***
— Гермиона, что происходит? — голубые глаза Анны внимательно смотрели в карие. — Ты совсем не приходила, а если и навещала, то на пару минут, не больше. Я тебя чем-то обидела? — Нет, Энн, просто учеба навалилась, — отводя взгляд, ответила англичанка. — Не надо спихивать на учебу. Ты даже сейчас смотришь куда угодно, только не на меня. Просто скажи, в чем дело? Но Гермиона упорно молчала, только изредка бросая взгляды на Рона, о чем-то беседующим с Гарри. И, перехватив один из таких взглядов, Аня все поняла. — Так, — она шумно выдохнула. — Все ясно. Ты решила, что я положила глаз на Рона. Уверяю тебя — это не так. Пошли. Россиянка схватила гриффиндорку за руку и едва ли не волоком потащила к разговаривающим ребятам. — Доброе утро, — лучезарно улыбнулась Анна, останавливаясь возле друзей. — Можно, мы тоже поучаствуем в беседе? — Э-э… да, — промямлил ничего не понимающий Гарри, бросая взгляд на пунцовую Гермиону. У Рональда запылали уши. — Конечно. — Чудесно. И начну я, пожалуй, с того, что мне не нравится, когда во мне видят кого-то более значимого, чем друга, — она выразительно посмотрела на Рона, у которого покраснели не только уши, но и щеки. — Да, Рон, я говорю исключительно о тебе. Я не кокетничала с тобой, не строила тебе глазки и вообще не давала тебе повода думать, что ты можешь испытывать ко мне какие бы то ни было чувства, кроме дружеских. Мне не хочется быть резкой и грубой, но… рядом с тобой находится потрясающая девушка, так что обрати внимание на нее. Тем более, что я видела, как вы друг на друга смотрели. И я не собираюсь из-за твоих фантазий и невесть чего еще терять подругу. — Энн… — попыталась остановить ее смущенная Гермиона. Но не тут-то было. — А если ты не внемлешь моей просьбе, Рональд Уизли, то твои будни станут чрезвычайно тяжелы и полны нервных потрясений. Это я тебе обещаю. А теперь идемте на завтрак — мне до колик печеночных надоела больничная еда. И, не обращая внимания на ошалевшие лица друзей, Анна, так и не выпустившая руки Гермионы, бодрой рысью направилась в Большой Зал. Первым уроком было Травоведение у профессора Стебль. И, к вящей радости россиянки, проходил он вместе с когтевранцами. Конечно, они тоже рассматривали ее, но, в отличие от слизеринцев, не старались сказать какую-нибудь гадость или устроить небольшой несчастный случай. Тем более, что сегодня они изучали не что иное, как Ползучий Гремень, крайне агрессивное и ядовитое растение, на первый взгляд кажущееся вполне себе безобидным. Но, стоит только немного зазеваться, как можно получить шанс испытать на себе все «прелести» данного растения. Ползучий Гремень был весьма похож на огуречные плети с той разницей, что листья у него были с красными прожилками, невзрачными серенькими цветочками, а на довольно толстых стеблях располагались небольшие, но острые шипы. И, как ни странно, именно эти шипы были вполне себе безобидны. А вот цветы выпускали струю едкой жидкости, которая мгновенно проникала в тело, вызывая сначала неприятное жжение, а потом — паралич конечностей. Конечно, это было не смертельно, но очень неприятно. И сегодня студентам предстояло аккуратно собрать эти самые цветы — как сказала профессор, из них получается весьма полезный отвар не только для восстановления сил, но и имеющий общеукрепляющее действие на организм в целом. Анна внимательно слушала объяснения профессора Стебль — ей не хотелось стать жертвой Гремня. Поэтому, едва только были розданы защитные костюмы, девушка тут же облачилась в не очень приятный на вид балахон, закрыла лицо защитной маской и специальными очками, а на руки натянула перчатки из драконьей шкуры. И только после этого она приступила к сбору цветочков. Профессор Стебль ходила между учениками и контролировала процесс. И все же не обошлось без несчастных случаев — Энтони Голдстейн, уверенный в том, что сможет справиться с Гремнем и без защиты, получил