***
Юра проснулся от того, что звонил телефон. Он посмотрел на экран, но в течение, наверное, секунд пяти не мог понять, что там написано. Потом все-таки понял: звонила Мила. — Ты чего? — сонно спросил он, наконец ответив на вызов. — Случилось что-то? — Привет. — голос Милы звучал как-то чересчур тихо и спокойно. — Я тут подумала... не против, если я приеду? Минут через двадцать. Посмотрим что-нибудь, пива выпьем. — Через двадцать? — Юра перекатился с бока на спину, не отрывая от уха трубки. — Сколько сейчас вообще времени? — Ну, около десяти, а что? — Мила замялась. — Тебе завтра на работу рано, да? — Не-а. — Юра несколько раз моргнул, пытаясь сосредоточить взгляд хоть на чем-нибудь. Свет лампы, которую он так и не погасил, прежде чем заснуть, резал глаза. — Завтра ночное дежурство. — Так ты не против? — В ее голосе послышались просящие нотки, и Юра нахмурился — это было совсем на нее не похоже. — Я лазанью привезу. — Не против, приезжай, конечно. Может, заехать за тобой? — Да нет, ты чего. — Мила усмехнулась, кажется, немного успокоившись. — Сама доберусь. Она положила трубку, и Юра посмотрел на телефон — цифры все еще немного плыли перед глазами, но да, действительно было десять. Он и сам не заметил, как заснул — совсем задолбался с этой Барановской и ее яблочными воришками. Джей-Джей вот весь день имитировал бурную деятельность в архиве, а он, Юра, как дурак, приставал к детям с глупыми вопросами. Месье Адриан, не воровали ли вы яблок? Мадмуазель Мэллори, вы уверены, что не забирались ночью на чужой участок? Даже если бы воровали и забирались, хрен бы они об этом сказали — уж точно не при родителях. Мила приехала даже раньше, чем обещала, и действительно привезла лазанью, которую торжественно вручила ему прямо на пороге. — А где пиво? — спросил Юра, хотя пить не хотелось. Мила пошарила в сумке и достала оттуда бутылку сидра. — Вообще-то, — язвительно сказал Юра, — когда говорят «выпьем», предполагается, что пить будут оба. Сказал — и сразу же пожалел об этом. Мила и правда выглядела какой-то нервной, даже несколько напуганной. Вдруг с ней действительно что-то случилось, а он привязался со своим пивом? Бутылки ему на двоих мало, видите ли. — Я шучу, не парься, — быстро добавил Юра. — Заварю себе чаю. Мила неопределенно пожала плечами. На звук голосов в прихожую выбежал Петя и начал с громким мявом тереться о ее ноги. — Привет, пушистая жопа, — засмеялась Мила и наклонилась, чтобы его погладить. — Скучал по мне? Петя довольно мяукнул. Юра еще раз посмотрел на Милу и решил, что человеком, который нуждается в срочной помощи, она все-таки не выглядит. Так что он пошел на кухню и поставил лазанью разогреваться, а сидр убрал в холодильник. По опыту их общения он точно знал — сытая Мила всегда счастливее голодной. — Так что у тебя случилось? — спросил он через полчаса, когда Мила умяла две трети лазаньи (предназначавшейся, вообще-то, ему), выпила сидр и успела дважды разбиться на мотоцикле. — Да ничего. — Она махнула геймпадом и, прищурившись, посмотрела на него. — Ты, Юрочка, считаешь, что друзьям нужен повод, чтобы увидеться? — Блин, — Юра закатил глаза. — Как будто я не замечаю, когда у тебя что-то не так. Мила зачем-то достала из валяющейся рядом сумки расческу и начала с остервенением раздирать волосы. Интересно, если сказать ей, что она может не говорить, если ей не хочется — она обидится или нет? И как вообще должен повести себя в этой ситуации хороший друг — выяснить, что ее беспокоит, или наоборот, не лезть в душу? Юра никак не мог выбрать между этими двумя вариантами и только начал все-таки склоняться ко второму, как Мила сказала: — Отабек опять уехал на какую-то конференцию. — Так внезапно? — удивился Юра. — Да нет, не внезапно, конечно. — Мила дернула плечом, как будто эти мысли причиняли ей физическую боль. — Просто знаешь, накопилось, наверное. Я все время жду, что вот он вернется из очередной командировки, и все станет нормально. Хотя, — она поморщилась, — я сама прекрасно