***
Это было ожидаемо? Возможно. Доктор видел его сегодня, когда только зашел в это подобие больницы, еще тогда когда он не на шутку испугался, за сохранность чужой, хоть и не столь подлинной, жизни. Хоть Шрам и клон, но все такой же человек, как и они. Док не мог допустить его смерти, не когда есть возможность помочь. Он же в какой-то степени врач… Как же давно он не вспоминал об этом интересном факте. Шрам вроде выглядит намного лучше, в крайнем случае, сейчас он в сознании и, кажется, вполне себе соображает что происходит. Чрезмерную бледность и частое дыхание вполне можно списать на побочные эффекты от того препарата. Каким бы хорошим доктором он бы не был, а без определенных действий в полной мере состояние Первого он не сможет определить. Это не так прискорбно, но все же лучше так чем никак, наглядный осмотр куда лучше, чем ничего. - Здравствуй, Шрам. - Посмотрите, кто пришел, а где же диктатор всея заведения? – Константин успокаивает себя тем, что у Красного Боба есть все основания угощать его ядом, ну, в какой-то степени есть. Шрам же в этом уверен, что он имеет полное право. - Не думаю, что у него совесть проснулась. Иногда Костя и сам задаётся вопросом, есть ли у этого человека совесть, но сегодняшний разговор вроде как подтверждает, что она есть. Просто эта самая совесть у Ди, видимо, в коме и лишь изредка приходит в себя для того что бы сообщить, что Том тот еще идиот, ну, и по возможности заставить его рассказать чуточку правды. Кривой и несколько не досказанной, как его прошлое, и скрытой ото всех правды. Док, лишь вымученно улыбается, и пожимает плечами, мол, я не уверен, но вдруг есть. На это действие он получает лишь скептический взгляд и полный игнор. Говорить им не о чем, но докторишка не был бы собой, если бы не попытался сказать хоть что-то, эта тишина его убивает. - Шрам, он твой лечащий врач, причем чертовски хороший. Номер Один смеётся. От смеха Роберта все внутри переворачивается, хочется уйти и оставить его одного, подождать пока он полностью придет в себя, а не смотреть на эти красные все еще мутные глаза, в которых словно черти пляшут. А Шрам всего лишь искренне смеётся от слов Дока, они настолько забавные, что еще немного и слезы от смеха выступят. Константин, кажется, и сам понимает теперь смысл сказанных слов и, о неужели, сам готов рассмеяться, но скорее от всей ситуации в целом. Боб со шрамом уже не смеётся, ему казалось, что он уже натерпелся и не способен адекватно реагировать на происходящее, но эта фраза такая абсурдная. После всего битого стекла в его жизни, услышать, что Ди хороший врач… нда, прекрасная шутка. Он готов признать, что он хороший ученый, как бы это ни было сложно, но это на самом деле так. Хотя хороший лишь только на словах, но про действия и результаты - он не согласен. Какую бы цель Диктор не преследовал, но всё это слишком уж жестоко по отношению к ним, умирать не хочется никому. - Расскажи это его персональному кладбищу, уверен им будет очень интересно слушать твои распинания разлагающимися ушами, Док. - Я знаю, что ты все помнишь, но они сейчас живы и… - Где гарантия, - как бы он не хотел в это все верить, но так некстати всплывшие воспоминания говорят что надо, - Что все не симуляция? Первый не хочет верить своим словам, от них лишь одно разочарование и боль. Словно в его жизни было иначе, но он рад, что еще не сломался окончательно, он же сильный и не такое приходилось переживать. - Её… - он обрывает предложение не в силах продолжить. Ох, и, правда, Док не предусмотрел данного вопроса, с враньём он в таких себе отношениях, а правда в данном случае не желательна. На деле же вешать лапшу на уши этому клону не имеет смысла. Как бы он не пострадал от этих слов: хуже того, что его ждет в конце - уже ничего не будет. - Нет, но я просто надеюсь… - На то, чего не произойдет. Они оба не уверенны полностью, что Шрам попал в нужную точку, но как бы там не было - это заставляет задуматься. Весь их разговор в целом заставляет это сделать, плюсом идут сегодняшние попытки Ди в покаянии. Может быть следует говорить с Шрамом почаще, он, как ни странно, умудряется склеивать еще пока что не понятную мозаику.***
