Совсем другая история

— Хлоя, что происходит? — С недоумением спросила Максин. — Бля, ты что-то слышала? Ты была у нас дома? — Нет, точнее да, я пришла к твоему дому и услышала только отрывки от Джойс. — Отвратительно. Ты не должна была слышать ничего, извини за это. — Думаю, тебе не стоит сейчас переживать за это. Лучше объясни в чем дело. — Вчера я сказала родителям, что я лесбиянка, а они подумали, что я пьяна и отправили в свою комнату, говоря, что обсудим это завтра. Утром мне сообщили, что хотят познакомить меня с сыном маминой подруги, начали расхваливать его, какой он чудесный, заботливый, интересный, потрясающий жених! И даже запланировали нам с ним встречу у нас дома. Я узнала об этом, естественно, утром. Нихуя оно, сука, не доброе. Я даже не ожидала, что способна на такое, скандал был невозможный, крики, маты, весь дом гудел. В один момент я послала все к хуям, собрала манатки и ушла. Они не готовы принять меня, не готовы понять. Они хотят сделать меня удобной для них, хотят сделать из меня что-то своё, как будто я пластилин или глина и они вправе делать из меня другого человека, кем я не являюсь на самом деле. Неужели я не заслужила хотя бы капельку понимания и одобрения? Я всегда делала лишь то, что надо, то, что правильно. Я просто хочу идти по своему пути, хочу быть собой. Я не заслуживаю даже такой мелочи? Чем я хуже остальных? — Хлоя разразилась безутешными слезами, она слишком много и слишком долго держала все это в себе. Она как будто не давала самой себе выбраться наружу, все это время. Макс не знала что ответить на такой порыв, все что она могла это обнимать Хлою и поглаживать ее по спине, такой, как оказалось, хрупкой спине. Ей нужна была поддержка, нужна была как никогда. Максин впервые видела Хлою в таком состоянии, такой беззащитной, такой маленькой девочкой, которую хочется обнять и не отпускать, она не сделала еще ничего плохого в этой жизни, но ей каждый день приходится проходить столько испытаний, о которых даже не подозревает Макс. Максин могла понять родителей Хлои, они люди консервативные, такое открытие сильно вдарило по их мировосприятию. Навряд ли они могли знать, что подобные извращенства, как они считали, могут коснуться их ребенка. Макс пыталась что-то сказать, как-то поддержать, успокоить, но ей давалось это с трудом, она не была в подобной ситуации и ей было сложно лгать, что дальнейшее будущее Хлои будет прекрасно, ведь она и сама не смела предположить, что будет в будущем и какие невзгоды еще случатся с ними обеими. Уверена она была в одном, такие родители как Джойс и Уильям, из-за сильной любви к дочери примут ее, обязательно примут, со всеми ее заморочками и недостатками, они не откажутся от такого лучика света, она их все, их смысл жизни. Они слишком долго и слишком много вложили в нее, они не отпустят ее так просто. Макс не могла залезть в голову Хлои и разложить в ней все по полочкам. Всё, что ей оставалось, так это наблюдать за ее безутешным плачем и догадываться о чем именно она думает в данный момент. Около часа они просидели в пустом парке, под жгучим солнцем, которое еще вселяло какую-то надежду, веру в светлое будущее. — Хло, ты как? Полегче? — Спросила Максин, озабоченно. — Сейчас лучше. Спасибо. — Вытирая нос рукавом, ответила Хлоя. — Купить тебе колы? Ты вся красная и опухшая. — Не надо, у меня есть с собой. Хлоя достала банку газировки, открыла и выпила залпом. После чего раздался мощный рыг. — Это ты запятую или точку поставила? — Спросила Максин с насмешкой. — Думаю, это было многоточие. — Ответила Хлоя, засмеявшись. — Улыбка тебе больше к лицу, давай успокоимся и обговорим все то, что у тебя происходит в голове. — Честно, я даже не знаю, что здесь обговаривать. Я все для себя решила, просто родители не могут принять меня. Даже ты, ты не воспринимаешь меня всерьез. Я такое ничтожество. — На лице Хлои словно начали выступать слезы. — Хло, это не так, я тебя принимаю такой какая ты есть. Будь ты хоть кем, я приму тебя любой, ты самый близкий человек для меня, даже если я не пойму, я постараюсь понять и принять. Я сделаю все возможное. Просто я не могу тебе ответить на твои чувства взаимностью, но и здесь нет твоей вины, просто ты для меня как сестра, я не могу воспринимать тебя как девушку или не хочу тебя так воспринимать. Я совсем не уверена, ни в чем. — Неужели со мной что-то не так? Почему я люблю девушек? Почему я люблю тебя? Почему я испытываю эти чувства к человеку своего пола? Что мне делать? Как смотреть в глаза родителям? Как мне справляться с этим дерьмом? Мне стоило и дальше держать все в себе, так надёжнее, так спокойнее. — Хлоя, пожалуйста, успокойся, я понимаю, тебе сложно, но… — Что ты блять понимаешь? Тебе-то уж точно не понять каково мне, ты блять любишь мужчин и тебя не называют шлюхой и извращенкой за любовь к своему полу. Я такой же человек как и ты, но люди, узнав, будут смотреть на меня с осуждением, словно я перед ними ем их мертвую собаку, которую сама же и убила. И что именно ты понимаешь? Какой момент? — Хлоя, я очень стараюсь, да, я неопытна в таких вещах, но я очень хочу тебя понять, узнать тебя лучше, узнать того человека, который раскрылся сегодня передо мной, который испытывает невозможную боль, который хочет сбежать сейчас ото всех, далеко, далеко. Хлоя молча смотрела в глаза Максин. — Давай ко мне? Родители на работе до поздна, поговорим, поиграем, фильм посмотрим в конце концов. — Я могу перекантоваться у тебя пару деньков? — Робко спросила Хлоя. — Да хоть пару годков, сколько угодно, ты знаешь, я не смогу тебе отказать, главное, сообщи об этом Джойс, пожалуйста. — Спасибо.