Перерождение: Гонт

      Ну что ж, Косая аллея меня немного разочаровала — я ожидала увидеть чего-то необыкновенного, а очутилась на совершенно обычной торговой улочке, каких полно и в маггловском Лондоне.       В вечер воскресенья здесь было очень шумно и людно. Когда я вышла из Дырявого Котла, в глазах зарябило от обилия красок. Взгляд то и дело цеплялся за разноцветные мантии всех фасонов (маги старались как могли для того, чтобы выделяться из толпы). Некоторые, кому было неведомо чувство меры, выглядели уж очень экстравагантно, даже вульгарно. Больше всего меня позабавил платиновый блондин: он был высок, широкоплеч, его длинные волосы были заплетены во французскую косу, больше подошедшую какой-нибудь легкомысленной барышне. Ладно, коса и коса, как говорится, кому что по душе, но потом я заметила, что из нее кокетливо торчат три павлиньих пера, призванные изобразить корону. Прям настоящий павлин… Видимо, не удовлетворившись своей прической, этот индивид решил напялить ядовито-лиловую мантию с розовыми кружевами-рюшами. Мда… Вот, что мода делает с людьми! Даже маги этому подвержены!        Поймав себя на мысли, что этот молодой мужчина напоминает мне современного гея-модельера, я представила себе, как он вышивает на такой же ядовито-голубой мантии цветочки и думает, понравится ли она его парню. Пока эти мысли крутились у меня в голове, я смотрела на него в упор и, поймав его взгляд, улыбнулась. Моей ошибкой стало то, что его реакцию на это. Он сначала покраснел, потом побледнел до состояния китайского фарфора и пошел в мою сторону.       Этот примечательный маг как ледокол рассекал толпу. Люди, завидев его, сами отходили в сторону. Я заметила приближение павлина-переростка слишком поздно и не успела заблаговременно покинуть место сражения. А то, что оно состоится, не возникало никаких сомнений. Я, конечно, не из пугливых, но такой колоритный персонаж кого хочешь испугает.       Король-павлин уже подошёл ко мне на расстояние десяти шагов, оглядел толпу разъяренным взглядом и, заприметив меня, уверенно двинулся на сближение. Вот он уже около меня, сверлит своими серыми холодными глазами, в которых искрится бешенство. Мужчина красив, и если бы не его клоунский прикид, я бы, наверное влюбилась: гордая посадка головы, нос с небольшой горбинкой, квадратный подбородок и презрительно искривленные полные губы. Он как-будто прямо из моей грязной эротической фантазии. Маг окинул меня пренебрежительным оценивающим взглядом, как будто говорящим о том, что я лишь грязь под его ногами. Мне стало противно, и Джин, уловив моё настроение, беспокойно захныкала. Решив не дожидаться у моря погоды, я открыла рот, чтобы поздороваться, но меня резко перебили, буквально заставив подавиться заготовленным приветствием… Неделю назад в Малфой меноре.       В поместье было тихо, как на кладбище. Даже самый старый домовик, который приглядывал за господином ещё с тех времён, как тот был младенцем, боялся показаться ему на глаза. Рикки, наверное, первый раз за свою жизнь видел своего хозяина в таком состоянии и недоумевал, что же такого могло случиться, что холодный и надменный господин вывалился из камина с бутылкой Огневиски в правой руке и сломанной палочкой в левой.       Септимус Армандо Малфой был ужасно зол. Первыми от его злости пострадали несколько старинных ваз династии Цинь, добротный деревянный стул лишился ножек, а на дорогом паркете появились внушительные вмятины.       В процессе избиения ни в чём не повинной мебели, он умудрился уронить свою нежно лелеемую бутылку отвратительного пойла под названием Огневиски. «Мерлиновы яйца, — подумал он. — У меня даже напиться не получается!»       Никогда ещё гордому наследнику огромного состояния не случалось так облажаться.       «Неужели мало того, что я не смог получить должность в Министерстве Магии, так ещё и проспорил этим петухам-голодранцам желание. Дракклова печень, как я покажусь на улице в том, что они мне приготовили? Это позор!» — ничего уже было не исправить, поэтому Малфой предпочёл отправиться в спальню. Он не оставит это просто так и придумает феерическую месть. Никто больше не посмеет даже подумать о том, чтобы высмеять Малфоя.        Старый Рикки вздохнул с облегчением — гроза прошла стороной. Косая аллея. — Грязная оборванка, как ты посмела показать мне такое?! — не дав мне вставить и слова, этот беспардонный волшебник схватил меня за руку и куда-то потащил.       Сначала я растерялась, у меня в голове никак не укладывалось, что он просто подошёл и нахамил, даже без выяснения причин, но потом я начала вырываться и ляпнула: — Да стой ты, павлин ощипанный, куда ты меня ведёшь? Ты кто такой вообще? Я хотела, чтобы он остановился? Он остановился и, чуть не сломав мне руку, так сильно он её сжимал, медленно, с едва сдерживаемым бешенством начал говорить: — Кто ты такая, если не узнала Малфоя? Грязнокровка? Да ещё и с детьми… — он окинул меня ещё одним брезгливым взглядом и продолжил: — За оскорбление чистокровного волшебника тебе полагается денежный штраф, да только вряд ли ты способна его оплатить, поэтому пойдешь ко мне в услужение.       Нет, а звезду с неба ему не достать? Как же, уже бегу. Взбесил он, конечно, меня конкретно, но нужно попробовать решить всё миром, а то мало ли чем мне аукнется конфликт с этим волшебником: — Мистер Малфой, меня зовут Меропа Гонт и я прошу прощения за своё необдуманное поведение, но Вы тоже обидели меня, назвав грязнокровкой. Я надеюсь вы это сказали непреднамеренно, правда же? — я посмотрела на него доброжелательно и улыбнулась.       Он слегка наклонил голову, будто не мог понять, что же здесь такое происходит. Я посчитала конфликт исчерпанным и посмотрела на волшебника. Малфой застыл памятником сам по себе. Надо было видеть его лицо, когда он услышал мою фамилию. Как же быстро с него слетела вся спесь. Уходить не попрощавшись было некрасиво, поэтому я, учтиво наклонив голову, развернулась и отправилась к зданию Министерства магии, до которого оставалось всего несколько десятков метров.       Будет знать, как обижать маленьких ни в чем не повинных волшебниц! Видимо в этой жизни боги обделили меня везением, а иначе почему тогда настырный Малфой увязался за мной. Я мужественно проигнорировала его оклик, в надежде, что он отстанет от меня. Да не тут-то было!       Этот настырный павлин, обогнув меня, преградил путь к зданию Министерства. Он растянул свои губы в улыбке такой сладкой, что от неё сводило зубы и елейно произнёс: — Милая Меропа, называй меня просто Септимус и на ты. Наследники старых магических родов должны дружить, не так ли? — ух, как мне хотелось ему заявить, что французские торгаши не ровня английским лордам, и стереть ему эту вальяжную ухмылочку с его довольной рожи. Видимо ог считал мои мысли, поэтому его ухмылочка сползла, сменившись яростным оскалом и Малфой, схватив меня за руку процедил: — Ты не в том положении, чтобы меня оскорблять. Мы сейчас поговорим, обстоятельно поговорим, — угрожающе прошипел он.       Вот вроде павлин, а шипит как настоящая гадюка, аж зависть берёт! Задумавшись над особенностями речевого аппарата Малфоя я пропустила момент, когда мир вдруг ушёл из-под ног и стремительно закрутился, перемолол меня, потом пережевал и выплюнул на твердую поверхность. Организм, ещё не оправившийся после родов, дал сбой. Я ощутила сильное головокружение и сознание помахало мне ручкой. Последнее, что я почувствовала — это крепкие сильные руки подхватившие меня и голос павлина-Малфоя, поминавшего зачем-то Мерлиновы портки.