знаю, что не станет. Она закрыла лицо ладонями, и Юра протянул было руку, чтобы положить ей на плечо, но в последний момент отдернул. На самом деле, Миле и правда было нелегко, как бы она ни старалась это скрыть за улыбкой и беззаботной болтовней. Они с мужем познакомились еще давно, в Москве, где тогда жила Мила, несколько лет виделись наездами — а полгода назад она наконец переехала в Канаду. У них на первый взгляд было много общего: он тоже эмигрировал — откуда, правда, Юра не помнил, хотя Мила рассказывала, — им нравилась одни и те же книги, фильмы и музыка, они говорили на одном и том же языке, ну и, конечно, любили друг друга. Только Отабек был преуспевающим врачом, а Мила только-только получила какое-то там юридическое образование, французский знала плохо и не смогла найти ни работы, ни друзей. Ну, кроме Юры. — Ладно. — Она тряхнула головой, снова взяла геймпад и улыбнулась. — Все в порядке, правда. Я что-то расклеилась. Юр, ты не сделаешь мне чаю? Он кивнул, подошел к раковине, достал из посудомоечной машины чистую чашку и зачем-то снова начал ее мыть. Отабека он видел только однажды —тот, как в плохом анекдоте, вернулся домой раньше ожидаемого, и застал Юру с Милой сидящими на полу, жующими пиццу и смотрящими клип на «The Less I Know The Better». Юра ожидал, что Отабек будет ругаться, обвинять Милу в измене, но тот с каменным лицом протянул ему руку и сказал — Юрий, очень приятно с вами познакомиться, я рад, что у Милы есть такой друг, как вы. А я не рад, что вам настолько похуй на вашу жену, — подумал он тогда, но руку все-таки пожал. Чайник закипел, и Юра, достав из упаковки пахнущий мятой пакетик, кинул его в кружку. Мила тогда потом долго жаловалась — ты видишь, ему все равно, с кем я провожу время. Юра пожимал плечами — что, было бы лучше, если бы Отабек с воплем «Умри, предательница!» зарубил их обоих? Он тебе верит, это же хорошо. Сам Юра никогда о таком раньше не задумывался, но хотел бы, чтобы в отношениях ему доверяли — ну, если бы у него, конечно, были отношения. Мила, сосредоточенно уставившись в монитор, с упорством, достойным лучшего применения, пыталась заставить несчастного Майкла забраться на склон. — Осторожней здесь, — сказал Юра, сев рядом с ней на диван и протянув ей чашку. — Я как-то тоже сюда пришел, и на меня напала пума. — Какая еще пума? — Она отложила геймпад и повернулась к нему. — Вот эта! — Юра резко дернулся, чай выплеснулся ему на колени, и он зашипел от боли. Мила посмотрела на экран, где Майкла и правда пыталась растерзать пума, и с самым невинным видом приподняла брови. — Ну, значит, судьба у него такая, — философски заметила она. — Я, блядь, все ноги ошпарил, — рассердился Юра, хотя чай не был слишком уж горячим и он не то чтобы сильно обжегся. — Это тоже судьба? — Кто знает, Юрочка, кто знает, — хихикнула Мила. — Может быть, ты должен отправиться в больницу и встретить там свою любовь. — Не дождешься, — отрезал Юра. — Бля, пойду брюки переодену. Когда он вернулся, Мила играла уже за Франклина. Точнее, играла — сильно сказано: она выгуливала Чопа. — Мне кажется, ты сублимируешь, — сказал Юра. — Хочешь, дам тебе погулять с Баки? — Ничего я не сублимирую, — возразила Мила. — И Баки не умеет приносить мячик, а Чоп — умеет. — Зато Баки дает тебе лапу, когда грустно, — возмутился Юра, которому стало очень обидно за Баки. — И его можно обнять, и вообще, он настоящий, а Чоп — нет. И, кстати, до этого ты двадцать минут выбирала для Майкла одежду, так что не отрицай очевидного. — Ну и ладно. — Мила поджала губы, но тут же снова улыбнулась и спросила: — Как, кстати, твоя работа? — Да как обычно, — пожал плечами Юра. — Ничего нового. Вчера вот выяснял, кто ворует у Барановской яблоки. — Наша служба и опасна, и трудна, — пропела Мила и потянулась. — Откуда это? — Юра нахмурился. — Хватит ржать. — Да я не ржу. — Она засмеялась, но как-то мягко, беззлобно. — Это сериал есть такой российский, про милиционеров. То есть про полицейских. Извини, я все время