Уроборос

- Я хочу уйти кое-куда. Ненадолго. - тем утром я начал разговор с Куклой именно с этой ноты. Ни с приветствия, ни с каких-то формальных вопросов, а с просьбы. Мне казался странным тот факт, что я должен был отпрашиваться у кого-то, прежде чем, как самостоятельный и взрослый человек, отправиться куда-то. Однако у меня была конкретная цель - я хотел навестить Энди. А точнее помочь Адаму отправить его к врачу, вытащить его на улицу впервые за долгое время. Парню не хватало решимости сделать это против воли Энди, а моя помощь могла бы пригодиться. Я и так слишком долго оставил юношу одного в минуту, когда ему было трудней всего.       В то утро Кукла был один. Он сидел за столом, внимательно перекладывая таблетки и отмеряя свою сегодняшнюю дозу. Взгляд был сосредоточенным и серьёзным, словно от этого зависела его жизнь и жизнь окружающих. Юноша низко склонился над столом, вот-вот всё сметётся на пол его собственными волосами. Мой голос вернул его к реальности. Казалось, будто он о чём-то задумался, и вовсе не о таблетках, которые собирался принять. Кукла поднял медленно голову, а после перевёл взгляд на меня, внимательно осмотрев, прежде чем что-либо сказать. Как будто видел впервые в жизни. - Зачем? - задал он разумный вопрос. - Хочу навестить Энди. - ответил я. Кукла отвёл взгляд, снова задумавшись. После непродолжительной паузы он вернулся к своим таблеткам, и стал закидывать по одной, принимая. Зная Куклу, я стал предполагать, что он просто оттягивал время, не желая отвечать на мою просьбу. Но последовавший вопрос малость удивил меня. - Это кто? - спросил он, искренне и без толики издевательства. Кукла и вправду не знал, о ком шла речь. Напрочь забыл это имя и этого человека. Я мог его понять, и всё же было неприятно это слышать. - Мой друг. Помнишь? - спросил я. - У него волосы светло-фиолетовые. Мы его освободили от браконьеров. - я пытался говорить спокойно, но такая избирательная забывчивость меня злила. Все вокруг успели запомнить этого человека, и только Кукла делал вид, будто не знает его. Для него такой человек, как Энди, был незначительным, неважным, а оттого он не намеревался его запоминать. - Зачем? - спросил он снова. - Что "зачем"? - передразнил его я в ответ. - Зачем тебе к нему? - уточнил Кукла. - Помочь хочу. Ему надо в больницу, а он противится. - объяснял я, подмечая про себя, что оправдывался. Унижался и выпрашивал возможность покинуть этот квартирник, как будто я маленький ребёнок, и за порогом меня ждала сплошная череда смертельных опасностей. - Зачем? - снова спросил он. Это начало надоедать. - Да что с тобой не так? - спросил я. - Я просто отпросился. Заметь, я не сбежал, не потребовал, а попросил! - подметил я, стараясь надавить на него. Кукла заколебался. Было видно, что он не находил объективных причин не отпускать меня. Полиция ещё долго будет занята браконьерами и их делом, им будет не до мелкого убийства, и тем более не до моей персоны. На меня мало у кого было наводок, это успокаивало. - Самому нельзя. - сказал он. - Возьми кого-то. - Адам будет. - настаивал я. - Возьми кого-то. - снова настаивал Кукла. - Я не доверяю Адаму. - коротко объяснился он, и я был вынужден согласиться.       Но раз так, хотелось взять кого-то, кто не сдаст меня Кукле, если что-то пойдёт не по плану. И я направился первым делом к Томасу, надеясь застать его. Он был самым тихим, и в то же время самым далёким от Куклы. К тому же Том уже бегло знал Энди, а потому непременно согласится. Или Крис.       Но на залитом солнцем крыльце Криса мне не удалось обнаружить. Солнце было таким сильным, что даже припекало. Под тенями древ пряталась его старенькая машина, припаркованная под окнами дома. Чистая, отполированная до блеска, но без своего хозяина. Вокруг царила тишина, и нетрудно было догадаться, что Криса в округе нет. Деревья тихонько шелестели, где-то далеко распевали птицы. Было тепло, я даже расстегнул свою кофту, надеясь немного спастись от жары. Ни одного прохожего на улице не было, а тем более рядом.       Следом я отправился к квартире Дэниэла. В здании всё ещё сохранялась прохлада, создаваемая сыростью помещений. Снова стало зябко. Из комнаты Дэниэла не доносилось ни звука: ни музыка, ни игра на инструментах, ни голосов самого Дэна. Но дверь отворилась, стоило мне к ней подойти. Из узкой щёлки выглядывал юноша с паучихой на голове, будто старался рассмотреть меня. Но впускать не желал. Он тут же заулыбался, и произнёс: - Привет, что-то нужно? - поинтересовался он. - Томас есть? - спросил сразу я. - Нет, у него через пару дней крупный концерт, так что они во всю готовятся к выступлению. Какая-то группа выступает. - объяснил Дэн. - А зачем он тебе? - тут же не забыл спросить следом. - Надо Энди навестить. Кукла ни в какую не хочет отпускать одного. - сознался я, поглядывая на дверь той квартиры. Надеюсь, он меня не слышал. Дэн поразмыслил, но недолго, предложив альтернативу ушедшему Томасу. - Что на счёт меня? - спросил он. - Возьми меня! - от вопросов юноша стремительно перешёл к просьбам. Дэн неплохо сдружился с Куклой, и я переживал, как бы не проболтался. Но выбора и вправду не оставалось, я был вынужден согласиться.       Адам, по моей просьбе, заехал за нами. Вид у него был поникший, хмурый, кожа заметно побледнела. Она более не была такого здорового оттенка, как раньше. Глаза так же потускнели. Уставший и измученный, он встретил нас, тем не менее, достаточно тепло, мягко и ласково улыбаясь. В такую жару Адам был куда предусмотрительней, а потому надел простую зелёную футболку с чёрными джинсы. На запястьях виднелись плетёные браслеты, украшенные бусинами. Он был в солнцезащитных очках, но при встречи снял их. Дэниэл, как и всегда, лез обниматься при встрече, приветствуя со всей своей возможной радостью Адама. - Что ж, я надеюсь, никаких проблем не будет. - сказал Адам, посматривая на завешанные окна Куклы. Возможно, пытался высмотреть его хищную пару глаз, но безрезультатно. Паранойя, не более. Однако не понятно было, чем она вызвана. - Не должно. - ответил Дэн. - Нас отпустили, вполне легально и под моим чутким надзором. - улыбался он. Адам улыбнулся в ответ, но только из любезности. Мы сели в машину и молча отправились. Адам тревожно посматривал на вход, будто высматривал кого, но позже успокоился. Слегка повеселел, вёл ненапряжённые разговоры с Дэниэлом ни о чём. - Думаешь, этот Роберт поможет ему? - спросил у меня Адам, глядя на меня через зеркальце. Солнечные лучки назойливо попадали в автомобильный салон, ярко освещая всё внутри и опекая кожу. Я облокотился рукой о дверцу, раскинувшись на сидении, пока мой сосед сидел скромно, сложив руки на коленях. - Откуда мне знать? Я у него не лечился. - сказал я. - Но отказать не должен. - Где он хоть? - спросил у меня Адам. - В Убежище. - ответил я. Дэн не понимал, о чём речь, а потому поспешил прояснить неизвестные для себя детали разговора. - Убежище? Что это? - с интересом спросил он. - Звучит интересно. - Бар. - коротко ответил Адам. - Для таких, как мы. - уточнил он так же, избавляя себя от лишних вопросов. Дэниэл удивился, а после обрадовался. На лице засияла улыбка. Водитель в недоумении покосился на неё, а после вздохнул. Эта странная сцена была схожа с немым театром, на который я предварительно не купил брошюру с объяснением истории. - Поиск Оливера, что с ним? - спросил у меня Адам. Я поник. А ведь поиски этого человека встали на ровном месте, не продвинувшись ни на йоту с тех пор, как мы влипли с браконьерами. Возможно, что у нас был шанс спасти его вовремя, а теперь он мёртв. Слишком уж много времени прошло. И тем не