Я действительно люблю тебя...

      Арнольд медленно шёл по улицам квартала, выглядевшим сейчас серым и тусклым. Холодный ветер стремительным порывом ударил парню в лицо, заставив съёжиться и приподнять воротник куртки. Хоть сейчас осень только вступала в свои законные права и днём всё ещё напоминала о тёплом лете, но к вечеру как будто становилась полноправной хозяйкой, одаривая город прохладой и сыростью. Несколько опавших листьев вихрем кружились под ногами Шотмена, гонимые ветром. Солнце уже практически скрылось за высокими домами и лишь огненные блики среди облаков напоминали о светиле. Переступив черту городского парка, Арнольд осмотрелся. Вокруг было тихо, слишком тихо для их суматошного города. Вероятно, тяжёлые грозовые облака, собирающиеся над Хиллвудом, заставили людей не покидать свои тёплые дома в этот вечер.       «В самом ли деле она придёт? Даже погода сегодня не располагает к общению», — пронеслось в голове у Шотмена.       Арнольд устало сел на одну из деревянных скамеек поблизости и поднял взгляд в небо. В светлой голове парня заиграла куча разных мыслей: «С чего начать разговор? Что сказать? Как себя вести?». А если Патаки не придёт, стоит ли ему пойти к ней домой?..       Из раздумий Шотмена вывел резкий девичий голос, в котором слышались четкие нотки раздражения.       — Итак, репоголовый, ты вытащил меня сюда в такую погоду, чтобы любоваться тучами? — парень оторвался от неба и перевёл взгляд на свою одноклассницу, которая стояла перед ним, скрестив руки. Она выглядела хмурой и рассерженной, но всё же в отражении её глаз Арнольд увидел радость от встречи с ним.       — Хельга, — Шотмен встал со скамейки и подошел ближе к подруге. — Я очень рад, что ты пришла.       — Ну разумеется, ты рад, волосатик! — грубоватым голосом усмехнулась Патаки. — Я внимательно слушаю, говори, о чём хотел.       — Знаешь, Хельга, после того, как ты призналась мне, я подумал, что ты могла бы быть более мягкой ко мне, — парень глупо улыбнулся.       — Ха, — Патаки ткнула пальцем в грудь Шотмена. — Размечтался, репоголовый!       К этому времени небо полностью заволокли тучи и где-то вдалеке послышались глухие раскаты грома.       — Кажется, скоро пойдет дождь, — Арнольд неловко почесал шею, смотря на подругу. Хельга была всё в том же привычном для него розовом платье поверх белой футболки, которое виднелось из-под фиолетового плаща.       — Тоже мне новость, Эйнштейн, — девушка слегка съёжилась от резкого порыва ветра.       — Прохладно, — тихо произнёс Шотмен. — Может, пойдем в кафе или ещё куда?       — Не обижайся, Арнольдо, но у меня нет настроения идти куда-либо.       — Тогда пойдём ко мне, — парень взял ее за руку и потянул за собой к выходу из парка.       — Что ты делаешь, репоголовый, отпусти меня! — Хельга пыталась высвободить руку, но ей это не удалось. — Я не соглашалась идти к тебе!       — А я и не спрашиваю тебя, Хельга, — твёрдо сказал Шотмен, продолжая путь.       Спустя несколько минут оба стояли у входа в пансион Сансет-Армз. Арнольд открыл ветхую зелёную дверь и впустил в дом Хельгу, после чего вошёл сам. Как ни странно, но вокруг стояла глухая тишина, и парень даже заволновался, всё ли в порядке. По пути на второй этаж ребят перехватила бабушка Пуки с мухобойкой в руках.       — Здравствуй, бабушка, — с улыбкой поздоровался Арнольд.       — Тихо, солдат, нас окружают враги, дом имеет уши! — Пуки, словно шпион, приложила ухо к холодной стене.       — Как скажешь, бабушка, — вздохнул Шотмен. — Мы с Хельгой пойдем в мою комнату.       — О, Элеонора! — с широкой улыбкой Гертруда пристально посмотрела на Патаки. — Рада видеть тебя, детка. Ты подросла с нашей последней встречи на кухне.       — Хельга была у нас на кухне? — бровь Арнольда вопросительно изогнулась.       — О, да, — глубоко задумалась старушка. — Кажется, вы тогда учились в классе четвёртом, я нашла Элеонору спящей за столом. Приготовила нам завтрак и…       — Твоя бабушка, как всегда, что-то путает, — нервно сглотнула Патаки, пихая Арнольда в сторону его комнаты, чтобы избежать дальнейшего разговора. — Идём уже, репоголовый.       