Уроборос

      Уснул я только около обеда, но не на долго. Стоило лишь припасть к подушке, зарыться в тепло и словить первые крупицы сна, как снаружи раздались гудки автомобиля. От неожиданности я вскочил с места, оглянулся по сторонам и понял, что поспать сегодня не удастся. Никого уже в комнате не было, Кукла давно ушёл, оставив после себя смятую постель. Даже не стал будить меня. Тогда я поднялся с места сам, стал лениво перебирать ногами и спускаться по лесенке. Который час? Не хотелось и смотреть в ту минуту на часы. Я надел разбросанные по полу кроссовки и кинутую на стул куртку. За окном сгущались тучи, с моря надувало сыростью. Оглушительный свист ветра предвещал скорую непогоду.       Адам уехал утром, как только Крейг уснул. Уехал в подавленном настроении, очень уставший и расстроенный. От пережитого потрясения ни с кем не говорил, только однозначно кивал и махал рукой. Для него эта ночь далась даже тяжелей, чем для несостоявшегося самоубийцы. Ибо теперь, с этими новыми фактами, требовалось жить и мириться. Насыщенный событиями вечер в купе с алкоголем вытеснили у меня из головы один новый факт. Я вспомнил о нём, обнаружив его последствия. Спектр внимания переключился полностью на него.       Одетый в чёрно-красный полосатый свитер под чёрной кожаной курткой, Оливер ловко перебирал тростью по полу, а на ноге лязгал каркас. Каждый удар тростью по паркету вызывал дрожь раздражения. И я вспомнил. Меня словно ударили по голове, так резко вспомнилось мне его вчерашнее явление. Парень суетливо ходил туда-сюда и командовал, отдавал какие-то распоряжения. Все, исключая Дэниэла и Куклы, тащили коробки в одну из комнат, переносили мебель, пытаясь вместить её в узкий проём. Я тихонько заглянул внутрь, желая остаться незамеченным. Не хотелось таскать тяжести невесть зачем.       Ранее эта комната была заперта, поскольку никем не использовалась. Она соседствовала с моей, и нас разделяла толстая каменная стена. Помещение было большим, куда больше моей скромной комнаты. Длинная, широкая и абсолютно пустая. Три окна, голые серые стены и пол. Ни мебели, ни груды мусора. Только две лампы с потолка свисали на голом проводе. Дэн ходил и подметал пыль с пола, неловко нагибаясь. О таком размере комнаты я мог только мечтать. С иной стороны, здесь не было ни одной целой мебели, и в итоге помещение использовалось под склад барахла, которое было жалко выбрасывать на помойку. Теперь это сделать придётся. Оливер заносил всё своё сюда, словно переезжал навеки. Ящики с разобранной кроватью, диваном, шкафом и всем, чем могло прийти в голову. - Шторы нужны. – перечислял он, оглядывая комнату. – Вот этот ящик сюда! Сюда! – указал юноша тростью меж двумя окнами. – Тут стол будет.       Крис недовольно фыркнул и стал волочить ящик по полу. - Да иди ты… - И стены бы покрасить. И утеплить. – он кружился на месте, чутко следя за работой каждого. Оливер очень многозадачный, это было заметно сразу.       Роберт внёс в помещение самое ценное, что имелось средь имущества его брата – части компьютера: блок, мониторы и прочее. Тащил частями, не сразу. И Роберт был единственным человеком, который радовался происходящему. Похоже, никто из них не был в курсе вчерашнего. - Розетки надо починить. – снова подмечал Оливер, и всё неустанно перечислял. Вот только не делал ничего. - Не переживай, мы всё устроим. – потакал Роберт своему младшему брату и любезно улыбался при этом. Я не знаю, кто меня раздражал в их дуэте больше всего: безобразный младший Оливер, или потакающий капризам старший Роберт? - Мы? – недовольно спросил Крис. – Не втягивай нас в свои планы! – напомнил он. Вид у него был измученный и утомлённый, парень так же не спал всю ночь. Глаза у него невольно слипались, одежда мятая и надетая наскоро. В одной только майке да мятых рваных джинсах, Крис бегал на улицу и обратно. Волосы растрёпаны, глаза болели от недосыпа. Старался не напрягать протез, тащил здоровой рукой. Оливер, каждый раз замечая на его руке татуировки, брезгливо отворачивался и закатывал глаза. А я осознавал, что покоя в этом доме более не настанет.       От созерцания меня отвлекло чьё-то скромное касание к спине. Волосы защекотали кожу ладони, рядом я ощущал чьё-то присутствие, а оттого повернулся. Кукла, одетый в серую футболку да старые мешковатые шуршащие штаны, шитые явно не на его рост, стоял прямиком позади меня и заглядывал в узкую щель между мной и дверным проёмом. - Прости, не заметил. – я отошёл слегка. Он ничего не ответил на это, только поднял взгляд на меня. - Не обманул. – сказал он, глядя то на меня, то на Оливера. - Неужели он так тебе нужен? – спросил я, слегка улыбнувшись. – Он же невыносим. – мы шептались, чтобы не быть услышанным кем-либо. - Он много знает. Много умеет. Много делает одновременно. Нетерпеливый. Корыстный. – Кукла не утруждал себя ничем, а потому говорил привычным голосом. - По-моему, ты перечислил только недостатки. - Оливер себя ещё проявит. – ответил он на мои слова и, воспользовавшись моментом, прошёл внутрь. Только тогда его присутствие стало заметным. Он спокойно прошёлся к зачинщику и стал о чём-то говорить с размеренной прерывистой манере. Но больше слушал, как Оливер перечислял всё необходимое, хотя ничего не обещал и даже не кивал. Этого было достаточно. Оливер и впрямь нетерпеливый, всё время суетился и не мог долго стоять на одном месте. Даже когда ему подали коляску, он стал разъезжать на ней туда-сюда, но не мог стоять долее минуты спокойно. И всё хмурился, раздражался, кидал презрительные взгляды, ругался и обменивался колкостями. - О, вот ты где! – он указал на меня пальцем, заметив мою тень в дверном проёме. Ускользнуть незамеченным мне не удалось. - Как там тебя? – спросил Оливер, после чего защёлкал пальцами и отвёл взгляд. – Фантом, во! - Чего тебе? – возмутился я. Пахать на него мне не хотелось, всем своим недовольным видом я сразу дал понять это. - Вы уже ходили к тому месту? О котором говорил брат. – уточнил он. Внезапный вопрос с его стороны. Я не ожидал услышать этот вопрос именно сейчас, именно от него. Тон голоса переменился с раздражительно на спокойный. И он, и я говорили так, словно были хорошими друзьями. Даже взгляд его стал обычным, без презрения и негатива. Такая смена озадачила меня. - Нет, мы не были там. – сразу ответил я. – На то были причины. - Было бы неплохо наведаться туда. – сказал он. – Прямо сейчас. – добавил следом и стал пытаться выехать прочь на коляске, прихватив с собой трость. Я провожал его взглядом, не понимая, что происходит. Прямо сейчас? Бросить всё и идти чёрт знает куда? Тогда я вопросительно взглянул на Куклу. Последовал незамедлительный ответ: - Собирай вещи. - Прямо сейчас? Издеваетесь? – спросил я громко. - Идём. - Постой, а Мэган? Стоит позвать её тоже.       Кукла как-то замешкался. Глянул на меня внимательно, а после в сторону. Он всегда делал так, когда думал. Вот так и замер в пол-оборота, прямиком в дверном проёме. На заднем плане копошились ребята, собирали стол по инструкции и переговаривались скудно между собой, иногда посматривали на нас. - Полчаса. Не больше. – рассудив, ответил Кукла, резко развернулся и ушёл прочь. За спиной раздался смешок Роберта. Я даже не стал оборачиваться. Только недовольно вздохнул и достал телефон, разыскивая номер Мэган. Девушка ответила не сразу, но охотно приняла приглашение. Я не знал, чего мне ждать от этой незапланированной ходки, и тем более не знал, стоило ли оставлять Крейга практически одного, в компании Дэна и почти чужого человека. - Ты идёшь, Крис? – спросил я. – Мы же будем ехать, я надеюсь. - Само-собой. – произнёс он. – Ещё есть время, не торопись. А лучше возьми отвёртку и собери этот дурацкий шкаф! – добавил Крис и слегка пнул носком огромную коробку. Целое утро он был подавленным, у него не хватало настроения ни спорить, ни подыматься голоса. Только злобно смотреть на ящики, которые приходилось разбирать. В этом просто нет смысла. Если завтра явятся НИЦ, это всё придётся бросить. - Роберт? – обратился я к нему. На лице его, как и всегда, сияла мягкая улыбка. Он делал всё неторопливо, внимательно присматривался к готовому результату и тут же переделывал, если что-то его не устраивало. Возился с каждой вещью он очень долго, старательно проделывал свою работу. - Я останусь тут, буду собирать мебель и дальше. – произнёс он. – Надеюсь, не помешаю вам всем? – спросил следом парень. Я помотал головой. - По поводу хода. - Да, я тоже хотел поговорить. – тут же перебил он меня, встав с колен и осматривая собранную тумбу. Я же сел рядом и стал выгружать из ящика бесчисленные кабеля, распутывать эти неопрятные клубы проводов. Холодный пол, открытые настежь окна и светлые стены. Абсолютно пустые. - Куда он ведёт? – спросил я. – Насколько я могу судить по схеме, он ведёт прямо в лес. А дальше? Куда стоит идти дальше? - В зависимости от ваших целей, молодой человек. – он развинтил шурупы и стал забирать заново выдвижной ящик. – Я бы рекомендовал бежать на север, минуя несколько пригородов. Вплоть до соседнего штата. Леса здесь густые, а границы защищены хуже. - Бежать вот так без подготовки будет рисково. Как же Вы сюда попали? – спросил я. Роберт только загадочно улыбнулся, поправил сползающие на нос очки и продолжил работать дальше. - Советую подгадать с погодой, взять минимум припасов и всё необходимое. А главное – смотреть под ноги. Если идти без остановок, при средней скорости пешей ходьбы, то понадобится порядка 12-13 часов. - А как же ты добрался? – спросил удивлённо я. Но Роберт вновь загадочно улыбнулся и ничего не ответил, оставив меня самому догадываться, как преодолеть столь огромное расстояние пешим ходом. Двигаться по трассе слишком рисково, не известно, что ожидает нас там, в самом уязвимом месте среди леса. Наверняка стерегут ещё и дорогу. Вот ведь…Я злился невесть на что, ибо не находил никакого обходного пути. Неужели придётся плестись по лесу? Середина осени, мы у самого моря. Ничего хорошего это не сулило.       Я продолжал нервно распутывать провода и бросать их на пол.       Мэган прибыла, как и обещала, вовремя. Но не одна. Позади неё неловко плёлся Алан, выступая не то в команде поддержки, не то попыткой скрасить скучный путь до сюда. В любом случае, его обречённый напуганный вид не внушал уверенности. Крис уже закончил заводить старенькую машину и курил в сторонке. Солнце неудачно пробивалось сквозь тучи, оранжевое небо смешалось с фиолетовыми пятнами облаков, небрежно расползавшихся вдоль. Тишина. Только ветер шуршал. В небе не было ни единой птицы, только размытые далёкие очертания. - Куртку надень. – я всучил в руки Кукле его лёгкую верхнюю одежду, которую он без удовольствия нацепил поверх. Всё меньше и меньше он смотрел мне в глаза, избегал зрительного контакта.       Девушка выглядела спокойно, хотя всё время хмурилась и с подозрением смотрела на незнакомцев. Прятала руки в карманах и всё озиралась по сторонам. - Это ещё кто? – спросил Оливер, ковыляя на своих ногах. – Вести за собой целый табор рисково. - Мы на разведку. – уточнил я. - По вежливей не вариант обращаться? – ответила она Оливеру, а после обратилась ко мне. – Мы скоро? - Да, я бы даже сказал, что уже. - Это все? Остальных вырезали? – насмешливо спросила девушка. Но было не смешно. Она целую минуту сдерживалась, чтобы не издеваться над Куклой. Не выдержала. Я уже знал её историю, и как бы не хотелось остановить жестокие насмешки, этого делать я не стал. Где-то внутри её сердца гнила рана, причинённая Куклой много лет назад, и она не давала ей покоя. Сколько всего скрывал каждый из них - сама мысль пугала. Хуже того, совесть стала грызть и меня. Ведь это я был опекуном Куклы, я допустил это убийство. - Нет. – ответил сказал Кукла. - Мэган, может, сядем в машину? Мне немного холодно. – вмешался Алан, неловко отдёрнув её от спора. Она даже не поняла, что это был лишь блеф с его стороны, а потому согласилась, позабыв за своего худшего врага. - Стоит ли ей говорить за Крейга? – спросил я у Куклы. - Крейг? Это кто? – вмешался Оливер. - В маске. – напомнил я ему. - Как хочешь. – ответил Кукла и последовал примеру Мэган. - И что же такого случилось? – поинтересовался Оливер. - Тебя твоё любопытство уже однажды подвело. – съязвил я. – Повеситься человек хотел, вот что. - Пф, - фыркнул он, - я уж думал, что-то интересное. - Да пошёл ты. – разозлился я на него. На мою грубость Оливер только высунул язык, а после быстро заковылял к машине. Боялся нарваться на драку, хотя я бы ни за что не поднял руку первым. Ещё и трусливый. Отвратительно. Но трусливый справедливо, ведь он инвалид, а значит крайне уязвим. Я пошёл за ними. - Я впереди буду. – заявил Оливер, собираясь открыть дверцу машины. - Пошёл на хер. Я твою рожу рядом с собой не выдержу. – ответил Крис, успев вовремя заблокировать двери. - Хватит, ты нас задерживаешь. – сделала замечание Мэган. Алан снова неловко улыбнулся и попытался её успокоить. Крис вопросительно глянул на девушку, после чего ответил: - Бабам слова не давали. - Кукла, а ты всегда такой мусор подбираешь к себе, или этот только один такой? – она злобно усмехнулась, ибо сразу заметила, что задела Криса. Тогда не выдержал уже я. - Заткнулись все! – выпалил резко, не задумываясь. Все взгляды стали прикованы ко мне. Никто не ожидал, что я стану вмешиваться в это. Молча переглянулись, поразмыслили и прекратили. Крис открыл двери, и все сели, как того хотели сами.       Оливер остался сидеть впереди, продолжая крепко держаться за трость, прилежно пристегнулся и стал скучающе смотреть по сторонам. Часто отвлекался на смартфон, посматривал на нас через зеркальце, ещё чаще смотрел на водителя и изредка зевал от скуки. Крис курил, спокойно следил за дорогой и закидывал руку на приоткрытое оконце. Дороги были пусты, лишь пару машин встретилось нам на пути. И чем дольше мы ехали, тем сильней отдалялись от цивилизации. Дома стали всё реже встречаться на пути, и всё чаще они напоминали развалины. Я болтал с Аланом, которого уже давно не видел и с которым было приятней всего общаться. По взглядам я замечал, что некоторым не терпелось вмешаться и вставить какое-то замечание, но все стойко терпели. - Почему Пирс не пошёл? – спросил я. - Надо же было Ронни на кого-то оставить. – вмешалась Мэган. - Пирс хотел, но я не уверен, что теперь справлюсь с Ронни. Он уже такой взрослый…- продолжал робко говорить парень. Весь в чёрном, как и всегда, одет так просто, что легко спутать с бездомным. И хотя Алан был чист, от него сильно пахло краской, а кончики пальцев не отмывались более. Ногти грубо стриженные, максимально коротко, но под них всё равно забивались кусочки засохшей краски, а на ребре ладони – отпечатки от грифеля. - Рисовал что-то недавно? – поинтересовался я. - Да, меня взяли на неплохую работу. В Убежище я справился, так что меня порекомендовали в салон красоты. Очень интересное место, хозяйка мила со мной. – радовался он, говоря об этом. - Выходит, ты заканчивал художественный университет? - Академию художеств. – уточнил Алан. – Да, но это было давно. В Варшаве. - Ого, звучит престижно. Хотя я не разбираюсь. – прокомментировал он. Алан грустно улыбнулся и опустил голову. Задел. Говорить с ним иногда было тяжело, слишком был Алан чувствительной натурой. - Он её не окончил. – снова вмешалась Мэган. – Его срочно отправили сюда. - Так ты, выходит, не местный? Интересно-интересно. – я всерьёз заинтересовался этим. - Да, я родился в Дублине, но мои родители англичане. - С миру по нитке. – усмехнулся Крис, подслушав разговор. – Ну-ну. - Почему не окончил? Вылетел? – спросил я, но ответа не последовало сразу. – Да не стесняйся. Из нас тут вряд ли кто-то вообще метил поступать хотя бы в колледж. А тут целая академия! - я пытался подбодрить Алана, но выходило вяло. - Я окончил университет, не говори за всех. – Оливер недовольно сложил руки на груди и прикрыл глаза, отвернувшись в сторону. Казалось, ему не меньше хотелось принять участие в разговоре, но никто его не спрашивал. - Хотя я тоже не помню, закончил я или нет…- добавил я. - Я заразился и меня срочно отправили сюда. – сказал Алан. – Чтобы я не распространял заразу там, на другом континенте. НИЦ может контролировать заражённых только тут. - Сволочи. – цокнула Мэган. – Но Алану ещё повезло. Это же было в те года, когда НИЦ были очень жестокими. Он заражён уже почти 22 года, а это огромная удача для таких, как мы. Многие после заражения и года продержаться не могут. - По поводу продержаться…Как, если вы оба выжили 8 лет назад, смогли сбежать и не пересечься?       Мой вопрос вызвал затишье. Только шум колёс под машиной и скрип старых сидений были мне ответом. Никто не хотел говорить о случившемся. Всем хотелось жить нормальной жизнью, забыть случившееся и не возвращаться более к тому, что было. - Ты уже в курсе? – спросила Мэган. – Очень даже интересно, кто и как тебе всё рассказал…- она кинула злостный взгляд на Куклу, сидящего за мной. - Да, я в курсе. И про поселение, и про поджог, и про предательство Николаса. – перечислил я. Мэган дёрнулась. Очень сильно, словно её ударили. В глазах её виднелась печаль, а мои слова только сильней потревожили это ненавистное ей чувство. Казалось, вот-вот она проронит горькие слёзы. Нижняя губа дрожала, пальцы вцепились в сидение. - Ложь. – сказала Мэган. – Николас не мог бы предать нас. – не знаю, к кому в ту минуту она обращалась, но в голосе её слышалась мольба. Мольба не тревожить былого и не порочить чужое имя. - Но ведь…- я промолчал. Надеялся, что Кукла сам расскажет об увиденном, но тот отмалчивался. А ведь всего-то стоило открыть рот и сказать всё так, как было на самом деле. Свидетельство Куклы было не в пользу Николаса, бывшему нам другом, братом и даже кем-то большим. Его мрачная тень в этой истории играла важную роль, и, хотя он считался давно погибшим, продолжал оказывать влияние на происходящее поныне. Я не понимал, почему Кукла не говорил Мэган правду. Горькую, обидную, такую нежеланную, но всё же правду. - Николас был лучшим, из всех, кого я знала. – сказала Мэган. – Даже Алан не даст тебе соврать. Так ведь? – настаивала она. Алану, не желавшему встревать в спор, всё же пришлось ответить. - Николас многим из нас помогал. – неуверенно звучал его голос. Бросил эти слова, лишь бы удовлетворить страстную натуру Мэган. Мне же казалось, парень допускал и такой виток событий. Хороший добрый Николас взял и предал всех. Возможно, не такой уж он и добрый был? Мы чего-то не замечали? Ничего не бывает просто так. Тогда что именно в прошлом мы упустили? - Да если бы не он, никого бы тут не было! – слова её звучали громко во всех смыслах. Слишком уверенное было заявление, которое ничем нельзя было подкрепить. Каждый судил о случившемся с собственной колокольни, не имея возможность оценить чужую. После этого заткнулся и я. Не мне было их судить, я ничего не помнил. И тем скорее желал вернуть утраченное.       Я смотрел на Куклу, но тот продолжал хранить молчание. Делал вид, словно его тут не находилось вовсе. В глазах отражалась бесчисленная полоса деревьев у дороги и закатное розовое небо. Взгляд был направлен куда-то в прошлое, что-то ему вспоминалось о былых вечерах, таких же тёплых и всё ещё не омрачённых. Вскоре мы уже были неподалёку от предполагаемого пути. Крис остался с машиной, отъехав подальше от чужих глаз. Остальные двинулись дальше, в безлюдную и дикую чащу леса.

