***
- ...Нет, ну вы видели, как он?.. Он же двинутый совсем, больной какой-то... Голос, взволнованный и приглушенно-звонкий, как засунутый под подушку старый будильник, заставил Сумино досадливо поморщиться. Наушники сломались утром, когда в него на лестнице случайно врезалась какая-то первогодка (и чуть не умерла от ужаса), разумеется, настроение было ни к черту. Ни к черту - это чуть лучше, чем откровенно херовое и чуть хуже, чем да и хер с ним. Не единожды его посещали мысли о том, что неплохо бы свалить домой. Кто знает, зачем он задержался еще на целых два урока. Это без музыки-то. Подвиг. Быстро прикинув в уме, Сумино решил не выбрасывать сигарету: во-первых, жалко (но не так, как наушники) и голова от чужих взглядов и шепотков еще болит, а во-вторых — ну что ж, хуже, чем она уже есть, его репутация стать все равно не может. Эта мысль позабавила его. А еще он вполне себе мог представить, о ком ведется речь. Торопливые шаги приближались, парень продолжал еще что-то говорить. Цугиеши сделал одну ленивую затяжку и начал медленно, порциями, с перерывом ровно в одну секунду, выдыхать дым носом. После третьей порции дробный перестук подошв резко оборвался, а говоривший издал какой-то почти музыкальный звук — как уведомление мессенджера. - Н-незуми?.. Цугиеши вздохнул, разом выпуская остатки дыма себе под ноги, и взглянул на одноклассников, чуть приподняв голову. Этим его движения ограничились. Он очень удобно сидел, прислонившись к стене и подтянув к себе колени, и лишаться комфорта не хотелось. На мгновение он представил, как врастает в бетон, как по закаменевшей, выщербленной ветром и дождем коже карабкаются лишайники, которые затем сменяются мхом, как не надо никуда идти и ничего делать, как он зарастает, зарастает... ...Когда он открыл глаза, вокруг никого уже не было. Он прекрасно понимал их — прежний Незуми и сам бы поторопился прочь от ученика, курящего на территории школы, ведь упаси боже, форма пропахнет дымом или еще хуже, учителя спалят в сомнительной компании. Тогда непременно узнают родители, и никого не будет волновать, что Цугиеши просто проходил мимо, а парень вообще нафиг ему не обрушился. Конечно, ситуация оригинальностью не отличалась, многие так нелепо попадались, многим влетало от родителей, заслуженно или нет, но. Было одно но. То были их родители. Не родители Цугиеши. В любом случае, смешно, что теперь таким нарушителем, от которого шарахаются, будто бы он заразен, стал сам Сумино. К собственному удивлению, он обнаружил себя в коридоре школы. Дверь открылась, впуская его в класс. Цугиеши с изумлением поймал себя на мысли, что это становится уже привычным, и что-то он на учебу зачастил как-то. Так и прилежным стать недалеко, и отличником-без-пропусков, а там глядишь и совсем в приличного человека скатится. И вообще, юноша, что вы себе позволяете, еще даже звонок не прозвенел. «Наверное, условный рефлекс?..» - промелькнуло неуверенно в голове. Все-таки не бесследно же впахивал как богиня ботаников в прошлом и позапрошлом году. Сумино бы для профилактики саркастически поностальгировал о былых отличнических подвигах, но сарказм ему не дали даже расчехлить. Тот самый одноклассник, который застал его за курением, теперь стоял в ближнем к окну проходе. Вокруг плотно сгрудились остальные, образуя тромб, мешающий Сумино добраться до своего места. Именно это было главной проблемой, а вовсе не то, что напротив одноклассника радостно улыбаясь, за каким-то хером маячил Усаги. Присутствия Цугиеши никто не заметил, и он смог позволить себе постоять некоторое время без риска быть уличенным в заинтересованности происходящим. А происходило нечто занимательное. - Я уже сказал нет, отвали от меня, придурок! - отработанно и четко, явно не в первый раз заявил одноклассник. - Но когда-нибудь потом мы подружимся? - Усаги покачнулся с пятки на носок и