Out of the Woods

Юра медленно закрыл и снова открыл глаза. Он, конечно, не думал всерьез, что это поможет — более того, он, уже подъезжая, знал, что именно увидит, — но все равно не сумел сдержать вздоха. Высокие деревья, которые были видны еще с шоссе, расступились, и перед ним далеко, почти до самого горизонта, раскинулось поле — грязно-зеленые, потемневшие от холода стебли. На густой лес, по которому он блуждал и где почти что провалился в болото, не было и намека. Юра в очередной — уже, кажется, пятый — раз достал телефон, посмотрел на маршрут последней тренировки, сверил его с навигатором: никакой ошибки. Да и не настолько он был тупым, чтобы перепутать места в городе, в котором прожил всю жизнь. Он сорвал метелку с верхушки одного из стеблей и смял в руке. Стебель казался абсолютно реальным — впрочем, реальными казались и грязь на его штанах, и кровь, стекавшая с топора. Юра выкинул остатки истерзанного колоска и пошел обратно к машине. Пальцы резко, неприятно пахли травой. На какую-то секунду он подумал, что им могло привидеться вообще все происходящее — но тут же одернул себя: синяки на шее и запястьях Милы были реальными, и уж самым что ни на есть реальным был труп Майкла Ходжеса, лежащий в морге. При мысли о том, что Милу — а то и Отабека — могла ждать та же участь, его передернуло. Хорошо, что вчера они с Джей-Джеем не стали заезжать сюда: опоздай они на минуту — и... И ничего хорошего, в общем, не случилось бы. Он залез в машину, включил обогрев — по утрам было холодно — сделал радио погромче. Прошлым вечером ему в первую очередь не хотелось, чтобы Джей-Джей мотался куда-то с больным плечом, но была и другая причина — пусть и не такая важная, но все же: он не желал признавать, что происходящее имеет какую-то сверхъестественную подоплеку. Он, может, вообще не вернулся бы сюда, убедил бы себя, что просто свернул не в ту сторону — но теперь, когда речь шла о ком-то, кому не страшны пули, отрицание становилось опасным. В том числе отрицание того, что его сны были не просто снами: слишком много совпадений. Если что-то выглядит, как утка, и крякает, как утка — то, скорее всего, это утка и есть. Злобная, поехавшая крышей утка по имени Бенджамин Салливан — которая, впрочем, могла не иметь никакого отношения к Бену из его сна. Юра соврал бы, скажи он, что не надеется на это. В участке его встретил Пьер, мрачно клевавший носом над чашкой кофе. — Я хочу просмотреть старые дела, — пояснил Юра в ответ на его недоуменный взгляд. — Вдруг найду какую-нибудь зацепку. Что-то ведь привело его в наш город. — Уже все проверяли, — буркнул Пьер, — поумнее тебя люди. — Ты, что ли? — Юра скривился, включая компьютер. Пьер пожал плечами, явно сомневаясь в целесообразности этих действий — впрочем, на его мнение Юре было наплевать. Поиск по базе ничего не дал — он нашел дело Уолтера Салливана, сбежавшего из детского приюта в соседнем городе сорок лет назад, дело Энтони Салливана, на спор въехавшего на велосипеде в витрину магазина, и совсем недавнее дело студентки Мэллори Салливан, которая взломала сайт городской администрации и разместила на нем изображения порнографического содержания. Сами изображения почему-то отсутствовали. Юра попробовал вбить имя — и получил под сотню записей, просмотр которых занял бы весь день. Можно было установить фильтр по дате — но он не знал даже, какой год выбирать. Во сне ему вроде было лет восемь — однако полагаться на сон все еще казалось ненадежным, да и с чего он вообще решил, что заводили какое-то дело? Нет, — тут же сказал себе Юра, — если с Беном действительно что-то случилось, на это не могли просто забить. Он вспомнил, как недели полторы назад — когда в их