Я - твой хаос...

      Анна летела по пустым коридорам, а на ее губах расцветала счастливая улыбка. Наконец-то хоть что-то с его стороны, кроме тупых шуточек. Хотя… он на самом деле хотел ее поцеловать или же просто не нашел другого способа, чтобы заткнуть ей рот? От этой мысли она немного скисла, но тут же, решив не портить себе настроение, отмахнулась. В конце концов, какая разница?       Драко стоял в библиотеке и смотрел, как тонкая фигурка исчезает за поворотом. В голове стоял звон, но явно не от удара книгой. Он был в шоке. И не от того, что поцеловал ее, а от мгновенного осознания, что именно это он и хотел сделать так долго. Правда, слизеринец не рассчитывал на такой отпор, но это даже добавило пикантности. В нем заговорил охотничий инстинкт, и теперь он не успокоится, пока не добьется ее.       Коснувшись головы, он нащупал на макушке шишку размером с голубиное яйцо. Вот же зараза! И рука у нее тяжелая. Но ничего! Все только начинается. Привычно ухмыльнувшись, Малфой вышел из библиотеки.       Вечером пятеро друзей сидели в гостиной у камина и, попивая сливочное пиво, делились тем, как прошел их день. Точнее, Анна просто слушала, в нужных, на ее взгляд, местах кивая или округляя глаза. О том, что произошло между ней и слизеринским принцем, она рассказывать не будет — это касается только их. Отчего-то девушка думала, что он тоже промолчит. Хотя бы из гордости. Вот она бы не рассказала о том, что получила книгой по башке, поцеловав кого-то против воли. Однако с Драко никогда нельзя быть уверенной в чем бы то ни было. Но ничего, она ведь тоже не подарок.       — Энн? — Джинни махала рукой, стараясь привлечь ее внимание.       — Да? — девушка перевела взгляд на подругу. — Извини, я задумалась.       — О чем?       — О том, кто столкнул меня с лестницы, — ответила Анна, не собираясь признаваться, что думала о белобрысом зазнайке.       — До чего додумалась?       — До того, что у меня нет и малейшего понятия, кому я так сильно мешаю, — девушка сделала глоток сливочного пива. — А как продвигается расследование?       — Никак, — мрачно ответил Гарри. — Как выяснилось, примерно треть тех, кто может быть замешан в этом, владеют Окллюменцией.       — А профессор МакГонагалл не хочет привлекать к расследованию Министерство, — заметил Рон.       — Я думаю, она поступает правильно, — неожиданно приняла сторону директора Романова. — Нам ни к чему осложнения на международном уровне. Но я бы сразу отсеяла Когтевран и Пуффендуй — с ними у меня никогда не было трений.       — Тогда самые вероятные кандидаты — это Малфой, Паркинсон и Забини, — хмыкнула Джинни. — Беда в том, что хорек тебя нашел, Паркинсон получала выволочку от Филча, а Забини вообще пьянствовал в Хогсмиде.       — Ага, осталось только обвинить меня в том, что я спихнула себя вниз, — закатила глаза Анна. — Экстрима захотелось, понимаете ли. Ладно, все это не столь важно. Думаю, наш тайный злодей снова себя проявит. А пока предлагаю отправится спать — я чувствую себя уставшей.       Анна лукавила. Она не хотела спать, но находиться под внимательными взглядами, когда у в душе царит раздрай, ей хотелось еще меньше. Гермиона слишком умна, чтобы ничего не понять. А лишние расспросы, когда она сама еще не знает, что и к кому испытывает, совсем ни к чему.       — Да, конечно, — ребята спохватились, вспомнив, что россиянку только сегодня выписали из лазарета. — Доброй ночи, Энн.       — Доброй ночи, — поднявшись с кресла, Романова улыбнулась, а потом направилась в спальню. Ей нужно было побыть наедине со своими мыслями.