прямо в лицо тонкую струйку сока. Госпожа Стебль только закатила глаза и велела Майклу Корнеру и Терри Буту отвести пострадавшего в лазарет, да побыстрее. — Какой идиот, — пробубнила себе под нос Гермиона. А Анна только прыснула — уж очень ее позабавил тон, каким это было сказано. После того, как прозвенел звонок, студенты торопливо сняли с себя маскировочные балахоны, сдали весь инвентарь и, похватав сумки, поспешили из теплицы. — Очень познавательный урок, — заметила россиянка, когда они шли к замку. — Да уж, — сказал Рон. — Дайте мне такой цветочек, и я подарю его Малфою. — Рон, не говори глупостей, — поморщилась Гермиона. — Ты первый же пострадаешь от Гремня. — Помечтать-то я могу? — проворчал парень. — Лучше иногда используй мозг по назначению, — фыркнула девушка. Анна засмеялась. — Сейчас у нас зельеварение, — сказал Гарри. — Интересно, что на этот раз придумает Слизнорт? — Что бы ни придумал, — проговорила Анна, — но, если Малфой опять испортит мою работу, я нахлобучу ему котел на голову. И будет он не просто черно-белый, а в малиновую крапинку. Прямо как эмо. — Как кто? — в один голос спросили друзья. — Эмо. Неформалы, зацикленные на личных переживаниях и часто заканчивающие жизнь суицидом. Во всяком случае, именно так некоторые себя позиционируют. Их фирменные отличия — наличие черного и розового в одежде. — Кошмар какой, — скривилась Гермиона. — Действительно, — поддержал ее Рон. Вот и знакомое подземелье. Анна заняла привычное место, не обращая внимания на любопытно-враждебные взгляды. Пожалуй, она сама чувствовала смущение от того, как закончился последний урок с участием Слизерина неделю назад. Но, держа себя в руках, Романова с безмятежным видом вынула из сумки учебник, тетради, чернильницу и перо. А потом принялась рассматривать потолок. — Эй, Энн, — окликнул ее насмешливый голос. Девушка повернула голову и увидела смуглого темноглазого парня. На его мантии красовался значок Слизерина. Если она правильно помнила, то его звали Блейз Забини. — Что надо? — неприветливо буркнула она. — Говорят, ты по уши втрескалась в Драко. — Ага, в этого хорька, замаскированного под скунса? — иронично хмыкнула Анна, складывая руки на груди. — Да еще и с именем, как название зубной пасты для детей? У тебя извращенное чувство юмора, Забини. Гриффиндорцы рассмеялись, довольные ответом Анны. А сама девушка перевела насмешливый взгляд на сверкающего глазами Малфоя. Ее улыбка стала еще шире. — Что такое, Дракоша? — ласково пропела она. — Сам не в состоянии задеть меня, вот и нашел себе адвоката? Но, как жаль, что он оказался столь… несостоятелен. — Энни! — рявкнул он. — Анна, — парировала россиянка. — Энни — только для жениха, когда таковой появится. Или ты уже претендуешь на это звание? Малфой побагровел от ярости. Эта выскочка еще смеет издеваться над ним?! — Слушай, мне все равно, кто ты там! — вспылил он. — Но я не позволю какой-то выскочке, да еще и грязнокровке, мне грубить! — Сбавь обороты, Дракоша, — голубые глаза Анны стали похожи на две льдинки. — Моя кровь чище твоей в сотни раз. Когда мои предки ходили по миру, о твоих еще даже сам Господь Бог не думал. И в моей семье никогда не было тех, в ком не проснулся бы магический дар. А если я еще раз услышу это мерзкое слово… — Мисс Романова, — раздался тягучий голос профессора Снегга. — Вы уже выздоровели? — Не вашими молитвами, профессор, — едко ответила девушка. — Вы снова хотите сделать мне замечание? — Пока — нет. А по окончании урока будет видно. — Профессор Снегг, а где профессор Слизнорт? — спросила Гермиона, от удивления забыв о страхе перед деканом Слизерина. — Не ваше дело, мисс Грейнджер. Кстати, урок начался минуту назад, и задание на сегодня — сварить зелье абсолютной немоты. Думаю, для вас не будет проблем, — черные глаза, устремленные на Анну, насмешливо сверкнули. — Очень надеюсь, что я не сварю по ошибке зелье