жизни все еще не было ни этих убийств, ни этой ебучей мистики, а Лукас и Патрик были живы — Джей-Джей разбирал старые документы в архиве. Может быть, какие-то из дел просто не оцифровали? — Ну как, — поинтересовался Пьер, — нашли убийцу, мисс Марпл? Юра молча показал ему средний палец. Поиск чего-либо в архиве оказался не такой простой задачей, как он предполагал. Судя по всему, работа с документами не была сильной стороной Джей-Джея. Юра потратил на поиски около часа — мозги еле ворочались после бессонной ночи, а глаза норовили закрыться сами собой. Нужное дело нашлось на нижней полке — почему-то на букву «Р». Он собрался было открыть его — но замер, сжав пальцы на пожелтевшем картонном уголке. Как будто боялся прочитать то, что находилось внутри. Ну, честно говоря, он действительно боялся. Юра коротко вздохнул и все-таки открыл папку, пробежался глазами по строчкам, набранным мелким шрифтом, выхватывая отдельные фразы: ушли из дома, поиски начаты на второй день, тело Бетани Салливан найдено в лесу, геморрагический инсульт, Бенджамин Салливан находится в состоянии кататонического возбуждения. Помещен в психиатрическую клинику в Монреале, позже переведен в Торонто, еще позже в Викторию, под наблюдение какого-то медицинского светила. Британская Колумбия, все сходится. Юра перелистнул обратно на первую страницу и начал вчитываться, с каждым словом ожидая, что вот-вот — и на него водопадом обрушится поток воспоминаний. Но слова мелькали перед глазами, а в голове по-прежнему не было ничего связанного ни с Беном, ни с Бетани, кроме этих снов. Он дочитал, взял со стола рюкзак, попробовал запихнуть в него папку — та оказалась слишком большой, и он вынул из нее документы и сложил пополам. Убрал и только после этого подумал, что, наверное, совершает должностное нарушение. Какая теперь разница. Дверь архива захлопнулась за ним — в тишине участка этот звук показался оглушительным, — Пьер что-то пробурчал ему в спину, но Юра не разобрал. Он вышел из участка, однако вместо того, чтобы сесть обратно в машину, свернул во двор. Баки при виде него радостно залаял и застучал хвостом о пол вольера. Юра открыл дверцу и немедленно был чуть не сбит с ног и с энтузиазмом облизан. Он зарылся пальцами в жесткую шерсть, поглаживая. Надо все-таки забрать пса домой, когда это закончится, — если Рене не будет против. Баки здесь скучно и одиноко, пусть его и выгуливают, и дрессируют — а у Юры даже обычно недолюбливающий чужих Петя отнесся к псу дружелюбно. Юра потрепал Баки по загривку и сел прямо на асфальт, достал телефон. Ему сейчас следовало думать о других вещах — но мозг, как назло, подкидывал абсолютно неуместные темы вроде безоблачного будущего, в котором он долго и счастливо живет с котом, собакой и, блядь, Джей-Джеем. Телефон показывал семь пятьдесят шесть. Вот будет восемь, — сказал себе Юра, — и я позвоню. Дед вставал рано, чтобы успеть спокойно выпить чаю и прогуляться, но беспокоить его в такое время Юре все равно казалось неприличным. Брось, ты просто боишься услышать что-то хуевое — хотя куда уж хуевей. Он открыл список контактов и выбрал нужный. Раздались гудки - второй, третий, четвертый. Юра внезапно понял, что даже не знает, как задать вопрос. Дед, помнишь, ты говорил, что не было никаких Бена и Бетани? А они были и пропали в лесу — а потом одна из них умерла от кровоизлияния в мозг, а другой поехал кукухой. Да, дедуль, я знаю, что тебе не нравится это выражение. Так вот, точно не припоминаешь ничего такого? — Юрочка? — произнес в трубке знакомый голос. — Привет, — сказал Юра. — Я не разбудил тебя? — Нет, — ответил дед. — Я давно уже не сплю. Что-то случилось? Обычно ты не звонишь так