менее, продать Роберту так же было нечего, только косвенные слухи и предположения. Вдруг Оливер всё же жив? Мне было стыдно признаться, но я ничего и не сделал за эти две недели. Но этот факт не огорчил меня, а только замотивировал меня, придал решимости отыскать. Потому что нужно было бежать из этого города как можно скорей, пока НИЦ спит и ослабили бдительность. А вот что я уже буду делать дальше - останется на потом. Сейчас стояла иная задача. - Есть зацепка, но я смогу заняться этим только завтра. Криса дома нет. - сказал я. - Я знаю. - ответил Адам. - Он тебе срочно нужен? - Было бы неплохо, но не сегодня. - сознался я. - Я не знаю, как много времени займёт возьня с Энди. - Согласен. - произнёс Адам. - Я передам ему. Может, возьмёт выходной. - гадал он. - А зачем вам этот Оливер? - вмешался Дэниэл, заметив, что мы закончили наш короткий разговор. - Неважно. - не успел я открыть рот, как Адам перебил меня и сказал всё сам. - Попросили найти и всё, не более. - агрессивно объяснялся он. Брови нахмурились, взгляд стал таким же острым и режущим, как лезвие бритвы, и весь этот негатив был направлен на ни в чём не повинного Дэниэла. Дэн неловко отвернулся к окну, не пытаясь более что-либо спросить. Такая странная реакция со стороны Адама удивила меня сама. Я догадывался, что дело было в награде за поиски. По какой-то причине он не хотел, чтобы о ней знал Кукла, и вероятно, это было связано с тем, что Адам изначально был против моего присоединения к ним. Возможно, он собирался распорядиться ею иначе, чем предполагал я. Напряжение между нами тремя не спадало до конца поездки. Я понимал, что как только информация об Оливере отыщется, и на руках у меня будет карта, то предо мной предстанет серьёзный выбор. Вскоре мы оказались дома у Энди.       Энди открыл неохотно. Выглядел он, как я подозревал, куда лучше раннего, однако всё равно неважно. С лица почти за три недели успели сойти синяки и гематомы, но пластыри патчи он всё ещё накладывал. Не хватавший на руке палец сильно бросался в глаза. Он робко придерживал рукой дверь, и пальцев вправду было всего четыре. Взгляд светлых глаз с печалью и неуверенностью осматривал нас. Не похоже, что юноша был предупреждён о нашем визите. Волосы грязные, засаленные, пластыри на пальцах так же покрылись грязью. Адам выглядел и держался куда уверенней, уже видя не раз это отчаянное и испуганное лицо, а вот мне далось это тяжело. Я чувствовал себя виноватым за случившееся, и это усиливалось моим долгим отсутствием. Как предатель. - Пропустишь? - спросил Адам. Энди неуверенно кивнул и отступил от двери, оттолкнув её слегка. Мы неуверенно прошли внутрь квартиры. Ничего в ней существенно не изменилось, только загрязнилось всё. Пол покрылся пылью и грязью, заносимой с улицы, пауки плели свои сети в углах. Комната хорошо освещалась из-за солнца, назойливо светящего прямиком в окно. Под солнечными лучами было легко разглядеть пылинки, витавшие в воздухе. Душный и спёртый воздух не давал спокойно дышать. - Как ты, Энди? - спросил я, пытаясь начать разговор. Я боялся, что он считал меня предателем, каковым ощущал себя сам, и мне хотелось загладить свою вину. Даже простым разговором. Но он говорил со мной спокойно. Он печально глянул на меня и взял неуверенно за руку, за самый край пальцев. - Уже лучше. - сознался юноша. - Давайте пройдём в комнату, незачем толпиться в коридоре. - подгонял нас Адам.       Энди тот час занял своё место на диване. Он забился в угол, поджал к себе колени и почти что не смотрел на нас. Это было жалкое зрелище, от которого у меня сжалось сердце. Случившееся отразилось на нём сильней всего. Я реагировал на случившееся куда спокойней, возжелав забыть это поскорей. Многие повели себя так же, не придали значения случившемуся. Но Энди, до этого сталкиваясь только в мелких стычках, был глубоко потрясён. И пострадал он куда больше других. Для него это было в новинку, впервые. Для остальных же это было обыденностью. - Я думаю, ты догадываешься, по какой мы тут причине? - спросил Адам строго, не церемонясь. - Постой, не дави ты так. - остановил его я. - Какая разница. Он ни по-хорошему, ни по-плохому не хочет идти к врачу. Ты посмотрим, во что он превратился. - говорил Адам, а после обратился к забившемуся в углу Энди. - Мы хотим тебе помочь, Энди. А не калечить. - Мне не нужна помощь. - жалобно поскуливал он. - Я не хочу никуда выходить. - Ну вот, опять. - вздохнул Адам, строго глядя на юнца. После он перевёл взгляд на меня, как на его последнюю надежду. За этим он и привёл меня к Энди. Не для того, чтобы я привёл к Роберту, хотя и не без этого. Парень надеялся, что я смогу вразумить Энди обратиться за помощью. Потому что он в ней остро нуждался. Не только в медицинской, но ещё и моральной: развеяться, передохнуть от постоянных накручиваний и нескончаемой паранойи. - Может, позовём доктора сюда? - спросил я. Адаму, похоже, в голову даже не приходила такая простая идея. Но тут Энди резко замотал головой, воспротивившись ещё сильней. - Только не сюда. - просил он. Я нащупал слабое место юноши, а потому решил этим воспользоваться. Если врач сюда не придёт, значит нужно идти за ним. - Или ты идёшь с нами. - предложил я. Снова отрицание. Ни тот, ни другой вариант не устраивали его. - Или он приходит сюда. - начал свой шантаж я. - Серьёзно, мне не трудно его вызвать. У меня даже где-то номер остался. - я достал телефон для пущего эффекта и стал перебирать списки контактов. Энди понял всю серьёзность моих настроений, а я отыгрывал как только мог. Не было у меня номера доктора, не сохранилось с новым телефоном. Так что я врал. Но на юношу это сработало, он так боялся кого-то приводить сюда, что был готов выйти сам. - Не надо. - попросил он. - Если вы меня проведёте так, чтобы меня не видели...- ставил он свои условия. Мы переглянулись. Эта задача не казалась никому трудной, у нас в распоряжении была машина. Адам кивнул, как и Дэниэл. От чего кивнул последний - непонятно, его мнение не учитывалось вообще. - А для начала, не мешало бы тебе привести себя в порядок. -сказал Адам. - Давай, бегом в ванную! - поторапливал он, и Энди, под чужие взоры, был вынужден встать с дивана и удалиться отсюда. Вид у него был виноватый, неловкий, он сутулился, словно желал спрятаться от чужого взгляда. - И давно он так? - спросил Дэниэл удивлённо. Для него такое поведение уже стало диковинным, он почти не встречал людей, который не сталкивались с нечто подобным. Весь его круг общения сводился к заражённым, а каждый так или иначе ощутил тяготы такого существования. - Да всё время. - сказал Адам. - Но сейчас ему уже полегче, так что тебе повезло увидеть Энди в лучшем, скажем так, состоянии. - произнёс Адам, облокачиваясь о стену и складывая руки на груди. - Только не говори, что не понимаешь его. - попросил строго Адам. Но Дэниэл только улыбнулся, поглаживая свою Церру. - Нет, не понимаю. - ответил он. - Энди трус, очевидно же. - Все мы с этого начинали. Я тоже отходил долгое время после своего первого убийства. - сознавался Адам. - Потому что это черта. Черта, которую переходить нельзя, но которую мы вынуждены были перейти. Любой заражённый хоть раз кого-то да убил. - произнёс он серьёзным тоном. Но Дэн настаивал на своём. - Ну почему же...- сказал задумчиво Дэниэл. - Я убил человека ещё до того, как заразился. - и улыбнулся, стараясь доказать свою правоту. Он не понимал чужого страха, ведь сам уже давно погряз во всём этом. Ещё до того, как началась его новая жизнь. Адам с отвращением глянул на Дэниэла и достал пачку сигарет. Ему было мерзко слышать порой столь пугающие слова Дэна, контрастирующие с его мягкой и светлой улыбкой. Он не понимал, как можно не бояться убивать людей. Дэниэл же не понимал, как можно этого бояться. Они слишком разные. Я боялся осознать, что все, кто с Куклой, похожи на Дэниэла. В том числе и сам он.       