***

      Крис набирал номер Адама по памяти, никогда не хранил в записной книге чужие телефоны. Люди в его жизни приходят и уходят, а бессчётные номера остаются в списке контактов. Какие-то уже давно забытые имена, фамилии, должности и клички. Крис это ненавидел. Словно груз прошлого, висящий на спине и тянущий нескончаемо вниз. Ребята ушли вперёд и вот, он остался один. Стоял у машины, смотрел на закатное меланхоличное небо и курил. Дикая сорная трава качалась от ветра, пропуская сквозь себя последние лучики солнца, вдали виднелись силуэты холодного недружелюбного леса. И тишина. Ничего лишнего. Такая тишина, какая бывает только в погожий светлый вечер, когда на душе нет ни тяжб, ни тревог. Вечер, который, кажется, не кончится никогда. Умиротворение.       Но в душе царила колкая смута. Не давало покоя вчерашнее. Крис вытянул вперёд свою руку-протез и взглянул на покалеченный палец. Сколько бы не силился сжать его - не мог. Сломан. Тогда он вновь опустил её. В голове всплывали вчерашние воспоминания. Кто бы мог подумать... Не осталось уже в душе сил злиться, иссякло желание спорить и доказывать. Жалкое зрелище. Крейг уже не вызывал былой злобы, скорее неприязнь и стыд. Пока они стремятся выжить, кто-то стремится умереть. Как ему теперь смотреть в глаза Крейга при встрече? А она рано или поздно настанет. Наверное, как и всегда, пройдут мимо друг друга, ничего так и не обронив. Но ведь и вправду, сказать было нечего. А так хотелось.       Он смотрел на тропку, по которой шли ребята. Их силуэты давно скрылись средь могучих деревьев, сливаясь с осенним диким лесом. До уха доносилось только редкое щебетание птиц и пение последних сверчков. Вот они дойдут до туда, всё осмотрят и отыщут выход. Соберут вещи, припрячут неподалеку отсюда и буду выжидать случая. Повиснет уже знакомая всем напряжённое ожидание, горькое предвкушение очередных скитаний. Вместе пройдут долгую дорогу и... Все? Кукла с остальными двинутся дальше, бороться со злом с помощью огня перемен, что бушевал в их сердцах. Оливер с братом ступят другой тропой - заниматься своими хитрыми и не очень делами. Мэган с ее подопечными уйдут искать мирной жизни и места, где можно осесть навсегда. Адам останется здесь, проводить остатки своей короткой жизни дома. Каждого вела своя дорога, и больше они не пересекутся.       А Крис? Куда было деваться ему? Можно было продолжить вольную жизнь в бесконечной дороге, у которой никогда не будет последнего пункта. Переполненный багажник автомобиля, палатки с костром, лапша быстрого приготовления, выпивка на дорожных заправках, дешёвые сувениры из городов, случайные короткие знакомства, запах машинного масла и крепких сигарет. Его неизменные спутники. Такая жизнь ещё недавно была его нормой, пока он не был вынужден осесть на одном месте.       Тут-то всё и пошло наперекосяк. Крис боялся больше всего на свете остановиться. Ощущал себя дикой птицей, что заперли в клетке. Увы, сбылось то самое, чего Крис опасался - он привык. Уже обвешал комнату какими-то натасканными Томом постерами, раскинул вещи по комнате, притащил с работы старый кассетный магнитофон. Даже партнёра нашел. Привязался ко всему постоянному, от чего так долго бежал. Даже подцепить кого-то случайного не мог - не хотелось. Исчез былой азарт в случайных связях, когда даже не знаешь имени человека, с кем провел всю ночь за пиццей, старым фильмом, перекурами у окна и сексом.       В этот миг его приняла дрожь. Страх. Страх не за жизнь свою, не за безопасность тела, а за душу, что не знала пристанища. Закралась в голову мысль: может, и впрямь примкнуть к Кукле? Или остаться с Адамом до последнего его вздоха? В победу Куклы ему не верилось, слишком много амбиций и слишком мало действий. Но оставить Адама умирать одного - чудовищно.       Он нажал на кнопку вызова. Раздались гудки. В оглушительной тишине закатного вечера они звучали особенно громко. С непривычки он даже убрал телефон от уха. Гудки вскоре сменились на голос. Голос, который теперь очень сильно хотелось услышать. - Адам, ты как? - минуя приветствия, Крис поспешил узнать состояние парня. Тишина. Адам думал, всё ещё был подавлен случившимся. - Нормально. - ёмко ответил он. - Ты что-то хотел? - Просто спросить, как ты. Утром ты быстро свалил, мы даже не поговорили. - стал придумывать Крис повод подольше удержать Адама. Они впервые вели такой диалог по телефону - диалог ни о чем. Крис всегда звонил только по делу, болтливым бывал исключительно под алкоголь и хорошего слушателя. Адам в их число не входил, ибо редко проявлял интерес к беседам об автомобилях, оружии, авто- или мото-спорту или музыке 70-ых. Однако сейчас так нестерпимо хотелось услышать голос Адама, дабы убедиться - постоянство здесь, рядом, никуда от него не ушло. Пока что. - Прости. Не было настроения. - тихо и грустно ответил он. - Да уж, Крейг выбросил такое...Он как-то пытался это объяснить? - поинтересовался Крис. - Нет, он не говорил почти ничего. - Каково это? - следом спросил он. - В смысле? - вопрос поставил собеседника в тупик. - Утешать вот так всю ночь кого-то. Самому не хотелось, чтобы тебя успокоили?       Повисла тишина. Адам пытался понять, насколько грубо это звучало со стороны парня. Так показалось Крису. Ещё бы, почти всё, что он говорил о Крейге, звучало неоднозначно. - Со мной все будет хорошо, не стоит беспокоиться. А вот о самом Крейге не мешало бы поволноваться. Я всего-то успокоил его, не вылечил. - ответил Адам. Почему-то это Криса разозлило. Он понимал, что покалеченный привлекал куда больше внимания, чем Крис, который был абсолютно в порядке. Только это осознание сдерживало подавленную ревность. Было не по себе обнаружить, что Крис способен на такое чувство. Раньше ведь и Адам был будто чужой, и Крейг недостаточно враг. А теперь... Да, Крейг урод, он не привлекателен внешне и изъеден внутренне. Но теперь и это переставало казаться веским поводом похоронить жгучую ревность. Потому что Адам, казалось, принимал Крейга и таким: озлобленным, жалким, искалеченным и больным. - Послушай, - решился сказать он, - жалость ему не поможет. Он не из тех, кто примет её. - Я понимаю, - заговорил Адам, - но дело не в жалости, а в сочувствии и помощи. - Он не просил помощи. – ответил Крис. - А ты бы просил? – голос по ту сторону трубки был всё раздражительней и злей, вот-вот грозясь дойти до предела. Завязалась ссора. - Я не он. – прошипел Крис. – Не надо нас сравнивать. - Я не занимаюсь сравнениями. - парировал Адам. – Я хочу, чтобы ты понял Крейга, и хотя бы в такую трудную минуту прекратил поливать его грязью. - Я этим не собираюсь заниматься. – фыркнул Крис. – Не надо меня обвинять в том, в чём я не виновен. – потом притих. Адаму было нечего ответить, и он ждал чего-то от Криса. А Криса распирала злость. Адам так сильно стремился защитить некогда бывшего ему близким человека, что это не могло не пробудить ревности. Абсолютно отвратительное чувство, которое Крис ненавидел в себе. Он мысленно уверял себя, что это не имеет никакого для него значения, что даже если он является всего-то заменой для Адама, то Крису плевать. Его партнёр – это человек, такой же свободный, как и он сам. Но под ложечкой сосало. Как так, почему заступаются за такого, как Крейг? За человека, что терроризировал всех вокруг себя, а в итоге оказался каким-то жалким торчком-суицидником? - В любом случае, я не собираюсь добивать лежачего. Я человек, а не изверг. Но и оказывать ему психологическую помощь не буду. – Крис пытался замять конфликт. - Слушай, я не прошу этого делать. – попробовал объясниться Адам вновь. – Я просто хочу, чтобы вы оба хотя бы прекратили ссориться. - А Крейг в курсе, что мы собираемся прекратить собачиться? – саркастично спросил парень. – Или это инструкции лично для меня? Тебе так сильно не хочется, чтобы два твоих парня ссорились? – Крис закурил, ибо ощущал, что перегибал палку. Надо было поскорей заткнуть себя и успокоиться, иначе он наговорит ещё больше несусветной глупости, чем сказал уже. - Какой парень? Ты о чём? – возмутился Адам, и возмутился справедливо. – У меня нет более ничего общего с Крейгом. - Очень надеюсь. – спокойно произнёс Крис. По ту сторону трубки послышался тяжёлый мученический вздох. – Адам, ты волен спать и иметь дело с кем хочешь, мне всё равно. Ты и я свободные взрослые люди. Но если ты решишь связаться с Крейгом – считай, что всё кончено. - Крис…- это единственное, что сумел выдавить из себя растерянный Адам. Оба молчали. Крис остывал, рефлексировал и всё никак не мог примириться со всем случившимся. Почему из всех людей на планете Адам выбрал именно Крейга? Не уж-то не нашлось кого получше? Какое дурацкое стечение обстоятельств. - Прости, я погорячился. – Крис извинился и заговорил уже спокойным голосом, лишённых гнева и обиды. Адам ответил не сразу. - Я понимаю тебя. – сказал он, но звучало ненатурально. – И, если бы ты был на его месте, я бы жалел тебя точно так же. Тебе не стоит думать, будто между нами что-то есть. – его слова звучали здраво, это успокоило Криса окончательно. На место гнева встало чувство вины за то, что позволил себе так оплошать. Нужно было дать себе время остыть и поговорить спокойно. Ибо после этого спора никакой разговор уже не задастся. Так оно и было. Они неловко перекинулись словами, попрощались и бросили трубку. Докурив, Крис ещё какое-то время посмотрел на экран телефона и бросил сигарету на асфальт, потушив окурок ногой. Теперь нужно было куда-то отогнать машину, и он оглянулся в поисках подходящего места.

***

      Я, изучив уже вдоль и поперёк весь план, шёл впереди, не отклоняясь ни на сантиметр от намеченного пути. Меня вела едва заметная тропка, простиравшаяся сквозь высокую сорную траву. Одиноко завывал ветер, колыша зелёное море, края растений щекотали кожу. Повсюду разносился запах пожухшей травы. Был слышен только шелест, треск редких веток под ногами, чужие торопливые шаги. Ничего больше. Вся городская суета стихла. Можно было даже расслышать шум с моря. Однако некогда было наслаждаться ярким закатным небом и последними тёплыми лучами солнца.       Впереди я видел высокую стену. Ту самую, что ограждала нас от всего остального мира. Иногда о ней легко было забыть, но сейчас я был близок к ней как никогда. Её очертания чётко проглядывались ещё с дороги. Она была огромная, высоченная, внушительным своим видом устрашала любого забредшего столь далеко. Это не сеточка у границ государств, не низенький забор возле дома твоего соседа. Огромная стена из бетонных плит, которую не пробить и не обойти просто так. НИЦ основательно подошли к вопросу изоляции города. Впереди виднелась огромная полоса деревьев, а значит скоро начнётся лес. - Ты не запутаешься? Уверен в том, куда мы идём? – Оливер почти не прекращал донимать меня этим вопросом. Запыхался, тяжело шёл, постоянно отставал от остальных, а потом со всех сил ковылял как можно быстрее. По его лбу шли капельки пота, с носа сползали очки. - Уверен, я эту карту уже во сне видывал. – отмахнулся я от него. Дотошность Оливера раздражала, отвлекала от дела. - Как ты сюда попал? – спросил я у него следом. - По поддельным документам и результатам анализов. К тому же, я немного приплатил человеку, чтобы он проверял менее тщательно то, что я ему всучил. – ответил Оливер. Я обдумывал и понимал, что такой вариант был хорош во всём, однако имел множество подводных камней: слишком дорого, слишком рискованно и некоторые из нас таким путём не смогут покинуть город. Как Кукла, или Мэган с остальными. Я перевёл взгляд на юношу. Тогда он тоже посмотрел на него. Мы словно немо переговаривались об этом, но оба сошлись на одном – это однозначно не тот выход, который мы могли себе позволить. - И на кой тебе сюда надо было? – заинтересовалась Мэган. - Ради науки и денег. А что? – поинтересовался он в ответ. Я фыркнул. Слишком ненадёжный, всё время темнит и ищет выгоды для себя. А ведь внешне не скажешь. С виду приятный юноша лет 16, которому не повезло по жизни. Тёмные волосы, очки в красивой оправе, одежда, которую носил бы любой подросток. Всё это прекрасно контрастировало с его змеиной натурой. Но Кукла нашёл что-то в нём. - В эту помойку ради денег? – удивилась Мэган. – Ладно, это странно. Ты занимаешься какой-то нелегальщиной, я в этом уверена. - Вот уж нет. – на удивление, с Мэган он изъяснялся спокойно, по-товарищески. – Это вполне законно. - Интересно, как же? – подтрунивал его уже я. - А не твоё дело. – ответил мне он. Мэган только непонимающе поглядывала на нас, надеясь, что кто-то да удовлетворит её любопытство. Увы, этого не произошло, а потому мы все снова замолчали. В лесу уже было не до разговоров.       Я не знаю, что из себя представлял этот тайный ход. Что это была за лазейка, через которую удалось прошмыгнуть Роберту. Он пожелал оставить обстоятельства своего приезда сюда тайной, а оттого усложнял задачу. Был ли Роберт один, или его кто-то сопровождал? Он добирался по лесу, или проехался каким-то образом? Больше вопросов, чем ответов, но если удастся обнаружить ход, то большее значения не имело. - Скорее всего, перебираться придётся в несколько раз. – сказал я. – Все вместе бежать не сможем. Слишком много и неудобно. - Я думал об этом. – сказал Кукла. - Разделиться? – поинтересовался Оливер. – Так себе идея. - Ага, а в тринадцать рыл идти сюда – идея зашибись. – ответил я раздражённо. Чем дальше мы продвигались по лесу, тем тише я старался говорить. Лес будто слушал нас, запоминал сказанное. Никого вокруг, подозрительная тишина. Ветви скрывали небо, поглощали свет, который так и не доходил до земли. Лес всё густел и густел, по мере нашего продвижение, становилось темней. Сырость царила вокруг, прохладный воздух холодил кожу после тёплого заката. В глазах от темноты всё расплывалось, превращалось в нечёткие силуэты. - А что ты предлагаешь? – я подал Оливеру руку, когда он спросил меня об этом. Мы спускались по небольшому склону, мне пришлось помочь ему спуститься, прежде чем мы бы двинулись дальше. Все ждали меня внизу. На мне был рюкзак с вещами, которые могли бы пригодиться в этом коротком разведывательном походе: несколько фонариков, верёвка, бутылка воды, бинты, два ножа и один пистолет с запасным магазином. Не много, ибо рюкзак был забит под завязку, но никто не думал задерживаться тут надолго. - Разделиться не плохая идея. Иначе мы будем привлекать слишком много внимания. – ответил я, шаркнув ногой по пыльной поверхности земли. Повсюду валялись листья и сухие ветви с камнями. Тихо шептались меж собой птицы и пели насекомые. Зелень и темень – вот каков был этот лес. И чем ближе мы шли к стене, тем больше наплывал на нас тот самый туман. - Да, но подумай. А если кто-то не дойдёт? – спросил у меня Оливер. Вопрос был верным и задан кстати. Вот только ответа у меня не было. - Будто если сунутся все, то непременно дойдёт каждый. – возразила Мэган. – Я бы тоже разделилась, но надо разделиться правильно, чтобы потерь не было. Понимаешь? Пра-виль-но. – повторила она по слогам. Девушка то обгоняла меня, то петляла позади, тихо переговариваясь с Аланом. Из обрывков их слов я понял, что говорили они о побеге. - Ну да. – был вынужден согласиться Оливер. – Но подумай сама. Это же только половина беды.       Я посматривал на Куклу. Понимал, что, как старший, и как его опекун, я должен был принимать решения. Но не мог. Боялся, что неверный мой шаг кого-то погубит. А потому надеялся, что Кукла вмешается и выдвинет свои предположения. Скажет, как задумал всё он. У него больше опыта, он не растерял своих навыков в беспамятстве. Я всецело доверял ему в вопросах безопасности, ибо он уже показал себя надёжным лидером. Меня раздирали противоречия. - А какая вторая половина? – продолжала говорить Мэган. Мы осторожно спускались по крутому склону вниз, откуда веяло ещё большей прохладой. Приближается река. Я слышал её шум, запах свежей чистой воды ударил мне в нос. Значит, мы шли правильно. Дальше нас, за ручейком, ждала тропа, по которой следовало продвинуться немного назад, до вереницы глубоких ям. Там будет первый опознавательный знак, на сей раз искусственный. И по ним мы сможем двинуться к выходу, что находился у реки уже побольше. Выход представлял собой сквозную пещеру, выход из которой был сделан искусственно. Он был проделан теми, кто регулярно проникал в город нелегально для своих целей. - Вторая половина, - продолжали они рассуждать меж собой, - это то, что мы, допустим, и выберемся, но надо же как-то дальше двигаться. То есть покинуть лес, дойти до ближайшего населённого пункта, где можно укрыться. – Оливер продолжал держаться за меня, ибо никто более помогать ему не намерен был. Мы спустились к ручейку. На второй берег придётся идти как есть. - Это по воде придётся идти? – взволнованно спросил Алан. – Тут нет ничего, по чему можно было бы пройти? – он оглянулся вокруг. Мэган вздохнула. - Твою ж, - заикнулся Оливер, - я не смогу тут пройти. - На кой ты тогда поплёлся за нами, если ты ходить нормально не можешь? – разозлился я на него. Меня раздражало, что приходилось помогать ему во всём. Малейший пенёк обойти, подняться на любую кочку и спуститься на любой ступеньке. Иначе бы наш поход занял бы ещё больше времени. Небо становилось темней, розовые облака – лиловыми. Смеркалось.       