рано. — Случилось, — вздохнул Юра и тут же торопливо добавил: — В смысле, ничего серьезного, просто... — Все в порядке? — обеспокоенным тоном спросил дед. — Ты не ранен? — Нет. — Юра помотал головой, как будто дед мог его видеть. — Нет, конечно, со мной все в порядке. Баки, до этого сидевший рядом с ним, лег и положил морду на лапы. — Помнишь, — произнес Юра, — я спрашивал тебя тогда про моих... друзей. Бена и Бетани Салливан. Ты сказал, что таких не было. Но мы тут разбирали старые дела, и... и, в общем, я нашел информацию о том, что с ними случилась беда. Дед пару секунд молчал, а потом шумно вздохнул. — Я не хотел тебя расстраивать. Сам понимаешь, как бы это звучало. Когда спрашиваешь про друзей детства, не ожидаешь услышать ничего плохого. — В деле написано, что Бетани погибла, а Бен сошел с ума, — сообщил Юра, стараясь говорить спокойно. — Но там очень мало сведений. Ты не помнишь никаких подробностей? — Вряд ли что-то, о чем не знала полиция. Они ушли гулять и не вернулись, а потом их нашли, вот и все. Юра закрыл глаза. Вообще-то он рассчитывал на то, что дед знает больше — что дед расскажет ему больше, и не придется говорить то, что ужасно не хотелось произносить вслух. — Мне кажется, — осторожно начал он, — точнее, я вроде припоминаю, что был с ними. Тогда, в лесу. — Дед не ответил, и он продолжил: — Но в деле ничего об этом нету. — Юрочка, — произнес дед тоном, от которого у Юры внутри все сжалось. — Что? — поторопил он. — Это правда? — Юрочка, я не знаю, — сказал дед. Голос его, обычно бодрый, резко стал больным и надтреснутым. — Тем вечером ты вернулся домой и слег с температурой. Не помнил, где и с кем был, и главное — не помнил вообще ничего про Салливанов. Юра сжал кулак так, что ногти впились в ладонь. — Полиция спрашивала, не знаешь ли ты, куда они могли уйти, — но я сказал им, что ты болен. Через пару дней тебе стало лучше, но их уже нашли, а ты — ты так ничего и не вспомнил. Врачи говорили, у тебя частичная потеря памяти, однако не смогли ни сделать что-либо, ни хотя бы выяснить ее причины. — Дед вздохнул и добавил: — Я так испугался тогда, что могу потерять тебя. Ты — самое дорогое, что у меня есть. — Все в порядке, — сказал Юра, хотя вовсе не был в этом уверен. — Я тоже тебя люблю. Мне нужно бежать, хорошо? Я тебе потом наберу. Он сбросил звонок и поежился. Баки положил голову ему на бедро и посмотрел печальными глазами. — Прости, дружок, — сказал Юра. — Сегодня с тобой гуляет Вики. Баки заскулил, как будто понимая, о чем он говорит. Юра задумчиво почесал его между ушей, поднялся на ноги и убрал телефон в карман. Он надел рюкзак — и лежащая в нем папка как будто прожгла спину, хотя это, конечно, была всего лишь бумага. Это моя вина, — мысленно проговорил он. Мысль была неприятной и болезненной, но он повторил ее снова и снова, находя в этом странное удовлетворение — подобно тому, как сдираешь кожу с только начавшей затягиваться раны. Если бы он в тот день сообщил о случившемся, привел помощь, Бетани, возможно, осталась бы жива, а Бен не сошел бы с ума. Если бы он вообще не стал залезать в этот дом, они оба вернулись бы целыми и невредимыми и некому было бы приезжать обратно в Сен-Катери, и совершать убийства тоже было бы некому. Ему внезапно захотелось прилечь, укутаться в одеяло — и вовсе не потому что он хотел спать, хотя он, конечно, хотел. Как будто одеяло могло спасти его — спасти их всех от монстра, в которого, по всей видимости, превратился Бен. Юра попробовал сказать самому себе, что они что-нибудь придумают — все вместе, но получилось жалко и неубедительно, поэтому он зачем-то представил Джей-Джея в костюме Блейда и, закрыв дверь вольера Баки, отправился к машине.