***

      Неделя, остававшаяся до Рождества, пролетела слишком быстро и незаметно. Гермиона и Рон, будучи старостами, пропадали дни напролет — помогали украшать Большой Зал, готовили все для грядущего бала. Анна помогала им по мере сил. Заданий практически не было и потому, чтобы не скучать, девушка добровольно проводила все свободное время со старостами. И даже тот факт, что Драко тоже был старостой, мало ее останавливал. Они практически не общались после того, что случилось в библиотеке.       После ночи размышлений Анна поняла, что ей симпатизирует Драко. Но она не могла до конца перешагнуть через ненависть к его прошлому. Именно так — она ненавидела в нем Пожирателя. Это открытие так поразило ее, что следующие несколько дней она ходила, сама не своя. Впрочем, получив пару замечаний от МакГонагалл, исправилась.       Украшая Большой Зал и перешучиваясь с друзьями, она время от времени ловила на себе взгляд Малфоя. Но делала вид, будто ничего не замечает. А вот удерживать расползающиеся в улыбке губы было куда сложнее.       Драко следил за Анной, пытаясь понять, как девушка реагирует на его присутствие. Но ее лицо оставалось бесстрастным, даже если их взгляды нечаянно пересекались. И это его раздражало — россиянка просто его игнорировала.       Он не раз и не два порывался подойти к ней, поговорить, но каждый раз останавливал себя. Точнее, его останавливала боязнь стать предметом насмешек. Малфой помнил, что в их перепалках именно Анна чаще выходила победительницей, оставляя его в дураках.       Но судьба благоволила к Драко. Волею случая он оказался рядом с неуступчивой россиянкой, когда та стояла на стремянке и старательно закрепляла на стене один из многочисленных кустиков омелы.       — Помощь нужна? — поинтересовался слизеринец, движением палочки отправляя золотистый шар куда-то под потолок.       — Упасть с лестницы? — тут же отозвалась Анна, искоса бросая на него насмешливый взгляд.       — Мерлин, Энни, почему ты думаешь, что я мечтаю тебе навредить?       — Может, потому, что знаю, кто ты? — эти слова вырвались прежде, чем она смогла хотя бы обдумать ответ.       Драко застыл. Опять… нет, это становится невыносимо. И, если раньше ему было все равно, какого о нем мнения окружающие, то теперь все изменилось. Точнее, ему перестало быть все равно, что о нем думает именно Анна. Если бы она его еще выслушала… но девушка ни на минуту не оставалась одна. И это злило его.       Романова видела, какой эффект на парня произвели ее слова. Ей стало стыдно, и она прикусила губу, обдумывая, как сгладить неловкий момент. Но, занятая обдумыванием, совсем забыла, что находится на стремянке и сделала резкое движение. Ненадежная опора тут же зашаталась под ней, опасно кренясь направо. Девушка взмахнула руками, стараясь удержать равновесие, и это стало последней каплей. Лестница стала стремительно заваливаться набок. Анна зажмурилась, не желая видеть приближение каменного пола.       Малфой при виде опасности, грозящей девушке, сбросил с себя оцепенение и успел подхватить ее в тот самый момент, когда стремянка стала падать. Конечно, его задело лестницей, но он не обратил на это внимания, лишь отстраненно подумал, что теперь наверняка будет синяк. Ему гораздо больше не понравилось, что металлическая конструкция оставила отметину на девушке.       — Открой глаза, — он постарался сказать это небрежно, в излюбленной манере, но отчего-то голос дрогнул, выдавая его беспокойство.       Анна нерешительно приподняла ресницы и, увидев так близко его лицо, почувствовала, что заливается краской.       — Спасибо, — еле слышно выдохнула она.       — Второй раз, Энни, — он усмехнулся, ставя ее на ноги. — С тебя танец на балу, и мы будем в расчете.       — Расчетливый какой! — смущение быстро отступало, а на смену ему приходил извечный сарказм. — Но предупреждаю сразу — будешь топтаться по туфелькам, применю заклинание для распрямления кривых ног.       Он в ответ только хмыкнул и весьма неохотно отпустил ее.       — Энн, ты в порядке? — откуда ни возьмись, рядом материализовалась Гермиона, смерив слизеринца подозрительным взглядом.       — Да, вполне. Благодаря Дракоше.       — Хорошо.       — Я же просил не называть меня так, — закатил глаза Малфой.       — А я просила не называть меня Энни, — парировала Романова.       Он только хмыкнул, а потом ушел — находиться еще и рядом с Грейнджер было выше его сил.       Анна рассматривала себя в зеркале. Сегодня на ней было глубокого синего цвета платье с тугим корсетом, интригующим вырезом, узкими длинными рукавами, собранных у плеча фонариком. Отделанное золотым кантом, изумительно сочетавшимся с синевой основной ткани, от талии оно чуть расширялось. Ни одной лишней детали не было, все достаточно элегантно и весьма подходяще для бала.       Волосы девушка завила в локоны и, собрав их в кокетливый хвост, позволила им струиться по левому плечу, падая на грудь. На лицо она нанесла вечерний макияж. И снова никаких излишеств, только подчеркнуть выразительность голубых глаз, сверкавших от предвкушения, и привлекательность губ, накрашенных сейчас алой помадой.       Сунув ноги в туфельки в тон платью, Анна в последний раз бросила на себя взгляд в зеркале и, оставшись довольна, направилась вниз, в гостиную.       — Энн? — сокурсники, еще не успевшие покинуть башню, застыли при виде девушки.       — Да? — она порозовела от устремленных на нее взглядов. — А где Гермиона и Джинни?       — Они уже ушли, — ответил Симус, не в силах оторвать от нее взгляда.       — О, — она нервно улыбнулась. — Тогда я тоже пойду. Приятного вечера.       — Тебя проводить?       — А? Нет, спасибо, — смущаясь, девушка постаралась пересечь гостиную как можно быстрее.       Подобрав подол, чтобы не споткнуться на лестнице, Анна быстро спустилась вниз и, не обращая внимания на глазеющих студентов, направилась к Большому Залу. Сейчас она хотела найти подруг и поинтересоваться, почему они не дождались ее.       Возле входа не было ни Гермионы с Роном, ни Джинни с Гарри. Стараясь не слишком раздражаться, девушка вошла в Большой Зал и принялась оглядываться по сторонам, ища взглядом друзей. И, увидев их, о чем-то разговаривающих с профессором МакГонагалл, решительно направилась туда.       — Добрый вечер, — поздоровалась Анна.       — Добрый вечер, мисс Романова. Вы вовремя.       — Что-то случилось? — удивилась девушка.       — Нет, ничего, — ответила МакГонагалл. — Просто три пары лучших учеников должны будут открывать бал.       — Но…       — Никаких «но», — строго перебила директор. — Энтони, подойдите, пожалуйста. Ваша пара, мисс Романова, уже здесь.       У подошедшего когтевранца порозовели скулы, когда он встретил взгляд россиянки. Впрочем, она не стала напоминать ему о случае на прошлом мероприятии подобного рода.       Следуя указаниям директора, пары заняли свои места. И, едва только раздалась музыка, как Энтони закружил ее в танце.       Драко скучающе прогуливался между весело щебечущими парочками. В этот раз он пришел на бал один, хотя было много желающих составить ему пару. Он знал, что Анна тоже идет без спутника. И его это устраивало — он планировал начать действовать именно сегодня.       И все же Малфой оказался не готов к ее появлению. Когда Анна появилась в Большом Зале, похожая на королеву, слизеринец застыл, не в силах оторвать от нее глаз. Синий атлас, чуть бликующий в свете свечей и фонариков, подчеркивал белизну ее нежной кожи, подведенные черным карандашом глаза таинственно сверкали, а губы… он едва не застонал вслух — ему захотелось целовать эти губы, пока она не сдастся под его напором и не ответит ему.       Он стоял и смотрел, как МакГонагалл дает им последние указания и уходит. А рядом с Анной остается олух Голдстейн. Он заскрипел зубами, увидев, как когтевранец положил свою лапу на ее тонкую талию. Не обращая внимания на зрителей, готовящихся любоваться танцем, Драко пробивался в первые ряды, безнадежно опаздывая. Зазвучала музыка и пары закружились в вальсе. И все же на этот раз Драко не собирался отступать. Дождавшись, пока Анна и ее партнер поравняются с ним, он дернул девушку за руку, вырывая ее из объятий удивленного Энтони.       — Что ты себе позволяешь? — прошипела девушка.       — Ты обещала мне танец, — ухмыльнулся он, притягивая ее к себе. — Разве забыла?       — Малфой, твою ж мать… — она мило улыбалась, но глаза метали молнии. — Отпусти меня немедленно.       Вместо ответа слизеринский принц закружил ее в вальсе и Анне не оставалось ничего другого, как последовать за ним.       Рука Драко лежала на ее талии, и Анна даже через ткань чувствовала жар этой ладони. От него подкашивались колени и дрожали пальцы, хотя она старалась взять себя в руки. Одно радовало ее — слизеринец вел ее уверенно, отчего девушке казалось, что она не танцует, а парит. Она подняла глаза на Малфоя… и мир исчез, отодвинулся куда-то за пределы их личной вселенной. Он смотрел на нее… девушка даже не смогла бы подобрать правильный эпитет, чтобы охарактеризовать то, что она видела. Только вереница мурашек по спине.       А он смотрел в ее голубые глаза, не замечая ничего вокруг. Для него не осталось незамеченным смятение в ее взгляде. Возможно, в другое время это позабавило бы Малфоя, но не теперь. Слишком многое изменилось за последнее время в нем. И он осознал это только сейчас, глядя в глаза Анны.       — Ты выглядишь просто великолепно, — шепнул он, делая очередное танцевальное па.       — Спасибо, Дракоша, — она сверкнула глазами. — А ты стал джентльменом?       — В самом деле? — на его губах появилась улыбка. — Возможно, Энни, только рядом с тобой.       — Чудовище стало принцем? — она приподняла бровь.       — И только от красавицы зависит, надолго ли?       — Боюсь, Дракоша, что мне это не по силам.       — Ты преуменьшаешь свои силы, — он снова закружил ее в танце, потихоньку увлекая к дверям. Если девушка и заметила это, то ничего не сказала.       Вскоре шум Большого Зала остался позади. Драко улыбнулся, глядя в возмущенное лицо Анны.       — И что это значит? — она хотела сложить руки на груди, но не смогла — он не отпустил ее, продолжая танец.       — Это значит, Энни, что сегодняшний вечер должен быть по-настоящему волшебным — это ведь Рождество.       — Не знаю, что ты задумал…       — … тебе понравится, — перебил он. — Пойдем.       Заинтригованная, Анна последовала за Малфоем, не выпускающим ее руки из своей. По правде говоря, она сама хотела провести этот вечер не в душном зале, среди толкающихся студентов, половина которых напьется огневиски и с трудом будет стоять на ногах. Но с Малфоем??? Хотя… почему нет? Он очень симпатичный, в меру нахальный и с ним интересно.       Не задавая вопросов, Анна шла рядом с Драко. Ей было любопытно, куда он ведет ее и зачем. И, судя по тому, что они все время поднимаются, он явно желает полюбоваться звездами.       Попетляв по коридорам замка, студенты оказались перед узкой винтовой лестницей.       — Ты хочешь показать мне полную летучих мышей башню? — с иронией спросила девушка, глядя на Малфоя.       — Ты ошибаешься, — он усмехнулся. — Пойдем, я кое-что тебе покажу.       — Сбросишь меня с башни, чтобы уже наверняка?       — Анна, если бы я хотел твоей смерти, то не стал бы тащить тебя в больничное крыло, — он с обидой посмотрел на нее.       Но девушку это не проняло, и она только хмыкнула:       — Вдруг у тебя пунктик — отправить меня на тот свет лично?       Он промолчал, но серые глаза потемнели от всколыхнувшегося в душе раздражения. Почему она всегда все воспринимает в штыки? Почему просто не может ему довериться? Ах, да, он же — Пожиратель. Так стоило ли тогда так напрягаться, отбивать у этого недоумка и тюфяка Голдстейна, тащить ее через весь замок, только для того, чтобы показать место, где он может отдохнуть и побыть собой? На мгновение им овладело дикое желание бросить затею и вернуться в Большой Зал, пофлиртовать с любой смазливой девушкой. Но упрямство взяло верх и Драко продолжал подниматься.       — Аккуратнее, — он остановился возле наиболее пострадавших от времени ступеней и помог подняться спутнице. А потом толкнул дверь, ведущую на смотровую площадку… и Анна ахнула. Перед ней расстилался великолепный вид — сверкающий огнями Хогсмид, озеро, в котором отражался замок с его иллюминацией, и белоснежное покрывало зимы, кажущееся сотканным из серебра под лунными лучами.       — Драко… — она, сама того не замечая, назвала его имя без издевки. — Это просто волшебно.       — В самом деле? А вдруг я сброшу тебя вниз? — насмешливо спросил он. Щеки девушки затопила краска стыда. Она отвела глаза, а потом и вовсе повернулась к нему спиной. Стало обидно, хотя она понимала, что виновата сама. И теперь она не знала, что ей делать — остаться здесь или уйти.       — Ты рассказала мне историю своей жизни, — сказал Малфой. — Точнее, небольшой кусочек. Теперь моя очередь. И я расскажу тебе, почему я стал Пожирателем.       — Я знаю, — тихо ответила Анна. — Снегг рассказал мне. Ты пошел на это, чтобы спасти родителей от мести Волан-де-Морта.       — А он рассказал тебе, как я пытался убить тогдашнего директора, Альбуса Дамблдора? Как по моей вине едва не умерла Кэти Белл? Как едва не отравился Рон? Нет? Так я и думал.       — Какое это имеет значение? — резко повернувшись к нему лицом, выкрикнула девушка. — Я знаю, что ты не убивал. И я знаю, что мое отношение к тебе было свинством. Ты для этого привел меня сюда? Доволен? А теперь позволь мне уйти!       — Не для этого, — он поймал ее за руку. — Я на самом деле хотел показать тебе всю эту красоту. Я не планировал заниматься исповедью, да еще и перед тобой. Но с некоторых пор мне стало не все равно, что обо мне думают.       — А зачем тогда?       — Затем, что хотел доставить тебе удовольствие.       Он резко выдохнул и стал смотреть на мерцающий огнями Хогсмид.       Анна была в растерянности. Он выбил у нее почву из-под ног, сняв маску. Девушка нерешительно подошла к слизеринцу и коснулась его плеча.       — Прости. Я испортила тебе праздник.       — Еще нет, — он искоса посмотрел на нее. — Пока еще нет. Скоро должен начаться салют, а отсюда будет просто великолепный вид.       Она встала рядом с Малфоем и принялась любоваться окрестностями в ожидании обещанного зрелища. Откуда-то налетел легкий ветерок, и Анна вздрогнула — все же, в атласном платье было достаточно прохладно зимней ночью на крыше. Драко это заметил и, не говоря ни слова, притянул ее к себе, укрывая мантией. Девушка попыталась запротестовать, но ее пальцы ненароком задели запястье левой руки.       — Что это? — спросила она, снова касаясь неровностей кожи. Он попытался убрать руку, но Анна не позволила, с неожиданной силой сжав его руку. Она отогнула манжету рубашки и замерла — все запястье слизеринца было покрыто уродливыми шрамами.       — Ты… — она подняла на него странно блестящие глаза. — Ты срезал метку?       — Да, — процедил он, стараясь не смотреть ей в лицо. Он не хотел увидеть отвращение, которое было неизбежно.       Но девушка снова удивила его. Она нежно погладила его запястье кончиками пальцев, а потом сама укуталась в его мантию. Изумленный сверх меры, он осторожно, словно боясь спугнуть редкую птицу, привлек ее к себе, стараясь согреть теплом своего тела.       Вдали сверкнула зеленоватая искорка, а через миг, взлетев в темно-синее небо, усеянное жемчужинами звезд, она расцвела пышным цветком. Это было так волшебно, что Анна совершенно по-детски захлопала в ладоши. Драко с улыбкой посмотрел на нее, отмечая восторженное сияющие глаза, улыбку, придавшую ее лицу еще большее очарование и внезапно понял, что не хочет быть охотником. Он хочет узнать ее, приучить к себе. Ему не нужна очередная победа. Ему просто нужна она. Руки Малфоя чуть сильнее обвились вокруг тонкой талии, а губы слегка коснулись нежной щеки. Удивленная, Анна повернула голову, чтобы посмотреть на спутника, и встретила его улыбку.       — Дракоша… — она хотела попенять ему за дерзкую выходку, но не успела. Его губы накрыли ее, но не грубо, как это было в библиотеке, а нежно, робко, словно он боялся, что у нее в руках снова окажется тяжеленная книга, которую она пустит в ход.       Анна ощутила, как от этой робости у нее перехватывает дыхание, начинает кружиться голова. Она не отстранилась. И книга в данный момент была последним, о чем она думала. Точнее, девушка не думала вообще ни о чем, просто растворяясь в магии рождественской ночи и тепле рук слизеринского принца. А фейерверки продолжали взлетать в ночное небо, бросая на стоящую на смотровой площадке пару разноцветные блики.