«Где гарантия, что все не симуляция?»
Сигаретный дым поднимается к белому потолку и спустя какое-то время пропадает, развевая свой не самый приятный запах по коридору, виновник, сея действия, сидит, прислонившись к стене, и сжимает пачку смертельных палочек. Константин выкуривает последнюю сигарету, а слова Шрама до сих пор отдаются в голове. Как он и сказал гарантии нет и, к несчастью, не будет, Том не говорит где здесь правда, а где старательно прописанная им программа. И если склеивать хрупкую мозаику, то яснее не становится, может быть - он просто не хочет воспринимать правду? Такое развитие событий весьма возможно… Правда, остаётся лишь цепляться за надежду, что симуляция здесь только больница. Сомнительное занятие, что не стоит всех изведенных нервов, но опять же: Доктор хотел побыть психиатром - Том устроил все в лучших традициях. Это было сделано ради него и это даже как-то приятно от таких-то жестов внимания, но без непонятного умысла не обошлось. Диктор просто не был бы собой, не усложни всем жизнь. - Ди, - докторишка, тушит о белую плитку сигарету, - Ты точно ни о чем не жалеешь? Он не знает его прошлого, он не знает, что за ошибки были совершены им, а самое главное не понимает, как дошло до того, что он завел канал с экспериментами, где видео монтируются с каким-то скрытым посылом. Будто бы он хочет донести до всех какой-то смысл, что не может сказать напрямую, вот и намекает, как может. И как бы там ни было - Доктор все ещё принимает Диктора таким, какой он есть. - Потому что я беспокоюсь. Это беспокойство гложет его, не даёт нормально анализировать происходящее. Говорить с самим собой не страшно, страшно держать весь этот бред в себе, а Док только и может, что изредка успокаивать себя разговорами. А быть может все дело в том, что у него помутнение рассудка? Он мотает головой, все не столь плохо как кажется, но если он пойдет по этому пути так ни в чем и не разобравшись, то это будет достойной расплатой за все. Есть, конечно же, вариант связанный с его новой деятельностью, что не кажется Доктору столь правдивым, но он имеет место быть. Психиатры не являются полностью адекватными людьми, лечение не приносит им облегчения, а общение с больными не всегда идет им на пользу. Все они больны по-своему.***
Состояние Флеша можно было бы назвать предобморочным, но он вроде как еще с ними. Это не смертельно, он переживет. Джеймс растерянно смотрит по сторонам, он, кажется, потерял суть происходящего и это плохо. Но хуже всего состояние человека, что разлегся на нем, он не знает, как ему помочь и что с ним происходит. Алекс не понимает, как до этого дошло. К слову сначала все было сносно, боль была даже терпимой, но сейчас почему-то стало хуже, словно это опять день того эксперимента. Необъяснимое чувство страха наполняет его разум. В мыслях всплывает перец и молочай в еде, кукольные вампиры, минотавр и гладиаторские бои, верно… это видимо фантомные боли, он же, кажется, умер. Только вот симптомы говорят об еще одной проблеме несущей несколько другой характер. Почему же все так плохо? Все, кто находился в помещении, замерли. Никто из клонов не знал, как помочь. Диктор лишь анализировал ситуацию до определенного звоночка. Его сердце бьется о грудную клетку, словно пытается пробить её и окончить свои страданья, а заодно и хозяина. Головокружение и тошнота лишь подливает масла в огонь, пульс учащен. Казалось бы куда хуже? А как оказалось - есть куда: судороги напугали агента и заставили действовать на инстинктах. Никто не решился вмешиваться, боясь усугубить положение. Он аккуратно вернул парня в сидячее положение, вот только ничерта это не помогло. Апельсин схватился за живот, пытаясь облегчить боль, кажется, на том месте должна быть рана. Он нанес её сам, это же была революция и им не повезло. Смерть пугает, но одно дело вспоминать и ощущать, что жив, а другое дело получить пинок под зад от реализации происходящего. Он не хочет умирать еще раз, но этим же кончаются все эксперименты… кажется, воздуха становится меньше. - Я… - судорожный вздох, что заглушил слова, заставил агента замереть, -Дже… ймс. – Слова даются слишком сложно, агент хочет заставить его замолчать, но парень цепляется немеющими руками за него. - Помню. Джеймс пытался выровнять его дыхание. Перец задыхался. Том не знал, как реагировать. Этого не должно было произойти. - Бля, - он в несколько шагов оказался рядом с Перцем. Состояние, мягко говоря, ужасное. - Вот же… - отодвинув Джеймса, он кое-как смог поднять парня и бросился вместе с ним в коридор, надеясь, что