***

Кофе Мила неизменно делала отвратительный — и это было особенно странно с учетом того, что готовила она отлично. Вот и сейчас бурда, которую Юра за неимением лучших вариантов пытался в себя влить, на вкус напоминала скорее воду, в которой прополоскали половую тряпку, чем кофе. В довершение ко всему вместо ожидаемой бодрости и ясности сознания Юру охватило то самое отвратительное состояние нервного возбуждения, когда спать не можешь, но и нормально соображать тоже не получается. В какой-то момент он предположил, что именно из-за этого идея, которую Джей-Джей считал гениальной, кажется такой хуевой — но быстро одумался. Потому что идея и впрямь была хуже некуда. Юра сообщил об этом сразу же, как только Джей-Джей ее озвучил, — тот попытался его переубедить, но Юра был непреклонен, и Джей-Джей переключился на Отабека. Отабек, с которым они, видимо, начали обсуждение еще до того, как Юра вернулся, выглядел заебанным и уставшим — но мужественно продолжал спорить, приводя все новые и новые аргументы. Как будто для понимания того, что пойти и самоубиться в сраном доме в сраном лесу — пиздец отстойный план, вообще нужны были какие-то аргументы. Джей-Джей, конечно, немедленно возразил, что не самоубиться, а войти в состояние медикаментозной комы — а это совсем другое. Отабек в свою очередь ответил, что делать это без необходимой аппаратуры и без врачебного контроля— вполне то же самое. Джей-Джей с неуместной в данной ситуации радостью заявил, что врач у них как раз есть, а Мила, приподняв голову с подлокотника кресла, сообщила, что, если из-за смерти Джей-Джея ее мужа засудят, то она, пожалуй, лучше сама убьет излишне резвого спасителя человечества. Теми самыми граблями. — Давайте еще раз обсудим все, что у нас есть, — предложил Юра. Больше для того, чтобы сменить тему: имеющуюся информацию они обсудили уже раз, наверное, пять. Софи удалось выяснить, что Бен сбежал из психиатрической больницы аж в Британской Колумбии за пару дней до похищения Лукаса — как он добрался до Сен-Катери так быстро, да еще и подцепил по дороге сообщника, оставалось загадкой. Джей-Джей и Мила считали это очередным доказательством одержимости, Отабек молчал, Юра вообще старался не думать о том, что существо — которое, очевидно, уже не было Беном, — не только обладало неуязвимостью, но и умело телепортироваться или хотя бы очень, очень быстро бегать. За время Юриного отсутствия Джей-Джей просмотрел оставшиеся записи в тетради и среди уже привычного бреда обнаружил: «Он зовет меня туда, где все началось, он должен обрести силу». Знать бы, что именно началось, — с сожалением произнес Джей-Джей, и Юра усердно покивал. Рассказывать о том, что произошло с ним в детстве, показалось ему лишним — он до сих пор ничего не помнил, кто знает — может быть, на самом деле все обстояло иначе. Да и вряд ли эта информация как-то бы помогла. На одной из страниц Юра обнаружил многократно повторяющееся «предатель» — слова были нацарапаны с такой яростью, что в нескольких местах бумага порвалась. Он вздрогнул, но тут же сказал себе — мало ли, кто предавал Бена за эти годы, в которые жизнь хорошенько помотала его по психбольницам. Может, какой-нибудь другой псих отобрал у него десерт в столовой. Может, санитар поманил его конфеткой, а потом вколол галоперидол. Джей-Джей сел рядом с ним, прижавшись к бедру бедром, почему-то горячим даже через джинсы — или его просто знобило от недосыпа? В руках он держал тетрадь, которую тут же распахнул и сунул Юре прямо под нос. Юра зевнул так, что челюсть хрустнула, и попытался сконцентрировать взгляд на кривых, неразборчивых строчках. — Видишь? — спросил Джей-Джей. — Он пишет, что кто-то, кто контролирует его, обретет мощь в месте, где все началось. Это однозначно дом. Они убили там людей — и Салливан, очевидно, стал физически сильнее. Юра хмыкнул. — Так ты это называешь? — Я пытаюсь не нагнетать обстановку, — произнес Джей-Джей, быстро сжал его ладонь — и сразу отпустил. — Но мы уже видели, на что он