отупения, — парировала она, доставая все необходимые ингредиенты и разводя под своим котлом огонь. — А то вдруг оно нечаянно на кого-нибудь выплеснется. Снегг только усмехнулся. У этой девчонки есть характер, что не может не вызывать уважение. Она не боится его, в отличие от большинства. Что ж, посмотрим, насколько она хороша в знании зелий и умении их готовить. Анна достала свой любимый серебряный нож и начала мелко, как и требовала того инструкция, нарезать корни аира и золотого уса. Ссыпав их в котел, девушка принялась добывать сок из голубых бобов, не разрезая их на части, в просто аккуратно вскрывая толстую кожицу и по капле выдавливая нужную жидкость в специальную мисочку. Снегг наблюдал за девушкой, отмечая ее нестандартный подход к зельеварению — прямо, как у него. И это подкупило его больше, чем он ожидал, но признаться даже себе в этом профессор был не готов. Впрочем, кто сказал, что она справится? В конце концов, на уроках всегда что-нибудь да происходит. Анна помешивала зелье, не обращая ни на что внимания. Цвет, как и описывалось в инструкции, уже стало нежно-зеленым. Оставалось только немного подождать и, когда на его поверхности появятся бирюзовые искры, убрать огонь. Девушка улыбнулась — она утерла нос противному преподавателю. Снегг обходил учеников, наблюдая за результатами. И пока из всех учеников справилась только Анна. Даже Драко, лучший в зельеварении, не мог похвастаться безупречно выполненной работой. Россиянка только убрала пламя и собиралась уже оповестить профессора о том, что она закончила, как почувствовала сильный толчок. А через мгновение котел с зельем немоты перевернулся и жидкость растеклась по полу. Анна потрясенно смотрела на свою работу, не в силах поверить в такое свинство. — Прошу прощения, мисс Романова, — услышав голос Снегга, она перевела на него взгляд. И, заметив нескрываемое превосходство в глазах преподавателя, ощутила злость. — Я такой неловкий. — Ну что вы, — она сладко улыбнулась, опуская руку в карман. А потом, вынув палочку из кармана, направила ее на котел, булькающий на столе. Неуловимое движение… и котел вместе с содержимым просто растворяется в небольшом вихре. Снегг злобно уставился на девушку. — Надо же, какая я неуклюжая, — сокрушенно вздохнула Анна. — Хотела с помощью трансмутации убрать лужу на полу, но промахнулась и испарила ваш котел. Но вы же не будете на меня сердиться? — Мисс Романова, — процедил Снегг. — Я наложу на вас взыскание. — Правда? — она удивленно на него посмотрела. — Но ведь за то, что ученик с первого раза не справился с уборкой, на него не накладывают взыскание. Я попробую еще раз. Анна взмахнула палочкой снова… и мантия Снегга стала больше похожа на тунику. Хорошо, что под ней были брюки, иначе профессор не избежал бы конфуза. По рядам гриффиндорцев загуляли смешки. А россиянка, невинно улыбаясь, снова взмахнула палочкой, на этот раз на самом деле убирая лужу, в которую превратилось сваренное ею зелье. А потом, прищурив голубые глаза, посмотрела прямо в глаза Снегга. Он прекрасно понял, что она хочет ему сказать. И так же понял, что она раскусила трюк с его неловкостью. И готова дальше продолжать этот балаган, если ее умения не будут признаны. — Минус пять очков Гриффиндор. За неуклюжесть мисс Романовой. И плюс десять — за сваренное правильно зелье, мисс Романова. А также взыскание — вы должны мне новый котел. — Разумеется, профессор, — медовым голосом ответила Анна. — Завтра утром котел уже будет у вас. — Урок окончен, — объявил Снегг, вопреки обыкновению, не прицепившись к Невиллу, дрожащему, словно осенний лист. Ученики быстро собрали свои вещи, убрали за собой столы и, весело переговариваясь, направились к выходу их кабинета зельеварения. И только Анна чуть отстала, бросая загадочный взгляд на Драко, глядящего на нее с неприкрытой неприязнью, граничащей с ненавистью.Глава 7 - Котел Снегга.
