Глава 4. Два из двух
Нейт поджал губы и пнул осколок могильной плиты. Опоздал. — Так какой вулкан мы ищем? — Салли вскрыл наручники и теперь обрабатывал разодранную кожу. — Дай подумать, — Нейт прикусил губу, пока Салли доставал грязь из раны. — Двухглавый, слишком напирают на это число во всем, что связано с Кратосом. Но надо спешить. Они почти догадались и сами. — Они? С Селиной был Никос? — Нет, Флинн, — неохотно сознался Нейт. Салли замолчал, подбирая слова. Начал он с осторожного: — Нейт, понимаю, что тебе… — Я говорил с ним, — кажется, именно усталость и обыденность в голосе убедили Салли. — А ты думаешь, кто меня так? — Нейт пошевелил перебинтованными запястьями и показал синяк от укола на шее. — Дай ноутбук, нужно определиться с вулканом. — Раньше завтрашнего вечера не выдвинемся. Нам нужны бензин и оружие. И машину сменить. — Намек понял, но мне все равно не спится. В пещере еще стоял запах свежей гари. Взрывали осторожно — только скрывавший могилу квадратный саркофаг, но опаленная вулканическая порода воняла серой и каленым железом, разъедая ноздри. — Метана. — Нейт отодвинул ноутбук и вытянулся на кушетке. — Мы едем к Метане. — Как скажешь. — Салли дочистил пистолет и проверил ход затвора. — Значит, Флинн и правда выжил? — Угу. — Нейт посмотрел в потолок, разглядывая трещины на побелке. Сон все еще не шел, хотя опухшие глаза давно пересохли и просили отдыха. — Но… — Понятия не имею. У него спроси. — Он отвернулся к стене, пытаясь хотя бы сделать вид, что спит. Нейт присел на крупный камень, чтобы еще раз посмотреть видео от Салли. Пещера, похожая на эту — естественная, не рукотворная, но просторная. Посреди нее крупный кубический саркофаг: простой, гладкий, с выточенными до остроты ребрами. Без надписей и рисунков, только узор квадратами по низу выдавал родство греческому. «Совсем намертво установлен?» — смска отправлялась долго, но все же улетела. Через несколько минут телефон чирикнул: «Монолитный, дверцы нет. Но порода отступила ниже, он шатается». «Опрокинуть сможешь?» Открыл глаза он лежа на теплых камнях. От долгого сна затекла шея, но он продолжал задирать голову, глядя в высокое белесое небо. Рядом с ним оказалось пустое пространство, и он раскинулся звездой, потягиваясь. Пахло костром — а Гарри бывает не придурком, не отлить отошел, а за готовку взялся. Нейт скосил глаза к их палатке: костер, мясо. Гарри сидел рядом, склонившись к заточенным под шампуры веткам, но не переворачивал шкворчащие куски. Он вообще ничего не делал, даже не дышал. — Гарри? Все то же, белесое и недвижимое, как воздух, молчание. — Гарри, тебя строительным клеем облили? Ответ был тихим и неестественным, как и поза: — Паук. Нейт сел со смешком: — Серьезно? А ноготь у тебя не сломался? — шутка утонула в вязкой тишине, и Нейт стушевался. Подойдя, он увидел крупного паука на предплечье Гарри. Мохнатое насекомое лениво перебирало лапками, проминая кожу. Паук искал путь, чтобы слезть, но развернуться не догадывался. — Расслабься, он не ядовитый. Но вспотевший до мокрой футболки Гарри не отреагировал. Не отвернулся. Не начал дышать. Нейт присел на корточки рядом. — Эй. Гарри. Гарри не слышал. — Посмотри на меня. В широко распахнутых глазах отражалось небо, но они казались темными от плескавшегося в них страха. — Посмотри, — повторил Нейт, ухватывая Гарри за подбородок и насильно разворачивая его лицо к себе. Сам он потянулся к пауку и подхватил круглое тельце, медленно снимая его с руки Гарри. Нейт проснулся. По ладони щекотно бегала косиножка. Нейт стряхнул ее на пол, переворачиваясь. Шея и правда затекла. Нейт встал и прошелся вдоль останков саркофага, разглядывая постамент с захоронением Тимасеоса. Каменный гроб пробило сбоку, по нему пошла трещина, а в дыру свисала черная от вулканической пыли кисть. На указательном пальце перстень с заглавной буквой «омега» — символ Кратоса. Золотое, Нейт без проверки верил, но перстень не забрали. Ничтожная мелочевка для Никоса. Он и клинки не для наживы ищет… «Готово», — сообщил наконец телефон. Следом фото: такой же гроб. Только сверху лежит скрижаль. Надписей не разобрать, но по центру располагалось отверстие под нечто круглое с несколькими выступами. Нейт провел рукой по покатой крышке — скребущая кожу пыль исчезала в центре. Здесь совсем недавно еще лежало что-то. Круглое. «Забирай скрижаль», — набрал Нейт. — «Я опоздал». «Я буду у твоей точки входа минут через сорок». «Езжай в отель. Я вижу их следы». Нейт сунул телефон в карман и пошел по следам: черная, свежая пыль от раскуроченной породы оставляла хорошие следы ботинок на запыленной, посветлевшей от времени поверхности. Отряд Никоса ушел другим ходом. Более узкий коридор извивался, но не уходил вглубь горы, а уводил по ее периметру дальше. Если, конечно, внутренний компас Нейту не врал: телефон отказался здесь ловить.***