забываю, что у тебя другой, как бы это сказать... культурный бэкграунд? Юра подумал, что нормальный у него бэкграунд — дедушка и книги ему давал читать, и мультики в детстве показывал, и фильмы, когда он стал постарше. Но Милу было не переубедить — если он не смотрел какой-то сраный сериал, у которого было двадцать поклонников, то все, считай, забыл свои корни. Предал Россию-матушку. — Видела, кстати, недавно твоего напарника, — продолжила Мила, не дожидаясь ответа. — Ну, Жан-Жака. Он, кажется, милый. Поздоровался со мной, хотя мы лично не знакомы. — Юра скривился, и она обеспокоено спросила: — Как вы с ним, ладите? — Нормально все, — буркнул Юра. Он помолчал, припоминая события последних дней. — Вообще, если честно, хуй знает. Странно я с ним. Мы вроде нормально общаемся, но когда вокруг другие люди и он начинает, ну, транслировать свою невъебенность, я ему просто голову готов разбить. — В смысле, много выпендривается? Рассказывает всем, какой он крутой? Юра пару раз задумчиво укусил нижнюю губу. — Да нет, не то чтобы прям рассказывает. Просто он такой весь замечательный. Идеал полицейского. Ты представляешь, его даже сюда отправили за то, что он героически кого-то там спас, но сделал это без приказа. — Юра сердито сжал зубы. — Улыбается еще все время. Красивый, бля, умный и в меру упитанный. — В самом расцвете сил, — улыбнулась Мила. — Не знаю, возможно, ты не любишь его, потому что чувствуешь конкурента? Ну, как у животных самцы дерутся за место вожака клана. — У нас Рене — вожак клана, — отрезал Юра. — Нахрен мне сдался этот клан, к тому же. Чьей благосклонности я, по-твоему, жажду, Пьера или Мэтта? — Напомни, Мэтт — это который все время что-то жует? — Юра кивнул, и Мила с нарочито задумчивым видом покачала головой. — Даже не знаю, оба слишком прекрасны. А может быть, он наоборот тебе нравится? Жан-Жак. И ты хочешь, чтобы он улыбался только тебе. Юра несколько раз возмущенно открыл и закрыл рот, так и не нашелся, что ответить, и вместо тысячи слов кинул в нее подушкой. Мила подушку поймала и расхохоталась. — Видел бы ты свое лицо сейчас! Юра хотел спросить, что не так с его лицом, но Мила поспешно сказала: — Юр, ты чего? Извини, я не думала, что тебя это так обидит. Просто ты говорил, что тебе нравятся мужчины, ну я и… — Все нормально, — перебил ее Юра. — Я не обиделся. Давай уже сюжетку пройдем? Что у нас там дальше, нужно спиздить оружие у военных? Часы показали два ночи, затем пол-третьего, затем три. Мила спохватилась, что не взяла пижаму, и Юра притащил ей свою футболку и спортивные штаны — они были примерно одного роста и комплекции. Мила поднялась наверх, в гостевую комнату, и улеглась на кровати, подложив под голову аж две подушки. — Юр, — сонно позвала она, когда он притащил ей сразу три одеяла. — Скажи, я же не поехавшая? — В смысле? — не понял Юра. — Ну, безумная. Сумасшедшая. — Как Шляпник, — улыбнулся Юра и сел рядом с ней на кровати. — А почему ты спрашиваешь? — Это из-за полотенец. — Мила вздохнула. — Ну, кухонных. Я всегда вешаю их на держатель, а тут пришла из магазина — и одно лежит на раковине. Еще мокрое какое-то, хотя я ничего им не вытирала. — Может, это Отабек? — предположил Юра. Мила едва заметно помотала головой. — Он уехал вчера вечером. И кроме меня в доме никого не было. — Не знаю, Мил. — Юра зачем-то расправил угол простыни, хотя тот и так лежал ровно. — Может быть, ты перенервничала и забыла о том, что переложила его? Ты закрыла дверь, когда уходила? — Конечно, — сказала Мила. — И калитку тоже. То есть она, конечно, невысокая, но вряд ли кто-то стал бы перелезать через нее, чтобы намочить мое полотенце. Наверное, ты прав, и я просто забыла о нем. Юра хотел кивнуть, но вспомнил про Барановскую, которая жила недалеко от Милы и на участке которой тоже кто-то побывал. — Может быть, установишь скрытую камеру? — предложил он и добавил, когда на лице Милы мелькнул испуг: — Ну, на всякий случай. Я думаю, на самом деле ты ничего не увидишь. Он пожелал ей