***
Неделя, остававшаяся до бала в честь Хэллоуина, подходила к концу. Анна была загружена до предела — перед осенними каникулами преподаватели словно озверели и задавали столько, что даже Анна и Гермиона стонали в голос. Что уж говорить о тех, кто всегда относился к домашним заданиям с легкой небрежностью? Но, пожалуй, уроки не были основной причиной усталости девушки. Сильнее, чем необходимость проводить все свободные часы в библиотеке, ее выматывали якобы случайные встречи с Малфоем в тех местах, где ему априори нечего было делать. Например, на лестнице, ведущей в гостиную Гриффиндора. Он подстерегал Анну в коридорах, пытаясь поговорить с ней, но девушка не желала ничего слушать — один его вид вызывал в ней неконтролируемую ярость. Она искренне жалела, что этого никак нельзя было избежать, поэтому ей приходилось искать новые пути, бегая по замку, чтобы не наткнуться на навязчивого слизеринца. Пивз, верный данному обещанию, к гриффиндорцам больше не приставал. А за час до начала бала, как и было уговорено, заявился прямо в спальню девушек, поднявших визг до небес, увидев полтергейста. — У-у-у, — провыл он, прикрывая уши. — Как будто я раньше всего этого не видел. Тоже мне… — Пивз, погоди минутку, — спокойно проговорила Анна, дорисовывая последний штрих на лице. В честь праздника она решила сделать фейс-арт и Гермиона с Джинни ее поддержали. — А я думал, ты забыла, — в темных глазках отчетливо читалось разочарование. — Ну, разве я могла? — она постаралась не усмехаться, прорисовывая контур соблазнительных губ. — Я привыкла держать данное слово. Отложив карандаш для губ, девушка открыла тюбик с темно-бордовой губной помадой и принялась наносить последние штрихи. Критически осмотрев себя в зеркале, она добавила на губы каплю блеска и улыбнулась — ее тщательно продуманный образ был готов. — Теперь будем преображать тебя, — Анна взяла волшебную палочку и наставила ее на Пивза. — Итак, мой дорогой полтергейст, как я и обещала, быть тебе сегодня лешим. Она взмахнула палочкой, из кончика которой посыпались радужные искры, окутывая полтергейста невесомым облаком, меняя его внешний вид. Нелепый наряд исчез, место него появилось нечто, весьма похожее на древесную кору, только странного серебристо-зеленого цвета. Вместо дурацкого головного убора — пышная шевелюра, весьма смахивающая на молодые побеги. Да и сам Пивз стал длиннее, тоньше, с руками-ветками, длинной мшистой бородой и чуть мерцающими глазами. — Ну, вот совсем другое дело, — удовлетворенно проговорила Анна, опуская палочку. — Теперь ты выглядишь, как настоящий лесной хозяин. Но учти — магия действует только до завтрашнего утра. Спалишься — я ни при чем. — Заметано, — Пивз подлетел к зеркалу, покрутился, чтобы со всех сторон оценить новый облик, а потом, весьма довольный собой, умчался сквозь стену. — Как мало полтергейсту для счастья надо, — хмыкнула Гермиона. — Ага, — отозвалась девушка, приступая к нанесению арта на лицо подруги. — Главное, что на балу нам точно не стоит ждать неприятностей. И, думаю, в ближайшее время тоже. Иначе Пивз у меня точно какое-то время бабочкой будет порхать. Подруги засмеялись. Закончив последние приготовления, три гриффиндорки в последний раз покрутились перед зеркалом, отмечая, как сидят их наряды, не смазался ли макияж, не выбились ли прядки из причесок. — Тебе идет этот цвет, — сказала Анна каштанововолосой, когда они спускались по лестнице. — Синий — определенно твой. Гермиона смущенно покраснела, оправляя подол длинного, насыщенно-синего цвета, платья. Верх был простой, без излишеств, но тем лучше подчеркивал и тонкие руки, и красивую грудь девушки. А на Джинни — красное, с пышной юбкой до колена, затейливой вышивкой, вьющейся по вырезу-лодочке. Раскрашенное под тигра личико осветилось улыбкой. — Почему черное, Энн? — спросила Джинни. — Потому что оно было самым классным в этом магазине, — отозвалась девушка. — И вообще, черный — это очень благородный цвет. — С этим не поспоришь. Анна только хмыкнула — главным преимуществом этого платья было то, что оно скрывало ожог на плече, но оставляя открытыми руки. — Очень надеюсь, что Энтони оценит, — проговорила Гермиона, лукаво глянув на россиянку. Энтони Голдстейн, ученик факультета Когтевран, в последний момент пригласил Анну, смущаясь и каждую секунду ожидая отпора с ее стороны. Он думал, что у такой красивой девушки уже наверняка есть спутник на вечер, но, к его удивлению, Анна приняла его приглашение. Но сразу предупредила, что это всего лишь бал и они идут, как друзья. Энтони согласился на условие девушки, попросив обращаться к нему просто Тони. Анна с улыбкой кивнула, признавая, что так будет лучше. Едва только девушки появились на последней лестничной площадке, как взгляды всех присутствующих обратились к ним. Анна улыбнулась, хотя больше всего на свете ей хотелось покраснеть и смыться подальше. — Улыбаемся, девочки, — почти не разжимая губ, проговорила она и с грацией дикой кошки принялась спускаться по лестнице. Поймав взгляд Энтони, девушка улыбнулась, и парень, прекратив изображать статую, поспешил ей навстречу. — Восхитительно выглядишь, — легко целуя кончики пальцев Анны, сказал когтевранец. — Спасибо, Тони, — мило улыбнулась девушка, с укоризной посмотрев на застывших Гарри и Рона. Те, догадавшись, что означает ее взгляд, поспешили к Гермионе и Джинни.***
Драко лениво прохаживался по холлу — Пэнси, которую он пригласил на бал, снова опаздывала. Он раздраженно выдохнул, а потом повернулся к Большому Залу… и застыл — на лестнице стояла Анна, в черном, чуть мерцающем платье, которое подчеркивало ее изящную фигуру. На лице девушки был арт, выполненный очень мастерски, а темные тени великолепно подчеркивали голубые глаза. Он пожирал ее глазами, отмечая грациозность ее движений. И едва не лопнул от злости, когда этот олух, Голдстейн, поспешил к ней и осмелился взять за руку. Более того, он поцеловал ее пальчики, на которых мерцало кольцо с темным камнем. В груди Малфоя заревело чудовище, о существовании которого он даже не подозревал. Он уже готов был на самые безрассудные действия, когда голос Паркинсон отвлек его: — Заждался? Драко моментально взял себя в руки и, повернувшись к девушке, окинул ее розовое, с рюшечками и бантиками, платье недовольным взглядом. — Не очень, — ответил он. — У тебя не было более подходящего платья в гардеробе? Даже эти курицы, — он кивнул на гриффиндорок, — выглядят лучше тебя. Глаза Пэнси засверкали от гнева. Она уже открыла рот, чтобы ответить, но передумала, вспомнив, что сегодня она отомстит этой выскочке. — Идем, — она мило улыбнулась и продела свою руку в его согнутый локоть. Драко вздохнул и направился в Большой Зал, успев перехватить загадочно-насмешливый взгляд Анны.***
Это был уже третий танец, но девушка не чувствовала себя неловко. Да и танцевала она в основном либо с Энтони, либо с кем-то из друзей. Однако от ее внимания не ускользнули взгляды слизеринского принца, которыми он ее награждал. И от этого россиянке хотелось смеяться — приятно было видеть, что только одно ее присутствие заставляет блондина нервничать. — Ну и жара, — рядом с Анной, решившей все же сделать перерыв, упала разгоряченная Гермиона. — Конечно, так отплясывать, — с усмешкой покосилась на нее подруга. — Я удивлена, как еще не поплыл арт и