Человек умрёт тогда, когда сгинет его человечность

В Австрии у Ирвина, разумеется, была особая цель: поквитаться с одним из давних врагов, которых нажил несметное количество по всей Европе, Азии и Ближнему Востоку. Однако, шатену это всё было лишь на руку: вести о Призраке, Боге Смерти, Ночном Стрелке, или же, как его чаше всего называли, Фурии, быстро распространялись среди выживших, доходя и до ушей тех, кто был неугоден неуловимому снайперу, тем самым заставляя их бояться и дня и ночи, сидеть в на своих базах и в убежищах, что, в свою очередь, позволяло мужчине чувствовать себя в относительной безопасности во время странствий. К закату заехав на длинную песчаную косу, вдающуюся в озеро Кимзе, норвежец, заранее надевший на уши активные противошумные наушники, остановил автомобиль почти у самой воды. Заглушив двигатель и сняв с себя ремень, он вышел наружу, обогнул внедорожник со стороны капота, открыв правую дверь, достал с пассажирского сидения огромный тяжёлый черный кейс из ударопрочного пластика и длинную треногу с подставкой под крепление крупнокалиберного оружия. Подошёл к левому краю маленького полу-островка, где менее, чем через минуту установил подставку для своей снайперской винтовки, которую вскоре туда и поместил, крепко закрепив зажимами в специальном штативе. При помощи лопатки, висящей на бедре, он выкопал некое подобие окопа, несколько скрывающего его в этой местности. Вернувшись в салон, мужчина взял оттуда зрительную трубу и трипод (треногу) для неё, а также баллистический калькулятор, военный лазерный дальномер, складную табуретку и два запасных магазина, заполненных тремя разными типами патронов 20×102 мм, после чего вернулся к насиженному месту и обосновался там. Настроив оптический прибор на максимальное семидесятикратное увеличение и направив его взор на балкон старинного Австрийского дворца Херренкимзе, что находился на острове, посреди озера, в паре километров от берега, мужчина посмотрел в окуляр лазерного дальномера с индикацией угла и через мгновение определил угол наклона в двадцать три градуса и дистанцию до цели, которая составила два километра и четыреста девяносто три метра, после чего достал метеостанцию с пояса и, подняв прибор на уровень своей груди, посмотрел погодные данные, которые через минуту вместе с расстоянием, наклоном, характером водной поверхности, характеристиками патрона и ствола ввёл в баллистический компьютер, указавший нужные поправки. Раскрутив маховички на прицеле на нужное количество кликов, в соответствии с рекомендациями всезнающей техники, Ирвин взглянул на новые наручные часы, найденные в одном из магазинов в Австрии, после чего уставился в окуляр зрительно трубы, наблюдая за появлением одного смертника, и стал ждать детонации. Через три минуты и семь секунд позади мужчины, где-то на крыше одного из высоких зданий взорвалась несколько блоков С-4 и более тридцати литров бензина, нужного для увеличения силы и яркости пламени. От грохота мужчина немного вздрогнул, но всё равно продолжал пристально следить за главным балконом Херренкимзе, дающим вид на площадь перед дворцом. Дичь не заставила охотника долго ждать. Как только лысая черепушка, украшенная столь противными для шатена непонятными усами, показалась в дверях, Ирвин переключился на снайперскую винтовку и, расположив перекрестие прицела по центру груди врага, пытающегося в слабом бинокле разглядеть что-то на такой неимоверной дистанции, плавно нажал на спусковой крючок. Пуля с огромной скоростью, превышающей скорость звука почти втрое, и сильным потоком пламени вырвалась наружу из ствола, оставив после себя столь же внушительных размеров гильзу, после того как стрелок передёрнул продольно-скользящий затвор. Не о чём не подозревающий головорез, чьё поле обзора значительно сократил бинокль, не дав вовремя увидеть вспышку выстрела, через две секунды мгновенно умер от тяжелейшего пулевого и осколочных ранений, что, подобно осколочно-фугасному снаряду, разнесли живот на кровавые ошмётки, вывернув наружу все внутренности и почти отделив верхнюю часть тела от нижней. Поскольку первый выстрел был сделан из "холодного" ствола, то, чтобы нормально попасть в следующий раз, Ирвин стал целиться несколько выше, дабы пуля шла в нужное место. Стрельба на такие дистанции