спокойной ночи и отправился к себе. Петя улегся на соседнюю подушку, пару раз ласково боднул его головой в скулу. Юра почесал кота за ухом и, перевернувшись на другой бок, закрыл глаза. В голове всплыла фраза Милы про него, Джей-Джея и борьбу за власть. Возможно, она была права — он, Юра, действительно привык быть здесь самым умным, самым амбициозным, подающим самые большие надежды. Он зажмурился и представил, как, утверждая свое превосходство, толкает Джей-Джея к стене и прижимает кулаком плечо, не позволяя двигаться. В реальности такое не прокатило бы — Леруа очевидно превосходил его силой, — но это было его воображение, и он мог делать в нем что угодно. Поэтому он надавил кулаком сильнее, и воображаемому Джей-Джею следовало испугаться, удивиться, хотя бы выразить недоумение — но тот вместо этого лишь широко улыбнулся.***
Ночные смены Юра любил за то, что перед ними можно было как следует выспаться. Он открыл глаза, потянулся, затем завернулся в одеяло, как в большой мягкий кокон, и довольно зажмурился. Прислушался — снизу еле различимо доносилась какая-то музыка, видимо, Мила уже проснулась. Юра достал из-под подушки телефон, проверил сообщения. Джей-Джей желал ему доброго утра — давно, еще в восемь. Вот же ебанутому нет покоя. Подумав, Юра сфотографировал спящего рядом Петю и отправил в ответ. Три часа дня — ничего себе он поспал. Пропущенных звонков ни от Рене, ни от коллег не было — это хорошо, значит, ничего не случилось. Надо было вылезать из кровати. Его ждало множество важных дел — выпить кофе, позавтракать, на всякий случай съездить с Милой к ней домой и посмотреть, нет ли там чего подозрительного. И проверить, вернулся ли Патрик. Юра зевнул, еще раз потянулся — так, что суставы хрустнули. Он сходил в душ, нацепил толстовку и джинсы и спустился вниз. Мила сидела за столом, что-то разглядывая в телефоне и помешивая кофе. — Я уж думала, — сказала она вместо приветствия, — придется вызывать прекрасного принца, чтобы разбудил тебя поцелуем. — Да бля, — Юра скривился, — у меня пиздец недосып от этой работы. Ты завтракала? — Сэндвичи рядом с плитой. — Мила махнула рукой в сторону кухни. — С сыром и все, у тебя в холодильнике мышь повесилась. — Какая мышь? — недоуменно спросил Юра. — Откуда у меня мыши? — Нету у тебя мышей, Юрочка, — вздохнула Мила, отпив кофе. — И еды тоже нет. — Я как раз в магазин собирался, — сообщил Юра, откусив кусок. Сэндвич был сухим и холодным, и он открыл холодильник в поисках чего-то, чем его можно было бы запить. Достал пакет сока и сделал несколько больших глотков. — Поедешь со мной? Мила кивнула и поднялась со стула, вылила остатки кофе в раковину и сунула чашку в посудомойку. — Я переоденусь, — сказала она и убежала наверх, умудряясь громко топать даже в кроссовках. Юра проверил мессенджер — Джей-Джей Петино фото проигнорировал. Чем он таким занят, интересно? Решил поработать сверхурочно? Или осуществляет свой коварный план по завоеванию любви Баки? Если, конечно, еще не осуществил. Юра подумал, набрал «как дела?», потом сразу же удалил, не отправив. Наверное, лучше спросить что-то относящееся к работе, чтобы не выглядело навязчиво. Он мысленно перебрал все возможные темы, но в итоге, так ничего и не написав, подошел к окну, вгляделся в серое небо. Выходить из дома не хотелось — может, ну его, этот магазин? Заказал бы пиццу и валялся в кровати весь день. Точнее, недолгий его остаток. Телефон зазвонил, и Юра подумал — бля, наверняка с работы, и придется ехать туда раньше времени, — однако, посмотрев на экран, облегченно вздохнул: звонил дедушка. Он плюхнулся на стул, но потом решил, что так будет видно гору вещей на полу позади него, и пересел на соседний. — Юрочка! — поприветствовал его дед. — Как твои дела? — Нормально, — ответил Юра. Дед сидел в каком-то кабинете в огромном синем кресле, которое занимало собой практически весь экран. Только львиных голов на спинке не хватало. — А ты? Я хотел вчера позвонить, но устал после работы и вырубился. — У