Мы остались сидеть и молча ждать Энди. Некому было сказать что-то ещё. Каждый обдумывал что-то своё, не решаясь прервать неловко молчание. Но вскоре Энди вернулся. С его мокрых и свежих волос капала вода, оставляя на полу разводы. На голову небрежно накинуто полотенце, впитавшее лишь часть влаги, и всё те же неопрятные вещи. Но вода не смыла с его лица угрюмости и какого-то глубинного страха, отражающегося в глазах. Адам любезно помог ему высушить волосы, пока мы наблюдали и ждали. На сборы ушло немало времени. Но в машине тревога Энди несколько улеглась, что не мешало ему бояться сидеть у окна и прятать голову так, чтобы его фигура не была видна снаружи.       Как и всегда, в Убежище было тихо. Днём почти никого не наблюдалось, кроме редких посетителей, собиравшихся уже покидать до боли знакомое заведение, и хозяина самого заведения. Он прищурился, присматриваясь к нам, поскольку не верил своим глазам. Мы всё реже и реже появлялись в Убежище, всё чаще проводя время тут. А вестей о нас не было уже очень давно. С тех пор, как я был тут в последний раз, ничего не изменилось. Только рисунок на стене уже был дорисован, а на пристроенный балкон выставлены столики. Постепенно место становилось уютней и приличней. - Я уже забыл, как вы все выглядите. - заявил Рид, едва успев поздороваться, но взгляд его ясных глаз зацепился за прячущегося у меня за спиной Энди. - Энди? Что случилось? - он заметил неважный вид юноши, не зажившие до конца ранения и странное поведение. От общительного и всегда весёлого болтливого парня не осталось ничего, только испуганный до смерти ребёнок. - Мы за этим сюда и пришли. - сказал Адам. - Доктор какой-то. - он обернулся ко мне, надеясь на подсказку, но Рид без лишних слов провёл нас в кабинет, где и должен был принимать Роберт.       Это был самодельный кабинет, сделанный из старого складского помещения. Когда-то на месте всей этой мебели здесь стояли шкафы, заполненные доверху продуктами, и холодильники. Здесь не было ни окон, ни одного источника естественного света, при этом всегда холодно, словно в морозильнике. Стены выкрашены в белый цвет, убраны мусор и пыль, а шкафы с холодильниками вынесены в другое место. Повсюду горел яркий белый свет люминесцентных ламп, а старенькая холодильная камера с медицинским оборудованием издавали характерное жужжание. На этажерке в углу лежали медицинские журналы, скудная коллекция книг и несколько декоративных растений. Напротив двери небольшого кабинета стоял диван, а рядом с ним - раковина и шкаф с медицинскими принадлежностями и вешалка с вещами. На диване лежала подушка и сдвинутый в сторону плед - вероятно Роберт жил тут. Письменный стол припрятан в дальнем углу комнаты, а посреди всего - операционный стол с нависающей над ней лампой.       Роберт встретил нас с любезной улыбкой. За время, что мы не виделись, он ни на йоту не изменился, проводя в своём кабинете едва ли не сутки напролёт. Как и полагается, был он уже одет по форме и был готов принимать кого угодно, но пока работы не было. - Одно знакомое лицо я уже вижу. - сказал он, глядя на меня, и мы пожали друг другу руки. - Значит, Вы и есть тот самый Роберт. - улыбнулся Адам в ответ. - Что ж, о Вас я наслышан. Адам, без лишних формальностей. - сказал он, протягивая руку в знак знакомства. Роберт улыбнулся любезно в ответ и пожал её. - Роберт, к Вашим услугам. - он протянул руку всем, кого не знал. Но только Энди побоялся как-либо ответить. Юноша старался упорно делать вид, будто приветствие адресовано не ему, а кому-то другому Энди. Увы, но это было не так. Дверь за нами тихонько закрылась. Рид ушёл, возвращаясь к работе, хотя ему не терпелось узнать, что же произошло за долгое время нашего отсутствия. - Что ж, я подозреваю, больной у нас этот молодой человек? - спросил Роберт, осматривая юношу. Все разом согласились, ни на миг не засомневавшись. Я вытащил Энди вперёд, и он немного сопротивлялся в этом, не хотя пытаясь вырваться. Увы, но доктор схватил его раньше меня, и Энди пришлось прекратить попытки бега. Роберт помог низкому Энди сесть на высокую кушетку, придерживая его за плечи. Юноша всё время смотрел себе под ноги, его взгляд был дёрганным и испуганным. На кушетке он неуверенно ёрзал и сутулился, словно ожидал смертного приговора, который всё никак не озвучивали. Роберт надел перчатки, прежде чем приступить к осмотру. - На что жалуемся? - спросил Роберт, первым же делом заметив палец. Из трёх фаланг безымянного пальца осталась только одна, неопрятно прижжённая на конце и обмотанная несколькими пластырями. Рука Энди дрожала. Мужчина стал осторожно снимать их, тут же выбрасывая в урну под своим столом. - Раны зажили, конечно...- Роберт осматривал палец, сдирая грязную корку вокруг зажившей раны. - Вовремя обработали. Я-то ему палец не пришью обратно, попробую только привести рану в порядок. - объяснил Роберт. - Нужно будет обрабатывать и мазать в течении первого времени, и стараться, чтобы до полного заживления ничего не попадало. - объяснял он. - То есть мыть каждый день и обрабатывать. - давал он инструкции Энди. - С зубами что? - спросил Адам следом. - Я торакальный хирург, молодой человек. Не стоматолог, не психотерапевт, и даже не волшебник. Могу только дать контактные данные одного врача. - сказал Роберт, бегло осматривая недостающих зубов. - Но это будет долгое лечение, болезненное, потому что есть нагноения, и дорогое, потому что нужны качественные импланты и наращивание. - объяснял он, выписывая по памяти на бумагу номер телефона и адрес. - Советую не затягивать, поскольку раны и без того не свежие. В остальном...Не вижу ничего такого. - и протянул Адаму бумажку. Адам уставился на номер, и взгляд его был тревожным. Я могу представить причину - он уже пересчитывал в уме, в какие сумы выльется это лечение. А ведь у Энди и денег-то толком не было, Адам не имел таких огромных сумм, как и никто другой в комнате. - Что ж, если поедем сейчас, то сможем выявить и ценник. - тревожно улыбнулся Адам, стараясь делать вид, будто всё хорошо. - Как продвигаются поиски? - поинтересовался у меня Роберт, глядя на меня из-под очков. - Ничего конкретного. - сознался я. - У Вас? - поинтересовался я в ответ. Пока Адам помогал собраться Энди, мы обсуждали с Робертом поиски его брата. Роберт нахмурился, осматривая ещё одну фотографию младшего брата-дурака, но долго не отвечал. Говорить он так же старался потише. - Безрезультатно. - сказал он. - Я хоть и хорошо знаю повадки моего брата, имею слабое представление, с кем или чем он связан, и в какую беду мог попасть. Однако я признателен Вам за попытку. - произнёс разочаровано он, поблагодарив явно лишь из любезности. Я был его едва ли не последней надеждой. Мужчина тяжело вздохнул, снял очки и отложил их в сторону, что-то обдумывая. - Я отыщу. - сказал я. - У меня есть зацепки. Не беспокойтесь. - попросил я, говоря уверенным голосом, полным решимости. Я действительно намеревался отыскать Оливера, это должно было произойти. Мне нужна информация, которую Роберт способен обменять на своего брата. Решимость переполняла меня, я чувствовал, будто конец этой жуткой истории был уже близок. Вот-вот всё закончится, мы будем на свободе, за пределами этих стен. Там, где нет никакой опасности, нависающей угрозы. Только мирная тихая жизнь.       Роберт улыбнулся мне, услышав мою уверенность. Улыбнулся не любезно, а искренне. - Что ж, в таком случае я буду рад увидеть ваши успехи в этом деле. - сообщил он мне. Его не интересовало, как я добывал информацию, какие зацепки имел на руках, Роберту нужен был результат, уже здесь и сейчас. Впрочем, он был терпеливым, и мог прождать ещё какое-то время, дав отсрочку.       Остаток дня мы мотались по поликлиникам, успокаивая напуганного Энди. К концу дня он уже немного привык к этому, стал куда меньше прятаться за нашими спинами. А Адам отрывал от сердца крупные суммы, понимая, что грозится остаться без денег. Но я понимал его альтруизм - денег у него хватало, а вскоре он умрёт. На том свете они ему не пригодятся. Мы с Дэном вернулись только к вечеру, когда на улице стало темно и вокруг загорелись первые уличные фонари.