Кукла нашёл простое решение. Без раздумий, он просто двинулся вперёд, ногами ступая по каменистой поверхности земли под ручейком. Слабое, но холодное течение воды ничуть не взволновало его. Я потерял на миг дар речи. Надо было отдёрнуть его, ибо ничем хорошим такая опрометчивость не кончится, но он уже кончил своё дело. Перешёл, повернулся к нам и стал ждать, засунув руки в карманы. Ни один мускул на лице не дрогнул от холода. - Ладно, я попробую как есть. – Мэган ступила на свою невидимую платформу и стала потихоньку переходить сама, глядя себе под ноги. - Ох, я надеюсь, что не заболею. – сказал Алан и последовал примеру Куклы. Быстро перебежал на другую сторону, тихонько пискнув от ледяного касания воды, а после попрыгивал на одном месте, пытаясь отогреться. Сжался, дрожал, невольно постукивал зубами от холода. - Научи-ка меня, Мэган. – предложил я. – Как в старые-добрые. - Хех, вот ты как заговорил. – усмехнулась девушка. – Ладно, давай заново. Представь, что просто подымаешься по лестнице. Тебе нужно ощутить, как твоя нога наступает на конкретное место. Вот и вся наука. – произнесла она. Я кивнул и попробовал. Шагнул в пустоту. Получилось не сразу, но вскоре попытки увенчались успехом. Я ощутил, как ступаю по воздуху, и каждый шаг будто оставляет круги на невидимой воде.       Я, перекинув ловко рюкзак на другой берег в общие их руки, попробовал взять Оливера к себе на спину. Парень не особо был в восторге от предложения, вёл себя соответствующе – недовольно хмурился, язвил и грубил, но понимал, что выбора не оставалось. Он в жизни не перейдёт этот каменистый берег с тростью и больными ногами. Я помог вскарабкаться ему на спину. Своими хиленькими ручонками он вцепился в меня и трость так сильно, как только мог. Мне оставалось лишь осуществить свой манёвр. В первый раз мне это удалось сделать, расстояние было небольшим. Но этот процесс требовал слишком много внимания от меня.       Стемнело. Я достал фонарь и всучил в руки Алану, который изъявил желание помочь хоть чем-то. Второй я выдал Кукле, но он не включал его. Мудрое решение. Мы бы привлекли слишком много внимания. Теперь, когда солнце покинуло нас, лес стал казаться куда более зловещим. Вдалеке ухали ночные птицы, ветер тревожил раскинутую листву и кроны древ. Каждый свист слышался особенно чётко. Мы толпились под лучами фонаря, ибо разглядеть что-то было тяжко. - Связь почти не ловит. Паршиво. – заявила Мэган, достав свой телефон. – У вас? - Сомневаюсь, что лучше. – ответил я. – Оливер? - Даже проверять не буду. – сказал он. - Как-то вся эта затея с лесом…- Мэган выказывала первые сомнения. – Я немного опасаюсь. Мы, кстати, не прошли тропу? - Нет, пока всё идёт как надо. – сказал я. - Надо позаботиться об этом. – вмешался Алан. – Мы же должны как-то связываться время от времени. Передавать важную информацию или просто проверять, всё ли хорошо. – его голос слегка дрожал, он всё ещё пытался отогреться. - Если мы будем двигаться небольшими группами на расстоянии не более нескольких километров друг от друга, то могут сгодиться рации. – предлагал Оливер. – Но я не даю гарантий, что сработают они достаточно хорошо. Слишком холмистая местность, качество будет паршивое. К тому же сигналы легко будет перехватить, если за нами устроят погоню или слежку. - То есть никак. – сказал я. – Прекрасно. - Постой, я же не сказал, что никак. – ответил он мне. – Переносные радиостанции всё ещё можно использовать. 27МГц хватит. Этот план будет работать в случае, если всё будет шито-крыто, и никаких препятствий ни одна группа не встретит на пути, из-за чего цепочка из групп расстоянием не более двух-трёх километров не прервётся. В таком случае, если наладить всё как следует, проблем возникнуть не должно.       Оливер говорил уверенно, даже был в лёгком подъёме духа, когда размышлял о том, как всё провернуть. Ему уже представлялось как мы, словно часовой механизм, работаем складно, согласно его плану. А мне это казалось невозможным. Что-то да произойдёт, а этого план Оливера не учитывал, как бы он ни пытался оправдываться. Не каждый здоровый человек мог блуждать свободно по лесу, а ведь среди нас было много калек. Сам Оливер едва ходил, долгая дорога выматывала его. Если бежать, то бежать без коляски. Сможет ли парень так долго продержаться без неё? Вряд ли. - Ты как, сильно устал? – спросил у него я, когда мы в очередной раз остановились, чтобы подождать его. Слышалось течение той самой реки впереди. Мы шли согласно маршруту, на деревьях были условные знаки – три ровные царапины. Они попадались часто, трудно было ошибиться. Следы человека на этой тропе ощущались особенно чётко: мусор, притоптанная трава и потухшие костры. - Нет. – сказал он. Врал. Не то гордость не позволяла, не то переоценивал свои силы. Алан шёл рядышком, собирая последние осенние цветы, а потому частенько отвлекался и шёл не туда, куда следовало. Витал в облаках в такую тяжёлую минуту. - Ладно, я могу немного прокатить тебя на себе. – я отдал рюкзак Кукле и слегка присел, предлагая Оливеру полезть на спину. Но Оливер только фыркнул и поковылял дальше, игнорируя мою попытку помочь ему. Это злило меня, но я не мог заставить его принять помощь насильно. Забрал рюкзак у Куклы и последовал дальше, но теперь бесконечно поторапливая Оливера шевелиться быстрее. В отместку. Он больше всех тормозил нашу группу, из-за него мы вернёмся позже задуманного.       Наши скитания принесли свои плоды, когда мы очутились у небольшого склона. Крутой, обрывистый и неровный, но внизу с него виднелась река. Поток её был куда сильней, неподалёку шумел водопад. Запах воды ударил в нос. Наконец, виднелось небо. Тёмное, но первые звёзды ещё не проклюнулись сквозь ночную пелену. Природа бодрствовала, но мир вокруг уже давно отошёл ко сну. На реке моста не было, кое-где лишь выглядывали скользкие большие камни. Они были слишком неровные, нельзя было рисковать. - Придётся идти в обход. – шепотом подметил я. – Скорее всего, мы немного отклонились. - Мы потерялись? – с паникой в голосе спросил Алан. Глаза его округлились от испуга, он стал панически осматриваться по сторонам и поспешил потушить фонарь. - Нет, пока нет. – замахал я рукой. – Но надо бы поискать обход. - В планах его не было? – поинтересовалась Мэган. - Нет, там просто напрямую маршрут проложен. Я не думаю, что кому-то хотелось бы искупаться сейчас. – ответил ей я. – Течение слишком неспокойное. - Мы с тобой ещё можем проскочить. – сказала Мэган. – Но остальные вряд ли. Может, разделимся? – предложила она, задумчиво глядя на реку и потаптывая край склона. Оценивала, прежде чем спуститься вниз. Кукла внимательно смотрел за ней, почти не отрывал взгляда. - Неплохая идея. – сказал я. – Мы бы двинулись дальше, а в случае, если заплутаем, они смогут помочь нам. – я оглянулся на остальных. Их эта идея не сильно обрадовала. Кукла был сам себе на уме, всё время молчал и ничего не говорил. Оливер поморщился, перспектива остаться здесь его не радовала. Испуганное выражение Алана говорило само за себя. - Возражения не принимаются. – заявила Мэган. – Идём, времени не так много. – обратилась она уже ко мне и осторожно съехала вниз по склону. Я последовал её примеру, осторожно цепляясь за выступы и ветки. Никто за нами, как и думалось, не пошёл. Оливер и Алан едва ли справились вдвоём, но пока с ними был Кукла, волноваться было не о чём. Пока что.       Мы прошли над рекой, в чём Мэган помогла мне, ибо я пока не привык к её эллипсу, и мы двинулись дальше, поднявшись на соседний склон. Вновь тропинка, протоптанная уже куда лучше прежнего. Её чётко было видно даже в темноте. Неспокойный ветер колыхал деревья, от каждого шороха я оглядывался. Мы шагали тихо, я почти не включал свой фонарь, чтобы не привлекать внимания. Мэган шла в темноте спокойно, уверенно, пока я будто крался. Иногда в траве что-то шуршало, отчего я дёргался и подпрыгивал на месте. - Слушай, скоро там уже? – спросила девушка, поправляя свои короткие волосы. - Скажем так, чуть меньше, чем мы шли до этого. - Не утешительно. Уверен, что оставить их там было хорошей идеей? – спросила Мэган. - Они же не дети, сами знают, что уходить плохо. – ответил я. - Так-то да, но расстояние приличное. Другого выхода точно нет? – продолжала она осыпать меня вопросами. - Наверное есть, но я за них не ручаюсь. По морю мы точно не проскользнём, слишком рисково. Остальные варианты…Нет, без понятия. – рассуждал я. Тогда Мэган подкинула мне дельную мысль, которая позже не давала мне покоя. - Я слышала, под городом есть сеть ходов. – произнесла она это медленно, вымученно. Сама едва ли верила в это, но теперь, когда припирало к стенке, озвучила эту мысль. В любом городе имелась байка про подземные лаборатории и сеть тайных ходов, где обитают если не наркоматы с сатанистами, то призраки и чудовища. Так что я не был удивлён, услышав её слова. Но вдруг? - С чего ты взяла? – спросил я в ответ. - Мне Ронни как-то мысль подкинул. Он же был в одном из полигонов для бет, так что немного знает, как они работают. И как-то сказал, что во многих городах, где стоят их центры, есть подземные ходы, якобы они специально отстраиваются поближе к туннелям и прочему. Или делают их нарочно. В общем, это для всяких тёмных дел используется.       И чем дольше она говорила, тем больше я вспоминал о месте, откуда мы вытащили Алису с Оливером. Точно. Там была точно такая же сеть подземных этажей. Небольшая, аккуратная и скрытая от посторонних, и всё же была. И куда-то вела. Вот только теперь уже было не узнать. Здание оцеплено, а ходы разрушены. Потому слова Мэган перестали звучать так глупо. Они приобретали какую-то форму, какой-то смысл. У НИЦ в этом городе раньше, насколько мне довелось слышать, было подразделение, однако оно было брошено по неизвестным причинам. А сейчас вернулись. Но насколько это правдивый слух?       Далее мы шли молча. Путь занял у нас порядка получаса, что начинало напрягать. Итого, если на пути не встретится никаких препятствий, понадобилось бы около полутора часов на путь к выходу. И неизвестно, сколько ещё заняло бы времени карабкаться по самому ходу. Следовало так же прибавить времени менее проворным из нас: Кукле, Оливер, Дэниэлу и т.д. Итого – два часа, не меньше. И если сейчас мы двигались налегке, то потом у каждого будет своя ноша. Столько всего нужно было держать в голове, столько всего обдумать и решить. - Ты слышал? – Мэган притихла и замерла, обратившись ко мне. От её вопроса пробежал холодок по спине. Я обернулся к ней и сам замер, слегка согнувшись. Ночью, среди бесчисленных растений и деревьев было легко спрятаться, просто замерев или улёгшись в овраг. Но страх от этого никуда не девался. - Что там? – спросил у неё я, а сам прислушивался к малейшему шороху. Треск. Кто-то наступил на ветку, и этот звук эхом отразился от древесных крон. Шаги. Поначалу мне подумалось, будто Мэган расслышала какого-то зверя, коих тут было немало. Но последующие шаги, чёткие и уверенные, развеяли сомнения. Несколько пар ног. Мы замерли, совершенно не зная, что нам делать. Кто это мог быть? Если нелегалы, то для нас угрозы не было. А вот если патрульные…Нервы не выдерживали. Хотелось развернуться и бежать, куда глаза глядят. И в то же время не хватало смелости пошевелиться.       Мэган стала тихо отступать от тропы прочь, в чащу леса. Она смотрела на меня, будто приказывала последовать её примеру. Я стал медленно, склонившись как можно ниже, шагать за ней. Так тихо, как только мог. Мягкая от влаги земля поглощала наш шум, помогала нам. Как только мы ступили на приличное расстояние от тропы, то тут же присели как можно ниже, спрятавшись в овраге. Мало что было разглядеть, глаза болели от темноты. - Мы далеко? – тихо спросила Мэган. Так тихо, что я услыхал лишь часть слов, остальное был вынужден додумать сам. - Нет, как раз совсем близко. - Ладно, подождём. – сказала девушка и залегла. Руками цеплялась за край оврага, только макушка и пара любопытных глаз наблюдали за происходящим. Я боялся, но пока был рядом с опытной Мэган, то мог держать себя в руках. Куда она, туда и я. В ту минуту казалось, что она непременно всё делает правильно. Так кажется всегда, когда боишься. Легче доверять кому угодно, даже если до этого в жизни бы не согласился с другим. Впереди замелькали огни.       Глухие шаги человек четырёх, не меньше, сопровождали эти колыхающие в воздухе огни. Шли, переговаривались, я слышал их невнятные голоса. Тени, тёмные тени обходили тропу, держа в руках оружие. В направлении выхода. Сердце сжалось до размера мизинца. НИЦ уже были в курсе этой лазейки. Карточный домик с треском рухнул. - Твою ж, это реально НИЦ. – прошипела Мэган. – Надо послушать, что они говорят. – заявила она и, осторожно ступая по невидимым платформам, вскарабкалась вверх. Стала двигаться в их сторону. - Ты с ума сошла? – спросил я, едва успев ухватить её за ногу. – Нас убить могут! - Не кипишуй, я быстро. Можешь посидеть тут, если боишься. – ответила девушка и поползла по земле, делая это как можно тише. Я разрывался. С одной стороны, никуда мне идти не хотелось. Если в городе вероятность быть убитым патрульными была минимальной, то тут, без свидетелей, они с нами расправятся без труда. С другой стороны, я не мог бросить Мэган. Я бы не простил себя, если бы она из-за моей трусости погибла. Осталась бы с ними один на один и не сумела бы справиться.       Я собрал остатки своего мужества в кулак и поднялся за ней. Карабкаться было невероятно сложно. Нужно было делать это тихо, незаметно, с рюкзаком наперевес. Поступок Мэган казался безумным. Она растеряла остатки страха и самосохранения. Никто бы в такой ситуации, кроме неё, не стал намеренно провоцировать наёмников. Тем более в месте, где замести следы преступления было нетяжело. - И всё? Всего парочка человек? – теперь, подползая ближе, можно было расслышать куда более чёткие обрывки фраз. Я замер и стал вслушиваться. - Так это те, кого поймали. Остальные удрали куда-то. Ну ничего, найдутся. - А, да, вижу, этот выход? Ну и дыра. – говорил второй голос. – Как они вообще по нему товарняк переносили? - Это другой вопрос. Ты мне лучше бы сказал, сколько человек туда-сюда по ней гуляло. Это ж нам такую устроят…- он притих, а я на миг затаил дыхание. Рефлекторно прижал ладонь ко рту, чтобы не выдать себя. - И что с этим проходом делать будут? - Да накидают каких-то блоков и дело с концами. Кому надо париться над этим? – возмутился голос.       Под ногами Мэган треснула ветка. Она затихла, замерла передо мной, и я едва не столкнулся с ней. Послышались шорохи, шаги остановились. Одна из теней стала оборачиваться, поглядывать в нашу сторону. Непроглядная темень не оставляла шанса разглядеть нас, но звуки доносились чётко. Я задержал дыхание, будто и это можно было услышать. - Что ты встал там? – спросил возмущённо другой голос. - Слышали? - Что? – встревожился третий голос. Теперь стало видно, что людей было целых пять, многие молчали. - Да успокойтесь вы, тут же животных полно. Белки, лисы, ещё какая тварь. - Ага, и нелегалы. - Да реально слышал же. Ну хоть проверить дайте. - Если это уймёт твою тупую паранойю, то давай, две минуты, и мы двинулись дальше. Мне сегодня б домой пораньше, выспаться хочу.       