улыбнулся еще умильнее. Отчасти Сумино понимал одноклассника. За пару недель наблюдения он успел отметить назойливую непрошибаемость Кролика и его детский раздражающий оптимизм на грани с аутизмом. Он всерьез начал было подозревать у Усаги с его странной рваной походкой и вечной дурацкой лыбой синдром Ангельмана*, но прочие когнитивные функции вроде как нарушены не были - Кролик исправно получал высшие баллы на мини-тестах, немного уступая только самому Незуми, был умен и начитан. Сумино был только за: его стали реже дергать на уроках, переключившись на отзывчивого новенького. Таким образом, версия с Ангелочеловеком была отметена практически сразу, к тому же эта болезнь часто шла вкупе с альбинизмом, которого у Кролика, типичного темноглазого брюнета, и близко не наблюдалось. Собравшиеся вокруг перешептывались, Сумино наметанным слухом, обостренным отсутствием фоновой музыки, различил даже отдельные смешки. Над Кроликом, конечно, подхихикивали с самого начала, да, он вел себя довольно странно, особенно когда отвратительно искренне заявил, что очень любит людей и надеется на дружбу с ними всеми, чем заставил Сумино скривиться в конспект по физике. Плюс, опять же походка и идиотская совершенно улыбка. Люди, особенно школьники и вообще дети, не любят и боятся странных и непохожих. Незуми знал об этом не понаслышке, ведь такие клички просто так не появляются. Однако сегодня Усаги был как-то слишком уж настойчив, прямо превзошел себя. Сумино видел, как побелели костяшки сжатых кулаков одноклассника и заходили желваки. - Ты бесишь меня, свали, - отчеканил тот сквозь зубы. Зрелище было и правда интересное, ведь Усаги даже глазом не моргнул. Перешептывания стали громче, а смешки - явственнее. - Я верю, что однажды ты станешь моим другом! - как пластинку заело. Цугиеши мысленно пробил себе лоб ладонью. Звание придурка года официально присуждается новенькому, определенно. Доведенный до белого каления одноклассник резко схватил его за воротник форменной рубашки и замахнулся. Кролик все еще улыбался, и Незуми сам не понял, но что-то в нем дернулось. И он сам дернулся в сторону толпы. И слова, дернувшиеся из его рта, заставили дернуться всех собравшихся, потому что действительно, а хули Цугиеши один такой дерганный. - Эй, - окликнул он их тихо, но достаточно для того, чтобы быть услышанным. - Рассоситесь. Мешаете. Поскольку лоб уже был пробит, мысленной руке Сумино ничего не оставалось, кроме как пробить затылок, потому что херню сморозил и вообще-то собирался понаблюдать, эй. Но нет. Взгляды впились в его лицо со звуком вколачиваемых в воображаемую крышку гроба гипотетических гвоздей. Он пожалел о сломанных наушниках, наверное, в пятидесятый, если не пятисотый раз за день. Серьезно, он был бы рад даже какой-нибудь попсе, лишь бы не слышать. - Н..незуми! - рука одноклассника с неловко отведенным назад локтем застыла в воздухе. Но Сумино интересовало совсем не это. Кролик, до того неотрывно пялящийся на перекошенное лицо одноклассника (когда-нибудь Сумино точно вспомнит его имя, конечно нет), наконец заметил, что атмосфера изменилась. Заметил ведь?.. Стук невидимых молотков внезапно заглушился строчкой из песни, заигравшей в голове у Цугиеши за мгновение до того, как он пересекся взглядом с темными, странно-мазутно поблескивающими глазами. Само название песни было как истеричный вопль подсознания.What I’ve done I’ll face myself to cross out what I’ve become**
Действительно, что. «Что, блять, ты натворил.» Как и в самый первый раз, взгляд новенького отличался от всех остальных взглядов. Напротив, в виски внезапно перестали вдалбливаться гвозди. Сумино как будто ушел погулять по Марианской впадине и утонул. Или как будто его с головой накрыло толстым одеялом. Шелковым, и черт его знает, существуют ли на планете толстые шелковые одеяла. Но лучше бы утонул.Erase myself***