***

      На следующий день я сбежал.       Тут уже взыграла моя гордость. Отпрашиваться снова я не хотел, а тем более тащиться с кем-то ещё. Дэниэл не должен был знать об Оливере, а остальные по-прежнему были заняты. Я сбежал на утро, прихватив выданный мне пистолет и нож. Солнце ещё не встало из-за горизонта, но тьма рассеивалась. С моря дул прохладный ветер, навевая запах сырости. Над городом громоздились тучи, обещая скорую непогоду. Резкая жара сменилась пронизывающим холодом всего за одну ночь. Кончики пальцев обмёрзли.       Я сложил не большие пожитки в свою сумку и перелез через балкон, осторожно перебравшись на дерево прямиком за моим окном. Ветка покачнулась, стоило мне только зацепиться за неё, и я испугался, как бы не разбудить кого. Но всё обошлось, и я осторожно стал спускаться вниз. Кожа на ладонях ободралась, я вырвал торчащие щепки из ладони, но что-то внутри ещё оставалось. Увы, но тогда не было времени размышлять. Я бросился бежать прочь, теряясь в деревьях. Чтобы выйти на улице незамеченным, следовало сделать большой крюк.       "Шок" работал круглосуточно, принимая гостей к себе всегда, в любое время дня, и особенно в любое время ночи. Вокруг царило всё такое же запустение, небольшое здание окружали брошенные жилые дома с выбитыми и пустующими окнами, вокруг не было ни одной живой души. Как и признаков жизни. Я старался идти тихо, словно крался, мои шаги были слышны на всю округу. Но ни одной паре любопытных глаз не было до этого дела. Ощущение пустоты нагоняло неведомого страха. Ты один, посреди пустых безжизненных улиц, более никого нет и не появится за поворотом.       Я неуверенно подтолкнул дверь и она поддалась. Внутри, как и всегда, играла тихая музыка, психоделическая и непонятная. Помещение заполнилось дымом от сигарет, создававшую дымку в воздухе. Духота. За стойкой сидел всё тот же мужчина, заснув и похрапывая. Но стоило только двери со скрипом отвориться, как он тут же вскочил, проснулся, стянул с себя солнцезащитные очки и тревожно глянул на меня. Протёр глаза неторопливо, осмотрелся, пришёл в себя, и только потом поспешил сказать: - Так, лицо знакомое. Напоминай давай.- сказал он, включая старенький компьютер за стойкой. Я достал фото Оливера, и этого было достаточно, чтобы освежить ему память. - Прыгуна ищу. - сказал я. Мужчина расхохотался, изо рта у него шёл неприятный запах, и я отвернулся. - Вечно ты кого-то ищешь, парень. Заняться нечем? - спросил в шутку он. - На кой тебе он? - Информация нужна. - ответил честно я. - Это-то ясно, этот придурок ничего другого продать и не может. Руки кривые, язык слишком длинный, а голова тупая, чтобы что-то кроме сплетен распространять. - объяснял он. - Всё равно надо. - настаивал я. Голос у мужчины был хриплым после сна. Он зевнул, не прикрывая рта, прокашлялся, и продолжил. - Если хватит смелости в трущобы переться, то держи адресок этого придурка. - протянул он. - Но учти, берёт задорого. Так же, как той дружок на фото. - предупредил мужчина заранее. Я кивнул, забрав бумажку, и поспешил уйти прочь, подальше от этого места. Идти было далеко, автобусы ещё не ходили, а метро только-только откроется. Выбора оставалось немного, и внемля предупреждениям, я перепрятал нож поближе к себе. Трущобы не самое дружелюбное место для любого нездешнего человека.       Я добрался туда лишь к моменту, когда солнце почти взошло на небо, и остатки ночной тьмы рассеялись. Люди стали постепенно просыпаться, и на улицах появилось куда больше машин, прохожих, и я стал встречать первые патрули, шедшие всё так же по несколько человек. Их я старался обходить стороной, делая это ненавязчиво. Долгие пешие прогулки с непривычки дались мне тяжело, но выбора не оставалось. У меня не было денег на метро, на автобус, даже телефона с собой я брать не стал на случай, когда обнаружится моя пропажа. А она обнаружится, в этом я был уверен. Не знал точного времени, но догадывался, что на момент, когда я был на полпути к трущобам, меня уже искали.       По узким улочкам трущоб, между старыми и грязными высокими зданиями, я бродил ещё долго. Найти адрес оказалось проблемой. Люди здесь жили в нищете, а потому взгляд их был хищным и недружелюбным, зачерствевшим от недоверия к чужакам. На меня всё время кто-то пялился, и хотя я мало выделялся из толпы, тут каждый знал своих соседей, и знал, что меня в их числе не было. Я шёл умеренно, стараясь не делать вид, что куда-то спешу, паникую, хочу убраться отсюда. Так было лучше, так я не провоцировал их. Уродливые надстройки, укрытые дешёвым картоном или деревом, повсюду мусор и вонь. Между некоторыми окнами висели самодельные верёвки с вывешенным бельём. Полуразрушенные дома с дырами в стенах и обвалившимися крышами соседствовали с жилыми, всё изрисовано в уродливых граффити и рекламой нелегальных услуг. Дорога усеяна мусором, вся в ямах и неровностях. Удивительно, как этот мир соседствовал с цивилизованным центром города.       Добрался я относительно спокойно. Нужный дом нашёл тяжело, и под косые взгляды я был вынужден бродить туда-сюда, пока не отыскал это место. Своим присутствием я злил местных, но вовремя успел убраться ещё до того, как спровоцировать кого-то. Иначе не обойдётся без кровопролития. Старое обветшалое здание ещё было живым. Дорога к нему проросла, трава выбивалась из асфальта, образовывая неровности в ней. Краска с фасада облезла, вокруг валялась сломанная мебель и разобранный велосипед. Окна старые, ветхие, в глаза бросалось отсутствие некоторых. Такие окна были плотно завешаны тканью, чтобы не продувать. Едва ли это, на самом деле, отличалось от дома, где жили мы все.       Квартира была на втором этаже, и я без колебаний постучался в нужную дверь. Старую, деревянную, на хлипких петлях и без глазка. Слышались копошения внутри, шаги, а после тишина. Этот гад выслушивал меня, чего-то ожидал. И только после подал свой мерзкий голос с явным говором, выдававшего в нём афроамериканца. - Кто там? Чего надо? - звучало это одновременно агрессивно и трусливо. Ему не было видно, кто это был, но он боялся меня куда больше, чем я его. - Ты Прыгун? - спросил я, но ответа не последовало. - Мне дали на тебя наводку. Сказали, что ты можешь помочь отыскать мне одного человека. - Кто Прыгун? Я? Ошиблись! - агрессивно отвечал он. - Нет, я уверен, адрес мне дали в Шоке. - пытался переубедить его я. Нетрудно было догадаться, как он врал. По мере того, как я обличал его ложь, голос из агрессивного сменился на трусливый и неубедительный. - Тогда где я могу найти его? - спросил я. - Не знаю. - Ты только что сказал, что ошибся! - указал я. - Значит знаешь. - я стал давить на него, но ответа не последовало. Только короткое: - Убирайся! А то на проблемы нарываешься, парень. - сказать более ему было нечего. Я пытался снова позвать его, но увы, более этот человек не отвечал, упорно игнорируя меня. Делал вид, будто за дверью у него никто не стоит, что разозлило меня. Я остался с пустыми руками, шёл сюда далеко и долго, не меньше времени потратил на поиски его дома, чтобы услышать, как какой-то трусливый придурок посылает меня к чёрту. В отчаянии я спустился вниз, наружу. В подъезде воняло чем-то едким, запахом псины и помоев. Я отошёл от дома и обернулся, глянув на предполагаемое окно, где жил этот человек. В нём мелькнула тень, резко зашторив окна тяжёлыми самодельными занавесями. Значит наблюдал. Я сложил руки в карман, мне не хотелось уходить с пустыми руками. Но что было делать?       