Один из патрульных стал медленно и осторожно двигаться в нашу сторону. Пути к отступлению не было. Шевельнись я, и они заприметили бы. Паника. Что было делать? Я замер на месте в надежде, что не заметит, но уже прекрасно осознавал – заметят и сделают всё, чтобы я не покинул этот лес. Убьют, увезут с собой – уже не имело значения. Доставать оружие сейчас уже поздно, да и едва ли мы справимся с пятерыми. Шорох травы. Треск старые веток. Завывание ветра и уханье сов вдали. Но я этого уже ничего не слышал. Только оглушительное сердцебиение. - Бежим! – толкнула меня Мэган и резко, в одно мгновенье, подскочила на ноги, едва не сбив патрульного с ног, настолько он был напуган. Я замешкался на долю секунды, руки не слушали меня, а ноги нарочно путались. Я вскочил и побежал за ней, как никогда раньше не бежал. Тело само несло меня, куда глядят глаза, лишь бы скрыться отсюда поскорей. За спиной – неразборчивые крики, чужие шаги, свет фонариков. В беге я не разбирал дороги, лишь следовал за тенью Мэган, которая спешно то удалялась, то приближалась. Силы быстро иссякали, а за девушкой было не угнаться. Но страх, что сзади меня схватят и поймают, был сильней усталости.       Несколько раз я чудом не оказался на земле, ибо разобрать что-то в кромешной тьме не удавалось, а фонарики быстро выдадут нас. Я бежал с открытым ртом, тяжело дыша. Мэган была куда более ловкой и выносливой, помогала себе эллипсом и быстро карабкалась по оврагам.       Послышались первые выстрелы.       Ветка возле меня с грохотом отлетела прочь. Я рефлекторно закрыл глаза, и это сыграло со мной злую шутку. Не заметив впереди склон, я споткнулся и упал. Пыльная грязная земля встречала меня, моё тело катилось вниз, ударяясь о камни и ветки. Ладонями я пытался затормозить себя, но в итоге лишь стёр кожу. Всё пекло и болело, я приземлился прямиком на громоздкое бревно рядом с пнём, ударившись головой. И хотя боль не оставляла мне шанса, я попытался встать на ноги. Голова кружилась, ладони кровоточили, тупая боль в районе затылка на миг ослепила меня. Всё в глазах плыло. Страшней всего стало то, что я потерял Мэган из виду.       Я растерялся, к своему стыду, и даже не был уверен, что теперь стоило бежать. Но силы ещё были, и я ринулся вперёд. Позади слышались отчётливо чужие шаги, это только заставляло меня ускориться в тот момент. Впереди слышался шум реки, я был уже близко. Но я снова упал, в этот раз уже с последнего на моём пути обрыва.       Только я собрался прыгать, как земля под моими ногами не выдержала и обвалилась. Я вместе с ней. В последний момент думалось мне ухватиться за корни деревьев, но не успел, а потому снова покатился вниз. На сей раз меня окатила холодная вода, плечом и головой я ударился о твёрдую каменистую поверхность под рекой. Дышать было нечем. Река была не глубокой, но в голове звенело от боли. В нос попадала вода, и я вынудил себя силком подняться, лишь бы не задохнуться в ней. Холодно, больно и страшно. Я почти на открытой местности. Журчанье воды перебивало любой другой шум.       Меня выдернули из реки силком. Буквально потащили за руки. Мэган вцепилась в меня, как если бы от этого зависела её собственная жизнь. По волосам текли капли холодной свежей воды и тёплой крови, одежда потяжелела и тянула меня вниз. Спина ныла от сильный ударов, в голове звенело. Малейшее движение отдавало болью в черепной коробке. - Давай, ты не можешь сейчас тут валяться. – тащить меня ей удавалось с трудом. Следом за меня схватился Алан, и они оба дотащили меня до противоположного берега. Ещё бы минуту-две промедления, и нас бы отыскали. Стоило нам только спрятаться за тенью деревьев, как тени вооружённых наёмников мелькнули по ту сторону реки. Они так же заплутали, вышли чуть дальше нужного. Но мы успели вовремя. - Ты как? – Алан обеспокоенно оттирал кровь с моего лица, пока я пытался прийти в себя. - В норме. – пробормотал я, отдышавшись. Попытался встать, и Алан любезно подал мне руку, чтобы я схватился за него. – Где остальные? - Мы тут. – знакомый лязг оповестил меня о том, что Оливер рядом. За ним шёл Кукла. Осторожно, очень тихо, его даже не было слышно. - Пора валить отсюда подобру-поздорову. – заявила Мэган. – Алан, бери рюкзак. Тебе нужна помощь? – последний вопрос она обратила ко мне. Я помотал головой, а после ощутил боль. Надо было просто ответить отказом. Алан любезно накинул на себя рюкзак, а я понял, что потерял фонарик. - Давайте, шевелитесь! – поторапливала нас Мэган и стала бегом направляться в чащу леса. Обратно. Мы поспешили за ней. Снова бег, снова меня укачивало на ходу, а голова вибрировала от каждого шага. Слышали ли нас они? Бежали ли по пятам? Я пытался разглядеть тени наёмников, но, словно нарочно, тьма в этой части леса особенно сгущалась. Мне приходилось останавливаться хотя бы на секунду, ибо боль была невыносимой.       Но я не один отставал. Оливер так же не мог поспеть. Он тяжело дышал, в итоге промахнулся тростью и упал на землю, но уже не мог встать. От бессилия. Очки в оправе треснули. Увидав это, я остановился и поспешил к нему. Остальные, не заметив нашей пропажи, так и продолжили двигаться вперёд. Я понял, что оба мы идти было не в состоянии. Нам оставалось только укрыться и переждать опасность. - Ты можешь идти? – спросил я у него. Оливер поморщился, попытался подняться на руки, но и те не выдержали. Задрожали. Оливер снова упал на землю, ударившись щекой. - Конечно могу. – заявил он. – Я не слабак! – продолжал упрямиться. Снова попытался встать, снова безуспешно, но в этот раз хотя бы отполз на пару сантиметров. - Давай, я попробую понести тебя. – предложил я. Это была ужасная идея, но звать остальных вернуться было нельзя. Нас услышат и схватят. Остались только я и он. Меня брало отчаяние, но надо было хотя бы попытаться. - Нет! – он убрал мои руки прочь. – Сейчас, просто дай минутку. - Нет у нас минуты, Оливер, не глупи. – поторапливал его я. Снова послышались шаги. От неожиданности я дёрнулся. Услышали нас, всё-таки продолжали слежку. Я снова оцепенел, замер на миг, прежде чем во тьме смог разобрать их силуэты вдалеке. Ещё пока маленькие, небольшие. Оливер обернулся. - Они уже здесь? – панически вопрошал он. – Да? - Да, поэтому поторопимся. – сказал я. В этот раз Оливер замешкался, но всё же принял мою помощь. Схватился за протянутую руку и попробовал встать. Ноги дрожали у него, он сцепил зубы, пытаясь перебороть какую-то боль. Я попробовал дотянуться до упавшей трости хотя бы ногой, но тщетно. По бликам в его глазах, по растерянному взгляду я понял, что он вот-вот заплачет от страха, стыда и беспомощности. И как бы он ни пытался выглядеть сильным, ничего у него не получалось. То же выражение, какое я видел вчера вечером, когда он заявился к нам. Стыд. Стыд за то, что был вынужден принять мои условия. - Давай, я веду тебя. – попытался я помочь ему, удерживая за руки. Нога, что была в дребезжащей металлической опоре, ещё держалась ровно, но вторая ужасно дрожала и подводила его. Он двигался, волоча её за собой. Громко. Ужасно громко. - Я смогу за себя постоять. – уверял он меня. – У меня очень сильный эллипс. - Давай-давай, шевелись. – кивал я, делая вид, что верю ему. Конечно не верил. Он сам вот-вот расплачется. Уже шмыгал носом и неуверенно смотрел под ноги. Вот-вот и сам предложит взять его на руки.       Над головой просвистела пуля. Я рефлекторно поёжился и опустил голову, но случайно ослабил хватку. Оливер снова упал, упал так громко, что ни у кого не оставалось сомнений, где мы находимся. На миг сердце замерло, я лишился дыхания. Растерялся. Не знал, как быть дальше. Как мне дотащить его?       Тогда на миг наши с ним взгляды пересеклись. Это…Я, наверное, того взгляда никогда не забуду. Такой беспомощный, жалостливый, испуганный. Он поверил, что я замешкался лишь потому, что собирался бежать без него. И в тот момент я прочувствовал это так остро, словно вжился в его тело на долю секунды. Это было больней удара по голове. Оливер плакал и хныкал, но хотел это скрыть. Мне стало его ужасно жаль, но именно эти слёзы заставили меня опомниться. Я схватил его под руки и потащил за собой, попытался поставить его на ноги. Каким бы он порой ни был ублюдком, Оливер оставался человеком, к тому же человеком особенно уязвимым и слабым. А значит я просто был обязан ему помочь.       Увы, но нас догнали. Я упал на землю, и Оливер завалился на меня, ибо уже не мог никак идти даже с моей на то помощью. В глаза ударил яркий свет фонарей. Я стал пытаться отползти, удерживая на себе Оливера, но тщетно. Наш жалкий вид заставил наёмников, что уже поспешили к нам, опустить оружие. Это было слишком жалкое зрелище. Раненный я лежал на земле, весь мокрый и грязный, с раной на виске. Мой товарищ, неходячий инвалид, который ещё и видел без очков ужасно. Какая тут угроза?       Оливер поднял на меня растерянный взгляд. Ему не хотелось оборачиваться назад, ибо без того знал, что мы окружены. Окружены оврагом, густыми деревьями, наёмниками и ночной тьмой. Без шансов. Я не видел лица обидчиков, только эти безликие бесчувственные маски, на которых отражалось, будто в зеркале, моё же лицо. - Руки, живо! – вскрикнул один из них. Я отполз, щурясь от света, и был вынужден повиноваться. Оливер упал рядом, подполз осторожно ко мне. Мы дрожали. Моё тело – от холода, его – от страха. В голове была лишь одна мысль: что делать теперь? Ни о чём другом я тогда думать не мог. Оливер поднял руки, последовав моему примеру. - Барыги? – спросил один из них у нас низким сипловатым голосом. Я помотал отрицательно головой. - Да Черепа сто процентов. – заявил третий. - Ты думаешь головой? Татух нет. – взбесился первый. - А ты вот прям проверял? – провоцировал третий. - Да заражённые это, что вы гадаете? – снова вмешался второй. – Если не барыги, то кто ещё? - Прибор не реагирует. - Хорош болтать. – вмешался четвёртый. – Пакуйте, а там разберёмся.       Двое подошли ко мне и грубо схватили под руки, сжав как можно сильней и больней. Давать отпор было бессмысленно, но… Куда нас поведут? Что с нами будут делать? Я попытался вырваться, но мои слабые и немощные попытки пресекались мгновенно. Они были сильней. Оливера точно так же попытались поднять. Я стал панически думать о том, что мог бы сделать в столь невыгодной ситуации. Но дёргаться было рисково. Пристреляет если не меня, то Оливера. Ставить на кон чужую жизнь было нечестно.       Глухой удар пришёлся о землю, она затряслась. Я выпал из рук наёмника, что мгновенно хватился за оружие. Секундное замешательство, испуг. Я припал к земле, а после стал осматриваться вокруг. Царила паника. Я понимал, что надо воспользоваться шансом и бежать, уже не мешкая ни минуты. Схватил Оливера и отбежал прочь, в ближайший овраг. Он только и успел сделать, что пискнуть от неожиданности, но на этот раз возражать не собирался.       На одного из наёмников рухнуло огромное дерево, стоявшее у склона. Деревья рядом покатились подобно домино. Расколотая маска вывалилась на землю. Мужчина закричал от боли, а вместе с ним закричали птицы, взлетевшие в воздух. Фонарик из его рук выпал на землю и разбился, только огонёк внутри дрожал. Вдали я заметил тень и понял, что более никуда бежать не нужно было. Оставалось только притихнуть и ждать. Послышались выстрелы. Я закрыл глаза и сжался, опустившись как можно ниже. Наёмники переговаривались, они тоже заметили тень Куклы впереди, но ещё не осознавали тщетность своих попыток.       Хаос. Нити впились в одного из них, обвив крепко шею. Он даже не успел крикнуть, а после уже и не мог. Эти нити были повсюду, обвивали собой деревья и преграждали путь к свободе, словно забор. Забор, который никак нельзя пройти. Обычные патрульные оказались в ловушке, пришедшей им не по зубам. Оливер сидел рядом и, облокотившись об меня, тяжело дышал, вслушиваясь в шум снаружи. Вздрагивал. Боялся. А я, к свою ужасу, испытывал некое подобие радости. Мы спасены – вот о чём я мог мечтать, и что в итоге сбылось. Я был цел, я был жив, а угроза была устранена. Мне даже не было их жаль.       Когда стих шум, я вышел не сразу. Во мне ещё не было уверенности, что угроза ушла. Затаил дыхание и стал ждать. Вылезать было страшно. Тогда надо мной склонилась его тень. Кукла стоял прямиком на краю того углубления, где мы пережидали опасность. Стоял, смотрел молча на меня, только капля крови застыла у носа. Такой же вид, как всегда. И хотя взгляд его был по-прежнему равнодушным и спокойным, я чувствовал в нём что-то дикое, животное. На меня смотрел не Кукла, а дикий изголодавшийся зверь, чья пасть обагрена кровью. Руки у него жутковато дёргались, неестественно, с паузами в движениях. Он просто стоял и молчал. Ничего не делал, ничего не говорил. Будто пребывал в каком-то трансе. - Оливер, идём. – я ощутил, как по спине прошлась дрожь. Будто одна угроза сменила собой другую. Я нервно похлопал Оливера по плечу, призывая поторопиться. Мне казалось, будто Кукла вот-вот нападёт на меня. В ту минуту я взаправду поверил этому странному чувству. Мне было холодно, тело бросало в холодную дрожь. Вспоминались все его жертвы, которые мне приходилось видеть. Но теперь на их месте был я. Растерзанный, измученный, в мою шею впивались тонкие острые лезвия его нитей, моё сердце разрывалось на части внутри грудной клетки, мою черепную коробку раздавили тяжёлым камнем. Я тяжело дышал. Мне стало по-настоящему страшно. Оливер непонимающе смотрел на меня, ибо видел во мне нервное замешательство. Я нервно продолжал хлопать его и поторапливать без конца. Сам он не ощущал никакой угрозы от Куклы. - Слава Богу! – к нам ринулась Мэган. – Хорошо, что мы успели. Извините, что не заметили сразу. – её заботливый взволнованный голос вернул меня к реальности. И вот, она стояла на краю ямы, протягивая руку. Рядом поспешил сесть Алан, и оба они вытащили Оливера с моей помощью. Но рядом стоял Кукла. И от него я более не ощутил той угрозы, которая так напугала меня. Кукла последовал их примеру и протянул мне руку, которую я неуверенно взял.       Что это было?       Его рука была холодной и тонкой, я не решился полностью опереться на неё, ибо боялся, что Кукла не сможет совладать с моим весом. Физически он был слишком слаб. Я вылез и осмотрелся вокруг. Щепки от дерева и сломанные ветки, несколько безобразных трупов под ногами. Тот несчастный, которого придавило деревом, всё ещё дышал, но уже не мог говорить. Его грудная клетка медленно вздымалась вверх, а потом так же медленно опускалась. Раз за разом. Кукла проследил за моим взглядом. Ничего не сказав, он направился к последнему выжившему. За моей спиной была возня с беспомощным Оливером, они втроём о чём-то переговаривались и искали способ поставить парня на ноги. Я взглядом проследил за действиями Куклы. Не мог понять, чего он хотел. Он встал над еле живым человеком, посмотрел ему в глаза. И больше ничего. Я собирался окликнуть его, прекратить кровопролитие, но в этом отпала нужда. Кукла просто поднял трость с земли рядом с ещё живым наёмником и отошёл от него прочь. Не стал добивать и без того уже почти мёртвого наёмника. Из жалости ли, или из самых своих жестоких и тёмных побуждений. Я не знаю.       Кукла молча вручил Оливеру потерянную трость, но тот уже не мог идти в одиночку. Мэган с Аланом помогали ему идти, придерживая за руки. Стало быть, Крис нас заждался. Мой взгляд зацепился за браслеты на руках патрульных. Я не удержался и взял один. Уже не работал. Энди говорил, их безопасно подбирать. А вот браслеты более старших по званиям наёмников не стоило брать с собой, не избавившись от начинки, ибо по ним выслеживали. Я сунул его наскоро в карман и застегнул его. В голову пришла одна интересная мысль… - Выхода нет. – сказал я Кукле. Он ничего не ответил, только понимающе кивнул и повёл меня за собой. Мы немного отставали от остальных, но так даже лучше. – Ты ничего на это не скажешь? – спросил следом. Его молчание начинало раздражать, особенно в такую минуту. Такой спокойный…Он помотал головой. – Тебя не разочаровала эта новость? – продолжал наседать на него я. Снова отрицательный кивок. Неужели ему было настолько плевать? Мне в это не верилось. - Я догадывался. – коротко бросил он эти слова, так небрежно, будто и вправду не имело значения, отыщем мы выход или нет. - Так почему ты сразу не сказал? – разозлился я. – Почему мы вынуждены были рисковать своей шкурой, если ты догадывался, что лаз закрыт? – я остановился и повысил голос. Плевать мне было, что нас могли услышать. Потому что если Кукла знал, то мог бы предупредить, и ничего бы не произошло. Он посчитал нужным промолчать и создать угрозу для нас всех. В том числе и для меня. Человека, который ещё не умел управляться эллипсами, постоять за себя должным образом. Кукла остановился и глянул на меня. Продолжал молчать, как ни в чём не бывало. А я догадывался почему. Мы молча переглядывались между собой, будто говорили телепатически. Меня осенило, почему Кукла ничего не сказал нам о возможной угрозе. Он сам не до конца был уверен в её наличии. Поэтому и бросил Мэган проверять. Если бы она не вызвалась, подтолкнул бы её сам к этому. Не даром он так внимательно следил за ней в тот момент. Никаких потерь он бы не понёс, только выиграл бы. Потому он так просто и согласился, чтобы я пригласил её.       