Солнце клонилось к горизонту. После тьмы пещер оно ослепило до рези в глазах. Сначала на Нейта обрушились запахи разогретых жарким днем трав и шелестящий теплый ветер. Затем сквозь него Нейт расслышал голоса и сделал шаг назад, за поросший мягким мхом валун. В желтом от закатного света подлеске наемники разбили лагерь. Несколько джипов, все с прицепами: взрывчатка, оборудование… значит, Нейту не показалось, и в паре мест лаз бурили, убирая завалы. Длинным же они путем шли — карту неправильно прочитали? Или своим медвежьим вторжением в Нестосовский храм подпортили? Наемники сгрудились на расчищенной от кустарника поляне и ужинали, развлекаясь между делом колодой карт. Чуть поодаль от вместительных джипов стоял внедорожник поменьше. Возле него, за походным столом, стоял Флинн. На черной футболке гарь была не видна, зато на подкрашенной солнцем коже темные полосы выглядели боевым узором. Широкие карго-штаны шли ему не меньше привычных Нейту обрисовывающих фигуру джинс. Бросив перчатки на стол, он делал пометки на ватмане. Он был один. Нейт оказался за его спиной сразу: в два шага, не помня толком, как преодолел разделяющие их метры, умудрившись не обнаружить себя. Рука сама вытащила пистолет из кобуры и медленно подняла его. — Руки. Гарри вздрогнул. — Неоригинально, Дрейк. — Удачный прием грех не скопировать. Гарри согнул руки в локтях, поднимая их, и слегка повернул голову: — Спасибо за комплимент. — Лучше сразу к делу. — Вот так? А предварительные ласки? — приподнял Гарри бровь. Нейт ткнул дулом ПМа между его лопаток. — Воу-воу, ты сегодня груб! — Оно у тебя. — Уверен? — Ты бы не доверил ценную вещь костоломам. Отдай по-хорошему. — Зачем? Что ты мне сделаешь? Нейт сделал шаг, сокращая дистанцию. Пистолет проехался по складкам футболки и скользнул выше, оставляя светлую полосу на шее, ткнулся в ямочку под затылком. — Ответ очевиден, разве нет? — Ты этого не сделаешь, потому что ты другой. Не из таких. Нейтан Дрейк не… — он запнулся, когда пальцы Нейта легли на горло — прямо на дрожащую от частого пульса сонную артерию. Пульс отдавался в пальцах, проникал под кожу — бешеный, резкий пульс. Нейт сделал еще один шаг, смещая пистолет правее, под ухо Гарри. В другое он прошептал: — И все же кто-то пересрал. Гарри выдохнул сквозь приоткрытые губы. Щелчок курка. — Я сказал, давай сюда. Рука Гарри дернулась вниз, но Нейт перехватил его за запястье. Теплая кожа, натянутые стальными нитями жилы. Отдающийся уже в солнечном сплетении чужой пульс. Гарри показательно хмыкнул — вышло глухо и нервно — и расслабил руку, снова поднимая ее вверх. — На поясе. Справа. Нейт расстегнул кожаный ремешок и залез в мягкий подсумок. Внутри лежал увесистый круглый амулет. Даже в закатном свете было видно, насколько составляющий основу камень синий. Небесно-синий, прозрачный слегка, словно светящийся изнутри синий янтарь. Застывшая небесная смола. Нейт знал, почему отворачивается Гарри — у самого дрогнули пальцы. Он поспешил спрятать находку к себе. — Что теперь? — с сухим вызовом поинтересовался Гарри. — Все просто. Ты и сам знаешь. — Нет, ты не станешь… — Очень даже стану. Где? Гарри замолчал. Сглотнул. Нейт чиркнул пистолетом за ухом. — Левый карман, — скривился Гарри. Нейт провел ладонью от пояса ниже, ощупывая карманы. Он чувствовал тепло кожи сквозь толстую ткань — греческое лето жарило даже вечерами. Ладонь сомкнулась на цилиндре с впрыскивателем. — Я сделаю вид, что ты сопротивлялся, — сказал он уже оседающему на руки Гарри. Осторожно опустив его на землю, Нейт бросил транквилизатор рядом, запустил пальцы в густые темно-рыжие волосы и растрепал их. Обычно Гарри даже спросонок за такое хватал за руки и огрызался. Тело помнило эти ощущения так хорошо, что без сомкнувшихся на предплечье пальцев было почти неуютно. Нейт отдернул руку — у него не так много времени. Бесшумно сложив одну половину стола, Нейт завалил его на бок. Бросил карту на землю и с силой наступил на нее. Потоптался вокруг, обламывая молодые побеги. Еще пара комьев земли на бок автомобиля — он бы взметнул их ногой, уворачиваясь от удара. А Флинн, сопротивляясь, прочертил бы сапогами здесь, где Нейт прорыл две борозды пятками. И упал бы он от укола мешком. Замявшись, Нейт все же сложил ноги Гарри под другим углом и подвернул под спину руку. Оставалось только развернуться и, не подняв тревоги (удалось), не запнувшись ни разу (провалено) и не оглядываясь (провалено, дважды), скрыться в темном проходе.***