меня тут перерыв между лекциями. Решил тебе набрать. Как твоя работа? Всех преступников переловил? Дед вроде бы говорил дружелюбно — как всегда, и его взгляд был ласковым — но каким-то снисходительным. Будто он, Юра, до сих пор оставался глупым ребенком, который не понимает, что ему нужно для счастья. — Всех не переловишь. — Юра выдавил из себя улыбку. — Крутая мебель, это в Политехе? Он сказал это — и сразу же пожалел. С другой стороны, любой разговор с дедом в итоге заканчивался одним и тем же: тот намекал — а порой и говорил прямо, — что Юре пора прекращать заниматься ерундой и пойти наконец по его стопам. Юра не очень любил физику и не то чтобы делал в ней большие успехи, однако деда было не остановить. Тот считал — наверное, вполне справедливо, — что любой человек способен добиться успеха, приложи он достаточно усилий, — но Юра не понимал, зачем прикладывать усилия в области, которая ему не интересна. Он не хотел расстраивать деда, но и внушать ему ложные надежды тоже не хотел — а дед отказывался сдаваться, и Юра слушал, не перебивая, бесконечные рассказы о его новых научных работах, а теперь вот — чертово кресло. Однажды дед почти час вещал о том, какой в Монреальском университете замечательный кампус и что там есть огороды. Но Юра был сильным, и даже огороды не могли сломить его волю. — Может быть, заедешь на выходных? — спросил дед. — Погода сейчас хорошая. Погода, на Юрин взгляд, была какой угодно, только не хорошей — хотя кто знает, вдруг в Монреале солнце. — Да, — кивнул он, — обязательно. А ты не хочешь сам приехать? — Можно, — согласился дед. — Я как раз недавно вспоминал то время, когда ты был маленьким и мы вместе жили в Сен-Катери. Он улыбнулся, и Юра улыбнулся в ответ. — Кстати, а ты не помнишь Бена и Бетани? — спросил он. — Мы с ними в детстве вроде бы дружили. Дед задумался, а потом покачал головой. — Не было таких, пожалуй. Кристину вот хорошо помню, ты еще говорил, что женишься на ней, когда вырастешь. — Он усмехнулся в усы. — Филиппа, Майкла. А этих... — Ну, брат с сестрой, — неуверенно сказал Юра. — Постарше меня, кажется. — Брата с сестрой точно не помню, — ответил дед, — а почему ты спрашиваешь? Юра собирался рассказать про сон, но тут по лестнице сбежала Мила. — Ну как, мы едем? — радостно спросила она. — Я готова, где мой полицейский кортеж? — Кто это, Юрочка? — удивился дед. — Твоя девушка? — Нет, — фыркнул Юра, — это Мила. — А, да. Я помню, ты про нее рассказывал. — Слушай, — извиняющимся тоном произнес Юра, — мне пора идти. Я напишу тебе, хорошо? И в гости приеду обязательно. Он попрощался с дедом, почему-то чувствуя себя неловко, накинул куртку и вышел вместе с Милой на улицу. Все те недолгие минуты, что они стояли на светофоре — каждый в своей машине, и впрямь кортеж, — он проверял обновления на телефоне. Точнее, он проверял Инстаграм, Твиттер, какие-то новости на Фейсбуке, все, что угодно, кроме мессенджера. Как будто в сети не было интересных вещей помимо Джей-Джея и того, что он мог ему сообщить. Патрика ни у «Метро», ни в самом магазине не было — зато Тереза с громким мявом бросилась им навстречу, путаясь в ногах. Юра присел перед ней на корточки, погладил по лобастой голове, и кошка уткнулась носом ему в ладонь. — И где твой хозяин? — ласково спросил он. — Съебал на поиски приключений? — Она же здесь все время живет, да? — Мила присела рядом. — Живет, — сердито отозвался Юра. — Потому что Патрик считает, что тусить в магазине дохуя способствует духовному просветлению. А теперь он, видимо, решил, что его духовному просветлению поспособствует дерьмовое обращение с животными. Он поднялся на ноги и подошел к большому плакату, на котором ребенок с неестественно голубыми глазами протягивал руки к упаковке йогурта — под ней обычно сидел Патрик. Его куртка до сих пор лежала на полу, и Юра зачем-то поднял ее. Затем достал телефон, собираясь все-таки написать Джей-Джею о том, что Патрик съебал — и тут раздался звонок, а на экране засветилось знакомое имя.