Только не учёл, что я пойду с ней. Но, если бы он настоял на том, чтобы я остался, то вызвал бы подозрения. А так, в любой момент он смог бы помочь. Каких-то пять человек не представляло для него угрозы. Я постепенно мог отследить логику его действий, и если раньше его поступки казались мне непонятными, непредсказуемыми, то теперь что-то в них я начал мыслить. Он обдумывал всё: каждое слово, которое вылетало из его уст, каждое движение, каждый взгляд. Ничего из того, что бы он делал, не было импульсивным и спонтанным. Неясным часто оставались его намеренья.       Коварное существо. - Ублюдок. – вырвалось у меня. Юноша понял, что я додумался до всего сам. Я двинулся вперёд без него, ускорив шаг. Не хотелось сейчас даже находиться с ним рядом. В голове не укладывалось, что он мог так поступить с нами. Хуже было осознание моего причастия. Потому что я растил его, я воспитывал и занимался его развитием. Неужели я сделал его таким?       Кем же я тогда был в прошлой жизни на самом деле? - Без проблем у нас ничего не обходится. – прокомментировал наше появление Крис. Он уже вернулся на прежнее место и только-только вышел из машины. Вид у него был обеспокоенный, слишком много времени прошло с нашего ухода. Стоило ему нас заметить в полном составе, как на лице расплылась усмешка. Всё обошлось. Но только на этот раз. Крис помог усадить Оливера на заднее сидение. Тот уже прекратил плакать, но продолжал пребывать в шоковом состоянии. К утру должен прийти в себя. Я сел впереди, пока остальные были вынужден тесниться на задних сидениях. Мне хотелось успокоиться, принять случившееся. - Ну и видок у тебя. – прокомментировал Крис. Я хмыкнул. - Бывало и похуже. – я пристегнулся ремнём. - Давай побыстрее, - поторопила его Мэган, - у нас проблемы. - О, погоня? Интересно-интересно. – насмехался он, но всё же не стал медлить. Сел поскорей за руль, поправил зеркальце заднего вида и тронулся с места. На небе расцвели первые звёзды, но облака продолжали прятать их. Ночной воздух был холодным, но ещё сохранял часть дневного тепла. Из приоткрытого окошка надувал запах бездорожья и сухой травы. Отрытые поля и леса стали сменяться брошенными домами. Постепенно мы въезжали в город.       Приехали ни с чем. Вот что мне пришлось сказать остальным. Мэган с Аланом поспешили покинуть нас, направившись домой. У них затевалось своё собственное собрание по поводу дальнейших действий на этот счёт. То, с какой беспечностью она покидала нас, говорило о том, что Мэган даже не подозревала, для чего на самом деле её позвали. Хуже того, я сам невольно стал соучастником возможного убийства. Иначе я бы не назвал это действо.       Крис отправился парковать машину в укромное место, подальше от чужих глаз. Всё ходил туда-сюда, курил и думал о том, что мы ему поведали по дороге сюда. Волновался, хотя и не выглядел расстроенным. С Куклой я не разговаривал, хотя нередко ловил на себе его взгляд. Он понимал, что я сержусь на него, а я знал, что ему хотелось как-то замять конфликт меж нами. Но оба мы продолжали хранить молчание.       В общей комнате, которой стала комната Куклы, сидел Дэниэл в новеньких бинтах на раненной руке. Окна в комнате вновь были закрыты фанерой, свет отсюда почти не проникал на улицу. Роберт спешно засобирался, кончив перевязку больного, и на лице у него отразилось какое-то беспокойство. Он был будто в трансе, глубоко погружён в себя и всё время хмурился. Дэн только непонимающе склонился над раненной рукой, с каким-то изумлением. Крейг, как ни в чём не бывало, тихонько прибирался в комнате, заметал пыль и собирал инструменты в коробку. Он первый заметил наше прибытие. Поднял голову, глянул на меня. И так пристально, внимательно, но спокойно. Ничего не говорил. Мне показалось, ему было стыдно что-либо говорить. - Братец! – Оливер словно сорвался и поспешил доковылять как есть к Роберту. Тот словно ожил, транс рассеялся, и он обнял юношу в ответ. Оливер крепко прижимался к нему, опирался всем своим телом, а Роберт только в ответ гладил по голове его и утешал. - Что-то произошло? – спросил он, но заметив мой вид, вопросы у него отпали. - Ничего хорошего. – раздражённо ответил я. – НИЦ любезно прикрыли лавочку. – я грубо кинул рюкзак в сторону, и тот покатился на пол. Ничего из этого не пригодилось. Рана на голове уже почти восстановилась, одежду только предстояло досушить. Синяки на теле прошли во мгновение ока. - Прости. Наверное, это произошло бы рано или поздно. – подметил Роберт. – Этот путь много кем пользовался. - Спасибо, но я уже в курсе. – ответил я. Злость от бессилия брала надо мной верх. Я сел на ближайший стул и закинул ногу на ногу, готовясь к беседе. Роберт понял мой жест, перестал спешить и, отлепив от себя брата, сел на другой стул. Собирался экстренный совет из всех присутствующих. Следовало срочно решать, что делать в таком случае. Каковы следующие шаги? Все поспешили рассесться, кроме Крейга. Крейг продолжал домашние дела, а после уборки отправился делать тёплые напитки. - И что делать теперь? – спросил я прямо. Об этом можно было размышлять сколь угодно, но не прийти к ответу. Все планы, что я строил себе в голове по дороге к той пещере, в одночасье рухнули. Те патрульные мертвы, но на их место непременно придут другие. А может даже больше, ведь их товарищей убили неизвестные. - Так себе дела. – сказал Роберт. - То есть, город нельзя покинуть? – уточнил Дэниэл. - Надо искать другой путь. – заявил я. – Идеи? - Какие тут могут быть идеи? – возмутился Оливер. – Надо найти нелегалов и расспросить их. Не могли же они одним и тем же способом пользоваться. – рассуждал он, и рассуждения его были здравыми. Вот только насколько было выгодно сотрудничать с ними? Не дадут же они информацию по доброй воле, из большой любви ко всему живому. Скорее сдадут нас за денежное вознаграждение. - Где ты предлагаешь их искать? – спросил я. – И с чего ты взял, что они пойдут на сотрудничество? - За деньги всё можно купить. – заявил он. - Ага, а ты не думал о том, что они возьмут и у нас деньги, и деньги у НИЦ? – вмешался Крейг. – Бред, давай другой вариант. - Да иди ты! – разозлился Оливер, потирая повреждённые очки. – Есть надёжные люди! - С тобой никто не хочет сотрудничать. – напомнил он. И был прав. Мне вспоминались поиски Оливера, а также отзывы многих о нём. Да и, что уж там, я сам убедился, что Оливер не самый лучший товарищ и напарник. - Совсем отметать этот вариант и впрямь не стоит. – сказал я. – Но надо иметь ввиду, что он не очень надёжный. - Что на счёт Убежища? – спросил Роберт. – Там много заражённых. Можно аккуратно спросить их, они могут помочь по-братски. - Или Рида спросить, точно! – вспомнил Оливер. – Он много с кем общается, может и знает что. - Это хорошая мысль. – подметил Роберт. – Я слышал, что раньше они делали благотворительные вывозы заражённых из города, но без подробностей. - Почему сразу не сказал? – возмутился Крейг. - Я только сейчас вспомнил. – сознался парень. – К тому же мне не было нужды уезжать, я планировал задержаться тут. - Отлично, я поговорю с Ридом на этот счёт. – сказал я. – Или попрошу Энди. Он дольше остальных крутится в Убежище. Но есть ещё один вопрос. – я повернулся к Кукле. – Мэган сказала мне, якобы Ронни как-то упомянул, что в любых местах, где у НИЦ имеются подразделения, находятся системы подземных ходов. Это так? Ты знаешь что-то об этом? Кукла притих, обдумывая мой вопрос. Все стали глазеть на него с надеждой в глазах. Я и сам напрягся в надежде услышать хоть что-то. Даже отказ обрадовал бы меня, лишь бы Кукла не молчал. - Не скажу за всё. – ответил он. – Во многих. Тебе было видней. - Класс! – я психанул и вскочил, громко хлопнув себя по коленям. Мне тяжело было объяснить своё раздражение. То, как Кукла спихнул на меня всю ответственность за этот вопрос, взбесило меня. - Я похож на человека, который что-то помнит? – спросил у него я. – Ты можешь нормально отвечать. - Фантом, прошу. – Дэн вмешался. – Давайте не будет ссориться. Сейчас очень важно сплотиться друг с другом. Я грозно глянул на Куклу, но тому было плевать. Вёл себя так же, как и всегда. - То есть, вероятность имеется. Уже хорошо. – я сел обратно и сделал вывод. - Кто сказал, что эти ходы будут вести так далеко от города? – спросил Крейг. – Скорее всего, они выведут куда-то неподалёку от него и всё. За пределы стены вряд ли выйдут. - Это наиболее вероятно. – сказал Роберт. – Слишком длинные коридоры невыгодно строить, тем более под землёй. Уже легче будет переплывать море.       Я раскинулся на стуле, запрокинув голову назад. Они продолжали спорить уже меж собой. Роберт расспрашивал Куклу, но тот отвечал сдержанно и неохотно, Оливер настаивал на своём, понимая, что вариант с подземным ходом ненадёжен, а Дэниэл только растерянно следил за разговором. А я всё думал. Выходит, что я должен всё вспомнить, иначе нам не выбраться отсюда. Можно было бы эгоистично вскарабкаться по стене, но я не останусь незамеченным. Или перестрелять всех на пограничном пункте, но скорей всего он слишком хорошо теперь охраняется. Против нас будут уже не простые патрульные, а такие же заражённые. Выстоим ли мы? Даже если так, не обойдётся без потерь. Этого допустить было нельзя.       В кармане куртки я нащупал браслет. Тотчас я вспомнил, с каким намереньем поднял его с земли. Точно, браслеты! Их же покупал какой-то влиятельный и богатенький человек, которого нахождение здесь НИЦ не устраивает. И он платил за каждого убитого наёмника. Наверняка эта таинственная личность могла знать, как покинуть город, минуя гнев НИЦ.       Делиться осенившей меня мыслью я не пожелал. Во избежание необдуманных поступков со стороны моих товарищей, в особенности Куклы. Я боялся, что он мог всё испортить. Мы столкнулись с ним взглядами. Конечно, он уже понял, что меня посетила какая-то мысль. Взгляд такой проникновенный, острый, вот-вот перережет мне горло. Только мыслей он читать не мог, а потому не знал, что именно я затеваю. Этим и следовало воспользоваться. В том числе попробовать вернуть воспоминания. Найти хоть какую-то зацепку о том, как именно я лишил себя воспоминаний. - Я обдумаю. – сказал я. – Все варианты. По очереди. – уточнил. - Ладно, прошу меня простить. – Роберт встал с насиженного места. – Мне пора отправляться домой. Я свою работу выполнил. Но если снова понадоблюсь, то вам известно, где меня искать. Проведёшь меня, Фантом? – спросил Роберт. - Братец, я тебя проведу. – вызвался Оливер. - Отдыхай, тебе надо отдохнуть. – сказал заботливо он и потрепал сидящего на стуле юношу. – Мне пора уходить.       Роберт любезно попрощался со всеми. Пожал руку Крейгу, не успев пока ни разу с ним поссориться, слегка поклонился Кукле, помахал рукой Дэну, что провожал его улыбкой. Я был вынужден нехотя встать, ощущая, как тело от бессилия было готово рухнуть на пол. Но надо было идти. Одетый в старомодное пальто, с маленьким портфелем, он вышел на лестничную площадку, и я покорно следовал за ним. Мы хранили молчание ровно до тех пор, пока не пересекли входную дверь. Сырое темное помещение сменилось ночной свежестью и прохладой.       Едва я успел выйти наружу и закрыть дверь, как Роберт тотчас повернулся ко мне. - Есть короткий разговор. Пройдём со мной, буквально пару кварталов. Так, чтобы не вызвать подозрений. – сказал Роберт и кивнул. Я поднял голову на верх, посматривая в окна. И хотя окно в комнату Куклы было закрыто, ничего не мешало ему подсматривать из других комнат. А Роберту ой как не хотелось, чтобы Кукла нас слышал. Вот только что такого он хотел мне сказать? - Допустим. – сказал я и последовал за ним. – Учти, я всё ещё в мокрой одежде. - Это не займёт много времени, но мне бы не хотелось других свидетелей нашего разговора. Я не в полной мере уверен, что могу довериться кому-то ещё из…вас. – сказал он и стал медленно идти вперёд. Я поравнялся с ним. В этом старомодном пальто с загнутым воротничком и смешным портфельчиком он выглядел комично, как типичный престарелый врач из нуарных боевиков. Что уж говорить, одежду он носил такую же нелепую, словно стянул со спящего дедушки. Это ничуть не красило его приятных черт лица, скорее напротив. Мы тихо двигались по тротуару, хотя в этом районе города можно было ходить по проезжей части без малейшего опасения. - Я осмотрел ранение Дэниэла. - Слава Богу. – выдохнул я. – Мне казалось, ты собираешься меня прирезать. - Хаха, - засмеялся звонко он, - это первый раз, когда меня принимают за врага. Увы, ты ошибся, я хочу поговорить за рану Дэниэла. - А что в ней такого? – спросил я. – Об этом можно поговорить с остальными в том числе. - Я не совсем уверен. Видишь ли, я сказал об этом Крейгу, и этот молодой человек посоветовал мне ни в коем случае не говорить Кукле. Я бы посчитал его слова простым вздором, но у него был такой обеспокоенный вид, что мне пришлось поверить. Поэтому я посчитал нужным так же уведомить и тебя, поскольку не знаю, будут ли ваши друзья иметь возможность сообщить тебе эту новость напрямую. - Так, давай покороче. – попросил я, встряхнув головой. Боль уже давно прошла. - Рана Дэниэла почернела. – заявил он. Хотел сказать что-то ещё, но увидев меня, на миг замолкнул. Я побледнел, услышав это. - Гниение? – вздрогнул я. – Как так? Томас же обрабатывал, Крейг помогал…- меня охватил какой-то животный страх, сущая паника. Руки затряслись. - Нет, я проверил. – поспешил сообщить Роберт. – Боюсь, что это что-то похуже. Рука в норме, она потихоньку заживает, всё идёт своим ходом. Увы, мне не хочется произносить это, но тебе лучше обратиться к моему брату вместе с Дэниэлом. - Это ещё зачем? – в моём голосе слышалась паника. И как бы я не старался говорить спокойно, у меня не получалось. Потому что вправду был напуган. Слишком много всего свалилось на мои плечи. Слишком много потрясений за срок в двое суток. Сплошные проблемы, ничего другого. Я нервно сглотнул. Надо было решать их все, и ни одно из не требовало отлагательств. - Потому что думаю, что это может быть связано с омегами. Оливер какое-то время занимался их исследованием, он может подсказать. Если же окажется, что ничего общего между раной и Х-эллипсом нет, то я буду думать дальше. Не стоит так же пренебрегать помощью других врачей. – ответил он мне, и вид был у него серьёзным. Но как же мне хотелось в ту минуту, чтобы парень просто улыбнулся и сказал, что пошутил, пусть и не очень удачно. Роберт не шутил. Его предельно серьёзное выражение лица говорило само за себя. И когда я понял всю безвыходность ситуации, то едва не упал наземь. Словно этот диагноз был поставлен мне самому. - Господи…Чем это грозит? – я вцепился ему в рукав, надеясь услышать ответ. Хоть что-то хорошее. Ответом мне служил лишь жалостливый взгляд, полный сочувствия. Но ничего более. - Я не имею понятия. – пожал он плечами. – Не стоит впадать в панику. Поживём – увидим. Пока ещё ничего подтвердить не могу, это почернение совсем небольшое. Могу только посоветовать, на всякий случай, не касаться к ране голыми руками при обработке. – Роберт пытался выдавить из себя что-то утешительное, отыгрывал доброго врача и психотерапевта для испуганного меня, но выходило слабо. Актёр из него паршивый, врать он не умел. И хотя сам не знал, в чём дело, всё равно был встревожен, всё равно позвал меня на личный разговор, чтобы предупредить.       Я принялся мысленно успокаивать сам себя. Ещё ничего не известно. Пока ещё всё хорошо. Оно пройдёт, а мы забудем даже того, от чего испугались. Но страх обуял тело. Властвовал над моими чувствами. Разум был не в силах подавить это встревоженное нечто внутри меня. Одно потрясение следовало за другим, нельзя было расслабиться ни на минуту, чтобы не получить удара в спину. Как это забавно. Меня сегодня пытались убить, но уже через два часа я был напуган совсем иной новостью. Все они накладывались друг на друга, я не успевал разобрать случившегося. И медленно, шаг за шагом, сходил с ума.       Роберт вежливо поблагодарил меня и высказал соболезнования, на что я что-то невнятно ему пробормотал. Не помню. Всё делал на автопилоте. Мы распрощались, и я поспешил вернуться назад, чтобы как можно скорей спрятаться в своей комнате. Лечь спать и забыть этот дурной сон поскорее. Согреться, прижаться к подушке, вжиматься в свежие простыни, надеть сухие вещи и укутаться под тёплым тяжёлым одеялом, пахнущим пылью и старостью. Так продолжаться дальше не могло.