была чрезмерно сложной, поскольку нужно было учитывать множество факторов, а разброс на двух с половиной километрах всё равно у антиматериальной винтовки, что использует Ирвин, будет в лучшем случае сантиметров двадцать, хотя и этого хватало, чтобы в трёх четвертях случаев поражать цель при стрельбе в центр груди, по окружности, поэтому огромную роль здесь играла простая удача, но, к счастью, сегодня она была на стороне Ирвина. За своим лидером выбежало ещё четверо бандитов: два точных выстрела вновь доказали огромный опыт Ирвина в бенчресте и моментально отправили на тот свет двух головорезов пулей, а ещё одного убили осколками, заметно ранив последнего. Вывев среднюю точку попадания от трёх выстрелов, стрелок раскрутил маховички на несколько кликов, приняв необходимую поправку. Сменив магазин на бронебойные патроны, способные даже на таком расстоянии пробить несколько сантиметров литой стальной брони, мужчина передёрнул затвор и поочерёдно снял трёх прибежавших на шум снайперов, укрывшихся в окопанных позициях в некоторых окнах дворца, которых заприметил ещё до первого выстрела. Теперь никто не знал о его позиции. Переключившись на осколочно-фугасно-зажигательные патроны, шатен отправил в мир иной ещё четверых своих врагов, пытающихся укрыться за стенами около окон, из которых вели слепой беспокоящий огонь по прилегающей территории, думая, что стрелок находится поблизости, а не в двух с половиной километрах от них. Посчитав, что одиннадцати жизней хватит в качестве устрашения, Ирвин начал снимать своё оружие и вспомогательное оборудование, быстро перетаскав всё в автомобиль, спокойно выдохнул, повернул ключ в замке зажигания и сразу же с легкостью вырулил с песка на плотно укатанную землю, как увидел через зеркало заднего вида брызги воды, созданные пулями людей, которые слишком поздно спохватились. Ухмыльнувшись от вида отчаянных попыток достать его, шатен с немного побаливающим от сильной отдачи крупнокалиберной винтовки плечом уехал восвояси, по пути из города раздавив с сотню другую упырей, не сумевших на бампере и царапинки оставить. Через полчаса, когда уже стемнело, Ирвин остановился у озера "Тумзее", остановившись почти у самой воды. Заглушив двигатель и поставив машину на ручник, он откинулся на спинку кресла, наклонившуюся градусов на тридцать, и через некоторое время спокойно заснул. Ранним утром мужчина проснулся не сам - его разбудил громкий, раздражительный стук в боковое стекло, грохот крыши и странные вопли, а ещё и более странный приглушённый детский крик. Неохотно открыв глаза и лениво повернув голову к окну, он чуть ли не вдавился в кресло от шока, как увидел, что его машину пытаются протаранить упыри со всех сторон, не оставляя отчаянных попыток пробить крепко приваренные к стеклам металлические решётки. В тот же миг отбросив в сторону все остатки сна, шатен, заведя двигатель и сняв автомобиль с ручника, левой рукой включил противошумные наушники, из одной из трёх кобур, расположенных над приборной панелью, выхватил Glock-17 четвертого поколения и, немного приоткрыв поочерёдно боковые окна так, чтобы брызги не попали в салон, сквозь защитную решётку прострелил головы безмозглым тварям. Однако, три точных выстрела не избавили его от странного ощущения, что на крыше ещё кто-то есть. Резко газанув вперёд, водитель услышал, что по заднему стеклу что-то, а, вернее, кто-то скатился кубарем, рухнув около багажника. Взглянув в боковое зеркало, мужчина увидел, как из-за зада автомобиля, прихрамывая, чуть ли не валясь с ног, вышла маленькая, истощенная до невозможности босая девочка, одетая лишь в тонкую белую с кровавыми подтёками ночную сорочку в желто-синий цветочек и буквально через секунду упала на траву, потеряв сознание. -Твою ж... - на чистом русском проронил от шока Ирвин, сразу же потянувшись за аптечкой к рюкзаку, висящем на спинке пассажирского сидения. Быстро найдя нужный металлический чемоданчик и ещё несколько необходимых вещей, шатен открыл водительскую дверь и выбежал наружу. Разложив подальше от трупов чистую простынь и поставив рядом спасительные инструменты, он максимально аккуратно перенёс на нею загадочную девочку, подложив ей под голову небольшую подушечку и при помощи фонарика проверил реакцию зрачков. Достав ножницы из