***
Доктор был бледен, как мел, и казалось, что он откинется прямо на пороге, шесть пар глаз устремили свои взоры прямо на него. Это ничуть не помогало его состоянию, клоны тоже отметили, что у этого человека не все в порядке. Глаза полные скорби и страха, едва заметные капли крови на щеке и дрожь. Прошел ли этот психиатр круги ада – не понятно, но натерпелся точно. Константин внезапно засомневался в правильности своих действий, вернее он полностью пересмотрел свои взгляды на эту ситуацию. Стоило оставить всё как есть, а не просить влюбленного идиота исполнять его желание, а учитывая любвеобильность этого самого придурка к усложнению ситуаций - стоило вообще заткнуться, уволиться, когда была возможность и наконец, отпустить тяжкий груз на сердце. Убить эти чертовы чувства, не влезать в адово развлечение под названием влюбленность. Влюбился в маньяка… стокгольмский синдром не за горами. - Я… - этот клон в прошлом любил Апельсина, что ж ничего не поделаешь. Слова даются с трудом, он заикается, в голове застыл образ Ди с пистолетом и готовностью убивать. - Джеймс, прошу, присядь. Флеш вздрагивает, кажется, понимает к чему дело идет. Он же заметил эти несчастные капельки крови, а сложить причинно следственную связь не так сложно, когда в прошлом работал с ними. Это просто, но Джеймс её в упор не замечает, возможно, оно и к лучшему. Боец, как самый трезво мыслящий, с Пустынным стараются хоть как-то держать ребят в более-менее дееспособном состоянии. Теперь когда, правда известна – главное не испортить хрупкую и потрескавшуюся стенку здравомыслия. Хотя держать её до жути тяжело, она готова рухнуть кучей осколков прямо на них, и что-то подсказывает Пустынному Бобу, что именно это она и сделает. - Джеймс? – Док снова просит его сесть. Его заставляют сесть, атмосфера накаляется. - Спасибо. – Костя не знает где реальность, а где игра Ди. - Я, правда, не хотел, что бы до этого дошло. - Что ты пытаешься втереть за дичь? - Я не пытаюсь! – Он видел. Это не дичь, это чертов кошмар наяву. - Сегодня умер один из вас, я не смог его спасти. – Поправка, он смог, но что произошло дальше никак не входило в планы. - Не смог… - слезы? Он плачет, прозрачные капли размывают кровавые пятнышки. - А все из-за того что… Слезы текут по большей части из-за осознания ошибки и дальнейших действий. Он сделает то, что его просили, но… ему страшно. Помутнение рассудка подкралось незаметно, коллективный случай и попытки Диктора ломать свою не самую хорошую репутацию, а может и вовсе отсутствующую. Вопрос один: как же они дошли до этого? Клоны переглядываются меж собой, они не верят? Док пытается разглядеть сквозь слезы их реакции, расплывчатые очертания мало о чем говорят, но он хочет думать, что верят. Джеймс не шевелится, его стеклянный взгляд смотрит сквозь пол, возможно, он ушел в себя. Безнадега. Вот он дух писушки. - Мертв? – Шизо цепляется за Эль-Бобо. - Джеймс? – Пустынный трясёт его за плечо. - Он мертв. – Подтверждает Док. - Я не смог помочь. Поправка - он не смог помочь им всем и видимо не сможет. - Ты же врёшь. - Нет, - агентишка не верит, не хочет, - Не вру. - Где гарантии? - Он задушил его, вот тебе гарантии! – Душил ли его Ди? Он выпер его раньше, чем психиатр смог что-то понять. - Он не дал мне смотреть на это, - кто-то хрипел, возможно… нет, даже думать о таком не хочется, - Я слышал хрипы парня, его шанс на выживание… Выстрел. Доктор хлопает глазами, это же… он его застрелил? Флеш смотрит на Доктора, как бы спрашивая: « Что это?». Вот же загвоздка - докторишке и самому интересно, что там твори ученый. Громкие шаги, и скрип двери. - Ноль. – Раздаётся из коридора. Ди дефилирует мимо Константина, показывая окровавленный халат. - Он мертв, у тебя есть желание убедиться? - Да. - Вперед, - он кивает агенту следовать за ним, - Не пожалей о своём выборе.***
Это не правильно. Том чувствует себя больным. Джеймс покорно идет рядышком, не предпринимая каких-либо попыток к бегству. Почему его ноги подкашиваются? Его выворачивает от запаха медикаментов и крови, сердце бьется о ребра как бешенное. Даже зная правду - нет гарантий на лучший исход, их вообще никогда не было. И развернувшееся в комнате - в очередной раз подтверждает это. На кушетке лежит тело накрытое простынёй, ничего сверхъестественного, вот только… о, это же кровь. Она багряными каплями стекает с белой ткани, а так же с торчащей бледной руки, куда воткнута капельница, и ударяется об пол. Кап. Кап. Кап. Этот звук отдаётся по всему помещению. Он режет слух, не хуже голоса Ди. Том знает, что все не могло закончиться иначе, третий актер уже вступил на сцену, пора бы отбросить эмоции и идти напролом к цели, как тогда. Это сложно, но выполнимо. Док принимает его любым, как жаль, что он не может нормально любить. Ди качает головой и пытается дальше ломать драму. Рассказывать произошедшее и не запинаться, что бы агент верил, и черт подери, что бы он сам поверил в свои же слова. Это же не на самом деле, верно? Наверное… Клон не слушает, его трясёт, кажется, кто-то не рассчитал силы, Ди сжимает кулаки. Агент оседает на пол, затыкает руками рот в приступе рвоты. Ожидаемо, но ведь не одному ему херово. Диктор лишь хмурится, но это ненадолго, уже через мгновение, он с задорной улыбочкой подходит к Бобу и, потянув за волосы, заставляет смотреть на тело. Глаза застилают слезы, он не хочет смотреть. Отвратительное кровавое пятно расползается все больше, оно плывет в глазах и, кажется, заполняет все мысли. - До сих пор не веришь? – Том разжимает кулак, что сжимал волосы, и опускается на один уровень с Джеймсом. Улыбка скрытая медицинской маской становится шире, так надо, ничего страшного, если он немного войдет во вкус. - На смертном одре он звал тебя, Джеймс. – Похлопав беднягу по плечу, он вскакивает и в два шага оказывается рядом с Алексом. - Много вспомнил? Не обращает внимание. Они вспомнили, глупо было бы надеяться - что нет. Том хватает край белой тряпки. - Ох, нет, молчи. – У агента не было и желания говорить. Он срывает эту ненужную простынь. - Я знаю что все. – Погладив по волосам паренька, он с нежностью маньяка обратил взор на Джеймса. – Я объявляю вам игру.