак, от которого стало жарко. Ко взмокшей спине неприятно липла рубашка. Он ощупал все карманы, но ключей от квартиры так и не нашёл. И это его разозлило. Брайан устал, но назревали новые проблемы. Он ещё раз огляделся по сторонам. Увы, камера не могла позволить ему так просто использовать эллипс. К тому же не сломав дверь, он не откроет её никак. Нервно постукивая пальцами и покусывая губу, за что его матушка непременно бы дала ему пару подзатыльников, он был вынужден принять только единственное оставшееся решение. - Ладно, выбора всё равно нет. - пожал он плечами, успокаивая себя. Уже в пиджаке он отыскал свои ключи и запросто открыл двери, протаскивая в свою квартиру непрошенного гостя.       Включенный свет мигом озарил всю квартиру. Из последних сил Брайану удалось донести спящего мёртвым сном коллегу и бросить его на мягкий диван. Поправлять его не пришлось: Майлз сам, учуяв идеальное место для сна, занял самое удобное для себя положение. Брайан ощущал волнение. Ему впервые приходится кого-то приглашать себе в дом. В родительском особняке ему нередко доводилось устраивать приёмы, но никого к себе в покои он не приглашал. Мама учила его тому, что покои - место личное, туда нельзя никого пускать, кроме прислуги и жены. Эти указания Брайан помнил всю свою, и следовал им всегда, даже когда надзор Люси Стюарт спал.       Но пришлось нарушить эти правила, и он волновался. От чего? И сам не знал, ведь больше никто не накажет его за провинность, он взрослый молодой человек, а не робкий мальчик. Вечерняя рутина, которой Брайан любил придаваться, теперь не была столь успокаивающей, а нарушитель тем временем сладко спал, не чувствуя угрызения совести. Музыку он включить не решился, пришлось сидеть в тишине. Брайан наконец распустил волосы, слегка взъерошив их. Принимать расслабляющую ванну не было теперь настроения: вдруг очнётся? Увидел его в нагом виде, ещё и с растрёпанными после тяжёлого дня волосами? После быстрого душа парень расчесал волосы мягким гребешком и приоделся пижаму, в которой было бы не стыдно оказаться найденным врасплох. Комната была всего одна, выбора не оставалось.       Ступал ко комнате он едва не на цыпочках. Разумом он понимал, что Майлз не очнётся, даже если оркестр затрезвонит у спящего над ухом. Но нахождение здесь чужеродного тела изрядно напрягало. Брайан понимал, что и почитать перед сном не выйдет - он просто не способен концентрироваться, пока в комнате кто-то находился.       Но за всю ночь ему так и не удалось уснуть. Лишь иногда он мог удачно задремать, однако вскоре вновь просыпался от ощущения чужого присутствия в комнате. Брайана пришлось ждать до самого утра.