***
— Извините, что заставила ждать, — Анна ворвалась в «Три метлы», подобно урагану. — Все сделала? — поинтересовалась Джинни. — Да, — с довольной улыбкой ответила девушка. — Правда, задержаться пришлось гораздо дольше, чем я рассчитывала. — Не расскажешь? — Позже, — Романова заняла свое место за столиком и пригубила бокал со сливочным пивом. — О, вкусно! — восхитилась она. — Я ничего подобного не пробовала. — Не увлекайся, — предупредила Гермиона. — С непривычки можно быстро захмелеть. — Учту, — кивнула Анна. Драко шел по заснеженной улице в компании других слизеринцев. В этот раз он не участвовал в общей беседе. Настроение парня было не очень радужным. В голове засела одна мысль — разговор со строптивой россиянкой. Он мысленно подбирал аргументы, которые помогут убедить ее вернуть ему первоначальный цвет волос. Беда была только в том, Анна ни на минуту не оставалась одна. А разговаривать с ней в присутствии преподобного Поттера и его свиты Малфою не хотелось. Слизеринского принца очень раздражало, что Анна так тесно сдружилась именно с этой четверкой. Как будто даже на факультете Гриффиндора не было других людей. И часто, сам того не замечая, скрипел зубами, глядя, как россиянка смеется над шутками Поттера. — Эй, Драко, — он пришел в себя после того, как Забини ощутимо пихнул его в бок. — Что? — процедил парень. Он еще не простил другу подставу с кольцом. — Хватит дуться, — ухмыльнулся Блейз. — Складывается ощущение, что ты запал на эту девчонку. — Мне наплевать, — неожиданно для самого себя зарычал Драко, хватая его за грудки. — И на Пэнси тоже. Но ты, Блейз, просто идиот. Не мог сделать все поизящнее? У Паркинсон мозгов не хватило, но ты-то… — Слушай, ты так расстроился, что девчонка выкрутилась? — Я расстроился, что мой друг оказался болваном, — еще раз встряхнув мулата, ответил Малфой. — Как можно было так опростоволоситься? Отпустив ошарашенного Забини, блондин решительно зашагал в «Три метлы». — Ого, какие люди, — фыркнула Джинни, глядя куда-то за спину Анны. Романова обернулась и едва не закатила глаза — на пороге стоял взъерошенный Малфой. — И где его охрана? — не удержалась от ехидства россиянка. — Или ему просто наскучило общество одноклеточных? — Сейчас появятся, уж можешь поверить мне на слово. Чтобы слизеринский принц обошелся без свиты… Анна только хмыкнула. Драко отряхивал снег с плеч, не обращая большого внимания на тех, кто уже находился внутри. А потом поднял глаза и встретился взглядом с рассматривающей его Анной. Он замер — сейчас, сидя в тепле за бокалом сливочного пива, чуть раскрасневшаяся, с разметавшимися по плечам волосами, девушка была еще милее. А потом, словно притягиваемый магнитом ее голубых глаз, двинулся вперед. — Привет, — игнорируя опешивших гриффиндорцев, Малфой склонился над Романовой, положив руку на спинку ее стула. — Дракоша, тебя сосулька по тыкве долбанула? — поинтересовалась Анна, поднося к губам бокал. — Или ты просто столиком ошибся? — Ни то, ни другое, Энни, — ухмыльнулся он. — Я к тебе по делу. — Вот как? — изумилась девушка. — А чего ты решил, что у нас могут быть общие дела? Или твоя корона так сильно давит на мозг, что он вообще уже ничего не соображает? — Какая ты грубиянка, — попенял ей парень. — А насчет дел… Напомню, что именно по твоей милости я все еще двухцветный. — Прости, Дракоша, но тут моей вины нет. Исключительно твоя заслуга. А теперь, если у тебя все, то не загораживай мне обзор. — Не все, Энни. — Я просила не называть меня так, — голос девушки был ровным, но глаза опасно блеснули. — Если ты не будешь называть меня Дракошей. — Не раньше, чем ты извинишься перед Гермионой, — посерьезнев, ответила Анна. — Покажи, насколько для тебя важно обрести прежний цвет волос. И это мое последнее слово. А теперь — брысь! Он смотрел на неуступчивую девчонку и старался не скрипеть зубами от злости. А она, будто ничего не произошло, поднесла к губам бокал с пивом