способен. У нас просто нет другого выхода. — Где гарантии, — Юра нахмурился, — что это не бред сумасшедшего? Что если он все просто выдумал? — Юра, — почти шепотом сказал Джей-Джей. — Он сломал позвоночник Ходжесу, будто прутик. Какие уж тут выдумки. — Я имею в виду, что его можно уничтожить, убив тебя. — Никто не собирается меня убивать, — терпеливо сказал Джей-Джей. — Я уже говорил... — А я говорил, — вставил с другого конца комнаты Отабек, — что мы не организуем искусственную вентиляцию легких в этой вашей хижине в лесу. И снимать показатели тоже не сможем. — Хватит вообще обсуждать это! — не выдержал Юра. — Никто никуда не едет и не вентилирует никому ебучие легкие, или что вы там собрались делать. Джей-Джей упрямо сжал зубы и посмотрел на него. — У нас нет выхода, — произнес он. — Скольких еще он может убить? Я должен попробовать сделать это — ради тех, кто погибнет, если ничего не предпринять. — Прекрати говорить как герой сраных комиксов! — рявкнул Юра. — Знаешь, что я думаю? Ты хочешь сделать это ради себя. Ты почувствовал себя героем — тогда, в той истории с террористами — и тебе понравилось. Ты ждешь, что мы пустим слезу и скажем — о, Джей-Джей, как это самоотверженно с твоей стороны. И даже не видишь, насколько этот план тупой. Он вскочил с дивана, выбежал в прихожую, сорвал с вешалки и поспешно накинул куртку — и вышел на улицу. День вступил в свои права окончательно — светило яркое солнце, заставляя щуриться, и Юра в очередной раз ощутил, насколько хочет спать — и насколько хочет хотя бы ненадолго перестать думать обо всем происходящем. Он поежился и посильнее запахнул куртку. Интересно, будет ли невежливым попроситься прилечь у Милы и Отабека? Вряд ли стоит садиться за руль в таком состоянии. Дверь сзади хлопнула, и Джей-Джей, спустившись по ступенькам, встал рядом с ним — Юра ожидал, что он положит руку ему на плечо или даже обнимет, но он замер, не шевелясь. — Извини, — буркнул Юра. — Я... в общем, я на самом деле так не думаю. Просто твоя идея действительно пиздец хуевая, и я заебался доказывать это. — Возможно, — сказал Джей-Джей. — Но у нас нет идеи лучше. Мы можем сообщить обо всем инспектору — а дальше? Максимум, во что они поверят — что мы видели преступника и сумели его опознать. Начнут прочесывать лес, ожидая встретить агрессивного психа с интеллектом ребенка, — а встретят монстра. — Я попробую просмотреть тетрадь еще раз, — пообещал Юра, хоть и не верил в то, что обнаружит там еще что-то полезное. — Чуть позже, когда посплю. — Пойдем. — Джей-Джей положил ладонь ему между лопаток. — Тебе нужно отдохнуть. — Ага. — Юра вздохнул. — Чуть не ебанулся, пока рылся в архиве. По какому принципу ты вообще все сортировал? — По алфавиту. — Джей-Джей удивленно приподнял брови. — А что там было не так? — Да все было не так, — фыркнул Юра. — Джей-Джей. Джей-Джей посмотрел на него, и Юра сказал, умирая от стыда и от осознания того, как тупо это звучит: — Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Джей-Джей преувеличенно бодро улыбнулся и ответил: — Со мной все будет в порядке. Юра ему, конечно же, не поверил. В комнате за их недолгое отсутствие ничего не изменилось — Мила спала в кресле, подложив ладонь под щеку, Отабек в задумчивости стоял у окна. — Можно я останусь у вас ночевать? — спросил Юра. — То есть не ночевать, конечно, а сейчас посплю. — Я атеист, — произнес вместо ответа Отабек, — и не верю в потусторонние силы и сверхъестественное. Но я вспоминаю, как он выглядел, как двигался, как вел себя — и не могу найти этому рационального объяснения. Так что, возможно, план Жан-Жака имеет смысл. Юра мысленно застонал. — Но никаких хижин, — добавил Отабек. — И я буду требовать, чтобы вы подписали согласие на операцию. Джей-Джей торопливо кивнул, и Юра, тяжело вздохнув, почти упал на диван. Оставленная на подлокотнике тетрадь съехала вниз, распахнувшись на середине — там, где Юра пытался сделать перегиб, чтобы не закрывалась. «Предатель», — гласила надпись на странице.