Этот кабинет его раздражает, а если выводить на чистоту, то белый цвет режет глаза и он задаётся вопросом, ответ на который, видимо, найти будет не дано: « Под действием чего он создавал данную симуляцию?». А, ну да, он просто вбил рандомный цвет и теперь терпит свои же просчеты, а к слову их и так слишком много. - Я рад приветствовать вас на нашей первой официальной встрече, - ага, рад он, как же. Удивительно, что у него получается держать этот более-менее приветливый тембр. Конечно же, шепот про себя некоторых слов говорит несколько о другом, - Надеюсь, что последней. – Относительно данная перспектива его радует больше чем другая и этого не отнять. Кривая улыбка, скрытая маской, расползается как-то сама по себе. - Но вы наверняка тоже рады. Он не рад, никто в этой комнате не может радоваться. Эти клоны могли бы его уже давно вспомнить, сорвать бинты и увидеть зерно правды, но они не делают это, за что Том им благодарен. Два полуночника, что смотрели куда угодно лишь бы не на этого человека, уже успели проклясть все, на чем белый свет стоит. Вот же, мало им было ругани и попыток боксера врезать этому ученому в лицо, что, кстати, просто каким-то чудом не прошли, ведь как они выяснили Ди не боец, так он еще и днем их поприветствовать решил. Если сама судьба пытается превратить их жизнь в комедию, то её старания не прошли даром. - Нихуя. – Алекс никогда особо не думал над подбором слов, просто чеканил что думал. – Верните тот раздражающий субъект. - Алекс. Джеймс, который раз, затыкает его рот, причем происходит такое чаще на автомате, нежели по собственному желанию. Диктор солидарен с этим Бобом, но стоит и агенту отдать должное, не горит диктатор желанием указывать, где чье место. Видать в их прошлом он, должно быть, часто так делал… и ведь, правда, он довольно часто так делал и не всегда словами… - Что «Алекс»? – Он недовольно поворачивается к агенту и с вызовом смотрит ему в глаза. Всех эта парочка забавляет, возможно, они не плохо бы смотрелись вместе. - Я уже черт знает сколько лет - Алекс. - Ребята, - начинает Боец, ему бедлама ночью хватило, - Вы можете не разводить этот бедлам. - Хорошо, - соглашается агент, - Я не буду его контролировать. - Ох, - театрально вздохнув, Перец похлопал его по плечу, - Вот спасибо. - Я просто заткну его рот. Апельсин заинтригован. Спокойный и местами похерестичный Джеймс внезапно заставил его замолкнуть, вот так чудо. Хотя в действительности его заставили замолкнуть мелькающие картинки, это его воспоминания? Горло горит, но ведь он не ел ничего острого. Почему ему хочется распластаться на полу из-за боли? - Джеймси, - растягивая гласные, он без особого стыда заваливается своей тушкой на чужие ноги, - Интересно, чем же ты это делаешь? - Уж поверь, я найду чем. – Агент даже не спихивает его, позволяет полулежать на нём, как говорится - чем бы дитя ни тешилось. А тем временем появилась новая тема для обсуждения, ученый все еще продолжает терпеть их. Перчик не ввязывается в еще одни дебаты, где участие принимают уже определенно все. Его до сих пор терзают те моменты, вернее они и не переставали его мучить. Это слишком реально, кажется, он умирал, а самое ужасное - это было не один раз. Та фраза-то далась ему очень сложно, Перчик старался, что бы его голос ни содержал нот боли и страха. Это к счастью получилось, осталось лишь унять тупую боль в теле и доказать себе что он жив. Все так печально, что его немного трясёт, что замечает Джеймс. Агент сначала просто смотрит на едва подрагивающую фигуру, разлегшуюся на его ногах, а потом просто запускает свою руку в его волосы и взъерошивает их и начинает гладить, пытаясь успокоить. Этого действия не то что бы хватает, но Алекс хотя бы уверен, что еще вроде как жив и это приятно. - Многоуважаемые, и не очень, пациенты, заткните свои рты, а иначе это сделаю я. – Эта манера говорить заставляет заткнуться всех, они её помнят. - Вот и отлично. Начнем с простого: что вы помните? Ох, и не стоит пытаться уводить разговор в иное русло или врать, давайте скажем, что сейчас на кону будет чья-то жизнь. Известие никого в полной мере не удивило, разве что пустынный как-то грустно опустил и без того печальные глазки в пол. Они догадываются, чья это жизнь. - Чья? - О, ты подал голосок. – Ди взглянул на Ртуть, что так удобно расположился рядом с одним из нарушителей спокойствия. - Ну, ты же уже знаешь чья. Все взглянули на него, боясь подтвердить свои догадки. Шустрик не готовый к такому жмется ближе к Бойцу, тот, конечно же, обрадовался бы данному акту доверия, но не в таких условиях. Возможно, с Быстрым Бобом все не столь хорошо, как он думал: надо отметить, что критерий был довольно низким, а теперь видимо упал на дно. - Флеш? - Это… - а, правда, что тут гадать, он не идиот, ясное дело что лидера, - Шрам? - Верно, так начнем. – Он ухмыляется, это уже больше похоже на привычную обстановку. - Кстати про ложь: Флеш, ты тоже должен говорить правду. - Что? – Он не верит. - Правду? Шустрик с минуту смотрит на Ди и обрабатывает сказанное. Он же запретил ему говорить правду, что происходит? Что же это он так боится, все же будет хорошо? Самовнушение - гиблое дело, особенно когда не умеешь им пользоваться или же, в случае быстрого паренька, лимит был исчерпан в первой революции.