и сделала глоток. Шумно выдохнув, Драко выпрямился и, наградив россиянку убийственным взглядом, направился к свободному столику. — Энн, он не извинится, — сказала Гермиона. — Ну и пусть ходит двухцветным, — она равнодушно дернула плечом. — Я поставила ему условие, и теперь только Малфою решать, выполнять его или нет. — Тебе его не жалко? — А тебе? — Анна испытующе смотрела на подругу. — Он — Пожиратель. И мне его не жаль. — Но ведь он не сделал тебе ничего плохого. — Гермиона, ты сейчас защищаешь этого хорька? — Рон с негодованием смотрел на свою девушку. — Нет, я просто говорю правду. — Ребята, вы не находите, что в нашей компании этот тип — явно лишний? — Джинни обвела друзей насмешливым взглядом. — Джинни права, — поддержала ее Романова. — И вообще — нам пора возвращаться. — Еще же рано, — удивился Рон. — А ты уже все задания сделал? — спросила его Гермиона. — Завтра же воскресенье. Зачем делать домашку сегодня? — Ну, может, для того, чтобы завтра не засиживаться допоздна над свитками? Ворча, что он прекрасно бы прожил и без домашних заданий, Рональд поднялся со стула. Анна, насмешливо глядя на рыжего, набросила на плечи теплый плащ и, поправляя волосы, перехватила пристальный взгляд серых глаз. Однако девушка предпочла сделать вид, будто ничего не заметила и вышла из «Трех метел».***
Попрощавшись с друзьями у входа в замок, Анна поспешила в совятник. Ей нужно было отправить Фараона за купленными подарками. А делать это в темноте — дело зело неблагодарное и чреватое последствиями. Начиная от встречи с Филчем и заканчивая взысканием от декана. Последнее ей было нужно, как метле — мортира. Проводив подругу подозрительными взглядами, гриффиндорцы направились в башню — пока есть время, заняться домашними заданиями и обсудить планы на завтрашний день. Анна торопливо шла к одиноко стоящей башне, служившей приютом сотням сов. Лестница была обледеневшей, и потому девушка проявила максимум осторожности, чтобы не подскользнуться на каменных ступенях, одетых в ледяную броню. Однако это препятствие было преодолено, и она вошла в полутемное помещение. Полумрак встретил ее сотнями мерцающих глаз и уханьем. Осторожно, чтобы не задевать головой насесты и не выпачкаться в помете, Романова подошла к Фараону, глядящему на хозяйку, чуть склонив голову набок. — Здравствуй, мой хороший, — сказала она, протягивая ему кусок «Совиной радости». — У меня для тебя дело есть. Филин ухнул и аккуратно спланировал ей на плечо, поставляя лапку. Девушка быстро привязала письмо, а потом, взяв птицу на руки, поднесла к окну. Фараон, еще раз ухнув, расправил могучие крылья и взлетел в сереющее небо. Улыбнувшись, Анна вышла из совятника и, соблюдая меры предосторожности, поспешила в замок. Теперь оставалось дождаться возвращения Фараона и, пока подруги будут заняты своими делами, упаковать подарки. Драко в одиночестве возвращался в Хогвартс, в то время, как Забини и остальные остались в заведении мадам Розмерты. Настроение, вопреки ожиданиям, оставалось на прежней отметке. Он не понимал, что с ним происходит, отчего ему хочется снова поговорить с Анной, хотя она недвусмысленно дала понять, что он ей неинтересен. Более того, что она испытывает отвращение. И это пробуждало в нем странное упрямство и желание доказать, что он не так плох, как она думает. И, словно в ответ на его мысли, Малфой увидел тонкую девичью фигурку с волосами цвета гречишного меда, направляющуюся в замок. Он прибавил шагу, чтобы догнать Анну до того, как она скроется в лабиринте переходов. Но расстояние оказалось все же достаточно велико, чтобы Драко смог догнать ее. Романова скрылась в холле и слизеринец, проклиная снег, замедляющий продвижение, перешел на бег. Ворвавшись, словно ураган в холл, он увидел ее, поднимающуюся по лестнице. Девушка уже была на верхней площадке, скрытой полумраком. «Филч снова забыл зажечь факел!» — молнией пронеслась в голове парня раздраженная