Огонь и Лёд

      Снег тихо скрипел под сапогами. Удивительно спокойный и умиротворяющий звук. Когда он в последний раз был здесь вокруг царила тьма, а каждый шелест казался предвестником скорой гибели. Сейчас всё было не так. Солнце сияло с неба ослепительно ярко, приветствуя вместе с людьми новую весну, лес тихо шелестел ветвями, и ничего угрожающего вокруг не было.       Всё было тихо и спокойно. Слишком тихо и спокойно. Если бы тогда, более сорока лет назад он своими глазами бы не видел, как разошлись, не сумевшие завершить бой боги, если бы не сезоны, которые так и не стали вновь нормальными, он бы даже поверил, что пришёл сюда зря. Но это было не зря. Он знал, что найдёт ту, кого ищет. Точнее она найдёт его. Почувствует присутствие здесь человека. Он не был первым, кто пришёл на север. Многие вернулись. Кто-то верил, что Иные побеждены и можно не боясь вернуться в свои дома, кто-то бежал на эти земли подальше от владык земель собственных. Люди обживались здесь, но южнее, так далеко на север заходить они пока не рисковали.       И правильно. Холодный совсем не весенний ветер пробрался под плащ, заставил задрожать и закутаться плотнее. Она почувствовала. Это всё ещё её земли, а она не слишком жаловала людей. Вспомнит ли она его? Прошло столько лет. Он изменился. Когда-то тёмные волосы посеребрила седина, лицо исчертили морщины, он не был так силён как раньше. Он прожил свою жизнь. Он женился, основал свой дом, у него три сына, дочь и множество внуков, которые продолжат его дело. Недавно он похоронил жену. Подругу и верную спутницу, прошедшую рядом с ним всю жизнь. Он многое сделал. Построен замок для короля штормов Дюрана, задачу заинтересовавшую его в юности удалось решить, посреди Севера вознёсся Винтерфелл, его замок, его гордость, его дом. Он дарил идеи другим королям, он помогал возрождать жизнь на Севере. Но главным и величайшим его достижением всё же стала Стена. Прекрасная и величественная, ради постройки которой пришлось пойти на союз с великанами и детьми леса. Стена должна была стать защитой людей от неё, от Инайи. Стена была делом его жизни оставался лишь последний штрих, ради которого он вернулся в эти земли.       — Что ты делаешь в этих землях, человек? — Он не услышал, как она подошла. Неудивительно, стоило вспомнить, как после Рассветной битвы она раненная и ослабленная буквально растворилась в блеске снега и солнечном свете. — Это земли зимы. Тебе нечего здесь делать.       — Ты стала предупреждать перед тем, как убить? — Он развернулся на голос и встретился со взглядом ярких голубых глаз. Она осталась прежней. Её лицо было тем же, что он хранил в памяти все эти годы. Всё то же лицо восемнадцатилетней девушки, ей теперь навсегда восемнадцать. Вот только кое-что в ней всё же изменилось. Место доспехов изо льда занял белоснежный мех. В таких одеждах она была даже чем-то похожа на человека. Если бы не чрезмерная бледность, да неживые голубые глаза. Если бы только им встретиться людьми. Всё могло бы быть иначе. — Ты изменилась.       Она нахмурилась. Пыталась понять кто он такой, чтобы рассуждать об изменениях в ней. Она не помнила его. Было в этом что-то горькое, что-то неправильное. Не должна была бессмертная забыть, не должен был смертный всю жизнь помнить. — Кто ты? Мне кажется, я видела тебя когда-то, но я не могу узнать.       — Человек, которому ты рассказала свою историю, Инайя. — Было бы проще ударь она без лишних вопросов. Он не боялся своего выбора и верил, что то, зачем он пришёл, удастся, но разговоры всё усложняли.       — Брандон Старк. — Она распахнула глаза. Всё же помнила. Ну чисто изумлённая девочка. Такая по-детски очаровательная. Не знай он кто она такая, точно бы поверил, что перед ним стоит наивная не видевшая жизни девчонка. — Ты тоже изменился. — Она подошла, наклонила голову, подняла руку, будто коснуться хотела, но не сделала этого. — Столько лет прошло. Зачем ты пришёл?       — Ну я же говорил, что мы ещё увидимся. — Он повёл плечами и посмотрел в её глаза. В этот раз отвести взгляд не захотелось. В ней что-то изменилось или в нём? Скорее второе. Он перестал быть прежним после того, как прошёл её испытание, и с возрастом эта разница между ним прежним и нынешним только увеличилась.       — А я говорила, что этого не нужно. — Она качнула головой, первая отвела глаза. — У тебя человеческая жизнь, у меня - сердце зимы и плащ из инея. Какой смысл смотреть друг на друга? — Потому он и не приходил, хотя и помнил её голубые глаза и печальную историю. — Ты уже знаешь обо мне всё, что мог узнать.       — Я прожил свою жизнь. — Это было так. Он был стариком. До следующей зимы он не доживёт, это Брандон знал. Так к чему тянуть, его жизнь кончалась, стоило завершить её и дело, которому она была посвящена. — Моей жены больше нет, мои дети продолжат мой род. — Перед тем как уйти, он сказал сыну, что в Винтерфелле всегда должен быть кто-то с его кровью, Старк, от этого зависело всё. Сын не хотел его отпускать. Говорил, что не позволит отцу пойти на верную смерть, что можно найти и другой способ.       — Достойное завершение жизни. Хотела бы я, чтобы моя окончилась так же. — Вот только он точно знал, что другого нет. Этот способ и был другим. Давно он отказался пожертвовать чужой жизнью, теперь предстояло принести ту единственную жертву, что человек был волен приносить. — О тебе сложат легенды, Брандон Строитель. О замках, что ты построил, о Севере, что ты возродил. Но главное - о твоей Стене. Я видела её. Она прекрасна, но она не защитит людей от меня.       — Я знаю. — Сама по себе Стена - лишь лёд и снег. Для того, чтобы она стала защитой, нужны чары, особенные чары, построенные на крови. Дети Леса говорили, что нужны будут жертвы, много жертв, чтобы сдержать зиму. Он не мог пойти на такое. И тогда один из них рассказал о другом способе. Действенном, надёжном, но практически неосуществимом. — Из-за этого я и пришёл.

***

      — Из-за Стены? — Он пришёл к ней ради того, что должно было навсегда укрыть людей от неё, а заодно и закрыть ей дорогу на юг, к Р’Глору. Неразумно. Не похоже на него. — Попросишь меня не пересекать её?       — Подобный тон не удаётся тебе. — Он улыбнулся, захотелось улыбнуться в ответ. Стоило всё же попросить прощения за его друзей, раз уж он всё равно пришёл. Даже за того последнего. Избранного воина братца. — Ты не умеешь шутить.       — Мне это никогда не давалось. Брат над моими шутками не смеялся. Хотя, возможно, у него было слишком специфическое чувство юмора. — Он нахмурился на этих словах. Интересно. Он сражался на одной стороне с избранным, но явно не любил Р’Глора. — Смотрю, приязни у тебя огненный бог не вызывает.       — Он забрал у меня сестру и друга. Убил Арью руками Элдрика, а потом погубил и его. У меня нет причин любить его. — Внешне он может и изменился, а в душе всё тот же. Это невольно вызывает улыбку. Она скучала по нему, человеку, доказавшему, что любовь и благородство отнюдь не сказки. Она рада, что он вернулся, чтобы она не говорила вслух.       — Я тоже, Брандон. Я давно хотела сказать. Мне не стоило убивать твоих друзей.       — Не стоило. — Он чуть нахмурился. — Но тебя я понимаю, принимаю твои мотивы, а вот его понять не могу.       — Я тоже. — Если бы она могла. Почему самый любимый и родной человек предал её. Зачем ему нужно было это? Она этого уже никогда не узнает. — Но какая разница. Ты сказал, что пришёл из-за Стены.       — Да. Сейчас она - лишь снег и лёд. Не преграда для тебя. Для того, чтобы она защищала людей, нужна жертва.       — Это чья? — Она знала про необходимость чар на крови, но этих чар не было на Стене, что лишь подтверждало, что она не ошиблась в своих суждениях о Брандоне Старке.       — Моя. — Что? Хотя это было похоже на правду. Стоило вспомнить даже то самое проклятое обещание. Жертва своей кровью и жизнью — самая сильная жертва. — Моя кровь в основании Стены, немного, но они сказали, что этого будет достаточно, если именно ты убьёшь меня.       — Убью тебя? — Может он и прав. Его жизнь скоро подойдёт к концу, она чувствовала это. Её вечная зима убивала его ещё быстрее. Он старик, ещё несколько часов и всё кончится, он не успел бы вернуться, даже если бы хотел. И он пришёл сюда, зная, что не вернётся. Пришёл, чтобы сделать то, что делал всегда, последний раз защитить людей. Благородно, так благородно. Как же жаль, что она не встретила его, будучи человеком. Всё могло быть совсем иначе. Вот только какой смысл в его смерти был для неё. Стена навсегда лишила бы её шанса на месть. То, ради чего она жила, стало бы невозможным. Могла ли она пойти на это? — Это бессмысленно. Я не смогу пересечь Стену, лишусь возможности отомстить. Зачем мне это делать? — Она наклонила голову, посмотрела на него внимательно. — Скажи, Брандон Старк, ты не боишься, что я откажусь? Что брошу тебя здесь, и ты умрёшь, никого этой смертью не спася?       — Нет, не боюсь. Ты этого не сделаешь. — Он улыбнулся. Ей показалось, что она вновь видит того мальчишку, пытающегося выглядеть гордым и бесстрашным перед лицом смерти. Вот только сейчас он не пытался, он действительно не боялся.       — Почему?       — Потому, что я тебя прошу.       А ведь он прав. Она не сможет отказать человеку, благодаря которому вновь поверила в лучшее в людях. Тому, кто заставил её поверить в то, что не все люди достойны смерти, что с ними можно говорить, что они бывают благородными, смелыми и сильными. — Ты прав, Брандон Старк. Я не смогу отказать тебе. Но в ответ я прошу тебя об одной вещи.       — О какой?       — Ты знаешь, что значит для меня месть брату. Ты знаешь обо мне то, чего не знает никто. Скажи, есть ли для меня шанс однажды преодолеть чары?       — Да. — Он честен с ней, до конца. Спасибо. — Стену бережёт орден Ночного Дозора, если их Лорд-Командующий добровольно пригласит тебя перейти Стену, ты сможешь проходить. Но ты не сможешь поднимать мертвецов там и лишь обрушение Стены даст тебе провести армию.       — Спасибо, Брандон Старк. — Она опустила руку. В ладони возник кинжал. Можно предложить другое решение, пообещать никогда не трогать людей, но он не поверит. И будет прав. Р’Глор тоже жаждет мести. Даже поклянись она, брат рано или поздно вынудит её начать войну. Она исполнит его просьбу. Защита замкнётся. А потом она поделится своей силой, теми её крохами, что можно оторвать от неделимой сути бога. Но этого должно хватить, чтобы он вернулся к ней.       — И тебе спасибо, Инайя. — Он улыбнулся, посмотрел на кинжал. — Последняя просьба. Я прожил свою жизнь человеком и хочу остаться им после смерти. Лёд не принесёт тебе счастья. Откажись от мести.       — Прости. Я не могу. Я и есть лёд. Без меня мир погибнет в огне моего брата. Мы должны жить вместе либо вместе умереть. Это будет моя жертва. — Клинок не отразил блеска солнца, которое давно скрыли тучи. Так всегда. Они слышат её. Слышит зимний ветер, что пригоняет их. Она медленно опустила тело Брандона на снег. Как странно, она думала, её сердце навсегда свободно от всех чувств кроме ненависти. Оказалось, что это вовсе не так.       Его глаза были открыты. Светлые серые глаза, без тени страха или боли, он умер быстро, она постаралась. Она всё ещё могла вернуть его. Совсем немного времени и сил и серые глаза станут голубыми, морщины на лице разгладятся, и он вернётся. Вот только голубые глаза будут не его глазами, а отражением её. Он не хотел этого, если она не послушает, то будет не лучше брата.       Инайя осторожно провела ладонью по лицу Брандона, закрывая глаза, а потом осторожно подхватила его тело. У него будет гробница, достойная короля. Последний её подарок и вечная память в самом сердце зимы.