***

      Однако же глупо было ожидать, что на утро что-то изменится. Совершенно ничего не изменилось. Я очнулся с надеждой, что события последних дней были дурным хаотичным сном, абстрактным, как почти все сны. Увы, но жизнь порой была куда более нелепа и хаотична, чем они.       В тот день я старался вести себя спокойно, но ощущал, будто внутри меня чего-то не хватало. Словно из цельного паззла выпала одна деталь. И хотя картина оставалась прежней, лик её испортился. Так было и со мной. Рутина моя была всё такой же: учился использовать эллипс, завтракал, продолжал реанимировать приставку и делать вид, что всё хорошо. Остальные так же давили из себя рутину, пытались жить нормальной жизнью. Крис ругался, курил и постоянно что-то готовил, будучи хмурым и мрачным. Крейг оставался в комнате и читал, а я лишь изредка подглядывал и прислушивался, не задумал ли он чего. Меня не отпускал страх той ночи, отпечатавшийся в моём сознании столь прочно, что даже здравый смысл более не мог вытеснить его. Кукла продолжал вести дни взаперти, спрятавшись в углу собственной же комнаты.       Когда настал обед и проснулся Дэниэл, я направился к нему. Ждал этого целый день, был настороже и тщательно продумывал, что и как я ему скажу. Потому что боялся. Ходил туда-сюда, но редко, чтобы не вызвать подозрений. Мне хотелось убедиться, что Кукла был на месте, не бродил по дому и не собирался куда-то отойти. Я знаю, мое поведение было сродни нездоровой паранойи, но после вчерашнего в лесу мне более не было спокойно с ним рядом. Ибо уже знал, на что он способен. Осознание этого причиняло мне нестерпимую боль, я более не чувствовал себя безопасно рядом с ним, хотя мы, казалось, должны были быть близки.       Я тихо постучал к нему в двери, осматриваясь по сторонам. Стоял погожий тёплый день. Не смотря на яркое солнце и безоблачное яркое небо, осенняя прохлада никуда не девалась. В доме становилось всё холодней и холодней, а отопление, ожидаемо, отсутствовало. Холодные толстые стены вбирали в себя прохладу словно губка. Утепляться было почти нечем. Если мы не выберемся отсюда сейчас, то зима станет для нас серьёзной угрозой. По ту сторону двери послышались тихие шаги. - Ты что-то хотел? – спросил юноша у меня, едва выглядывая из дверного проёма. Он никогда не отворял двери сразу, даже если знал, кто за ней находится. Одет тепло, на тёплый серый гольф накинул вязаный тёплый кардиган алого цвета и кутался в него. Вещи были ему немного велики. - Прости, если побеспокоил. - Ничего. – помотал он головой. Вид у него не был радостным, хотя ему и не свойственно было носить угрюмую маску. - Я хотел, чтобы ты со мной позанимался. – предложил я, оглянувшись в сторону двери Куклы. Тишина. - Позанимался? – слегка удивился он, приподняв брови так, что их было видно из-под повязки на глазах. – Чем? - Мне надо, чтобы ты меня научил пользоваться своим эллипсом. – попросил я. Дэниэла такая просьба сбила с толку. Дверь, наконец, отворилась, и он сделал шаг наружу. Перебинтованная рука выглядывала из-под кардигана, на плече восседала Церра. Послушная, как и всегда. - Эмм…- он неловко опустил голову. – Это не так легко, как кажется. – предупредил меня юноша, но я лишь осторожно взял его под здоровую руку. Дэниэл растерялся, пытался понять, чего я от него на самом деле хочу, но покорно прошёл за мной. Я вёл его медленно, аккуратно направлял за собой. - Я понимаю, у меня хватает терпения. – сказал я. - Это очень тяжело, я только с появлением Церры научился… - Да-да, что-то придумаем. – стал отмахиваться я, и чем дольше шёл этот бессмысленный разговор, тем сильней Дэниэл сомневался в моих намереньях. И не спроста. Я и вправду не собирался учиться его эллипсу, ибо уже сталкивался с тем, насколько это тяжело. Потому я плавно и осторожно вёл его за собой, пока Дэн более не задавал никаких вопросов. Однако же доверял мне.       Я осторожно отворил дверь в комнату Оливера и провёл юношу внутрь. Ещё вчера пустовавшее помещение стало куда более походить на живое. Собранная кровать стояла напротив окон, застеленная в свежие и новые простыни. На прикроватном столике – приятный ночник и зарядные устройства, в кровати – ящики для хранения бесчисленного нечто. Уже почти собран комод, однако вещей в нём не было. Приделаны карнизы, на которые вешались плотные тёмные шторы. И, конечно, главная достопримечательность всей комнаты – широкий большой стол, где располагался системный блок и несколько мониторов, а под столами сотни проводов и несколько домашних серверов. - Что такое? – Оливер поднял взгляд на меня, а после посмотрел на Дэна. Наше присутствие ничуть не смущало его, скорее наоборот, удивляло. В новых очках и в инвалидном кресле, он сидел и разбирал ящик у себя на коленях. Оттуда выгружалась тонна бумаги для принтера, который был вынужден ютиться на полу неподалёку. Для него подходящего места не находилось. - Есть разговор. – закрыл я за собой дверь. – Дэн, садись. – я помог юноше сесть на кровать. Оливер заинтересовался сказанным мной и отложил ящик на пол. - О чём? – одет он был легко, всё в тот же ношенный чёрно-красный свитер. Очки были новыми, отличалась оправа. - Дэн, не возражаешь? – я коснулся его раненной руки. Дэниэл растерянно поднял голову, совершенно не понимая, что происходит. – Роберт сказал, я могу обратиться к тебе. - Я что, на врача похож? – возмутился внезапно он, и его спокойный тон тотчас сменился недовольством. – Не мусорьте у меня на кровати. - Да подожди ты! – начинал раздражаться я. – Посмотри хоть! – я стал распутывать плотно забинтованную руку. Дэн напрягся, выглядел напуганным и взволнованным, стал мотать головой по сторонам, будто хотел что-то увидеть. Оливер нахмурился, но всё равно подъехал поближе и стал ждать. Ждать, пока я развяжу повязку, ибо перебинтована рука была чересчур надёжно. Управиться вышло лишь спустя минут 20, не меньше. Терпеливо и долго.       Рана открылась, и Дэн, ощутив на своей коже холодок и свежий воздух, вздрогнул. Он ёжился, ибо рана немного щипала. Рана была уродливой, заживала с переменным успехом. Пришлось отвернуться, ибо посмотреть на это с первого раза я не смог. Я отвернулся, встал и отошёл, переводя дух. Хорошо, что Дэниэл ничего не мог видеть. Это было отвратительное зрелище. Рваные куски кожи перетекали в почти ничем не прикрытое мясо, что поблескивало от свежей крови. И хотя по краям она стала заживать, восстанавливаться она будет безумно долго.       Оливера зрелище не шокировало. Напротив, он даже успокоился и заинтересовался. Взял резиновые перчатки из ящика под кроватью, осторожно надел их, обработал и стал рассматривать рану тщательней. Приблизился к ней, осторожно придерживал больную руку, пока Дэн морщился и боялся. - Рана как рана, хотя постой…- заметил что-то Оливер и приблизил руку ещё ближе к глазам, поправив предварительно очки. Только тогда мне пришлось оклематься и вернуться к созерцанию раны. От неё пахло спиртом. - Видишь? – спросил я. Мой взгляд зацепился за маленькие чёрные края у самой глубокой точки раны. Казалось, будто рана гниёт заживо, вот только это чёрное что-то будто слегка двигалось. Словно поверх кожного покрова нанесли чёрную краску. Идеально-чёрную краску. Взгляд на рану вызывал боль в глазах, словно смотришь на белый шум. - Вижу-вижу. – ответил он мне. – Дай мне минуту. – юноша отпустил руку и поспешил отъехать в сторону других, ещё пока не разобранных коробок, коих было множество. Перебирал, осматривал содержимое каждой, прежде чем нашёл нужную коробку, доверху забитой бумагой. Всевозможные распечатки были тщательнейшим образом рассортированы по разным папкам, каждая из которой имела датировку и подпись. - Его же укусила омега, верно? – поинтересовался он. - Верно, а что? – встревоженно спросил я. Не нравились мне его вопросы. - Всего омег должно существовать не более 45 единиц. – сообщил он мне. – Объектам исследования вводился Х-эллипс инъекционным способом. Но, поскольку исследования были провалены и в дальнейшем не велось никаких изучений последствий, никто точно не может сказать точно, заразен ли этот вирус так же, как обычный эллипс. - Ты же изучал! – встревоженно напомнил я. Он одарил меня презрительным взглядом, на миг оторвавшись от перебирания бумаг. Ему не была понятна моя тревога. - Я знаю только несколько вещей. Х-эллипс не имеет действия на организм дельты, то есть не заражённого человека. В здоровом человеческом теле он не выживает, поскольку Х-эллипс являет собой паразита для классического эллипса. И вот ещё что. – он нашёл несколько распечатанных фото, выложив их в определённом порядке, известном только ему самому. – Мне надо было изучить точную численность объектов. К моменту, пока вы не пришли за мной, их было порядка пяти штук, включая объект 45. - И…? – спросил я, пока он затих. Меня интересовало, к чему конкретно он клонил. - Я знаю, что гамма не может заразиться от омеги через слюну и телесные жидкости, за исключением крови. Тут есть некоторые сложности. – он достал ещё несколько фотографий, где были изображены обычные люди. Какой-то парень, с виду истощённый и грязный, был заснят почти полностью без одежды, в одном лишь белье. И этих снимков было множество, Оливер отслеживал с их помощью процесс мутации гаммы в омегу. - Ты что, на людях экспериментировал? – возмутился я. - А на ком ещё? – он возмутился мне в ответ. - Чем ты лучше НИЦ?! – чуть было не выкрикнул я, но вовремя спохватился. Надо было говорить тише, чтобы никто не слышал. Мои слова задели Оливера, он надул щёки и сложил руки на груди. - Я могу прекратить рассказывать. – угрожал мне юноша. – Мне не жалко наркоманский скот, купить их легче всего. А среди заражённых таких полно. - Да ты…- я стиснул зубы и сжал руки в кулаки. Хотелось сказать ему в глаза, кто он такой, на что схожи его опыты. Это было бессмысленно. Оливер будто не осознавал полноты своего проступка. Мнил себя великим исследователем, а для достижения цели был готов идти по головам. - Если тебя сильно интересует судьба этого мерзавца, который стащил у меня телефон, то я тебе прямо сейчас дам адрес притона, откуда он родом. – сообщил он мне. – Я не знаю, от чего зависит заражение! – заявил он следом. – Я не могу выявить закономерности. - И скольких ты заразил? – я сел на кровать, пытаясь успокоиться. Руки дрожали от злости, я всё больше разочаровывался в этом человеке. Даже жалел, что спас его вчера. Но мог ли я поступить иначе, когда смотрел на его плачущие глаза, полные отчаяния? - Пятерых человек. – сказал он. – Одного пришлось убить, заражение зашло слишком далеко. Остальные по-разному переносили заражение Х-эллипсом. Двое не ощутили никаких изменений. – Оливер достал новые листки и дневник, в котором вёл записи. Аккуратный ровный почерк, почти печатные буквы. Записи строгие, короткие, чётко по делу. Я пролистывал их одну за другой, слабо разбираясь в терминах, описанных там. Многие термины, как и следовало догадаться, Оливер выдумал сам. А ещё писал их с ошибками, но намеренно не исправлял, ибо это испортило бы внешний вид записей. Идиот. - Ты переливал им кровь в одинаковом количестве? – спросил я. - Я тебе даже больше скажу, это с одной и той же омеги. – заявил он. Я поднял взгляд на Дэниэла. Тот был в шаге от того, чтобы впасть в истерику. Ему было страшно слышать то, о чём мы говорили. - Тогда я тоже ничего не понимаю. – и отложил записи в сторону, закрыв их. Ни о чём они мне теперь не говорили. – То есть, ты хочешь сказать, Дэниэл заразился? – спросил я. Оливер посмотрел на него и кивнул. - Скорее всего. Во время укуса омега была ранена, и кровь попала в рану Дэниэла. Счёт на секунды, которые уже были пропущены. Тут есть три пути развития. Первое, - он загнул палец, - обойдётся. Х-частиц будет слишком мало для полноценного заражения, они просто останутся в крови и всё. Второй – частичное заражение. Заражение на какой-то из стадий просто заморозится и всё. Третий вариант – полное заражение. В таком случае… - Оливер не успел договорить. Дэниэл расплакался, и расплакался так громко, что невольно напугал меня. Повязка сорвалась с глаз, он прикрыл лицо руками, глухо рыдая. - Тише, Дэниэл, всё хорошо, ещё ничего толком не известно…- я бросился его утешать, слегка приобняв другой рукой. Оливер закатил глаза и отъехал прочь, собирая разбросанные записи. Вновь бегло изучил их, осмотрел фотографии и достал дневник с записями об испытуемых с ручкой. Теперь там появится новая запись.       Я сел перебинтовывать руку Дэниэла, отчасти жалея, что обратился к Оливеру. На душе сделалось мерзко от увиденного и услышанного. Не то от поступков самого Оливера, не то от мерзости омег, чьи фото мне не повезло рассмотреть. От одного только вида гнойных ран на их телах подкатывала тошнота. Мы с Дэниэлом обработали руку и забинтовали её обратно. И хотя юноша пытался успокоиться, слёзы предательски стекали по щекам. Дэн хныкал и заикался, а я винил себя за то, что напугал его. Ибо ситуация казалась безвыходной даже для меня.       После того, как я отвёл Дэниэла в его комнату, решил вернуться обратно к Оливеру. Разговор не был окончен. - Допустим… - едва я вернулся, то тут же поспешил заговорить с Оливером, который прилежно стал заполнять свой дневник. Но он, услышав меня, тут же перебил: - Какой у него рост? - этот вопрос заставил меня удивиться. Слишком неожиданно. Мы переглянулись, но не получив ответа, Оливер вновь недовольно отвернулся и принялся что-то писать, низко склонившись над столом. - Слушай, можно что-то сделать в этой ситуации? – спросил я прямо. - Откуда я могу знать? – спросил он у меня в ответ, приподняв голову. – Если ты думаешь, что у меня есть волшебная пилюля, которая его вылечит, то спешу разочаровать. Ещё вопросы? – он нахмурился, хотел прогнать меня прочь. Я начинал его раздражать, но меня всё меньше и меньше волновало его мнение. На кону стояла жизнь Дэниэла. - Но можно же что-то сделать. – ответил я, буквально вынуждая к диалогу со мной. - Я не знаю, как будет протекать заражение у Дэниэла. Это слишком индивидуально. – он затих, уткнувшись взглядом в стену. – Могу только посоветовать использовать поменьше эллипс. Это замедлит заражение. - Почему ты сразу не сказал?! – наехал я на него. - Отстань от меня. – отмахнулся он. - Что будет, если он заразится? – я стоял уже рядом со столом и своим присутствием явно напрягал его. Теперь он говорил чуточку охотней. - Испытуемые жаловались на чрезмерный аппетит и неконтролируемую агрессию. Эллипс станет сильней, сможет дольше и эффективней использовать его. Интеллект тоже пострадает, но постепенно. – он снова притих, посматривая на фотографии Алисы. Ещё старые, где она была безобразной уродливой омегой, едва ли похожую на себя нынешнюю. Я проследил за его взглядом и сам стал всматриваться в эту фотографию. Не знаю, о чём именно думал Оливер, внимательно рассматривая её. Но взгляд его сделался вдумчивым. - Дэниэл станет омегой? – спросил я. - Вероятней всего. Но, скорее всего, его кто-то убьёт раньше. Они слишком агрессивны. - А Алиса? Она же стала обратно такой… - Какой? – спросил он у меня в ответ. – Я ещё ничего не могу сказать точно. Объект 45 уникальна, потому что единственная подверглась деградации с последующей эволюцией. Вот только как далеко зайдёт её восстановление я не берусь утверждать. Может быть она навсегда такой тупой и останется. – юноша пожал плечами. - Совсем ничего не сделать? – спросил я, ощущая, как голос пропадает. Не мог говорить, было трудно дышать. Будто всё это касалось меня напрямую. Я мог бы сколь угодно радоваться тому, что не оказался на месте Дэниэла, вот только не хотелось. Отчаяние брало надо мной верх. От НИЦ можно было бежать, от заражения – никак. Оно будет сопровождать нас повсюду. Что тут, что там – исход одинаковый. Смерть больше не пугала. Пугало осознание её неизбежности.       Оливер поднял на меня взгляд, уже куда более спокойный. - Всё зависит от Алисы. Я должен изучить её эволюционный механизм, прежде чем смогу сказать что-либо. И у меня будет только одна попытка. – сказав это, он поднял взгляд на меня. – Так что не мешайте мне. – его намёк я понял сразу. Ему хотелось поскорей выгнать меня прочь, и мне было нечем возразить. Разговор и так себя исчерпал. Ни у кого не было идей, как это можно было предотвратить. Хуже того, я не знал, как отреагируют остальные. Не предпримет ли чего ужасного Кукла? Как сообщить эту новость Томасу?       Я вышел из комнаты и ощутил, что ноги едва были способны меня нести. Словно ватные. Тошнота подкатывала к горлу, кислило во рту. Не было сил плакать, как и не было сил противиться судьбе. Ощущение безысходности окутывало меня в холодные слизкие объятия. Мы не могли бежать из города, непредсказуемая зависимость Крейга и заражение Дэниэла только добивали остатки моего сознания, веры в то, что всё образуется. Я стоял как вкопанный, ощущая собственную беспомощность. Обладай я утраченными воспоминаниями и навыками, сумел бы что-то сделать? Сумел бы предотвратить эту цепочку неудач? Мне казалось, я медленно сходил с ума.       Зачем я лишил себя самого ценного - памяти? - Фантом, - голос окликнул меня, выведя из короткого транса, - зайди ко мне на секунду. – я взглянул на Крейга, стоявшего в дверном проёме своей комнаты. Я не сразу отозвался на его просьбу, в голове мутнело всё. Голос его звучал для меня приглушённо, смутно. Сколько не хотел, не мог понять смысла в этих словах, соединить их в предложение. Сознание почернело. - Идём, давай. – он подошёл ко мне и слегка подтолкнул в нужную сторону, осмотревшись по сторонам. Знал, что я испытывал, чувствовал это. Я в беспамятстве последовал за ним. Казалось, будто пол под ногами стал проваливаться. Я погружался в тьму своего отчаяния. Он завёл меня в комнату и закрыл за собой на щёлку дверь. - Я видел, ты ходил к Оливеру с Дэниэлом. – сказал Крейг мне, присаживаясь на единственный стул в своей комнате. Я нервно сглотнул и кивнул. Только тогда он налил мне воды из бутылки, протянув гранённый стакан. Я сел на кровать и вцепился в стакан. Пальцы мои тряслись, вода плескалась по стенкам туда-сюда. Пить я не мог, только смотрел на неспокойную водную гладь внутри. Мне виделось лишь собственное искажённое отражение. - Роберт вчера говорил, что его беспокоит рана Дэниэла. - Да, я вчера говорил с ним. – произнёс я. Вынудил себя открыть рот и сказать хоть что-то. - И? – спросил он, не дождавшись подробностей. - Заразился от омеги. – сказал я. – Есть вероятность что…Не пройдёт. – пытался выразиться, но не выходило. Крейг откинулся на спинку стула и притих, задумавшись. Эта новость не произвела на него такого впечатления, как на меня, но вряд ли оставила его равнодушным. - Мне это мало о чём говорит. – сознался он. – Но в любом случае, дела не радужные. - Я не знаю, что делать. – ответил я, и слово каждое давалось с огромным усилием. – Это, похоже, нельзя никак предотвратить… - Успокойся, - поспешил Крейг, - я пойду к Дэниэлу и попробую переговорить с ним. Потом попробую поговорить с этим кретином напротив. – он кивнул в сторону двери Оливера. – Если всё плохо, надо будет всё же уведомить Куклу. Но пока не говори ему, слышишь? – уточнил он, добиваясь от меня прямого согласия. Я кивнул. Тогда он встал с места, хлопнул меня по плечу и, открыв дверь, вышел из комнаты, оставив меня внутри одного.       