В этот момент что-то внутри меня взбунтовалось. Нет, хватит, я устал от того, что слишком долго меня слали к чёрту. Я устал от безрезультатности своих действий, мне надоело мотаться по городу, и я был не готов упускать последнюю соломинку в своих поисках. Оливера надо было найти, живым или мёртвым. Без него я не получу карту, не уберусь из города. Без этого мы обречены, я не был готов поставить на кон свою безопасность и безопасность друзей из-за труса, который испугался меня. Меня переполняла злость до такой степени, что затряслись руки, а взгляд помутнел.       Я схватил, уже ничем не брезгуя, торчащую из свалки трубу, и направился к двери. Мои шаги не остались незамеченными, и у двери вновь послышались копошения. Даже соседям по крылу стало интересно, и они выглянули наружу, не скрывая своего любопытства к происходящему. Только жертва не догадывалась, что я сейчас собираюсь сделать. Труба была тяжёлая, её хватит.       Я резко выдохнул и нанёс удар. Сначала по двери. Раздался характерный гул и дверь затряслась. Кто-то вскрикнул от испуга. Я ударил ещё несколько раз, но безрезультатно. Тогда я стал бить по петлям, всё чаще и чаще. Всё это делалось на автомате, не отдавая самому себе отчёта о происходящем. Стоял гулкий шум, услышали который не только соседи, но и все жильцы. Для них такое было привычным: постоянно кто-то кого-то убивал, приходил мстить и выбивать долги, а то и просто грабить. Шоу заключалось лишь в том, что я не местный.       Мне удалось сломать одну из петель, дверь покосилась. - Не передумал? - крикнул ему я. Снова тишина. Я знал, что он за дверью, слышал его шаги и панику, вызванную моими действиями. Он надеялся, что я устану, что я сдамся и прекращу свой немой бунт против него. Но вот теперь я уже сдаться не мог. Меня от него отделяло так мало, что сдаваться не имело смысла. Мой гнев уже было не унять, ибо на кону стояло слишком многое.       Вылетела вторая петля, и я вырвал дверь, кинув её в сторону. Меня тут же встретила тёмная комната и его испуганное лицо. Моя гримаса исказилась в гневе, оттого это повергло его в больший ужас. Парень, ещё явно молодой, забился в углу за своим матрасом. Он боялся, что я просто убью его, и пришёл по его душу. - Чего ты хочешь? - нервно спрашивал он, зажмурившись и прикрывая голову на случай, если я захочу ударить. И я ударил, но не по нему, а по столу рядом, едва не разнеся одну из ножек в щепки. Прыгун дёрнулся. На полу валялись костыли, а нога была перебинтована, оттого встать и бежать он не мог. Я сел на корточки напротив него, протягивая фото. - Вот этот человек нужен. - сказал я. Он резко выхватил у меня карточку, боясь, что в момент слабости я нанесу удар. Парень посмотрел на неё, держа в дрожащих руках словно единственное спасение. - Оливер? Да? - спросил он у меня, и я кивнул. - Я знаю только, что он мутил какую-то воду вокруг омег и заброшенной базы НИЦ и всё. Вечно норовил нарваться на неприятности, лез туда, прокрадывался мимо охраны. - говорил он дрожащим голосом. - Он может быть у себя. - Ну и где он живёт? - спросил следом я. - Недалеко от брошенного порта, квартиру арендовал. - неустанно повторял он, пытаясь по памяти назвать адрес, но постоянно только запутывая больше и больше. Я вырвал у него фото и ушёл прочь. Это всё, что мне нужно было знать, большего я от него не добьюсь. Бросив всё, как есть, я так и ушёл. В этот раз путь предстоял ближе. Мой гнев постепенно унимался, и на выходе из трущоб я выбросил трубу прочь, обратно в её родимую свалку. Жители особенно подозрительно косились на меня, но не рисковали подходить, пока я держал эту штуку в руках.       Уже был обед, как я добрался до брошенного порта, оцепленного со всех сторон, и домов, находящимся у шоссе, ведущее прямо к месту нашего преступления. Дома были там цивильные, но старые. Ряд небольших трёхэтажных строений меланхолично стоял у дороги, и из окон должно было открываться море. Здесь не было деревьев или чего-то подобного, от пронизывающего ветра было не укрыться нигде. Он бушевал, свистел, проносясь между пролётами зданий. Слышался шум взволнованного моря. Руки приходилось держать в карманах. Тучи стали темнеть, вдалеке гремел гром, а от земли исходил запах влаги.       Я обошёл дома, уже ничуть не стесняясь стучать и спрашивать о пропавшем человеке. Люди попадались так же цивильные, меня не боялись и не стремились прогнать отсюда. Многие не могли мне ничем помочь, разводя руками в стороны. Так я обошёл едва ли не все здания, пока не наткнулся на нужное. Соседка снизу - пожилая одинокая женщина - всё-таки навела меня на Оливера, поскольку именно она и была арендодательницей. Ещё долго женщина причитала о том, какой Оливер несносный, как он игнорирует её замечания о шуме и относится неуважительно к старшим. Женщина так же дала понять, что он не появлялся дома несколько суток - взял, ушёл куда-то и не вернулся до сих пор. Хотя исправно возвращался к вечеру в обычные дни. Она с радостью дала мне ключ, стоило ей рассказать, что я его родной двоюродный брат, и что его ищет семья. Испуганная, она согласилась на это, не желая иметь никаких проблем с полицией и пропажами.       Квартира была обставлена старомодно, под стать возрасту своей хозяйки. Царила тревожная тишина, какая только может быть в пустующих квартирах. Комната содержалась в относительной чистоте, не смотря на инвалидность проживающего человека. Обои тёмные, древесные, с безвкусным узором. На тумбе стоял старый патефон. Комната была всего одна, в ней стояла одинокая кровать, комод и сервизный шкаф со старинными фарфоровыми статуэтками и посудой, резные стулья с округлым столиком и рабочий стол. На стенах висели картины-репродукции Климта и Дега, столик укрыт старомодной скатертью. У одиноко стоящей в углу кровати стояла трость, забытая кем-то. Только рабочий стол выделялся из-за нагромождения вещей.       На нём было всё, что выдавало здесь чужака: дорогая техника, несколько мониторов, маленький сервер в углу, ноутбук, дорогие наушники и куча записей, развешанные на доске для заметок. На столах лежала огромная топка ксерокопий и распечаток, смотреть которые у меня не было никакого желания. Я сразу же направился к доске. Прыгун упоминал о помешанности Оливера на чём-то, что связанно с НИЦ. Здесь была развешана только выжимка того, что хранилось в его компьютерах, но я даже не стал пытаться лезть в них. Распечатка статей о заброшенном корпусе НИЦ, который официально числится как больница, всё усеяно фотографиями этого места, схема здания, фотографии каких-то странных существ, отдалённо напоминающие человеческие. Между всеми этими вещами были наколоты записки от руки. Почерк был прямым, едва ли не печатным. На них ничего внятного - даты, поправки, мысли.       "2 года".       