Slapped with the truth, kissed wit a lie

      Когда Санса и Петир спустились по лестнице, телефон в гостиной зазвонил. Она отпустила локоть и побежала по оставшимся ступенькам, чтобы схватить телефон. — Привет, мам. Все в порядке? Где ты? Ого. Черт. Ты точно в порядке? Ты уверена? Мы можем прийти и забрать тебя. Я уверена, что мистер Бейлиш не против. Хорошо… Да. Я скажу ему. Позвони мне. Хорошо. Люблю тебя. — Отлично. Просто замечательно. Теперь я застряла с мистером Безупречность. Неужели этот вечер может быть еще хуже? — Что-то не так, Санса? — Машина моей мамы сломалась. Я говорила ей, что нужно покупать новую. Но эту машину купил папа еще много лет назад, поэтому я поняла, что маме тяжело расстаться с еще одним воспоминанием об отце. Мама ждет эвакуатор. Она сожалеет, что не может прийти к нам. — Мы должны пойти и забрать Кэт. — Я предлагала, как Вы уже слышали, но мама сказала, что все будет хорошо, и она не хочет оставлять автомобиль. Теперь ей нужно ждать эвакуатор. Честно говоря, я бы хотела, чтобы она просто оставила машину там. Если повезет, кто-то украдет ее. — Значит, только мы вдвоем, — размышлял Петир. — Похоже. — Разочарована? Он ухмыльнулся, ожидая ответа. — Нет, если Вы обещаете вести себя прилично. — Ты не игрушка, Санса Старк. Нам нужно придумать, что мы будем делать. Она посмотрела на него, но потом расслабилась. Он был действительно очарователен. По-своему. — Удачи, — Санса громко засмеялась. Он двинулся вперед, чтобы быстро схватить ее руку, освобождая от телефона. — Я впервые услышал, как ты смеешься. Это прекрасно. Она покраснела и застенчиво улыбнулась ему, быстро двинувшись к кухне. — Пойдемте, если хотите, чтобы Вас накормили. Санса хотела ударить себя. Она не додумалась спросить свою мать, что у них запланировано на ужин. К счастью, когда Санса открыла холодильник, он был снабжен различной едой. — Макароны? — Я уверен, что все, что ты приготовишь, будет очень вкусно. — Вы мне льстите. Вы еще не пробовали мою стряпню. Может, макароны с сыром? — Ну, повезло, я жутко голоден. С удовольствием съем. — Вы действительно плохой человек. — Надеюсь, моя дорогая. Я никогда не стремился быть хорошим человеком. Хотя это было сказано в шутку, слова звучали искренне. Собрав необходимые ингредиенты и положив их перед собой, она повернулась к Петиру. — Это правда, Петир? Я слышала по новостям, что Вы хороший человек, и Вам нужно быть мэром. Разве это не так? — Кто этот злобный клеветник? Я звоню своему адвокату, — крикнул он с насмешливым возмущением. — Я серьезно. Что плохого в том, чтобы быть хорошим? Мой отец был хорошим человеком, — пробормотала Санса, потупив взор. Чувствуя печаль о ее недавней потере, он мягко положил руку ей на плечо и тихо сказал: — Санса, мы с твоим отцом часто спорили. О многом. Но я никогда не стану сомневаться в его мудрости, верности, честности, и он любил свою семью. Он действительно был хорошим человеком, одним из лучших мужчин, которых я когда-либо встречал. Но боюсь, что я никогда не смогу обладать такими качествами. Они могут навредить мне, учитывая мою деятельность. — Вы боитесь неудачи? — Совсем нет. Неудачи — это то, на чем мы учимся. Они, безусловно, научили меня многому. Я сделал так много ошибок, что ты понятия не имеешь. Но мы должны принимать свои неудачи и учиться, строить свою жизнь на них. Из большой слабости может вырасти огромная сила. Но наступает момент, когда неудачи больше не влияют на нашу жизнь. В данный момент я готов преуспеть в любви. — Значит, не существует честности, верности и правды? Эти качества не даны одинокому человеку. Ты одинок, Петир? — тихо спросила она. На мгновение он показался потерянным, глубоко вздохнув и слегка постукивая пальцами по столу, он ответил: — Как я могу быть одиноким с такой прекрасной собеседницей? Но лучше всего торопитесь с приготовлением. — Ладно, ладно. Думаю, Вам не следует командовать. Он громко рассмеялся. Ей понравилось, как кожа вокруг его глаз исказилась в искреннем веселье, его ямочки возле губ углубились. Он стал выглядеть намного моложе. — Есть Пино-Нуар или Совиньон-Блан, если Вы предпочитаете белое вино. Или пиво? — Пино-Нуар подойдет. Она открыла необходимую бутылку, налила ему стакан и подала. — Ты присоединишься ко мне, Санса? Ой, подожди, я забыл, что ты слишком молода. Ты кажешься намного старше своих лет. Мне это нравится. Санса засияла от комплимента. Каждая девушка в ее возрасте мечтала выглядеть старше своих лет. Она потянулась за