Жадно припав губами к стакану, я выпил всё до дна, в два глотка. Было до безумия душно, а потому я направился к окну, приоткрыв его. Свежий воздух проникал в комнату, я стянул с себя кофту, оставшись лишь в футболке. Дышал полной грудью, отсчитывал ритм и ощущал, как к вспотевшему телу липла уже охладевшая одежда. Мне становилось чуточку лучше. Из головы выветривалась тревога, мешавшая мне мыслить и принимать решения.       Придя в себя, я поспешил собраться и покинуть дом.       Вечером я оказался у концертного зала. Это было не таким уж и спонтанным решением, однако я долго колебался и размышлял, стоило ли предпринимать попытки что-либо выяснить. В этом мне мог помочь лишь один человек из всех, кого я знал, и этот человек, как на зло, оказался безумно занят в тот вечер.       Крис, не без длительных уговоров, любезно отвёз меня на машине к месту, где работал Томас. Известный достаточно концертный зал, предназначенный для всякого рода вечеринок малоизвестных исполнителей. О том, что сегодня концерт, я узнал из афиш и первых очередей, что постепенно начали образовываться у входа. Там маленькая группа, сям, и вскоре холл должен был заполниться людьми до краёв. Уже раскинулись первые торговые лавочки с атрибутикой группы, которая должна была сегодня выступать.       Едва я ступил в огромный холл с высокими тёмными потолками, до которых не доставал ни один луч света, как тут же ощутил духоту. Скопление людей, шум, смех, гам. На часах, что висели над кассой, уже было почти девять вечера. Для рок-концерта почти детское время. Люди собрались самые разношёрстные: от малявок в неформальных пёстрых костюмах, до женщин под сорок, одетых в чистенькие блузки и строгие штаны классического кроя. Складывалось впечатление, словно тут было два зала с двумя совершенно разными концертами. - Фантом! – меня окликнул уже знакомый голос Энди, слегка шепелявый и глухой. Юноша помахал мне рукой, привлекая внимание к себе. Выглядел он теперь паршиво, но относительно бодро и весело. Напряжённый, плечи сжал, глаза бегали по залу. Завидев меня, он тотчас рванул, минуя постепенно слетавшиеся толпы народа, и крепко обнял. Чувствовал себя куда более спокойно, когда был кто-то знакомый рядом. - Ты что тут делаешь? – поинтересовался я. Неожиданно было увидеть здесь Энди, к которому я собирался наведаться вчера, однако из-за похода не сумел. Но, благо, юноша не был в обиде. Даже не знал, что я собирался проведать его. - Я попросил когда-то Томаса провести меня на концерт, и он согласился. - Хоть кому-то удалось вытащить тебя на улицу. – ответил я. - Я уже не боюсь выходить на улицу. – сознался он. – Но, когда много людей, мне становится как-то не по себе.       Я вздохнул, слегка ухмыльнулся и потрепал его по волосам. Сухие, ломкие, уже виднелись корни его родных тёмных волос, хотя часть всё ещё была окрашена в лиловый. Некогда весёлый, энергичный и болтливый юноша превратился в пугливого и угрюмого человека, вынужденного бороться с кошмарами, что окружали его. Глядя на него, на то, как ему становится хотя бы немного, но лучше, я понимал одно. Не могло быть и речи о том, спрашивать его или нет, нужно было забирать его из этого города с собой. Энди, при всех его качествах, не создан для таких жёстких условий. Его нужно вытаскивать отсюда и поскорей. - А кто хоть выступает-то? – спросил я, оглядываясь в поисках афиши. Они были повсюду, каждая ярче предыдущей в попытке затмить соседа. Постеры уже давно прошедших концертов и тех, кто только будет выступать. - Dead Sunshine. – Энди помог отыскать мне постер, ткнув в него пальцем. Название казалось мне уже знакомым. Кажется, если хорошенько поискать, у меня даже сумеет отыскаться диск этой группы. Старенький уже, потрёпанный, коробочка едва открывается да обложка потёрта.       Я подошёл к афише и взглянул внимательней. Ничем не примечательные внешне пять человек. Как всегда, рваные чёлки да неформальные шмотки. Логотип группы, написанный неизвестным шрифтом, да куча дат. Разъезжали туром с новым альбомом. Изучав вдоль и поперёк эту афишу, мне оставалось только нахмуриться и повернуться к Энди. - Кто это? – спросил я. – Вроде что-то знакомое. Ты такое слушаешь? - Нет, я не люблю тяжёлую музыку. – сразу объяснил он. – У меня друг со школы любит, и эту группу часто включается, так я о ней и узнал. Стоило только спросить Энди, как он тут же болтал без умолку. Половину его слов я даже не слышал, пропустил мимо ушей, как сторонний шум. - А Том где? – спросил я следом. - Готовится. Ему надо гитариста подменить. Через два часа всё начнётся. - Что-то многовато людей… - подметил я, осматриваясь по сторонам. – Он сильно занят? Хочу поговорить с ним. - Без понятия. Идём, посмотрим. – Энди потянул меня за собой. Мы миновали узенькие коридоры, тихо прошмыгнули в комнату для персонала, откуда так же незаметно прошли в зал. Множество людей постоянно суетилось: готовили бар, настраивали аппаратуру и расчищали мусор. Мы вышли перед сценой, где суетился Томас. Если ранее он всегда старался выглядеть неприметно, то теперь я и вовсе узнал его лишь по маске на лице. Свои тёмные волосы, в том числе и чёлку, он забрал в короткий хвостик, а поверх лишь накинул капюшон какой-то чёрной толстовки. Сидел на высоком барном стуле и наигрывал на гитаре, подключённой к огромным колонкам. Пальцы его быстро перебирали гриф, выдавая оглушительное соло.       Но едва завидев меня, он перепугался, запнулся на мелодии и чуть не свалился со стула, крепко ухватившись за гитару как за самое ценное. Лицо моментально стало красным, дыхание тяжёлым, а движения нервными. Коллеги строго посматривали на него за неосторожность, и от этого он только сильней вжимал голову к плечам. - Томас безумно играет. – сказал Энди. – Как настоящий профи. - Я заметил…- произнёс я. Том поставил гитару на подставку и ринулся к нам, тихонько спрыгнув со сцены вниз. Сразу схватился за телефон, и мне тут же пришло сообщение. «Почему ты здесь?» Я поднял взгляд с экрана мобильного на него самого. Он был напряжён и напуган. - Мне казалось, ты тут только с аппаратурой возишься. – сознался я. - Это первый раз, когда ему надо подменять кого-то. – сказался вместо него Энди. Томас утвердительно кивнул, подтверждая сказанное. Я улыбнулся и закивал. Это казалось забавным. - Есть пару минут? – поинтересовался я у него. Томас взглянул на время. Показал три пальца и кивнул, стянув капюшон. Энди удивился, немного запаниковал. Мы втроём вышли в коридор, где никого не было. Тишина, только белые стены и яркий свет люминесцентных ламп в потолке. - Есть просьба. – сказал я, мельком поглядывая на слушавшего нас Энди. Томас облокотился о стену и сложил руки на груди, внимательно слушая меня. Чёлка была заколота забавными заколками с цыплятами и кошечками, на ушах можно было рассмотреть серьги, пирсинг в брови. - Нужно взломать кое-какую дверь и постоять настороже. Дело нескольких минут, полчаса максимум. – сообщил я. Томас принялся внимательно смотреть на меня, постукивал пальцем по локтю. Думал. - А куда? – сразу же вмешался Энди со своим любопытством. – Ты хочешь что-то украсть? - Не совсем. – скривился я. – Надо попасть в мою бывшую квартиру. Замок, если его не меняли, не сложный, должен легко поддаться. – и решительно глянул на Томаса. Юноша нахмурился. Идея ему, как и всегда, не нравилась. Но я знал, что он не откажет. Томас всегда был безотказным человеком, которым легко было манипулировать и пользоваться для своих целей. Слишком ведомый. Однако сейчас мне нужна была его помощь как никогда ранее. Я не мог не обратиться к нему, мне срочно требовалось попасть в свой старый дом. Только так я отыщу хоть какие-то зацепки.       Я не мог вспомнить никаких следов того, что выдало бы мне собственную сущность. Потому я за два года и не вспомнил ничего. Попытки найти что-то были тщетны. У меня не было никаких ни дневников, ни записок. И, что странно, не было документов. Я не знал даже собственного имени, сколько мне лет и откуда я родом. Было лишь две зацепки: кулон, висевший у меня на шее, и та записка, что пришла Кукле. Я лишил себя памяти намеренно, чтобы замести следы для НИЦ. Не было никаких сомнений, почерк был мой. В мыслях крутилось только одно: может, я чего-то всё это время не замечал? Это-то я и собирался найти. Осмотреть ещё раз знакомые вещи другим взглядом. Надежда была на нетронутость предметов в доме. - Ты что-то забыл? – поинтересовался Энди. - Вроде того.       Томас пораскинул, после чего, ожидаемо согласился. Но предупредил сразу: он освободится очень поздно. Не ранее, чем к полуночи или даже позже. Звучало угрожающе. Ждать столько времени…       Внезапно, Томас закопошился. Стал нервно натягивать на себя капюшон и что-то очень быстро печатать на телефоне, почти нервно. В коридоре послышались чужие шаги, несколько пар. Такая реакция насторожила и меня. Я сам стал нервно дергаться. «Прикрой меня!» - гласило сообщение у меня на телефоне. Я обернулся на источник звука. Персонал с бейджами на груди и коробками в руках шли впереди, пока позади плёлся какой-то парень. Пирсинг в подбородке, короткая чёрная стрижка, маленькие глаза и густые тёмные брови. Высокий, на футболке – логотип его же группы. Взгляд недружелюбный, зоркий, тотчас зацепился за нас. Я понял, от кого Том просил его прикрыть. Он и сам мне не нравился. - И кто из вас на гитаре? – спросил он, нахмурив брови. Томас скрылся так, что его было тяжело узнать. Голову опустил, что-то в телефоне перебирал, но дрожал и нервничал. Такая реакция меня удивляла. Чего он вдруг? Это же часть его работы, ему платили за общение с музыкантами, уж тем более если он был на подмене. Напряжённая сцена. Что было делать? Я пребывал в полной растерянности. Молчание затянулось. - Я, допустим. – я решил соврать. Понял, что иного выхода нет. Сложил руки на груди и злостно смотрел на своего собеседника. Было видно, тот готовился к конфликту. Я обязан был защитить Томаса, даже если тот неправ. Том был слишком неловким и ни за что бы не справился с этим парнем. Узнать этого человека было не трудно. Я видел его на афише в холле. Барабанщик Dead Sunshine. Неприятный тип. От него пахло мужскими духами и спиртным, явно был навеселе. - Ты Томас? – он приподнял удивлённо бровь. Глаза слегка расширились. Не ожидал видеть именно меня здесь. - Да, я. Вопросы? – я сам нервничал, но пытался скрыть это, а оттого агрессировал ещё сильней. Не положено так вести себя персоналу, но уже было плевать. Гнев сменился на какое-то разочарование и даже досаду. Тон разговора сразу переменился, однако я уже слишком вжился в роль агрессивного рок-гитариста. - Вот прям Томас Харрингтон? – вторая попытка атаковать меня в лоб. Это настоящая фамилия Тома? Что-то было в ней знакомое. Но меня это не волновало в данную минуту. Я был в шаге от поражения. Надо было стоять на своём до конца. Иначе правда вскроется, будет ещё больше проблем. - Да. - Я знаю только одного, и это не ты. – подметил он и как-то неприятно усмехнулся, хищно так. - Будешь знать ещё одного. – ответил ему я. Он осмотрел меня с ног головы, тщательно, как товар на витрине. Изучил всё, и только потом попробовал атаковать снова. Я нервничал, руки дрожали. Вдруг не удастся обмануть? Будет скандал. Я спрятал руки в карманы, лишь бы скрыть нервную дрожь. Глаза мои невольно бегали из стороны в сторону, и лишь серьёзным усилием воли я заставлял себя смотреть прямо на оппонента. - Бейджа не вижу. - Я с ним выступать не собираюсь. – сразу же ответил я. Он что-то невнятно пробормотал, хмыкнул и, осознав, что я не собираюсь оступаться, пошёл прочь. Не попрощался, ничего не ответил напоследок, только кинул короткий гневный взгляд, ненавистный и внимательный. Едва не дошло до драки. Но начнись она сейчас, никто бы не выиграл. Только когда он скрылся, я мог выдохнуть с облегчением. Мы трое переглянулись между собой. Мои руки дрожали от напряжения, сейчас я дал им волю. Ладони похолодели. Томас выдохнул, стянул капюшон, и я увидел, что сам он дрожит, как дрожит тоненькая веточка под нещадными порывами ветра. На лице блестящие бусинки пота, глаза испуганно смотрели на меня. - Как ты его! – радовался Энди. - Нормально хоть? – спросил я. - Да ты его чуть не…не…- запнулся вдруг Энди. Томас стянул на подбородок маску и улыбнулся.       «Ты переигрываешь». – сообщил он мне. Я пожал плечами и засмеялся. Мне самому стало смешно с того, как я пыжился, чтобы казаться круче и звучать уверенней. А ведь спроси меня он ещё что, я бы выдал себя. Моё упрямство, впрочем, было сильней. Но я победил лишь в этот раз. Правда всё равно вскроется. - Томас Харрингтон…- произнёс я его фамилию. Томас напрягся. – Что-то знакомое. Я слышал это имя раньше. - Не знаю… - Энди счёл, что сказанное было адресовано ему. А вот Томас прекрасно понимал, что я постепенно припираю его к стене. Сильно занервничал, было что скрывать. Мой строгий взгляд был направлен на Томаса, словно этим взглядом я пытался вытащить из него наружу всё, что он скрывал. Каждый имел право на секреты, но скелеты в шкафу могли быть губительны не только для их хозяина. Коль уж втянул меня в эту ложь, то пусть объяснится.       Но Томас этого не сделал. Трусливо взял и сбежал. Совершенно неожиданно для меня самого. Просто рванул со своего места в сторону двери, откуда мы выходили, и исчез за ней. Осознать я не успел, как он скрылся, оставив меня одного гадать, что именно он скрывал. От растерянности я даже не подумал последовать за ним. Лишь получил сообщение на телефон:       «Извини, мне пора работать!!»       Весь концерт я просидел в холле, где мы с Энди распивали одну несчастную бутылку воды на двоих. Чуть позже мне удалось шмыгнуть в бар и прикупить даже какое-то некрепкое и чересчур сладкое пойло в бутылочке. За счёт Энди, конечно. Из зала доносился жар многочисленного народа, гул толпы смешался с музыкой в едином потоке шума. Люди кричали, освистывали, а кто-то даже дрался. Чем дольше длился концерт, тем чаще мелькала охрана, выводящая наружу пьяные тела.       Я раскинулся на диване, положив голову на спинку. Жёсткий, скользкий диван, до безумия неудобный. Энди поджимал к себе колени, старался занять как можно меньше места. Цедил из трубочки напиток и молчал большую часть времени. - Ты говорил, - обратился я к нему, - что знаешь эту группу. – я кивнул в сторону того самого постера. Мне уже узнавался барабанщик, с которым мы пересеклись в коридоре. Странный тип, ещё более странным было то, с каким рвением ему не терпелось поговорить с Томасом. И с какой агрессией. - Ну так, немного. – сказал Энди. – Мне такая музыка не нравится просто. - Это я помню. – хмыкнул я. – А что-то кроме этого ты знаешь? - Да что о них знать? – спросил Энди в ответ и пожал плечами. – Какая-то не особо популярная группа, хотя играют неплохо. Всего два альбома выпустили и с очень большой разницей. Почти в два года. - Опять два года…- вздохнул я. – Ладно, и это всё? – разочарованно спросил следом. Энди смотрел на всё тот же постер, что и я. Не знаю, что именно привлекло его внимание. - Слышишь? – спросил он у меня. Я задержал дыхание. Мне казалось, я дышу слишком громко. Гитарное соло. Ошеломительное, быстрое, по-своему хаотичное, по-своему интересное. До нас доносились лишь глухие отголоски их песен, слов было не разобрать. Только удар барабанов и его дуэт с гитарой. - Томас? – удивился я. – Не дурно. Я догадывался, что он хорошо играет, но это уже почти профессиональный уровень. – комментировал я, и чем больше говорил, тем сильней расплывался в улыбке Энди, словно я хвалил именно его. И так он повеселел, так радостно ему стало на душе, что скрывать этого не мог, да и не хотел. - Да, Томас такой! – гордился юноша своим знакомством с ним. – Ты просто не видел, как он до твоего прихода ожигал! По старым их песням тоже прошёлся, сыграл их как Боженька! - А что с основным гитаристом? – спросил я. – Почему Томас подменяет кого-то? - Не знаю. Говорят, в больнице, прыгнул неудачно. - Говоришь, старые песни исполнял…- задумчиво повторился я. Не уж-то преданный фанат, который так боится встречи с кумиром? Но стал бы кумир так рьяно разыскивать какого-то фаната? Может, Томас в чём-то облажался, вот тот и пришёл выяснять отношения? Слишком много вопросов и не состыковок. Вся ситуация была подобна рваному полотну, о шрамы которого невольно спотыкаешься. Гадать можно было вечность и всё равно не угадать.       Но я знал, что мне ещё предстояло разочаровать Томаса новостью, и сделать это после концерта. Я пока не решался озвучить её даже Энди. Тот наверняка сильно расстроится. Потеря близкого друга потрясла бы кого угодно. И хотя Дэниэл не был идеальным, назвать его плохим я не решался. Он слишком много пережил, чтобы сохранить свой рассудок невредимым. Многое ли удалось Крейгу вытащить из Оливера что-то ещё?       Концерт вскоре кончился, народ массово повалил прочь. Очевидно, никакого продолжения не намечалось. Многие под эйфорией и драйвом после выступления поспешили в бар. Оглушённые громкой живой музыкой, они громко говорили и смеялись, стремились выплеснуть впечатления на спутника или соседа. Товары группы расходились не особо хорошо, на прилавке всё ещё лежало множество не раскупленных футболок, браслетов и флажков. Стояла отдельная стопка с дисками, но увы, все они предназначались не для моего старенького плеера. Да и денег это стоило неплохих. А у меня с собой не было даже на проезд в метро.       Как только толпа стала рассасываться сама собой, более не заинтересованная в этом клубе, я двинулся с Энди в сторону зала. Юноша уже спал на ходу, время было за полночь. Глаза у него лениво слипались, говорил он тихо и неразборчиво. Меня же бодрила лишь мысль о том, что предстоит сделать. Сон отгоняло далеко прочь. Концертный зал после выступления выглядел совершенно иначе. Только-только включился свет, прожектора затухли. Пол был усеян каким-то мусором, который персонал в спешке заметал после гостей. Группа разошлась, оставив Томаса разбираться с инструментами и аппаратурой. Он спешно расставлял их, бегал по сцене разбирать технику и страшно дрожал.       Я наблюдал за ним издалека. Не хотел ему мешать, да и помочь было нечем. Томаса тяжело было назвать трусом, но он до безумия боялся внимания к своей персоне. Выступление на публике, даже если это значило прятаться в задних рядах, вызывало у него нервную дрожь по всему телу. И хотя он прекрасно справился со своей ролью, ему не удавалось никак успокоиться после. Когда всем стало, очевидно, на него плевать, Томас успокоился и стал выполнять свою работу как обычно. Но он всё равно внимательно оглядывался по сторонам, будто боялся, что кто-то вернётся из группы. На меня самого нервно косился персонал, и только неведомыми силами не погнали меня прочь. Мне было всё равно. От скуки я сходил с ума, а потому сидел на полу и размышлял о словах, плёл из них сеть и узоры, собирая в целостную картину. Такую, какую мне следовало преподнести Томасу.       Пока в зал не зашёл барабанщик.       