***

Дорога свернула в лес, и Юра вопросительно взглянул на сидевшего сзади Отабека — но тот не сказал ни слова, и Юра понадеялся, что они все-таки едут в правильном направлении. И что Отабек на самом деле не замышляет заманить их подальше от цивилизации и там убить. Вроде бы у него не было на то причин — но кто знает. Может, он просто не любит незваных гостей. Юра уже ни в чем не был уверен. — Лучше сбросьте скорость, — раздался с заднего сиденья голос потенциального маньяка. — Здесь на дорогу часто выбегают животные. — Уже выбежали, — тихо, чтобы Отабек не услышал, буркнул себе под нос Юра. — Выехали, точнее. Два барана. Джей-Джей фыркнул и весело посмотрел на него. — Три, — поправил он. Юра скривился. Прекрати шутить, — хотел сказать он, — прекрати вообще вести себя так, будто мы просто едем на пикник. Ему, возможно, было бы легче, веди Джей-Джей себя серьезней — но тот как ни в чем ни бывало болтал обо всякой ерунде, словно не понимая всю серьезность их положения. И, что самое ужасное, Отабек, кажется, не испытывал никаких переживаний относительно того, что собирался сделать. С Джей-Джеем его, конечно, ничто не связывало, они и знакомы до вчерашнего дня не были, но все же. Юра попытался представить, смог ли бы он без моральных терзаний рискнуть жизнью Отабека, но так и не пришел к однозначному выводу. Ему казалось, что не смог бы — но, возможно, он лишь хотел считать себя хорошим и правильным. Или просто был менее склонен рисковать — хотя в конкурсе на самого серьезного парня Отабек легко занял бы все призовые места разом. — Здесь направо, — сказал Отабек. Юра свернул сразу за указателем, на котором было написано что-то про исследовательский институт — но название разобрать не успел. — Я думал, вы обычный врач, — не выдержал он. Отражение Отабека в зеркале заднего вида слегка приподняло уголки губ. — Обычный? — Ну, к которому приходят люди, когда у них что-то болит. Горло там, или живот. — Горло и живот, — заметил Джей-Джей, — лечат разные врачи. — А то я, блядь, не знал, — прошипел Юра. Отабек сзади негромко хмыкнул. — Я занимаюсь в том числе научными исследованиями, — сообщил он. — Но люди ко мне тоже приходят. Институт оказался трехэтажным зданием, выкрашенным в белый цвет. Практически сразу за оградой начинался лес — и если раньше Юра считал подобный пейзаж умиротворяющим, теперь густые, отдающие синевой ели показались ему зловещими. Машин на парковке не было, так что Юра встал на ближайшее свободное место. — Сегодня выходной, — пояснил Отабек, прежде чем он успел спросить, где все. — Обычно по воскресеньям никто не работает. — Это нам на руку. — Джей-Джей кивнул, затем посмотрел на Юру и ободряюще ему улыбнулся. — Я скажу, что вам необходимо исследовать улики по этому делу. Охранник не в курсе деталей работы сотрудников, так что никаких вопросов задавать он не станет. Просто покажете удостоверения — этого будет достаточно. — Звучит как какой-то шпионский план, — сказал Джей-Джей — но, судя по выражению лица, его это вовсе не смущало. — Там нет камер? — спросил Юра. — Ни у кого не вызовет подозрение исчезновение всяких... препаратов? Вы можете просто приехать в любое время и отправить человека в кому? Отабек нахмурился, между его бровями легла складка. — Это уже мои проблемы, — отрезал он и, вздохнув, добавил: — Я должен защитить Милу. Тот... — Он на секунду замолчал, по-видимому, подбирая слово: — То существо может вернуться в любой момент. Джей-Джей согласно кивнул. Защитники херовы, — подумал Юра. Он, на самом деле, понимал их обоих — и от этого на душе становилось еще гаже. Сидящий у входа охранник, до их прихода