Это единственная записка, которая бросилась мне в глаза. Она висела над распечаткой сообщений из форумов, где обсуждались странные твари на фото. Но никакого внятного ответа тут не было, я находил больше вопросов, чем ответов. И всё-таки один ответ я нашёл - это фото заброшенного здания, оцеплённого забором. На одном из них были накиданы маркером приблизительные расположения патрульных, а на листке рядом написано расписание смен и обходов. Всё необходимое подчёркнуто красным маркером. Оливер облегчил мне задачу во сто крат, и я догадывался, где можно попробовать его отыскать. Это здание стало моим следующим пунктом назначения. Но отправляться туда одному было боязно. Стало очевидно, что понадобится чужая помощь. Ту-то и придётся выдать всё, как есть, Кукле. Увы. Меня утешал лишь мизерный шанс того, что он мог согласиться на награду и на то, чтобы убраться поскорее из города. Сомнительные поиски его не заинтересовали, а вот информация за них могла бы.       Я сорвал фотографии с доски, положив кнопки осторожно на стол, и спрятал их в сумку. Но моё внимание привлекло кое-что ещё. Дверь на кухню не была плотно закрыта, постоянно скрипя и норовя открыться. Из приоткрытых окон шёл сильный сквозняк, надуваемый с моря. Я зашёл и туда, на всякий случай, заодно закрыл дверь и избавил себя от надоедливого скрипа. Под ногами скрипел старенький паркетный пол, отсыревший за года. Но увиденное в той комнате меня ни на йоту не обрадовало.       Помещение было светлым, вся мебель и техника, все кухонные шкафы и тумбы были белыми. Из приоткрытых широких окон надувал ветер, потрёпанные занавески цеплялись за края сдвинутой мебели. Диван был разобран и сложен у края, все предметы разобраны по коробкам. Посреди комнаты стоял инородный предмет - огромный железный стол. Кухня была просторной, позволяла развернуться одному человеку во всю. Но стол был явно не обеденный. На тумбах лежали ремни, хирургические инструменты, на невысоком холодильнике - плотные мешки, скомканные странным образом. Всё это было карикатурным, странным, не вписывалось в рамки моего сознания. Глазу было не за что зацепиться, и в то же время ощущение ненормальности покоя не давало. На прорезях кафельной плитки на полу виднелись бурые вкрапления, и находились они именно около стола, нигде более. Все шкафы заполнены странными медикаментами, моющими и чистящими средствами, воссоздавая кабинет.       Я поспешил убраться отсюда прочь, напоследок лишь закрыв окно. Увиденное мной логически не складывалось и не объяснялось. Это уже не моё дело, утешал я себя. Больше не было смысла тут задерживаться, осталось только найти самого Оливера, уже мёртвого или ещё живого.       По расписанию следовало, что самым уязвимым временем была не ночь, что казалось на первый взгляд очевидным, а предвечернее время. Ночью количество обходов учащалось до раза в час, тогда как днём - раз в два часа. Около пяти сменялись патрульные, и счётчик увеличивался до трёх часов без обходов вовсе. Основные посты были расставлены ближе к краю периметра, для безопасности военных от определённой угрозы, таившейся где-то внутри. Окна в зданиях заколочены, на дверях висели тяжёлые замки. Раз в неделю проводилась зачистка территории. Не известно точно, устранена ли вся угроза, или только её часть. Но Оливера что-то очень интересовало в этом месте, и что именно - сказать тяжело. Был ли это простой интерес, желание в чём-то уличить НИЦ, или одержимость загадкой, сказать было тяжко.       Я обнаружил, что план зданий был нарисован от руки. До такой степени аккуратно и чётко, словно печатался компьютером или чертился профессионалом своего дела. Но планы были неполными. Они указывали, что под зданиями была сеть подземных этажей, но вот сколько их было, куда выходили и где оканчивались - загадка даже для самого составляющего план. План постоянно дополнялся и улучшался, делалось это всё кропотливо, с особым интересом и тщательностью. Слова Прыгуна про одержимость звучали пусть и странно, но приближенно к реальности.       Как выяснилось чуть позже, это и вправду было так.       К моменту, когда я стал приближаться к улице, где находилось Убежище. Ветер стих, на землю стали падать первые капли дождя, предвещая ночной ливень. Повеяло запахом сырости. Сумерки витали в воздухе, солнце уходило за горизонт. Людей стало гораздо больше, все они шли под зонтиками, уже будучи готовыми к непогоде. Машины неспешно проезжали мимо меня, освещая дорогу фарами. Я шёл неторопливо, изучая всё, что взял из дома Оливера по дороге. С этим стоило возвращаться к Роберту, дать ему знать, где он может находиться. Я корил себя за то, что опоздал. Пару дней - и я бы застал Оливера дома, не было бы никакой нужды лезть чёрт знает куда. Можно было увидеть его живым и невредимым, воссоединить братьев без малейшего труда. Сейчас же было определённое препятствие.       Но мой покой не мог продолжаться вечно. Дождь усиливался, и я спрятал всё в сумку у меня на плечах, дабы обезопасить материалы. Я накинул капюшон и ускорил шаг, и вскоре перешёл на бег, чтобы поскорей добраться до Убежища и не промокнуть насквозь. Но мой внешний вид привлёк внимание бдительных патрульных. Я выглядел в их глазах подозрительным типом, скрывающим лицо и бегающих по округе со странного вида сумкой. И не удивительно - в этом районе хватало неприятных личностей, переступающих черту закона, и делающих это нагло.       Один из патрульных схватил меня на бегу, препятствуя мне. От неожиданности я испугался, и осознание происходящего пришло не сразу. Чёрная форма, оружие наперевес, странные маски, приподнятые над головой. Мужчина остановил меня. - Постой, пацан, иди-ка сюда. - попросил он. Я дёрнул руку на себя, но не смог вырваться. Его хватка мертво вцепилась в меня. Второй, не долго размышляя, достал прибор измерения. Но тот, как и всегда, показывал нулевое значение. - Отпускай, не заражённый. - сказал ему второй. Мой мучитель этого не сделав, только сильней вцепившись в меня. - Рукава закатай! - приказал он. - На кой? - недовольно спросил я, ещё раз предприняв попытку резко вырвать свою руку. Не удалось. Его пальцы сильней впились в мою кожу. Тогда второй закатал мне рука насильно, и сколько бы я не противился, мне не удалось вернуться до конца. - Нет, не Череп. - ответил он. - А ну-ка, документы и сумочку покажи. - первому всё никак не терпелось докопаться до меня. Но я знал, что открыть сумку сейчас для меня равносильно смерти. Внутри оружие, фотографии с охраняемой НИЦ территории и всё, что обличало меня, выставляя не в лучшем свете. Я занервничал, решимость ушла на второй план. Если они и вправду начнут рыскать там, то мне не поздоровиться. - На каком основании? Орден об обыске есть? - стал пытаться я качать свои права, что заставило их засомневаться в своей правоте. - Так хочется с полицией связываться? - спросил он меня ехидно. - Но документы-то ты предоставить должен. - Нет у меня их с собой, отстань. - произнёс я. В голове роились мысли: как мне бежать? Как я вообще могу выйти из этой ситуации? Вокруг никого, кто бы заступился или помог. Меня пробрало отчаяние, и вместе с тем мелькала надежда. Сейчас их всего двое. Неужели мне не хватит сил вырваться и бежать?       Все произошло быстро. Ближайшая мусорная урна была брошена во второго, с грохотом прилетев ему в тело и сбив с ног. Вырвать её из земли стоило усилий, но времени думать не было. Свободной рукой я вытащил нож и всадил со всей силы в горло своему обидчику, едва ли не по самую рукоять. Он задыхался, из раны хлынула кровь, стекающая вниз по шее и ниже. Изо рта шли пузырьки крови. Из последних сил мужчина, глядя на меня, пытался схватиться и не дать мне бежать, но никаких сил ему бы на это уже не хватило. Я снял у него с кобуры пистолет и, скинув его тело с себя, снял с предохранителя. Второй был не промах, и он выстрелил в меня первым, но попал только в плечо. Я выстрелил почти сразу же в ответ несколько раз, попав ровно в голову. Его тело замертво упало на землю.       