Первым делом он посмотрел на Томаса, что вился на сцене, а уже после попался ему я, сидящий на полу да глядящий невесть куда. Растерянность. Он снова смотрит на Томаса, а после снова на меня. На лице расплылась издевательская улыбка. - Это что ж, у тебя раздвоение личности? – обратился он ко мне. - Да, тебя это удивляет? – растерянно ответил я. - Впервые вижу раздвоение личности в прямом смысле слова. – раздражённо отвечал он, потряхивая свою короткую светлую стрижку. Томас, наконец, поднял голову и заметил его, а следом и меня, сидящего рядышком. Секундная паника, замешательство. - Ну ты, гадёныш, в этот раз не уйдёшь. – заявил он и едва не бросился за Томасом. Парень растерялся, стоя на сцене. Минутное замешательство сыграло свою роль. Он не успел вовремя убежать прочь за кулисы, рванул чересчур поздно, а оттого ловко взобравшийся барабанщик успел схватить его. Высокий и сильный, парень схватил Томаса со спины и даже сумел поднять. Как Том не отбивался от преследователя, дёргая ногами и отрывая от своего тела его сильные руки, ему не удавалось высвободиться. Капюшон слетел с его головы, оставалась только маска, но та уже не спасёт его. Я хотел вмешаться. Думал, что начнётся драка, неясно чем вызванная, а потому поспешил подняться с насиженного места и побежать к ним. Но меня ждала неожиданность. Барабанщик напротив, стал смеяться и крепко обнимать Томаса. - Ты думал, придурок, я не узнаю твой дурацкий стиль игры? – спрашивал он, пока Том, расслабившись, всё ещё предпринимал слабые попытки вырваться. Как камень упал с плеч, стоило завидеть эту довольную физиономию. Персонал недовольно оглядывался на тех, кто мешал им выполнять работу, но сказать ничего не могли. Слишком трогательное воссоединение старых друзей. - Ты чего прячешься? Тебя вообще как сюда занесло? – парень, наконец, поставил Томаса на землю, потрепав по чёрным растрёпанным волосам, что давно выбились из хвостика. Только заколки висели на чёлке не к месту. Увы, Томас не отвечал. Это вызвало у его старого друга какое-то замешательство, он было начал думать, что Том не хочет с ним говорить. - Он не может разговаривать. – вмешался я. – Лишился голоса. – я посмотрел на Тома, наши взгляды пересеклись, и тот тихонько кивнул. Барабанщик неуверенно посмотрел на юношу, и лишь тогда решился что-то ответить. На лице была растерянность, он попросту не знал, как на это реагировать. Я узнавал эту растерянность, и теперь, после всего пережитого, она казалась мне смешной. А оттого завидной. - Ни хера себе. – ответил тот, а позже обратился к Томасу. – А что вообще произошло? – спохватился тот. – Ты же как пропал тогда, так о тебе ни новости, ничего. Мать твоя сказала, ты уехал куда-то. За мозги, мол, взялся, а нам ничего не сказал. Я тогда в осадок выпал, думал, ты нас кинул и всё. А тут смотрю, имя знакомое. Думаю, дай уточню фамилию.       Томас неуверенно потирал шею ладонью. Не находилось оправданий. Неуверенно взгляд отводил куда-то прочь, ибо было что скрывать. И сейчас всего не выдашь старому другу, не поймёт ничего, только за сумасшедшего примет. Легче стало притвориться немым, коль уж дело дошло до объяснений. Они тихо обменялись номерами, и тогда Томас поведал ему, что был вынужден…Уехать лечиться. Голос потерял, стыдно было, ещё и с мамой поссорился. Вот он и осел тут, работает и лечиться пробует. История странная, Том плохо умел врать, но друг его поверил. Прочитал каждую букву вдумчиво, хмурился над экраном смартфона и что-то время от времени бурчал под нос. - А ты кто? – спросил он у меня. – Меня Коллинз звать, если что. - Фантом. – ответил я. Мы обменялись коротким и слабым не доверительным рукопожатием. Знали, что видим друг друга в первый и последний раз. Услыхав моё имя, Коллинз как-то скривился, сочтя меня каким-то чудаком или параноиком. - Том, ты скоро освободишься? – поинтересовался парень. – Пока наши не нажрались, я хоть расскажу им. Вместе посидим в баре, как в старые добрые. Не бойся, угощаю. – он похлопал радостно Томаса по плечу, а тот лишь дёрнулся как-то неуверенно, совсем не зная, как ему поступать. Соглашаться? Отказать? Он смотрел на меня, словно решение должен был принять именно я. Последнее слово оставалось за мной. Я едва заметно кивнул, и Томас слегка оживился, ибо был рад тому, что, переборов трусость, сможет повидаться со старыми друзьями. А это значило, что вечером я никуда не смогу попасть. Всё отложится на завтрашний день.       Томас закончил работу не скоро. Я отправил Энди на такси домой, ибо сон был сильней его. И хотя юноша упирался, желая остаться на продолжение банкета, стало ясно, что далее он не выдержит. Я прождал не менее двух часов, страшно умирая от скуки. Развлечением мне служили лишь собственные размышления. Коллинз исчез, не стал даже пытаться говорить со мной. А стоило ему пропасть из моего виду, как я, сидя на всё том же диванчике в холле, стал думать, безустанно наблюдая за стрелкой часов. В коридорах гаснул свет, люди покидали здание, становилось слишком пусто и темно.       Я мысленно воссоздавал интерьер былой квартиры, в которой ранее прожил два года. Вырисовывал в голове каждый сантиметр стен, отсчитывал каждый свой шаг, перемещал мебель на их места. Маленькая кухонька со светлыми стенами, что от пасмурного неба приобретают лёгкий голубоватый оттенок. Тёмная спальня, куда никогда не проникает солнце, а стены поглощают последние капли света. Узкая ванная комната с тусклым освещением. Всё это казалось мне теперь чужим.       Мне мысленно вспоминался первый день. Когда я очутился у себя на постели, холодной и застеленной, лёжа в какой-то нескладной одежде, пахнущей сыростью. Перво-наперво я увидел потолок. Высокий, тёмный, с одной-единственной лампой наверху. Света не было. Только нечеловеческий холод, тьма и пустота. Всепоглощающая темнота. Проснулся я не сразу, а ещё долго лежал, глядя на потолок. Никаких мыслей мне в голову не шло. Абсолютно. Ты будто плывёшь на лодке по морю, волны качают твоё обессилевшее тело, а сверху – яркое синее небо, укрытое редкими размазанными облаками. И ты знаешь, что море сие бесконечно что вглубь, что вширь. Тут есть только ты. Вот на что были похожи эти ощущения.       И лишь спустя время голос в моей голове, звучавший в ту минуту столь звонко и громко, произнёс: «Кто я?». Только тогда, осознавая, что не могу вспомнить ничего, я встал с постели и оглянулся. Тишина. Подозрительная, давящая тишина, вызывающая тоску и щемящее чувство одиночества. Я оглянулся, заново изучая пространство вокруг себя. Всматривался в уродливые тёмно-зелёные обои, холодный паркет, старую простынь на постели. Никаких чувств во мне эта комната не вызывала, никакого отклика я не находил в ней. Комната молчала, не говорила со мной.       Стал рассматривать себя. Руки, ноги, лицо, волосы, одежду. Припоминать в уме. Мог сказать, сколько будет дважды два, назвать столицу Франции, проговорить алфавит и напеть какую-то невнятную мелодию, которую сам же и выдумал. Но ничего другого. Ни кто я, ни где я, ни что со мной. Казалось, всё это снилось мне, какой-то дурной сон, в котором я всё позабыл. Но сон не кончался, сколько бы я не ждал. Я обшарил карманы в своей кофте, но и там ничего не нашлось.       Тогда я встал и ощутил, как кружилась голова. В глазах рябило, ноги косились после долгого сна. Открыл рот, пытаясь что-то произнести вслух, но вышло не с первого раза. В горле першило, голос осел и хрипел. Я стал звать кого-то. Просто кого-то, неважно кого.       Помогите.       Я ничего не помню.       Тут кто-то есть?       Где я?       Тишина. Я встал и прошёлся по комнатам, впервые ознакомившись с моими жилищными территориями. Но нигде никого не обнаружилось. Кромешная тишина, квартира пустовала. Лишь тогда я вернулся в комнате и обнаружил на столе конверт с деньгами, на котором большими прописными буквами, (позже я понял, что почерк принадлежал мне самому), гласило: «За аренду». И кулон. Синий, в виде капли воды, на тоненьком шнурочке, явно неродном. Больше ничего. Это всё, что оставил старый я для себя нового. Никаких посланий, никаких сведений и подсказок. Только скромную сумму денег и кулон, не представляющий для меня нового никакой ценности.       Теперь, сидя в холле, я вновь смотрел на этот кулон. И, как и два года назад, он мне ни о чём не говорил. Для меня былого он представлял ценность: немного поцарапан, потрёпан временем, со старым шнурком и погнутой подвеской. Но для меня нового – ничуть. Я старый был слишком жесток по отношению ко мне новому, ибо более не посчитал нужным ничего оставлять на память. Всё тщательно скрыл, уничтожил и замёл следы, лишь бы ничего не вспомнить. Только Кулон не поднялась рука выбросить.       Последующие недели ушли на то, чтобы отыскать малейшую зацепку, но без толку. Я знакомился с миром вокруг меня, со здешними реалиями, тщетно искал любую информацию о себе и пытался выжить. Но вскоре я осознал, что искать бесполезно. Меня никто не знал, я никого не узнавал. По каким-то причинам я переехал в этот город, будучи в бегах. Но когда настигла меня беда, и НИЦ возвели в одночасье высокие стены на границе города, я пошёл на крайние меры и лишил себя памяти намеренно. Вот и вся история. Проста до безобразия. Но именно потому, что она проста, история эта вызывала большие сложности. Оставалось слишком много вопросов.       От мыслей меня оторвал вышедший из зала Томас. Он уже собрался, шёл с рюкзаком наперевес, надел тёплую белую толстовку на смену тёмной лёгкой, и был готов двигаться к друзьям, пригласив меня с собой. Так ему было спокойней. Мы оказались тотчас в баре неподалёку, где уже был занят столик. Внутри было темно, шумно и душно. Тусклые фонарики где-негде едва освещали зал, стены которого оформлены под кирпичную кладку. Столики с деревянными скамьями, пустовавшая барная стойка, прокуренное помещение и шумная компания в самом дальнем углу.       Томас попросил не говорить никому о том, что тут будет. И о том, что я тут узнаю. Я дал своё согласие, хотя иногда мне очень сильно хотелось проболтаться кому-то. Но я держал язык за зубами. Мы зашли и сразу сели рядом друг с другом, ютясь среди других участников. Был и Коллинз, радостно встречавший нас, и…кто-то ещё, я не помню. Остальные, очевидно, не были рады видеть нас, представлялись и говорили с нами не охотно.       Я молчал. Это не моя вечеринка, она не в мою честь. - Томас, нашёлся, падла. – Коллинз трепал его по волосам, пока юноша весь сжимался. Ему было некомфортно от этих прикосновений. – Маме твоей надо будет обязательно сказать, чтоб хоть знала.       Томас немо запротестовал. Стал трястись, как осиновый лист, и махать руками в знак несогласия. Лишь тогда он счёл нужным объясниться: с мамой в ссоре, мириться не намерен. Будет лучше, если она останется в неведении. Я слушал их беседы краем уха, довольствуясь бесплатной выпивкой, отвратительной на вкус, но именно той, которой не хватало в трудные времена. От которой моментально проваливаешься в беспамятство, теряешь связь с реальностью и расслабляешься ровно до следующего утра, пока не настигнут последствия. Но взгляд мой был чётко сосредоточен на других участников. Никто не был рад появлению Томаса. Эти хищные дикие взгляды, направленные в его сторону, хитрые гляделки меж собой и перешептывания вызывали дрожь. Том был спокойным человеком, неконфликтным и даже чересчур покладистым, ибо стремился не столько угодить всем, сколько не поиметь врагов и обидчиков. Я не находил ни единой причины ненавидеть его, при всей его жеманности, неуверенности в себе и избегания ответственности всеми путями. - Шон, чего молчишь? – обратился Коллинз к басисту. – Посмотри на эту рожу, совсем не изменился. – после, парень обратился уже ко мне. Явно был навеселе, хотелось поболтать, вот только остальные были заняты, устраивая холодную войну против нас. - Я Томаса со средней школы знаю. Мы, собственно, из-за музыки и сошлись, оба хотели в группу какую вступить, но никуда нас не брали, так что мы задались целью – как только, так сразу куда пристроимся. - И потом решили свою сколотить. Хорош, я слышал уже это кучу раз. – махнул басист рукой. Коллинз нахмурился. - А этот Фа…Фе…не важно, - он махнул рукой, - не слышал. – он вновь обратился ко мне. – Ну так слушай. Мы потом в старшей школе разошлись, не сдружились чего-то. Вот вообще Том не поменялся со старшей школы, веришь? – спросил он у меня. От него пахло пивом. Я кивнул. Пока рассказывал, стремился параллельно ещё и напоить Томаса. Юноша пил неохотно, кривился от вкуса и тихонько фыркал. Так, чтобы никто не услышал. Боялся обидеть старого друга. А я, с довольным видом, подстрекал Коллинза к рассказу, наблюдая за тем, как Том всеми попытками стремился скрыть свою неловкость. - Он ко мне пришёл как-то и сказал, что банду сколотил. Шона, вон, позвал, Питера тогда ещё, ну и барабанщика нет. Нигде не найти. Я тогда знатно охренел. Шон же был местной знаменитостью, да и Питер не последний хер на районе. Томас что-то спешно написал, прервав рассказ. - Питер ушёл, потому что с музыкой завязал, падла. – пробормотал Коллинз. – Да я тебе скажу…Вот ты, Томас, ушёл, и всё по бороде пошло. – он отпил ещё и попросил музыку громче. – У нас там это, новый гитарист. – сказал он. – Но лажа полная. Ты точно не хочешь вернуться?       Томас помотал головой. Взгляд сразу сделался грустным, глаза в стол, плечи вжал. Конечно хотел. Я даже не мог себе представить, что Томас способен был на такое – сколотить и сплотить группу. Ведь даже после его ухода она продолжала жить, развиваться и преображаться. Приходили и уходили новые участники, появились концерты, фанаты, популярность. Диски расходились тиражами, мерч покупался тоннами, билеты тотчас исчезали из рук перекупов. А он этого даже не застал. Его наследие, его милое и дорогое сердцу детище росло и менялось, обретало известность, о которой он мог только мечтать. И о которой мечтал до сих пор. Как это было больно и плохо осознавать, что созданное твоими руками нечто перешло в чужие руки и, более того, расцвело пуще прежнего.       В вопросе Коллинза было всё, о чём Томас мечтал. Бросить ненавистную жизнь заражённого, перестать бояться за собственную жизнь, постоянно выживать и не знать, что будет завтра. Нужно было быть всегда начеку, в любой момент опасность была готова настичь нас. А хотелось просто знать, что завтра будет. Неважно какое, просто чтобы непременно настало. Чтобы, как раньше, после школы схватить гитару и отправиться в затхлую дешёвую студию, репетируя новую песнь, а поздно ночью, по дороге домой, думать над обложкой ещё несуществующего альбома. Чтобы волнительно ждать каждый маленький концерт и стыдливо улыбаться знакомым, что смотрели на тебя со зрительского зала. Чтобы собираться с друзьями по выходным в баре шумной компанией, ссориться с ними или вновь мириться. Бесконечный цикл повседневной жизни, теперь казавшейся такой роскошью.       Но что оставалось теперь? - А что не так с новым гитаристом? – спросил я. - Стеф красивенький такой, фанаток у него полно, морда нормальная. – Коллинз давно перестал подбирать выражения. – И поёт недурно. Но солист у нас и так есть, а гитарист из него отстой, совсем зелёный. - Сынок нашего продюсера. – ответил солист, всё это время гордо молчавший. – Поставили его и хоть убейся, менять нельзя. - И как же вы тогда собираетесь пригласить Томаса? – подметил я не состыковку. На что басист фыркнул. - Не слушай Коллинза, он уже в хлам. - Нет, не в хлам! – грозно произнёс он. – Ты сам жаловался на Стефа втихую, зато с ним лучший друг. - Потому что он хотя бы не пропадает невесть куда и бросает нас одних. – упрекнул Шон Томаса между делом. - Не слушай его, Том! – покрасневший, он приобнял юношу за плечи. – Я давно думаю с нашим старым хрычом порвать контракт, уже нового продюсера подыскал. Так что сладкого Стефа быстро заменить можно при желании. Давай, соглашайся! Лучше тебя нам никто песни не напишет, а играть ты ещё лучше стал за это время!       Томас вновь неловко опустил глаза. Был рад ему, на деле, не только Коллинз. Шон тоже, но многого он простить юноше не сумел до сих пор, даже спустя почти два года. Меня пугали эти предложения. Они звучало достаточно…соблазнительно. Даже я едва не дал своё согласие стать частью Dead Sunshine, но увы. Я осознавал эту горечь, что Том испытывал в ту секунду. Хотелось дать согласие, но очевидно, что этого сделать Томас не мог. Потому он залпом высушил весь стакан, жадно глотая всё до последней капли, и заказал добавки. А потом ещё. Ещё. Ещё.       Мы оказались дома совсем уж поздно. Стали расходиться, как только Коллинза начало тошнить от выпитого. Да и Томас был чересчур уж навеселе. Его мутило, подташнивало, он едва стоял на ногах, и всё равно продолжал пить. Хотел напиться до беспамятства и выбросить из головы всё то, что произошло сегодня. Навсегда утопить в бокале это чертовски притягательное предложение Коллинза, чтобы больше не вспоминать о нём. Я и сам был хорошо пьян, но ещё разбирал перед собой дорогу, а потому вёл за собой едва стоящего на ногах Томаса. Он облокотился на меня, волосы скрывали лицо, маска стянута на подбородок. А я вёл его хотя бы до ближайшего места, где нас бы встретил Крис, яростно и ненавистно обругавший нас за пьянство и поздние звонки.       Так что я слабо помню тот вечер. Скучные разговоры, заплетавшиеся языки и море алкоголя, самого разного. Томас был уложен спать у меня, дабы не тревожить чуткого сна Дэниэла, а я, едва держась руками, полез на второй этаж кровати. Весь в мятой, грязной и пропахшей потом одежде, даже обувь едва стянул с ног. Едва моя голова упала на подушку, как меня тотчас потянуло в сон. Даже не смог укрыться одеялом, не было сил. Тотчас увидел сон.       Помню тот сон как сейчас. И так чётко, так осязаемо, словно это было явью. Я стоял посреди своей старой комнаты, где прожил два года. Стоял и смотрел на дверной проём. Убранство комнаты оставалось прежним, каким я его запомнил в последний день своего пребывания. Кровать, телевизор, стол, шкаф, книги. Всё оставалось нетронутым. Привычный интерьер знакомой до ужаса квартиры. Но ощущалось мне что-то тревожное в ней. Я боялся. Смотрел в дверной проём, где сгущалась тьма. Сквозь неё не было видно ничего, она становилась всё черней и черней. Двинуться не мог, хотя хотелось бежать прочь. Всё тело охватил ступор, оно больше не подчинялось мне. Только тьма впереди. Открытые двери будто приглашали её внутрь, в мою комнату. Тьма говорила со мной. Я не понимал ничего, невнятный странный хор мужских и женских голосов.       В руках была записка. Белый лист бумаги исписан от начала и до конца синими чернилами. Письмо в руках дрожало, буквы расплывались передо мной. Сколько я не силился прочитать написанного, все слова звучали полной ерундой, не складывались в предложения и звучали тарабарщиной. Буквы были мне знакомы, но я не мог осознать того, чего читал. Бред. Но кое-что я сумел прочесть. И это было два слова: «Не верь».       Я заставил себя силой проснуться лишь тогда, когда стало светать. Мрак постепенно стал рассеиваться, глубоко синее небо светлело. Скоро появится первые лучи солнца. Сонная тишина. Тело немело, устало после нескольких тяжёлых дней. Виски гудели, живот крутило, горчило во рту. Тело окутал жар. Я приподнялся и осмотрелся, пытаясь вновь адаптироваться к реальности. И мне вспомнилось. Рука моя вцепилась в этот злосчастный кулон, ибо я вспомнил, что вместе с ним шла записка. Записка, которую я вскоре где-то потерял, и которой успел позабыть, погружённый в заботу о собственном выживании. И теперь я мысленно, в пьяному бреду, повторял слова из неё, которые отчего-то забыл:

«Если я читаю это, значит, я сделал всё правильно. Я лишил себя воспоминаний и избавился от любых улик, которые могли бы мне вернуть память. Поэтому я обращаюсь к новому себе. Не слушай его. Не верь тому, к чему он тебя обращает. Ты должен дойти до конца. В этот раз у тебя нет права на ошибку. Ты найдёшь его по этому кулону. Он найдёт тебя по этому кулону. Стой на своём. Иди до конца. Мира нет. Есть только революция.»