***
Огонь был повсюду. Его жар опалял кожу, от него пересыхало в горле, Анна чувствовала запах паленых волос. Она знала, что от ее длинной косы осталась едва ли половина, но не это сейчас волновало девушку. Она, сжимая кулаки с такой силой, что ногти вонзились в ладони, отчего на коже выступили капельки крови, смотрела на пылающее здание. Отсветы от языков гудящего пламени ярко выделялись на фоне ночного неба, вверх летели искры, терявшиеся в клубах черно-алого дыма. Она чувствовала на своих плечах удерживающие ее руки, отчего свежий ожог нещадно болел. Но это было ничто в сравнении с огромной тревогой и просто животным страхом, охватившим все ее существо. Она до боли в глазах всматривалась в ревущее, словно голодный дракон, пламя, лижущее деревянные перекрытия и балки. Отсчет шел на секунды… и все же провалившаяся крыша стала для нее неожиданностью. Она рванулась вперед, издав животный вопль… и проснулась. С колотящимся сердцем Анна села на постели, чувствуя, как по спине скатываются струйки холодного пота. Снова этот кошмар… как долго он не посещал ее? Почти год. И почему именно сейчас? Ведь, по идее, это должно было случиться немного раньше. Аккуратно раздвинув полог, девушка внимательным взглядом окинула соседок по комнате. Но, на ее счастье, все спали. Соскользнув с кровати, она закуталась в махровый халат и, сунув ноги в тапочки, спустилась вниз, в гостиную, искренне надеясь, что там никого не будет — часы показывали уже половину третьего ночи. Пламя в камине еле теплилось. Анна подбросила дров и, устроившись в кресле, принялась наблюдать за тем, как огонь постепенно набирает силу. Сейчас, в тишине, разбавляемой только потрескиванием каминного пламени, она постепенно успокаивалась. Руки и ноги уже перестали дрожать, да и сердце билось в груди, а не в горле, как это было, когда она проснулась от собственного крика. Мыслей не было — девушка просто смотрела, как танцуют язычки пламени, постепенно пожирая дрова. Она не хотела возвращаться в спальню, потому что знала — уснуть вновь не получится. Отблески каминного огня плясали на лице девушки, превращая его в маску, на котором холодно блестели голубые глаза. Тонкие пальцы лежали на подлокотниках, прядь волос небрежно устроилась на плече. Если бы не вздымающаяся от дыхания грудь, можно было бы подумать, что в кресле находится статуя. Анна просидела в кресле до самого рассвета. И только когда первые солнечные лучики проникли в окно, скользнув по ее бледному лицу с темными кругами под глазами, она устало смежила веки. Она не успела отдохнуть, а скоро ее снова поглотит подготовка к балу. Но девушка не учла одного — ее организм был уже измучен постоянными стрессами и нагрузкой, которую она взвалила на себя, чтобы забыться, поэтому Анна моментально провалилась в сон.***
— Энн, ты уверена, что стоит загримировать Пивза под лешего? — с сомнением спросила Гермиона. — А почему нет? — спросила Романова. — Будет среди привидений самым экстравагантным. — Это же Пивз, — закатил глаза Рон. — Ему нельзя верить. — А ты пробовал? — усмехнулась девушка. — Вот в Ворожее есть жуткий призрак — с ним никто не может справиться. А мне удалось подружиться. — Брр… — передернула плечами Джинни. — Что это тебя вечно тянет на экстрим? — Да разве это экстрим? — удивилась Анна, взмахивая палочкой, и тыква, послушная ее воле, воспарила куда-то под потолок. — Вот я понимаю, если бы я попросила вас прокатить меня на драконе. — Мне одного раза хватило, — хмыкнул Гарри, прикрепляя к стене устрашающего вида летучую мышь. — Больше не хочу. — Ребята, вам не кажется, что это, — подошедший Невилл махнул рукой на рисунок, прикрепленный к стене, — похоже на профессора Снегга? — Невилл, — отозвалась Анна. — Профессор больше похож на старую ворону. — Но он умеет превращаться именно… — Долгопупс не договорил, посерев лицом и задрожав всем