вторым стаканом, наливая небольшое количество вина. — Ура! — воскликнула Санса, стукнувшись с бокалом Петира. — Egészségedre! — ответил Петир. — Что?! — Это по-венгерски «ура». Они оба осушили стаканы. — Почему я этого не знала? Вы знаете много языков? — Не так много. Я не хочу, чтобы меня обвиняли в развращении молодежи. Ты уверена, что тебе можно пить? — Совсем чуть-чуть можно. У меня с мамой есть договор. Я могу пить только дома. — Правда? Я имею в виду, что почти все твои сверстники уже пьют, а некоторые занимаются сексом. Возможно, ты испытываешь проблемы с общением? — Иногда меня это беспокоит, но я просто игнорирую. Мне плевать, что они думают. Мне важно, чтобы наш уговор с мамой был в силе, и она мне доверяла. Он горячо посмотрел на нее, чувствую гордость за будущую племянницу. — Я думаю, что твой дух определенно от отца. Ты на него очень похожа. — О нет. Черт бы его побрал. Почему он так хорош? Я сейчас заплачу. Я не могу плакать перед ним. Нет. Несмотря на все усилия по контролю над своими эмоциями, она не смогла предотвратить слезы. — Нет, нет, нет. Пожалуйста, не плачь Санса. Прости. Я не хотел… Он быстро переместился на рядом стоящий стул, прежде чем протянуть руку, чтобы нежно стереть слезу и заправить выбившиеся волосы за ухо. Его прикосновение, теплое и нежное, имело противоположный эффект, чем предполагалось. Ее глаза заполнялись слезами, а нижняя губа задрожала. — О Боже. Я такой дурак. Иди сюда. Он осторожно прижал ее к себе, поглаживая медные волосы и успокаивая мягкими шепотом. Она чувствовала теплоту и биение его сердца сквозь тонкий материал рубашки. В тот момент ей так было хорошо, она надеялась, что он ее никогда не отпустит. В то же время, когда ее слезы высохли, и она успокоилась, поняв, в какой ситуации они оказались: она в объятиях незнакомца, немолодого мужчины, они одни в большом доме. Это было неправильно, не так ли? Но почему так хорошо? Ее пальцы начали нервно играть с пуговицей на его рубашки. Ее замешательство и смущение, должно быть, просочились в его сознание, поэтому он начал отстраняться от нее. Она почувствовала глубокое чувство потери, когда тепло покинуло ее тело и Сансу настигло внезапное побуждение поцеловать его, чтобы продлить их контакт. Она быстро провела пальцами по его легкой щетине и прижала свои губы к его. Сначала он застыл от шока, но желание ослабило его, и он с усилием обхватил ее за талию. Санса хныкала от необычного чувства, которое вторгалось в ее тело от поцелуев. Она никогда не чувствовала это. Она не знала, что происходит с ее телом, но что бы она ни делала, она хотела большего. Она отчаянно прижалась к нему. К ее ужасу он внезапно сломал поцелуй и отстранился от нее, схватив ее за плечи и глубоко вздохнув. — Не надо, Санса. Ты не понимаешь, что делаешь, — прошипел Петир. — Ты злишься на меня? Разве я сделала что-то не так? — Нет. Я не злюсь. Это была моя вина. Я не должен был тебя целовать. Я не должен был трогать тебя. Это не может повториться снова. Он провел пальцами по ее волосам и выдохнул, пытаясь восстановить контроль. Жажда все еще пряталась в его глазах, когда он смотрел на нее, но его голос остался таким же грубым. — Ты должна понять, какие могут быть последствия. — Может быть, я хочу последствий, — ответила Санса дрожащим голосом. Петир вздохнул и продолжил, смягчив тон. — Не со мной, Санса. С хорошим человеком, когда придет время. Это не может повториться. Я знаю, через что ты прошла, и я знаю, что тебе нужен человек, которому можно довериться, обнять и забыть на некоторое время об этом дерьмовом мире, и я счастлив стать твоей опорой, ведь каждый дядя сделает все необходимое для своей племянницы. Не более. Ты слышишь, что я говорю? — Мне жаль, Петир, я думала… Ты так говорил со мной, ты прикасался ко мне… И ты был так добр ко мне… Я ошиблась… Я такая тупая. Слезы снова покатились по щекам. — Нет, ты не тупая. Я не хочу слышать, как ты говоришь это снова. Это была моя вина. Я играл с тобой, дразнил тебя — это было очень неправильно. Я зашел слишком далеко. Ты простишь меня? Она кивнула и посмотрела вниз, теперь стыдясь, чувствуя себя маленьким ребенком. Он взял ее подбородок и посмотрел ей в глаза. Жажда и страсть, которые скрывались там раньше, исчезли, уступив место подлинным чувствам ребенка. — Все хорошо? Можем ли мы провести остаток вечера вместе? — Да… Хорошо… — Хорошая девочка. Он ободряюще улыбнулся и обнял ее. Так обнимали родных, а сейчас он обнимал свою драгоценную племянницу.