мысль. А следующий миг он увидел отделившуюся от стены тень, услышал вскрик Анны и с ужасом увидел, как тонкая фигурка скатывается по ступеням… оглушающий миг тишины, когда, казалось, даже его сердце перестало стучать… — Анна! — отмерев, Драко подбежал к девушке и побледнел — ее лицо было залито кровью. Трясущимися руками он коснулся ее шеи и, нащупав пульс, облегченно выдохнул. Она была жива. Но кровь… Не раздумывая, он поднял ее на руки, благо девушка оказалась легкой, как перышко, и понес в больничное крыло. — Да что же это такое? — всплеснула мадам Помфри, увидев Драко с Анной на руках. — Сначала ее, все окровавленную, приносит Поттер. А теперь — вы. — Ее столкнули с лестницы, — ответил Малфой, аккуратно укладывая девушку на больничную койку. — Как так? — ахнула целительница, хлопоча вокруг пострадавшей. — Сам не знаю. Я вошел в холл, когда увидел, как Энн падает. — Хорошо, — проворчала мадам Помфри. — А теперь ступай — я позабочусь о девушке. — Могу я побыть здесь, пока она не очнется? — Зачем тебе? — Просто я так хочу. — Ладно уж, — улыбнулась она. — Посиди. Но я и так могу тебе сказать — ничего с твоей девушкой не случится. Драко почувствовал, как скулы покрылись румянцем. Он хотел сказать, что Анна — не его девушка, но отчего-то промолчал. Только сел на стул и стал наблюдать, как мадам Помфри стирает кровь с лица россиянки, бормоча что-то себе под нос. Целительница фыркнула и задернула ширму — ей надо было переодеть пациентку. Томительно текли минуты. Малфой торчал за ширмой, ожидая, когда ему будет позволено увидеть Энни. Сердце тягуче билось в груди, с трудом гоняя кровь, которая отчего-то стала похожа на густой сироп. Он, сам того не замечая, нервно ломал пальцы, сдерживая порыв оказаться возле кровати россиянки. Наконец, из-за ширмы вышла мадам Помфри и жестом позволила ему пройти к постели пациентки. Он кивнул и шагнул вперед. А потом заскрежетал зубами — на нежной коже были отчетливо видны ссадины. И во время падения девушка сильно рассекла бровь. Он присел на стул и аккуратно провел пальцем по синякам на ее лице. В душе поднялась злость, и Драко пообещал себе, что найдет того, кто столкнул Анну. Он почему-то подумал о Пэнси, но тут же отмел эту мысль — у этой курицы не получилось бы не засветиться. Значит, кто-то другой. И кто же он? За окнами давно стемнело, а Малфой продолжал сидеть у постели девушки. Время от времени он брал ее за руку или касался лица, не отдавая себе отчета в том, почему он это делает. Он вообще ни о чем сейчас не задумывался, просто был здесь и сейчас. Он говорил себе, что должен первым узнать, кто виноват, стараясь не замечать других мыслей. Это было оправдание его присутствия рядом с гриффиндоркой. Время близилось к полуночи, когда Анна наконец шевельнулась и, открыв глаза, обвела мутным взглядом палату. А потом тихо вымолвила: — Ну, здравствуй, лазарет! — И, переведя глаза на него, спросила: — Какого лешего ты здесь делаешь? — Например, жду, когда ты очнешься, — ответил он. — Потому что, опоздай я хотя бы на полчаса, тебе бы уже рыли могилу. — Я не помню, что случилось. — Тебя столкнули с лестницы. И, я так понимаю, ты не скажешь, кто это был. — Увы, нет. — Жаль. Что ж, поправляйся, — он встал, чтобы уйти. — Спасибо, Малфой, — тихо сказала Анна. — Мы в расчете, Энни, — на его губы наползла знакомая ухмылочка. — Ты спасла жизнь мне, а я — тебе. — Ты невыносим, Дракоша, — она закатила глаза и тут же охнула. У нее закружилась голова. — Позвать мадам Помфри? — Нет, — ответила Романова. — Лучше иди, отдыхай — выглядишь, как Пивз после недельной попойки. — Доброй ночи, — он задержал взгляд на ее губах. — Доброй ночи. — Анна закрыла глаза. — И еще раз спасибо. Драко почувствовал себя так, будто выпил залпом стакан огневиски. Глупо улыбаясь, он покинул больничное крыло и отправился в подземелья Слизерина. А девушка еще долго лежала без сна, пытаясь понять, что случилось с Малфоем.