Я не помню, как попал в Убежище. Но я бежал, сломя голову, стараясь запутать следы. Одной рукой крепко придерживал рану на плече, ощущая, как тёплая кровь расплывается по руке, смешивается с каплями дождя и смывается прямиком на одежду. Рукава были в крови, и неясно было, в чужой или моей собственной. Глухая боль не давала покоя, но я старался не думать о ней. Вот-вот я дойду до Убежища, там будет помощь. Было чудовищно страшно. С глаз стекал дождь со слезами вперемешку, пелена на глазах мешала что-то узреть, как и сгустившиеся сумерки. Я думал о том, что защитил всё, что имел. Никто не должен был увидеть содержимое сумки, и я защитил всё, что достал за целый день. Я боялся не смерти в этот момент, и не боли. Я боялся, что кровью испачкаю всё найденное, что не смогу потом по измазанным в крови планам дать наводку на Оливера.       В голову лезли даже мысли о том, что я должен умереть только когда доберусь до Убежища. Не раньше.       К счастью, эта участь обошла меня стороной. Я сумел добраться до Убежища, собрав остатки сил в кулак. Это был первый раз, когда я применил свой эллипс ради самозащиты, и моё первое убийство. Сейчас я уже не был наблюдателем, немым и беспомощным. Я сам стал убийцей. И, пока я спускался по лестнице, в голов звучал голос Адам. "Есть черта, которую нельзя переступать". Он без остановки повторял это снова и снова, а я шёл, утирая глаза от слёз и размазывая кровь по лицу. Страх застрял комом в горле, я задыхался от него. Рука болела и немела, я уже не чувствовал её. Наконец, дверь в помещение поддалась, и я сунулся внутрь.       Внутри было тепло и светло, как всегда. В этот раз я привлёк чужие взгляды к себе. Весь измазан в крови и слезах, за спиной странная сумка. Холод и сырость сменилось духотой, а безлюдные улицы - забитыми столиками ресторана. Больше не капал дождь, его не было, но я всё ещё ощущал, как по коже скатывались холодные капли, как липла одежда к телу. Рид поспешил ко мне, выхватывая у меня сумку и проводя меня к Роберту.       Я находился в состоянии смятения и шока, всё вокруг казалось мне нереальным. Теперь, когда я был в безопасном месте, силы постепенно стали покидать моё тело. Жар смешался с холодом и зябкостью, а рана беспрестанно ныла. Передо мной распахнулась дверь, и Рид завёл меня внутрь. - Роберт, принимай! - крикнул он, ожидая скорого появления доктора. Роберт поспешил встретить меня, выглянув из своего уголка. По его взгляду было понятно, что он узнал меня, и совершенно не понимал, что могло произойти. Роберт заботливо провёл меня к кушетке, помогая снять одежду, мешавшую ранам. Поспешил надеть перчатки, как тут, повернувшись к ране, замер. - А давно ты получил рану? - поинтересовался он. Я, набирая воздуха в лёгкие, едва смог ответить хриплым голосом: - Только что. - ответил я. Роберт коснулся плеча, осматривая рану вблизи, вытирал кровь вокруг ватой и спиртом, а после ответил: - У тебя кровь уже свернулась. - ответил мне Роберт. - Да, всё, кровотечение остановилось . - сказал он и обошёл меня с другой стороны, рассматривая рану сзади. - Сквозная, мне нечего вытаскивать. Я не стану тогда оперировать тебя, раз рана уже зажила. - я замер, слушая его. Что это могло значить? - Это эллипс? - его слова вернули меня к реальности, заставили задуматься о чём-то ещё, помимо пережитого страха. - Возможно. - сказал Роберт. - В таком случае, ты будешь у меня самым беспроблемным пациентом. - ответил он и, сняв маску, улыбнулся. - Я обработаю рану и понаблюдаю за тобой. Посмотрим, насколько быстро у тебя восстанавливается организм без чужого вмешательства. Ещё болит? - спросил он. Я кивнул.       После недолгих разбирательств с ранением, я успокоился. Роберт дал успокоительное, подействовавшее довольно скоро. Тело смогло расслабиться, а боль притупилась. Туман в сознании стал уходить, придавая мыслям какой-то ясности. Руки дрожали от осознания случившегося, но и это сходило на нет под действием успокоительных. Я рассказал Роберту всё, что смог узнать об Оливере. Надежда ещё была, но следовало поторопиться - идут уже третьи сутки, и вскоре искать его может и не понадобится. - Что это за место? - спросил я у него. - Вся доска увешана им...- я остановился, чувствуя, как говорить стало тяжелее прежнего. Не хватало воздуха в лёгких, словно камень лежал на груди. - Ты знаешь, почему город закрыли на карантин? - спросил Роберт. Я помотал головой. И вправду, причин было много, но я догадывался, что были и иные вещи. Роберт улыбнулся, рассматривая фото. - Что ж...НИЦ создали эллипс, и это стало относительно успешным проектом. - начал рассказывать Роберт. - Но у них появились конкуренты. Впрочем, конкурентами их так же тяжело назвать, поскольку их "эллипс" был всё тем же эллипсом, только мутагенным. Х-эллипс. Штат был маленьким, и оборудован недолжным образом. Мутации породили до безобразия глупых созданий с неконтролируемыми агрессивными припадками. Это привело к тому, что, не позаботившись об опасности должным образом, многие работники поплатились жизнью. - Омеги. - сказал я. - Я вычитал это слово. - Да, это условное обозначение. - объяснил Роберт. - Последняя буква греческого алфавита, низшее звено человеческого вида. - он вертел план в руках, рассматривая мельчайшие детали и оценивая работу, которую так кропотливо проделывал его брат. - НИЦ приехали разбираться, и большая часть омег уничтожена на данный момент. Так что угрозы более практически нет. Однако...- Роберт отложил всё в сторону. - Иногда какая-то всё же спрячется и вылезет наружу уже в самый необходимый момент. - И зачем Вашему брату это понадобилось? - спросил я. Роберт усмехнулся. - Это уже тебе должно быть видней. - сказал Роберт. - Было бы неплохо наведаться теперь и мне к нему домой. Но это подождёт. - мужчина сложил всё добытое мной к себе на стол, укладывая и сортируя всё по полочкам. Как и ожидалось, он собирался идти завтра, ровно в 4 вечера, когда и начинался тот самый застой. Однако оставалось всё ещё одна проблема - проникнуть туда. Оливер уже отыскал свою лазейку, позволяющую ему наведываться туда в одиночку, даже будучи ограниченным в возможностях. Нам же только предстояло это сделать.       Роберт проверял мою рану ещё какое-то время, прежде чем окончательно убедиться в том, что она заживала быстро и стремительно. Он убедил меня, что к завтрашнему обеду от раны не останется и следа, если всё будет протекать в таком же темпе. И всё же наложил повязку. Я помнил слова Куклы о том, что я впитываю чужие эллипсы. Когда я успел впитать именно этот? В какой момент тело само стало восстанавливаться и регенерировать с такой скоростью?       Попросив телефон у Роберта, я набрал номер, который помнил уже наизусть - номер Адама. Он-то и пообещал отправить ко мне кого-то незамедлительно, пожурив меня за то, что я так нагло бежал, никого не поставив в известность.       