Оказавшись в комнате Шотмена, Хельга захлопнула за собой дверь, облегченно выдохнув. Арнольд посмотрел на встревоженную Патаки и рассмеялся.       — Ты такая забавная, Хельга, — сквозь смех произнёс парень и тут же отхватил подзатыльник. — Ай! За что? — в момент став серьёзным, Шотмен потёр место ушиба.       — Чтоб не повадно было! — отвернувшись от парня, скрывая румянец, прокомментировала Патаки.       Только сейчас Хельга осознала, что стоит посреди комнаты Арнольда. Девушка внезапно замерла и обвела взглядом пространство. Всё здесь казалось ей до боли знакомым. А почему нет, ведь именно сюда она пробиралась тайком множество раз, лишь бы сохранить свой секрет. Эта стеклянная крыша, складной диван, в конце концов, этот дурацкий шкаф, в котором однажды ей пришлось провести целую ночь — всё это всколыхнуло тёплые воспоминания, и Патаки невольно смягчилась, а хмурое лицо озарилось улыбкой.       Всё это время Арнольд наблюдал за подругой с неподдельным интересом.       — Так странно находиться в твоей комнате в качестве гостьи, — Хельга села на край дивана, проведя ладонью по мягкой обивке. — А не тайком проникать по пожарной лестнице, — осознав, что ляпнула лишнего, хулиганка одернула себя в надежде, что парень не обратит внимания на её слова.       — Тайком? — Арнольд присел на пол напротив Патаки. — Хельга, ты бывала у меня дома? Пробиралась по пожарной лестнице?       — Я много чего делала, репоголовый, — лучшей защитой было нападение. — Забудь, что я сказала, это не важно.       — Ошибаешься! — Шотмен сжал плечи Патаки и пристально взглянул ей в глаза. — Для меня важно, Хельга. Я ведь, как оказалось, тебя совсем не знаю, поэтому хочу, чтобы ты рассказала мне всё, что происходило с тобой.       — Что именно ты хочешь знать? — хулиганка смущенно отвела взгляд.       — Для начала, чтобы ты перестала быть грубой и показала себя настоящую.       — Я такая и есть, желтоволосая ты креветка, — раздраженно ответила Патаки.       — Нет, Хельга. Там в джунглях ты не была такой, ты открылась мне с другой стороны, — Шотмен взял девушку за руку, и их пальцы переплелись. — Когда мы поцеловались…       — Ладно, Арнольд, достаточно! — Патаки вырвала свою руку и отстранилась. — Это зашло слишком далеко.       — Я не понимаю, о чём ты, Хельга.       — Ты ведь у нас «святоша», я понимаю. Тот разговор, поцелуй и всё остальное, что случилось — было лишь наваждением. Ты был опьянен возвращением родителей и из чувства благодарности сделал то, что сделал. А теперь твоя правильность не позволяет тебе сказать мне об этом прямо.       В комнате воцарилось молчание. Лишь звонкие раскаты грома и стук капель дождя по стеклу разбавляли гнетущую тишину.       — Не могу поверить, что ты так думаешь, Хельга!.. — собравшись с мыслями, проговорил наконец Арнольд. — Разумеется, я безумно благодарен тебе за всё, что ты сделала для меня, но…       — Нет никакого «но», репоголовый, — перебила Патаки. — Я видела, как ты разговаривал сегодня с мисс Лайлой. Ты ведь был без ума от этой принцессы, а теперь пытаешься обмануть себя, что тебе так внезапно стала нравиться я?       — Ты всё не так понимаешь, Хельга. Всё совсем иначе, на самом деле…       — На самом деле ты всё ещё влюблён в неё, Арнольд, — с болью в голосе произнесла хулиганка. — Поэтому прежде чем сближаться со мной, тебе следует разобраться со своими чувствами к Сойер, — Патаки встала и накинула на себя свой плащ.       — Хельга, подожди, я…       — Увидимся в школе, репо… То есть, Арнольд, — девушка выбежала из комнаты, едва не столкнувшись с дедушкой Шотмена, который нёс ребятам чай с печеньем.       — Вот и поговорили, — проводив убежавшую подругу озадаченным взглядом, парень обреченно вздохнул и плюхнулся спиной на диван. Кажется, всё пошло совсем не так, как того ожидал Арнольд.