не все так плохо как кажется, - Док! Тишина, воцарившаяся в кабинете, была убивающей, она заполняла собой все пространство и давила на рассудок. Агент стоял на том же месте и пустым взглядом пялил в стену. Никто бы не хотел увидеть это еще раз: отчаянные глаза Джеймса и его тщетные попытки что-то сделать, а так же цепляющегося за него Перчика и сквозь эти вздохи пытающегося что-то сказать, конечно же, лучше бы не видеть всего случая в целом. - Джеймс? Он не ответил. - Он… - Эль понимает, что нихрена не хорошо, но зачем-то спрашивает очевидное, - Эм, все хорошо? - Нет. – Агент медленным шагом идет к двери. - Я не оставлю его одного. М, кажется, где-то такое Эль-Бобо уже видел, вернее нечто подобное и не один он наблюдал за этой картиной, вертикальные зрачки следят за действиями агента и видят отражение того случая. Только вот дверь выбивал не агент, а он сам тореадор и попытка так и не увенчалась успехом, к тому же маловероятно, что этот Боб тоже далеко не уйдёт. Джеймс беспокоится, он не видит того что дверь заперли или то что там есть охрана, он просто слепо идёт к поставленной цели. Он знает, каково это. Боб Боец не согласен смотреть на это, он понимает к чему все сейчас придет. Джеймс либо сломает себе что-то, либо все же сломает дверь и влезет в какой-нибудь пиздец, как и они с Бобом ночью. Он хватает недобонда и выворачивает ему обе руки, он вырывался, говорил, что Алексу нужна помощь. Держать его руки довольно сложно, но это помешательство играет на руку, он не предпринимает каких-то серьёзных ответных действий, это хорошо. Ничего сверхъестественного чего бы они ни понимали, тут многие будут делать именно так. - Ладно. – Боец не видит иного выхода, хотя может быть он и есть... это не столь важно. - Я не лидер и для меня довольно сложно сложить два и два, - этот случай подкосил всех, особенно Джеймса, но и боксер увидел не меньше, - Но все же другой возможности не будет. Секретный агентишка уже приутих, и он отпускает его, встряхнув руку, протез потребовал много сил. Он кивает Бобу, мол, я привлек внимание теперь ты. - Шрам жив и возможно угроза его жизни была довольно резонной. - То есть, - Шизо, кажется, смотрит на Боба, но в действительности безликий врач показывает ему в сторону камеры и призывает замолчать, он старается игнорировать эту слишком уж умную галлюцинацию, - Мы могли косвенно поучаствовать в его смерти? - Надеюсь, что нет. Пустынный Боб не собирается сдаваться, еще не время, есть шанс на лучший сценарий. И если его нужно выбить, то так тому и быть. - Хорошо, как бы то ни было - мы её отсрочили. Флеш, что Диктор имел в виду? Боб вспомнил прозвище этого человека, чудесно. Шустрик не знает, как надо реагировать и что говорить. - Я… - он замолкает, его глаза бегают по помещению, а понимание того, что помимо правды тут ничего особо и не скажешь - лишь сильнее бьёт по расшатанным нервам, - Мне запрещено говорить правду. – Тихо, словно в бреду, он повторяет про себя несколько раз одно и то же, - Я бы и не сказал, не сейчас. Боец знал, что они попали в не самую лучшую, как бы мягко выражаясь, псевдопсихушку, но этому конца и края не видно. Почему до этого дошло? Как они попали в этот… а точно, они всегда были в этой котовасии. Боксер не может на это смотреть, это слишком. Бездействием тут не поможешь поэтому время хоть как-то ему помочь. Он вытаскивает его в реальность к ним, и он кивает в благодарность. - Камеры, - Флеш указывает на одну из них, - Он все видит и слышит. - Ебать. – Произносит пустынный. – И как нам говорить? Доктор ходит по помещению и смеётся своим несуществующим ртом. Шизофреник не понимает, что он тут делает, почему они все тут? Если его память не изменяет ему, то их не должно быть в скоплении людей, это неправильно. Эта галлюцинация останавливается рядом с ним и, положив свои легкие, неощущаемые, руки на плечи - смеётся. Боб хочет зажать свои уши лишь бы не слышать эту адову симфонии. Его смех режет уши и заглушает слова, он пугает другие тени и они прячутся по углам. - Боб, - доктор шепчет ему, что бы он был тише, Шизо сильнее сжимает руку тореадора, - Веди себя тише. - Это не проблема, - он благодарен доктору за намек или же призыв к действию, - Если говорить тише. - Как ты думаешь, Боб Шизофреник, когда вся правда выйдет наружу? Правда? О, шизик знает, что за правду имеет в виду это существо. - Возможно, - это Джеймс, он вроде пришел в себя, - Это и не сильно поможет, но лучше уж так. - Джеймс, я понимаю тебе тяжело но… Тяжело? Ну да, прямо как Пустынному, когда он услышал голос