28 июня 2018 г. в 01:48
Примечания:
Осмелиться на противостояние со Снеггом? А когда девушки из России отступали?
Вскоре весть о случившемся разнеслась по всему Хогвартсу, став предметом самого горячего обсуждения. Что касается Золотой троицы и Джинни, то друзья навестили ее сразу же, как только смогли, хотя Гарри и Рон старательно отводили глаза от исполосованной спины девушки, причем уши рыжего пылали алым пламенем. Гермиона только недовольно косилась на парня, но молчала. Хотя смущало их не обнаженное тело, пусть и не выставляющее ничего напоказ, а страшные следы когтей.
Анна быстро поправлялась. И причиной тому был не только ее юный и крепкий организм, но и уход мадам Помфри, которая прибегла к очень редким лекарствам, чтобы поставить новую студентку на ноги. Уже на четвертый день целительница позволила ей ложиться на спину и даже недолго прогуливаться по больничному крылу. Но самой Энн этого было мало — она не любила бездействие, а вынужденный покой, прописанный строгой мадам, не позволял ей утомляться.
— Привет, — в больничное крыло ворвался огненный ураган по имени Джинни Уизли. — Как ты себя чувствуешь?
— Великолепно, — улыбнулась Анна. — Надоело уже тут бездельничать, слов нет. Хочу поскорее вернуться к нормальному ритму жизни.
— Все хотят хотя бы недельку побездельничать, а ты, напротив, рвешься учиться, — хихикнула девушка. — Энн, ты похожа на Гермиону.
— Кстати о ней, — голубые глаза погрустнели. — Она почти не приходит, а если и появляется, то ненадолго. Как будто я чем-то ее обидела, сама о том не зная.
— Не бери в голову, — отмахнулась Джинни. — Мы тоже ее редко видим — она пропадает в библиотеке.
— Так много задают?
— Нет. Но это ведь Гермиона. Она просто обожает проводить время именно в библиотеке.
— Ну, я тоже не против узнать что-нибудь новое, — заступилась за подругу россиянка.
— Энн, одно дело бывать там по делу. А совсем другое — не расставаться с книгами даже в ванной. Это ненормально.
— Это как раз понятно, — Анна печально вздохнула. — В Ворожее есть девушка, которая стала первой волшебницей в семье. И она, чтобы доказать себе и всем вокруг, что ничуть не хуже потомственных магов, тоже постоянно заседает в библиотеке. Хотя это глупо — мы не получаем никаких специфичных знаний до начала обучения в магической школе.
— Знаешь, сколько раз мы все это говорили Гермионе? — фыркнула Джинни. — Но толку никакого.
— Она сама должна это понять.
— Когда тебя выпишут? — перевела тему рыжая.
— Завтра, — улыбнулась россиянка, прекрасно разгадав трюк подруги, но никак его не прокомментировав. Однако в душу заползло нехорошее предчувствие, что в редких посещениях Гермионы замешана совсем не библиотека. Но выпытывать она ничего не будет.
Утро следующего дня оказалось не слишком радостным — мало того, что за окном лил дождь, так еще и на простыне появилось крохотное пятно крови, из-за которого мадам Помфри всполошилась и наотрез отказалась выписывать Анну, хотя осмотр показал, что эта кровь никак не могла быть со спины — ведь раны давно затянулись. На помощь Романовой пришла, как ни странно, Гермиона — она заметила, что один из пальцев Анны покрыт кровью. И тогда девушка вспомнила, что накануне нечаянно оцарапалась о выступ на кровати, но не придала ему значения. Целительница, поворчавшая для порядка, все же выписала россиянку, но предупредила, чтобы та сразу же шла в больничное крыло, если почувствует себя хуже. Заверив мадам Помфри, что так и поступит, девушка поспешила уйти — настолько за эту неделю ей надоели стены больничного крыла.