решавший какой-то кроссворд, поднял удивленный взгляд. — Решили поработать? — спросил он у Отабека. Тот отрицательно качнул головой. — Полиции нужно исследовать кое-какие материалы, — объяснил он. — Это очень срочно. Юра помахал перед охранником жетоном, и Джей-Джей последовал его примеру. Охранник — Фрэнк, как сообщал бейдж на пиджаке — придвинул к себе клавиатуру и начал вбивать их данные. Делал он это столь неторопливо и вдумчиво, будто писал как минимум роман. — Я смотрю, вы из Сен-Катери. Вы по поводу этих убийств, верно? — спросил он как раз в тот момент, когда Юра начал раздраженно притопывать ногой. — К сожалению, это конфиденциальная информация, — виновато улыбнулся Джей-Джей, — и мы не можем ее разглашать. — Этот парень — явно какой-то псих, — как ни в чем не бывало продолжил Фрэнк. — Или наркоман. Если наркоман, то черт знает, что может прийти ему в голову. А если все-таки псих — то надо понять, как он выбирает жертв. И что у них общего. Гениально, — подумал Юра, наконец-то забирая временный пропуск. Интересно, где этому учат, в академии жирных охранников? Такой ведь талант пропадает — работай он с ними, давно уже поймали бы и Бена, и еще десяток преступников в придачу. Они зашли в лифт — собственное отражение в зеркале показалось Юре бледным и больным. Коридор третьего этажа был выкрашен белой краской — в здании, по-видимому, недавно сделали ремонт, — и это создавало ощущение какой-то стерильности. Мысль о том, что сейчас они будут изгонять монстра научными методами, неожиданно показалась Юре забавной: подобные ритуалы ассоциировались у него скорее с подвалами или чердаками — во всяком случае, с какими-то темными и зловещими местами, а вовсе не с залитыми солнечным светом институтскими коридорами. — Мы выведем вас из комы практически сразу, — рассказывал тем временем Отабек, — чтобы осложнения были минимальны. Скорее всего, этого будет достаточно. Мы поступим так… — Откуда вы знаете, — перебил его Юра, — что этого будет достаточно? Может быть, монстр ждет с таймером, пока с момента смерти пройдет два дня. Отабек задумчиво посмотрел на него. — Вы считаете, нужно увеличить продолжительность? — Я считаю, — отрезал Юра, — это слишком серьезная операция, чтобы проводить ее, не будучи уверенным в результате. — Технически, — возразил Отабек, — это не операция. — Юра, — вздохнул Джей-Джей. — Ты же помнишь, что там написано. «Он держит, как груз». Это должно сработать. Юра пожал плечами. Скорей бы все закончилось. Отабек открыл одну из дверей, за которой оказалась палата, похожая на больничную. Юра присел на край кровати — простыня была белой и чистой, как и все в здании. Отабек продолжал рассказывать Джей-Джею что-то про вентрикулярный катетер — и сомневающимся или нерешительным он больше не выглядел. Наоборот, казалось, что ему это действительно интересно: в глазах появился какой-то азарт, и речь, обычно спокойная, зазвучала живее. Как будто Отабек всю свою карьеру не совсем обычного врача ждал, когда к нему придет кто-нибудь вроде Джей-Джея и предложит поучаствовать в очевидно опасном и сомнительном мероприятии. — Переодевайтесь, — сказал тем временем Отабек, вручив Джей-Джею больничный халат, поверх которого лежала пачка листов и ручка. — И подпишите вот это. Я пока все подготовлю. Джей-Джей стащил куртку, повесил рядом с дверью, расстегнул рубашку — под ней все так же белела повязка. Юра подумал, что, кажется, у него выработался условный рефлекс — всякий раз, когда он видел забинтованное плечо, то начинал вспоминать о том самом дне и о двери, в которую безуспешно ломился. Но если раньше он винил сломанный замок, рассохшееся от