контейнера, мужчина так быстро, как только мог, максимально кротко состриг черные, как смоль волосы и откинул их в сторону, разрезал окровавленную одежду и тоже выкинул её, чтобы, не дай бог, если это инфицированная кровь, то она не смогла бы попасть на открытую рану. Обработал руки по середину предплечья медицинским спиртом, потянулся к кипяченой воде и бережно промыл рану на затылке, из которой ранее капельками сочилась кровь. Осмотрев повреждение, врач не выявил перелома черепа, но предположил наличие трещины в затылочной кости, что говорило о легком сотрясении мозга. Медик обработал место удара перекисью водорода собственного производства и намазал целебной мазью из трав, что собрал в скитаниях, после чего наложил на рану стерильный бинт и перевязал всю голову, чтобы закрепить конструкцию, и на лице, шее, руках, ногах, груди и животе обработал все царапины, синяки и ссадины, которые малышка, скорее всего, получила, когда спотыкалась и падала, пытаясь убежать от инфицированных. У открытых ран не было обнаружено следов вируса, поэтому мужчина со спокойной душой накрыл голую девочку простынёй и накинул поверх одеяло, за которым пришлось вернуться в машину. - И что мне с тобой делать? - сев на землю рядом с бессознательным телом ребёнка, печально сказал Ирвин, обречённо вздохнув. - Кстати, а с теми что было не так? - вслух высказал беспокоющую его мысль мужчина и подошёл к телам, что с простреленными головами, испуская потоки крови в матушку-землю, лежали позади машины. Надев резиновые перчатки, шатен быстро осмотрел два мужских тела и одно женское на предмет укусов и открытых ран, но ничего так и не обнаружил, решил взглянуть на глазные яблоки и, приоткрыв веки трупам, не обнаружил около радужек, на белочной оболочках, никаких следов вздутия капилляров, что могло бы свидетельствовать о заражении через органы зрения. - Хм... - задумчиво протянул медик. - Какая глупая смерть, - с сожалением сказал он и, чтобы убедиться в своей правоте, посмотрел одному из упырей в рот и, как ожидал, увидел в основании горла бордовую, едва заметную сыпь, которая образуется при контакте вируса с незащищёнными от заражения тканями ротовой полости. - Диагноз ясен, - сняв резиновые перчатки с рук и откинув их куда подальше, саркастично произнёс шатен, вернувшись к аптечке, чтобы вновь дезинфицировать кисти рук спиртом. "По всей видимости, физические данные заражённого зависят от здоровья человека до момента встречи с вирусом," - промелькнула мысль в голове мужчины, когда он начал думать над тем, как девочке удалось спрятаться на крыше автомобиля от упырей, когда обычно от них не все деревья и высокие заборы спасают. Через несколько минут девочка очнулась и взволнованно попыталась встать, однако, её остановил лечащий врач. -Ты серьёзно ранена, поэтому прошу спокойно лежать и молчать. На мои вопросы отвечать будешь так: одно моргание - это да, а два - нет. Понятно? - на немецком спросил Ирвин, на что получил положительный ответ. - Ладно, начали: ты помнишь своё имя? - одно моргание глазами. - А имена родителей? - то же самое действие. - Ты ела что-нибудь в течении последних десяти-двадцати минут? - отрицательный ответ. - А твои родственники? - а теперь уже положительный. - Понятно... Ты жила с мамой, папой и братом? - два моргания. - Тогда с мамой, папой и дядей? - сделала то же самое ещё раз. - С мамой, дядей и братом? - ничего не изменилось. - С тетей, дядей и отцом? - теперь одно моргание. - Есть ещё живые родственники? - положительный ответ. - Знаешь, где именно они находятся? - а теперь отрицательный. - Ты понимаешь, что мне пришлось сделать с твоими родными? - одно протяжное, жалостливое, слезное моргание глазами. - Эх... слишком понятливые нынче дети, - с глубокой печалью на душе сказал мужчина. - Позволишь о тебе позаботиться? - это же действие. - Вы живете в той заброшенной гостинице? Там нет больше людей? Есть твоя одежда? - ответ остался неизменен. - Тебе сейчас у воды ничего не угрожает. Я уйду за твоими вещами и скоро вернусь, а ты пока попытайся заснуть, хорошо? - спросил шатен, на что девочка прикрыла глаза и стала выполнять пожелание своего спасителя. Вернувшись к машине, Ирвин достал с переднего сидения Glock-17 и поместил его в правую набедренную кобуру, после чего взял со спинки