Батарейки в фонарике сдохли совсем невовремя. Нейт даже к разбитой могиле не успел вернуться. Он постучал по фонарику, тот загорелся, но сразу же предсмертно замерцал и отключился. Теперь уже с концами. Оставался мобильник. Экономя батарею в нем, Нейт подсвечивал путь и выключал экран, топая до развилки на ощупь, и старался не думать о тающем почти на глазах индикаторе заряда. Хотелось пить. В желудке скребся голод. Выбрав путь на очередном перекрестке, Нейт опустил руку, хватаясь свободной за стену-ориентир, и подумал, что неплохо было бы иметь ленту батареек вместо патронташной. По коридору все еще разливался голубоватый свет. Нейт поднял мобильник с процеженным сквозь зубы «ну я же сказал, выклю…» и уставился на потухший экран. Светил не он. Нейт обернулся — никого. Впереди и сзади черные проемы коридоров. Пригладив вздыбившиеся на затылке волосы, Нейт еще раз посмотрел на пятно света. Исходило словно бы… от него? Нейт оглядел себя — светилась сумка. Сквозь плетение ткани пробивалось приглушенное, но уверенное сияние. Амулет… Нейт вытащил его, завороженно глядя на неторопливо ворочащиеся в толще камня клочья тумана. Свет его был ярче луча фонарика. Нейт обхватил амулет пальцами и выставил перед собой, освещая дорогу. За следующим поворотом его ждала уже знакомая могила Тимасеоса. Раздавшееся в мертвой тишине тихое шуршание — как струйка песка по камню — подбросило Нейта. Выхватив пистолет, он прижался к стене и выставил вперед амулет. Его глаза привыкли, а любой, кто сидел в западне, ослеп бы на миг. Обращенный на могилу амулет засветился ярче, освещая всю полость пещеры. Ни людей, ни теней, только обломки саркофага покачивались. Нейт выдохнул и, передернув плечами, вытер лоб тыльной стороной ладони. Просто шуганувшаяся света пещерная зверюга. На какие же громадные и ровные куски раскололся саркофаг. Днем казалось, что его сильнее раздробило. Нейт сделал шаг, и камни снова качнулись. Он ускорился, несмотря на гудящие стопы, не забывая светить под ноги и крепче сжимая ПМ. Стены и пол оставались недвижимы — не сейсмическое, но иметь дело с тем, кто невзначай ворочал глыбы, оставаясь невидимым, не хотелось. С каждым шагом доносящееся шуршание становилось тише, а амулет гас. Люминесценции нужен заряд, камень и так слишком мало находился на свету, а сам держал «зарядку» будь здоров. Камень лучше Нейта держался, честно говоря. Потух он ровно в тот момент, когда Нейт свернул в последний раз, и в дальнем проеме вместо непроглядной тьмы показалось усыпанное звездами небо. Выйдя из пещерного мрака, Нейт почувствовал, как подкашиваются усталые ноги, и опустился на землю. Он весь держался только на напряжении, не покидавшем его от могилы. Сейчас оно уходило из тела вместе с остатками сил. Машина Салли стояла ниже — на дороге, Салли не гасил фар. Нейт просто кинул ему звонок и, когда тот выскочил из машины, окликнул его, по-детски изобразив клич индейца. — Плиту не забудь! — бросил Нейт, когда Салли уже было направился к нему. Вместо приветствия Нейт получил щелбан, но Салли положил перед ним скрижаль. — Паршиво она сохранилась, — сказал он, присаживаясь на корточки и включая нормальный походный фонарь. — Лежала в идеальных условиях, прикрытая тяжеленным, уж поверь моей пояснице, саркофагом, но словно из гипса ее делали. Надписи на плите и правда стерлись до неузнаваемости. Нейт вытащил амулет — тот не просто засветился вновь, он завибрировал. Задрожали пальцы руки, сильнее, чем от вибрации, — от внутреннего, но попадающего четко в такт ощущения. Нейт уже ни в чем не был уверен, но все выступы золотых держателей камня идеально совпадали с выточенным в скрижали отверстием. Он вставил амулет, и по плите пробежалась волна сизого тумана. Она распространялась от камня, выметая пыль, делая узоры и письмена четкими, восстанавливая провалы. — Что за… — пробормотал Салли. Нейт вглядывался во все надписи, пытаясь перевести на ходу. Память подводила. — Здесь про заточение. Про эриний. «Вырвался из лап клятвы, что обманщику…», гекатонхейры… — Перед глазами поплыло, но Нейт сморгнул муть, вглядываясь пристальней. — Эгеон… — Плита задрожала, вторя вибрации амулета, и Нейт попытался ухватить ее, но та рассыпалась под пальцами в пыль. Амулет вспыхнул последний раз и погас. Нейт потерял сознание.