старости дерево, собственный, в конце концов, недостаток физической силы, то теперь дело приобретало другой оборот. Мог ли монстр не давать двери открыться? Звучало абсолютным бредом — но неуязвимость к оружию тоже звучала бредом. До какой степени контролировало Бена нечто внутри него? Как оно могло вообще допустить, чтобы они нашли тетрадь, содержащую такие опасные для него сведения? Могло ли оно заставить его написать все это? — Джей-Джей, — позвал Юра. — Да? — спросил Джей-Джей. — Помоги мне застегнуть пуговицу сзади, пожалуйста, а то я... — Нам надо срочно уходить, — перебил его Юра. В голове одна за другой всплывали все те мелочи, о которых он предпочитал не задумываться. Царапины на полу, на которые не обратили внимания с дюжину сотрудников полиции, доски, непонятно от чего раскрошившиеся в труху. — Одевайся, я найду Отабека. — Юра, — на лице Джей-Джея мелькнуло раздражение, — мы уже много раз это обсуждали, и... — Это ловушка. — Юра не дал ему договорить. — Он хотел, чтобы мы нашли дневник. Не знаю, зачем ему твоя смерть, но пошли уже отсюда, пока не поздно. Откуда-то из коридора раздался грохот. — Оружие с собой? — быстро спросил Юра. Блядь, хоть бы оказалось, что Отабек что-нибудь опрокинул. Или не Отабек. Кто угодно, лишь бы не... — В куртке. — Джей-Джей кивнул в сторону входа. Юра поднялся с кровати — и тут дверь распахнулась. В этот раз тварь оставила лицо открытым — серое, с заострившимися чертами, оно казалось изможденным и резко контрастировало с массивной фигурой. На мгновение Юре показалось, что монстр как будто стал выше и шире в плечах — но у него не было времени раздумывать над этим. Он выхватил пистолет и выстрелил. Пуля вошла между глаз — монстр мотнул головой, словно отмахиваясь от чего-то, и ощерился, обнажив зубы — обычные, человеческие зубы, к тому же довольно кривые. Юра отступил назад, но монстр, почему-то игнорируя его, сделал несколько неуверенных, будто пьяных шагов вдоль кровати с другой стороны, к окну, возле которого стоял Джей-Джей. Юра выстрелил снова и снова — тварь находилась близко, ближе, чем тогда, на участке, — у него просто не было шанса промахнуться. Он и не промахнулся — но монстр продолжал наступать. Ебучий Росомаха. Джей-Джея и тварь разделяли буквально пара метров. Почему он не убегает, сейчас же этот урод убьет его. Где Отабек, где, в конце концов, охранник? Патроны закончились, да и толку от них не было. Монстр угрожающе занес правую руку, подался вперед всем телом — но прежде чем он успел что-то сделать, Юра перемахнул — точнее перевалился — через кровать и оказался рядом с Джей-Джеем. Он надеялся хотя бы увести его из-под удара — но понял, что не успевает. Перед лицом мелькнули длинные узловатые пальцы с острыми когтями — и Юра зажмурился. Он ждал, но боль не приходила, и в конце концов он нашел в себе смелость взглянуть. Монстр стоял, так и замерев с поднятой рукой, и смотрел прямо на него. Глаза были воспаленными, с красными прожилками сосудов — Юра поневоле опустил взгляд вниз и увидел висящий на цепочке на его шее нож. Выточенный из камня с розовыми прожилками. Такой же, как в его сне. Он взглянул на рукоятку, и почувствовал, как к горлу подбирается тошнота. На рукоятке были изображены чертовы треугольники, которые преступники изобразили в доме. Юра сглотнул и, не понимая до конца, что делает, протянул к ножу руку. Тварь вздрогнула всем телом и отшатнулась — а затем развернулась и бросилась вон из комнаты. — Ты не ранен? — Джей-Джей, наконец, отмер и вцепился ему в плечи. — Он тебя не тронул? — Почему ты не пытался убежать? — спросил вместо ответа Юра. — И где вообще Отабек?