телом. — Я смотрю, вам весело, — раздался за спиной голос Снегга. — Могу я узнать причину? — Легко, — ответила Романова. — Мы спорим о том, на что это похоже, — она махнула рукой на стену. — Летучая мышь или старая ворона. Как думаете, профессор? Он злобно на нее посмотрел, подозревая насмешку, но голубые глаза светились наивностью. — Думаю, на мазню неумелого художника, — ответил преподаватель, мельком глянув на Невилла. — Какой ужас, — притворно вздохнула Анна. — Что ж, придется рассказать мисс Паркинсон, как вы оценили ее работу. Еще раз смерив россиянку взглядом, Снегг ушел. — Умеешь ты зубы заговаривать, — с видимым облегчением заметил Рон. — Ну, я могу и тебя научить, — блеснула голубыми глазами девушка. — Он безнадежен, — вздохнула Джинни. — Если он не смог этому научиться, живя рядом с Джорджем и… Фредом, — рыжая запнулась на имени погибшего брата, — то уже вряд ли научится. — Джинни, — у Рон покраснели уши. — Хватит болтать всякую чушь. Вместо ответа девушка только показала язык. К вечеру Большой Зал был украшен. Оставались только свечи, парящие тыквы и сцена, но этим уже будут заниматься не они. Но даже сейчас, любуясь делом рук своих, друзья были весьма довольны. — Все, теперь я хочу только одного — спать, — зевнула Анна. — Неудивительно, — хмыкнула Гермиона. — Кое-кто уснул в кресле. — Мне не спалось, и я просто решила немного подумать, — небрежно ответила девушка. — Вот и задумалась… что уснула. — Сначала ужин, — сказал Рон. — Кто о чем, — закатила глаза Джинни. — Ребят, я не хочу есть, — вымученно улыбнулась Романова. — Я настолько устала, что могу уснуть прямо на ходу. Рон, завещаю свою порцию ужина тебе. — Анна, ты самый лучший друг! — воскликнул он. И, покосившись на Поттера, чьи брови затерялись в волосах, добавил: — Вместе с Гарри. — Ага, — она подавила зевок. — Тогда приятного аппетита и доброй ночи. Заранее, так сказать. Попрощавшись с друзьями, Анна вышла из Большого Зала и побрела в башню Гриффиндора. Сейчас в ее голове было только одно желание — поскорее лечь в кровать и спать. Девушка надеялась, что в эту ночь не будет кошмаров из-за дикой усталости. Но добраться до башни без помех ей не удалось. Едва только она миновала холл, как перед ней материализовался Драко. — Анна, — окликнул он собиравшуюся пройти девушку. — Убирайся, — процедила она. — Я уже все тебе сказала, Малфой. — Я просто хотел извиниться, — он сжал губы, но старался говорить дружелюбно. — За что? — издевательски спросила она. — За тупую сплетню? Или за то, что ты — Пожиратель? — Я сказал тогда лишнего. Просто хотел отомстить… — Молодец, отомстил, — она смерила его презрительным взглядом. — Только мог сразу сказать, кто ты есть. А теперь свободен. И да — можешь засунуть свои извинения куда подальше — меня они не интересуют. И, пока блондин переваривал услышанное, Анна стремительно прошла мимо, не давая ему возможности удержать ее. Пэнси стояла в тени колонны и наблюдала за разговором Драко и этой выскочки. Девушка кусала губы от досады — перед ней Малфой никогда не извинялся, даже когда был неправ, обижая ее. А перед этой Анной… словно она значила для него больше, чем Пэнси. Слизеринка сжала пальцы в кулаки. Изумрудное кольцо больно врезалось в кожу, отчего девушка охнула и с недоумением посмотрела на взблескивающий в полутьме камень. На ее губах появилась улыбка и Паркинсон поспешила уйти, чтобы не оказаться застигнутой за подслушиванием и подглядыванием. Но теперь она была уверена, что эта заноза с волосами цвета гречишного меда недолго задержится в Хогвартсе. И, когда она будет покидать школу с позором, провожаемая презрительными взглядами и улюлюканьем, Пэнси будет торжествовать победу. Она никому не позволит встать между собой и столь ценным призом, как Драко Малфой. И неважно, каким способом она все это провернет — ее совесть ни разу не упрекнет свою хозяйку.