водительского сидения разгрузочный жилет и пустой рейдовый рюкзак на пятьдесят литров, подвешенный между креслами на веревочке к потолку салона, надел снаряжение на себя. В конце схватил в руки автомат Калашникова и перекинул оружейный ремень через плечо. Перед уходом оглядел истощенное, измученное голодом лицо девочки, которой на глаз больше десяти не дашь, и перевёл взгляд на озеро, в котором должна была быть рыба, вполне пригодная для пищи, и попытался сопоставить эти факты друг с другом, однако, ответ нашёлся быстро: на другом берегу мужчина увидел армейские грузовики и белые полиэтиленовые пакеты продолговатой формы и сразу же понял, почему в этом водоёме точно не было рыбы - стольких тел упырей с лихвой хватит, чтобы убить любую живность. Подойдя к некогда красивому зданию с наглухо заколоченными окнами, украшенному множеством ныне облезлых и обсохших деревянных элементов, норвежец увидел едва державшуюся вывеску "Madlbauer" и через место, бывшее в прошлом ресторанным двориком, вошёл в здание. Где именно находилась нужная комната, он не знал, но логика подсказывала ему искать её на самом верхнем, третьем этаже. Пройдя через столовую, мужчина в первую очередь, раз предоставился случай, зашёл на кухню, где взял чистую пятилитровую кастрюлю и сковороду с антипригарным покрытием, пару чашек и тарелок, а также несколько вилок, поварёшек, лопаток, ложек и ножей, а также не менее важные упаковки соли, сахара, пищевой соды и маленькие бутылки уксусной кислоты. И с чистым сердцем покинул кухню, направившись в коридор, ведущий к лестнице на верхние этажи. Поднявшись, он поочерёдно прошёлся по всем комнатам, пока не нашёл ту, что искал. Войдя внутрь, он из-за недостаточного освещения, выдаваемого почти сгоревшими свечами, включил на автомате фонарь и прошёл из гостиной, где на столе стояли четыре тарелки со злополучной едой, которая, по всей видимости, была плохо прожарена, если привела к инфицированию, в спальню, где споткнулся об упавшую с кровати на пол снайперскую винтовку. Нагнувшись, Ирвин поднял оружие и признал в нём австрийскую SSG 08 под стандартный патрон НАТО 7,62×51 мм. "Неплохая находка," - подумал норвежец, перекинув ремень через плечо. Вскоре обыскав комнату на предмет боеприпасов, мужчина достал две нетронутых упаковки 308 Winchester, что дало в сумме сотню патронов и нашёл для девочки одежду, а также взял с собой небольшого белого мишку и альбом с фотографиями, посчитав, что ребёнку стоит иметь хоть какую-то память о родных. К счастью, запах детской крови не успел ещё достигнуть упырей в городе, поэтому Ирвин спокойно вернулся к своей подопечной, не встретив незваных гостей по дороге назад. Вернув рюкзак и разгрузочный жилет на место, норвежец поместил австрийскую винтовку в самодельную универсальную кобуру, прикрепленную сбоку к водительскому креслу, и вышел к мирно спящей девочке с комплектом одежды и обуви, захватив несколько банок тушёнки. Всё время под рукой держа автомат, Ирвин наблюдал за толпой упырей, что сплошной линией выстроилась в полусотне метров от воды и шальными, кровавыми, хищными глазами глядели на свою добычу, издавая зловещие всхлипы и вскрики и испуская чудовищную вонь, представлявшую из себя отвратительный коктейль из запаха мочи, экскрементов, затхлого пота и серы. Смысла в них стрелять никакого нет - это прекрасно знал норвежец - они, в отличие от новообращённых, никогда не подойдут так близко к воде, даже если перед ними начать разделывать человеческую тушу, поливая себя кровью. Однако, если бы упыри преследовали человека, а тот бежал бы к большому видимому источнику спасительной жидкости, то они сразу прекратили бы погоню, как только увидели воду, но сейчас жажда крови делает их куда более бесстрашными. Считая набежавшую нечисть, мужчина сбился на сто шестьдесят седьмом, когда услышал тонкий детский голосок, давший ему знать, что ребёнок проснулся. -У тебя сильно болит голова? - спросил Ирвин, попивая из бутылки кипяченую воду. -Не очень сильно... дядя, - скромно сказала девочка, устало прикрыв глаза. Мужчина достал из аптечки таблетку метамизола натрия, он же анальгин, и попросил свою подопечную открыть рот, что та послушно выполнила. Положив ей на язык таблетку, он велел её проглотить, после чего дал запить водой, увлажнив