Ледяная шрапнель в сердце

Тони закрывается на несколько дней в лаборатории и не делает там решительно ничего. Стоит ему только взяться за что-то, как он вспоминает Стива. Его слова, его действия, его шутки. А Капитан Америка, оказывается, умеет шутить. Не верите? Тони вот тоже не верил, а потом слишком привык. Привык везде и всегда ощущать Стива рядом, привык к его поддержке, к его командам. Стив был отличным лидером. Таким, каким Тони никогда не стать. Поначалу Стив не знал решительно ничего об их мире. Об их новом мире, который они построили, пока тот оставался во льдах. Но Стив верил, что справится. Верил, что они станут командой. Верил, что Тони больше, чем просто парень в крутом костюме. — Ты невероятный, — шептал Стив. И Тони по ночам вздрагивает от этого шепота. Ему не хватает Стива настолько, что хочется кричать и выть. Хочется бросить все, найти Стива и вернуть домой. Хочется смотреть в эти голубые глаза и целовать эти прекрасные губы. Хочется обнять и больше никогда не отпускать. Чтоб как в старых фильмах была надпись «the end», после которой они со Стивом живут долго и счастливо. От этих фантазий становится еще больнее. Тони бьет со всей силы кулаком по столу, когда понимает, что снова сидит и думает не о том уже битый час. Когда понимает, что он даже не начинал работать, а просто сел в кресло и задумался о Стиве, мать его, Роджерсе! Второй удар. Слышится какой-то звук. Кажется, карандаш упал на пол. Стол целый. Рука тоже цела. Болит, но не настолько, чтоб помогло. Ведь сам Тони не целый. Тони идет в зал вымещать злость. Там он натыкается на Наташу и испорченные Стивом груши для битья. Наташа что-то говорит, а Тони только стоит и смотрит, как в воспоминаниях Стив со всей силы бьет по груше, цепь ломается, и груша отлетает к стене. Тони приказывает Пятнице найти того, кто все это за Стива уберет, извиняется перед Наташей за беспорядок и уходит. Романова не понимает, что происходит, лишь пожимает плечами. Она знает, что Стив натворил, и искренне не понимает «Стоило ли оно того?». Тони тоже не понимает, но его тогда не спросили. За него все решили и лишь стыдливо прислали письмо с извинениями. Тони идет на кухню, думая, что кофе сейчас будет как раз кстати. На полпути Тони вспоминает о том, как Стив прекрасно готовит, и Тони уже не идет на кухню. Лучше заказать доставку. Из собственного холодильника в собственную лабораторию в своем же собственном доме. А может лучше холодильник вообще в лаборатории поставить? Это было бы удобно, и ночной перекус бы сэкономил время. Только если б Тони что-то ел. Его хватает на кусок пиццы в день и это уже хорошо. Обычно он вообще не ест и потом теряет сознание посреди дня. Тони почти рад этому, ведь тогда он не просыпается от жутких кошмаров со Стивом. Но ужаснее всего кошмары, в которых они со Стивом вместе и сражаются на одной стороне. Тони вырубается прямо за столом в окружении голограмм и, когда просыпается и видит перед собой Стива, принимает его тоже за голограмму. Стив смеется, а Тони не может понять, что за трюк его подсознание выкинуло на этот раз. — Я настоящий, Тони. — Настоящий, значит? — Тони поднимается со стула и пару секунд внимательно рассматривает «настоящего Стива», а потом почти сразу бьет по кулаком в лицо. — Я заслужил, — Стив грустно улыбается и делает пару шагов назад. Тони медлит, а Стив все же решается подойти ближе и обнять его. Прямо так, как Старк мечтал об этом. Как скучал и как закутывался в большой теплый плед, представляя, что это объятия Стива. — Как я могу загладить свою вину? Тони уже готов все простить просто за то, что Стив пришел, что он здесь, что он снова рядом. Но потом Тони вспоминает, сколько же боли Стив причинил ему, и отстраняется. — Вернись в прошлое, Капитан Сосулька, и перепиши историю. — Стив непонимающе смотрит, а Тони отстраняется еще больше. — Не можешь? Тогда прими последствия своих решений и повзрослей. Пора бы уже, девяносто пять как-никак, возраст. Как раньше уже не будет, Стив, научись нести ответственность за свои действия. Это не сложно. Я же с этим как-то живу, — Тони пожимает плечами и уходит. Не важно, что это его лаборатория и его дом. Тони просто нужно уйти и не видеть Стива. Ведь у этой истории не будет Хэппи Энда. Будут просто люди, которые научились справляться со своими проблемами. Тони почти научился, но теперь он точно уверен, что справится. Он не может отступить назад, не может вычеркнуть предательство из своей жизни. Тони любит Стива больше всего на свете, но себя тоже нужно любить. И Тони, наконец, сделал выбор в свою сторону. Стив тоже это понимает и даже не пытается идти следом. Но хуже всего то, что Стив понимает, как скучал по этим остротам, по этому голосу, по надменному взгляду. И как ему этого не хватает. Как не хватает Тони.