от прически не осталось только воспоминание. — Кстати, — заговорщицки шепнула Грейнджер наклоняясь к уху Анны, — Малфой весь вечер не сводит с тебя глаз. — Конечно, он ведь не ожидал, что на празднике будет объект его вечного раздражения, — хмыкнула она. — Энн, — в глазах девушки была укоризна. — Он явно тебя ревнует. — Что? — округлила глаза девушка. А потом, не в силах удержаться, звонко расхохоталась. Драко Малфой, слизеринский принц, ее ревнует??? Отличная шутка, Герми. Просто замечательная. — Потанцуем? — над Анной склонился Блейз. — С тобой? — на лице девушки нарисовалась гримаса брезгливости. — Я лучше дохлую крысу слопаю, Забини. — Так что отвали. Романова встала, чтобы удалиться и найти Тони — все же, он ее кавалер на этот вечер, — а потому не заметила, как пронырливый мерзавец успел что-то опустить в ее карман. Пробираясь сквозь толпу танцующих студентов, девушка крутила головой по сторонам, взглядом ища Голдстейна. Увидев его, несущего два бокала с напитками, Анна улыбнулась. — Извини, я подумал, что холодные напитки не будут лишними, — чуть смущенно улыбаясь, сказал он, вручая ей бокал. — Тони, — выдохнула девушка. — Это так здорово — я на самом деле хочу пить. Парень польщенно улыбнулся и стал пробивать дорогу обратно. Внезапно в зале наступила оглушающая тишина, которую тут же нарушили судорожные всхлипы. Встревоженная Анна, не понимая, что происходит, поспешила туда, откуда эти звуки доносились. Энтони, удивленный не меньше нее, поспешил следом. Наконец, вырвавшись из плотного круга тел, Романова увидела рыдающую Пэнси, которую утешала Миллисента. Увидев Анну, она метнула на нее убийственный взгляд. — Вот она! — взвизгнула Пэнси, увидев девушку. — Это она украла мое кольцо! — Мисс Паркинсон, — Минерва МакГонагалл была сбита с толку. — Ваши обвинения должны иметь доказательства. — Вот именно, — ответила приходящая в себя Анна. — Я близко к тебе не подходила, чтобы украсть у тебя набор бижутерии. По рядам прокатились смешки, но тут же стихли под строгим взглядом директора. — Проверьте ее карманы! — продолжала настаивать Паркинсон, проливая крокодильи слезы. И Забини, выполняя просьбу сокурсницы, запустил руку в тот самый кармашек, куда сам, несколькими минутами раньше, опустил это злосчастное кольцо. Студенты ахнули, увидев то, о чем говорила Пэнси. Анна, против воли, стала заливаться краской, но не смущения, а ярости. На миг она поймала взгляд серых глаз. — Энни не могла этого сделать, — сказал Малфой, опережая девушку. — Она не подходила к Пэнси. А вот Блейз там был. А после крутился возле Анны. — Я не нуждаюсь в твоем заступничестве, Пожиратель, — бросила ему в лицо Анна. — Пусть профессор Снегг применит Легилименцию, чтобы узнать, воровка ли я. — Профессор Снегг тоже бывший Пожиратель Смерти, — издевательски ответил Драко. — Разве ты доверишь свою репутацию таким, как мы? Анна какое-то время смотрела на ухмыляющегося слизеринца, чувствуя себя загнанной в угол. В груди росла и множилась ненависть, на глаза снова опустилась багровая пелена с огненными всполохами. Она растерянно оглянулась вокруг, замечая, что все взгляды устремлены на нее. — Мисс Романова, — голос директора был сух. — Мы должны расследовать это происшествие. Расследовать? Дело? В мозгу Анны что-то щелкнуло. Она посмотрела на торжествующую Пэнси и на губах россиянки зазмеилась зловещая улыбка. — Пусть будет так, профессор МакГонагалл, — сказала она. — Потому что я требую вызова консула — пусть расследование будет честным и непредвзятым. А потом, еще раз посмотрев на Паркинсон, с лица которой вместе с улыбкой сбежали все краски, направилась к выходу, расталкивая толпу.