Шрама, когда они говорили с Бойцом. Последнему тоже не столь легко в жизни пришлось, а проблемы только нарастают. Им всем тяжело, сплошь и рядом стекло и расстройства рассудка. - Боб Шизофреник, как думаешь? - Я знаю. – Они говорят вместе, Шизо не понимает искаженные слова агента. - Лидер, как вам известно, жив и находится в этой больнице. Предполагаю, что Шрама нет с нами, так как он все помнит и… - он молчит, смотрит в пол и кажется, его плечи подрагивают от смеха, но точно никто не уверен, характерного звука нет. Джеймс задается вопросом, вспомнил ли Алекс революцию или же абсолютно все? Он вспомнил революцию. - Мы устраивали революцию, он её планировал... - Джеймс? – Эль хочет подойти к нему, но паренек с вертикальными зрачками не пускает его. О, так все было на поверхности, они умели… да, это действительно оно. Клоны... вот же... - Готовы ли вы к правде, что ты уже знаешь? - Мы клоны, над которыми проводили эксперименты.***
- Ди?! – Он хлопнул глазенками, а потом еще раз пытаясь понять, не галлюцинация ли перед ним. Когда же Том подбежал ближе он заметил еще одного человека или же клона, что, в общем-то, не столь важно. Это Перчик и… вот же… - Это Алекс?! Док видит подрагивающую фигуру на руках у Диктора, он пытается не уронить его. Неужели он довел Перца до этого состояния? Почему принес его не дав умереть? - Он задыхается, - ученый усадил того на пол, - Давай оправдывай звание врача. Это так странно, больше похоже на сон, но парень, борющийся за свою жизнь, намекает на реальность или же на кошмар. Док опустился рядом с Апельсином пытаясь провести достаточно быстрый осмотр. Он видит, что парень старается дышать, но выходит у него это паршиво. Пульс в любом случае учащен, к животу прижаты подрагивающие руки, кажется фантомные боли, но что-то тут не правильно. Он дрожит, и это не просто озноб, неужто страшно? Врач смотрит ему в глаза, подтверждая свою теорию, он замечает размазанные дорожки слез и расширенные зрачки. Доктор часто моргает, у него у самого дрожат руки - это в первый раз, когда он видит фантомные боли вперемешку с панической атакой. Как же все убого, знание данного бессмысленно - без знаний того, что нужно делать. Апельсин испытывает боль и страх. Костя боится навредить ему еще больше, но если не выровнять эти рваные вдохи и до ужаса редкие выдохи - Перчик рискует умереть. Это такой бред, он не высококлассный психолог, что бы справляться с таким дерьмом, а Ди, к несчастью тоже им не является. Эта чертова не способность мыслить ясно - его убивает, он не понимает где сейчас реальность, но упрямо действует и старается спасти его. - Алекс, дыши, сейчас нет ничего, что тебе угрожает. – Успокаивающим тоном начал Константин, это не то что бы помогло, но этих предсмертных звуков больше нет. Возможно, он делает все правильно. – Вот так, дыши. - Костя делает вместе с ним несколько вдохов и выдохов, стараясь нормализовать дыхание окончательно. - Это всё или как? Том не испытывает особого сострадания, может быть ему и жаль данного клона, во что верится с трудом, но когда ты убивал этих ребяток пачками - чувство жалости притупляется и наконец атрофируется напрочь. У доктора нет такого, он напрямую испытывает к ним жалость и как бы там ни было – это хорошо, уж лучше пусть будет таким. Хорошо, что очки с маской скрывают скудную палитру эмоций. Диктор не знает точной причины данного состояния, но выглядит знакомо. Он читал об этом или же такая фигня была с ним, а может, он был свидетелем такого… точно и не скажешь. Перец вздрогнул. Голос Ди на данный момент был не желателен и Док понял это слишком поздно. - Это паническая атака. – Костя старается не выпасть из реальности. Он сосредотачивает все внимание на Бобе. - Ди, я не смогу ему… - Дыхание выровняй ему хотя бы, - ученый не даёт договорить и так ясно, что ничерта это не все, такая дрянь спокойно может длиться полчаса - Что нужно достать? Док кивает. Он знает, что его помощь не является профессиональной и что любой шаг может все ухудшить. Хотя единственное, что ухудшает его состояние так это наличие рядом диктора. Врач убеждает закрыть Алекса глаза и уши, выбора иного нет. - Транквилизатор и антидепрессанты, возможно морфий? – Получилось не так уверенно как хотелось. Ди хотел было задать вопрос, но не успел, - Я не знаю, это не моя специальность! - Да черт с ним, - Том махнул рукой на все и ушел искать указанные препараты, - Приведи в относительную норму и тащи в лабораторию. Это был страшный опыт. Константин не хотел бы еще раз увидеть повторения сегодняшнего приступа.