сухое детское горло. -Дядя, а как вас можно называть? - тихим, едва слышным на фоне урчания и визга упырей звонким голоском спросила она. -Меня зовут Ирвин Хеддок, но ты лучше обращайся, как тебе будет проще, - с опаской оглядывая толпу инфицированных, спокойно ответил норвежец. - Ты сможешь сесть, или лучше ещё полежать? - переведя взгляд на больную, задал вопрос шатен, положив рядом с девочкой её единственную игрушку, которую она тут же схватила руками и пометила под одеяло, поближе к себе. -Ты добрый, дядя. Спасибо, что защищаешь меня от монстров, - по-детски искренно улыбнувшись, радостно сказала девочка, тиская под одеялом мягкого, как пух, мишку. - Они страшные... - вслушавшись в ужасные звуки, издаваемые полчищами тварей, поёжилась малютка. -Не страшнее меня... - ухмыльнувшись, вслух выразил мысли шатен, вспомнив, что он вчера делал на закате. - Кстати, как тебя зовут? - поинтересовался он, открывая банку с тушенкой армейским ножом. -Лара, - произнесла девочка с волосами цвета оникса, скрытыми под повязкой, устало прикрыв особенно большие на измождённом лице карие глазки. Ирвин к этому времени закончил открывать банку, подсел к ребёнку и с вилочки начал кормить её, не в силах смотреть на такую болезненную худобу. Движение за движением, шатен скормил всю консерву и, поняв, что она не утолила голод, скормил и ещё одну, дав обильно запить еду водой. Конечно, её ужасный вид это не исправило, но на сытого человека было гораздо проще смотреть. Неспешно убрав все вещи в машину и освободив в ней переднее сидение, мужчина одел Лару в синюю футболку, спортивные штаны и простые кроссовки, после чего аккуратно перенёс её в автомобиль и посадил на место пассажира, максимально наклонив кресло, чтобы она не сидела, а больше лежала. Норвежец подложил ей под голову подушку и накрыл легким одеялом, пристегнув ремнём, который при помощи паракорда отрегулировал под размеры ребёнка, переместился на водительское сидение, пристегнулся сам, завёл двигатель и резким рывком без особого труда продавил толпу упырей, выехав на проселочную дорогу в сторону Зальцбурга. Девчонку Ирвин не мог бросить - без него у неё нет шансов выжить. Ребёнок и так прошёл через многое... на её глазах родные превратились в жутких тварей, которые попытались сожрать заживо бедное дитя, и были застрелены. Всегда больно видеть, как гибнут те, кто дорог твоему сердцу и душе - это не по наслышке знакомо: в один момент, чуть меньше года назад, Ирвин вместе с капитаном Снеговым попали в засаду головорезов, где был серьёзно ранен один из немногих оставшихся в живых не оскотинившихся российских военных. Хеддок защищал его от бандитов до последнего, но потом набежали упыри, принудив группу из двух человек отступить на крышу одного из домов, забаррикадировав за собой все двери. Времени было немного, а из них двоих спастись мог лишь один. Истекавший кровью друг Ирвина не был способен даже пистолет поднять, а твари уже почти проломили все барьеры. Шатен, забрав большую часть вещей собрата по оружию, дрожащими руками со слезами на глазах поднял на лучшего, на единственного в этом помойном ведре друга автомат и нажал на спусковой крючок, оставив себя в одиночестве. Норвежец помнил последний слова русского: "Надеюсь, ты найдёшь того, о ком сможешь заботиться так же, как я о тебе... спасибо тебе за всё". Помнил его последнюю улыбку: простую, не грустную, а веселую, не боязливую, а спокойную, не натянутую, а искреннюю, не злую, а добрую. На "Хоэнштайн" отвозить девочку Ирвин не собирался, поскольку считал, что среди полусотни мужиков и всего лишь пары десятков женщин чужому ребёнку не место. К тому же он уже дал ей обещание, что будет защищать её, а шатен знал себя: если он реши уберегать кого-то, то делать он будет это до конца... до самого конца. Конечно, мужчина понимал, что заботой о ребенке на порядок усложнит себе жизнь, но он помнил и своё давнее решение как бы это ни было сложно, всегда оставаться человеком чести: с теми, кто был к нему добр, отвечать тем же, а тем, кто посмел причинить ему боль, дарить в десятикратно большее мучение. Хотя тут дело даже не в чести - Ирвин просто хотел по праву считаться человеком - человек же не бросит ребёнка в беде? А если и сделает это, то какое он имеет право называться человеком?