Крис прибыл спустя минут десять. Мрак полностью поглотил улицы, оставив только свет от фонарей, тускло горящих при ливне. Дождь усилился, поднялся вместе с ним и холодный пронизывающий ветер. Я шёл в своей старой одежде: мокрой, грязной, покрытой кровью и дождевой водой. В салоне машины Криса тускло горела старая лампочка. Внутри было душно до тошноты. Я без промедлений сел на заднее сидение. Крис недовольно покосился на меня через зеркало. Рядом сидел Томас. - Ну что, как прогулялся? - спросил язвительно он. - Видно, что не скучал. - сказал он. Я закинул к себе на колени сумку со всеми фото, планами и прочим, которые Роберт любезно отдал обратно. Мне не хватало сил спорить или защищаться, я устал после тяжёлого дня и ранения, глухо отдающего болью, стоило мне напрячь руку. - Мы тебя искали, так-то. - продолжал причитать Крис, стоило только машине тронуться. В салоне было накурено, как и всегда. - Я уже закончил. - сказал я. - Что закончил? - спросил Крис настороженно. - С поисками Оливера. - спокойно ответил я, стараясь отдышаться. В салоне было так душно и плохо, что не хватало никакого воздуха, разговаривать было тяжело. От этого колотилось сердце. - Быстро ты. - усмехнулся Крис. Капюшон его куртки промок насквозь. - Ты поэтому сбежал? Серьёзно? - удивился он, и удивление это было неприятным. Крис был человеком, чьё уважение хотелось потерять меньше всего, и я это остро ощутил на себе в тот момент.       Я слабак, и обращались со мной, как со слабаком. Жалели, опекали, тряслись за любую провинность. Отчего-то я считал, что незаслуженного. Если Энди мог убить человека, то я тем более смог бы - так я долгое время считал. Но правда в том, что перейти эту черту всегда было тяжело. Дальше убивать стало легче, это правда так. Но первый раз всегда давался тяжело, и неважно, почему это случилось. Была ли это самозащита или нет, вина тяжким грузом легла на плечи. Я же мог убежать. Я же лишил жизни чьего-то отца, чьего-то брата или сына. В конце концов, я мог оказаться на их месте, но уже в следующий раз. Я понимал, что имел ввиду Адам вчера, и осознавал, каким монстром был Дэниэл, считая иначе.       Правда была в том, что есть черта, перешагнув которую, вернуться уже будет нельзя. Убийство - это что-то из мира животных, и из него человек больше всего жаждал выбраться, установив правила, сотворив мораль и написав законы. Убивая, ты переступаешь черту, и чем больше жертв, тем дальше ты от своего человеческого лика. Даже лицо становится...Уродливей. Мрачней. Безобразней. Я смотрел на своё отражение в стекле: тусклое, поглощённое светом и переливающееся узорами с улицы. Ничего не менялось, но я чувствовал себя иначе, совсем другим. Что я больше не я, и отражение в стекле не моё.       Страшнее было осознание того, что всё так и должно было быть. Меня таким воспринимали все окружающие. Они знали, что я уже совершал убийства прежде, и ждали от меня того же. Стало не по себе. Я окончательно растерял собственное "Я", всё больше стремясь воссоединиться с образом себя прошлого. Сильный лидер, ведущий нас к победе, непобедимое существо, коему нет равных ни в чём - и всё это было не про меня. Разве я мог тягаться даже с самим собой?       К моменту моего приезда домой, я оказался, как и ожидалось, в центре внимания. Радость смешалась со злостью и волнением. Каждый считал своим долгом сказать что-то, прокомментировать моё внезапное и нежелательное исчезновение. Я ещё слишком слаб и немощен, они считали, что я не справлюсь сам. Однако Кукла, к удивлению, вёл себя нормально. Он, как и прежде, безвылазно сидел в своей башне, подобно заточённой принцессе. И смотрел на меня. Смотрел внимательно, следя за каждым моим движением, каждым шагом и вздохом, малейшим изменением.       Я смог столкнуться с ним лишь к позднему вечеру, когда все, успокоившись, разошлись, а я отправился стирать одежду. Не было времени лежать и страдать, однако я был всё так же полностью погружён в себя. В общих душевых кабинках было грязно, в прорези кафеля забилась плесень. Я сидел, низко склоняясь над душем и выстирывая свою кофту от крови под ледяным потоком воды. Из окон дул холодный влажный ветер, только усиливая мороз по коже. А я сидел на низком стульчике в одних джинсах, поскольку попросту не было запасных вещей. Перебинтованная рука прекратила ныть, пятна крови стали бурыми и засохли. Теперь я осознавал, насколько тяжёлой была эта жизнь: вот пару часов назад тебя пытались убить, а теперь ты вынужден был вернуться к повседневным естественным вещам. Я выиграл свой шанс на завтрашний день, а значит к нему стоило подготовиться. Под тусклым светом одного единственного фонаря, я сидел в одиночестве и смотрел, как в сливное отверстие стекала кровь, постепенно растворяясь в воде и моющем.       Кукла пришёл и сюда. Я ощущал его присутствие. Не увидел и не услышал, а просто ощутил, как нечто смотрит на меня откуда-то с другого конца комнаты. Подняв голову, я убедился в том, что оказался прав. Он стоял и смотрел на меня с прежним интересом, боясь что-то спросить напрямую. И пусть лицо ни капли не менялось в своём выражении, ощущение, будто на устах осталось что-то невысказанное. Кукле норовило что-то сказать и спросить, но он не имел ни малейшего понятия, как и что делать. - Пришёл поругать меня? - зло спросил я. - Я уже выслушал всё сполна. Хватит уже, я не ребёнок. - спорил я, казалось бы, сам с собой. Кукла так ничего и не сказал мне, просто мрачной тенью стоял неподалёку. Тогда я разочарованно вздохнул и вернулся к стирке вещей. - Я не знаю, что ты делаешь. - сказал Кукла. - Но ты всегда всё делал правильно.       Это вывело меня из себя. Страх сменился злостью, а злость я выливал на него. Потому как более рядом не было никого. - Хватит уже! - мой голос эхом отразился от кафельных стен. - Ты не понимаешь, что ли, что за 8 лет я изменился? Что я уже не такой, как твой воображаемый Фантом раньше? - с горечью в голосе вопрошал я. Мне казалось, все они ожидали от меня поведения, что соответствовал моей прошлой личности, о которой я мало что знал и о которой ничего не помнил. Если же я не вёл себя так, как хотели они, то стремились меня воспитать, как ребёнка: сюсюкаться, не оставлять без присмотра и учить меня простым вещам. Я был слаб, и понимал всю их правоту, и вместе с тем зол от собственного бессилия, от того, что они держат так много вещей в тайне. Повсюду в воздухе витала недосказанность. - Поэтому мы и помогаем тебе. - ответил Кукла. - Потому что ты ещё не защищён от угрозы. Это тяжело, но я должен так поступать. - говорил он всё таким же монотонным и тихим голосом, который смешивался с шумом воды, капающей на кафель. - Ха, должен...- усмехнулся я и, выключив воду, откинул кофту в сторону. - Ты заботился обо мне. Теперь мы поменялись местами. - ответил он мне, совершенно не обращая внимания на мои насмешки. - Хочешь обо мне позаботиться? - спросил я. - Тогда просто расскажи мне всё, как было. Без утайки. - я поднялся со стула и встал напротив него, взяв в руки влажные вещи с собой. - Но тебе же слабо. Ты до последнего будешь всё прятать из-за каких-то причуд. - ответил я ему, не скрывая собственного раздражения. Но Кукла был непробиваем, его ничего вообще задеть не могло. Он оставался таким же невозмутимым, как и прежде, не меняясь в лице даже тогда, когда я поставил всё его поведение под сомнение, взял на слабо. - Я расскажу всё. - сказал внезапно Кукла. - Как есть. После завтрашнего дня. - Завтра...Ты уже знаешь? - удивился я. - Крис сказал. - Ты говорил, что не собираешься помогать абы кому. - напомнил ему я. - А я, как бы, такого как раз и ищу. - Оливер не абы кто. - ответил он. Мне хотелось поспорить с ним, уличить юношу в двуличии, но я сдержал язык за зубами. Я не обойдусь без помощи Куклы и в этот раз, одному идти на поиски Оливера было слишком рискованно и самонадеянно. А пока он был согласен, большего я просить не смел. Мы разошлись на нерадостной ноте, я ушёл прочь, оставив его в помещении одного.       Вечером я выдал всё что знал Кукле. Увы, как бы я не хотел этого, награду пришлось бы поделить. Но я собирался выдвинуть и свои условия, прежде чем всё перейдёт в руки Куклы. На эту награду у меня были свои планы.